Текст книги "Жертвы (СИ)"

Автор книги: Lienin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Комната походила на одну из допросных в Министерстве, только темнее. И потолок был ниже, а воздух затхлым и сырым. Тесей поёжился. Взгляд мазнул по спине Трэверса. Если войти в эти стены беззащитным, будет ли так же холодно? Или холоднее?

Двое дементоров ввели в комнату и усадили за стол закованного в цепи узника. Зажатый между фигурами в балахонах, тот еле плёлся, глядя под ноги и наступая на подол слишком длинной и истрёпанной мантии. Когда Трэверс сел напротив, а его Патронус замер под потолком, роняя серебристый свет на осунувшееся лицо узника, тот вздрогнул и поднял голову. Молча он разглядывал своих визитёров, слегка прищурившись, точно потерял очки и не мог теперь понять – сидят ли перед ним живые люди или это причудливая игра света и тени.

Тесея передернуло, когда узник широко и совершенно безумно улыбнулся. С любопытством он глянул на затылок Трэверса: что тот хочет узнать у этого несчастного? И зачем взял с собой Тесея?

– Мистер Джонатан Ли Крейвен. – Голос Трэверса – вкрадчивый, спокойный – эхом отразился от влажных стен. Узник дёрнулся, точно ему закричали на ухо. Вынув из внутреннего кармана уменьшенную картонную папку и положив перед собой, Трэверс взмахом палочки вернул ей прежние размеры. Некоторое время он листал бумаги, прежде чем продолжить, не отрываясь от чтения: – Осуждён на восемь лет за незаконный ввоз, хранение и продажу запрещённых артефактов. Проще говоря – за контрабанду. Немалый срок. Вы отбыли всего три месяца. Как ваши дела?

– У Мерлина в заднице лучше! – выпалил Крейвен, выпятив грудь, точно все три месяца репетировал. Жил надеждой, что к нему придут авроры, а он покажет, что дементорам не сломить его волю. Только вот не придумал, что ещё сказать, и сразу поник, стушевался.

Тесею приходилось несколько раз допрашивать заключённых Азкабана – тех, кого ещё не поглотило отчаяние и безумие, способных отвечать на вопросы более-менее чётко, а не бормотать, сжавшись на стуле. Всё, чего хотели эти узники – выбраться. Не свободы, а просто выбраться с этого острова, пусть даже год заменят на пожизненное в каком-нибудь другом остроге. Только бы не оставаться в Азкабане.

– Здесь у меня, – Трэверс вытянул из папки лист гербовой бумаги и оставил висеть в воздухе прямо перед глазами Крейвена, – подписанное прошение о переводе вас в тюрьму при Министерстве. С сокращением срока до двух лет.

Крейвен смотрел на лист, точно голодная собака на протянутую кость. Потянулся бы руками, чтобы ощупать, не будь они крепко прикованы к подлокотникам.

Но кость ещё нужно заслужить.

– Рассчитываю на ваше сотрудничество, мистер Крейвен. – Голос Трэверса приобрёл ласковые нотки. Тесей на несколько мгновений перевёл взгляд от его затылка вверх, на лениво водящую плавниками акулу. Та улыбалась.

– Да, – вяло, безвольно отозвался узник, не поднимая глаз от заплесневелой столешницы. Сглотнув для храбрости, он спросил: – Что вам нужно?

– Мередит Трэверс. – Тесей навострил уши. – Вам знакомо это имя?

– Что, чистокровка какая-то от купленного артефакта откинулась? – оскалился Крейвен, вдруг найдя в себе силы на дерзость. Серебряная акула нырнула вниз, ее свет стал бледнее, окутывая только Тесея и Трэверса, оставляя узника за границей. И тот мигом растерял все силы к сопротивлению. – Знакомо. Она приходила несколько раз с Чэпменом. С полгода назад дело было.

– Хорошо, – удовлетворенно сказал Трэверс. Патронус вернулся под потолок. – Что ей было нужно?

– Артефакты, – усмехнулся Крейвен. – Очень редкие, дорогие, в основном – египетские. Защитные.

– Какого рода защита?

– От сглазов, проклятий, ядов. С зеркальным эффектом. Готова была выложить целое состояние за Око Гора, если эта штука и правда отражает Убивающее проклятие. Дамочка явно кого-то до смерти боялась.

