Текст книги "Солнышко (СИ)"

Автор книги: Лиэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– То есть, вы можете контролировать свою численность? – недоверчиво спросил псионик. – Действительно, я никогда в жизни не видел маленького азари… И на планете вашей родной не бывал…

– А там и нечего делать, она вся водой покрыта. Мы же хладнокровные, яйцекладущие, из воды вылезли, – беспечно отмахнулся Найрити. – Да, мы можем контролировать свою численность. Нам не нужно дожидаться каких-нибудь циклов, типа когда Оран’оха войдет в созвездие Диарны, а Уюлу загородит собой ее сестра Риосса… Короче, захотел детеныша, родил.

– В смысле? – охренел Нир.

– Да в прямом, – заржал лийнар. – Азари обоеполые, мы же земноводные! Можем оплодотворять сами себя. Поэтому нам не грозит вымирание. Ни в коем случае. И ребенок всегда появляется запланированно. К тому же нам не приходится идти на такие жертвы, как ишилие. В чем-то беременность у нас протекает одинаково. Необходимы кое-какие перестройки в организме, но это не смертельно и не больно. Если есть партнер, то хорошо, перестройка не нужна, потрахался, выждал удобное время для зачатия, выносил в себе пару яиц, отложил и все отлично.

– Не понял, – замотал головой псионик, шокированный новой информацией и заинтригованный до глубины души. – Как это «выждал удобное время для зачатия»?

– Ну вот так. У меня в организме есть специальная, скажем так, «сумка», в которой должны до поры до времени созревать икринки-яйца. В ней же хранится сперма партнера, то есть я могу ее, грубо говоря, получить на хранение, «законсервировать», если мне сейчас неудобно быть беременным, и она там будет до того момента, пока я не захочу начать процесс зачатия, для которого мне уже не нужен мой партнер. Азари не приходится ходить со здоровенным пузом, как ишилие, конечно, но все равно при беременности они становятся более чувствительны ко многим вещам и крайне раздражительны. Вот допустим трахнулся азари, получил от супруга сперму, сохранил. В какой-то момент он делает минимальную перестройку организма, сперма оплодотворяет нужные яйцеклетки, все зачатие произошло. В «сумке» теперь начинают развиваться икринки, которые созревают в течение трех месяцев. Потом раскрывается узкий канал и дополнительное небольшое отверстие внизу живота, у нас тут есть складка специальная, она сокрыта чешуйками, как и гендерные признаки. Очень удобно. Икринки выводятся по этому каналу, роды проходят безболезненно, потому что во время них канал хорошо смазан, организм выделяет специальную жидкость, называется «плесса». Все, азари родил детей. Детенышей никому показывать нельзя, у нас так не принято. Их растят и воспитывают до тех пор, пока они не смогут самостоятельно позаботиться о себе и не станут похожи на половозрелую особь. Поэтому детей азари никто и не видел.

– Заебись… – ошеломленно пробормотал Нир.

– Да, вот такие вот дела. А еще мы строго блюдем чистоту крови, поэтому ты так редко встречал аманди, в котором есть кровь азари. Наш совет нари не хочет допустить смешения крови с другими расами, учитывая наше доминирующее на данный момент положение в ДА. Поэтому все браки азари заключают только между собой. Но закон не запрещает нам вступать в сексуальные контакты с представителями других рас, просто потому что никому из азари в голову не придет трахаться для удовольствия с каким-нибудь инорасником. Такое бывает крайне редко. Но если все же бывает, и отношение азари к этому инораснику настолько серьезно, что даже детей от него готов зачать, то он обращается с просьбой в специальный социальный отдел о том, что хочет зачать аманди. Если ему разрешают, то он рожает, если нет, то нет.

– Вот это да, – у Нира, сидящего напротив друга, глаза были как два блюдца, потому что столько, сколько он узнал об азари сейчас, он не узнавал за все двадцать лет своей жизни ивгмо.

– Ага, – беззаботно кивнул Найрити и хитро улыбнулся.

– Что-то эта твоя улыбка меня напрягает… Най, что ты задумал?

– Ничего я не задумал.

