Текст книги "Я решил, что ты будешь моим (СИ)"
Автор книги: ЛИНА-LINA
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
========== Пролог ==========
– Боров сказал, что ощущает его как донора.
– И ты веришь?
– Ну, Боров, конечно, имбецил, но нюх у него отличный. Думаю, на парня стоит посмотреть.
– Да я лет сто ни одного донора не видел…
– Это вовсе не значит, что их нет, – мужчина усмехнулся. – Выбирай роль, твоя очередь.
– Тогда “комфорт”.
– Я так и знал, – мужчина вольготно откинулся на спинку роскошного кресла и, прищурившись, смотрел на оппонента. – Легкий путь, да?
– Более верный, я бы сказал. В прошлый раз я был “хертом”, так вообще без шансов. А так хочется попробовать гипотетического донора, – улыбнулся, обнажая клыки. – Завтра, значит? Мой ход первый! – Мужчина согласно кивнул.
– На что спорим?
– А что предлагаешь? – старший сделал вид, что задумался.
– Думаю, проиграв, ты поедешь и отдашься борову. На месяцок.
– Нет, ну ты не офигел случаем? Я не согласен!
– Боишься? – младший покачал головой, отрицая. – У тебя же практически верняк.
– Ладно. А если проиграешь ты, будешь моей девочкой полгода.
– Жесток, – рассмеялся старший.
– Но справедлив. А если победивших не будет?
– Тогда мы оба проиграли. Со всеми вытекающими… Это чтобы вничью не было желания свести.
– Тогда по рукам?
– По рукам!
========== Глава 1. В Петербург! ==========
– В Петербург?
– Да, Алекс, в Петербург, это, кажется, твой родной город?
– А почему я?
– Потому что ты русский, Алекс. Ты знаешь язык, уже бывал там, в общем, компания возлагает на тебя большие надежды. Подпишешь контракт, и можешь считать, что ты в штате.
А быть, наконец, в штате одной из знаменитейших американских компаний было мечтой. Иногда казалось, несбыточной, стажерство затянулось уже более чем на год, и посещала мысль, а не используют ли его банально… Но молодой человек смело отгонял от себя подобные мысли, продолжая верить, что маленькая шестеренка по имени Алекс есть неотъемлемый и важный элемент гигантского механизма, называемого Корпорация.
И он согласно кивнул, а что еще прикажете делать?
– Я в тебя верю, – удовлетворенно воскликнул куратор. – Вот билеты, прямой рейс завтра в полдень. Держи в курсе и помни, что нам нужен этот контракт.
– Окей, – тихо сказал Алекс, заглядывая в переданный конверт и понимая, что его согласие лишь проформа, все давно решено, раз билеты не только заказаны, но и выкуплены, и завтра в полдень американец русского происхождения Алекс Яроф полетит в мрачный, окутанный тайной Петербург, чтобы подписать очень выгодный контракт с каким-то русским бизнесменом. Вряд ли там все так просто, как описал Фергюсон, иначе он полетел бы сам, чтобы потом хвастаться налево и направо, но нет, он отправил не слишком опытного стажера. Подозрительно? Однозначно!
– Fine? – Энтони Фергюсон оторвал пышный зад от стула, подошел к Алексу и похлопал по плечу, сияя дружелюбием.
– Угу, – без особого энтузиазма ответил Алекс, развернулся и пошел домой собирать вещи.
Было начало августа, на безоблачном небе сияло ласковое солнышко, а двадцатичетырехлетний Алекс Яров или как его здесь называли Яроф, не подозревая даже, насколько сильно в скором времени изменится его жизнь, с остервенением кидал в чемодан вещи, пятой точкой чуя, что подставят его, как пить дать подставят, а сделать ничего нельзя. Отказаться? Как-то даже в голову не пришло, потому что, отказавшись, он одномоментно потерял бы все, чего сумел добиться за прошедший год в Корпорации. Значит, полетит, просто постарается быть осторожным, очень осторожным.
И не знал Алекс, что в Штаты он вернется вовсе не через несколько дней, как планировал, а значительно позднее. И совсем другим.
“Номер на твое имя забронирован в гостинице “Октябрьская”. Разместишься, и сразу звони по телефону, указанному на визитной карточке. Дальше просто следуй указаниям. Э.Ф.”
