Текст книги "Наоборот (СИ)"

Автор книги: Lillita

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Миранда упёрлась локтями в колени и приложила пальцы к вискам, осмысливая услышанное. Хотелось верить, что у неё ещё будет время всё обдумать, понять и принять, раз уж выбирать не дано. Однако сейчас всплывал другой вопрос: не слишком ли быстро с неё сняли подозрения и начали посвящать в происходящее? А как же проверки, допросы, осмотры? Ответили родители быстро. Большую часть проверок осуществили, пока Мира пребывала без сознания, а сейчас, по-хорошему, должен был следовать допрос, но под свою ответственность они подтверждают отсутствие у дочери связи с другой группировкой.

Вскоре Ми-Ка вышел из комнаты, как пояснила мать – чтобы связаться с управлением и уточнить последующие действия. Несмотря на заверения, что беспокоиться не о чем, Миранда нервно перебирала пальцами и отстранённо смотрела в пустоту перед собой. Ми-А заметила это и потрепала дочь по макушке, после чего крепко обняла.

– Милая, знаешь, несмотря на то, что наша встреча оказалась не самой приятной, мы с папой очень рады тебя видеть. И особенно рады видеть тебя такой. Настоящей, живой. Когда обстановка будет более располагающей к разговорам, ты ведь расскажешь, что с тобой произошло?

– Угу, – пробормотала Миранда, прижимаясь к матери. – А вы о себе расскажете?

– Конечно, дорогая.

Когда вернулся отец, картина на кровати не изменилась. Слабо улыбнувшись, он сообщил, что можно вернуть Миранде её персональное устройство и что завтра, так как уже довольно поздно, надо будет отвести её на распределение и инструктаж. Это было необходимо, чтобы выявить, в чём лучше задействовать Миру и подготовить её к этому. Скорее всего, конечно, тоже отправят с техникой возиться, ведь мастерство не должно пропадать, а ещё одна пара рук и хорошо соображающая голова лишними не будут.

По пути домой родители попросили не удивляться тому, что их сейчас «раздвоит». Дело в том, что не только Миранды было две – большую часть времени техников заменяли в мастерской подобные им андроиды. С рутиной работой они справлялись хорошо, а когда возникали трудности, просто вызывали создателей. Удобно, особенно потому, что эмоциональность роботов подозрений не вызовет, тогда как родители могут и выдать себя, мелькая на людях слишком часто.

– Кстати. – Ми-А остановилась перед дверью, что вела из первого коридора в прихожую. – Что на том носителе, который у тебя в кармане?

– Единственная ценность, которую действительно стоило забирать из дома, – довольно улыбнулась Миранда.

– Это какая же?

– Достижения Рейндиса Мицера, – она победно подмигнула родителям, но тут же посерьёзнела. – Правда над ними ещё работать и работать. Но это всё долгая история.

Глава 10. Антипокой

Отец был по обыкновению невозмутим, хотя позволил себе всё же скептически приподнять правую бровь. Несмотря на то, что Миранда могла найти в его поведении детали, которые отличали бы от общей массы людей этого мира, всё равно казалось, что Ми-Ка мог бы спокойно справиться без андроида-заместителя – подозрений бы не возникло. Мать же смотрела на Миранду так, словно та рассказывала о путешествиях во времени, подобно писателям-фантастам из прошлого, которые ещё не имели полноценных доказательств невозможности этой задумки. Миранда, в свою очередь, смотрела на родителей с нескрываемым торжеством и даже, совсем немного, самодовольством.

Первая неделя на новом месте прошла так быстро и насыщенно в плане дел и новой информации, что времени на спокойную и долгую – а другой получиться просто не могло – беседу не было. Миранде пришлось пройти курс более полного введения в ситуацию, чем описали её в первый день родители, узнать всё то, что понадобится в первое время, про внутреннее устройство организации и подземного убежища, чтобы, чего доброго, не пропасть в переходах, которые слишком похожи между собой. После проверки способностей, как и ожидалось, Миру отправили работать с родителями, тем более что те и проследить за новенькой смогут, и обучить, да и о помощнике давно просили. Увидев объём работы, которая, как оказалось, свалилась совсем недавно, Миранда и сама немного сбледнула с лица, но твёрдо решила свои обязанности выполнять добросовестно.