– Ты… – Нир, прислушавшись к мыслям приятеля, от изумления распахнул рот. – Ты что, законсервировал в себе эйримову сперму?!

– Да тише ты, чего ты орешь?! – замахал на него руками Найрити и, потянувшись через стол, зажал псионику рот ладонью.

– Мы… мамхеть, – промычал Нир, продолжая потрясенно смотреть на лийнара.

– Я просто хочу, чтобы… Чтобы он был со мной всегда, – дождавшись, когда Нир возьмет себя в руки, Найрити убрал ладонь с его рта и сел на свое место. – Ты говорил, что нужен подарок, если хочешь вступить в Род, и что чем серьезнее подарок, тем серьезнее тебя воспримут. Я подумал и решил, что серьезнее, чем общий ребенок, ничего быть не может. Короче… Я уже отправил найру Несерити запрос. Он обещал помочь с обустройством моей личной жизни, – Най хихикнул. – Так что скоро я преподнесу Эйриму небольшой подарочек…

– Хрена себе небольшой… – покачал головой псионик. – Бля, Най, вот ты рисковый парень, а? А если Эйриму вовсе не понравится твой подарочек, куда ребенка-то денешь? Или двоих, если будет больше, раз вы такие яйцекладущие?

– Я в любом случае в накладе не останусь и обеспечить двоих детей мне будет не сложно, но ты зря переживаешь. Эйрим не такой. Он ханар, и… В общем, у нас все серьезно!

– Ага, серьезнее не бывает! И недели не прошло, Най! Ну как так?

– Слышишь, ты вообще молчи. Можно подумать, ты со своим танком знаком дольше. Сам его встретил неделю назад на военном слете и уже вешаешься ему на шею, как…

– Ты меня с собой не сравнивай! – возмутился Нир. – Я псионик! У нас есть очень высоконравственная причина! Танки нам жизненно необходимы, я что сдохнуть должен был? Мы ивгмо, и у нас все на физиологии завязано, никуда не деться.

– Ага, оправдывайся, оправдывайся, – пробурчал Найрити, поднимаясь со стула. – Так я тебе и поверил. И слюни ты на своего капитана пускаешь по самым высоконравственным и моральным причинам.

– Да! – не моргнув и глазом, с вызовом ответил Нир. – По самым, что ни на есть высоконравственным и высокоморальным! Ибо грех не пускать слюни на такое тело…

Найрити заржал и шутливо ткнул друга в бок кулаком.

– На самом деле… – вдруг нерешительно произнес он, – я действительно залетел.

– Но… Ты же только что сказал, что…

– Да-да, все так и есть, как я сказал, – нетерпеливо отмахнулся Най. – Просто есть еще кое-что, о чем я умолчал. Понимаешь, аманди с кровью азари почти нет еще и потому, что азари редко может зачать от представителя другой расы. Чаще всего их ген доминирующий и происходит конфликт, поэтому сперма не усваивается. Но… Вчера ночью… Короче, если все условия для зачатия благоприятные, то есть полный комфорт с партнером в физическом плане, организм ведь у азари капризный очень, и если гены любовника оказываются сильнее, то зачатие может произойти непроизвольно. Так что… Да, ты прав, – признался лийнар, опустив глаза. – Сегодня утром я проснулся и понял, что мой организм запустил перестройку… У меня плесса начала выделяться.

Райнэ только головой покачал недоверчиво, не зная, радоваться за друга или нет.

– Значит, ты скоро станешь мамочкой? – насмешливо произнес он.

Найрити фыркнул и снова ткнул его пальцем в бок.

– Пошли уже, грешник… Надо найти твоего капитана и моего ханара. А то, что-то я уже соскучился…

Нир грустно вздохнул и поплелся вслед за Найрити. Он тоже соскучился. Но потрахаться все равно не получится. Хотя псионик не без оснований считал, что уже вполне готов к «психофизическому контакту», все его системы жизнеобеспечения работали исправно. Он даже специально проверял, порезав себе палец. Кровь отлично сворачивается, естественная регенерация восстановилась. Все прекрасно функционировало! И чувствовал он себя замечательно.

Вот только вряд ли Нарэш польстится на его худющее тельце. Как бы так исхитриться и вес поскорее набрать?