Алекс несколько раз повторил про себя название гостиницы, что-то очень знакомое было в нем, наконец, вспомнил: это же в самом центре, рядом с метро “Площадь Восстания”.
В Петербурге он уже бывал, и не единожды, раньше бабушка почти каждое лето забирала его к себе, показывала город, знакомила с русской историей и культурой. Да, золотые были времена, и бабушка была золотая. Балерина в Михайловском театре, она многие годы была примой, и ее любили, в том числе и коллеги, потому что такого светлого и замечательного человека невозможно было не любить. И Алекс любил ее беззаветно, наверное, даже больше, чем вечно отсутствующих родителей. А два года назад он приехал в последний раз, на похороны, один, родители были в очередной командировке, кажется, в ЮАР, подхватили там какую-то заразу, долго потом лечились, и юный Алекс в одиночку представлял Яровых на траурном мероприятии. Незнакомая родня неприветливо косилась, гадая, не за наследством ли явился иностранный родственничек. Нет, конечно, не за наследством, с деньгами в его семье проблем, к счастью, не было, просто он не мог не проститься с бабушкой. К тому же, видимо, пришла пора получше узнать свои корни. Корни так не считали, презрительно поглядывали на стройного паренька в дорогом черном костюме, и Алекс, наверное, впервые в жизни ощутил, что ему не рады. Ощущение оказалось не из приятных, поэтому на поминки паренек не пошел, предпочтя им поход в Эрмитаж. О чем, впрочем, не жалел.
И вот, он снова летит в этот необыкновенный город, город, который знает и любит, с которым связано столько воспоминаний детства, но где он абсолютно никому не нужен, где он чужак, с легким акцентом говорящий по-русски. Один из многих…
Объявили скорую посадку, Алекс пристегнулся, сунул в рот карамельку, чтобы уши не закладывало, и прикрыл глаза. Город встретил традиционным ливнем, и до гостиницы парень добрался только глубокой ночью, поселился, принял душ и, не разбирая вещей, рухнул в постель, моментально погружаясь в сон.
Утром сквозь неплотно завешанные портьеры пробрался солнечный лучик, скользнул по обнаженному бедру, лизнул позвоночник и засветил в правый глаз. Алекс со стоном перевернулся на спину, жмурясь, пошарил рукой по прикроватному столику в поисках мобильника, поднес к глазам: 10.00. Неплохо поспал, даже сны не снились, крепко, значит. Легко вскочил и подошел к окну, раздвинул шторы и открыл окно, пуская в номер свежий воздух. Вдохнул полной грудью и улыбнулся новому дню, подумав, как же все-таки здорово, что он прилетел сюда, пусть и всего на пару дней. Алекса всегда поражала непредсказуемая питерская погода: вот всего минуту назад лил дождь, и уже солнышко, буквально только что казалось, что день сер и мрачен, но тучи разрывает упрямый солнечный лучик, и на сердце мгновенно становится легко и хорошо.
Завтрак он, получается, уже проспал, но это не страшно, в центре полно готовых вкусно накормить кафешек. Однако, сначала дело. Алекс достал конверт, вытащил сложенный вдвое листок и набрал записанный на листочке номер.
– Да, – ответил на том конце приятный мужской голос.
– Э-э, здравствуйте.
– Здравствуйте, – столь же вежливо отозвалась трубка.
– Меня зовут Алекс Яров, ваш телефон мне дал Энтони Фергюсон, когда к вам можно подъехать? И куда, – выпалил на одном дыхании, даже язык с непривычки слегка онемел произносить непривычные слова.
– Что ж, раз вы уж в городе, подъезжайте.
– А куда?
– Улица Декабристов, сто двадцать три.
– Понял. А во сколько?
Собеседник вздохнул.
– Да вот сейчас и приезжайте, зачем тянуть.
– Я не завтракал только, – вырвалось непроизвольно, ну какое тому мужику дело, завтракал Алекс или нет.
– Так позавтракайте и приезжайте, – с нажимом отозвалась трубка.
– Хоро… – В ответ гудки, трубку уже повесили, Алекс недоуменно посмотрел на телефон, кинул на тумбочку и пошел в душ.
