Текст книги "Наваждение (СИ)"
Автор книги: Lifelover
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Н-нацу, с тобой всё в порядке? – силясь подавить глупую и столь неуместную сейчас улыбку, пролепетала Люси, смущаясь и прикрывая руками грудь. Вот только скоро она поняла, что парень совсем не слышит её, да и его взгляд направлен не совсем на неё.
– Более чем, – процедил он сквозь зубы и на мгновение поднял взгляд на напарницу, заставив её вздрогнуть. Люси немного пошатнулась и отпрянула назад от неожиданности, больно врезаясь в стол и безуспешно пытаясь нащупать вслепую связку с ключами от звёздных духов. Конечно, она оставила её внизу, в прихожей, глупая.
– Какого чёрта, Нацу, – собственный голос звучал настолько сдавленно и жалко, что заклинательница сама едва узнала его. Хотелось свести всё к шутке, как бы невзначай добавить, что Эрза бы за подобное поведение его по головке не погладила, но слова прилипли к нёбу. Руки лихорадочно дрожали, и только стоило девушке нащупать что-то, чтобы швырнуть его в Саламандра, как тот в мгновение ока преодолел расстояние, разделявшее их, и одним точным движением смёл всё со стола. Люси вновь нервно вздрогнула, как подстреленная птичка; тишину нарушил звук разбивающегося стекла. Нацу находился близко, непозволительно близко, настолько, что уставшее и продрогшее тело ощущало жар, исходивший от него, спустя мгновение от которого бросало в ещё больший холод. Бежать было некуда, все пути к отступлению отрезаны.
– Какого ч… – договорить Люси не дали, так как горячие сухие губы накрыли её, вовлекая в грубый, отчаянный поцелуй. Нетерпеливый скользкий язык ласкал её уста, внимательно изучая каждый миллиметр; девушка, в последнюю очередь ожидавшая подобного, недовольно промычала сквозь поцелуй и упёрлась кулачками в широкую грудь парня, силясь оттолкнуть его. Нацу одной ладонью перехватил её узкие запястья, после чего резко отстранился, впиваясь пальцами в плечи до хруста в костях, и развернул Хартфилию к себе спиной.
Она осознала весь леденящий душу ужас ситуации лишь после того, как сильные пальцы приподняла её за бёдра и повалили на стол, до упора пододвигая тот к стене. В десятках осколках разбившегося зеркала Хартфилия смогла увидеть собственное лицо: перепуганное, жалкое, с выделяющимися мутными глазами. Десятки её крошечных копий, разбивающихся вдребезги, смотрели на неё саму же за мгновение до собственной погибели. Дико болел живот от пугающего чувства неизвестности; внутренности будто накрутили на вилку. Разум упорно кричал: «Борись, Люси, кричи, не сдавайся просто так!» Но ноги лишь предательски дрожали и подкашивались, а сведённые за спиной руки, которые Драгнил связывал собственным шарфом, сводило судорогой. Облизывая пересохшие от волнения губы и отбрыкиваясь, девушка предприняла попытку вразумить парня:
– Это просто не можешь быть ты, я слишком хорошо знаю тебя! Нацу, очнись, ты бы не поступил так, ты не хуже меня это знаешь! Это всего лишь ночной кошмар, чья-то глупая выходка? – но в ответ она услышала лишь сбивчивое, учащённое дыхание и хриплый голос, раскалёнными оковами впивающийся в разум:
– Нет, Люси, это наваждение…
Тело затрясло хуже, чем от удара электрическим током, когда грубые, немного шершавые пальцы стянули с неё бельё и проскользнули к паху.
– Сухая, как песок, – чертыхнулся про себя Нацу. Люси словно обухом по голове ударили от подобных слов, она уже и не знала, радоваться или нет, что не могла видеть в данный момент искажённое, обезображенное лицо парня.
– Н-нацу, подожди, умоляю, не стоит! Я ведь люблю тебя, мы можем всё сделать по обоюдному согласию. Прошу, только не сейчас и не так, мне слишком страшно! Я боюсь, Нацу, я… – звук расстёгивающейся ширинки равносилен выстрелу в упор и отдаётся в голове гулким эхом. Он слушает её внимательно, не торопится, даже склоняется на ней и демонстративно медленно наматывает волосы на руку.
