Текст книги "Солнышко (СИ)"

Автор книги: Лиэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Но Нарэш никогда не был трусом. Поэтому, как бы ему не хотелось отсидеться в одиночестве, он взял себя в руки, стащил со спинки своего кресла китель, перекинув через правое плечо, и тяжелой поступью направился в свою каюту.

Нир спал, свернувшись маленьким клубочком на кровати. Как всегда в обнимку с подушкой Кэйла. Войдя в комнату, танк привалился спиной к автоматически заблокировавшимся металлическим дверям. Уронив руку, он даже и не заметил, как куртка выпала из устало разжавшихся пальцев. Другой рукой он расстегнул пуговицы на рубашке и изможденно прикрыл глаза.

Чувство облегчения накатило огромной волной. Он спит. Просто спит.

Взгляд потемневших синих глаз заскользил по силуэту на кровати. Кэйл сам того не осознавая, разглядывал своего псионика, словно впервые, с пристальным вниманием. И ощущал, как с каждой секундой усиливается желание подойти к нему и дотронуться. Только дотронуться. Ему приходилось прилагать титанические усилия, чтобы тело рефлекторно не двинулось вперед, хотя он пока лишь думал об этом.

Что это? Это крепла связь? Это так давала о себе знать потребность передать псионику энергию? Это были физические рефлексы, разбуженные Райнэ?

Кэйл не знал, да и по правде говоря, сейчас это не имело никакого значения. Потому что вблизи от псионика живая альтронная субстанция в его жилах, все равно, что жидкая взрывчатка, вновь пришла в бурное движение, и сама тянулась к спящему Райнэ.

И Нарэш не смог ей сопротивляться. Ноги сами двинулись по направлению к кровати. Остановившись возле нее, он долго колебался и смотрел, прежде чем решился медленно протянуть к псионику руку. Пока не зная, что собирается сделать. Хотелось просто дотронуться.

Может быть, почувствовать кончиками пальцев, какова на ощупь бледная кожа псионика? Может быть, запустить пальцы в его волосы цвета темного холодного пепла? Может быть, коснуться тонкого хрупкого плеча?

Кэйл не знал.

Внезапно Нир открыл серые глаза и посмотрел прямо на него, застав врасплох. Рука Кэйла дрогнула и опустилась.

– Думал, ты спишь, – чуть хрипло проговорил он. – Как самочувствие?

– Намного лучше, – потянувшись всем телом, бодро ответил Райнэ. Одеяло с него соскользнуло, и Нарэш заметил, что одет псионик в его белую рубашку.

Несмотря на то, что рубашка Ниру была более чем велика, она ему удивительно шла. Во всяком случае, то, что видел Нарэш, ему определенно нравилось, хотел он себе в этом сейчас признаваться или нет. Так нравилось, что альтрина в э-каналах снова ускорила свой сумасшедший бег.

Заметив его взгляд, Райнэ слегка смутился и пробормотал, оправдываясь:

– Извини, что взял без спросу твои вещи, но свои я оставил в той каюте и… Я подумал, что лучше их не переносить сюда, потому что ты ведь говорил, что если кто-то узнает… В общем я… и вот.

Кэйл присел на край кровати и пожал плечами.

– Все уже знают.

– Что?

– Все знают, что ты спишь со мной, – повторил Нарэш, глядя перед собой.

– Кэйл, прости, я… Знаю, от меня одни проблемы, – Райнэ тихо вздохнул, прислонился к стенке и притянул колени к груди.

Сама невинность. Но танк знал, что Нир сейчас действительно испытывает чувство вины. Отголоски сумбурных мыслей долетали до него по связи.

Навязался, прилетел на корабль, заставил с собой нянчиться…

– Прекрати это, – потребовал Кэйл, резко оборачиваясь к нему.

Серые глаза непонимающе уставились на него в ответ.

– Я сам оставил координаты своего местоположения тем утром, на слете, помнишь? Я знал, что ты придешь. И какие бы последствия от этого не были, я сам принял это решение.

– Кэйл… – Райнэ потянулся к нему, желая дотронуться до его руки, но в нескольких сантиметрах от пальцев танка замер и испуганно поднял на него глаза. – Ты же горишь. И весь мокрый! Проклятье! Это я виноват, так и знал, что… Тысяча холисов!