– Что она купила?

Крейвен пожал плечами.

– Что-то да купила, – сказал он и, осознав свою ошибку, скороговоркой добавил: – Спросите Чэпмена. Она всегда приходила с ним, только с ним, он должен знать. Я могу сказать, где он может прятаться, в какой дыре, я знаю их все…

Крейвен тараторил и тараторил, обещая заложить всех подельников, назвать важные имена, выступить на суде когда и сколько угодно. Трэверс слушал, не перебивая, и Тесей тоже. Запоминал. Важные имена, значит…

– Достаточно! – Трэверс резко прервал этот кажущийся бесконечным поток слов. Прошение о переводе вновь легло на стол вместе с пером. Цепи ослабили давление, и Крейвен, не веря своему счастью, расписался на бумаге. Тесей усмехнулся. Трэверс умел держать обещания. – Я передам эту бумагу в Отдел тюрем. Вас переведут через два дня.

Крейвен захлебывался в благодарностях, даже когда в комнату вошли дементоры, чтобы увести его в камеру. Смеялся и плакал, едва не воя, обещая никогда больше не иметь дел с контрабандой и чем-либо ещё незаконным.

Они уходили тем же путём, что пришли. Может, даже с тем же провожатым. Трэверс хранил молчание, и Тесей не мешал, послушно держась за плечом, впитывая тепло Патронуса, пока ещё было можно.

– Тесей. – Трэверс остановился на половине пути к пристани. Здесь идущая серпантином дорога проходила меж двух высоких скал, закрывающих берег. – Кто расследует дело контрабандистов из Глазго, кроме тебя?

– Макмиллан и Росс, – отчеканил Тесей. – И Блишвик. Новый стажёр.

– Племянник Горация Блишвика? – уточнил Трэверс.

– Да.

Трэверс кивнул сам себе, прежде чем продолжить начатую мысль.

– Мне нужно, чтобы имя Мередит не было в этом замешано. Ничто не должно опорочить её память. Ищи убийцу, Тесей. Я не останусь в долгу.

Трэверс благоволил своим любимчикам. Даже против их желания. Оберегал, как заботливый хозяин ухаживает за породистыми гиппогрифами или как коллекционер бабочек протирает витрины и следит за уровнем влажности воздуха. Тесей знал, что может войти к Трэверсу и попросить – за себя или брата, которому требуется разрешение на Чары незримого расширения или новую тварь. Попросить, не вставая на колени, и уйти потом свободно. Трэверс умел быть щедрым, как меценат, жертвующий на сиротский приют после победоносной войны.

Только о свободе Тесей попросить не мог. Всё закончится, только когда Трэверсу того захочется, только когда Тесей перестанет выглядеть настолько моложе своих лет. Или станет опасен.

– Конечно, сэр, – склонил голову жестом подчинения Тесей.

***

Было так холодно, что изо ртов присутствующих валил пар. Начавшаяся было оттепель проиграла ударившим морозам, и потому ветви растущих по периметру кладбища кипарисов покрывали иней и маленькие острые сосульки, похожие на затейливые рождественские украшения. Только вот повод так украсить деревья был у погоды совсем не радостный.

Трэверс закончил говорить и бросил в могилу первый ком мёрзлой земли. Каменно спокойный на первый взгляд – со второго было заметно, как нервно он постукивает по бедру затянутой в чёрную кожаную перчатку ладонью, как двигается, точно преодолевая сопротивление воздуха, а в глазах – непонимание, удивление. Они с женой должны были, может, и не умереть в один день, но разлучиться совсем не так – не насильно. В мире Трэверса подобное могло произойти с кем угодно, только не с ним.

Слово взял мистер Флинт, отец покойной, седой как лунь волшебник в старомодной траурной мантии. Тесей поднял глаза к небу – голубому, безоблачному. В этой части Англии так бывает только в очень морозные дни. Небо – далёкое, красивое, безразличное – было безучастно к чужому горю. Лишь взирало свысока.

Тесей поёжился.