На такой волне пролетела вторая неделя, незаметно подкралась третья, уже куда менее загруженная. И казалось, все уже позабыли о том, что собирались обсудить некоторые эпизоды из прошлого, да и про информацию на носителе Миранда так и не рассказала – просто забыла об этом. Она, если честно, настолько отвлеклась и увлеклась, что в редкие моменты вспоминала о том, что надо бы продолжить работу с чертежами, дальше мыслей дело, конечно, не заходило.

Всё наверняка продолжилось бы в том же духе, если бы Чайка – в группировке Ми-А называли Серебристой Чайкой или же Чайка Миа – в какой-то момент не схватила за воротники мужа и дочь, которые спорили о том, какие лучше использовать микросхемы в новом следящем устройстве, и не потащила их к столу в углу мастерской, где дымились три чашки кофе. Раздав напитки, она уселась прямо на стол, не глядя спихнув с него какой-то хлам, строго посмотрела на неуёмных трудяг и намекнула, что они кое о чём забыли. Два голоса против одного были за то, чтобы первой рассказывала Миранда, а она и не стала сопротивляться, начав с самого начала. С того, как ей почему-то захотелось убраться на складе. Потому что без этого она не представляла возможным выразить ценность записанных данных. И вот как раз описание человекоподобности Тенеана с пояснением, что все достижения в этой обрасти Рейндис передал потомкам, вызвало такую реакцию у родителей.

– То есть, – Чайка отставила в сторону чашку и рассеянно погладила рукой столешницу, – всё это время лучшие достижения того времени были, фактически, у нас под носом? У нас дома среди хлама и пыли?

– Ага. А в капсуле, скрытой под куском не менее пыльной ткани, спало лучшее творение Рейндиса, – радостно дополнила Мира.

– И где же теперь это творение? – наконец подал голос Мик. Как ни странно, но к отцу прозвища прирастать не хотели от слова совсем.

– Он… Ну, он… С крыши спрыгнул…

Миранда была награждена новой порцией недоумения. Куда более сильного, чем в прошлый раз, ведь теперь даже эмоции отца стали достаточно яркими. Самоубийство робота казалось слишком абсурдным явлением. А Миранда будто не замечала этого, мыслями вернувшись в тот день. Перед глазами снова замелькали крыша, прощание и обломки. Мать, заметив, как изменилась в лице дочь, приобняла ту за плечи и погладила по волосам, говоря о том, что лучше не продолжать, если так тяжело вспоминать о случившемся; но Мира тряхнула головой и попыталась взять себя в руки.

– Всё нормально. Об этом всё же стоит иногда вспоминать, – вздохнула она и положила голову маме на плечо. – Тенеан, конечно, не просто так это сделал. А ради меня. И из-за программы, которую пришлось всё же вложить в него Рейндису. Но это в его письме есть, я потом покажу вам. А тогда… Меня автобус сбил. Попала в больницу. А там, конечно, заметили, что со мной что-то не так, я ведь тогда уже была совсем дефектной. Ну, с точки зрения врачей. И мне назначили «процедуры». Добились своего, что тут сказать, – Мира нервно усмехнулась и подняла голову. – А вот его прыжок «сломал» меня обратно. А потом я исследовала фоторамку, как и просил Тенеан, нашла письмо, подсказки, чертежи… Вот с последним трудности и возникли. Не так просто оказалось переделывать их под наши технологии. Я начала это. А потом вот взрыв произошёл… И я тут. И даже ни разу за прошедшие дни не вернулась к чертежам, хотя хочу вернуть Тенеана. У меня ведь есть его внешние параметры, есть память…

Чайка приложила палец к губам дочери, прося больше ничего не говорить, и просто крепко обняла. Тут и без лишних слов было понятно, что робот стал очень дорог Миранде. Дорог не как прекрасный образец, как достижение в робототехнике и лучшее творение предка, а как человек. Важный человек, к которому дочь явно неравнодушна.

