Автор книги: Лиэлли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Наконец бинты наложены и на груди, и на талии, и Риэль с легким сожалением отстраняется.
— А теперь вы поужинаете? — с надеждой спрашивает он.
Герцог, словно маленький ребенок, корчит недовольную рожу, но кивает. Аппетита у него нет. Расправившись в один присест с порцией бульона, разбавленного с вином, он устало укладывается на подушки дивана. Диван мал, и он закидывает ноги на подлокотники, закрывает глаза.
— Риэль, у меня нет сил идти в спальню, — сонно говорит хозяин. — Я посплю тут…
Юноша кивает, накрывает его теплым пледом и уносит поднос с окровавленными бинтами. Он вернется через минуту, чтобы занять место на полу у дивана. Подбросив дров в камин и поудобнее расположившись на шкуре медведя, он станет наблюдать всю ночь, как спит его любимый, и его сердце будет тихо петь от счастья.
Спасибо.
========== Сердце ==========
Шли дни. Хозяин поправлялся. И уже через несколько недель, несмотря на все протесты Риэля и просьбы подождать еще немного, герцог вышел во внутренний тенистый дворик, чтобы поупражняться с виальдэ. Виальдэ требуют постоянного оттачивания своего искусства. Нельзя ни на день забрасывать тренировки. И вот, с мученическим видом сидя на лавочке и наблюдая за тем, как его хозяин танцует со сталью, Риэль только вздыхал. Но как ни странно, тренировки помогли лорду быстрее поправиться.
Весна наступила незаметно, мягко окутав землю легкими, манящими запахами цветов, набухающих почек, свежей травы и трелями вновь прилетевших с юга птиц. Свежий ветерок обдувал разгоряченное вспотевшее тело, когда герцог, по обыкновению выпив половину воды из кувшина, остаток вылил себе на голову. Риэль неодобрительно поджал губы. Простудится ведь. Опустившись рядом с ним на лавку, хозяин запрокинул лицо, подставляя его ласковым солнечным лучам, и закрыл глаза. Риэль никогда не уставал наблюдать за ним.
Что-то изменилось с той ночи? Почти ничего, за исключением того, что теперь его хозяин не был столь рассеян и невнимателен. Не казался бездушной куклой. И по отношению к нему стал намного внимательнее. Это не могло не радовать, но и настораживало. Это ведь не жалость, нет? Риэль надеялся, что нет. Он яростно боролся с ростками надежды, распускавшимися в его сердце вместе с приходом весны. Он заклинал себя не верить этим взглядам, жестам, вниманию с Его стороны. Он говорил себе, что хозяин просто хочет, чтобы ему было легче…
Но как заставить сердце не стучать, когда Он мимолетно, словно невзначай, дотрагивается до тебя, принимая из твоих рук бокал с вином? Как заставить сердце не заходиться от радости и нежности, когда ты ловишь на себе внимательный взгляд серых глаз? Как заставить сердце не биться словно сумасшедшее, когда ты видишь легкий намек на улыбку, затаившийся в уголках Его губ?
Разве это возможно? Он снова улыбается. Пусть незаметно, слегка, но ведь улыбается! И живет. Впервые за два года Он живет. И страшно верить, что все эти изменения произошли благодаря ему, благодаря его признанию, так неосторожно вырвавшемуся в пылу лихорадки.
Риэль с легкой тревогой попытался согнать с губ идиотскую счастливую улыбку.
«Ах ты, сын Тьмы, глупец, потом будет в тысячу раз больнее!» — твердил он себе.
«Но зато сейчас ты едва не летаешь от счастья, разве нет?» — возражало непокорное сердце.
«А потом? Что будет потом?»
«Не нужно гадать, что будет потом. Главное — что есть сейчас. Он спокоен, он обрел душевное равновесие. И за это надо сказать спасибо тебе. Позволь этому случиться, пусть будет мимолетная капелька счастья, но она будет! И ты станешь вспоминать ее с благодарностью. Ведь я так устало биться незачем. Так устало волноваться от одного Его взгляда и вздрагивать от легкого прикосновения. Ты можешь. Ты знаешь. Ты должен».
