Текст книги "Наоборот (СИ)"

Автор книги: Lillita

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 8. Не одиноки

Темнота, темнота, темнота. Лишь темнота со звёздными вкраплениями снаружи, а впрочем, чего ещё ждать от космоса? Миранда впервые видела всё это вживую, но данная картина не расходилась с описаниями, которые она, естественно, знала. Было бы чему расходиться. Ещё дня четыре ей предстояло это наблюдать, а потом… Потом её ожидала встреча с родителями.

Сжав в кармане нелепый брелок, Мира отошла от иллюминатора. Кто же знал, что события так разовьются? С момента обнаружения тайника Рейндиса не прошло и месяца, за это время удалось оцифровать оставленную им информацию, а заодно перенести это всё на внешний носитель, к которому и был прицеплен брелок. И это, и резервную копию памяти Тенеана Миранда старалась держать при себе, словно опасаясь, что может что-то случиться. Опасения оказались не напрасными, а предосторожности – не лишними.

В тот день ей просто повезло. Она отправилась за город, потому как захотелось погулять, походить босиком по траве, тем более, что погода была расчудесной, а по возвращении оказалось, что в соседнем здании произошёл взрыв. В доме, где обитала Мира, сильнее всего пострадала мастерская. Да, конечно, её можно восстановить, но на это требовалось время, которое необходимо чем-то занять. После недолгих размышлений было принято решение подать запрос о месте работы родителей, чтобы отправиться туда. Ми-Эр ведь не единственный робототехник в городе, так что после происшествия её тут ничего не держало. Несколько дней на сборы – нельзя было допустить, чтобы кто-то узнал о наследии Рейндиса, отправить родственникам сообщение – нехорошо заявляться без предупреждения, и можно было отправляться.

Теперь же, бесцельно шатаясь по кораблю, Миранда размышляла о том, действительно ли это была хорошая идея. Если есть чувство, что ей нет места там, где она прожила всю свою сознательную жизнь, то где гарантии, что ей будет место на другой планете? Кто сказал, что там порядки лучше, а в людях также могут проскальзывать «ошибки»? И чем родители отличаются от всех прочих людей? Нет, конечно, ответ на последний вопрос Миранда знала, более того, она замечала, что чувствует к ним что-то особенное, но только при нынешнем раскладе нет большой разницы, находиться в обществе родственников или незнакомцев. И те, и другие могут оказаться одинаково чужими в своём поведении, занимаясь исключительно своими делами.

О том, что представляла собой семья раньше, удалось лучше узнать из книг, которые предок также передал при помощи фоторамки. Поначалу чтение не доставляло никакого удовольствия, так как Миранде казалось, что в тексте много ненужной, неуместной и бессмысленной информации, которая не имела никакого отношения к делу. Все эти описания, рассуждения, отхождения от темы, которая и без того не имела чёткого выражения, – всё это было слишком чуждо для людей нового времени. То, что они читали, в целом можно было охарактеризовать одним словом – инструкция, а там всё строго, никаких лирический отступлений и, тем более, никакого авторского «я». Кроме того, с написанным можно было или согласиться, или согласиться, потому что отсутствовали спорные моменты, тогда как некоторые эпизоды в литературе прошлого могли вызвать и недоумение, и возмущение, и откровенное непринятие. Но Мира втянулась в это дело, а вскоре заметила, что ей стало легче формулировать мысли в словах, речь стала складной, а ещё она начала перенимать некоторые привычки героев.

– Извините, – на автомате произнесла Миранда, задев кого-то плечом.

Задетый удивлённо кашлянул и застыл, что было понятно по отсутствию звука шагов. Мира тоже остановилась и обернулась. Сказанное ею вырвалось само собой и должно было остаться проигнорированным, потому что не в нынешних порядках возмущаться чужой неаккуратности. Как и извиняться за свою.

– Извините? – удивлённо переспросил молодой человек, что на вид был на пару лет младше Миранды.