Кэйла Нир нашел в кабинете. Капитан сидел за своим столом и проверял ежемесячный отчет главы отдела обеспечения. Небольшая складка на переносице говорила о том, что он сосредоточен на графике расходов и отвлекать его не стоит.

Но у Райнэ были совсем другие планы на капитана.

Тихонько подойдя к столу, хотя Кэйл его естественно заметил, псионик присел на край и поинтересовался:

– Что ты делаешь?

– Проверяю отчет Кхулуса, – ответил Кэйл рассеянно, перелистывая файл на планшете.

– А я только что разговаривал с Наем.

– И?

– Ты не поверишь!

Ниру наконец удалось заинтересовать танка, и тот отвлекся от своего занятия, подняв на псионика вопросительный взгляд.

– Он зачал от Эйрима, – сообщил Нир. – Только я тебе этого не говорил! Ни в коем случае не рассказывай об этом Эйриму, иначе Най меня убьет.

– Зачем бы мне это делать?

– Ну Эйрим же твой друг.

– Друг? Он мой начальник службы безопасности. У меня нет друзей, Нир.

Райнэ закатил глаза.

– Глупенький мой, то, как вы общаетесь, и есть дружба. Эйрим тебя уважает, ты ему нравишься, как личность, он пойдет за тобой куда угодно и никогда не предаст. И тебе он тоже нравится. Ты ему неосознанно симпатизируешь и выделяешь среди остальных своих подчиненных, потому что ты ему безоговорочно доверяешь и знаешь, что можешь на него положиться. Даже когда мы собирались в порт на Исталане, ты оставил его и.о. капитана. Это называется дружба. Совершенно не социализированное существо!

Нарэш чуть смущенно улыбнулся и откинулся на спинку кресла, какое-то время внимательно глядя на своего псионика и как будто изучая его лицо.

– Что? – не выдержал Нир. – Чего ты так на меня смотришь?

– Тогда как называется то, что я сейчас сделаю? – спросил Кэйл, на ощупь вводя нужный пароль доступа, чтобы открыть верхний ящик своего стола.

Выдвинув его, он достал длинный узкий футляр из настоящего черного дерева с затейливой резьбой по крышке, а по бокам инкрустированный драгоценными камнями. В доальянсовую эпоху они еще имели какую-то ценность, но сейчас с расцветом виртуальной валюты, превратились в обычные красивые безделушки, которые использовали только в качестве элементов декора.

Положив футляр на стол, Кэйл пододвинул его к псионику.

Удивленный и заинтригованный, Райнэ взял футляр и откинул крышку. И, тихо ахнув, замер. На шелковой подкладке лежал тот самый длинный, слегка изогнутый кинжал с серебряным лезвием, черной деревянной рукояткой и серебряным набалдашником с выемками для пальцев, который, наверное, так удобно держать в руке…

Скользнув пальцами по рукояти, Нир осторожно вытащил сокровище из футляра и зажмурился, наслаждаясь ощущением того, как она лежит в руке. Будто влитая. Как продолжение пальцев.

– Ох, Кэйл… Он прекрасный, – пробормотал псионик. – Он… Черт, это охрененно!

– Рад, что тебе понравилось, – сдержанно ответил капитан.

Нир наконец сумел оторвать взгляд от драгоценного оружия и посмотрел на своего танка.

– Это мне? – глупо спросил он. – Подарок, да?

– Наверное, его можно так назвать. Тебе виднее.

– Почему? – спросил Райнэ. – Просто так?

– А для подарка нужен повод?

– Вообще-то да. Поводы бывают разные, день рождения там, в гости приходить с пустыми руками тоже некрасиво, или чтобы выразить симпатию…

– Ты мне нравишься, я сделал тебе подарок.

Нир задохнулся от такого обезоруживающего откровения. Хотя ему и раньше было известно, что он нравится Кэйлу, в душе сразу потеплело. Поджав губы, чтобы не улыбаться, как идиот, Нир бережно положил кинжал обратно на шелковую подкладку и опустил крышку.

Чувства обуревали его, срочно требуя выхода, и не зная, как с ними совладать, псионик решился.