Он вскочил и нервно заходил по каюте, несколько раз порываясь подойти к танку, но вовремя себя отдергивая, словно на кровати не Нарэш сидел, а часовая бомба, которая могла рвануть в любой момент.

Кэйл молча за ним наблюдал. Каждая мышца в его теле дрожала от напряжения – ему приходилось прилагать титанические усилия, чтобы не отпустить чертову альтрину, которая стремилась к псионику. Не было сил даже на то, чтобы говорить.

Нир успокоился, взял себя в руки, и попытался мыслить связно. Нарэш слышал, как мысли в его голове летят со скоростью света. Райнэ просчитывал возможные варианты выхода из этой тупиковой ситуации.

Если я заберу лишнюю энергию, какова вероятность того, что передозировка будет для меня смертельной? Най говорил, что нельзя допустить передоза. Но Кэйлу плохо…

– Даже не думай об этом, Райнэ. Я смогу вытерпеть этот жар, прекрати метаться.

– Пусти меня, – будто не услышав его, внезапно приказал Нир. Он резко повернулся к сидящему на кровати танку, вперив в него требовательный взгляд, в котором сверкнула сталь. – Откройся мне.

– Хочешь, чтобы я снял щиты? Зачем?

– Просто сделай это. Я кое-что попробую. Возможно, я смогу облегчить состояние нам обоим, без смертельных последствий, – Райнэ невесело хмыкнул.

Кэйл устало опустил голову и провел по волосам ладонью.

– Ну же, чего ты ждешь? – нетерпеливо спросил псионик. Но ответить не дал. – Ты мне не доверяешь, да?

Нарэш ничего не ответил, глядя в пол и испытывая жгучее желание исчезнуть из этой комнаты. Из этого крейсера. Просто, чтобы не чувствовать этого требовательного взгляда.

– Кэйл?

Танк поднял, наконец, голову и увидел, что Райнэ теперь смотрит прямо на свисавший с его шеи жетон.

– Я доверяю тебе, Нир, – тяжело вздохнув, ответил он. – Я не доверяю себе.

– Есть что-то, чего ты не хочешь мне показывать, да? – понимающе произнес Нир. – Это касается его? Ты не хочешь, чтобы я знал о нем?

– Я не могу, – пробормотал капитан. – Я не могу, прости, я не могу показать тебе, это… Выше моих сил.

– Это связано с его смертью? – Райнэ осторожно и тихо приблизился к нему и присел на корточки совсем рядом, заглядывая в лицо своего танка снизу вверх.

Нарэш зажмурился, впиваясь пальцами в свои волосы. Головная боль нарастала опять, тот третий очаг, что находился в его голове, просто сводил с ума. Он с трудом понимал, что происходит, жар пожирал тело, то отступая, то снова вгрызаясь в каждую мышцу.

Но воспоминания о том, что произошло тогда, пятнадцать лет назад, причиняли ему куда большую боль, чем это адское пекло. Он все еще видел светло-зеленые глаза, смотревшие на него с запоздалым удивлением. В них уже медленно угасало сознание. И кристально ясно читалось непонимание. Эйл так и не понял, почему пропустил этот удар, почему из его живота торчит кривой длинный коготь куоджи?

А потому что Кэйл это допустил.

Перед той последней битвой у них был подписан контракт на закрытие дыры в созвездии Астелана. Контракт они выполнили, дыру закрыли, но не обошлись без потерь. Кэйла тяжело ранили в живот, и несколько недель он провалялся в азарийском госпитале. Каким-то чудом куоджи не задел очаг, но рана все равно затягивалась мучительно медленно, то ли из-за яда, то ли из-за того, что задело скопление энергетических точек – самое уязвимое место в теле танка. Нарушилась циркуляция альтрины, начался сбой в организме, и конечно же, это отразилось на его псионике, которому тоже досталось. Эйл вообще получил ранение в голову, тоже лишь чудом не повредив мозг, но некоторое время его пси-сеть дико сбоила. Он не мог расширить поле сети, сенсоры работали с перебоями.

