Текст книги "Солнышко (СИ)"

Автор книги: Лиэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– А еще горячий, – чуть хрипловато поделился своими наблюдениями он, легко касаясь пальцами груди капитана.

Исходящий от него жар был настолько силен, что руку опалило теплом даже через слой одежды.

– Я тебя нашел, – уже не совсем понимая, что именно говорит и делает, Райнэ вдруг пьяно хихикнул, окончательно ошалев от свалившейся на него прорвы энергии.

Обычно Нирэн Райнэ отличался сдержанностью и рассудительностью, не теряя хладнокровия в любой ситуации, как и полагается уважающему себя псионику. За три года эти качества лишь усилились, так что иногда он всерьез опасался, что вместе с его напарником погибла и способность что-либо ощущать. Но сейчас…

Куда только подевалась его сдержанность? Он вцепился в этого незнакомого танка, как клещ, и не сумел бы отпустить, даже если рядом взорвалась бомба. Истосковавшееся по родной, вкусной, а самое главное насыщающей энергии тело утопило псионика в ощущениях с головой. Казалось, он весь обратился в спутавшийся комок оголенных электрических проводов. Первый план зрения был забыт – танк рядом нестерпимо пылал огромным слепящим солнцем энергии. И не было в мире больше силы, способной оторвать Нира от его единственного шанса выжить.

***

То, что вместо ответа, этот мелкий задохлик пялится на него своими серыми, поблекшими глазами, начинало всерьез раздражать. Да еще и выражение глаз такое…

Кэйл, повидавший на своем коротком веку немало, и тот поежился. Задохлик-офицер смотрел так, будто нашел самое драгоценное в мире сокровище. Такой взгляд мог бы принадлежать сумасшедшему, но никак не существу в здравом уме. А если учесть еще и общий вид этого странного типа, то впечатление от него складывалось не самое радужное, – больной тусклый взгляд, взъерошенные, свалявшиеся, чуть длиннее среднего волосы неопределенного цвета, серая кожа и глубокие мешки под глазами. Да и сам худой настолько, что об торчащие скулы можно порезаться, а форма болтается на нем, как на вешалке.

Спустя минуты три подозрительный субъект будто отмер, начал отнекиваться, шагнул к Кэйлу и потянул к нему свои худющие конечности. С трудом удалось побороть желание перехватить тонкие запястья, испещренные синими нитями вздувшихся вен, как у заправского наркомана. Глядишь – сломаются.

Задохлик принялся бормотать что-то про то, какой Кэйл яркий, при этом оказавшись настолько близко, что обоняния коснулся его запах – на удивление чистый и приятный. Мыло и что-то еще. Прикосновение чужих пальцев к груди капитан ощутил даже через толстую и плотную ткань формы и едва не вздрогнул. Как будто свежим ветерком с моря подуло. Причем показалось, что это было только в его воображении.

В реальности же серые глаза смотрели на него с таким восторгом и надеждой, что у Кэйла перехватило дыхание. На него никто и никогда так не смотрел.

Словно в такт его мыслям, незнакомый офицер выдохнул едва слышно всего три слова, совсем как в дешевой любовной мелодраме:

– Я тебя нашел.

Кэйлу оставалось только недоуменно хлопать ресницами и стоять, как истукан. Контроль над ситуацией стремительно ускользал из его рук. Подобное случалось с ним впервые. И сейчас капитан понятия не имел, во что вляпался, и какая линия поведения от него требуется.

Парень продолжал смотреть выжидающе, даже не думая убирать свои загребущие ручонки, а Кэйл… растерялся. Впервые за много лет он не знал, что делать и как реагировать. Нет, лицо его по-прежнему сохраняло каменное непроницаемое выражение, но оно явно неуместно в данном случае. А его горе-преследователь вдруг как-то пьяно хихикнул.

В голове что-то щелкнуло, и Кэйл стремительно отшатнулся от чужого и явно оооооооочень голодного псионика. Псионика, твою мать! Вот уж кого он не ожидал встретить здесь. Он не видел псиоников уже довольно давно, а тут такое. Целый единичный экземпляр, неебически голодный, настолько голодный, что уже начинает бредить с голодухи, раз набрасывается на первого попавшегося танка и лапает, где ни попадя.