Блинчики с шоколадом и мокко позволили практически поверить, что жизнь прекрасна и удивительна, во рту от шоколада с шоколадом было чересчур сладко, но Алексу нравилось. Все-таки шоколад в России по-настоящему вкусный, горький, вязкий, таким можно наесться, не то что соевые батончики в Штатах. И Алекс наедался, забрел в супермаркет, купил еще плитку и, отламывая кусочки и с наслаждением их рассасывая, под любимую “Металлику” в ушах, пошел пешком до назначенного места, не подозревая даже, кто его там ждет. И с какой целью.
– Он скоро здесь будет.
– Я хочу с ним заранее познакомиться.
– Дерзай!
– Так ты не против?
– Я, с твоего позволения, подожду его дома.
– Мы о сроках не условились, – и правда, как забыли?
– Месяц?
– Пожалуй…. Когда времени в обрез, еще интереснее, – младший улыбнулся и выскочил из дома, встречать дорогого гостя.
========== Глава 2. Грань тени ==========
Прогулка вдоль Невского проспекта доставляла настоящее удовольствие. Вроде почти полдень, начало августа, а не жарко, всего-то около двадцати трех. И яркое-яркое солнце на нереально голубом небе, здесь оно нечастый гость, зато, когда появляется, город преображается, радуясь и встречая, словно говорит: посмотри, какой я красивый, заходи почаще… Алекс шел мимо кафе и магазинов, суши-баров и кинотеатров, по Аничкову мосту через Фонтанку… И улыбался, думая, а что еще нужно для счастья? Ведь у него есть все: любящие родители, перспективы в профессии, он нравится девушкам, молод и здоров. И счастлив, точно счастлив, именно в эту конкретную минуту. Идущая навстречу девушка, поймав его улыбку, улыбнулась в ответ, в ушах продолжали петь свои невероятные баллады «Scorpions», и Алекс даже предположить не мог, что всего через несколько минут его счастливой прежней жизни придет конец.
«The wise man said just walk this way
To the dawn of the light
The wind will blow into your face
As the years pass you by
Hear this voice from deep inside
It’s the call of your heart
Close your eyes and your will find
The passage out of the dark
Here I am
Will you send me an angel?» (Send me an angel, Scorpions)*
Но пришел к нему вовсе не ангел.
– ….? – Алекс остановился, посмотрел на молодого человека, задавшего ему вопрос, вынул из ушей наушники и переспросил:
– Что, простите? – тот понимающе улыбнулся, у самого такие же на шее висят.
– Который час, подскажите, пожалуйста. Мобильник разрядился, так словно без рук…
– А, конечно. Половина первого.
– Спасибо, – парень развернулся и быстро пошел вдоль проспекта, и Алекс уже хотел было продолжить путь, но внезапно на что-то наступил. Бумажник автомобилиста. Поднял, осторожно раскрыл и уставился на фотографию юноши, только что спрашивавшего время. Ну вот, обронил, расстроился Алекс, ища парня глазами в людском потоке. Наконец, увидел, побежал следом, стараясь догнать, перехватить, вернуть документы. Вот он уже миновал канал Грибоедова, позади и Малая Конюшенная:
– Стойте! – но тот не слышал или делал вид, что не слышит, и Алекс, не думая, свернул за ним в узкий проход между домами. Шагнул и застыл на месте.
Порыв ветра разметал волосы, забрался под одежду, заставляя покрываться мурашками. Алекс нервно огляделся, вроде все как было секунду назад, и, в то же время, не так, наполнило какое-то ощущение нереальности, так бывает, когда видишь очень реалистичный сон: понимаешь, что сон, но уж очень правдоподобно. Алекс на всякий случай ущипнул себя за предплечье, моргнул, нет, ничего не изменилось, посмотрел на небо и поразился: не было больше яркого солнышка, оно глубоко утонуло в тяжелых грязно-белых облаках. Неужели погода в городе настолько переменчива? Да быть не может, но было. И все краски казались насыщеннее: бледно-желтый, почти белый дом стал ярким, как цыпленок, бледно-голубой – почти синим, трава ядовито-зеленой, но, самое страшное, ни души вокруг, вообще никого, только ветер гоняет, играя, пустой полиэтиленовый пакетик.