– Не волнуйся, Мира. Мы поможем тебе его вернуть. Слышишь, Мик? – Она сдвинула брови к переносице и посмотрела в глаза мужу.

Мик за прошедшие годы хорошо выучил тот простой факт, что этот взгляд не давал ему права на отказ. Никакого. Даже если будет миллион логических доводов против, себе же лучше будет согласиться. Хотя бы на словах. А тут он и сам не был против, потому что тоже понял, какие отношения были между дочерью и андроидом.

– Конечно. К тому же, если мы сможем это сделать, это будет также означать и то, что мы продвинемся в создании чувствующих андроидов в целом.

По тому, что взгляд жены не сильно изменился, Мик понял, что от него хотят чего-то ещё. Чего именно – не понял. Сказал-то он явно всё, что нужно, остальные словоизлияния могли не только оказаться лишними, но и всё испортить. Дошло до него только после кивка Чайки, которым та указала на свои руки. Она хотела, чтобы Мик присоединился к объятиям. Против этой затеи у него бы не нашлось аргументов даже при наличии желания отказаться.

История родителей оказалась куда короче и проще. Вскоре после того, как они прибыли на эту планету, на них обратили внимание вербовщики. Дело было в том, что «сбои» в родителях начали происходить уже после того случая, о котором теперь напоминали протез и шрам, но они были в самом зародыше и банально не могли развиваться в домашних условиях. Не было там того, что могло бы «очеловечить». А тут заметили. Разглядели то, о чём Мицеры и сами не подозревали, подтолкнули в нужном направлении, дали начало развитию, да и приняли в организацию. В ней уже всё происходило плавно, можно сказать, естественно.

Только вот, как с сожалением заметила Миа, отхлебнув уже остывшего кофе, с каждым разом всё больше расстраивали (ну, лично её уж точно, а за «каменного оболтуса Мика» она ручаться не могла) мысли о доме. Жалко было, что единственная дочь осталась там. Одна среди живых машин. Такой же живой машиной, что означало только одно – они больше не встретятся. Путь домой родителям был заказан, потому что там просто вопрос времени, когда их раскроют, а они были достаточно ценными техниками, чтобы наложить определённые ограничения ради сохранности. Поэтому они создали андроида с внешностью Ми-Эр. Если говорить честно, от этого не намного легче стало, но если поднапрячь воображение и убедить себя, что дочь дома не сильно от этого робота в плане чувств отличается, то возникала почти убедительная иллюзия целой семьи.

– Поэтому, Мира, мы правда рады, что ты тут и такая. Мы о подобном даже мечтать не смели! И, поверь, папа твой тоже рад. Просто, кажется, кому-то жалко это показать, – скривила в притворном возмущении губы мать и ткнула Мика локтем в бок.

– Ничего мне не жалко, – улыбнулся он и растрепал обеим женщинам волосы, за что снова был награждён шуточными тычками. – Просто не все такие эмоциональные, как ты, Чайка. И вообще, рабочий день ещё не закончился, так что хватит разговоров. Нам немного осталось доделать на сегодня.

***

В свободное время Миранде понравилось ходить в тир. Раньше ей не доводилось стрелять, так что навыки были никакие, но ей очень хотелось это исправить. Сейчас она, отдыхая, смотрела то на пистолет, то на мишени, с которых ещё не исчезли следы от её попаданий. Сегодня получалось немного лучше, чем в прошлые разы.

Двери открылись, и вошли трое. Шон – киборг, занимавшийся поиском следов деятельности другой организации, но сейчас временно отстранённый от дел в силу полученных во время прошлой операции повреждений. Римма – один из информаторов, следивших за городом, и её четырёхлетняя сестра Риона, которая почти не бывала на поверхности. И если с женской частью у Миранды складывались неплохие отношения, то мужская её откровенно раздражала своими насмешками и пренебрежением.