– А мне не нужна твоя любовь.
Он входит в неё резким, коротким толчком, постепенно увеличивая амплитуду колебаний, чувствуя, как под его натиском разрывается девственная плева. От истошного крика, вырвавшегося из груди девушки, закладывает уши обоим, а она обессиленно откидывается на холодную гладкую поверхность стола. Её будто разрывают изнутри на тысячи мелких кусков, впиваются в податливую нежную плоть тысячами осколков битого стекла, того самого, что всего минуту назад разбилось на её глазах. Люси отчаянно пытается схватить ртом воздух, но никак не может насытиться, вздохнуть полной грудью, так как очередной неистовый толчок выбивает из неё весь кислород. От стонов, то и дело срывающихся с губ Нацу, к горлу подступает тошнота, голова идёт кругом, всё тело лихорадит. Его движения, поначалу рваные и хаотичные, становятся всё более ритмичными и быстрыми; жадные пальцы исследуют нежное тело, не церемонятся, оставляя на мраморно-бледной коже грубые отметины. Люси уже сама не замечает за собой, что щёки щипет от потоков слёз, струящихся из покрасневших глаз, что губы и язык разодраны до крови ей же в надежде хоть как-то смягчить невыносимую адскую боль. Происходящему словно нет конца; девушка мысленно умоляет небеса лишь об одном: чтобы её мучения как можно скорее закончились, и она умерла. Наконец, в какой-то момент надрывный голос Нацу разрывает тишину, и он, измотанный, падает сверху на Люси, придавливая её всем своим весом. Та лишь нервно вздрагивает, сотрясаясь всем телом от не знающего границы отвращения – к себе, к Нацу, ко всему миру.
«Мамочка, неужели всему этому наконец-то пришёл конец?» – болезненно морщась и глотая слёзы, подумала девушка, хотя уже и ничего не чувствовала. Как будто что-то заклинило внутри неё, сломался жизненно необходимый механизм, без которого она становилась лишь пустотелой оболочкой.
– Нет, Люси, всё только начинается, у нас ещё вся ночь впереди, – от вкрадчивого сладострастного шёпота сердце отчаянно замерло и провалилось куда-то вниз…
***
Когда пытка, которой, казалось, не было конца и края, всё же закончилась, и Саламандр исчез из её комнаты вместе с первыми лучами восходящего солнца, Люси бессильно скатилась со стола на пол, подобно тряпичной кукле, и скрутилась калачиком, судорожно сжимая пальцами простынь, тихо скуля от переполняющей её боли и обиды. Все мысли, кроме одной, в одно мгновение покинули её голову, но именно в ней она была непоколебима, как никогда:
«Если Эрза была здесь, ничего бы не произошло».
========== Часть 2. Ловушка. Глава 1 ==========
Сон Люси в то утро был тяжёлым, тревожным и непродолжительным. Девушка то и дело просыпалась от посторонних звуков, доносившихся из каждого угла, а также нависающих над ней зловещих теней. Нервы её были на пределе, а организм упорно кричал о том, что ему не помешал бы продолжительный отдых после столь сильного эмоционального потрясения, вот только осуществить это было не так-то и просто. Ни через час, ни через пять Люси так и не смогла ощутить хоть какого-то облегчения и чувствовала себя ещё более разбитой. Наконец, окончательно осознав, что ничего путного из этого не выйдет, девушка встала и, немного пошатываясь на ходу, на негнущихся ногах добралась до ванной комнаты. Вид собственного отражения в зеркале заставил её нервно вздрогнуть: взлохмаченные волосы неопрятными колтунами свисали на плечи, веки покраснели и распухли, а под глазами пролегла глубокая тень. Кроме того, всё тело было украшено многочисленными синяками, ссадинами и ещё кровоточащими царапинами. В нос ударил резкий, тошнотворный запах запёкшейся крови и спермы, заставивший Хартфилию поморщиться и побыстрее принять душ. Если бы она могла так же легко избавиться и от тех ужасных, леденящих душу воспоминаний, которые разъедали её изнутри…