Пытаясь погасить панику, развернулся и практически нос к носу столкнулся с недавним знакомым, за которым бежал. Тот, молча, абсолютно холодными, жуткими и как будто неживыми глазами разглядывал его, словно некую диковинку в витрине сувенирного магазинчика.
– Э-э, вы документы обронили, – протянул бумажник.
– Как зовут?
– Меня? Алекс, – улыбнулся по привычке, хотя улыбаться-то было особо нечему. – А вас?
– Ник.
– Очень приятно.
– Какой вежливый мальчик, – прищурился собеседник. – Что ж, добро пожаловать в тень, донор.
– Вы меня, верно, с кем-то путаете, – улыбнулся несмело, делая шаг назад, еще шаг, и еще один, планируя уже развернуться и нестись со всех ног от этого непонятного. Говорят, в России много сумасшедших, видимо, Алексу «повезло» наткнуться на одного из таких. А вдруг буйный?
Ник понял, что выбрал неверный тон, что мальчик, возможно, ничего не знает ни о таких, как Ник, ни о себе подобных, быстро сориентировался, вспомнил роль, моментально вжился, поругал себя за то, что напугал донора, а откуда-то появилась уверенность, что перед ним именно донор, и сказал уже не так резко, как собирался.
– Стоять! – и паренек остановился как вкопанный, обернулся и посмотрел в лицо, такое молодое и красивое, как у ангела, глаза ясные и добрые, опушенные пушистыми ресницами, нет, вряд ли он сумасшедший, просто не может быть таковым, только немножко странный. – Прости, я напугал тебя…
– Что вы, вовсе нет.
– Не ври мне.
– Хорошо, – отозвался, не подумав, он всегда так отвечал маме с папой, именно «хорошо», и всегда по-русски. Ник улыбнулся, впервые за краткое время их знакомства, искренне так улыбнулся, располагающе, и Алекс успокоился, ушло из мышц невероятное напряжение, поразительно, он даже не заметил, что был так напряжен.
– А что вы про тень сказали?
Ник решил не откровенничать раньше времени, сначала нужно, чтобы Дан подтвердил, что Алекс – их донор.
– Ничего, пошутил просто, – в ответ вздох облегчения.
– А-а…
– Спасибо за бумажник. Торопишься?
– Да, у меня встреча назначена.
– Во сколько освободишься? Хочу поблагодарить тебя.
– Что вы, я же не ради благодарности… – и мило покраснел, Ник смотрел на Алекса и умилялся, надо же, такой красавчик неиспорченный. – Я настаиваю, – снова коронная улыбка.
– Тогда часа через два на этом месте?
– Отлично. Ты куда идешь?
– Невский, два, уже недалеко.
– И мне туда. Ты, наверное, к брату моему. – Алекс посмотрел удивленно: разве бывают подобные совпадения?
Оказалось, бывают и не такие. Ник внезапно взял Алекса за руку, тот, еще не до конца придя в себя, не сопротивлялся, и повел в сторону проспекта, но вдруг остановился, замерев и приоткрыв рот, не веря, боясь поверить тому, что чувствует. Вот так, просто держа мальчика за руку, он ощущал, как восстанавливаются силы, как его буквально омывают, ластясь, волны донорской энергии. Самым же поразительным было то, что Алекс, казалось, вовсе этого не замечает. Донор, точно донор, причем сильный. Если так хорошо от простого прикосновения, что же будет от секса? Голова закружилась в предвкушении, да за такое сокровище борову можно простить все.
Надо вывести паренька из тени, сам он пока не справится, а оставлять его здесь смерти подобно, донор не долго пробудет без хозяина. Рука у юноши была нежная и теплая, касание кожи к коже доставляло удовольствие, и Ник сжал сильнее, когда Алекс попытался выдернуть ладонь, не желая отпускать того, кого твердо решил сделать своим, во всех смыслах этого слова. «Мой», кричали инстинкты, и будь его воля, Ник ни за что не пустил мальчика к брату.
– Какой он, твой брат? – Нарушил тишину Алекс, продолжая скромные попытки выдернуть руку. Может, это обычай такой русский, за руку ходить? Нет, вроде, так только парочки ходят, да девчонки, а он и не парочка, и не девочка. Очередная попытка вырваться закончилась провалом, Ник посмотрел строго.