Едва оправившись, они отправились на следующее задание, ставшее их последним. Рана Кэйла почти зажила, циркуляция альтрины нормализировалась, и у Эйла тоже все вроде бы было в порядке. Во всяком случае, он так утверждал. Когда они оказались в горячей точке, Эйл как обычно раскинул свою пси-сеть, сканируя окружающее пространство, чтобы ни одна иномирная тварь к ним не подобралась необнаруженной. Уверенный в том, что все под контролем, Кэйл ушел слегка вперед расчищать путь. У них была своя уже отработанная схема зачистки, которая еще никогда не давала осечек.

По связи танк слышал напарника, Эйл отлично справлялся со своей задачей, как и всегда. Направлял танка, предупреждал о появлении очередного куоджи и пересылал ему его координаты, да еще прикрывал щитовой сферой. Против физических атак куоджи она бы не устояла, но вот по мозгам этих тварей била знатно.

Впереди появилось сразу несколько монстров, Кэйл вступил в бой, псионик же остался чуть позади, удерживая свое «зеркало». И все было нормально. Все было как всегда. Зачистив местность, танк вернулся к напарнику. Для того, чтобы увидеть, как того пробивает когтями одна из черных склизских гигантских тварей.

Оказалось, что сенсоры снова дали сбой, и Эйл не смог засечь приближения куоджи. Эти чудовища обладали способностью ступать совершенно неслышно, а некоторые вообще могли мимикрировать под окружающую местность, сливаясь с ней даже сознанием, как хамелеоны. Без пси-сети обнаружить их было практически невозможно. К тому же они умели атаковать и ментально, так как были разумными. Именно поэтому боевая единица ТиП являлась наиболее эффективным оружием против этих иномирных тварей.

Кэйл не просто не успел.

Он даже близко не стоял рядом в тот момент, когда увидел, как черный кривой коготь куоджи вспарывает его псионика со спины и выходит у него из живота.

Кэйл должен был поставить «солнышко», оно защитило бы Эйла от любой физической атаки. Куоджи не смог бы пробить его щит.

Но Кэйл этого не сделал. Почему он упустил это из виду? Почему пренебрег этим и не проверил именно в тот раз, поставил щит или нет, прежде чем уходить вперед и оставлять Эйла одного?

Почему, почему, почему?!

Бессильная ярость, отчаяние, злость, боль…

Вина. Приговор самому себе.

Внезапно почувствовав прохладное прикосновение чужих пальцев к своему лицу, Нарэш вздрогнул и распахнул глаза, встречаясь взглядом с другими – светло-серыми. И на секунду ему почудилось, что они отливают зеленым.

– Кэйл, что бы ты не хотел мне показывать, я не стану рыться в твоей памяти, – очень мягко произнес Райнэ. – Пусти меня, пожалуйста.

– Это из-за меня он умер, – вместо ответа хриплым шепотом признался капитан и опустил щиты на своем сознании.

В ту же секунду он почувствовал, как чужое сознание касается его собственного благословенной прохладой. Разум Нира звучал как весенняя капель, мелодия ветра и шелест листьев на деревьях. Он прокрался в голову танка тихим ветерком, всколыхнув воспоминания пятнадцатилетней давности, лежавшие на поверхности кэйловой памяти. Нарэш чувствовал, как Нир внимательно просматривает их, и его сочувствие отдавалось где-то в груди легкой горечью.

Ты не виноват, слышишь? Это не твоя вина, Кэйл. Не нужно переносить то, что случилось с Эйлом на нас. Я уже говорил, я не он, и со мной ничего не случится. Поверь мне.

Кэйл может и хотел бы поверить, но у него ничего не выходило. И тогда Нир сделал то, что может сделать только псионик. Он заставил чувство вины утихнуть. Он просто… Заблокировал эти чувства и воспоминания так, что Кэйла от них теперь отделяла вязкая смутная пелена, через которую он не мог, да и не хотел пробиваться.

Он ощутил удовлетворение Райнэ.

А потом псионик каким-то невероятным образом заставил утихнуть и бушующее в его теле пламя. То есть, не утихнуть, он просто отгородил сознание Кэйла от этого жара, даря блаженное спокойствие.