Шон посмотрел сначала на мишени, а потом перевёл взгляд на Миранду, и на его лице сразу появилось такое самодовольное выражение, что захотелось чисто ради профилактики ударить по голове рукояткой.

– А я всегда говорил, что нечего механикам в стрельбу соваться. Не ваше это дело, кроты лабораторные.

Миранда нахмурилась, отложила пистолет и встала, чтобы посмотреть Шону в глаза. К счастью, брюнет был выше её всего лишь на полголовы, что заметно облегчало Мире задачу. Скрестив руки на груди, она сначала просто молча смотрела, чем вызвала недоумённое переглядывание рыжих сестёр и ещё одну усмешку со стороны киборга, который уже готов был сказать что-то вроде: «Что, язык проглотила? Ну и молчи, не позорься ещё больше». Однако он успел только открыть рот и начать, как Миранда резко пнула его в лодыжку и ударила ребром левой ладони по правой ключице, тем самым попадая по ещё не до конца отремонтированным участкам. Шон скривился и отступил, тихо шипя, Римма удивлённо ахнула, Риона вздрогнула, а Мира просто вернулась на скамейку.

– Ты уж научись следить за языком, когда говоришь с теми, кто о твоём строении знает больше тебя, – холодно заметила она и поправила перчатку на левой руке. – Между прочим, если бы не те самые лабораторные кроты, ты бы сейчас был бесполезным овощем. Либо кусками мяса и металла.

– Мира, не будь такой резкой, – робко попросила Римма, поддерживая Шона, который начал терять равновесие.

Она помогла ему дойти до скамейки и ещё раз с жалостью посмотрела на Миранду. Та скептически хмыкнула, но выражение лица у неё всё же смягчилось. Конфликтовать ещё и с Риммой не хотелось.

– Милая, если ты не заметила, я почти две недели молча терпела одно и то же с его стороны, надеясь, что кое-кто образумится или хотя бы устанет пародировать заевшую звукозапись. Я уж не прошу благодарности, но можно хотя бы попытаться сдерживать свои насмешки в сторону человека, который помогал тебя восстанавливать! – Миранда снова посмотрела на Шона, который сидел с выражением в высшей степени оскорблённого достоинства на лице, через которое начало просматриваться удивление.

– И как тебя вообще подпустили к ремонту? – возмутился он, но дёрнулся, когда Мира снова замахнулась.

– Ваше высочество, то, что я тут недавно, никак не указывает на мои навыки в той области, которой я занимаюсь. И хватит кривиться, оно уже не болит. Там ограничитель через десять секунд заглушает сигналы.

Услышав это, Римма облегчённо выдохнула, а после села между Мирандой и Шоном и посадила к себе на колени сестру. Риона сначала ёрзала, пытаясь устроиться поудобнее, а потом начала лезть к «дяде с красным глазом», который, к удивлению Миры, стойко терпел детские приставания. Со стороны это даже выглядело мило, вызывая на лице невольную улыбку.

– О, вот и успокоились! – радостно заметила Римма, а после обернулась к Миранде. – Мы же сюда чего пришли. Не для очередных споров. Я хотела тебя пригласить прогуляться, погода сегодня – просто чудо! К тому же, я хотела кое-что тебе рассказать.

– Ну, погулять я не против, только Шон тут откуда взялся-то?

– А мы с ним в коридоре столкнулись. Он узнал, куда я иду, и проводить решил.

– Ага. Захотел снова напомнить, что мне в тире не место, – усмехнулась Миранда. – Ну-ну, я знаю, что он на деле не такой плохой, как при мне и что-то там ещё, что ты хочешь сказать в его оправдание. Пошли лучше, – поспешила закончить она и поднялась со скамейки, прихватив пистолет, чтобы вернуть его на место.