– Не вертись, сейчас отпущу, – и правда, стоило вывернуть обратно на Невский, как Алекса отпустили. – Что ты спросил? – Все, из тени Ник его вывел, теперь можно и поговорить.
– Какой он, твой брат? Чего ждать?
И как на такой вопрос ответить?
– Он разный, Алекс, непростой, это точно, не слишком добрый, но очень умный и хитрый. Он старше меня, – о том, насколько старше Дан, да и насколько сам Ник старше Алекса, он предпочел умолчать, дабы не шокировать раньше времени. – И считает себя самым главным. Да так и есть, наверное. По крайней мере у меня никогда не получалось его не слушаться. А ты по какому поводу, если не секрет, конечно? Ты ведь не местный?
– Заметно?
– Немножко.
– Я из Америки.
– Ничего себе, ближний свет… А здесь-то что забыл?
– Работа, – коротко ответил Алекс, давая понять, что в детали вдаваться не намерен. – А что такое «ближний свет»?
– В смысле?
– Ты сказал, что Америка – ближний свет.
– Далеко, значит.
– А-а, – Алекс хотел спросить, всегда ли погода столь переменчива, потому что опять на абсолютно голубом, без единого облачка, небе, светило яркое-яркое летнее солнце.
– Пришли, заходи.
Дом поразил и влюбил в себя с первого взгляда, казалось, время здесь остановилось давным-давно. Создавалось впечатление, что сейчас не второе десятилетие двадцать первого века, а вторая половина девятнадцатого. Алекс, не стесняясь, крутил головой, погружаясь в атмосферу жилья с историей, историей, которой ему так не хватало в Штатах. Сейчас он как никогда остро ощущал свою национальную принадлежность, свою потребность иметь корни.
– Садись на диван, я сообщу Дану, что ты пришел.
– Спасибо, Ник, – Алекс открыто улыбнулся, присаживаясь на великолепный, обитый бордовым бархатом диван. М-да, подумал Ник, быть ласковым с этим мальчиком совсем не сложно, тяжело будет Дану.
– Слушай, он точно донор!
– Да? – приподнял бровь собеседник.
– Он пошел в тень, я взял его за руку и чуть не лопнул, честное слово. Давай-ка скрепим договор кровью, как считаешь?
– Даже так? Думаешь, я нарушу уговор?
– Что ты, как можно? – Рассмеялся Ник. – Просто ты его не видел еще, а я решил бороться, вот и страхуюсь!
– Здорово ты завелся… Помочь?
– Не, я пока сам попробую, но, возможно, через пару дней… Мы как будем, параллельно?
– Лучше по очереди. Десять дней ты, раз уже начал, десять я. Ты при этом исчезаешь, потом вместе – и пусть выбирает.
– По рукам! – Ник первым прокусил вену, капнул несколько капель на пергамент, следом его манипуляции повторил Дан. Кровь зашипела, испаряясь.
– Принято! – Шепнул Дан, клятв на крови они друг другу еще не давали. – Веди, знакомь.
*Мудрец сказал мне: просто следуй этим путем
Что ведет к рассвету
Ветер будет дуть тебе в лицо
А годы – пролетать мимо
Услышь голос, что звучит глубоко внутри
Это зов твоего сердца
Закрой глаза, и ты найдешь
Выход из мрака
Вот я здесь
Пошлешь ли ты мне ангела
========== Глава 3. Ловушка захлопнулась ==========
Too young too innocent to know
How far your master plan would go * (Cold, Scorpions)
– Что-то долго они там, – подумал Алекс, ерзая на диване, в душе скреблось какое-то нехорошее предчувствие, росла пока еще ничем не подкрепленная, но уже поднявшая голову уверенность, что все пойдет наперекосяк, что никто прямо здесь и сейчас контракт не подпишет, и домой Алекс завтра не полетит. Вдох-выдох, прямая спина, руки, мелко дрожа, покоятся на плотно сдвинутых коленях, напряженный взгляд в пустоту – таким его и увидел Дан.
Дан распахнул дверь кабинета и застыл в проеме, втягивая ноздрями воздух.