Он сказал «яркий», «просто шел следом».

Яркий. Кто-то может подумать, что это обычное описательное прилагательное, но в рамках обучения ТиП, это слово было кодированным шифром, термином, синонимом танков. Танк – огромное пышущее солнце, очаг энергии, сгусток, неутомимый генератор, – для псиоников виделся именно так – ярко.

Когда Кэйл в далеком прошлом еще учился в академии, на их слэнге танков называли по-разному. И «яркий», или по ласковому «солнышко», были основными их прозвищами. Не раз и не два, проходя мимо двух болтающих псишек, он слышал ироничную фразу «А твое солнышко красное где?» Также «солнышко» было одной из разновидностей энергетических щитов, и поэтому, чтобы не путать эти понятия, танков назвали светлячками. Обижаться на такое глупо – псионикам закон не писан. Танки и не обижались. Мозгов не хватало.

Поэтому Кэйл очень давно не слышал этих терминов применительно к себе. И тут его словно ледяной водой окатили. Отшатнувшись от незнакомого офицера, глядевшего на него страшными голодными глазами, как от чумного, капитан на краткий миг потерял самообладание. Но почти сразу же взяв себя в руки, встряхнул головой и окинул одичавшего псишку еще одним внимательным взглядом. Псионик, оставшийся без своего танка, это очень страшно. От нехватки родной энергии они становятся совершенно невменяемыми.

А парень продолжал на него пялиться и глупо улыбаться. Псионики, даже неадекватные, так себя не ведут. С этим явно что-то не так. Заподозрив неладное, Кэйл быстро просканировал себя, и обнаружил, что энергии стало меньше. Еще утром была как обычно ровно соточка, а сейчас девяносто пять и шесть десятых процента. Тех крох, четырех и четырех десятых процента, которые успел стырить у него чужой псионик, видимо хватило ему, чтобы опьянеть в дрова.

Вдруг глаза Кэйла расширились, когда до него дошло – этот самоубийца только что без зазрения совести свистнул у него энергию. Нет, ему-то не жалко – Кэйл этого даже не заметил, – но папочка-дивин, а если бы они оба сдохли в процессе этой кражи?!

– Ты… – Кэйл открыл рот, чтобы смачно выругаться и обматерить незнакомого псионика всеми хорошими и нехорошими словами, но смог только беззвучно глотнуть воздуха. – Идиот. Просто идиот. Ты хоть понимаешь, что…

Продолжать не стал, только головой покачал. Не сдохли же, хоть и могли, да и хрен с ним. Живые вот оба стоят. И получается, что их коды совпадают. Невероятно. Просто невероятно.

– Долбоящер, – прокомментировал Кэйл, буквально сплюнув вертевшееся на кончике языка ругательство, подхваченное на одной захудалой планетке. Но почти сразу став серьезным, окинул оголодавшего псионика, смотревшего на него, как на шведский стол, внимательным взглядом и спокойно поинтересовался: – Давно на энергозаменителях сидишь? Пережрал сдуру, да?

– Сам пиздюк, – радостно откликнулся тот, нисколечко не обидевшись на оскорбление, и снова пьяно хихикнул, широко, слегка безумно улыбнувшись.

Парень потянулся к нему, но тут же неустойчиво покачнулся. По инерции ухватился за первое попавшееся (оказавшееся плечами Кэйла), и испустив блаженный вздох, пробормотал:

– Так тепло…

Кэйл уже подумал было, что вопрос он опять проигнорирует, но псионик, уткнувшись носом ему в грудь и постояв так немного, внезапно заполошно шарахнулся от него, при этом едва снова не упав на пятую точку.

– Что… Я не… Три года… Я ведь…Нет! – почти испуганно выпалил он. Как будто пришел наконец в себя.

Схватившись за голову, парень застонал, как от мучительной боли, и тяжело привалился к стенке рядом.

