Текст книги "Апокалипсис Welcome (СИ)"

Автор книги: Likraysa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Завязывай, – улыбнувшись, девушка погрузила новый нож в ногу напарника, вынуждая того шипя отскочить куда-то в сторону, падая из-за трупа, попавшегося под ногами.

– Ненормальная?

Показав средний палец, Пятый, оказавшись позади напарника, добила последнего солдата, проливая кровь того на лицо Пятого. Широко улыбнувшись и, махнув рукой, Пятый вышла из шатра, спиной ощущая испепеляющий взгляд, направленный на нее. Пятый шел позади, постоянно стреляя в спину, но промахиваясь из-за крови, то и дело попадающей в глаза.

Водопад был как нельзя кстати. Войдя в воду одетым, Пятый тихо простонал, оттирая слегка запекшуюся кровь на руках и лице, стойко игнорируя больную ногу.

– Не понимаю, чего ты так злишься на мелкую пакость.

– Поняла если б мозгов хватило, – оттерев глаза, Пятый прошел дальше, ежась от прохлады и погружаясь в воду, полностью смывая с себя чужую кровь. Напарница выглядела не лучше. – Эй, длинный язык, если уж теперь мы дуэт, будь паинькой, зайти в воду и помойся. Тошно смотреть.

– Обойдусь, – отмахнувшись, Пятый, присев возле берега, поджала ноги к груди. – Мне уже бояться праведного гнева, о котором чуть ли не легенды ходят?

– И сколько ж времени мне теперь эту болтовню?

– Зная Куратора и ее пристрастие к усложнению жизней другом, то.

Пятый не успела договорить. Утянув напарницу под воду, Пятый довольно вынырнул, уходя на берег и, скинув с себя одежду присел, подставляя лицо редким солнечным лучам. Повисшая тишина первое время приносила удовольствие, затем дошло произошедшее. Ни напарницы, ни ее, уже надоевшей физиономии, даже кругов над водой нет.

– Вот черт, – выругавшись, Пятый нырнул, стараясь взглядом найти Пятого, скорее всего, просто решившую пошутить.

Тело медленно опускалось ниже, воздух исчез из ее легких за считанные секунды, рукам попросту не за что было цепляться, сил на пролом пространства не хватило. Ухмыльнувшись и теряя сознание, Пятый мысленно попрощалась с потерянной семьей, обещая скоро присоединиться к классной попойке, которую устроит Клаус.

Жжение в легких от поступающего кислорода напомнил дни, проведенные в барокамере. Организм и тело вспоминали, как правильно потреблять для себя воздух, ловя его цепко, но медленно, не позволяя произойди его резкому переизбытку.

Резко осев и закашлявшись, Пятый повернулась на бок, выплевывая всю скопившуюся в легких воду. Попойка отменяется, Клаус, это место не хочет отпускать.

– Ну что за бесполезный кусок непойми чего, – тяжело выдохнув, Пятый упал на землю, ложась в позу звездочки и, косясь на напарницу, молча разглядывал ее. Мокрая одежда тяжелым комом упала на землю, стало холодно, но Пятый, не обращая не это внимание, все еще тяжело дышала, изредка затихая.

– Я убью тебя.

– Это угроза? Очень мило слышать ее от той, кто даже плавать не умеет.

– Я просто приду к тебе ночью и перережу глотку. Буду стоять и смотреть, как ты, пытаясь схватиться за жизнь будешь истекать кровью, фонтаном стекающей по твоему телу.

– Какие мы грозные, аж страшно стало, – замолчав и хмыкнув, Пятый прикрыл глаза. – А, нет, показалось.