Она бегло осмотрела его. Одежда такая же, как и у всех тут, только рукава почему-то закатаны, тёмные вьющиеся волосы были взъерошены, а желтоватые глаза слегка прищурены. На шее, как и положено, обнаружился код – Pu-L M43.

– Извините, – повторила она, слегка склонив голову.

В этот момент у них промелькнула одна и та же мысль: «Тоже?» Но никто не осмеливался сказать это вслух, ведь так велик шанс ошибиться в своих предположениях, что, на самом деле, было бы не так уж страшно – в случае ошибки всё просто замнётся, но останется чувство неловкости. В конце концов, может, это был случайный сбой, а не постоянная неисправность?

– У вас, – Миранда решила попробовать начать издалека, – кажется, что-то под губой прилипло.

Пу-Эл провёл тыльной стороной запястья по подбородку и, не обнаружив ничего, нахмурился, однако после небольшой паузы он заулыбался – понял.

– Это родинка. Но, видимо, суть вашего вопроса была вне произнесённых слов. Н-не согласитесь ли продолжить беседу в… Месте более уединённом? – спросив, Пу-Эл боязливо осмотрелся, словно считая, что за ним следят.

Мира кивнула, после чего они направились в его каюту. Как только дверь закрылась, Пу-Эл облегчённо выдохнул и опустился прямо на пол, предложив Миранде сесть на стул. Эта каюта ничем не отличалась от её, да и, наверное, от всех прочих тоже. Голые белые стены, напротив двери иллюминатор, справа стул, стол, который при надобности можно убрать в стену, и шкаф, слева – капсула. Ничего лишнего, ничего такого, что помогло бы в случае ошибки понять, что это чужая комната.

– Я вам, наверное, показался параноиком, – виновато пробормотал Пу-Эл, робко приподняв взгляд. – Просто… Я не ожидал, что… Что хоть когда-нибудь встречу кого-то такого же. Неправильного. Как и я. А дома мне чуть боком не вышло это.

Его можно было понять, а потому Миранда улыбнулась, пытаясь тем самым сказать, что сейчас можно не волноваться. Она ведь тоже никак не ожидала подобного развития событий и знала, каким именно боком могут выйти отклонения. Это было ещё одной причиной покинуть родные края – никак не хотело исчезать чувство, что если продолжить жить там, то неминуемо вернут к изначальному состоянию.

– Мне знаком этот страх. Я не так давно избегаю ока системы, но всё же… Уже успела попасться. То ли невезучая такая, то ли стечение обстоятельств неудачное.

– Вас лечили? – с сочувствием уточнил Пу-Эл.

– Да. Не так уж давно. После этого тоже как-то хочется лишний раз обернуться. Однако давайте о другом. Скажите, у вас есть имя? Я не про то, что на шее указано, – поспешила уточнить Миранда, – я про подобное тому, что было раньше. Меня, например, зовут Миранда.

– Имя?.. Нет, у меня нет ничего подобного. У меня не было кого-то, кто мог бы дать имя. Или называть так.

– А тебе… Вам хотелось бы, чтобы я помогла в этом?

Пу-Эл кивнул, пробормотав попутно про то, что можно бы и на «ты» перейти, ведь так, наверное, будет удобнее и уютнее. Мира задумалась, припоминая, какое имя бы подошло при таком сочетании букв. Можно было, конечно, выбрать что-то случайное, но это ведь будет смотреться неуместно. Накручивая на палец прядь волос, она смотрела в потолок и болтала ногой, бормоча встреченные в книгах имена.

– Пауль. Мне кажется, этот вариант мог бы подойти, – наконец озвучила свой выбор Миранда.

– Па-уль, – по слогам повторил он, распробывая. – Па-уль… М-мне нравится. Это… Звучит гораздо лучше, чем Пу-Эл. Человечнее. А кто назвал тебя?

– Робот.