Опираясь на руку сына, мистер Флинт занял своё место подле безутешного вдовца, передав эстафету младшей дочери. Тесей сразу узнал Шейлу Мобри. Сейчас, едва сдерживающая слёзы, совершенно разбитая, она не походила на ту пышущую холодной яростью эринию, что остановила Тесея всего несколько часов назад в Министерстве. Древний чистокровный род, не понаслышке знающий об обычае кровной мести. Кем бы ни был убийца, от правосудия ему не сбежать.

От группы шапочных знакомых покойной и неравнодушных коллег отделилась фигура Макмиллан, держащая в руках строгий букет белых лилий. Не произнеся ни слова, она передала его Тесею и отошла, занимая место среди одетых в чёрное фигур.

Тесей сам попросил Макмиллан купить эти цветы. Миссис Трэверс любила лилии.

Тошнотворно-яркий запах щекотал нёбо. Слава Мерлину, Тесею не нужно будет прощаться с покойной вслух, достаточно просто возложить букет рядом с множеством других, когда гроб будет погребён под толщей холодной земли.

Часы на возвышающейся над церковным кладбищем башне пробили полдень, когда прощальные слова закончил говорить младший племянник Трэверса. Совсем ещё ребёнок, лет тринадцати, он, кажется, не совсем понимал, что происходит. Или не хотел понимать. Может, даже тешил себя надеждой, что всё происходящее не более чем кошмарный сон, который вот-вот закончится, нужно только больно ущипнуть себя за запястье.

Украдкой глядя на то, как мать после понимающего кивка мужа уводит сына прочь, Тесей подошёл ближе. Служащие «Волшебных похорон и бальзамирования» несколькими взмахами палочек закопали могилу. Дождавшись, когда они отойдут, Тесей положил букет рядом со строгим гранитным памятником.

Удивительно, как природа раздаёт судьбы. Порой самые приятные на вид люди наделены самым ужасным сознанием.

Обеденный зал, в котором Тесею не раз приходилось бывать, преобразился. Занавески временно перекрасили в тёмные тона, немногочисленные картины завесили портьерами, стулья убрали, а широкий стол отодвинули к стене.

Именная стрелка миссис Трэверс исчезла с часов.

Словно тени, блуждающие по асфоделевым полям, гости рассекали по залу, держа в руках бокалы с напитками. Изящный фужер с белым вином, зажатый в пальцах, казался Тесею тяжелее тролльей дубины. Стоя в отдалении, он не сводил глаз с Трэверса, анализируя движения, мимику. Нет, всё-таки не сегодня. Не сейчас, пока Тесей занят и не в интересах Трэверса его отвлекать. Но после…

Никем не замеченный, Тесей вышел в другой зал – ныне такой же тёмный, как обеденный – и оставил нетронутый бокал на маленьком столике. Сейчас стоило вернуться в Министерство, пока Шейла Мобри – цепкая, как гриндилоу – вновь не возникла рядом, непрозрачно намекая Тесею, куда покатится его карьера, если убийца её сестры не будет найден в ближайшие же дни.

Малая гостиная на первом этаже. Всё осталось таким, как в вечер убийства, только пыли прибавилось – очевидно, домовик боялся заходить в комнату. Авроры обшарили каждый дюйм, заглянули под каждую портьеру и в каждую вентиляционную решётку, в последней надежде применили Аппаре Вестигиум – но это толком ничего не дало. Не обнаружили Отслеживающие чары и следов взлома. Убийцу впустили добровольно – и, совершив преступление, он ушёл, забрав орудие с собой.

– Можно вас, сэр? – В дверном проёме возникла Макмиллан. Тесей не видел её среди гостей, но не сомневался, что она где-то рядом.

– Конечно, – кивнул Тесей, отводя взгляд от места, где лежало тело. Мерлин… сколько же было крови… – Нашли улику?

– Получили описание предполагаемого орудия убийства. – Макмиллан подошла, бросив мимолётный взгляд на пустующую стену. Все полотна в доме были обработаны такими защитными заклинаниями, что уничтожить их можно было бы только в адском пламени. Их нарисованная свидетельница была вне опасности.

– Трэверс обнаружил пропажу? – уточнил Тесей.

– Домовик. Сказал, что чистил хозяйское серебро, чтобы занять себя, и не досчитался ножа для писем. Гоблинская работа, выполнена на заказ на какую-то из годовщин брака. Мол, только им миссис Трэверс и пользовалась.