Римма улыбнулась, передала Риону удивлённому Шону, который даже возразить не успел, и поспешила за Мирандой. Пока они шли, чтобы переодеться, дабы не так сильно выделяться на поверхности, Римма рассказала о том, что уже не первый раз попадался на глаза странный молодой человек, который, в целом, своим поведением никак не выделялся, но всё равно привлекал её внимание. Когда Мира услышала описание его внешности, она не смогла не рассмеяться, так как узнала в странном человеке Пауля. Что же, теперь ей стало немного спокойнее за его судьбу. По крайней мере, если судить по словам Риммы, с ним всё хорошо.

Собеседницу удивила реакция Миранды, а та и не знала, стоит ли рассказывать о причине. Но потом, застёгивая серую невзрачную куртку, всё же поделилась историей о том, как она встретилась на корабле с таким же необычным человеком. Римму удивил даже не столько сам случай, сколько то, что Пауля до сих пор никто не заприметил.

«Наверное, он очень хорошо маскировался», – тихо, словно говорила это самой себе, добавила она и вышла.

На улице действительно было хорошо. Спокойно, немного прохладно, а на небе – почти ни облачка. Римма преимущественно смотрела по сторонам, вглядываясь в лица прохожих, а вот Миранда – наверх. Небо ей нравилось больше города. Обе молчали. Просто не хотелось говорить. Сейчас и без этого было уютно и легко на душе. Иногда Миранда прикрывала глаза и пыталась представить улицы, какими их описывали в книгах. Оживлённые, шумные, полные ярких пятен. Прохожие в самых разных одеждах, из которых кто-то прогуливался, кто-то куда-то спешил, а кто-то перед подъездом целовался, прощаясь. Конечно, пребывая в своих мечтах, Мира сначала замедлилась и отстала, а потом не заметила, что Римма остановилась, и случайно толкнула ту плечом.

Римма точным движением вложила недоумевающей Миранде в ухо наушник и тут же скрылась за ближайшим поворотом, ничего не объяснив. Мира, оправившись, хотела кинуться следом, но тут, будто кто-то заговорил прямо у неё в голове, раздалось:

– Спокойно. Иди дальше, будто ничего не было. Встретимся у моста. Если нет – возвращайся на базу и, если я не объявлюсь через час, передай от меня послание: тридцать два, ноль, шесть. Постараюсь ещё выйти на связь.

***

Она всегда хорошо бегала, показывая завидные для обычного человека результаты, но соревноваться с теми, у кого механические ноги, всё равно было очень сложно. Римма миновала уже три квартала, однако тревожный сигнал локатора даже не собирался затихать. Кто же знал, что очередная вылазка в город обернётся подобным? Хотела бы Римма так подумать, только вот она как раз хорошо помнила простое правило: любой выход может обернуться чем угодно. Даже если час назад не было ни единого признака опасности.

Перемахнув через ограждение и затаившись в тени, Римма надела визор и подключилась к камерам этого района, чтобы попытаться найти преследователей. Нашёлся только один, но это отнюдь не значило, что больше никого нет. Слишком опрометчиво закидывать кого-то одного, без всякой подстраховки. Однако в этом районе камерам больше никого засечь не удалось. В близлежащих тоже было спокойно.

Она извлекла из кармана перчатки, позволившие забраться на крышу ближайшего здания, на которой, к счастью, было достаточно высокое ограждение, чтобы, сидя, спрятаться за ним. Римма попыталась выйти на связь, но услышала помехи. Сигнал глушили. Причём целенаправленно, иначе бы это не было так эффективно. Визор тоже начал давать сбои, так что его пришлось выключить. Сердце забилось тревожнее, появилось чувство, словно её загнали в угол. Не впервой в такую ситуацию пропадать, а всё равно страшно, ведь шансы выйти из неё, в лучшем случае, пятьдесят на пятьдесят. Римма убрала визор и перчатки, надела чёрный парик – одну из причин, почему она не могла отрастить волосы, хотя очень хотелось, и прилепила на шею фальшивый код. По лицу расползлась маска, изменившая его черты, линзы потемнели, добавляя синеве глаз коричневый оттенок.