– Р-робот? – Пауль в удивлении приподнял брови. Роботов он повидал достаточно, но не мог представить, чтобы кто-то из них мог дать человеку имя. Они ведь были машинами от и до. В них даже подобного сбоя произойти не могло – нечему сбиваться.

– Это был очень необычный робот. В нём человеческого было больше, чем в тех, кто состоит из плоти и крови. И если бы не механическое тело, он был бы настоящим человеком, подобным тем, кто жил до П.П.

Миранда мечтательно прикрыла глаза, с тёплой улыбкой вспоминая проведённые с Тенеаном дни. Она была безмерно благодарна ему за то, что он «пробудил» её ото «сна», что показал этот мир с другой стороны, что сделал настоящей. Человеком, а не органической машиной без чувств и желаний и только с единственной целью – работать во имя будущего.

Медленно воплощая воспоминания в слова, она рассказала свою историю, утаив только самое личное. О случайной находке, о том, что Тенеан с самого начала был не похож на прочих роботов, о том, как в какой-то момент всего несколько его слов заставили её иначе взглянуть на мир, на положение вещей. О том, как она решила попытаться очеловечиться, как побывала за городом, об аварии, промывке мозгов, и к чему это привело.

Пауль слушал внимательно, затаив дыхание. Он и представить не мог, что подобное реально, что это действительно произошло. А после рассказал о себе. Пу-Эл с первых лет жизни был не таким, как все, но старательно это скрывал после того, как пережил лечение. Он понимал, что его отличие для всех остальных – неисправность, которую требуется устранить. Он искал поддержки и понимания, но сталкивался лишь с пустыми и холодными взглядами, которые были одинаковы что у людей, что у машин. Родители Пу-Эла – врачи, поэтому ему было с рождения уготовано пойти по этому пути. Уготовано, а не хотелось. Сердце не лежало к медицине, а желало исследовать Вселенную, искать в ней новые планеты и адаптировать их для жизни. Высказываться о своих желаниях было рискованно, вместо этого на практике пришлось доказать, что предрасположенность к семейному делу нулевая.

Выучившись, Пу-Эл начал путешествовать, но пока ещё только к различным населённым людьми планетам, на практике познавая, как приспособиться к тем или иным условиям. Да, условия менялись, а вот с людьми пока не особо везло – они везде были одинаковы. Иногда к нему присматривались слишком сильно, отправляли на обследования, что и породило беспокойство. Пу-Эл опасался, что несмотря на все старания, несмотря на умение в нужный момент стать как все, его однажды раскроют, промоют ему мозги. Ему никто не поможет, а значит, это событие поставит точку на его человечности.

Миранда покачала головой. Ей было искренне жаль Пауля, которому повезло гораздо меньше. Её угнетали дни без Тенеана, дни в одиночестве, но ведь это длилось меньше месяца! А Пауль с этим жил двадцать два года. Встав, она подошла ближе и, опустившись на колени, приобняла за плечи нового знакомого.

Обнимать людей для неё было непривычно. Они оказались на удивление тёплыми и мягкими – совсем иные ощущения, чем когда прикасаешься к роботу. Приятнее. Пауль робко обнял в ответ, носом уткнулся в ключицу. Он то и дело вздрагивал и неровно дышал. Наконец удалось поделиться с кем-то тем, что было на душе, наконец кто-то его понял, протянул руку. Стало немного легче, но эмоции с новой силой рвались наружу.

– Не волнуйся, – успокаивающе прошептала Мира, поглаживая по волосам и спине. – Теперь ты можешь быть уверен в том, что не один, что люди в самом деле способны меняться. А когда их… Нет, когда нас соберётся достаточно, мы сможем повлиять и на других людей. Мир, покуда он жив, не достигнет состояния покоя. Он менялся раньше, он изменится вновь.

Она продолжала говорить, и суть уже была не в самих словах, а в том, как они произносились: медленно, спокойно, уверенно. Когда человек чуть ли не отчаялся, когда хочет, чтобы кто-то сказал, что всё будет хорошо, убедил в этом, именно так и надо говорить. Так доверяют.

