Текст книги "Тихий "Омут" и его голубые черти (СИ)"
Автор книги: ЛиЛу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Личная неприязнь – как оправдание прокатит?
– Личная неприязнь? – переспросил я, аж задыхаясь от возмущения. – Ва-а-а… Клёво! Просто изумительно! Сейчас ты меня под мужиков подкладываешь, а завтра что? Киллера наймёшь? А нельзя свою неприязнь выражать в каких-то рамках, нет? Это не для тебя? Слишком несерьёзно?
– Конечно, мы же не в песочнице.
– Сволочь!
– Подонок, скотина, мерзавец, тварь, ублюдок, мразь… Синонимов полно, – отозвался устало, так и не поднимая головы. – Займись изучением на досуге.
– Всенепременно! Как только покину сие место, так сразу и займусь! А здесь я больше точно не останусь! Ни за что! – я направился к выходу. – Ну вас нафиг! Чем с вами работать, лучше минет Чимину сделаю! Уж получше перспективка, чем тут…
– Эй! Какой ещё к чёрту минет?! Стой! И что за Чимин? – раздалось мне хосоковское в спину, но возвращаться и пояснять в мои планы не входило.
Я был зол. Ужасно зол. Этот мужик был мне вообще как-то побоку, ему от всех моих многочисленных проклятий перепала лишь сотая часть. Так, самая малость. Основная и самая извращённая часть досталась, конечно же, Юнги. С одной стороны, я понимал, что в принципе-то всё нормально, ничего ведь по сути не произошло. И что не стоит так злиться. Снова напоминал себе, что гордость моя в бессрочном отпуске. Но с другой… Мне хотелось Юнги задушить, воскресить, свернуть ему шею, снова воскресить, пырнуть ножичком и опять воскресить… И так до бесконечности.
Я цедил проклятия, сердито скаля зубы, когда вдруг наткнулся на идущего мне навстречу Куки.
– Ты где шлялся? – грубо остановил того, пихнув в плечо.
– Я? Меня Юнги попросил в магазин сходить, за газировкой.
– Ах Юнги-и-и, – протянул я. – Ну да, ну да. Слушайся его, молодец, ты же золотце, – хмыкнул язвительно.
– Что-то случилось? – на лице Печеньки читалось явное смятение. – У тебя кровь, – обеспокоенно ткнул пальцем мне в щёку.
– Да нет, что ты! Всё блестяще и сказочно! Прям радужно и единорожно! – похлопал его по плечу и обошёл.
– А ты куда?
– Минет Чимину делать! – выдал я дофига воодушевлённо и громко.
И, когда, помахав Куки, завернул за угол, понял, что с воодушевлённостью и громкостью явно перестарался.
– Минет? Не помню, чтоб я предлагал подобные пути выплаты долга.
========== 10. ==========
Решительность с меня схлынула моментально. Даже скупые градусы алкоголя из крови разом выветрились.
«Менуэт, минарет, манжет…».
Я судорожно перебирал в голове варианты, на которые можно было бы сослаться, сказав, что тому лишь послышалось. Но подходящего ничего, как на зло, не находилось. А Чимин, тем временем, с надменным видом подпирал облезлую стену, окидывая меня насмешливым взглядом. Я бы на его месте тоже поржал, а вот на своём – кроме как случайненько напороться брюхом на ножичек, другого желания не возникало.
– А знаешь, – начал он с ухмылкой на пухлых губах, и я сразу понял, что ничего обнадёживающего ждать явно не стоит. – Твоё предложение вполне годное. В последнее время, что ни день – то стресс. Не мешало бы расслабиться, – его рука скользнула вниз, не спеша расстёгивая ремень и ширинку. – Забудем о долге, всё же не так уж он и велик, верно? – он махнул мне рукой, подзывая. – Чего застыл? Отрабатывать долг не собираешься?
– Прямо здесь?
Ну да, действительно, Тэ, что же ещё можно было спросить в такой ситуации? Меня определённо волновало лишь место, ничего более! Всё остальное меня абсолютно устраивало!
– Ночь. И даже фонаря над нами нет.
– По-моему, нам и от фонаря, что по соседству, неплохо света досталось… – пробормотал я, так, справедливости ради, и сделал шаг к Чимину.