– И в день смерти она разбирала корреспонденцию здесь, – кивнул Тесей. На столике и впрямь лежало несколько конвертов, когда они с Блишвиком вошли.

– Как и всегда, по словам домовика. – Тесей дёрнул уголком губ. Макмиллан продолжила: – По описанию нож девять дюймов в длину, четыре – от острия до рукояти. Рукоять выполнена в форме коралла.

– Необычно. Когда найдём, домовик сможет опознать?

– Наверняка, – усмехнулась Макмиллан. – Он этот нож до последней выемки знает.

Тесей вновь кивнул, углубляясь в собственные размышления.

– Я вернусь в Министерство, поговорю с Росс о наших контрабандистах. Ты знаешь, что делать.

Они разминулись у самых дверей. Макмиллан исчезла, точно освоила бесшумную аппарацию, затерялась среди тёмных портьер, драпировок и гостей, похожих на призраков. Тесей же покинул дом, надеясь, что вскоре вернётся сюда с приговором.

***

На выходе из лифта очень печальный домовик в полотенце с гербом Министерства втирал в подпаленный ковёр средство для восстановления ворса.

– Невыразимцы, – ответил на невысказанный вопрос портрет тучного волшебника, закатив глаза. Тесей понимающе фыркнул. В последнее время служащие Отдела тайн зачастили в Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений маглов, что породило множество слухов один другого невероятнее. И подпалины на ковре наверняка станут поводом для новых.

У кабинета уже подпирала стену Росс, лениво помахивая толстым конвертом, в котором – Тесей не сомневался – находились протоколы допроса. Невдалеке Блишвик, стоявший в компании ещё трёх таких же стажёров, слегка повернул голову, наблюдая.

«Нужно будет на квалификационном по маскировке и слежению дать ему задание посложнее», – подумал Тесей, кивая Росс, чтобы проходила в кабинет.

– Как ваше здоровье, сэр? – обеспокоенно поинтересовалась та, опускаясь в кресло.

– В норме, – без подробностей ответил Тесей, распечатывая принесённый ею конверт. В Мунго он с утра так и не заглянул – не успел, а стоило бы. Может, новые зелья, подобранные Хелен, помогут держаться лучше. Пока это всё не закончится.

О том, что будет потом, Тесей старался много не думать.

– Можешь коротко пересказать, что удалось узнать?

– Ничего существенно, сэр, – удручённо покачала головой Росс. – На нас напали простые охотники за головами, даже не самые известные в своей… кхм… профессии. Пришли за Чэпменом – живым. Нас не ждали.

– Наниматель?

– Какой-то тип с французским акцентом. И серьгой в ухе. Нам такого уже описывали.

Тесей сосредоточенно кивнул. Верно. Контрабандисты, четыре дня назад задержанные в Глазго, упоминали волшебника с серьгой в ухе. Настоящее его имя установить пока не удалось, но Тесей считал это делом времени, максимум недели упорной работы. Между собой авроры окрестили подозреваемого «Пиратом», и прозвище прижилось.

– Что ж, Росс, теперь у нас есть ещё одна зацепка. Найдём Чэпмена раньше Пирата – выйдем на верхушку банды. Ребята, похоже, встревожены, пытаются заметать следы.

Взмахнув палочкой, Тесей подозвал сегодняшнее расписание заседаний Визенгамота. «Неповиновение законному требованию сотрудника Отдела обеспечения магического правопорядка» – не такая уж серьёзная статья, влекущая за собой небольшой денежный штраф и максимум месяц в Азкабане, но участь наёмников Тесея не волновала.

– Материалы уже переданы судьям? – поинтересовался Тесей, нервно постукивая пальцами по конверту.

– Да. Кроме пятого протокола. Пришлось ждать, когда целители позволят вести допрос – парню Оглушающим прямо в голову прилетело.

– Ясно.

Конечно, недостающий протокол мог занести судьям и кто-нибудь из стажёров – тот же Блишвик или кто-то не столь любопытный, но Тесею было необходимо проконтролировать каждую мелочь.

– Росс. – Отведя взгляд, Тесей нахмурился. Неприятный холодок родился где-то в животе, растёкся вверх, сковывая сердце и мешая толком дышать. Воспоминания, столько лет погребённые в самых глубоких недрах памяти под защитой оправданий и самоувещеваний, терзали, мучили, не отступали. – Кто привёл подкрепление? Трэверс или…

– Блишвик. – Росс гордо вскинула подбородок: Блишвик считался её подопечным.