После этого они некоторое время говорили о всяких человеческих мелочах, Миранда делилась тем, что узнала из книг и от Тенеана, собственным опытом. Она, конечно, меньше времени была «очеловеченной», но зато доступа к информации у неё было больше. Когда расходились, договорились встретиться после отдыха – время во время полёта текло иначе, поэтому привычные ориентиры нельзя было использовать. Здесь не было завтраков и обедов, вечера и дня, а часы были условными – едиными для всех космических аппаратов, не имевших чёткой привязки к части какой-то планеты.

Оказавшись в своей каюте, Мира снова устроилась на стуле и вернулась к изучению чертежей. Поначалу она просто пыталась заменить все возможные детали аналогичными, но вовремя поняла, что так ничего не добьётся, надо менять тактику. Теперь Миранда пыталась найти как можно больше информации о каждом элементе, понять принцип работы, роль в общей картине, связь с другими составляющими. Работа долгая, кропотливая, непростая, но действительно интересная. Некоторые моменты уже удалось перестроить в соответствии с возможностями и достижениями нового времени, однако это была ещё настолько малая часть, что не приходилось надеяться на скорое окончание работы.

Несомненно, куда удобнее было бы работать уже у родителей, так как портативные устройства не так эффективны и удобны в конкретном деле. Миранда это прекрасно понимала и всё равно продолжала работу – ей просто не хотелось в капсулу. В искусственном сне не было никакой прелести, да и сна ведь, по сути, не было. Когда есть, с чем сравнивать, данный момент понимается особенно чётко.

Заработавшись, она не заметила, как задремала прямо за столом. Проснулась потому, что сработал будильник, оповещавший о наступившем времени еды. Из-за не самой удачной позы, тело теперь ломило, а стоило Миранде встать и попытаться сделать шаг, она тут же упала, после чего некоторое время просидела на полу, немного ошарашено смотря по сторонам. Не до конца проснулась.

Во сне было хорошо. Во сне Мира встретилась с Тенеаном, рассказала ему о том, что произошло, поделилась радостью на тему того, что не всё потеряно, раз люди уже даже рождаются «не такими». Люди справляются сами, а в её силах разобраться и помогать роботам, чтобы те тоже могли жить, а не существовать.

Однако, чтобы воплотить мечты в реальность, надо в этой самой реальности действовать, а не упиваться фантазиями. Миранда неспешно направлялась в столовую, стараясь смотреть только перед собой – ей не нравился вид корабля изнутри. Как и в городе, взгляду не за что было зацепиться. Всё слишком пустое, слишком однообразное – не заметишь, как заблудишься. Только для этого по кораблю гулять надо, что, кажется, делали только двое ненормальных, у остальных же маршрут был строго ограничен, без лишнего шага влево и поворотов.

«Как конвейер», – в первый день подумала Мира, когда оказалась во всё той же столовой. Она ведь была на заводах, вблизи видела, когда занималась осмотром и обслуживанием, а тут было похожее. Однообразные повторяющиеся запрограммированные действия, чёткие, точные. Что у людей, что у обслуживающих роботов.

«Размазанная грань…»

После она встретилась с Паулем. Они снова говорили, что-то обсуждали, предполагали, планировали. Это повторялось до самого конца пути, который благодаря встрече уже не казался таким далёким. Попрощались на космодроме, откуда Мира сразу направилась к родителям.

Эта планета, как и многие другие, не имела названия – только шифр. Потому что никому красивые названия не нужны, они всё равно не используются, их всё равно не оценят. Условия, если судить по ощущениям, были очень близки к тем, что на родной планете Миранды, а вот города выглядели зеленее. Здания, в целом, были ниже, но всё равно выглядели очень однообразно. Скучно. Безлико. Не удалось подавить разочарованный вздох, а ведь в чём тут разочаровываться? Мира не была настолько наивна, чтобы ожидать увидеть здесь иной мир, но всё равно на что-то надеялась. Людям такое свойственно.