Тело всё-таки немного взбодрилось после водных процедур, но ясность мысли так и не вернулась. Заклинательница возвратилась в комнату и обвела блуждающим, мутным взглядом ненавистное ей помещение. В глаза как назло бросилось разбитое зеркало, один вид которого заставил девушку вздрогнуть так, словно её ударило током. С взявшимся из ниоткуда рвением она метнулась к тому месту, где были рассыпаны осколки, и начала истерично сгребать их на расстелённую простынь, вместе с другими вещами, таящими в себе хоть какие-воспоминания о прошедшей ночи. Девушка не сразу заметила, что её ладони покрылись крупными бисеринками тёмно-вишнёвой крови, кляксами стекающей к запястьям, но это вызвало у неё лишь лёгкую улыбку с оттенком сумасшествия. Так и не дотащив приличных размеров свёрток до мусорного ведра, она села на полу посреди комнаты и, вытирая окровавленными руками капли выступившего на лбу пота, разразилась в приступе истеричного смеха. Этот надрывный, стонущий звук, вырывающийся из её груди, практически сразу растворился в воздухе, оставив после себя лишь пустоту в груди. Промелькнувшая идея, что, если бы стены могли бы в то же мгновение обрушиться и похоронить её под своим весом, постепенно становилась навязчивой мыслью. Внезапно раздавшийся звук, свидетельствовавший о том, что кто-то пытается открыть дверь снаружи, заставил Люси в панике передёрнуть плечами, но всё же замолчать.
– Люси, с тобой всё в порядке? Я нашёл твои ключи брошенными на первом этаже и принёс их. Кстати, Нацу у тебя? – из-за двери раздался приглушённый голос Фуллбастера, который был явно обеспокоен происходящим.
Один звук этого имени заставил её болезненно скривиться и с трудом сдержать рвущиеся наружу рыдания. Девушка отчаянно зажимала рот ладонью, пытаясь даже не дышать лишний раз; слёзы ручьями стекали по щекам и вызывали жгучую боль при контакте с ранами на руках. «Стоит всего лишь промолчать, будто я ещё сплю, и тогда Грей уйдёт». Но следующая фраза, прозвучавшая уже совсем не так дружелюбно, ввела её в ещё большее смятение:
– Я знаю, что ты не спишь, открывай! – Грей отчаянно колотил в дверь кулаками, каждый раз заставляя Люси невольно отшатнуться назад. Дверной засов отчаянно дребезжал и вздрагивал, так и норовя оторваться к чёрту. – Если сейчас же не откроешь дверь сама, я выломаю её!
Девушка, которая до этого наивно полагала, что хуже ей уже не может быть, поняла, насколько ошибалась. От одной мысли о том, что кто-то может увидеть её в том состоянии, котором Хартфилия сейчас находилась, становилось до омерзения тошно и страшно – от собственной уязвимости. Люси хотела подойти было к двери, но силы будто покинули её тело, поэтому ей пришлось ползти по стене, пока она наконец не приблизилась к дверному косяку.
– Грей, – заклинательница сама испугалась звука своего голоса, до того он неестественно звучал – надрывно, хрипяще. – Я не могу тебе сейчас открыть. Жди меня внизу, я спущусь через полчаса.
– Люси, с тобой точно всё в порядке? – созидатель уже и не помнил, когда в последний раз чувствовал себя настолько растерянным. Неужели этот потухший, лишённый красок жизни голос, раздавшийся из запертой комнаты, принадлежал заклинательнице? Он так и продолжал стоять перед закрытой дверью, нервно царапая косяк, но ответа больше не последовало. В этот раз Грей решил отступить и послушался девушку. «В конце концов, у каждого из нас бывает такое состояние, когда хочется послать всех подальше и остаться наедине, даже у самых жизнерадостных», – подумал парень, последний раз бросив беглый взгляд на закрытую дверь, прежде чем вернуться на первый этаж. Уж что, а эту простую истину Фуллбастер знал куда лучше многих.