Они молча шли сквозь разрушенные палатки военных, стараясь не наступать не на тела, ни в лужи крови. Гражданская война охватила собой Лаос за считанные дни, вовлекая все больше и больше сторон со всего света. Напарники, вот уже третий день кидали друг на друга молчаливые взгляды, когда где-то неподалеку проходили военные или приземлялся снаряд. Главный штаб располагался на вершине горы, куда дойти было тяжелее, чем до Комиссии, здание которой полностью напичкано взрывчатками и небольшими ловушками. Весь периметр просто усыпан чуть ли не животными капканами. Даже Пятый, повидавший многое, был удивлен, хоть и не подавал виду.

– Что такого особенного в этом объекте?

– Три дня тишины помахали мне ручкой и ушли в закат, – пожав плечами, Пятый слегка замедлил шаг, ровняясь с напарницей. – Чаще всего выбор Комиссии падает не то, чтобы на основной ключ к изменению времени. Они задевают винтики, иногда спусковые крючки.

– А сама бомба?

– Последний раз, когда мне пришлось устранить бомбу – отлеживался в любимой Комиссии почти неделю. Цепная реакция подействовала на способность, Куратор, конечно же, ничего «не знала».

– То есть мы идем за бомбой.

– То есть за бомбой.

Согласившись, Пятый вздохнул, доставая пистолет и, спрятавшись за толстым стволом дерева, огляделся. Показав пальцами число три, Пятый прицелился одному в голову, когда заметил знакомый отблеск разрыва пространства, чьи-то руки и труп, летящий на землю со свернутой шеей.

Ухмыльнувшись, Пятый вышел из своего укрытия, отрицательно кивая головой и, выстрелив двоим в лоб спрятал пистолет, медленно обходя ловушки.

– Не сработаемся.

– Тебе пришлось потратить четыре дня на то, чтоб это понять? Поддерживаю, не сработаемся.

– Ты можешь хоть на минуту засунуть свое желание подражать мне и осознать, что тебе и трех жизней не хватит быть таким же.

– Что? У кого-то завышенная самооценка, я посмотрю.

– Оправданно завышенная, идиотка.

– А ты, как погляжу, умнее всех, мм?

– Сейчас я начинаю переживать за то крошечное, что ты считаешь мозгом.

Пятый, отстала, замирая на месте от прохладного дула пистолета, приставленного к затылку. Тяжелый вздох напарника лишь раздражал. Скрестив руки на груди, Пятый вскинула бровь, как бы прося сделать хоть что-то.

– Кто вы?

– Вы? Простите, офицер, я ее не знаю, – подмигнув Пятый исчез, оставляя девушку наедине с целью.

– Эгоцентричный мелкий ублюдок, – выплюнув, Пятый дернулась, когда звук спущенного курка дошел до ушей.

Подтолкнув девушку, офицер вынудил ее пойти вперед, стараясь огибать все ловушки, изученные напарниками за три дня тишины. Свет от разлома еле-еле задевал пальцы, способности будто издевались над Пятым, всегда подводя в нужное время.

Шатер встретил их теплом и запахом жженой плоти. Множество трупов, лежащих на земле, были с прижженными глазами или ртом. От такого зловонья хотелось выплеснуть весь завтрак. Пистолет с грохотом приземлился на небольшой стол, а девушка, сев на стул, быстро привязана к нему веревкой.

– Знаете, я не любитель всяких там игрушек, а уж практика в связывании.

– Закрой рот, – ударив Пятого по щеке, мужчина сплюнул перед ее ногами. Подняв голову и вздохнув, Пятый пожала плечами, расслабляясь под чужим тяжелым взглядом.

– Ты ведь все равно покойник, так к чему этот фарс? Развяжи, побьем друг друга и разойдемся. Я – с твоей головой, а ты. А, – прыснув, Пятый улыбнулась, – а ты останешься здесь кормить червей. Все счастливы, все довольны.

– Комиссия сейчас весь сброд к себе берет?

– Что, прости? Откуда… – закатив глаза и сплюнув собравшуюся во рту кровь, Пятый, заметив напарника, сидящего в другом конце палатки, кивнула. – И как бывшая собака Комиссии способна вызвать проблемы?

– Попридержи язык, сучка Куратора.