Перед дверью она замялась: а стоит ли это делать? А не постигнет ли её ещё большее разочарование после встречи с родственниками? Пока Миранда в неуверенности топталась на месте, не находя в себе смелости подать знак о прибытии, дверь отворилась.

На пороге стояла девушка, очень похожая на Миру, только моложе лет так на десять. Это вызвало удивление. Родители сделали андроида, похожего на их дочь? Но зачем? Сколько ни прикидывай, а веской причины для данного поступка найти не удавалось. Все варианты сводились к «просто захотелось» и «сделали, потому что…» и дальше какое-то чувство к дочери, но это противоречило порядкам нынешнего общества. Оставалось только предположение, что случайно сгенерированная внешность оказалась очень похожа на Миранду, во что верилось с трудом. Поразило также и то, что на шее у девушки, пусть и неяркий, виднелся код: Mi-R F201.

Неизвестная сделала шаг в сторону, пропуская свой прототип в дом. Проходя мимо, Миранда пересеклась с нею взглядом и ужаснулась: ведь именно так смотрела на мир прошлая она. Холодно, отстранённо, пугающе. Если бы Мира была на месте Тенеана и у неё был выбор, она бы – сейчас в этом не было сомнений – убежала от себя как можно дальше. Было бы только, к кому и куда.

– Они дома? – обратилась Миранда к андроиду.

Та кивнула, закрывая дверь, и практически тут же скрылась в соседней комнате, не придавая гостье никакого значения. Миранда вздохнула. Она всё равно не знает, куда ей тут идти, так что выбор небольшой.

– Ма-ам, па-ап, – неуверенно протянула, оглядываясь, – я вернулась. Эм… Или, скорее уж, прибыла. К вам. Мы давно не виделись…

Глава 9. Тёплый приём

Что-то врезалось в плечо Миранды, из-за чего она вздрогнула и резко развернулась. Рядом, тихо жужжа, завис аппарат в форме куба, по размеру немногим меньше головы взрослого человека. Слегка покачиваясь и без всякой видимой закономерности мигая индикаторами, он, казалось, рассматривал гостью. Миранда отвела взгляд и потёрла переносицу костяшкой указательного пальца – от такого внимания ей становилось неуютно. Как будто её решили просканировать до самых мыслей.

– Не надо так на меня смотреть. У меня появляется желание провалиться сквозь землю, – смущённо пробубнила она.

Робот перевернулся, снова мигнул индикаторами и направился в сторону лестницы, которая вела на второй этаж. Через несколько секунд послышались шаги, а потом показалась женщина, чей код был Mi-A F166 – мать Ми-Эр. Несмотря на возраст в пятьдесят с небольшим лет, который в настоящем времени считался лишь половиной жизни, а то и меньше, в прошлом её спокойно сочли бы за довольно молодую женщину. Короткие светло-русые волосы, в противовес дочери, были аккуратно уложены, а одежда, на первый взгляд совершенно стандартная, не сводила всю женственность на нет. Ми-А была довольно красива лицом, впечатление портил только шрам на левой щеке, полученный тогда же, когда Ми-Эр потеряла руку. Правда мать посчитала, что избавляться от него смысла нет, а потому продолжила жить с этим изъяном.

Карие глаза встретились с серо-зелёными, женщины молча сделали шаг навстречу друг другу. Казалось, что и не было этих десяти лет, что вчера они, как то было всегда, пересекались на кухне и где-то в коридорах, обмениваясь лишь парой взглядов, и ни слова, ни жеста. Даже помещения были удивительно похожи, потому что всё то, что могло отличаться – нерациональное, не функциональное, лишнее. И такими же лишними были те десять лет, не считая нескольких последних месяцев.

Миранда вздрогнула, подавляя нервный смешок. Значит, вот как оно бывает? Когда-то она делила всё вокруг на полезное и бесполезное, безо всяких сомнений избавляясь от последнего, а теперь делила себя, испытывая жалость к тому, что оказывалось бессмысленным.