– Это все из-за тебя! – с трудом восстановив дыхание и глянув на танка воспаленными, покрасневшими глазами, с ощутимой яростью хрипло выпалил он. – Это ты виноват! Ты слишком яркий! И горячий… Зачем, ну зачем ты меня мучаешь?

Кэйл взглянул на него, как на умалишенного, поражаясь идиотскому поведению псишки. Мало того что пожрал нахаляву, так еще и обвиняет в том, что он его, якобы мучает! Но с другой стороны, если тот на сухом пайке уже три года…

Немудрено. И кровь носом пошла.

Кстати, с чего это вдруг?

Стремительный бросок внутрь себя, обзор внутренних энергетических потоков – и вот, пожалуйста, Кэйл смог увидеть, как долбанный псионик отрывает свои векторы от его энергетического каркаса едва ли не с кровью. А он, сука, и не заметил, как тот к нему присосался. Слишком, слишком сильно привык быть один, забыл, как тонко работают псионики. И этот факт, что не заметил, как его укрыло пси-сетью, лишний раз говорил ему: невероятно, но этот псионик ему подходит.

– А не хер жрать до передоза, – рявкнул Нарэш в ответ не менее злобно, но закрываться даже не подумал. – Неудивительно, что тебе стало так плохо.

Вытащив из нагрудного кармана белоснежный платок, он подошел и осторожно утер задохлику кровь с губ и подбородка.

– На вот, прижми и закупорь каналы, пока ноги не протянул, – сухо посоветовал капитан. – Двигайся.

Легонько подтолкнув его вперед и придержав за плечо, чтобы не грохнулся, Кэйл повел невменяемого псишку к себе в номер, благо до него оставалось всего ничего. Один поворот и все. Псионик не особенно сопротивлялся, слишком занятый тем, чтобы остановить кровь, и угрюмо сопел где-то под боком.

А Кэйл же думал, что теперь делать. Вот ведь… Свалился на его голову! Танк понял, что бросить его не сможет. Теперь, когда знал, что его энергия позволит выжить этому незнакомому псионику, он чувствовал за него ответственность. И все же, вот так с бухты-барахты потащить его за собой… Не получится. У каждого из них есть свои обязанности, не говоря уже о том, что он не знает его имени. Ситуация требовала немедленного решения, но принять его Нарэш не был готов психологически.

Идентификационной картой открыв дверь в свой номер, Кэйл пропустил нежданного гостя внутрь.

– Ванная там, приведи себя в порядок, потом ляг, проспись. Вечером приду, поговорим, – сказал он и вышел.

Комментарий к Глава 1

**Холисы*** – раса, обитающая на отдаленной планете, круглый год покрытой льдами. Представителей этой расы никто и никогда не видел, а потому считается, что холисы – это миф.

========== Глава 2 ==========

Подъем на следующее утро оказался не таким тяжелым, как обычно. В номере, кроме него, никого не обнаружилось. Только призывно мигал индикатор сенсорной панели на тумбочке, возвещая о новом сообщении.

Нир обвел комнату мутным со сна взглядом и сел на кровати. Воспоминания о произошедшем вчера тут же всплыли в памяти. С одной стороны ему жутко хотелось, чтобы это был не сон, а вот с другой… Вел он себя вчера как последний идиот.

Райнэ прикрыл глаза, борясь с приступом омерзения к самому себе. То, как он вчера бросался на совершенно незнакомого танка… Словно оголодавший дикий пес на кусок мяса. Нет, учитывая ситуацию, в которой он и капитан оказались, такое поведение было вполне простительно для псионика. Но почему тогда так гадко на душе?

Он тяжело вздохнул и потянувшись коснулся сенсорной панели. Устройство коротко пикнуло и спроецировало голограмму оставленного сообщения.

«Срочно вызвали обратно на корабль. Буду нужен – свяжись, поговорим».

Коротко и ясно.

Дальше шли контактные данные в виде имени, звания, названия корабля и еще куча абсолютно ненужных цифр и значков, которые Нирэн и так знал. Не зря же он вчера влез в базу данных.