– Что думаешь? – шепнул в ухо младший, тот промолчал, предпочтя, очевидно, собственные мысли держать при себе, и Ник остался, где стоял.
– Добрый день, – протянул руку резво вскочившему с дивана пареньку, ощутил крепкое пожатие и волну силы. Да, не обманул их боров, мальчик определенно донор, сильный, такой в собственности откроет практически неограниченные возможности, потому как не нужны станут чужие эмоции, тень можно будет не покидать вообще. Постоял рядом, подержал за руку – как кофе попил, а уж если попользовал, так вообще как в ресторане поужинал. Дан довольно улыбнулся, не отдавая себе отчета, что выглядело это, в общем-то, весьма зловеще, Алекс, по крайней мере, улыбкой этот оскал не назвал бы точно.
– Давайте, что вы там привезли, – не слишком вежливо сказал мужчина, и Алекс протянул папку с документами, изо всех сил пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце и унять дрожь. Внезапно встретились взглядом, и от этого взгляда сделалось холодно и жутко, захотелось залезть под одеяло с головой и не вылезать, пока не придет мама и не заглянет под кровать, чтобы убедиться, что чудовище ушло, и опасности нет. Глаза были холодные, с большими зрачками и узкой серо-серебристой радужкой, абсолютно безэмоциональные, как и красивое холеное ничего не выражающее лицо. Алекс почувствовал себя мухой, маленькой такой незначительной мухой, раздражающе жужжащей в опасной близости от ловкого человека с мухобойкой. Да, такой как этот прихлопнет и не поморщится. Дан лениво разорвал зрительный контакт, протянул руку и, на мгновение, соприкоснувшись пальцами, медленно вытянул папку из рук застывшего Алекса, тот моментально очухался, вздрогнул и отпрыгнул на безопасное, как ему наивно казалось, расстояние. Мужчина пролистал контракт, брезгливо поморщился и протянул листы Алексу.
– Это что?
– К-к-контракт, – заикаясь, ответил тот.
– Вижу, что не коробка с пирожными. Я спрашиваю, что за условия?
– А что с ними? – Попеременно краснея и бледнея и все еще мелко дрожа, спросил парень, для которого оставалось неясным, почему этот красивый мужчина вызывает в нем такую волну первобытного ужаса.
– Это кабала, а не договор. Я такое не подпишу даже с ножом у горла. Фергюсон, что, совсем идиот?
– Нет вроде… не совсем…
Дан усмехнулся, наслаждаясь ситуацией. Он был у себя дома, в своей стихии, и пугать мальчика доставляло огромное удовольствие, тот так мило реагировал.
– Может, Энтони на что-то рассчитывал? – намекнул, прощупывая.
– На что рассчитывал? – Эхом повторил его слова Алекс.
– На ваши прелести.
– Наши прелести? – Опять спопугайничал парень. – Я не понимаю…
– Может, спрашиваю, он рассчитывал, что вы уговорите меня?
– Уговорю? – Дану стало смешно, парень откровенно не понимал, о чем он.
– Уговорите, собой. Будете уговаривать?
Алекс всегда считал, что русским владеет в совершенстве, но в данный конкретный момент времени ему казалось, что с таким же успехом его собеседник мог говорить по-китайски, эффект был бы тот же – нулевой.
– Как?
– Спальня там, я все покажу, – и плотоядно улыбнулся. Алекс качнулся, увеличил расстояние и крепко зажмурился. В детстве всегда казалось, что если ты не видишь врага, то и он тебя тоже не видит. Наивно, как наивно. Глубоко вздохнул и прошептал:
– З-зачем спальня?
– Так удобнее же. Или будешь уговаривать на диване? На столе? На ковре? – Алекс залился краской, казалось, покраснели даже кончики ушей и шея с плечами, жар разлился по всему телу, было очень стыдно.
– Н-н-нет, я не буду с вами спать! – Дошло, наконец.
– Тогда забирай свои бумажки и вали отсюда, – Алекс поймал папку и застыл. – Ну?
Что делать, что делать, крутилось в голове, понятно, что спать он с мужчиной не станет ни за какие блага, он же не проститутка, в конце концов, но уйти, вообще ничего не попробовав предпринять, было как-то по-детски обидно и грозило серьезными неприятностями.