– Твоя комната там же, – сказала наконец мать и прошла мимо, если судить по часам, в мастерскую.

Потребовалось некоторое время, чтобы понять, что значит это «там же», а потом до Миранды дошло, что расположение её комнаты аналогично тому, что и в покинутом доме. После ухода родителей произошла некоторая перестройка квартиры, но память с радостью подкинула старый план.

– Спасибо, мам, – запоздало ответила она и, подхватив свои вещи, неспешно направилась на второй этаж.

Внимание снова привлёк робот-куб, зависший напротив одной из дверей и приветливо мигавший индикаторами. Или это воображение Миранды добавило световым сигналам приветливости? В любом случае она ответила роботу улыбкой, ведь крутился он именно напротив её комнаты. Мать решила перестраховаться и дала указание проводить дочь, если та не сориентируется? Как же это было… Человечно. Или всё же логично?

Миранда не стала задерживаться в комнате – делать в этом безликом месте было откровенно нечего. Пожалуй, самым большим отличием комнаты от каюты стал вид из окна. Скинув вещи в угол, она выглянула на улицу. Над невысокими и потому непривычными глазу зданиями в два-три этажа возвышалось впереди несколько небоскрёбов. Штук шесть, если с этого места были видны все. Мира опустила жалюзи, ещё раз откинула мысль сразу разобрать вещи и вернулась на первый этаж.

В гостиной Ми-Эр-андроид и летающий куб молча играли в гляделки, однако стоило Миранде спуститься, как первая обернулась и жестом попросила следовать за ней. Объяснять причину андроид явно не собиралась. Пройдя через дверь, которая притаилась между кухней и лестницей, они миновали длинный коридор, разделённый на две части раздвижными дверьми в тон светло-лимонным стенам, после чего свернули направо. Снова длинный коридор, на этот раз с покрытыми металлическими листами стенами, поворот направо, короткий коридор, налево, опять направо, и вот, миновав стеклянную дверь, они оказались в мастерской. Светлая, просторная, тихая и на первый взгляд очень похожая на ту, что была дома.

На персональное устройство тут же пришло оповещение о том, где находится Mi-K M137, а если по-простому – отец. Желая поскорее увидеть родителя, Миранда поспешила в ремонтный сектор. Она была уверена, что, как и мама, он несильно изменился за прошедшее время – всё то же статный кареглазый блондин, что на две головы выше и жены, и дочери. Если бы возможность прочесть некоторые книги появилась у Миранды раньше, она бы сказала, что папа всегда походил как минимум на какого-нибудь герцога, которому свойственная современным людям холодность и отстранённость даже шла, придавая величия, важности, уверенности. Впрочем, ничто не помешало прийти этому сравнению в голову сейчас, когда Ми-Ка оторвался от работы и кивнул замершей в двух шагах от него дочери.

– Привет, пап… – Мира неловко переступила с ноги на ногу. – Над чем работаешь?

– Поступил заказ на ремонт, – ответил отец, пристально смотря ей куда-то за спину.

Она не успела отреагировать, как ощутила укол в районе шеи, словно туда впилось сразу несколько иголок. Одновременно с этим что-то тихо пискнуло, а неприятные ощущения стали сильнее. Резко развернувшись, Миранда заметила Ми-Эр, убиравшую пистолет.

– Прости, но разговор придётся отложить, – словно в тумане послышался голос Ми-Ка.

Миру охватила сильная сонливость, которой не было возможности сопротивляться, и она повалилась на пол. Последнее, что удалось почувствовать: подхватившие тело руки Ми-Эр, а где-то на фоне глухо прозвучал отец, отдававший указания.