Нерешительно замер, и, в ответ на моё замешательство, на плечо мне легла ладонь, а под коленную чашечку пришёлся удар носком кроссовка, вынудив упасть на колени. Я не моргая пялился в чужой пах и лениво раздумывал над своей жизнью (это ведь определённо самый подходящий момент для разгадок тайн бытия, ага). В общем-то, все эти думы сводились всегда лишь к одному выводу – что я идиот. Так что и в этот раз новых открытий насчёт себя я не совершил.
– Чего застыл? – раздалось недовольно сверху, и я чуток отвлёкся от самокопания, вспомнив какой процесс меня ожидает.
Минет Чимину делать не хотелось, от слова «совсем». И вовсе не потому, что я себя «не на помойке нашёл» и всё в таком духе, ведь с гордостью мы не близки, как говорилось не раз. И от долга всенепременно хотелось бы избавиться, но… Я же тонкая натура, чёрт возьми! Ценитель прекрасного! Какие мне тут нафиг минеты за углом? Да главное с кем!
– Чим, лапушка, – залебезил я, аккуратно застёгивая молнию на его штанах и мягко похлопывая того по ширинке. – Давай не будем доходить до крайностей. Тебе ведь проблемы ни к чему, верно? А то ещё нежелательная беременность и всё такое…
– Ты что несёшь? Больной?
Действительно.
– Чимини, душечка, – широко и неестественно улыбаясь, я поднялся с колен. – Я просто погорячился со своим громким заявлением, тебе не стоило воспринимать его всерьёз. Ты же знаешь, какой я несообразительный и недалёкий, – покрутил пальцем у виска.
– Пятьдесят процентов сверху. За несостоявшийся минет, – прикусив нижнюю губу, он застегнул ремень.
– Что? – у меня аж голос сел. – Какие ещё пятьдесят процентов? Ты не можешь просто взять и в полтора раза увеличить мой долг!
– Могу.
– Это нечестно!
– А что честно? – шагнул ко мне. – Не оправдывать моих ожиданий? – смотря в упор прямо в глаза, ткнул пальцем мне в лоб. – Это честно? Я пошёл тебе на уступки, решил даже долг простить. А ты с такой мелочью не справился.
– Чи-и-им, – протянул я сдавленно, опуская взгляд и отворачиваясь в сторону. Тот был слишком близко. Настолько слишком, что у меня даже мелькнула (совсем быстро мелькнула, ни на секунду не задержалась, честно) в голове мысль о поцелуе (нахватался-таки голубизны в «Омуте», похоже, гейство – это заразно).
– Чимин, – поправил. – Для тебя только так.
– А как же «Его Величество Бог»? – подняв на него взгляд, я изобразил удивление.
– Не паясничай.
– Понял, – послушно кивнул и снова уставился в землю.
– Раз уж всё понял, проваливай.
– Чи-и-им, – я ухватил развернувшегося парня за локоть. – Давай не будем, а? Давай оставим всё как было. Я верну тебе эти деньги. Но если ты увеличишь сумму, я не успею её собрать за такой срок. И тогда твои парни придут по мою душу. А мёртвый я тебе уже точно ничего не верну.
– Звучит не убедительно, – дёрнул локтем. – С хера ли твои лапы на мне? Уйти не дашь? – указал взглядом на мою руку, вцепившуюся в его рукав.
– Нет! Не дам! Пока не согласишься!
Конечно же он не согласился. И конечно же он ушёл. Оставив мне напоследок в подарок ноющую от удара скулу.
Впереди были выходные. Это было весьма кстати. В первый день я вообще из комнаты не вылезал, дабы не пугать домашних, да и остальных людишек тоже, своим ни капли не симпатичным фингалом под глазом. А вот на второй, порешав, что амулеты, покоящиеся в ящике моего письменного стола, деньжат нифига не притягивают (шаманы – шарлатаны), а проблему с долгом разгребать надо, я нацепил солнечные очки на нос и попёр на поиски работы.
Мне казалось, что всё будет также легко, как и в прошлый раз. Но отнюдь нет. Как оказалось, людей, горящих желанием взять на работу школьника без каких-либо навыков, совсем немного. А если быть точнее, ноль. Я даже стал от безысходности подумывать о возвращении в «Омут». Но быстро себя одёрнул. Безразличную рожу Юнги видеть совершенно не хотелось. Да и приторную улыбочку Хосока тоже. Единственное, по Печеньке немного соскучился. Совсем чуточку.
***
Слово «понедельник» для меня всегда было созвучно со словом «ад». Если уж и не родственные слова, то явно синонимы. Иначе и быть не может. Хотя к школе я всегда относился терпимо (если это конечно не понедельник), дела там обстояли вполне сносно, ведь Чимин учился в соседней.