Поднявшись с края стола, он подошел к Нарэшу и оседлал его колени, скользнув ладонями по широким плечам, которые плотно обтягивал синий китель.

– У меня тоже есть для тебя подарок… – хрипло прошептал Райнэ, кончиками пальцев легко обводя скулы и массивную челюсть танка. Скользнув к его вискам, он погрузился в синие глаза, с головой окунаясь в эмоции Нарэша.

Удивление, заинтригованность, ожидание, комфорт и легкое удовольствие от приятной тяжести Нира на коленях. Кэйлу нравилось.

Нир улыбнулся уголками губ, почувствовав, как Нарэш мягко поглаживает широкими ладонями его бедра, и найдя нужные ниточки сознания танка, принялся осторожно снимать блок.

И сразу услышал, как Кэйл вцепляется пальцами в край стола от нахлынувших на него ощущений. Теперь их связь стала острее и ярче, оба с головой окунулись в то напряжение, что искрило между ними уже который день.

Нир взял лицо танка в ладони и склонился к нему, мягко целуя в уголок губ. К его удивлению, Нарэш не замер в ожидании по своему обыкновению. Обхватив псионика своими лапищами за бедра, он рывком притиснул его к себе вплотную, и жадно ответил на поцелуй, ворвавшись языком в рот Нира.

Райнэ задохнулся, закрыл глаза и застонал, охотно прильнув к горячему и твердому телу Нарэша. От его напора кружилась голова и плавилось сознание, а все мысли растаяли без следа. Осталось только ощущение сильных рук, требовательно и властно сжимающих ягодицы Нира, влажные уверенные толчки горячего языка, и жар его тела, в котором все рецепторы восприятия псионика мучительно и медленно сгорали от удовольствия.

Он чувствовал, что Кэйл слегка дрожит, непривычный к новым ощущениям, и как альтрина ускоряет свой бег в его жилах, и запустил пальцы в густые черные волосы на затылке Нарэша.

Тот на секунду оторвался от псионика, чтобы глотнуть воздуха, и Нир протестующе потянулся за его губами, как привязанный, требовательно выдохнув:

– Еще, Кэйл, пожалуйста, еще…

Не в силах держать себя в руках, он принялся тереться о твердый живот танка изнывающим членом, не обращая внимания на слой одежды, разделяющий их. Ответный стояк Нарэша, упирающийся ему прямо в задницу, заставил Нира тихо застонать ему в рот.

Обжигающий, ненасытный, самый долгий и выматывающий поцелуй в его жизни все длился и длился. Казалось, Кэйл из него душу высасывает, и это было восхитительно.

Наконец, с трудом оторвавшись от танка, Нир, тяжело дыша, уложил голову ему на плечо и попытался хоть немного успокоиться. Кэйл ему не дал – прижался горячими губами к шее, и Райнэ показалось, что он клеймит ему кожу раскаленным железом. Он только и мог, что подставляться под эти поцелуи еще больше, с неосознанным удовлетворением думая, что потом останутся здоровенные засосы.

Кэйл услышал его по связи и принялся оставлять ртом следы на бледной коже псионика с еще большим рвением. Райнэ застонал, беспорядочно заскользил руками по груди Нарэша, пытаясь найти долбанные пуговицы на кителе, но пальцы дрожали, а руки путались.

Не выдержав, он с рычанием оторвал эти дурацкие так мешавшие сейчас пуговицы мысленным векторным усилием. Они рассыпались по полу и весело запрыгали во все углы кабинета. Нир принялся стаскивать с плеч Кэйла китель и судорожно расстегивать его рубашку, помогая себе векторами. На более серьезное действие его ментальных лучей бы сейчас не хватило, но раздеть Нарэша – вполне.

Но тут его пальцы наткнулись на что-то жесткое и холодное, и Нир уперся ладонями в плечи танка, заставляя остановиться. Кэйл теперь тоже тяжело дышал, неохотно оторвавшись от его шеи.

– Что? – почти прорычал он хрипло.

– Жетон, – сказал Нир, не в силах отвести взгляд от выгравированного на металле серийного номера Эйла Тайнэ.

Смятение, ревность, смущение и желание содрать эту чертову металлическую штуку с шеи своего танка.