– Я бы попросил, – подав голос, Пятый закинул ногу на ногу, потягивая ароматный кофе из небольшой чашки, – оскорблять эту дурочку исключительно моя прерогатива.

– С каких это пор?

– Как стала моим напарником.

– И как я могла забыть, – прикрыв глаза Пятый выдохнула. – Я долго еще связанная-то буду?

– Я бы еще рот тебе заклеил, но, хочу отдать должное, узнали мы весьма интересное.

Оказавшись возле офицера, Пятый, отпив кофе, оглядел его с ног до головы, стараясь вспомнить бывшего работника Комиссии. Мужчина, схватив автомат нацелился.

– Не помню тебя, – заключив, Пятый перерезал веревки, держащие напарницу в тисках. Благодарный кивок, девушка потирала потертые руки, все еще с непониманием смотря на Пятого.

– Накой черт давать задание убить кого-то, но не указать, что это свой?

– Куратор играет со всеми вами, глупые детишки.

– Помолчи, не с тобой сейчас общаюсь, – ударив офицера ногой в живот, Пятый, допив кофе, поставил чашку на стол, с наслаждением потягиваясь. Тепло от кофе придавало энергии и расслабляло. – Что-то еще?

– Ловушки, кстати, не на своих местах.

– Да? Умно, – слегка склонившись в теле назад, Пятый напрягся. – Она знала, что мы идем, знала каждый шаг. Хитрая стерва.

– Это ваш с ней флирт и забава, увольте от лицезрение сего дерьма, блевать хочется.

– Кто ты такой, мать твою?

Достав пистолет и направив его на офицера, Пятый замер, ощущая чужой холод руки на своей. Вскинув бровь, юноша с непониманием перевел взгляд на напарницу. От прикосновения кожа пылала еще больше.

– Не смотри так, давай подумаем логически.

– А ты так умеешь?

– Боже, – прикрыв глаза свободной рукой, Пятый тихо простонала. – Своих заказывают лишь тогда, когда те сильно напрягают начальство своими косяками, так?

– Ну.

– Может узнаем, что этот, – кивнув в сторону офицера, сидящего неподвижно, Пятый напрягла руку, заставляя напарника опустить пистолет, – сделал такого, чтоб Комиссия направила лучшего киллера и его нового напарника.

– На долю забираю свои слова назад, ты можешь быть полезной.

Грубо подняв и усадив мужчину на стул, Пятый, привязав его, подтянул рядом стоящий стул, поворачивая его спинкой к офицеру и садясь. Широкая улыбка вызывала легкую панику у офицера, переводящего взгляд с Пятого на другую, стоящую неподалеку.

– Итак, поболтаем, как старые друзья? Кто ты такой.

– Твой кошмар.

– Смешно, – цокнув языком, Пятый развел руки в стороны. – Вся Комиссия спит и видит, как бы прихлопнуть меня, пока не удалось никому.

– Это просто мне было лень угрожать тебе.

– Да-да, – махнув рукой, Пятый приставил пистолет к чужой ноге. – Начнем с самого начала: кто ты такой.

– Да пошел, – не успев договорить мужчина закричал. Пуля насквозь прошла через бедро.

– Я могу это делать вновь и вновь, но лучше сказать все сразу, поверь, живее будешь.

– Ты ведь убьешь его.

– Да ты, – повернувшись к напарнице и выстрелив в ее сторону, Пятый лишь на миг потерял ее из виду. Получив легкий удар в плечо, Пятый вздохнул. – Никакой пользы.

– Может, метод слаб, Пятый? Надо нечто поинтереснее, чем тупо простреливать ему ноги с руками.

– Кто-то заделался в первоклассные палачи? Ну, прошу.

Встав со стула, Пятый в пригласительном жесте указал на него, отходя недалеко. Его взгляд устремился за небольшое окно. Пятый всем видом показывал потерю интереса к этому делу. Присев и достав бабочку, Пятый мило улыбнулась.