Конечно, проблема никуда не исчезла, тело по-прежнему плавилось от чересчур быстрой циркуляции альтрины, но теперь Нарэш не ощущал этого бешеного бега, и мог нормально дышать, двигаться, думать. Теперь этот жар не мешал ему сосредоточиться на чем-либо.

Осознав, что Нир сделал, Кэйл ошеломленно уставился на него.

– О черт, – только и смог проговорить он в смятении.

– Что? Полегчало? – Нир тревожно всматривался в его лицо.

– Я… Да, но… Как ты это сделал?

Райнэ слабо улыбнулся.

– Это небольшой фокус, которому я научился в свое время. Ничего сложного, но он мог и не сработать. Я решил попробовать, но я не был уверен, что у меня получится в такой ситуации, – чуть сбивчиво пояснил он. – Но я рад, что получилось. Теперь, по крайней мере, ты не будешь мучиться, несмотря на то, что ничего не изменилось.

И псионик, будто на всякий случай, послал ему по связи волну спокойствия и удовлетворения. Кэйл ощущал, как прохладный влажный ветерок кружит в его голове, и от этого все сразу становилось на свои места. Сумбур и хаос мыслей распался, оставляя после себя лишь ровную озерную гладь расслабленности. Присутствие псионика в голове после пятнадцати лет одиночества не казалось неестественным или странным.

Все было наоборот. Словно в едва обжитый дом, в котором есть только все самое необходимое для нормального существования, добавили уюта, принесли всяких вещичек, которые сразу сделали его теплее и комфортнее. Именно такое ощущение сейчас охватило танка.

И Нарэш внезапно понял, как дико ему этого не хватало, как он сумасшедше соскучился по этому ощущению. По ощущению того, что он не один, что в его голове есть тот, кто направляет, кто поддерживает и расставляет все мысли по своим местам. Не нужно думать о том, что делать дальше, не нужно контролировать себя, можно полностью расслабиться и просто исполнять приказы своего псионика.

Он подскажет, как правильно. Подскажет, какие чувства Кэйл сейчас испытывает и как с ними справляться. Сделает то, чего сам танк не мог и не умел, – проконтролирует ментально.

И все сразу обрело острую ясность. Все ведь просто, настолько просто, что даже дышать стало легче и свободнее.

– Твою мать, – от души выругался Нарэш, глядя в серые глаза напротив. – Знаешь, если ты будешь делать так почаще, то… Я, наверное, готов терпеть этот чертов жар внутри круглосуточно.

Нир тихо и, кажется, с облегчением рассмеялся.

– Не представляешь, как я рад это слышать, – признался он. – Я так боялся, что это не сработает, потому что… После этих трех лет я растерял многие свои способности и… Раньше проворачивать такое с э-фоном танка для меня было также естественно, как и дышать, а сейчас я… В общем, хорошо что все вышло как надо.

Он неосознанно сжал пальцы Нарэша и тут же испуганно поднял на него взгляд, когда понял, что сделал.

– Ох, прости… Наверное, мне лучше тебя не трогать…

– Нет, – неожиданно для самого себя возразил Кэйл, прислушиваясь к своим ощущениям.

Все было спокойно: альтрина хоть и шумела по э-каналам, заставляя каждую клеточку тела сгорать в огне, но этот жар как будто был за стенкой и не мог пробиться к сознанию танка. И прикосновение Нира не усугубило его положения.

– Все в порядке.

– Правда? – Райнэ с надеждой посмотрел на него. – Ты не…

– Нет, думаю, нет, – осторожно произнес Нарэш.

Псионик просиял, скользнул кончиками пальцев вверх по запястью капитана, увитому переплетениями вен, но вдруг с сожалением отстранился и тяжело вздохнул.

– Может быть и нет, но то, что ты не испытываешь желания сделать со мной что-то хорошее или нехорошее, не означает, что твоему телу от этого легче, – констатировал он неохотно. – Я ведь просто заблокировал тебе доступ к твоим же ощущениям. В смысле, ты их испытываешь, но как будто отстраненно. Но даже если и так, жар-то никуда не делся… Не хочу, чтобы ты сгорел у меня на глазах, раньше времени.