– ТэТэ, – слабый голосок отвлёк меня, когда я, едва не натыкаясь лбом на столбы, стены и ограждения (одного ж фингала мало), усиленно проклинал себя и долбанную компьютерную игрушку, за которой я, как последний задрот, просидел полночи.
Я остановился и повернулся в сторону, в которой предположительно находился источник звука. Источником оказался Куки. Рядом с ним стоял Хосок, как всегда с широкой улыбкой на лице.
– А когда я тебя окликнул, вообще не отреагировал, – несмотря на улыбку, в голосе Хосока слышался упрёк.
– Бывают в жизни разочарования, – я передёрнул плечами. – Как меня нашли?
– Куки сказал, что видел тебя здесь.
– Ах, ну да, он же у нас человек-навигатор, забыл.
– Нет, ну он конечно не привёл меня сюда. Сказал просто, что школа напротив сквера. А что… – он заметно заволновался, – с твоим лицом?
А что с ним? Я даже BB-кремом попытался замазать и решил, что вышло вполне сносно. Похоже, нет.
– Чудно всё с ним. Зачем пришли? – я старался строить из себя крутого, но на деле, уже отчего-то совсем не выходило злиться на них как раньше.
– Хотел отдать тебе это, – Хосок протянул мне конверт. – Пусть и не долго, но ты работал, мы не можем оставить тебя ни с чем.
– И это всё? Всё, зачем вы пришли? – спросил я разочарованно, беря конверт.
Да, чёрт возьми, мне хотелось, чтобы они умоляли меня вернуться! Падали на колени и молили о прощении!
– Может… – Хосок запнулся. – Ты подумаешь, о возвращении?
– Вряд ли.
– Ясно…
Ну что за «ясно» такое? А где уговоры?
Я даже начал жалеть о своём «вряд ли», нужно было просто сразу соглашаться, а не ломаться тут.
– Я скучал по тебе, – Хосок понуро опустил голову.
– А ты? – взглянул я на Куки. – Тоже соскучился?
– Я? – он растерялся. – Не знаю… Не успел ещё наверно…
– Совершенно не чувствуешь момент, – я закатил глаза и поцокал языком. – Никакой поддержки шефу от тебя. Ты должен был воскликнуть «Да! Скучал! Очень! Истосковался прям! Возвращайся скорее!». И я бы весь такой прослезился от умиления и вернулся.
– Учту, – он серьёзно кивнул. – Ты всё ещё злишься на Юнги?
– Ох, божечки! Гляньте-ка! Печенька переживает об этом куске говна!
– Не надо, – Хосок одёрнул меня. – Юнги хороший человек. И он наверняка уже жалеет о случившемся. Наверняка понял, что погорячился. Но он никогда не признает этого. Не может. Слишком гордый.
– Наверняка? Он тебе сам сказал? Нет? Тогда откуда такие выводы?
– Я знаю его уже очень давно.
– Ладно. Я вернусь, если он попросит прощения.
– Он не попросит.
– Но он должен извиниться.
– Ждать извинений бесполезно. Я ведь уже сказал. Он не признаёт своих ошибок. Никогда.
– В таком случае, удачи в поиске новой элитной проститутки, – и я быстрым шагом направился к школе.
Заскочив домой после окончания уроков, я направился… Куда? Бинго! Конечно же в «Омут»! Но вовсе не для того, чтобы вернуться к работе. Нет, нет, нет! Я просто обнаружил дома чужую чёрную кепку, которую надо бы всенепременно и срочно вернуть хозяину, а то ж он, бедняжка, наверняка там по ней весь истосковался.
Зайдя в бар, аж замер на пороге, залюбовавшись представшим перед моим взором зрелищем. Вообще-то, в этом зрелище не было ничего нового. Но то ли я раньше был не особо внимателен, то ли слишком долго (ага, аж два дня) отсутствовал…
– Я совершенно адекватный, ни капли не пошлый, – я сглотнул слюну, вмиг заполнившую рот. – Да я даже с ориентацией своей еще ничего не порешал. Но то как ты ешь этот банан…
Куки поднял на меня явно невтыкающий в происходящее взгляд, даже банан из губ выпустил.
– Эта ситуация не даёт моему воображению покоя, – не унимался я, завороженно глядя на парня.