***
Хартфилия быстро привела себя в порядок на скорую руку – это не отняло у блондинки и десяти минут. Ладони, которые всё ещё продолжали кровоточить, пришлось перебинтовать, а привычную открытую одежду – сменить спортивным костюмом Эрзы, который как нельзя кстати оказался под рукой и хорошо скрывал многочисленные следы насилия. Оставшееся время она провела, сидя на полу, уткнувшись носом в собственные колени и наблюдая за тем, как медленно минутная стрелка совершает один оборот за другим. Девушка сама не заметила, как отвлеклась и вновь погрузилась в свои мысли, с каждым мгновением затягивающие её всё глубже на дно трясины.
Лишь внезапно раздавшийся бой часов, оповещающий волшебницу о том, что она уже опаздывает, заставил её хоть как-то прийти в себя и поторопиться вниз. Как бы ни пыталась настроить себя девушка натянуть на лицо деланную улыбку и изо всех сил пытаться делать вид, что у неё всё замечательно, уголки губ упорно ползли вниз, открывая всему миру истинное настроение своей хозяйки.
Грей сидел на диване в гостиной и крутил на пальце связку с ключами от связных духов, дожидаясь прибытия их владелицы.
– Опаздываешь, Люси, – он резко повернулся в сторону пришедшей заклинательницы и хотел сказать ещё что-то, но так и не смог больше выдавить из себя ни звука. Несмотря на то, что внешне она пыталась выглядеть бодрой, получалось это у неё из рук вон плохо. Хартфилия казалась чем-то подавленной, и это было заметно в первую очередь по её рассеянному, блуждающему по комнате взгляду, а также ладоням, судорожно сминающим рукава кофты. Грей лишь тяжело вздохнул и повернулся обратно, осторожно положив связку ключей на стол. Заклинательница незамедлительно потянулась за ней дрожащими пальцами, что не укрылось от зоркого взгляда мага.
– С ними спокойнее, – словно объясняя своё странное поведение, произнесла Люси и слабо улыбнулась, но на этот раз её эмоции были искренними. Этот, казалось бы, незначительный жест немного успокоил Фуллбастера, который продолжал не сводить с девушки пронзительного, испытывающего взгляда.
– А с рукой что?
– Разбила вазу и п-порезалась осколками, бывает, – немного смутившись и отводя в сторону взгляд, с запинками ответила блондинка.
– Ах, вот как, – как-то печально усмехнувшись самому себе, пробормотал Грей. – Ты когда последний раз виделась с Нацу?
Девушка моментально ощутила, как начинают щипать глаза от подступающих слёз, а пальцами овладевает нервная дрожь, переходящая в лихорадку.
– Вчера в-вечером я уложила его спать на этом диване. После этого мы не виделись, – почти беззвучно прошептала она, чем заставила друга заметно напрячься.
– Нацу здесь не ночевал, могу с уверенностью сказать. В городе его тоже не видели, я не так давно там был. Он пропал, и ты последняя, кто видел его, – мрачнея, как небо накануне ливня, поспешно прервал её Грей, продолжая наблюдать за изменениями на лице Люси. Казалось, что внутри неё происходит какая-то борьба, приносящая ей немало боли, которую она всеми силами хотела скрыть от окружающих.
Люси улыбалась. Она улыбалась настолько искренне, так радовалась исчезновению Драгнила, что Грей ощутил, как его пробирает мороз. Эта безумная улыбка могла навеять ужас и смятение на окружающих, но не на Люси. Нацу, тот самый Нацу, который буквально сегодня сломал ей жизнь, который был виновником всех бед, неожиданно пропал – разве в жизни может произойти что-то более радостное? Но вслед за радостью её душу захлестнули отчаяние и обида. Он смог запросто сбежать от этого прошлого, а ей придётся жить с ним всегда. Нет в жизни такой дороги, которая могла бы заставить девушку забыть, забыть все те унижения, боль и страх, что ей пришлось вынести.
«Вы сейчас одни здесь, понимаешь: только ты и он».
Затаив сбившееся дыхание, Люси подняла голову и столкнулась взглядом с Греем; его жгучие, практически чёрные глаза сейчас слишком сильно напоминали те, другие, антрацитовые, которые затягивали за собой на самое дно пропасти.