– Раньше времени? – непонимающе переспросил Кэйл.

В серых глазах заплясали озорные смешинки.

– Я искренне надеюсь, что следующий раз, когда ты будешь испытывать этот адский жар, случится уже после того, как я смогу его выдержать на собственной шкуре.

Несколько секунд в синих глазах танка читалось явное непонимание, но когда до Нарэша дошло, губы его невольно сложились в смущенное «о». Танк отвел взгляд, в смятении запустив пальцы в свои и без того взъерошенные дальше некуда густые черные волосы, и пробормотал едва слышно:

– Я тоже.

========== Глава 11 ==========

На следующее утро Кэйл отправился в медотсек. Вчера весь день, выполняя приказ капитана, обитатели звездолета проходили идентификационную проверку. А поскольку жителей на крейсере было очень много, то она продолжалась и сегодня. Поэтому он хотел прийти пораньше, быстро сделать укол и пойти выполнять свои обязанности. То, что Нарэш являлся капитаном, не избавляло его от необходимости пройти эту проверку вместе с остальными членами команды.

Когда он пришел в лазарет, там было еще пусто. Впрочем, главный бортврач вышел из своей каюты, чтобы встретить его.

– Доброе утро, капитан, – поздоровался Сейли. – Вы сегодня первый?

– Да, я хочу принять вакцину сейчас, потом мне будет некогда. Мы скоро прибудем на Исталан, – кивнул Нарэш, проходя к автоматическому креслу и снимая с себя китель.

Расстегнув левую манжету рубашки, он закатал рукав до локтя и положил руку на подлокотник.

Сейли стоял рядом, и рылся в металлическом ящике, стоявшем на столе, в поисках ампулы с нужным веществом.

– Я слышал, вчера на совете вам было нехорошо, капитан, – сказал он. – Почему вы не пришли ко мне на осмотр?

– Ничего серьезного не произошло, – пожал плечами Нарэш. – Это была просто… Просто усталость.

– Но из-за этой усталости вам пришлось поспешно закончить совещание, – возразил Сейли. Он, наконец, нашел ампулу, встряхнул ее и поднял на свет, ожидая, пока она поменяет цвет с синего, на светло-голубой. – Я беспокоюсь. Позвольте мне осмотреть вас.

– Сейли, я нормально себя чувствую, – сказал Кэйл, наблюдая за его действиями.

– Но я настаиваю, – аманди посмотрел на него с искренней тревогой, читавшейся в ярко-зеленых глазах. – Вы действительно в последнее время выглядите неважно. Никогда не видел вас с синяками под глазами, капитан. Вы высыпаетесь? Это все из-за новоприбывшего офицера Райнэ, верно?

– О чем вы?

– За всеми этими заботами о нем, вы совершенно забыли о себе. Вы ведь не киборг, вам нужно поберечь свое здоровье.

Кэйл усмехнулся. Нет, он не киборг, он лучше. Он танк. Хотя в данном положении для него это скорее минус, чем плюс.

– Спасибо за заботу, но беспокоиться не о чем, – твердо сказал он, желая пресечь этот разговор.

Роацу зарядил ампулу с плескавшейся в ней голубоватой жидкостью в пистолет и подошел к нему. Длинные пальцы аманди почти ласково коснулись запястья Нарэша, и Кэйл вдруг заметил, что тот не надел медицинских перчаток.

Затем Сейли осторожно ввел иглу под кожу и нажал на курок.

– Что это за вакцина, Сейли? – желая сменить тему, поинтересовался Нарэш.

– Это тримина, – ответил врач. – Она подавляет функциональность двигательного аппарата, поэтому вы сейчас около пяти или десяти минут почти не сможете двигаться. Но это не паралич. Она действует только в том случае, если до этого в течение нескольких суток вы не находились под воздействием каких-либо других препаратов В-класса. В этот класс входят все препараты генетического моделирования, то есть позволяющие менять строение и вид клеток. Грубо говоря, это искусственный метаморфинг.