***

Первые мгновения после пробуждения мысли Миранды были где-то далеко и вообще никак не связаны с произошедшим. Это была каша из размышлений о роботах, работе, космическом корабле и том, каково Паулю, ведь интересно, как он устроится на новом месте. Потом уже мысли плавно перешли к тому, что вот она снова с родителями, схожесть с андроидом всё же слишком необычная, вот только… Мира в какой-то момент поняла, что не может сейчас спать в своей комнате хотя бы потому, что там нет кровати, а тело точно находится в горизонтальном положении и на чём-то относительно мягком, да и происшествие в мастерской не могло присниться. Наверное. Реалистичность снов порою бывает просто фантастической.

Миранда открыла глаза и осмотрелась. Небольшая комната, стены которой покрыты металлическими панелями с какими-то датчиками. Множеством датчиков, причём на деле их наверняка больше, просто основная часть скрыта. Из мебели здесь оказалась только кровать, которую вернее было бы назвать припаянной к стене койкой без ножек. Присмотревшись к себе, Мира не заметила никаких отличий, кроме одного: персонального устройства на левой руке не было. Других пропаж не наблюдалось – вся одежда оказалась на месте, а во внутреннем кармане кофты лежал брелок с носителем. После этого она ощупала шею. В то место, где раньше кололо, сейчас впивалось что-то небольшое. Осторожно надавив в нескольких местах, Миранда смогла отсоединить посторонний объект почти безболезненно.

Это оказался чип, размером немногим больше ногтя на мизинце, с тремя креплениями, световым индикатором и небольшой опустевшей ёмкостью. Скорее всего, именно там находился усыпляющий раствор.

Спустив ноги на пол, Миранда тихо соскочила с кровати и обошла комнату по периметру, иногда ощупывая стены. Раздвижные металлические двери, совершенно не выделявшиеся на общем фоне, нашлись быстро, а вот способ их открыть – нет. Ни одна известная комбинация для вызова пульта управления не сработала, а без устройства не было возможности больше узнать о месте и об имевшихся в нём системах, как и связаться с внешним миром. Оставалось только одно: сидеть на месте и ждать, когда кто-нибудь сюда заглянет.

Ожидать пришлось недолго, минут пять-семь, от силы десять, но даже этого времени хватило, чтобы заскучать. От нечего делать Мира начала расковыривать ногтём чип. Ничего интересного в нём не нашлось. Подобные заряды обычно давали исследователям других планет на случай встречи с агрессивной фауной, правда снотворное там было заметно мощнее и человека с комплекцией Миранды могло даже убить.

Двери разъехались, на мгновение пропуская в комнату звуки извне, и почти тут же снова соединились, возвращая привычную унылую тишину. Миранда подняла голову, отрываясь от созерцания растерзанного механизма. Перед ней стояли родители, правда что-то в их внешности изменилось. В глаза сразу бросалась одежда: комбинезоны защитного цвета, высокие сапоги, на поясе висело оружие. У матери поверх была накинута схожего цвета куртка со множеством карманов, а у отца на правом глазу был визор.

– Тёплый приём, ничего не скажешь, – пробурчала Мира, напряжённо смотря на родителей.

– Вынужденные меры, – пожала плечами Ми-А.

– Зачем прилетела? – Отец явно был настроен серьёзнее. Подойдя ближе, он положил руку Миранде на плечо и сжал его. – Тебя подослали?

– Что? – Мире ничего не оставалось, кроме как опешить и отстраниться. Рука сжалась сильнее, заставляя поморщиться. – В смысле зачем и подослали? Я же написала вам: нашу мастерскую задел взрыв. Восстанавливать там надо много, а мне всё это время нечего делать.

– Нам ничего такого не приходило. Только оповещение о твоём сегодняшнем прибытии на космодром, – нахмурился Ми-Ка.

Миранда вскинула в недоумении брови и резко стряхнула с плеча руку. Она не понимала, что сделала не так и не собиралась терпеть подобное обращение из-за каких-то недоразумений.

– Если бы мне вернули устройство, я бы показала это сообщение. И прекрати выворачивать мне руку. Больно вообще-то.