– Зачем… Почему ты все еще носишь его? – сдавленно пробормотал Райнэ. – В память о нем? Он был тебе так дорог?

– Нет, – сказал Кэйл, приподнимая голову псионика за подбородок и заставляя смотреть себе в глаза. И Нир почувствовал, что танк говорит правду, хотя Нарэшу в жизни бы в голову не пришло соврать своему псионику даже под угрозой смерти. – Я ношу жетон в память о себе.

– Что? – глаза Нира широко распахнулись.

Кэйл транслировал ему воспоминание того момента, когда он понял, что его псионика больше нет. И это произошло не в момент смерти Эйла – глаза видели, но мозг отказывался принимать правду. Это произошло много времени спустя, когда Нарэш свыкся с мыслью, что теперь он один и в его голове абсолютно пусто. Никто больше не направляет его и он больше… Больше не танк.

И поэтому он носил этот жетон, как напоминание о том, что он ивгмо, что его создали танком. И что однажды пренебрежение ответственностью привело его к тому, что он стал одинок. Он не проверил тогда, поставил щит или нет, и Эйл погиб, и это была целиком и полностью только его вина. Кэйл не хотел об этом забывать. Чтобы в дальнейшем больше не случалось таких идиотских осечек.

Глядя Ниру в глаза, Кэйл снял с шеи шнурок, аккуратно намотал его на жетон и, положив в ладонь своего псионика, заставил сжать пальцы.

– Теперь он мне не нужен.

– Ты… правда снял его? – хрипловато от бурлящего возбуждения и слишком сильных подавляющих чувств пробормотал Райнэ.

– Я сделаю так, как ты хочешь, Нир, – серьезно ответил Кэйл. – Если тебе не нравится, что я его ношу, значит мне пора с ним расстаться. И я думаю… Думаю, что действительно пора, ведь теперь у меня перед глазами есть живое напоминание о том, что я танк. Твой танк.

Нир торопливо и скомканно засунул жетон в карман своих брюк, и обхватив Кэйла за шею, жадно впился в его губы.

– Хочу тебя прямо сейчас.

– Все, что захочешь. Все, что потребуешь, Райнэ.

Псионик мучительно и протяжно застонал, не в силах насытиться своим танком. Его мыслями. Его телом. Его ощущениями. И сумасшедшим, восхитительным, фантастическим, новым чувством – Кэйл Нарэш принадлежит ему. Ему одному.

Он услышал неоформленную смутную мысль Кэйла о том, что Нир пока еще не готов к психофизическому контакту, но она тут же растаяла, растворившись в спокойной безоговорочной уверенности – если Нир сейчас хочет, значит он знает что делать, и Кэйл ему доверяет.

Ремень вылетел из шлевок на брюках Нарэша, подстегиваемый вектором Нира и со звоном металлической пряжки, ударившейся об пол, упал где-то под столом. Кэйл был более аккуратен, раздевая псионика, но руки его тоже заметно дрожали от нетерпения, когда он пытался снять с Нира рубашку. Так дрожали, что пуговицы просто оторвались, а ткань треснула по швам.

Усадив псионика на край стола перед собой, Кэйл стащил с него брюки сразу вместе с бельем, и Нир приподнял бедра, помогая ему. На секунду он представил, что Кэйл сейчас увидит это его худое не привлекательное тело, но танк словно ничего и не заметил.

Просто навис над ним, заставляя улечься на стол, который, к счастью, оказался достаточно широким, чтобы Ниру не пришлось держать голову на весу. И затем принялся осыпать жадными и быстрыми поцелуями грудь, шею, плечи и живот псионика. Райнэ, впившись пальцами в черные волосы, только и мог, что несдержанно стонать, выгибаясь и подставляясь под обжигающие поцелуи, требуя еще и мысленно, и вслух.

Его сознание будто раздвоилось. Он одновременно видел самого себя, распластавшегося на столе, чувствовал, как губы касаются бледной кожи, как по жилам сумасшедшим вихрем кружится альтрина, как от распирающего желания и похоти дрожат руки, и страшно нечаянно сделать псионику больно…

И чувствовал, как эти самые горячие, властные, сводящие с ума губы касаются его, обжигают, осыпают поцелуями внутреннюю сторону бедер, как от прилива эмоций и ощущений кружится голова, а перед глазами все плывет.