– Эй! Что ты делаешь? – подскочил Хосок, прикрывая ладонями уши Куки. – Не говори такого! Ты развращаешь нашего золотого ребёнка!
– Этот ребёнок уже старшеклассник! Ему самое время развращаться!
– И что? Что? Что с того, что старшеклассник? Ещё скажи, что ты заявился сюда, чтобы взяться за его развращение!
– А ты смекаешь, – сев рядом с Куки, я взялся за руку Хосока, чуть отстраняя, и наклонился к самому уху Печеньки, прошептав: – Будешь со мной встречаться?
========== 11. ==========
Куки заметно смутился (чего я собственно и добивался), его глаза растерянно забегали, а рот удивлённо округлился. Пока я продолжал выжидающе на него смотреть, он молча теребил шкурку банана и оглядывался на стоящего позади оранжевого.
– Не будет, – ответил за него Хосок. – Удумал он тут, – закатил глаза. – Даже не мечтай! Да и вообще, какой из тебя развратник? Мальчик-ромашечка, не более.
– Тогда-а-а… – протянул я томным полушёпотом, глядя на Хосока сквозь чуть прищуренные веки. – Может шеф возьмётся за моё развращение?
– Ты сейчас обо мне? – ткнул пальцем себе в грудь.
– Угум.
Куки же, поняв, что опасность его миновала, снова уткнулся в свои книжки.
– Что с тобой? – Хосок прижал ладонь к моему лбу, всем своим видом изображая огромное беспокойство о моём состоянии. – Заболел? У тебя жар? Раздвоение личности? Над тобой ставили опыты инопланетяне? Уже забыл о том, что ты не гей?
– Ну ты чего? Я тут вообще-то серьёзные речи веду, – с оскорблённым видом откинул его ладонь.
– Значит, предлагаешь мне с тобой встречаться?
– Да, предлагаю. Могу даже на колено упасть. Надо?
– Обойдусь, – фыркнул. – То есть ты хочешь, чтобы я тебя развратил, а сам потом весь такой опытный пойдёшь развращать Куки? Так что ли?
– Не исключено, – пожал плечами, широко улыбаясь.
– Ну и нафиг мне сдались такие отношения? Нет уж, спасибо.
– А тебе что, «и жили они вместе долго и счастливо» подавай? «Повстречались – разбежались» – вот обычная схема отношений. Что такого-то?
– А я может искренности хочу! Вот что! И верности в придачу!
– Что тут за гейские драмы? – из кухни, шумно хлопнул дверью, показался Юнги с яблоком в руке.
– О! Ты вовремя! – воскликнул я, всплеснув руками.
– Нет, – качнул подбородком. – Встречаться я с тобой не буду.
– Ащщ… И что со мной не так? Почему меня все отшивают? А вообще… Я тебе и не предлагал. Вот ещё! «Вовремя» было сарказмом, поясняю для тех, кто не понял.
– Я разочарован. Тот факт, что ты даже не предложил мне встречаться, разбил мне сердце и сломал психику. Собираюсь травануться яблоком, – и с хрустом откусил приличный кусок.
– Фанбоишь Белоснежку?
– А ты проницательный.
– Вот только не думаю, что тебе повезёт также, как ей. Не отыщется принц, желающий вернуть тебя к жизни. Никогда и ни за что.
– Жестоко, – отозвался блондин с постной миной. – Снова ранишь мою дохера ранимую душу.
– Было бы что ранить, сделал бы сие действо своим хобби.
– Мы открываемся через пятнадцать минут, – встрял Хосок, маша перед моим носом клетчатым полотенцем (то ли для привлечения внимания к себе, то ли для отвлечения внимания от Юнги). – А у нас, между прочим, ещё посуда не помыта. Займись-ка этим, – пихнул меня в сторону кухни.
Я конечно хотел возмутиться, разрулить ситуацию, сказать, что я вовсе не вернулся на работу, а зашёл плеснуть водицы в рожу одного не безызвестного блондина, но… Но все как-то вдруг резко занялись делами и выслушивать мои объяснения явно никто желанием не горел. Потому я, весь такой несчастненький, непонятый и удручённый, просто поплёлся на кухню.
Я вытирал столы после ухода посетителей, косясь на прямую спину Куки и напевая себе под нос популярную мелодию. Но спина как-то не очень-то развлекала. Да и песня уже эта сидела в печёнках.
– Печенька, – окликнул я парня.