Кэйл замер в кресле, испытав запоздалое облегчение от того, что так вовремя задал вопрос. Если бы он не спросил и не узнал, что это за вакцина, то спокойненько встал бы сейчас с кресла и пошел на выход. А все потому что альтрина, бурлящая у него в крови, мгновенно сжигает любое вещество, которое попадает в его тело. Именно поэтому на танка и псионика не действуют обычные препараты, антибиотики и вакцины.

Придется посидеть некоторое время, делая вид, что не может двигаться, чтобы Роацу не догадался, что он ивгмо.

– Не знал, что такой препарат существует, – сказал он.

Сейли улыбнулся и спросил:

– Как офицер Райнэ себя чувствует? Когда он придет на проверку?

– Вероятнее всего завтра перед посадкой на Исталан.

Положив пистолет на стол, хирург оперся о него бедрами и скрестил руки на груди. Около минуты он молчал, разглядывая Нарэша, а потом внезапно спросил прямо в лоб:

– Это правда, что он живет в вашей каюте, капитан?

Кэйл чуть было не вскинул голову, чтобы удивленно посмотреть на него, но вовремя одернул себя. Он же, якобы, не может двигаться. Он не думал, что Сейли осмелится задать такой вопрос.

– Почему вы спрашиваете? – Нарэш скосил на него глаза, чуть нахмурившись.

– Потому что мне небезразлично, с кем вы спите, – с обезоруживающей откровенностью признался врач.

– Простите?

– Кэйл, – слышать от Роацу собственное имя было непривычно. Хирург всегда соблюдал строгую субординацию и не позволял себе таких фамильярностей. – Вы действительно ничего не замечаете или так искусно притворяетесь?

– Что вы имеете в виду? – Нарэш начинал терять терпение. Все происходящее ему совершенно не нравилось.

Не нравилось, что приходится сидеть и продолжать вести этот бессмысленный ненужный разговор, не имея возможности уйти. Точнее делая вид, что не может уйти. Не нравилось отвечать на дурацкие вопросы.

– Долгое время я думал, что вы просто… Просто святой, – хмыкнул Роацу. – Что вы настолько помешаны на долге и дисциплине, что поставили на своей личной жизни крест. Что вы, как это сейчас говорят? Настоящий воин и аскет, который живет кодексом чести, несет ответственность за всех и вся и в упор не видит возможностей завести отношения с кем-либо. Но вот что я вижу. Приезжает какой-то полуживой офицер, разлагающийся на ходу, и даже ни капли не красивый, и вы носитесь с ним так, словно он сам нари. Вы переживаете за него, вам небезразлично его состояние, вы… К нему неравнодушны? Вы его любите? После того, как вы пустили его в свою постель, я не могу сделать иной вывод. И это значит, что вы не такой уж каменный и равнодушный к плотским страстям, каким хотите казаться, ведь так?

– Сейли, к чему вы клоните? Зачем вы говорите мне все это? – раздраженно спросил капитан.

– К тому, что я достаточно долгое время пытался дать вам понять, что вы мне небезразличны, однако вы в упор не замечали всех моих намеков. Поэтому сейчас я говорю это прямо.

Роацу внезапно подошел к креслу, в котором сидел Нарэш, и склонился к нему, упершись руками в подлокотники. Его красивое лицо оказалось слишком близко. Опасно близко.

Кэйл ощутил смутное беспокойство. Раздражение от того, что он не знал, как выкрутиться из этой ситуации, начало нарастать. По его подсчетам пять минут еще не истекли, и он был вынужден продолжать сидеть в этом чертовом кресле, делая вид, что не может двигаться.

– Офицер Роацу, – предупреждающе произнес он, попытавшись восстановить хоть какое-то подобие дистанции. – Прекратите.

– Даже сейчас вы не хотите меня услышать, – укоризненно прошептал аманди, и его горячее чуть прерывистое дыхание коснулось губ Нарэша.

Кэйл напрягся, пытаясь совладать со своими рефлексами и остаться неподвижным, в то время как ему хотелось вскочить и оказаться как можно дальше от Сейли. Сейли, внушавшего ему сейчас смутную тревогу. Все, что касалось личных отношений и связанных с ними эмоций, было для него, как для танка, минным полем. Он не понимал намеков, полутонов, игривых интонаций и кокетства. В него не заложили такую программу чувств. Только логика и потребность выполнять приказы своего псионика. Зачем воину чувства?