– Кэйл, – жалобно проскулил Нир. – Ну пожалуйста…

– Что мне нужно сделать?

– См… ох… Сма-а-азка, – захлебываясь собственным стоном, пробормотал Райнэ.

– Думаю, слюна тоже подойдет.

Уловив в мыслях Райнэ образ тюбика с жидким лубрикантом, Кэйл решил, что такой искать сейчас по всему кораблю недосуг, и прижался ртом к пульсирующему отверстию между ягодиц псионика. Нир задохнулся, выгнулся от острого ощущения, пронзившего его от макушки и до кончиков пальцев на ногах, и неосознанно сжал волосы Кэйла сильнее, но тот этого не заметил, только закинул ноги Райнэ себе на плечи для пущего удобства.

Скользкий влажный язык, медленно, но неумолимо проникающий внутрь его тела заставлял Нира выгибаться и скулить, мешая Нарэшу. Танк накрыл своей лапищей живот псионика, без усилий пригвоздив к столу, и продолжил методично разрабатывать и увлажнять языком узкое кольцо мышц.

Райнэ завел руки за голову, вцепившись пальцами в край стола, и кусал губы, чтобы не кричать в голос, ощущая, как внутри влажно и упруго скользит язык Нарэша.

– Ты смерти моей хочешь, Кэйл!

– М-м… Жаль нельзя глубже.

– Из… Изве-е-ерг! Прекрати немедленно, или я сейчас… Ох, нет, продолжай, продолжа-а-ай…

Кэйл поднял голову, улыбнулся, взглянув на взъерошенного, вспотевшего псионика, и хмыкнул.

– Продолжаю, – сообщил он вслух, накрывая губами стоящий и истекающий смазкой член Райнэ, и одновременно с этим осторожно скользнул пальцем в расслабленный увлажненный проход. Нира выгнуло дугой, невидящие глаза широко распахнулись и с губ сорвался беззвучный крик.

Нарэш чуть отстранился, чтобы не подавиться, и продолжил неторопливо скользить губами по всей длине его члена, двигая в нем уже тремя пальцами. Нир захныкал, учащенно дыша и поскуливая. Звуки, которые он издавал, были восхитительно сладкими, ласкали слух, и Кэйлу нравилось извлекать их из псионика.

Такой Райнэ ему нравился еще больше. Молчаливый и одновременно такой красноречивый Нир. Покорный и в то же время такой страстный и необузданный. Потерявший самообладание, но неосознанно направляющий Кэйла. Такой слабый и уязвимый, но вместе с тем властный, целиком владеющий танком.

– Можно сейчас, Нир?

– Спрашиваешь, глупый… Тебе все можно, только поторопись, иначе…

Кэйл не стал ждать, пока он додумает свою мысль. Скинув ноги псионика со своих плеч, он спустил с себя брюки, приставил головку члена ко входу, и осторожно толкнулся внутрь.

Нир до крови закусил губу, скребя ногтями по краю стола. Было чертовски больно, потому что размер у Кэйла оказался немаленький.

Почувствовав эту боль, Кэйл утянул его в свое сознание, давая возможность испытать совершенно иные ощущения, в которых сейчас тонул сам. Жаркий тесный проход, плотно обхватывающий его член шелковистыми мышцами, пульсирующий вокруг так, что сознание сгорало в бешенной циркуляции альтрины.

Отпустив себя, Нарэш позволил наконец сумасшедшей опасной энергии хлынуть по связи в тело псионика.

Нир смутно услышал сквозь шум собственной крови в ушах треск смятого металла – это танк вцепившись в край стола, сжал его слишком сильно. Он даже не заметил, как без труда окончательно поглотил энергетический щит Кэйла, который окружал его сознание.

Их сознания слились, сплавились в одно целое, чувства и ощущения смешались, танк и псионик стали продолжением друг друга в одном едином слитном порыве энергии, объявшей их огненным вихрем, заставлявшей двигаться навстречу так, словно от этого зависела жизнь.