На четвереньках Римма подползла к выходу с крыши и начала взламывать замок. Они все были похожи, так что много времени не потребовалось. Тихо закрыв дверь, она сбежала вниз по лестнице и прислушалась. В доме стояла тишина, видимо, у его обитателей ещё не закончился рабочий день. Пробираясь к выходу, Римма включила собственные глушители, попутно пытаясь успокоиться. С наибольшей вероятностью она может напрямую сейчас столкнуться с преследователем, нельзя выдать себя поведением. На пороге она ещё раз проверила, все ли соблюла меры предосторожности, и уверенно открыла дверь.

Шагах в трёх от входа находился совершенно непримечательной наружности человек. Он мельком глянул на появившуюся девушку и пошёл дальше. Римма повернула в противоположную сторону. Сегодня она принесёт плохие вести.

Глава 11. След Деструктора

Следуя указаниям Риммы, Миранда дошла до моста, немного постояла там и направилась обратно на базу. Со стороны казалось, что город жил – работал – в привычном ритме, но если локаторы подняли тревогу, значит в эту стабильно однообразную картину вплелись нетипичные сигналы.

Мира посмотрела на часы. Осталось двадцать минут до того, как придётся передать сообщение Риммы вместо неё самой. Она сидела на пуфе в комнате ожидания, где любили назначать встречи обитатели базы, и нервно болтала ногой, пытаясь вспомнить, что значит упомянутый код. Прошло не так много времени – чуть больше месяца – с момента присоединения к оппозиции, чтобы запомнить все шифры разведки. От Миранды того и не требовалось, ведь она в первую очередь техник и должна разбираться в своей области, а также в том, что являлось едино важным для всех.

– Ты рано, – прокомментировала заглянувшая в комнату Илен. – Что-то случилось?

Мира обернулась к двери, перед которой стояла высокая, а оттого казавшаяся ещё более худой и нескладной, девушка с тёмными кудрявыми волосами и раскосыми карими глазами. Если присмотреться, можно заметить достаточно общего с Шоном, только вот, в отличие от кузена, Илен обладала заметно более спокойным и дружелюбным характером, зато не меньшей нелюбовью к радикалам – как ещё называли другую оппозиционную группировку.

– Можно и так сказать… – Мира снова посмотрела на время. – Но пока ещё надо подождать Римму. У неё есть семнадцать минут, чтобы вернуться.

– То есть она не поясняла, что вас разделило?

– Времени не было, так что могу только предположить хвост.

Илен вздохнула и с хмурым выражением лица присела на соседний пуф, вытянув ноги. Несложно догадаться, что заняло её мысли – тихая ругань в сторону тех, кто слишком любил нарушать покой. Чтобы слегка уменьшить томительность ожидания и тяжесть тишины, Миранда решила задать интересующий вопрос:

– А почему у тебя настолько сильная неприязнь к радикалам? Их методы, конечно, неприятны, но всё же мы боремся ради одной цели.

– Общий враг – система – не делает нас друзьями, – хмуро поправила Илен. – Она тут самая блеклая деталь. А вот их подход… Из-за их действий, из-за очередного разрушения, я потеряла свою подругу – Ларие. Да и Шон… Он тоже стал киборгом из-за них. Вот и представь, в каком виде его тогда вернули.

Попытка представить заставила поёжиться. За одну-единственную модификацию киборгом не называли – иначе бы Миранда тоже считалась им. В целом, даже если заменить все конечности протезами – это будет на грани, гораздо важнее, коснулась ли механизация жизненно важных органов. И сохранится ли жизнеспособность субъекта, если модификацию удалить. С Шоном ответ выходил однозначным – нет. Исходя из того, что Миранда наблюдала во время ремонта, после той стычки Шон должен был находиться на грани. Выражаясь языком прошлого – его буквально вытащили с того света.