Настроение испортилось еще больше. В груди неожиданно заныла глухая досада. Нет, Нир прекрасно понял, если бы танк бросил его там же в коридоре еще вчера или смылся сегодня утром и без всякого сообщения… Это было бы нормально. Но иррациональная обида все равно не утихала.

С другой стороны, факт того, что Кэйл все же оставил эту записку, вселял слабую надежду. Уж если танк сообщил свои координаты, то явно не против, чтобы Нир с ним связался в ближайшее время. А тянуть с этим псионик, несмотря на гордость, не собирался. Жить очень хотелось, так что в жопу гордость.

Тем более запаса нагло стыренной у танка энергии надолго не хватит, а о том, что случится, когда она закончится, Нир предпочитал не думать. Одна лишь мысль о приевшихся до отвращения энергомодуляторах приводила его в ужас и бросала в холодный пот. В лучшем случае его начнет ломать еще больше, чем до этого, в худшем же…

А хрен его знает, вариантов было множество, от развившегося неусвоения энергозаменителей вплоть до летального исхода. Так что выход был один – снова оказаться рядом с танком как можно быстрее. И чем быстрее, тем лучше.

Только как это сделать? Нарэш – капитан целой эскадры космического флота под началом дивинской звезды, а Райнэ всего лишь офицер по связям с общественностью. И он с ним даже рядом не лежал. Хотя…

Нир перевел взгляд на еще не успевшую растаять в воздухе записку. А что если…

Пришедшая в голову мысль заставила его подскочить. Не медля более ни секунды, он спешно оделся и вылетел из чужого номера. Если верховный златоглазый согласится ему помочь…

Несерити не просто согласился. Выслушав просьбу своего подопечного и вникнув в суть проблемы, нари* сам загорелся идеей устроить дальнейшую судьбу одного из своих псиоников в лучшем виде. Сработал азари очень оперативно, в кратчайшие сроки (буквально десять минут жаркого и яростного спора с дивинским адмиралом, обрывки которого долетали до оставшегося на связи Нирэна из-за неплотно закрытых дверей другой комнаты) обеспечив Райнэ подписанный по всем правилам приказ о переводе на новое место службы. А именно на боевой крейсер «Ярость Андромеды» под управлением капитана Кэйла Нарэша.

Вопрос о том, зачем на боевом крейсере нужен офицер по связям с общественностью, был уже не важен. Главное, что заветная бумажка оказалась у Нира, и он готовился приступить к службе как можно скорее.

На все про все ушло около трех стандартных суток* – пока приказ о переводе вступил в силу, пока Райнэ смотался домой за вещами, пока вернулся обратно в главный штаб, а оттуда уже направился к месту назначения.

Время пролетело настолько стремительно, что Нир и оглянуться не успел. Он в который раз порадовался, что с помощью Несерити удалось провернуть это дело так быстро. Ведь чем дальше, тем меньше у Райнэ оставалось сил и тем хуже ему становилось. Попробовав живой настоящей энергии, организм предсказуемо наотрез отказался усваивать искусственные энергозаменители.

Замотавшийся за эти пару дней Нир не подумал о такой реакции и чуть не отравился, когда по привычке хлебнул энергомодулятора. В какой-то момент ему всерьез показалось, что уж в этот раз он сдохнет наверняка – настолько плохо еще никогда не было. Даже в тот раз, когда он с кровью и мясом выдирался из танка, было полегче, а тут…

В результате Райнэ еще больше стал похож на оживший труп и держался только из чистой вредности и упрямства. Он столько пережил, столько прошел, чтобы сейчас тупо сдохнуть в паре шагов от финиша?! Да не дождетесь!

Примерно с такими мыслями псионик шагнул на борт звездолета, с неожиданным волнением поправляя форменную куртку.

***

Приказ от начальства пришел на следующий день после того, как Кэйл вернулся на свой боевой крейсер «Ярость Андромеды». Его так срочно вызвали, потому что на очередной окраине случился прорыв, причем довольно большой. Один под завязку экипированный корабль уже отправился туда на разведку.