Тот, конечно же, как всегда сделал вид, что это вовсе не он тут Печенька. Или просто подзабыл, что он не мебель и что люди иногда могут к нему обращаться (да, так бывает). Ну, а мне хотелось внимания, ибо столы и посуда – не лучшие товарищи. А меня сегодня даже заказывать никто не жаждал.
– Эй, – подошёл с подносом, уставленным пустыми стаканами, к барной стойке, внимательно разглядывая сосредоточенное лицо Куки. – Ты так увлечённо читаешь, будто у тебя между страницами учебника распечатки с пошлыми фанфичками заложены, – хихикнул.
– Возможно, – произнёс тот негромко и медленно поднял глаза, глядя на меня чуть исподлобья. – Кинк, БДСМ, селфцест, некрофилия, – после неспешного перечисления, с короткими паузами после каждого слова, его губы дрогнули в кривой ухмылке. Но уже спустя мгновение, едва я успел моргнуть, лицо Куки вновь обрело прежнюю сосредоточенность, а взгляд вернулся к книге.
По моей коже проскакал табун мурашек. Огромных таких мурашек. Мурашек-мутантов.
Я нервно сглотнул, потоптался на месте, понюхал стаканы на подносе (зачем?) и поспешил уединиться на кухне с посудой.
Рабочий день был в самом разгаре, когда Хосок, схватив за руку, вдруг выволок меня из бара под моё частое и возмущённое «Куда? Зачем? Пожар?».
Он молчал, а я послушно семенил за ним, продолжая высказывать своё недоумение и задавать вопросы.
Я уже вроде как мысленно порешал, что тот снова решил всучить мне пачку листовок и с теперь ищет для меня подходящее местечко. Но нет. Переведя меня через дорогу за ручку аки детсадовца, он бесцеремонно затолкал меня в крохотное помещение с игровыми автоматами.
– Вытянуть тебе эту коалу? – поинтересовался оранжевый серьёзно, тыча пальцем в стекло, за которым нашли своё пристанище разноцветные мягкие зверушки.
– Ты привёл меня сюда за этим? – я недоумённо на него вытаращился (тем не менее кидая заинтересованные косые взгляды в сторону игрушек). – Коала конечно очень милая, но разве нам не нужно работать? – неуверенно указал в сторону выхода.
– Если честно, – тот понуро опустил голову, – я не за коалой тебя сюда привёл.
– Так и знал, что эта оранжевая макака тебе понравилась больше!
– ТэТэ…
– Ой, вот только не надо начинать фразу с моего имени, – я поморщился. – Это знаешь, как напрягает? Не знаешь? Так вот, да! Это дико напрягает!
– Можешь стать хоть чуточку серьёзнее и выслушать меня? – его тон изменился, и это напрягло ещё больше. А ещё напрягало то, что мы были совершенно одни в этом маленьком замкнутом пространстве. Я даже по Юнги соскучиться умудрился, а это уж совсем беспредел.
– Такие разговоры мне вести непривычно, а потому немного неудобно, – Хосок забарабанил пальцами по стеклу автомата. – Что ты думаешь насчёт Куки? – он в упор смотрел на меня. – Он тебе правда нравится? Твоё предложение встречаться действительно всерьёз или просто глупые шуточки?
– А что? Какая разница? – я решил в срочном порядке внимательней изучить содержимое стеклянной коробки.
– Не нужно. Пожалуйста. Не трогай Куки. Ладно? Я ведь уже говорил, что он нелюдим. Ты его только пугаешь. Ему не нужны отношения, ему нравится учиться. Да и ребёнок он ещё совсем.
– Ребёнок? Не уверен… – пробормотал тихо себе под нос. – А тебе-то что? – перевёл я взгляд с радужного пони на Хосока. – Только не говори… – меня внезапно осенило. – Что ты сам влюблён в него? Вааа… – я прям мысленно наградил себя титулом «Сэр-Ничего-Не-Скроется-От-Глаз-Моих». – Тогда всё становится ясно… Заботишься о нём и ждёшь пока он подрастёт. Терпеливый ты, однако. Уважаю!
– Да нет же! Что за странные выводы ты делаешь?
– Значит, не влюблён? – я даже разочарованно выдохнул. Всё ж не хватало мне каких-нибудь любовных драм как в манге. – Тогда что у вас за отношения? Он сирота, а ты дофига жалостливый?