– Справедливо.

«Хотя было бы хорошо, найди мы однажды общий язык. Нас не настолько много, чтобы бороться порознь. Если система решит, что так надо, она легко нас задавит. Спасает только всеобщее равнодушие».

– А разве тебе самой они не доставили проблем? Насколько я знаю от твоих родителей, тот случай, когда ты потеряла руку, на самом деле тоже радикалов рук дело.

– Как бы так сказать, чтобы меня правильно поняли? – Мира почесала подбородок, рассматривая левую руку. – Я не разделяю их взглядов, но однозначного отношения к самим радикалам не имею. Вот даже тот случай. Я всё ещё считаю, что с механической рукой удобнее. Может, конечно, во мне ещё говорят старые взгляды – я ведь проснулась только четыре с половиной месяца назад. Но дело не только во мне: тот взрыв повлиял на родителей. Может, без той встряски они бы не проснулись. Так что мне нужно время, чтобы принять более чёткую позицию.

– Интересно, это рациональность или оптимизм? – с усмешкой спросила Илен.

Вроде и шуточный вопрос, но здесь было над чем задуматься: какая черта говорила в Миранде в большей степени? Холодная рациональность очередного механизма, являвшего собой часть системы, или порою до ужаса нелогичный, зато чисто человеческий оптимизм? Только дойти до ответа она не успела: в комнату выбежала Римма. Всё ещё в парике, но уже передававшая сообщение:

– Как можно быстрее отключитесь от единой сети, остальное доложу, когда приду. – Она убрала пальцы от уха и облегчённо улыбнулась, заметив Миранду. – Хорошо, что ты спокойно добралась. И хорошо, что Илен тоже здесь. – Римма стянула парик, нервно провела по волосам и бросила Илен выуженный из кармана локатор, который выглядел как тонкий прямоугольник пять на семь сантиметров. – Посмотри логи. Две головы лучше одной.

Она кивнула в ответ и активировала свой визор, который тут же подключился к локатору и начал вывод данных, по мере которого Илен всё сильнее поджимала губы и сводила брови.

Все трое направились в центр связи, где Римма доложила, что город прочёсывает небольшая группа радикалов – уже неприятная новость, ведь пока они не уйдут, на поверхность лучше не выходить, оставив связь с внешним миром на дублёров. Однако на этом проблемы не заканчивались. Исходя из характеристики полученных локатором сигналов, радикалы проникли в сеть. В настоящее время, поскольку пропали сами вредители, в общей сети отсутствовала защита, имелось только разделение каналов во избежание помех. Только оппозиция скрывала данные, поэтому наткнуться на защиту – очевидный след. В такой ситуации проще временно отключить базу от сети.

– Хорошо, если это не затянется надолго, – пробубнила Римма, уходя уже только с Мирандой, потому что Илен осталась разбираться с делами в центре. – Мне не нравится долго сидеть в помещении.

– То, что они проникли в сеть, означает, что о нашем присутствии подозревают? – решила уточнить Мира.

– Кто б знал… Это обычная практика, к которой мы тоже иногда прибегаем. В сеть можно залезть, чтобы просто поискать следы защиты, а можно и для того, чтобы попытаться через защиту продраться и украсть данные. Очень надеюсь на первое.

Римма притормозила перед дверью, которая вела в кабинет информаторов, и отпёрла её. На базе, где слишком легко заблудиться, хорошим тоном являлось запирать дверь рабочих помещений, если там никого не оставалось. Не ради какой-то секретности – при желании кто угодно мог получить код доступа. Просто так оказалось легче понять, что забрёл не туда.