Первым делом капитан организовал второй патрульный корабль и отправил следом. Вообще-то он сам хотел поехать, это было бы ему привычнее, но звонок Ралерта застал его как раз за сборами. Голограммное изображение дивинского адмирала сообщило, что скоро на его корабль прибудет офицер по связям с общественностью, так что пусть готовится встречать.

– Простите, амри’c*. Но какими будут обязанности этого офицера? – осторожно спросил Кэйл.

В ответ Ралерт лишь плечами пожал.

– Придумай что-нибудь. Такой приказ поступил от верховного азари, – сказал он и отключился.

Кэйл припомнил одного знакомого «офицера по связям с общественностью», сопоставил два и два, и ничуть не удивился. Сработано оперативно, ничего не скажешь – всем было прекрасно известно, как печется о своих детищах нари Несерити. Да и не дело солдата рассуждать над приказами начальства.

Нельзя сказать, что Кэйл сердился на Райнэ. Даже почти не испытывал по данному поводу возмущения. Ведь на месте Нирэна поступил бы также. Пусть они и пробирочные солдатики, но жить-то всем хочется одинаково. К тому же, каждый раз, как мысли капитана возвращались к внезапно свалившемуся на его голову псионику, в памяти всплывало ощущение чужого присутствия в его психологической зоне. Нет, разумеется, пробиться через его защиту ослабевшему псишке было не по силам, но он все равно смог установить связь. Да и что там устанавливать было?

Кэйл не замыкал вкруговую оборванные нити энергетических каналов, которые были соединены с пси-сетью Эйла. Они так и «болтались» беспризорными, так что Нирэну оставалось только к ним подсоединиться, а Кэйл, бестолочь такая, и не почувствовал даже…

Но когда псионик от них отодрался, что-то изменилось. Той ночью, что он задрых у него в номере, Кэйл не спал. Он вернулся с вечерней экскурсии, обнаружил, что псишка по-прежнему спит без задних ног, и… не стал будить. Вместо этого капитан присел рядом в кресло и задумался.

Разглядывая изможденное лицо спящего псионика, он вспоминал все, что знает о взаимодействии с ними из пройденных курсов в Академии, и самостоятельно попытался установить связь. Найти пси-векторы труда не составило, они к нему сами тянулись, но соединяться с ними он не стал. По крайней мере, не со всеми.

Установить контакт с Райнэ получилось не сразу, Кэйл потерялся, запутался, едва сам крышей не поехал – такой в башке Нирэна царил сумбур. К его удивлению, никаких щитов он не встретил. А потом догадался: ну откуда им взяться? У псионика едва хватает энергии, чтобы жизнь поддерживать, какие уж там щиты…

Ухнув в вязкое кошмарное марево воспоминаний, обрывков мыслей и хаотичных образов, Кэйл едва не упал с кресла, перед глазами поплыло. Три секунды в чужой голове показались ему вечностью. Никогда он не ощущал такой ужасной, всепоглощающей боли. Это была особенная боль – словно жажда, выжигающая изнутри, корежащая и плавящая тело каждую секунду. Горький привкус энергомодуляторов, постоянная ломка и зияющая дыра в груди, заполнить которую может только присутствие танка.

Кэйл отшатнулся от спящего. На спине между лопатками выступил липкий холодный пот. Лишь через пару минут Нарэш сумел унять нервную дрожь.

Нет, он и близко не представлял, каково приходится псишке без танка. И впервые, пожалуй, задумался, почему создатели сделали их такими? Почему псишки без танков не могут, а танки без псиоников обходятся прекрасно?

Или это он один такой неправильный?

Когда умер Эйл, Нарэш не особенно горевал. Может быть, потому что между ними не было физического контакта? Он так важен? Эмоциональная близость позволила им перешагнуть необходимый рубеж для выпуска из Академии, и этого казалось достаточно.

Кэйл попытался вспомнить все, что знал об отношениях между танком и псиоником, но у каждой пары это происходило индивидуально, и он терялся в догадках. Ошибочно полагать, что танк – это защита псионика. На самом деле тут все по круговой, замыкание. Потому что псионик тоже защита для танка.