– Нет ли другого способа? – Спросил робко, глядя исподлобья. Дан хмыкнул и задумался, точнее, сделал вид, сымитировав бурную мозговую деятельность.
Три минуты тишины измотали Алексу душу, за это время он чего только себе не придумал: хотелось убежать, хотелось остаться и выслушать альтернативу, мелькнула даже мысль согласиться, но ее парень отогнал как совсем безумную.
– Ладно, – наконец ответил Дан. – Давай документы, я подумаю, что можно сделать. – Алекс просиял, Дану казалось, что воздух дрожит, намагниченный, он с удовольствием вдыхал терпкий, с цитрусовыми нотками, аромат энергии, наслаждаясь и желая большего, много большего. Подошел к Алексу, провел рукой по предплечью, ощущая дрожь паренька, который уже отчаялся понять, что происходит, тронул пальцем пухлую нижнюю губу, коснулся щеки и сказал тихо, но твердо и непререкаемо:
– Пока не решу, жить будешь здесь.
– Но…
– Без «но». Тебе подготовят гостевую, – развернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
– Что думаешь?
– Донор.
– Как он тебе?
– Хорош.
– Как бы его уговорить видеться почаще, а?
– Он будет жить здесь, думаю, пересечетесь, – усмешка.
– Вот классно! Но ты помнишь, десять дней мои. И помощь ты обещал. И комфорт – я.
– Да, – был короткий ответ.
Алекс без сил опустился обратно на диван, устало потер руками лицо и глубоко вздохнул. Это надо же было так вляпаться… Что за странный дом, что за странные люди, что за ненормальный страх и безумная робость в присутствии мужчины. Алекс всю жизнь радовался своему умению сходиться с людьми, располагать к себе, общаться без напряжения, но здесь он чувствовал себя выброшенной на берег морской черепашкой, вроде и дышать может, и ползти, но куда, как, зачем? Количество вопросов в голове росло в геометрической прогрессии, а ответов не было ни на один.
Сначала Ник удивил своими шуточками, из головы не шли слова о тени и доноре. Что он имел в виду? А потом Дан этот странный. Нет, точно, надо все бросать и ехать домой.
Ник был счастлив, Алекс будет жить с ним, а значит, совсем скоро будет его… Предвкушение кружило голову покруче чужих эмоций, он победит, обязательно победит, он уверен.
Дан закрылся в кабинете, откинулся на спинку кресла и смачно затянулся. Да, братец вовремя подстраховался клятвой, иначе он ничего не смог бы обещать. Как же вкусно пахнет этот Алекс. Ставки высоки, и теперь главное все как следует просчитать.
*Слишком молодой, слишком невинный, чтобы знать,
Как далеко зашел твой гениальный план
========== Глава 4. Игры, в которые играют ==========
No one knows what it’s like
To be the bad man
To be the sad man
Behind blue eyes* (The Who / «Behind Blue Eyes»)
Игра. Как много всего вкладывал в это слово Ник: и азарт, и безумный, невероятный адреналин, и боль, и желание, и волю к победе. И саму победу, которая достанется сильнейшему, конечно! Или хитрейшему, если иначе никак. Никита уже и не смог бы, наверное, припомнить, когда и с чего все началось, просто однажды, много лет назад, он осознал, что хочет Дана, сильно, до боли в паху и рези в глазах, до высокого кровяного давления и искусанных губ. А что Дан? Не замечал, считая маленьким, спал с другими, не видя, да и не желая видеть, как на него реагирует младший. И тогда совсем еще юный мужчина решил смотреть на избранников брата его глазами, пытаясь понять, что же такое есть у них, чего нет у него, Ника. Смотрел и не понимал. Видимо, только смотреть мало, надо было пробовать, и он попробовал, соблазнив одного из партнеров брата. Попробовал и опять не понял, зато обратил-таки на себя внимание Дана, правда, совсем не так, как мечталось.
– Ник, какого тебе нужны мои игрушки? – Рычал разозленный Дан.
– Мне не нужны твои игрушки, – отозвался младший.
– Тогда зачем?
– Мне нужен ты…
Ник, усмехнулся, вспоминая выражение лица старшего, таким растерянным он не видел его никогда ни до, ни после памятного разговора.