– Я не такая, как этот садист, – тихий смешок со стороны Пятого вырвался в ту же секунду. – Но даже у меня есть свои методы.

– Катись к черту, Кураторская стерва.

– Да брось, – дернув рукой вперед и разрезав чужую щеку, Пятый нахмурилась. – Откуда вся Комиссия понабралась этой чуши?

Мужчина тихо шипел, вертя головой и проклиная Пятого, сидящую перед ним с невинной улыбкой на лице.

– Мы ведь старые добрые друзья, так расскажи нам все и катись до следующего визита киллеров. Это ведь не трудно, рассказать двум невинным деткам о всех скелетах в шкафу.

– Когда я найду вас, а я найду, сукины вы дети, эти руки сделают с вашими личиками такое, что мать родная не узнает.

– Достал.

Встав и пинком повалив стул с офицером, Пятый наступила ногой на мужскую грудь.

– Не такой она садист, – подойдя к напарнице Пятый присел. – Имя и то, что нарушил.

– Пошел к черту.

– Имя, – выстрел раздробил мочку уха, вырывая крик. – И что нарушил.

– Хейзел, – сквозь зубы прошипел офицер.

– Уже лучше. И что же ты сделал, Хейзел?

– Выкрал то, что способно убить такого, как вы.

Напарники с непониманием переглянулись.

– Что значит это твое «такого, как мы»?

– Отребья, способного воздействовать на петли не замечая того.

– Попробуем без таких грязных слов, – Пятый выстрелил в правое плечо, кровь испачкала его лицо. Мужской крик, возможно, был слышен где-то внизу. Офицер кричал и вырывался, вынуждая Пятого, держащую его ногой за грудь, ударить.

– Когда придет время вы разрушите этот мир, но Куратору это не выгодно и она создаст то, что сможет либо убить, либо отнять способность. Все зависит от мотивов стреляющего.

Мужская рука, схватившая женскую, указала на область его сердца.

– Сюда, если намереваешься убить этого ублюдка, – рука поползла ниже, ложась где-то между ребер. – Здесь, если хочешь, чтобы говнюк никогда не мог больше открыть разлом.

Вырвав руку и покинув палатку, Пятый спряталась за ближайшим деревом. Завтрак все же выбрался наружу. Опираясь лбом о дерево, Пятый слышала легкие шаги позади себя. Сил не было даже повернуться к напарнику, а уж думать или говорить.

– Куратор слетела с катушек. Но что-то не стыкуется. Она ведь понимала, что мы будем общаться с ним и узнаем о том, что он сделал.

– Может, все это задание, знакомство и дуэт для того, чтоб мы узнали это?

– Что это, Пятый?

– Я не знаю.

***

В камере всегда было тяжело дышать. Благодаря этому сила Пятого подводила ее, мешая концентрации для прорыва разлома. Вдох давался тяжелее, чем выдох, резкий, выбивающий залежи воздуха в легких. Синяя вспышка не привлекла к себе, просто слегка удивила. Широкая улыбка, пугающая когда-то всех всегда вынуждала улыбнуться в ответ, просто чтобы позлить, в этом был их дуэт: один злит, второй злится.

– Ну, привет, маленькая лгунья.

Вскинув бровь, Пятый села напротив бывшего напарника, повторяя его позу: подогнутые ноги, локти, упертые в землю и подбородок, мирно покоящейся в подставленных ладонях.

– Угадай где я был. – Удивление на лице Пятого вызвало кивок в знак согласия, юноша продолжительно кивал. – Верно-верно, успел поработать на Комиссию, пока вы тут прохлаждались. И, знаешь, что я там нашел? Записи, как одна лживая тварь пытала меня в угоду своего прекрасного начальства. О, нет-нет, подожди, самый сок только дальше. Оказывается, это и правда была ты в квартире того ученого, ты отдала записи Куратору и вынудила работать на нее куда дольше.