– Нет, у него всё в порядке с семьёй. Просто… – он немного замялся, видимо, решая, стоит ли рассказывать. – Раньше мы жили в одном доме, в соседних квартирах. И однажды, когда мне было лет шесть, ко мне в комнату привели глазастого мальчишку и сказали: «Присмотри за ним». Так до сих пор я и присматриваю, несмотря на то, что ему уже давно не два года, – он мягко улыбнулся. – Даже когда его семья переехала, он продолжал ко мне приходить. Наверное, нам просто привычно и комфортно вместе. Он был тихим и никогда ничего от меня не ждал и не требовал внимания. Просто приходил и устраивался на моей кровати, обложившись книжками. Хоть он и был неразговорчивым, впрочем, как и сейчас, но зато он отличный слушатель. Я всегда мог поделиться с ним тем, что накипело и случилось за день. Поэтому да, мы очень близки. Сейчас я провожу большую часть времени в «Омуте», так что и он по-прежнему находится рядом.
– Это всё конечно очень трогательно… – я с умилением смотрел на оранжевого, который после рассказа о Куки выглядел как печенька вымоченная в топлёном молоке. – Но… – сделал паузу, чтобы акцентировать внимание. – Что если всё это неспроста? И раз уж не ты, то может это он на самом деле в тебя влюблён?
– Зачем ты всё усложняешь? Мы просто как семья, как братья, не более.
– Допустим. А Юнги? С Юнги мне встречаться можно? Или с ним тоже связана какая-нибудь трогательная история?
– С Юнги? Вообще не представляю, каким должен быть человек, с которым тот сможет ужиться. Не уверен, существует ли он вообще. Подожди, – он замолчал, ошарашенно уставившись на меня. – Ты ведь не… Ты ведь не мог, да? Ты же не втрескался в Юнги? Правда? Я конечно понимаю, холодные и плохие парни цепляют… Но… Неужели после его поступка ты записал его в плохие парни и втрескался?
– Шеф, – я закатил глаза. – Начнём с того, что я не гей.
– Уже слышал. Звучит нифига не убедительно.
– А закончим тем, что если я вдруг и заделаюсь геем, то есть два человека, с которыми я точно встречаться не стану. И один из них как раз Юнги. Так что мой вопрос был просто гипотетическим, не принимай всерьёз.
– А кто второй? Я?
– Чимин.
– Чимин? Какой Чимин? Тот, которому ты минет делал?
– Да не делал я ничего! Не делал! Мне хватило и того чудесного поцелуя в средней школе.
========== 12. ==========
– Постой, – Хосок скорчил задумчивую мину. – То есть ты целовался с парнем, с неким Чимином, но, несмотря на это, продолжаешь утверждать, что ты не гей?
– Тот поцелуй… – я замялся. – Он не значил ничего, кроме моей огромной тупости.
– Но тем не менее он был. А значит… Ты безответно влюблён в этого Чимина?
– Вот ещё! Не хватало мне такого счастья!
– Если не ты, то значит он влюблён?
– Ну да, конечно. Прям в корень зришь!
– Давай, – оранжевый сел прямо на пол, откинувшись спиной на игровой автомат и указал на место рядом с собой. – Садись и рассказывай.
– О чём рассказывать? Мне не о чем рассказывать, – тут же стушевался я.
– О поцелуе конечно. Ну и о Чимине заодно.
Я тяжело вздохнул и задумался, стоит ли вообще рассказывать о таком позорном событии моей жизни.