«Н-нет, глупости, Грей не поступит так, как сделал Нацу, ведь он мой друг», – перечила внутреннему голосу Люси, упрямо мотая головой и уже не замечая того изумления, что застыло на лице ледяного волшебника.
«Нацу тоже друг», – слова хлестнули плетью в самое уязвимое место, окончательно добив Хартфилию и заставив слёзы всё же хлынуть из глаз.
– Со мной всё в порядке, я просто неважно себя чувствую. Попала вчера под дождь и немного простудилась, – опережая расспросы со стороны товарища и быстро смахивая рукавом предательские слезинки, протараторила Люси, заметив, как тот подался навстречу ей. – Просто не хочу, чтобы ты заразился от меня.
От одного взгляда на её некогда светлое и жизнерадостное, а теперь померкшее и заплаканное лицо сердце в груди болезненно сжималось, пропуская один удар за другим. Он так хотел утешить её, помочь хоть чем-нибудь, разделить боль – но не мог. «Я никто для неё. Очередной друг из сотен таких же, не более», – скрепя сердце, думал парень, вновь провожая её силуэт взглядом, но теперь уже поникший и вялый – совсем не такой, как вчера. Но так же твёрдо Фуллбастер понимал одно: так не может продолжаться всегда, однажды он сможет остановить её, остановить так, чтобы она больше никуда не ушла. В глубине души Грей чувствовал, что Люси даже благодарна ему за то, что он не навязывает ей своё общество.
– Наши печали слишком разные, и, видимо, я ещё не готов принять твою.
Корка льда дала трещину.
========== Глава 2 ==========
– И что же, ты считаешь, что сидеть на месте, сложа руки, было бы более подходящим вариантом? Пусть Нацу и не маленький, но мы должны предпринять всё возможное, чтобы найти его, – произнёс Грей скорее самому себе, вскарабкиваясь на очередной уступ, которыми были так богаты прибрежные горные хребты. Его глубокое, рваное дыхание производило на девушку эффект куда больший, чем произнесённые им слова. – Хоть я и не могу представить, чем он может заниматься в подобном месте, но проверить всё же стоит. К тому же, Эрза должна быть где-то поблизости.
То ли разбушевавшийся не на шутку ветер подхватил слова Фуллбастера и унёс их прочь, то ли Люси и в самом деле совсем не слушала его. Она неохотно плелась вслед за напарником, безуспешно пытаясь очистить голову от назойливых мыслей, не покидающих её ни на минуту. Полуденное солнце нещадно пекло в затылок, а сухой удушливый ветер вперемешку с песком словно стягивал лёгкие плотным, непроницаемым для воздуха коконом. Но даже в такую погоду тело девушки прошибал нещадный озноб, от которого не спасал довольно тёплый костюм.
Заклинательница совсем не хотела куда-либо идти, но и выбора особого у неё не было. Хартфилия отлично понимала, что стоит ей остаться запертой в четырёх стенах наедине со своим страхом – и она непременно сойдёт с ума, просто сломается, так и не предприняв никаких попыток подняться с колен. К тому же, ей явно не хотелось, чтобы Грей хоть как-то догадался о том, что творится у неё внутри, поэтому девушке приходилось натягивать на себя фальшивую улыбку и послушно следовать за ним. На деле же Люси старалась идти как можно медленнее, тая в душе надежду, что они никогда не отыщут Драгнила. Неохотно продвигаясь вверх и едва смотря себе под ноги, волшебница больше была занята разглядыванием бледно-василькового неба, по которому лениво плыли дымные, полупрозрачные облака.
«Если бы я только могла стать таким же облаком – эфемерным, бестелесным, и улететь куда-то туда, где меня больше никто не найдёт и не узнает о той боли, что разрастается внутри меня. Хотя, о чём это я, ведь они даже не чувствуют ничего», – грустно улыбнувшись собственным мыслям, одёрнула себя девушка, пытаясь взобраться на вершину утёса, где её уже дожидался Грей.