Опустив голову, Пятый разорвала зрительный контакт с юношей. Она не думала, что правда окажется такой больной и неприятной.

– Знаешь, что странно? Среди отчетов о всех твоих прекрасных пытках, я нашел много фоток, – подняв изображение их двоих в Париже, Пятый прислонил их к стеклу. – Мы такие сладкие, аж до ужаса противно, а тут, – показав фото, где Пятые наслаждались друг другом после наводнения, Пятый фыркнул, замечая на чужом лице удивление. – Почему я выгляжу на всех этих вот снимках каким-то счастливым? Почему? Что в тебе, маленькая дрянь, такого особенного, что я забывался?

Улыбнувшись уголками губ, Пятый подняла взгляд, теплый, узнаваемый взгляд, которым она смотрела на него в ту ночь, когда из уст уже не случайно вырвалась фраза: я так испугался.

– Именно из-за вот этого дерьма Куратор имела влияние на тебя, ты хоть осознаешь это? – Кивнув, Пятый приложила ладонь к стеклу, перекрывая для себя фото. – И ты, как дурочка поддалась этому порыву? Зачем?

– Ты стал единственным близким для меня человеком, – голос был тихий, Пятый прерывалась, чтоб прокашляться. Дышать после этого становилось труднее, но она продолжала говорить. – А потерять семью во второй раз я не смогла бы.

– И поэтому ты дала почву для экспериментов этой сумасшедшей? Какая ты идиотка.

– Зато ты дома, – замолчав, Пятый отвернулась, прерывая зрительный контакт на длительное время.

Пятый поднялся, кулаком ударяя по железной камере и, раскидав принесенные фотографии ушел, оставляя после себя горсть приятных воспоминаний и тяжелый груз прошлого. Чья-то рука подняла снимки, рассматривая их с нескрываемым наслаждением. Куратор обвела Пятого взглядом, вынуждая девушку, забывшую о нехватке воздуха дернуться вверх. Руки разбивались о метал, оставляя кровавые разводы. Она кричала, а Куратор, подойдя вплотную к двери лишь мило улыбнулась.

– Тик-так, моя дорогая. Через час придет судный день, а твой благоверный просто ушел за тем, что когда-то было украдено у меня.

– Он? – Удивленно уставившись на начальство, Пятый отступила назад. – Нашел его?

– О да, дорогая, нашел. Из этого дурочка, Хейзела, хороший, разве что, носильщик тел. Развлекайся, пока можешь.

Массивная дверь с грохотом упала, позволяя глубоко вздохнуть, возвращая способности, приятно охлаждающие все тело. Подмигнув, Куратор исчезла. Лавандовый шлейф смешался с терпким кофейным, фото разлетелись по всему помещению, а на грохот сбежало все семейство. От камеры ничего не осталось.

Выйдя вперед, Пятый крепко держал пистолет, целясь в левую область груди. Он был не похож на те, что когда-либо выдавала Комиссия: слишком маленький и аккуратный, украшенный какой-то фразой по всей рукояти.

– Как же ты нашел его?

– Пока был в Комиссии наведался к Хейзелу. Он просил передать тебе привет, стерва.

– Пятый, хватит.

– Умолкни, Диего, – скинув с плеча руку брата, Пятый медленно направился в сторону девушки, спуская курок.

– И все как раньше: я на мушке, а ты наслаждаешься минутами превосходства. Только знаешь, – подняв руки вверх Пятый откинула бабочку в сторону. – Я не хочу больше этого дерьма.

– Подними его, – крикнув, Пятый кинул украденный когда-то нож в ее сторону. – Живо, Пятый, подними эту долбанную железяку.

– Не хочу.

Здание Академии пошатнулось, выбивая из колеи каждого. Харгривзы кинулись наверх, готовясь в любой момент атаковать врага. Диего, вытащив ножи побежал вперед, точно попадая одному спецназовцу. Эллисон, уклоняясь от града пуль, спряталась за ближайшую выпирающую стену, кивая Лютеру, продвигающемуся вперед.