– Роацу, – рычание сорвалось с губ Нарэша само собой, но это единственное, что он успел сказать прежде, чем губы аманди накрыли его собственные.

Горячий юркий язык скользнул по его губам и попытался проникнуть внутрь, но Кэйл сжал губы. Напряжение достигло своего апогея, и больше не пытаясь удержать рефлексы в узде, он резко перехватил лежавшие на его плечах руки Сейли за запястья, проводя несложный болевой захват и одновременно с этим вскакивая с кресла.

Сейли оказался прижат спиной к его груди с заломленными назад руками. Он сдавленно охнул, но даже не подумал вырваться или отстраниться. Только весь как-то странно напружинился и замер в «объятиях» Кэйла, так что капитан почувствовал дрожь стройного тела аманди. Такая реакция Нарэша поставила в тупик.

Он отпустил его руки и легонько оттолкнул от себя. Подхватил со спинки кресла китель и направился к дверям, на ходу приводя себя в порядок.

Сейли не пытался его остановить, но Нарэш спиной ощущал его напряженный тоскливый взгляд. У выхода он обернулся, испытывая потребность в том, чтобы поставить точку в этой странной ситуации и вернуть их отношения в рамки начальника и подчиненного.

Что это вообще было? Что все это, черт возьми, значило?

– Не знаю, чего вы добивались своими действиями, Роацу, но я вам настоятельно советую больше так не делать.

И вышел из медотсека.

Оставшись один, Сейли бессильно сполз на пол и обхватил колени руками. Снова ничего не вышло. Даже когда он в лоб признался в своих чувствах и показал, чего хочет. Бездна, этот капитан просто непрошибаем! Он действительно так наивен или это такая искусная игра?

Но хорошо развитая интуиция подсказывала аманди, что Кэйл Нарэш абсолютно искренен в своем непонимании ситуации. Не чувствовалось в нем фальши, он был просто… Как чистый лист. Как будто действительно далек от всех этих низменных желаний и простых чувств, от которых порой хотелось на стенку лезть. Как будто он робот какой-то. Как будто личные отношения для него – совершенно иная запредельная область, которая вообще не существует.

Но тогда как объяснить искреннее беспокойство капитана об этом бледном задохлике? Он так волновался за него, он принес его в лазарет на руках! Он выглядел так, словно если Нирэн Райнэ сдохнет, то ему самому не жить.

Как это объяснить?

Сейли внезапно охватила такая дикая ярость, что он вскочил с пола и смел со стола все ящички и подставки с пробирками и ампулами. Стекло разлетелось по всему кабинету, по полу разлились разноцветные лужи, а в воздухе остро запахло синтетическим веществом.

– Ненавижу! – прорычал аманди.

Схватив еще один маленький ящик с пробирками, он швырнул его в стену и нечаянно попал в панель управления голограммами. Голографический монитор на стене ожил и вспыхнул последними данными. Это оказались результаты сканерной проверки организма.

Сейли подошел ближе, чтобы узнать, кого сканировали в последний раз, и увидел имя.

«Нирэн Райнэ».

Медик слегка нахмурился, приблизившись к монитору почти вплотную. Что-то непонятное… Несколько минут он вчитывался в данные и по мере того, как читал, глаза его открывались все шире и шире.

– Что? – пораженно воскликнул он. – Нирэн Райнэ – ИВГМО?!

Это все объясняло.

Это очень многое объясняло. И в то же время вызывало кучу новых вопросов…

Но у Сейли было время, чтобы найти ответы.

***

После полудня Найрити решил зайти в медотсек, чтобы посмотреть, как проходит идентификационная проверка. Но на самом деле ему просто был нужен предлог, чтобы взглянуть собственными глазами на того, кто так раздражал его друга. Как его там? Сейли Роацу?

Нир при одном только его имени начинал беситься, совсем как ревнивая женушка. Ну или ревнивый муж. Это крайне забавляло лийнара.

В медотсеке было оживленно – всюду сновали медики в своих светло-серых формах с нашивками и кололи вакцину пришедшим на проверку сотрудникам крейсера. Легко лавируя между чужими мыслями и эмоциями, азари попытался найти того, ради кого он сюда явился.