– Значит, вот кому я должен быть благодарен, – расслабленно улыбнулся Тесей. Ледяная хватка на горле ослабла, дышать стало легче, но ненамного. – Мне кажется, подобная решительность и отвага заслуживают поощрения. Как считаешь?

– Согласна, сэр.

– Сделай отметку в его характеристике. После окончания стажировки и экзаменов занесём в личное дело.

Когда Росс, оставив бумаги и ещё раз осведомившись о его здоровье, ушла, Тесей откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, не двигаясь и будто даже не дыша. Справиться с накатившей дрожью удалось с трудом, но добавлять бальзам в чай он не стал, ограничившись листьями перечной мяты, оседавшими на дне чашки сложными узорами. Изучай Тесей Предсказания, может, он и смог бы увидеть что-то в этих завитках.

Хотелось бы что-нибудь хорошее.

Рыжая сова, дремавшая на присаде у самой двери, встрепенулась, заухала и заметалась по комнате, стоило Тесею войти. Ему пришлось наклонить голову, чтобы не столкнуться с вдруг обезумевшей птицей, когда той вздумалось вылететь в коридор.

– Не обращайте внимания, – безмятежно сказала одна из судей, отвлёкшись от чтения дела. – Гертруда что-то нервная в последнее время.

– Мерлин мой! – возмутился другой судья, как раз застёгивающий на себе форменную сливовую мантию. – Когда уже все признают, что совиная почта в Министерстве просто ужасна! Постоянный клёкот, уханье, покушения на сэндвичи. Не говоря уже о помёте!

Волшебница снисходительно улыбнулась ему и вернулась к работе. Тесей, предпочитая оставаться в стороне и не встревать в возможный спор, кашлянул, привлекая внимание волшебника, продолжавшего возмущаться себе под нос.

– Тесей! – воскликнул тот. – Морганой заклинаю, только не говорите, что вам срочно нужно освободить кого-то из под стражи из-за «новых обстоятельств в деле».

– Можете успокоиться, Гораций, – улыбнулся Тесей. Излишняя эмоциональность Горация Блишвика иногда даже забавляла. Пока тот не пытался пожать руку, похлопать по плечу или прикоснуться как-то ещё. – Я только принёс вам копию недостающего протокола. Не стоит давать адвокату формальный повод для переноса заседания.

– Адвокат, – фыркнул Гораций, пролистывая протокол, даже не пытаясь притвориться, что читает. – Вот его присутствие как раз и есть формальность. Не выпьете со мной чашку чая? Признаться, день у меня с утра тяжело идёт.

– Почему бы и нет, – согласился Тесей, вслед за Горацием выходя в коридор. Гертруда с совершенно несчастным видом сидела в горшке с лимонным деревом и клевала его у самых корней с упорством лесоруба. – Вам бы показать сову специалисту…

– Пусть этим Мойрин занимается, – отмахнулся Гораций, – раз ей так нравится это пернатое несчастье.

Тесей вежливо промолчал, раздумывая, как бы повести беседу в нужную ему сторону, когда Гораций вновь заговорил. Болтливость была семейной чертой Блишвиков.

– Были сегодня на похоронах? Я в себе сил не нашёл, прислал букет. Ужасное несчастье, не представляю, как Торкил справляется… Ужасно.

– Да, – согласился Тесей. – Давно не видел такой жестокости. Ножом, три раза в грудь. Столько крови… – Гораций едва заметно побледнел. – Я видел подобное на войне, когда маглы шли в штыковую. Кололи друг друга ножами. Некоторые по несколько дней мучались от ран, прежде чем умереть.

– Мерлин… – выдохнул Гораций.

– Могу сказать точно: убийца был в невероятной ярости или страшно испуган. Просто так никто не возьмётся за нож. А ведь бедняга Мередит сама впустила убийцу в дом. Или у него был ключ.