Ваня и Клаус, обойдя нападавших сбоку, неожиданно для тех атаковали, пуская звуковую волну и небольшого призрака, отрубившего конечности оставшемуся живому агенту. Пятые прибежали самостоятельно, стараясь лишний раз не тратить силы на пролом, они ринулись в бой, со всей своей отточенной мощью наказывая тех, кто решил навредить их семье.

Пятый кинула бабочку напарнику, ловя от того привычный пистолет. Они молчали, просто действовали на инерции друг с другом, не забывая оглядываться в поисках братьев с сестрами. Руки Пятого вспоминали какого это: хватать из прохладных пальцев капли энергии, пуская их в собственное нутро, позволяя остужать пыл.

Оказавшись рядом с Диего, Пятый, помогая ему, кивнул, блокируя четкий удар в голову слева. Правая действительно оказалась куда быстрее и тяжелее, отвечая противнику вдвойне. Клаус, убегая от двух стрелявших, сам не заметил, как Бэн, появившийся перед ним, призвал щупальца, сжимая чужие головы до хруста. Кровь оказалась на лице Пятого, бегущей за братом.

– О боже, прости.

– Просто забудь, – стирая с глаз кровь, Пятый уставилась на призрак брата, все еще не пропадающего из-за сил Клауса. – Господи, Бэн.

– Нет времени, мы еще успеем познакомиться всей семьей трижды, Лютеру нужна помощь, – голос Бэна был тихим, убаюкивающим, как в детстве, когда снились кошмары после наказаний.

Кивнув, Пятый подкинула в руки бабочку, ловя ее, скользя вперед кинула Диего, ловко отправившего ее в шею нападавшему. Бойцы спецназа не прекращали обстрел, иногда попадая в одного из Харгривзов, вырывая из них громкий крик.

– Хватит, – тихо шепча, Пятый шла вперед к выходу, совершенно не обращая на пули, летящие впереди.

Объявшая ее синева распространялась по рукам, обхватывая их словно балахон. Пространство вокруг каждого стрелявшего сужалось, унося их жизни вслед за собой. Дом ходил ходуном от этой силы, а Харгривзы, прижатые гравитацией к полу, осматривали друг друга.

– Пять, что это?

– Не знаю, Лютер, но, похоже, это начало.

– Что? А я еще так молод.

– Клаус, стоп, хватит ныть.

Достав карманные часы, Пятый хмуро уставился на время. Пять минут. У них есть всего пять минут на то, чтобы что-то сделать.

Пистолет в его руке появился будто сам по себе. Собственная синяя энергия охватывала братьев с сестрами, позволяя тем хотя бы подняться на ноги. Здание Академии рушилось, заполняясь телами спецназовцев, не собирающихся отступать от своей цели.

Лишь на миг все замерло, когда два Пятых оказались друг на против друга.

– Хватит.

– Они почти убили их, Пятый, они заслужили украшать этот дом своим кишками.

Резкий выстрел раздался где-то за спиной девушки, привлекая внимание Пятых. Куратор стреляла в последнего Харгривза, забирая у него жизнь. Громкий крик разнесся по всей Академии, снося здание.

Обломки завалили каждого, скрывая их искореженные от боли лица. Пятый рванул вперед, стараясь откопать свою семью, совершенно не обращая внимания на Куратора, смеющуюся над всем происходящим. Пространство разрывалось от силы, исходящей от двух Пятых, потрясенных смертью близких.

– Ты обещала, – впервые крикнув на Куратора, девушка повернулась к ней, целясь в лоб пистолетом. – Ты обещала, что они останутся в живых, если я защищу его.

– Но ведь он почти помер от твоей силы, дорогуша.

– Верни их, – спустив курок, Пятый и не заметила, как ее щеки впервые стали мокрые от чего-то. – Верни ему семью.