Это было в средней школе. И это были дофига трудные времена, ибо у меня начались огромные проблемы, просто-таки завалы в учёбе. А всё потому, что кое-кто всё своё время тратил на мангу (каждый расставляет приоритеты в жизни по-разному, что поделать). Меня даже стали вызывать на ковёр к директору, распинаться о том какая же я какашечка и что если я так продолжу, тянуть меня никто не будет, попросту попрут из школы. И вот, когда я, весь такой грустненький, мысленно прощался с этой распрекрасной школой, со своим едва ли не родным вторым домом (враньё, конечно же), нашёлся вдруг дофига жалостливый и милый приятель-альтруист (чёрт его дери), который любезно мне нашептал на ушко, как можно легко и просто решить все мои накопившиеся проблемы. Оказалось, что в нашей школе учился сын директора, которого тот не придавал огласке. Однако несмотря на это, паренёк имел сильное влияние на отца, а потому время от времени вот такие непутёвые ученики обращались к нему за помощью. Но просто так обратиться к нему нельзя, был тайный знак, то бишь… та-дам! Этот самый поцелуй! (Естественно, это не вызвало у меня абсолютно никаких подозрений, вот вообще, целовать так целовать, чё). Ничего серьёзного, просто чмок в губы. И тогда он, мол, без слов поймёт, зачем к нему пришли и даст знать о месте тайной встречи. Этот прекрасный приятель указал мне на якобы нужного парня и отправил в добрый путь (то бишь за смертушкой). Этим парнем оказался Пак Чимин. И нет, он не был сыном директора. И да, он уже тогда прослыл в школе как местный хулиган. Вот только я дальше своей манги ничего не замечал, а потому был совершенно не в курсе, кто там и кем прослыл. И весь такой наивненький и взволнованный я зажал одиноко курящего Чимина за школой. Поцеловал. С тех пор сигареты и этот запах стали мне ненавистны. И да, тогда я схлопотал первый в своей жизни удар. Разбитая губа больше совсем не жаждала встречи с чужими. В тот момент я чувствовал огромное недоумение и обиду, нарастающие в груди, а вокруг слышался нескрываемый смех.
Мне всё же пришлось уйти из школы, перевестись в другую. Но уже не из-за учёбы, а из-за постоянных насмешек одноклассников и издевательств Чимина. А тот измывался надо мной с душой. Старался, как мог. Сломанное ребро до сих на погоду время от времени ноет.
– Ну чего застыл? – Хосок, протянув руку, дёрнул меня за рукав. – Садись.
– Пошли работать, шеф.
– Не расскажешь?
– Мой «любимый» Чимин – не самая лучшая тема для разговора.
– Вот видишь! Любимый!
– В кавычках это. В кавычках! Чего ты к словам цепляешься?
– Да потому, что ты что-то темнишь, – он поднялся с пола.
– Тебе-то какое дело до него?
– Я хочу знать, кому ты там минет делаешь.
– Ащ-щ-щ… Какой нафиг минет? Сказал же. Не делаю! И чего это тебя так зацепило? Хочешь, могу тебе минет сделать? Успокоишься хоть.
Хосок замолчал и заметно напрягся, покусывая нижнюю губу.
– Я вообще-то пошутил, – буркнул я.
– Я так и понял.
– Я вижу.
– Ну, не хочешь рассказывать, так и скажи.
– Я так и сказал.
– Чего злишься-то?
– Пошли, – я первым направился к выходу.
– Постой, – Хосок тронул меня за плечо. – Ты не ответил насчёт Куки.
– Ответил. Я сказал, что я не гей.
– Странный ты. Сначала твердишь «я не гей», потом «давай встречаться». Затем снова «я не гей», а после минет предлагаешь. Не думаешь определиться?
– Не думаю, – сердито отрезал я и направился к бару.
Почему-то это действительно злило. И его вопросы о Чимине, и просьбы насчёт Куки, и слова о том, что я должен определиться. Я всегда был слишком импульсивным и действовал в зависимости от ситуации, не задумываясь особо. Захотелось так сделать – сделал. Захотелось так сказать – сказал. Всё. Зачем искать какой-то смысл и делать какие-то выводы?
– ТэТэ! – из кухни показался довольный Хосок, одетый в джинсы и чёрную рубашку, и, всучив зачем-то мне в руки бутылку соджу, засиял ещё пуще прежнего. – Я ухожу!
– Когда переодеться успел?
– Ты должен был не это спросить, – закатил глаза, шумно выдохнув, – а узнать, куда я иду. Так вот, иду я… – сделал паузу, якобы подогревая интерес, которого у меня не было. – На прослушивание!
– А не поздновато ли для этого дела? – кивнул на часы, которые показывали около десяти вечера.
– Просто у меня слишком дальний порядковый номер.
– Всё равно подозрительно.
– Не нагнетай, – потрепал меня по щеке.
– Ты пил? – потряс в воздухе начатой бутылкой.
– Совсем чуточку, – улыбнувшись, показал пальцами около сантиметра. – Для храбрости.
– Идиот.
– Ты как со старшими разговариваешь?!
– Как эти старшие того заслуживают, так и разговариваю.
– Неблагодарный мальчишка.
– Иди уже, – махнул на него рукой. – Покажи им всё, на что ты способен.
– У тебя сегодня плохое настроение?
– Чудесное у меня настроение.
– Поработаешь до закрытия?
– Ладно.
– Я ведь справлюсь? – обернулся уже у самой двери.