– Хватайся, склон довольно крутой, – предложил свою помощь Фуллбастер, протягивая напарнице руку и присаживаясь на корточки. Едва он дотронулся кончиками пальцев до её запястья, как по всему телу девушки прошла непреодолимая, липкая волна страха.
– Не надо, п-пожалуйста, – упрямо мотая головой, словно в бреду пролепетала она, пытаясь отогнать прочь так некстати нахлынувшие воспоминания и невольно отстраняясь назад, в чём и была её ошибка. Хрупкая горная порода резко ушла из-под ног, лишая заклинательницу какой-либо опоры.
– Люси! – надрывный крик эхом разнёсся за сотни метров вокруг, колокольным набатом отдаваясь в барабанных перепонках. Парень успел схватить её за руку, при этом сам едва не свалился вниз, лишь в последний момент успев затормозить торсом на самом краю утёса. Крупный гравий разодрал кожу и впился остриями в тело, принося при этом саднящую, невыносимую боль, но не это было самым страшным. Он чувствовал, что теряет её, ощущал это каждой клеточкой немеющего тела. Сердце гулко клокотало где-то посреди горла, с каждым ударом принося невыносимую боль в груди. – Вот чёрт… – он злобно зашипел сквозь зубы, пытаясь перехватить скользкую от пота девичью ладонь, которая медленно, но верно выскальзывала из его хватки. Грей, сам того не осознавая, начинал беспричинно злиться… Или причина всё-таки была?
Он не видел того, как она борется, не видел того, как желание жить берёт верх над животным страхом. И, что пугало больше всего, он не мог разглядеть даже этой боязни в её помутневших карих глазах. Грей не видел в них абсолютно ничего, кроме полного равнодушия к происходящему и собственного отражения – безумного, жуткого. Люси лишь мягко улыбнулась уголками губ и опустила взгляд вниз: высоко, полторы сотни метров, не меньше, а у земли лишь голые камни. Стоит упасть – и тебя непременно ожидает верная смерть.
«А что, если это судьба?» – осенило девушку. Она ощущала прохладные прикосновения ледяного мага, к своему удивлению, не чувствуя при этом ни капли страха или омерзения по отношению к нему. Это щекотливое, приятное скольжение её ладони чем-то напоминало стремительно затягивающуюся петлю на шее висельника. Сердце в груди билось суетливо, быстро, как у загнанной в сети птички, и его хозяйке казалось, что с каждым ударом пульс становится всё тише, будто тело уже смирилось с тем, что его гибель никак нельзя отсрочить. Его руки дрожали, а вены на руках вздулись: то ли от напряжения, то ли от чего-то ещё, что в тот момент ускользало от сознания заклинательницы. Случайно наткнувшись на его взгляд, полный укоризны и непередаваемой горечи, Люси резко вздрогнула, будто от удара плетью.
– Даже не вздумай, – из последних сил пытаясь затащить её обратно, прохрипел ледяной маг, заметив, куда опять смотрит девушка. – Ты тяжёлая, чёрт возьми, но я обязательно спасу тебя, поэтому не смей отпускать!
– Бесполезно, – беззвучно прошептала Хартфилия, пытаясь выбросить прочь из головы все те сомнения, что разрывали её изнутри. Ей было стыдно перед Греем, стыдно за собственную слабость и беспомощность.
– Отпустишь – и я прыгну с тобой, честное слово, – на напряжённом лице парня, покрытом испариной, вдруг появилась слабая, полная мучений улыбка.
– Ты не сделаешь этого, мы ведь умрём,– хлопая ресницами и всё же пытаясь схватиться за напарника, прошептала девушка. Она должна выжить, хотя бы ради него, ради тех пота и крови, которыми он покрывается по её вине. Она просто должна пройти через это, выжить и однажды сказать ему такое простое, но человеческое «спасибо».
– Вот ещё, мы ведь волшебники «Хвоста Феи»! Обязательно выберемся живыми из любой… – последние слова заглушил внезапно раздавшийся хруст породы, осыпавшейся прямо под Греем. – Чувствую, твёрдой посадки нам не избежать, – горько усмехаясь, продолжил Фуллбастер, но было видно, что сделал он это скорее для того, чтобы успокоить Люси, так как было видно, что он и сам находится в растерянности. – Попробуй схватиться за меня так, чтобы освободить мою ладонь, быть может, я ещё успею создать ледяную лестницу. Что же ты смотришь на меня, быстрее!