– Знаешь, я ведь с одной стороны прекрасно понимаю, что на самом деле радикалы – такие же люди, что они не желают человечеству зла, – вздохнула она, включая компьютер, чтобы заполнить отчёт о вылазке. – Да, ущерб они обычно приносят значительный. Жертвы… Бывают. Но чаще раненные, чем погибшие. Это тоже плохо, но… Не могу отрицать, что действенно. Многие из нас пробудились как раз из-за них. И если бы они хотели, больше гибло бы. Да, я понимаю всё это, но… – Римма повернулась в кресле и с тревогой посмотрела на Миранду, занявшую соседнее. – Ничего не могу с собой поделать: всегда жду от них беды. К тому же, я так понимаю, что не только у нашего начальства принципиальные взгляды относительно контроля территории. Двоим группировкам на одной земле не место. Вот наши стычки ничем хорошим и не заканчиваются.

– Но если бы начальство – и наше, и их – согласилось сесть за стол переговоров, у нас был бы шанс объединить силы, найти компромисс?

– Компромисс?.. Может быть. Сложно сказать даже, сколько из наших согласилось бы на такое. Вот даже взять Шона и Илен – они не хотят ничего общего с радикалами иметь. А как обстоят дела среди них? Вдруг они тоже имеют резкое «нет» относительно нашего подхода? Хотя если начальство скажет… Сложно отрицать, что многие из нас всё ещё склонны не выбиваться из механизма, даже если его название с «системы» сменилось на «оппозицию».

– А что бы предпочла ты сама?

– Я всегда за мир и сотрудничество. При всём прочем, я готова закрыть глаза на те поступки радикалов, которые для меня особенно неприемлемы, если это позволит построить лучшее будущее. Мне потребуется много времени, чтобы перестать коситься с подозрением, но… Я хочу, чтобы Риона росла в мире, где легче найти друзей среди людей, где подобных себе не надо усыплять и тащить на допрос. И ещё… Она ведь никогда не была как мы. Она родилась на базе, она с рождения эмоциональна. И я не хочу, чтобы однажды её промыли. А если мы будем порознь… Мне кажется, система всё же задавит нас.

Миранда кивнула. Позиция Риммы была ей ближе, чем позиция Илен, хотя нет никакой гарантии, что не найдётся события, которое сменит мнение на противоположное. Чем дольше Мира жила, тем больше понимала, что не знает себя, не может с точностью предсказать реакцию, действия. Она не думала, что сможет вспылить настолько, чтобы кого-то ударить, не знала наверняка, сможет ли в будущем направить пистолет не только на мишень. Даже если знала, что обычно вместо боевых зарядов в обойме снотворное.

Не желая мешать работе, Миранда попрощалась с Риммой и ушла. Стоило подумать, чем занять себя в ближайшие дни. Раз уж придётся не покидать базу, то и работать в мастерской на поверхности будут только дублёры. Учитывая и другие ограничения…

«Я смогу сосредоточиться на Тенеане. И подключить к этому родителей. Сейчас очень кстати окажутся несколько дней сконцентрированной работы. Надо разобрать последние фундаментальные блоки. А когда ситуация стабилизируется, я смогу заняться подбором конкретных деталей и подгонкой конкретных аспектов под них. И начну разбирать программную составлящую…»

Миранда не смогла сдержать усталый вздох – даже если она хорошо разбиралась в необходимой для робототехника области программирования, но из-за специфики нового времени в большей степени являлась механиком. К тому же, Рейндис использовал не самый любимый ею язык. Ныне устаревший.

***

Прошло лишь два дня изоляции. Подозрительно тихие два дня, по истечении которых информаторы потеряли всякие следы вторжения, локаторы, расположенные в разных частях города, не улавливали нетипичных сигналов, проверка сети ничего не показала, а информация из космопорта косвенно подтвердила, что возможные подозреваемые покинули планету. Это выглядело странно. И отчего-то напрягало лишь сильнее.

Спокойствие выглядело затишьем, затаившимся перед прыжком хищником. Предчувствие неладного стало одним на всех. И подтвердилось на следующее утро, которое началось отнюдь не с кофе.

– Никогда не видела столько запросов… – пробормотала Миранда, пролистывая список поступивших в мастерскую сообщений.