– Конечно, шеф. Конечно справишься. Я в тебя верю! Файтин! – вскинул руку с зажатым кулаком, тот вскинул в ответ.
– Файтин! – и едва ли ни вприпрыжку покинул бар.
Не прошло и трёх минут, как Юнги, глубоко зевнув, поднял голову со стойки и, кинув короткое «у меня дела», тоже вышел из бара.
Куки, покосившись на образовавшуюся вокруг него пустоту, тоже поднялся.
– Эй! – возмущённо воскликнул я. – Вы издеваетесь?!
– Уже слишком поздно, – пробормотал тот. – Мне пора домой.
– Да, правильно, валите все. Хоть мангу в тишине почитаю, – и я, насупившись, утроился в углу зала на уже ставшей родной подушке, листая выцветшие страницы.
– Доброй ночи, – пролепетал Куки и даже слегка склонил голову, прежде чем выйти.
– Угум, доброй, доброй, – проворчал я вслед, хотя дверь за тем уже закрылась. – Кидалово сплошное.
Целых полчаса меня никто не тревожил, а потом пришёл… пиздец.
– Вау! Вот так неожиданность! Ким Тэхён собственной персоной! – раздалось насмешливо, и я понял, что зря так сильно увлёкся мангой.
Я медленно, очень так медленно и опасливо поднял взгляд. И проклял весь этот мир, а заодно и парочку параллельных. У барной стойки стоял Пак Чимин.
– Так ты здесь работаешь, что ли? – постучал тот пальцами по столешнице.
– Нет, блин, в туалет просто зашёл.
Тот недоуменно повёл бровью.
– И зачем сюда пожаловал наш дорогой и разлюбезный Чимини? – поднявшись и направившись к стойке, привычно залебезил я, улыбаясь как пришибленный.
– Соджу мне плеснёшь?
– Вообще, наш чудесный бар не практикует спаивание несовершеннолетних. Но… Из солидарности и нашей большой дружбы, я конечно же могу сделать это для тебя, – я наполнил ему в рюмку из бутылки, оставленной Хосоком.
– А от тебя есть даже польза, – тот довольно хмыкнул и выпил соджу залпом.
– Рад стараться.
– Слышал, что у вас тут есть интересная услуга – «юноша напрокат».
– Ну, не совсем так…
– Это ты? – и острый, пытливый взгляд узких глаз.
– Нет конечно же! – я тут же замахал руками. – Ты что! Как я могу? Чим, да ты мне льстишь! Куда уж мне до такой чудной должности?
– Врёшь. Слишком рьяно отрицаешь. Да и в деньгах слишком уж нуждаешься. Так что это точно ты. Ещё, – подставил рюмку.
Я послушно её наполнил.
– Я тебя покупаю, – запрокинув голову чуть назад, окинул меня оценивающим взглядом, таким, словно примерялся к новому костюму, подойдёт ли тот. – На час. Или на сколько там тебя обычно покупают?
– Чим… – мне хотелось с приторной улыбочкой на губах всадить ему в грудь осиновый кол. – Зачем тебе это? Я ведь и так сейчас с тобой. Могу бесплатно развлечь беседой.
– Мне не нужна беседа, – осушив рюмку, махнул мне рукой. – Иди сюда.
– Зачем?
– Выходи из-за стойки, говорю!
– Понял, выхожу, – я встал перед ним, скромно потупив взор и размышляя над тем, что будет, если я сейчас сигану в сторону двери. Я буду спасён. Вот только бар останется открытым, и Хосок меня наутро убьёт.
– Я плачу – с тебя минет.
– Чимини, солнышко, мы же уже вроде порешали насчёт того случая, разве нет? Я просто слишком тупенький, а дураков надо прощать.
– Удобно устроился.
– Чим…
– Я заплачу в три раза больше, чем значится в вашем прайс-листе.
– Серьёзно? Думаешь, я не согласился обнулить свой долг, а тут прям сразу такой «да, конечно»?
– Это твоя работа.
– Минет не входит в мои обязанности, – отчеканил я и, окинув его презрительным взглядом, усмехнулся и, подойдя ближе, провёл пальцем по пряжке его ремня. – А что, – полушёпотом, – ты настолько гнусный, что нет желающих добровольно тебя удовлетворить?
– Ты мне сейчас дерзишь? – щёки Чимина побагровели. – Да ты хоть знаешь, что я могу сейчас с тобой сделать? – он занёс руку для удара.