Отец кивнул Ми-А, и она достала из кармана персональное устройство Миранды. Та молча нашла нужное сообщение и вывела на обозрение всю возможную информацию о нём. Родители переглянулись. Сейчас они выглядели ещё более напряжёнными и насторожёнными, и их настроение отчасти передалось Миранде, которая ничего не могла понять, но уже осознала, что дело нечисто. Либо родители придуриваются, что сомнительно, либо проблемы с передачей сообщений, что также слишком подозрительно.

– Похоже, они перехватили сообщение. – Мать ещё раз просмотрела информацию и вернула устройство Мире.

– Но зачем? – спросил Ми-Ка, скрестив руки на груди. При этом его голос выражал больше эмоций, чем лицо.

– Взрыв. Новостные службы не стали бы о нём оповещать в большом радиусе – в этом нет практического смысла. Лишняя информация для тех, кого не коснулось напрямую. Но для них есть смысл блокировать сообщения, передающие информацию вовне, только так наши могли прознать о случившемся.

– Разве там никого из информаторов нет?

Ми-А отрицательно покачала головой.

– Мёртвая зона. Наши круги ещё не охватывают ту местность. Некого вербовать. Почти…

Мать покосилась на Миранду, которая на протяжении всего диалога с выражением полнейшего непонимания смотрела то на одного, то на другого родителя. С каждым словом ситуация казалась всё менее и менее не то чтобы приятной, а просто легальной. Деления на своих и чужих, вербовки, перехваты сообщений, явно организованные взрывы, – это наводило на разные мысли, связанные с подпольной деятельностью, которая вне закона по определению. К тому же, в этом оказались замешаны родители. Находить проблемы и идти против системы – семейная черта Мицеров? Интересно, кто из их предков положил этому начало: Рейндис или кто-то до него?

– О чём вообще речь? В чём вы замешаны?

– Мы, – отец обернулся, – мы. Теперь ты тоже часть нас, если хочешь жить. Нам удалось добиться того, чтобы именно мы провели с тобой беседу, но больших послаблений не получить. Ты слишком близка к нам.

– На данный момент есть две группировки, выступающие против сложившейся системы роботизированного общества. Мы – сторонники постепенного внедрения прошлых ценностей, порядков. При помощи техники, в частности, используемых в быту роботов, общения, распространения определённой информации, – пояснила мать, опускаясь на кровать рядом с Мирандой. – Это сложно, так как у нас очень мало образцов из прошлого, особенно по части достижений в робототехнике, а создание своего занимает много времени. К тому же, возможности не всегда позволяют взять необходимый уровень. Ты ведь знаешь, раньше над этим бились многие, а сохранилось всего ничего.

– Вторая группировка тоже борется за «очеловечивание», но вдаваясь в крайности. Это быстрее, это эффективнее, но и опаснее. Спланированные инциденты, замаскированные под несчастные случаи, распространение запрещённых даже в прошлом веществ, психологическое давление… И, конечно, они настроены против нас, так как мы противники упадка, развития низменных ценностей, которые представляют опасность для человечества. В наши дни у людей слишком размыты понятия морали, ориентир только на правильность. Поэтому очень важно, под чьё влияние попадёт «пробуждённый» человек, как его воспитают.

– А что вы имели в виду под этими кругами, зонами?

– К счастью или нет, но и у нас, и у них есть возможность разворачивать свою деятельность только там, где уже были замечены «неправильные» люди, отклонившиеся от общей схемы поведения. Там, где система исправна, риска больше, чем толку. Они тоже это понимают, хотя иногда… – Ми-А потёрла левую щёку. – Иногда инциденты случаются.

– Надо понимать, что население планет не одинаково. Как только число людей с отклонённым вектором поведения превышает двадцать процентов от населения – можно считать, что процесс изменения запущен, есть повод разворачивать активную деятельность. Если же, как то было у нас дома, процент ниже трёх – зона считается мёртвой и как поле деятельность не рассматривается. Слишком велика вероятность того, что всех успеют промыть, а потом заденут нас.