В следующее мгновение на Люси обрушилось новое облако пыли, свидетельствовавшее о том, что ей следует поторопиться. Песок нещадно засыпался глаза, поэтому действовать приходилось осторожно, практически наощупь, но в то же время быстро.
«Прости меня, Грей», – чувствуя, как ускользает его ладонь, крепко зажмурилась девушка и полетела вниз. Волшебница не хотела видеть его лицо в этот момент, но, прокручивая в голове его слова, и так смогла понять одну простую истину: что бы ни случилось с ней за последнее время, она не хотела умирать. Но было уже слишком поздно, так как неизвестность гостеприимно распахнула перед ней свои объятья, приглашая на встречу с верной смертью.
========== Глава 3 ==========
Это было как минимум странно. А ещё очень дико и непривычно – чувствовать себя живой после того, как уже успела окончательно проститься с этим миром и отпустить его. Всё происходящее больше напоминало бессмысленный кошмар или чью-то глупую выходку, нежели реальность, но то сочетание запахов и вкусов, граничащих с беспредельной болью во всём теле, которые ощущала Люси, говорило об обратном. Пыль глубоким слоем осела в лёгких, из-за чего из них вырывался лишь сиплый, немного надрывный хрип. А вокруг темнота – наводящая безграничный страх, всеобъемлющая.
– Может быть, я и в самом деле умерла? – обращается к самой себе Люси, пытаясь разглядеть хоть что-то. Глаза постепенно привыкают к кромешной тьме, которая будто немного рассеивается со временем, и вот девушка уже может увидеть слабый, едва брезжущий лучик света, который маячит над головой. Мышцы свело от усталости, а всё тело покрыто толстым слоем пыли вперемешку с камнями. Слишком холодно, осязаемо и страшно для того, чтобы оказаться сном. По телу разливается парализующей волной обида и разочарование, Хартфилия нервно сглатывает стоящий поперёк горла ком и осознаёт: она в ловушке. Слишком темно для того, чтобы определить, где именно она находится – в пещере, небольшом гроте или же её просто засыпало землёй. Куда больше блондинку интересует другое: почему она совсем не чувствует притока магической силы, хотя на теле нет ни единого повреждения, и… куда подевался Грей?
Сдавленный стон, доносящийся где-то поодаль, служит ей ответом. Волшебница вслепую движется на звук, задыхается, сдирая ладони об острые камни. Все мысли и чувства хаотично смешиваются в нечто единое, выделяя лишь животный страх. Люси боится Грея, но одной ведь ещё страшнее – и она отлично понимает это, поэтому продолжает поиски, стараясь не обращать внимания на то, что мелкие ссадины на щеках невыносимо ноют из-за льющихся градом слёз. Рука попадает в омерзительно-скользкую, тёплую лужу, из-за чего девушка теряет равновесие и падает прямо на Фуллбастера, с губ которого не срывается ни звука. Солоноватый, металлический привкус крови во рту на мгновение возвращает её к реальности, вместе с тем донося очевидное: это она во всём виновата.
– Это я, я должна была умереть, слышишь?! – кричит Люси, впиваясь пальцами в плечи парня и пытаясь разглядеть в царящем полумраке его лицо. Но вместо этого в глаза врезается огромная чёрная дыра, зияющая у него в груди. Чувствуя, как сердце охватывает леденящий ужас, девушка понимает, что это была совсем не простая лужа. Это была кровь, его кровь.
– Грей, – шепчет Хартфилия, ощущая, как слёзы продолжают скатываться по щекам и падать на грудь парня. Тот лишь едва слышно шипит сквозь зубы, но она рада и этому, сразу же заключая изувеченное тело в свои объятья. – Грей, слышишь меня, только не вздумай умирать! Слышишь меня, не смей!