– Моргана, Тесей! – Гораций посерел, и стало ясно, что воображение подкидывает ему картинки одна другой краше. Этот разговор нескоро выветрится из его памяти. – Вы не могли бы… Лучше о чём-нибудь другом…

– Прошу меня извинить. – Неловкая улыбка на лице превратилась в маску, потому что Гораций всё же ухватил его за плечо. От этого, совсем незначительного, ничего не значившего прикосновения хотелось отпрянуть, как от огня, вскинуть руки, защищаясь. Но Тесей мог только сжать зубы и вежливо спросить о самочувствии судьи.

– И вы простите мне мою впечатлительность, – отдышавшись, поправился Гораций.

– Знаете, ваш племянник подаёт надежды, – переменил, как его и просили, тему Тесей. – Ему не хватает опыта и кое-каких навыков, но это поправимо.

– Вот как? Я рад. – Улыбка на ещё сероватом лице вышла слабая, но довольная. – Жаль, что Торкил придерживается другого мнения.

– Всё может измениться, – неопределённо повёл плечами Тесей.

Они как раз дошли до лифтов, и стоило прекратить кулуарные разговоры, потому что волшебников в предобеденное время в тесных кабинах столпилось немало. Гораций что-то пробормотал под нос, скорее всего – неодобрительно высказался о совах, стайка которых выпорхнула из раздвинувшихся дверей.

– Мистер Скамандер! – окликнул звучный голос. Тесей обернулся. На всех парах к нему мчался Блишвик. Тесей вопросительно вскинул брови. – Сэр! Вам срочное письмо!

«Письмо» представляло собой сложенный вчетверо кусок пергамента, заколдованный так, чтобы только Тесей мог прочесть содержимое. Они с Макмиллан разработали эти чары ещё несколько лет назад, но использовали редко, только если было важно как можно дольше держать информацию в тайне.

– Гораций, простите, – виновато сказал Тесей. – Совместный чай придётся отложить. Работа.

– Понимаю, – с некоторым сожалением отозвался Гораций, протягивая руку. Сохраняя внешнее спокойствие, Тесей пожал её, и предательский холодок вновь пробежал по хребту. Ничего, он справится. Должен. Хелен обещала ему новые зелья. – Но это хорошо, что на страже порядка стоят люди вроде вас с Торкилом. – Гораций ободряюще похлопал племянника по плечу.

– Ага, – рассеянно кивнул Тесей, заскакивая в подъехавший лифт.

«Нас с Торкилом…»

***

Лайонел Генри Чэпмен. Родился в 1888 году в семье волшебника и маглы. Хозяин каштановой палочки: девять дюймов, гибкая, сердцевина из шерсти единорога. Не женат, детей не имеет. Трижды задерживался за использование волшебства на глазах маглов и четырежды – по подозрению в контрабанде волшебных зверей.

А сейчас лежал мёртвым на деревянном столе в холодном подвале больницы св. Мунго.

– Красавчик, – прокомментировал Крофт, что-то записывая в блокнот. Вместо пера он использовал магловский карандаш. Тесей, привыкший и не к таким замечаниям от коронеров, всё равно покосился на Крофта с недоумением. Тот уже отошёл к рабочему столу, оставив Тесея разглядывать мертвеца в одиночестве.

С Макмиллан они встретились чуть больше десяти минут назад и, недолго размышляя, Тесей отправил её обратно на пост, собираясь расспросить позже.

На окоченевшем лице Чэпмена застыло выражение искреннего удивления. В широко распахнутых мутных глазах при желании можно было разглядеть неподдельный ужас. Жаль, что не лицо убийцы. Тесей когда-то читал про выдуманную маглами науку оптографию, но, увы, выдумка так и осталась пустым суеверием, и на магов, пытающихся заниматься тем же самым, смотрели, мягко говоря, с непониманием.

– Зачастили вы сюда, мистер Скамандер, – усмехнулся Крофт, вытягивая из кармана сигарету. Повертел её в руках, но закуривать не стал, а отложил на край пустой медной пепельницы.

– Работа такая, – пожал плечами Тесей, накрывая лицо Чэпмена белой тканью. Предстояло ещё озадачить Департамент регистраций вопросом, кому необходимо передать тело для погребения. – Ещё не раз меня увидите.

– Да я-то не против. – Улыбка на худом лице Крофта больше походила на оскал, чему немало способствовали его неровные клыки. – Всегда приятно увидеть ветерана и порадоваться, что всё у него хорошо.