С Эйлом он чувствовал себя вполне комфортно. Ну сидит тот в его башке круглосуточно и что? Он этого даже не замечал. А после того, как остался один, ощущение это как-то… забылось, смазалось. Превратилось в едва заметную ноющую пустоту, не такую огромную зияющую дыру, как у Нирэна. Может быть, он неправильный танк, который недостаточно сильно раскрылся своему псионику?

Кэйл потряс головой, отгоняя от себя ненужные мысли. На капитанский мостик, на котором он стоял, задумавшись о своем, поднялся его старпом, и коротко отдав честь, доложил о прибытии офицера по связям с общественностью. Кэйл иронично дернул уголком губ и развернулся в сторону корабельного сектора, где располагались его апартаменты. Кабинет, каюта и купальный отсек. Не особо большие комнаты, но ему хватало. Встречать своего будущего псионика стоило в приватной обстановке, не в рубке же, где было еще с десяток пилотов.

Попросив помощника проводить прибывшего к нему в кабинет, Кэйл ушел. Найти для офицера по связям с общественностью (оскомину уже набило) обязанности на боевом крейсере было бы трудно… Если бы Нирэн не был псиоником. Можно подключить его к навигационной системе корабля и бортовому компьютеру. Пусть контролирует передачу сообщений внутри крейсера и сам принимает все поступающие извне сигналы, раз уж он… офицер по связям с общественностью.

***

Нирэна встретил помощник капитана и без лишних слов сразу же предложил проводить его в кабинет Нарэша. Который, как на зло, находился в самой жопе крейсера, и чтобы добраться до него, пришлось тащиться через все судно. Не так и долго, путь занял всего около двадцати минут, но даже эта малость далась Ниру очень тяжело.

Шагая за старпомом, он успел проклясть все на свете и даже пожалеть о своем поспешном желании поступить на службу на такой огромный звездолет. Когда Райнэ просил Несерити как можно скорее устроить его сюда, окрыленный своей драгоценной находкой, то упустил из виду, что кроме его ненаглядного танка, мысли о котором не оставляли измученного псионика ни на секунду, на корабле вообще-то есть еще туева хуча различного народа. К этому он оказался совершенно не готов.

Жизнь на боевом крейсере кипела, как магма в вулкане. Всюду, куда ни глянь, сновали члены экипажа в светло-синей форме, и каждый из них, заметив нашивки на плечах незнакомого офицера, провожал его удивленным взглядом.

Стены не помогали – обрывки чужих мыслей и всплески эмоций долетали до Нира из соседних отсеков и корпусов. Сознание каждого существа на этом холисовом корабле затягивало его подобно черной дыре. Все силы уходили на то, чтобы механически передвигать ноги. Пытаясь не раствориться в чужих мыслях, Райнэ, скрипя зубами, сосредоточился на этой простой задаче. Так что, когда старпом наконец привел его в последний отсек, в котором находился кабинет капитана, он едва не взвыл от облегчения.

Нарэша псионик «увидел» еще при входе в этот отсек – его жаркое солнце испускало ослепительный свет, пылая, словно светоч среди космических дыр.

– Дальше я сам, – хрипло выдохнул Нир старпому и устремился вперед.

У него будто крылья за спиной прорезались, последние шаги до кабинета капитана он преодолел почти бегом, распахнул дверь, шагнул внутрь и…

Застыл.

Нарэш стоял спиной ко входу возле большого длинного стола с металлическим корпусом. За ним было окно во всю стену, из которого открывался захватывающий дух вид на огромную красную планету, испещренную синими прожилками рек. На капитане по-прежнему была все та же темно-синяя форма.

– Поздравляю с благополучным прибытием на корабль, офицер. Надеюсь, ваш полет прошел успешно, и никаких казусов не произошло? –повернувшись к нему, поприветствовал Нарэш.

Ироничные прохладные интонации его голоса отрезвили псионика.

Настороженно глядя на танка, Нир смог только отрывисто кивнуть в ответ. Запоздало спохватившись, он подумал о том, как со стороны Нарэша выглядело его появление здесь? Мало того, что незнакомый псионик накинулся на него в полном неадеквате, так теперь еще и устроился по блату к нему на корабль.