В отличие от псионика ему не нужен был щит, чтобы абстрагироваться от чужих сознаний, он просто игнорировал их, отбрасывая ненужную информацию, как мишуру.

Сейли нашелся в дальнем углу, как раз проверял очередного пациента.

Найрити с интересом и без зазрения совести влез в его голову, собираясь переворошить все ее содержимое, как вещевой шкаф.

Но все мысли Роацу вертелись вокруг одного – он снова и снова прокручивал в голове воспоминание о том, что произошло утром. Заинтересованный Най окунулся в это воспоминание и едва не присвистнул.

Да-а-а-а… Теперь понятно, чего Нир так бесится. Этот врач действительно едва ли не капает слюной на Кэйла. Вон как лихо утром его оседлал… Но Кэйл, конечно, молодец. «Изящно» выкрутился из этой щекотливой ситуации, ничего не скажешь. Танк, он и в другом измерении танк.

Ниру это точно не понравится, ой как не понравится… Но скрыть от друга это воспоминание у Найрити бы теперь уже при всем желании не получилось. Псионик сам его увидит, когда они снова встретятся. И тогда чья-то голова полетит с плеч.

Представив себе, как Нир калечит бедняжку аманди, Найрити не удержался и захихикал. Пожалуй, стоит пойти к Ниру прямо сейчас, чтобы за обедом поделиться этой «великолепной» новостью. Тем более, что Эйрима все равно не было – зачем-то ушел искать капитана, когда убедился, что азари собирается только сходить в лазарет и не станет шастать где ни попадя, подвергая себя опасности.

Единственное, его беспокоила какая-то смутная мысль, маячившая на краю сознания Роацу, но желание поделиться с Ниром «увиденным» так распирало азари, что он махнул на нее рукой и поспешил в каюту капитана.

Эх, эта пьеса должна стать невероятно увлекательной!

Заспанный Нир в помятой кэйловой рубашке выглядел подозрительно довольно, когда открыл двери и впустил его в каюту.

– Ты выглядишь так, как будто наконец-то потрахался со своим ненаглядным танком, – хмыкнул лийнар, опускаясь в единственное свободное кресло.

– Ну-у-у… Почти.

Най, нисколько не смущаясь, подглядел мысли псионика и увидел, что тот всю ночь проспал в объятиях Нарэша, прижимаясь к его горячему боку.

– Тоже неплохо, – оценил он. – Вы наконец-то достигли взаимопонимания? Ему вроде даже полегчало.

– Я сумел заблокировать его ощущения, так что он теперь, по крайней мере, сможет нормально работать и выполнять свои обязанности, не отвлекаясь на физическое состояние, – пояснил Райнэ. – Но это все равно не поможет ему избавиться от излишков энергии… Я надеюсь, он справится.

– Справится, конечно, куда он денется! – весело заявил азари. – Кстати… Я сейчас заглянул в медотсек и знаешь, что я там увидел?

– Что же?

– Только ты сильно не волнуйся… В общем, вот.

И Найрити транслировал псионику «подсмотренное» у Сейли воспоминание, когда тот утром неуклюже пытался соблазнить танка. Вот глупый! Он действительно думал, что у него получится достучаться до дубовой башки Нарэша? Да танки в жизни бы не подумали о том, что можно трахнуться с кем-то еще, кроме своего псионика просто так. Для них сексуальный контакт тесно завязан на передаче энергии псионику и укреплении связи, и поэтому занятие сексом с кем-либо еще для них не имеет никакого смысла. Более того, вряд ли они в курсе, что нормальные существа делают это для своего удовольствия.

Но с другой стороны, Сейли же не знает, что их капитан – танк, так что его попытки выглядят смехотворно только для Найрити. На его памяти это был первый раз, когда танк оказывался в такой забавной с его точки зрения ситуации, вот азари и решил поделиться с другом, надеясь таким образом его развлечь.

Но, похоже, Нир нисколько не находил эту ситуацию забавной, потому что по мере того, как он просматривал переданное воспоминание порно-медика, лицо его то багровело, то бледнело, то серело от стремительно сменяющихся эмоций.