Тесей немного отвернулся, чтобы скрыть, как дёрнулся уголок губ.

– Ага… – пробормотал он, не сразу взяв себя в руки. – Заключение готово?

– Un moment.

Тесей подошёл к ярко освещённому столу, разглядывая колбы и реторты, стоящие в шкафу рядом. Этикетки на большинстве истрепались так, что прочесть названия было невозможно. Наверное, подумалось Тесею, работающие в морге целители просто выучили точное местонахождение каждого нужного зелья. Или пользовались Манящими чарами.

Взгляд скользил по полкам. Прозрачные, желтоватые, густо-бирюзовые, чёрные… Снадобья сливались в причудливую радугу, от которой поселившийся в подвале дух смерти, что невозможно вытравить, ощущался острее и ближе. Будто стоял за спиной, и вовсе не с предложением подарить палочку, камень или мантию.

– Теперь только ваша подпись нужна. – Крофт отодвинулся, чтобы Тесею было удобнее наклониться и расписаться. Тот взял перо, обмакнул в чернила – и замер, уставившись на маленькое собрание склянок на другом конце стола.

Ничем не примечательный пузырёк из тёмного стекла с этикеткой аптеки в Лютном переулке. Точно попав под Империус, не осознавая себя, Тесей взял зелье в руки, повертел. Он помнил его резкий, неприятный, похожий на мышиный запах и желтоватые пятна, оставшиеся на коже, которые потом пришлось удалять противоядием…

– Концентрированный настой болиголова – дёшево и сердито, – сказал Крофт. Голос его прозвучал резко, хлёстко, точно рядом ударили хлыстом, и Тесей едва не вздрогнул. – Лучше бы травились Уидосоросом, он хоть действует быстрее.

– Кто? – не своим голосом спросил Тесей, с трудом возвращая пустую склянку на место.

– Один старик сегодня утром. Наверное, перепутал с зельем от подагры. – Крофт всё-таки закурил, затягиваясь с явным наслаждением.

Торопливо расписавшись и забрав заключение, Тесей едва ли не вылетел прочь из подвала, перескакивая через несколько ступенек, пока не оказался на первом этаже – светлом и тёплом. Но Тесей, точно боящийся солнца вампир, чуть не шарахнулся назад во мглу. Мир перед глазами двоился, приобретал сюрреалистические черты, как если смотреть через калейдоскоп.

Вспоминая дорогу скорее на ощупь, Тесей добрался до уборной и, запечатав дверь чарами, побелевшими от напряжения пальцами вцепился в края раковины. Крупная дрожь сотрясала тело, подгибались колени.

Экстракт болиголова. Такой без проблем можно купить в Лютном переулке, закон не запрещает и не контролирует продажу. Мало ли что понадобится сварить волшебнику – выводящий приставучих докси инсектицид, безобидное болеутоляющее или… яд.

Впрочем, можно просто выпить полный пузырёк – этого хватит.

Тесей открыл кран и, зачерпнув ладонями холодной воды, ополоснул лицо. Помогло, но слабо, мир продолжил расплываться и темнеть, как вчера под воздействием проклятия, и паника уколола сердце – что, если это оно же? Ведь к Хелен Тесей так и не явился…

В глазах было мутно, и от этого отражённое в зеркале лицо менялось, приобретая похожие, точно родственные, черты. Чуть острее нос, плавнее скулы, и глаза – большие, голубые, как весенний ледок.

Тот юноша… У него были ярко-голубые глаза… Тесей помнил, потому что такое не забывается, впечатывается намертво, выжигается калёным железом, как клеймо на теле преступника. Обрывки воспоминаний оживали в памяти.

Их с Макмиллан пригласили для… опознания. Неотрывно, со всё нарастающим ужасом, Тесей глядел на лицо лежавшего на деревянном столе мертвеца. Не первый в жизни. Далеко не первый, и не последний – уж точно; сколько таких – юных, жизнерадостных, ждущих от будущего только хорошего – пришлось похоронить на войне… Но в этот раз. Всё было иначе и гораздо хуже.

«Мерлин милостивый, – прошептала тогда Макмиллан. Тесей никогда не видел такого ужаса и непонимания на её обычно безэмоциональном лице. – Как же так? Что случилось?»