Пальцы бьёт крупная лихорадочная дрожь, когда Люси начинает истерично снимать с себя кофту, разрывая ту на тряпки. Как бы ей сейчас не было плохо, она не может позволить Грею вот так умереть, просто не имеет права. Именно по её вине они оказались в таком положении, именно из-за неё её друг сейчас находится между жизнью и смертью… Если он погибнет, то как девушка после этого сможет смотреть в глаза согильдийцам, что она скажет Эрзе? И, что самое главное, как бы на это отреагировала Джувия? В очередной раз промокая сочащуюся рану и пытаясь приподнять тяжёлое тело, чтобы остановить кровотечение, заклинательница осознаёт собственную беспомощность перед окружающим миром. Так омерзительно и так… тошно от самой себя.
Вот уже кофта полностью истерзана в клочья, от штанов также почти ничего не осталось. Накладывая некое подобие бинтов, Хартфилия до режущей боли в ушах вслушивается в царящую тишину в надежде услышать его тихое, пусть и почти отсутствующее сердцебиение, а также сиплое сбивчивое дыхание. Она спасёт его, обязательно спасёт, потому что по-другому и быть не может – надо всего лишь выбраться отсюда побыстрее. Рука тянется к связке с ключами, но от них не исходит никакого тепла.
– Дева! Овен! Лев! – она истерично перебирает имена всех звёздных духов в надежде на то, что хоть кто-то откликнется на её зов, но тщетно. – Дева! Ну же, давай!
Связка ключей со всей злости летит в ближайшую стену, но слабый отблеск металла в сочащемся с потолка свете, а потом и раздавшийся лязг словно заставляет её одумываться. Глотая слёзы и отыскивая пропажу, заклинательница не сразу понимает, что этот надрывный голос принадлежит ледяному магу:
– Всё тщетно, Люси, мы в ловушке. Моя магия бесполезна… – Фуллбастер попробовал немного привстать на месте, но тут же разразился в новом приступе кашля, из-за чего девушку затрясло хуже, чем от прямого попадания молнией.
– Ничего не говори и не двигайся, я обязательно вытащу нас отсюда, – пытается приободрить раненого друга Хартфилия, улыбается темноте, но голос предательски дрожит и срывается, да и лица её не разглядеть в царящем мраке. Будь на её месте Эрза или другие ребята, они бы обязательно что-нибудь придумали – так почему она должна так просто сдаваться?
– Со мной всё в порядке, разве что сломал пару рёбер, – на удивление спокойным и умиротворённым тоном успокаивает напарницу Фуллбастер, но тут же давится собственной кровью. – Твои запасы магических сил исчерпаны, придётся подождать, д-да и не знаю, смогут ли они пригодиться нам, – упрямо мотнув головой, продолжает гнуть свою линию Грей, крепче прижимая руку в перевязанной ране и сдавленно шипя сквозь зубы. – В то время, как ты падала, появился дух Часов, который и спас тебя от каких-либо повреждений.
– А к-как же ты? – глупо моргая ресницами в попытке смахнуть подступающие слёзы, задала неуместный вопрос Люси.
– А у меня нет звёздных духов, и ты видишь результат, – холодно усмехнувшись, парировал маг льда, медленно сползая по стенке обратно. Девушке оставалось лишь диву даваться, как Фуллбастер даже в таком состоянии остаётся верен себе. – Я успел создать небольшой отрывок ледяной лестницы, из-за чего и жив остался. Скорее всего, мы находимся в каком-то гроте, и выход из него завалило тем самым обломком скалы.
– И ч-что же нам делать? – незаметно вытирая рукавом слёзы и подползая к Грею, промямлила Хартфилия, рухнув рядом.
– Ждать, Люси, только ждать. Причём неизвестно чего. Своды грота состоят из такой же хрупкой породы, стоит нам сделать одно неверное движение или шарахнуть по ним магией – и уж тогда нас завалит с концами.
Заклинательница лишь молча кивнула, не желая показывать товарищу своё состояние, и осторожно прислонилась к его плечу, поправляя сползшие повязки. Так странно, но в тот момент её совсем не волновал тот факт, что она находится так близко к парню, пусть и полуживому, а также то, что от её одежды остались одни клочки. Да и разве всё это могло иметь значение по сравнению с тем, что он выжил?