Нирэн окинул танка изучающим взглядом и на пробу сунулся к нему, осторожно выпустив пси-сеть. Как Нарэш к этому отнесется, закроется или нет?

К облегчению Нира тот и не подумал этого делать, даже больше – псионик ощутил как навстречу его пси-щупам раскрылись энергетические каналы. Это обнадеживало, но проблему не решало, Райнэ и понятия не имел как себя вести в сложившейся ситуации. Поддержать капитана, который обращался к нему подчеркнуто вежливо согласно протоколу?

В груди снова резко вспыхнула досада. Он даже и предположить не мог, что подобное обращение настолько сильно его заденет. И ладно бы кто-то другой, но слышать нечто подобное от собственного танка (не сейчас, так чуть позже, но обязательно, так какая разница?) было неприятно. Нет, так не пойдет.

Решительно мотнув головой, из-за чего непослушные пряди снова упали на глаза, в очередной раз выбившись из хвоста, Нир наконец отлепился от двери и шагнул к столу.

– Во-первых, перестань выкать мне. У меня есть имя, и ты прекрасно знаешь его.

Несколько секунд царило гнетущее молчание.

– Это приказ, псионик? – наконец произнес Нарэш и Нир сумел заметить, как неуловимо поменялось выражение лица капитана. Он весь подобрался и замер, словно хищник перед прыжком.

Это невольно заставило собраться и самого Райнэ. В крови забурлил адреналин, остатки танковой энергии вспыхнули в венах обжигающим пламенем.

– Нет, – осторожно произнес он, вглядываясь в непроницаемое лицо Нарэша. – Это всего лишь просьба. Пока просьба.

Тот не отвечал, сверля его выжидающим взглядом, не враждебным, но явно и не доброжелательным. Скорее его можно было интерпретировать как «говори, что тебе надо и оставь меня в покое». Отчего-то это успокоило Нира и дало ему подсказку, как вести себя дальше. Кажется, танк просто опасался, что появившийся псионик посягнет на его независимость? Отсюда и эта подчеркнутая субординация.

– Ты оставил сообщение там, в Центре на Рейне, – сказал Нирэн. – Помнишь? Разрешил с тобой связаться. Ты мне нужен. Я с тобой связался. Ты обещал поговорить.

– Обещал, – подтвердил Нарэш. – Ты здесь. Чего ты хочешь?

Определенно, капитан был не из тех, кто долго ходит вокруг да около, и это Райнэ понравилось. Он улыбнулся уголком губ и наклонился вперед, упершись ладонями в стол.

– Все просто, да, капитан? – голос псионика искрился слегка истеричным весельем. – У тебя есть то, без чего мне не выжить, у меня нет ничего, что я могу предложить взамен. И раз ты не выгоняешь меня сейчас взашей, и даже оставил сообщение там, на Рейне, то я могу предположить, что ты согласен дать мне необходимое?

Снова пауза. Только жесткий ставший настороженным взгляд синих глаз что-то напряженно ищет в лице псионика.

– Допустим, – негромко и медленно ответил Нарэш. – Смотря в каких рамках.

– Я… – Нир отвел взгляд на несколько секунд и пожал плечами. – Не в том положении, чтобы требовать, правда? Могу я просто побыть рядом? Мне нужно восстановить силы и…

Он замялся, не в силах объяснить всей той бури эмоций и чувств, что назревала у него в душе на протяжении этих трех лет. И бессильная ярость, и гнев, и тоска по Рэву, и отчаянное нежелание умирать, несмотря ни на что. Но как донести это до совершенно незнакомого танка? Как заставить его понять? Да и надо ли?

Обогнув стол, Райнэ приблизился к капитану и осторожно, словно опасаясь спугнуть зверя, коснулся пальцами его груди, совсем как тогда. Чем дольше он находился в такой невыносимой близости от танка, тем труднее было сдерживаться и не терять нить мысли. Следить за всем сразу – держать себя в руках, чтобы снова не повиснуть на капитане и опять до зеленых холисов нажраться его энергии, оказалось невероятно тяжело.