Мертвец казался таким безмятежным, точно смерть преподнесла ему в дар счастье, которого лишила его жизнь. Завиток каштановых волос на лбу, заострившиеся линии скул, призрачная улыбка на посиневших губах. Закрытые глаза.

Оперевшись о раковину, Тесей опустился на колени, тяжело дыша и глядя на собственные ладони.

Хамфри… Хамфри Боунс. Двадцать лет, только-только сдал последние экзамены.

Тесей мало что помнил о той ночи. Трэверс заставил его выпить что-то – не алкоголь или афродизиак, вкусы которых он знал хорошо. Все чувства обострились, Тесей точно воспарил над миром или, наоборот, ушёл глубоко-глубоко в себя, потерявшись во времени. Он помнил, как хорошо и жарко ему было, как каждое прикосновение к телу отзывалось волной мурашек и вырывало стон. И среди цветных пятен, в которые слились воспоминания, помнил Хамфри: его большие глаза, глядящие с обреченностью, и скулы, с которых Тесей сцеловывал семя Трэверса. Тесей помнил, что держал Хамфри за предплечье, едва ли не впившись пальцами в гладкую, не тронутую шрамами от боевых заклинаний кожу. Словно пытался убедить, что это вот-вот закончится, что нужно только расслабиться и забыться, а потом станет легче.

Только убеди себя, что сам этого хотел.

– Тесей! – Хелен налетела на него стремительно и неожиданно, как бладжер. – Ты обещал прийти с утра.

– Прости, – виновато потупился Тесей. Его ещё слегка мутило, но терпимо. Он привёл себя в порядок, прежде чем выйти из уборной, но от намётанного взгляда Хелен не укрылась какая-то деталь, выдавшая его состояние с потрохами.

– Ты очень бледен. Стало хуже? – обеспокоено спросила она. – Тесей, если что-то случилось, я должна знать, это может быть остаточная магия проклятия.

– Я думаю, что зря не пришёл с утра, – искренне сказал Тесей. – Но не смог, извини.

– Опять пытаешься похоронить себя на работе, – покачала головой Хелен. – Это Трэверс тебя так загонял? Я читала в газете про убийство.

Тесей промолчал. Вслед за Хелен он прошёл мимо посетителей и портретов известных целителей, наперебой желавших поставить ему диагноз. Один забавный старичок в фиолетовой мантии громче всех предрекал ему смерть от драконьей оспы, приняв за оную веснушки.

«Лучше бы ты при жизни сделал что-нибудь со своими рогами, а не прятал их под колпаком», – подумал Тесей.

– Вот. – Хелен завела его на пост и вытащила коробку с зельями, подписанную его именем. Сразу вынула один пузырёк и развела его содержимое в воде. – Выпей при мне. Это не даст проклятию распространиться. Принимать дважды в день.

– А остальное? – поинтересовался Тесей, опорожняя чашку. Вкуса у зелья не было. И то хорошо.

– Стандартный набор. Укрепляющее, для сердца, и вот ещё подобрала для тебя новое, должно помочь лучше справляться со стрессом. – Хелен вложила в коробку свиток с расписанием приёма лекарств и передала её Тесею. – Отчитывайся о своём состоянии. Хоть сову пришли.

– Обязательно, – пообещал Тесей, улыбнувшись. Беспокойство Хелен было искренним, и расстраивать её не хотелось. – Кстати о сове. От вас её можно отправить?

– Да, конечно, – кивнула Хелен. – Могу и перо с пергаментом дать. Будешь строчить донесение для Трэверса?

– Да, – соврал Тесей, накладывая на короткую записку защитные чары и надеясь, что ответ не заставит себя ждать.

***

Тупое острие надавило на подушечку, оставив красный след, но не проткнув кожу. Незаточенное лезвие не было опасно, и Тесей вертел нож в руках, наблюдая, как закатное солнце едва отражается в потемневшем металле. Пробирного клейма или хоть какого-то иного отличительного знака у рукояти не было, а сама она, некогда представлявшая собой изящное переплетение ветвей коралла, сейчас изрядно пообтрепалась; по тёмному металлу шли глубокие царапины, местами ветки изгибались под наверняка не задуманным мастером углом. Тесей взялся за рукоять, и несколько наростов неудобно надавили на большой палец и запястье – та была сделана под куда более изящную и тонкую руку.