И финальная не вспышка даже, а взрыв удовольствия окрасился в багровое марево перед глазами и оглушительную тишину в голове обоих. По телу острыми режущими кусочками рассыпалась дрожь, связь натянулась железными тросами, закрепившись окончательно.

Комментарий к Глава 18

**Гарул*** – плод с одной обжитой планетки, который стал пользоваться большой популярностью среди рас ДА. Аналог земного яблока.

========== Глава 19 ==========

Тем же вечером сразу после того, как расстался с Ниром, Найрити отправился искать своего неуловимого и непробиваемого ханара. Обшарив весь корабль ментально, он наконец увидел Эйрима глазами какого-то сотрудника.

У начальника службы безопасности много обязанностей, особенно если он негласная правая рука капитана. Решив пока оставить ханара в покое до глубокого вечера, Найрити отправился в научную лабораторию, чтобы хоть чем-то себя занять. Он сдружился с офицером Нийорой и они могли часами с жаром дискутировать на различные темы.

Ближе к ночи, когда прозвучал сигнал отбоя и все разбрелись по своим каютам, Найрити пошел в каюту безопасника. После вчерашней ночи, проведенной вместе, ночевать в собственной он не согласился бы ни за какие сокровища мира. Еще никогда за всю жизнь, он не ощущал себя таким потрясающе свободным, легким и стремительным. Как будто ханар передал ему часть своих сил. А может быть свою роль сыграло то, что Эйрим был таким нежным и аккуратным, и вместе с тем невероятно страстным?

В любом случае, Найрити не собирался упускать ни единой ночи, пока он остается на крейсере. Вообще-то он уже должен был собрать свои вещички и лететь обратно в Научный Азарийский Центр, так как найр Несерити дал ему четкие инструкции: как только корабль возьмет опасный курс, возвращаться назад. Но Найрити физически не мог заставить себя это сделать. Только не сейчас.

Еще в первый же день легко разгадав код доступа в каюту Эйрима, Найрити теперь вовсю этим пользовался. Войдя в комнату, он огляделся. Постель была разостлана, ханар собирался ложиться спать. Из-за двери в купальный отсек слышался плеск воды.

Найрити довольно улыбнулся и разлегся на постели, с удовольствием уткнувшись носом в подушку любовника. Запах у Эйрима был такой же неуловимый, как и его эмоции или мысли. Он почти не пах, вот уж действительно мастер маскировки! Но лийнару все равно чудилось, что он слышит эти пряные терпкие нотки типично мужского запаха ханара.

Выйдя из душа и застав в своей постели азари, Эйрим ничуть не удивился. Найрити, в общем-то, и не надеялся застать врасплох начальника службы безопасности, но было бы приятно увидеть на его невыразительном лице хоть какие-то эмоции.

– Лийн Найрити.

– Мы снова соблюдаем все формальности? – чуть недовольно поинтересовался азари.

– Найрити, – повторил Эйрим, уже опустив традиционное уважительное обращение. – Я думал…

– Что я не приду сегодня?

– Да.

– А зря, ты же не надеялся так легко от меня избавиться после того, что вчера было? – Найрити соблазнительно потянулся и демонстративно окинул взглядом мощное обнаженное тело ханара, по которому все еще скользили прозрачные капли.

– Нет, на самом деле… Я даже не знаю, что думать, Найрити, – признался Эйрим, не спеша приближаться к кровати.

Лийнар улыбнулся и поманил его к себе пальчиком, совсем как вчера.

– А ты не думай, великанчик. Просто иди ко мне. Не будем зря терять время.

***

Путь до Окраины по мнению самого Райнэ пролетел слишком быстро. Днем он гулял сознанием по всей сети бортового компьютера, пытаясь вычислить враждебный вирус-код, ночи же превращались в один сплошной порыв неистового безумия в жарких объятиях его танка.

Время, когда передозировка альтриной грозила ему смертью, уже давно прошло, все системы его организма пришли в норму. Действительно, он поправился гораздо быстрее, чем ожидал. Более того, окончательное закрепление связи через психофизический контакт с Кэйлом укрепило его и поддержало настолько, что к псионику вернулась большая часть его способностей. Он чувствовал, что теперь может вывести из строя по крайней мере десяток боевых звездолетов сразу. И физически тоже ощущал себя гораздо лучше.