– Я?
– Да, я хочу быть с тобой, Дан.
– Но, черт, Ник, ты же мой младший, как я могу спать с тобой? Это ненормально! – сказал, как отрезал, и Ник понял, что если прямо сейчас ничего не предпримет, второго шанса брат ему не даст.
– А мы нормальные, ты считаешь? – вскочил с кресла, прижался вплотную и смело посмотрел в глаза. – Мы и так уроды, Дан. Мы темные, гребаные уроды! Сам подумай, что было бы с нами без людей?
– Мы лучше них, Ник.
– Чем? Тем, что живем дольше? Что притягиваем их, как огонь бабочек? Что сосем их энергию, выкидывая пустые, ни на что ни годные оболочки? – Дан тогда обнял его за плечи и улыбнулся.
– Ты еще так молод, малыш. Подрастешь и все поймешь. И я не стану с тобой спать.
– Только потому, что я твой брат? – Накатывало отчаяние.
– Не только… – И Ник понял, что все напрасно, что Дан любит его, но только как брата. И не более, никогда более…
План вызревал долго, и старший полагал, что Ник успокоился, перебесился, но не тут-то было. Масштабы задуманного мероприятия стали ясны, когда Ник переспал уже с пятым подряд избранником Дана.
– Чем я хуже, Дан?
– Ты лучше, малыш, – был ответ.
– Я предлагаю пари, – старший удивленно выгнул бровь. – Выбери жертву, и мы на спор ее соблазним. Победишь, и больше ни слова от меня не услышишь, я оставлю тебя в покое, проиграешь, сам знаешь, чего я хочу.
Дан думал, казалось, вечность, а потом… согласился. Тогда они еще не распределяли роли, действовали, руководствуясь всего одним правилом: никаких правил. И Ник победил тогда, наизнанку вывернулся, рисковал собой, едва не погиб, польщенная и влюбленная игрушка думала, что ради нее, нет, ради приза. И он получил тогда свой приз. Но не успокоился на этом, сам понимал, что попал в зависимость, и от этого становилось тошно, но ничего нельзя изменить. Игра стала регулярной и значительно более сложной, появились четко оговариваемые заранее правила, урезались сроки, и приз Ник все время просил один и тот же. Но получал его, в лучшем случае, в соотношении один к пяти, все-таки по части соблазнения он сильно уступал значительно более опытному брату. Он увлекся лишь однажды, очень давно. Тогда была девушка, донор. Донор – это как валерьянка для кота, это несгорающая батарейка, бесконечный двигатель, который сам аккумулирует энергию, отдавая ее безвозмездно, они боролись за нее как проклятые, но у него была невыгодная роль, он обязан был подчинять и мучить, принуждать и ломать. Она выбрала Дана. И погибла спустя несколько дней, глупо, по-человечески глупо, просто переходя дорогу в неположенном месте.
И вот, спустя столько лет снова шанс, они оба вновь увлечены, оба хотят победы, не только ради приза, но и ради самой игрушки, такой чистой и невинной, их донора. Ник улыбнулся, уж теперь-то он своего не упустит, он получит и Алекса, и Дана.
Алексу казалось, что этот бесконечный, богатый нереальными событиями и впечатлениями день не кончится никогда. Зачем он съехал из гостиницы, зачем поставил себя в зависимость от братьев? Ему выделили комнату, накормили ужином и отправили спать, ни слова не сказав о том, как долго ему придется пробыть в этом доме. Алекс принял душ, не спеша распаковал вещи, аккуратно развесил в шкафу и спиной рухнул на мягкое ложе, раскинув руки и глядя в идеально белый потолок. В голове было тесно от скопившихся мыслей, что-то казалось категорически неверным, особенно фраза Дана:
– Я тебя не трону, пока ты не придешь в тень. Там уже не обижайся…
– Что такое «тень»? – несмело спросил Алекс за ужином, ковыряя вилкой рагу. О ней же говорил и Ник тогда, в переулке. Может, клуб такой? Или, не дай боже, секта?
– Ник объяснит.
Алекс ждал Ника. И объяснений.
– Погоди, ты что, реально, собрался ему все рассказать?