– Слушай, подыхать так не хочется, – снова поймав сумрачно-синий, как осенний вечер, взгляд, просто выдохнул Нир куда-то в район танковой шеи. – Не гони, а?

***

В жизни и на войне все воспринимается совершенно по-разному. Когда находишься в эпицентре бушующего урагана, вокруг раздаются взрывы, а воздух разрезают лазерные лучи, всюду летят кровавые ошметки монстров и ты весь в их черной слизи, покрыт ею с ног до головы, – все неважно. Важно только то, что в руках ты сжимаешь твердый ствол лазерного оружия, что есть цель и задача одна – укокошить к такой-то матери как можно больше этих межгалактических тварей. И все. И мир сужается до этой задачи, все остальное перестает существовать.

Жизнь же гораздо хлопотнее. Нужно отдавать приказы, помнить о своем статусе, принимать важные решения, следить за множеством вещей сразу, но и это не кажется трудным, если делаешь это каждый день. Постепенно все решения начинаешь принимать на автопилоте, приказы отдавать по инерции, и когда ночью ложишься в холодную постель, мозг просто отключается, как у андроида. А утром встаешь по часам, как этот самый андроид, и снова катишься вперед, отдавая приказы, принимая решения…

Но то, что происходило сейчас, не вписывалась в привычную картину мира капитана Нарэша. Как себя вести, что делать – два главных вопроса смешались в голове, мозг замкнуло, и мир сжался до горячего дыхания, коснувшегося шеи над жестким воротничком формы. Тело словно оцепенело, и Кэйл пожалуй впервые за всю свою не такую уж длинную, но порядком богатую событиями жизнь ощутил себя… танком.

Он уже успел позабыть, кем является. Считал себя обычным универсальным пробирочным солдатом, и правило в его жизни было одно, простое, как дважды два – подчиняйся начальству, старайся обойтись как можно меньшим количеством смертей своих солдат, потому что ты капитан. Все. А что же, галактическая бездна все это пожри, делать сейчас со всем тем, что вдруг начало твориться с его телом и мыслями?

Что сделал псионик, Кэйл так и не понял. А он точно что-то сделал. Потому что никогда в жизни Кэйл не ощущал мурашек, бегущих вдоль позвоночника, а сейчас хребет буквально пробрало мгновенной и опаляющей дрожью, волосы на загривке встали дыбом, а дыхание замерло на вдохе. Кэйл окаменел, лихорадочно пытаясь понять, что говорит ему псионик. Все внимание было сосредоточено на внутренних ощущениях.

Отчего-то это невинное, даже неощутимое прикосновение парализовало его, заставило ощутить себя беспомощным щенком. Это дурацкое полузабытое чувство еще со времен Академии вернулось. Снова вспомнилось, как он, будучи зеленым рекрутом волнуясь (насколько вообще может испытывать волнение танк) стоял в общем зале Отбора и ждал, когда его выберет псионик. Хоть какой-нибудь. И те несколько минут до того, когда к нему подошел Эйл, казалось, тянулись целую маленькую вечность.

Внезапно взметнувшаяся буря чувств, вызванная прикосновением Райнэ, испугала Кэйла. Он понимал, что это, должно быть, обычная психосоматическая реакция на присутствие псионика после долгого одиночества, но все равно было страшно вот так неожиданно оказаться посреди эпицентра собственных эмоций. Будто в открытом космосе без троса и кислородной маски.

Мозг наконец-то отомкнуло, и первым делом, недо-танк попытался вспомнить, нормальна ли подобная реакция для такого пробирочного солдата, как он, в принципе или это все же какой-нибудь дефект от долгого отсутствия псионика?

Понятие «возбуждение» было знакомо капитану Нарэшу только понаслышке, когда он краем уха или глаза цепнул это в учебниках. Возбуждение никогда не трогало трезвого разума капитана, даже в момент самых горячих битв. Он оставался удивительно холодным, как льды, покрывающие полушарие Холиса круглогодично.