– Я не могу, дорогая.

– Единственное, что есть у Комиссии вдоволь – время. Что ты хочешь? Меня? Способность? Что тебе дать?

– Крошка Пять, а ты чего молчишь? Небось думаешь, что значит «защитить его»? Но, уже поздно играть в прошлое, пора ставить точки.

Поднявшись, Пятый с ужасом в глазах уставился на напарницу, не в силах произнести и слова. Она помнила этот взгляд. Нутром ощущала всю боль от потери близких, что океаном бушевала сейчас внутри Пятого. Легкая улыбка, крепко зажатая рука напарника, поднимающая вместе с ней пистолет, приставленный к левой груди.

– Стреляй, – Пятый молча уставился на девушку. – Стреляй же ты, сукин сын.

– Я не могу.

– Все ты можешь, прошу, верни их себе, я не могу снова смотреть в твои глаза полные боли, не вынесу и разнесу все к чертям, лишь бы изменить ход.

– Хей, Агата, – вздрогнув, Пятый с неверием уцепилась своим взглядом за взгляд Пятого, впервые произнесшего ее имя. – Приятно было вернуться домой? К своей семье.

– Пятый, ты…

– Да ладно, я все понимаю. У нас с тобой не могло быть будущего.

– Похоже на то.

– Мне тяжело, Агата. Просто знай… Я буду помнить каждую минуту, что мы были с тобой вместе. Все двадцать три с половиной миллионов минут. Целая жизнь, – как-то напряженно хмыкнув, Пятый слегка дернул головой, вновь цепляясь за чужой взгляд. – Но нам повезло. У нас есть еще одна.

– Тебе давно нужно было понять многое, особенно себя.

Пятый усмехнулся, сжимая одну руку, спрятанную в кармане, в кулак.

– Да, уж. Ты права. Мне давно нужно было понять себя. Я никогда тебя не забуду, Агата.

Было видно, как тяжело давались эти слова Пятому, твердо держащему руку с пистолетом в районе чужой груди. Закинув голову, Пятый нервно вздохнул, кусая губы, когда палец медленно нажал на спусковой крючок, выбивая из Пятого воздух.

Форма Академии медленно окрашивалась кровью, синий свет мерк, а созданные разломы закрывались, унося с собой множество недосказанных слов, которые, попросту были не уместны. Не для того они были созданы, так ведь?

Поймав напарницу, Пятый осторожно уложил ее тело на землю, стараясь не смотреть, как застывший взгляд зеленых глаз устремился на чернеющее небо. Хлопки ладош, мерзкий голос Куратора об отступлении и щелчок. Харгривзы медленно поднимались из-под обломков, с трудом отодвигая от себя обломки Академии.

Диего первый поднялся, осматриваясь по сторонам и, замечая Пятого, сидящего возле кого-то, подбежал, тормозя в паре сантиметров.

Прикрывая чужие глаза, Пятый молча сжал руку Пятого, смотря куда-то себе под ноги.

– Что ты сделал, Пять? Отвечай, ублюдок, что ты сделал?

Поймав разъяренного брата, Лютер прикрыл тому рот, отрицательно кивая головой. Повисла немая тишина, полуразрушенный город медленно отходил от «заморозки», пугаясь произошедшего вокруг.

– Пятый, мы.

Крик Пятого напугал всю семью. Юноша бесслёзно кричал, сжимая пальцами свободной руки свои волосы. Нервы сдали впервые за столько лет. Он проиграл Куратору в этой битве, не так ли? Осознание доходило до него долго. Все, что они делали – не просто так. Пятый не зря «убивал» весь совет тогда, а эта дурочка. Ведь зачем-то пошла на такие жертвы, должно же быть что-то?

Осторожно положив руку девушки, Пятый поднялся. Убрав пистолет и спрятав руки в карманы, Пятый повернулся к семье. В его голосе больше не было надлома, как и в глазах.

– Мне нужна ваша помощь, ребята.