Найрити еще раз вколол ему сыворотку для лучшего усвоения альтрины, и теперь его организм жрал щедро поставляемую танком энергию, как бездонная черная дыра. Но сейчас альтрина не уходила в никуда, как до того, когда Нарэш создал свой энергетический каркас для его каналов, а тратилась на укрепление всех жизненно важных систем организма.

Недавно осмотрев себя внутренним взором, Нир увидел, что почти все пересохшие каналы восстановились. Его пси-скелет снова испускал ослепительное серебристое сияние, благодаря энергии, которую Нарэш не жалея вливал в него сотнями альтов.

И сам Кэйл стал гораздо спокойнее, терморегуляция его тела пришла в норму, он перестал страдать от излишнего потоотделения. Связь пошла им обоим на пользу – Кэйл эмоционально раскрепостился, у него даже появилось чувство юмора, так как иногда он шутливо подначивал своего псионика. Это не могло не радовать.

Но после того, как больше ничто не препятствовало Ниру пробраться в сознание его танка, и он увидел, что тот собрался один смотаться на Окраину и даже просил на это разрешения у Ралерта, псионик сильно разозлился и они с Кэйлом впервые крупно поссорились. Помирились только когда Кэйл пообещал, что никогда больше не станет даже думать о том, чтобы самому отправиться в горячую точку, независимо от того, в каком состоянии будет его псионик. Либо вместе, либо никак.

Найрити, заметив, что Райнэ так быстро восстановился, искренне порадовался за своего друга. Заявил, что раз Нир уже пришел в норму, то теперь лийнар не будет возражать, если псионик найдет и обезвредит вирусный код, который Шеллир внедрил в систему бортового компьютера.

К третьему дню полета, когда они уже почти прибыли на Окраину, Нир его и нашел. Весь следующий день он провел в сети, почти полностью слившись сознанием с компьютерной системой, пока разбирался со структурой боевой программы. Она оказалась по-настоящему сложной, ее создавали мастера своего дела, и даже псионику его уровня оказалось трудно найти правильный ключ к деактивации, потому что если бы Нир сделал что-то не так, то последствия могли быть летальными. Начиная от полного отключения всей навигационной системы и заканчивая тем, что бортовой компьютер, контролирующий все системы на крейсере, мог вообще вырубиться.

Вечером третьего дня «Ярость Андромеды» достигла координат прорыва. И в тот же момент Райнэ наконец нашел правильное решение для отключения программы. Но стоило ему закончить внедрять алгоритм деактивации, как внезапно все системы на корабле встали.

Началась суматоха, пилоты в рубке срочно стали искать место для посадки, пока не выяснится причина, по которой системы сдохли. Место нашлось – какая-то небольшая обледенелая безжизненная планетка.

Крейсер вошел в пределы ее неприветливой атмосферы на запасном резерве энергии, прибереженном как раз для таких вот экстренных ситуаций. Неуклюже грохнувшись на мерзлую твердую поверхность планеты, покрытую жестким снегом слоем в пять или шесть метров и толстой коркой льда, боевой звездолет со стоном умирающего мамонта окончательно издох.

Нир в это время судорожно пытался определить причину сбоя всех систем, и войдя в матрицу, увидел, что альтронный реактор перестал вырабатывать энергию. Огромное пылающее ядро альтрины в самом сердце корабля потухло.

– Ну твою мать, блять! Да чтоб тебя! – в ярости зарычал псионик, когда понял, в чем дело.

Его ярость достигла Кэйла, который сейчас находился в рубке. Их связь невероятно быстро окрепла настолько, что они слышали друг друга даже на большом расстоянии. Танк тут же примчался к нему в технический отдел, где Райнэ пытался найти вирусный код.

– В чем дело? – спросил Нарэш.

От злости Нир не мог даже говорить.

– Я все сделал правильно! Бортовой компьютер не должен был отключиться! Но деактивация этой долбанной программы привела к тому, что бортовой компьютер отключил альтронный генератор и вырубился сам, ты можешь такое себе представить?!