И Риэль сдался этим, казалось бы, таким разумным аргументам. Он действительно устал прятать свои чувства. Да и от кого их теперь прятать, если он все равно признался? Хозяин знает… И Он не прогнал. Так что плевать.
— О чем ты думаешь? — Его голос, прозвучавший так близко и так неожиданно, заставил юношу нервно вздрогнуть. Растерявшись, он затеребил края своей рубашки, не зная, что ответить. Не признаваться же, что он вел диалог с собственным сердцем?
— Я… ни о чем, хозяин… Гил. — Он все никак не мог привыкнуть обращаться к хозяину по имени.
— У тебя было задумчивое лицо, — настойчиво произнес лорд.
Раньше бы ты этого не заметил. Неужели наблюдаешь за мной?
И снова сумасшедшее сердце зашлось в сильном трепете. Пальцы судорожно вцепились в пуговицы рубашки, а глаза широко распахнулись. С трудом удалось подавить желание по-детски неверяще затрясти головой.
— Я… думал… — Риэль лихорадочно пытался найти ответ на этот безобидный вопрос. Что сказать в ответ, он не знал.
— Думал? — осторожно напомнил мужчина, когда прошла целая минута.
Риэль смущенно опустил глаза. Он осмелился не отвечать так долго своему хозяину… Подумать только.
— Думал, что хотел бы научиться так же управляться с мечом, как вы, хозяин, — ляпнул он первое, что пришло ему в голову.
Лорд задумчиво сощурился на какую-то долю секунды, поджав губы.
«Неудачное вранье», — насмешливо заметил этот неугомонный комок эмоций, что по недоразумению почему-то называют сердцем.
— Восьмым мечником виальдэ тебе быть еще рановато, но научить элементарным азам я, пожалуй, смог бы, — вернул его на землю все тот же соблазнительный голос, что преследовал его днями и ночами.
— Что-о-о? — пробормотал Риэль, чуть не свалившись со скамьи.
Хозяин решительно поднялся на ноги, протягивая ему свой второй клинок.
Юноша затряс головой, зажмурившись.
— З-зачем? — выдавил он.
«Неудачное вранье!»
«Заткнись!»
Поскольку хозяин ничего не ответил, лишь выжидающе вскинул бровь, то Риэлю пришлось несмело ухватиться за предложенную рукоять виальдэ. Клинок сразу же легко лег в руку, словно слившись с ней.
«Не хочу!» — хотелось пискнуть ему, но он не осмелился возражать, покорно выйдя на площадку вслед за своим хозяином.
На самом деле Риэль вовсе не горел желанием научиться танцевать со сталью ¹. Лучше бы правду сказал…
— Первая позиция…
Риэль смотрел на то, как хозяин показывает ему основные, самые простые приемы обращения с клинком, и кивал. Правда, следил он не за мечом, что плясал в Его руках, словно наложница перед королем, а на сами сильные руки и бледное тело, блестевшее в солнечных лучах капельками пота, гибкое и стройное, перетекавшее из одного положения в другое легко, как перышко.
— …запомнил?
Очнулся юноша, только когда услышал последнее слово и с легким ужасом понял, что вообще-то ничего и не видел. Но все же отчаянно закивал.
— Тогда попробуй отразить мою атаку.
Снова тупой кивок.
Звон — и меч легко выскользнул из его слабых рук, с мягким звуком упав на песок. Риэль растерянно переводил взгляд с клинка, всего мгновение назад еще находившегося в его руках, на хозяина, и обратно.
— Ты даже не попытался уследить за мной, — легкий укор слышался в любимом голосе.
— П-простите, — пролепетал юноша, нагибаясь и поднимая клинок.
— Попробуем еще раз.
Кивок.
На этот раз Риэль попытался защититься, неумело выставив перед собой меч, словно щит. Выглядело это смешно. Как будто он хотел загородиться кастрюлей от летевшего в него помидора. По крайней мере, так показалось герцогу, потому что в уголках его губ заиграла смешливая улыбка.
— Простите! — Собственный голос похож на срывающийся писк.
Герцог едва заметно покачал головой.
— Похоже, воином тебе не стать. — Он сокрушенно развел руками.
— Я все прослушал… — выдохнул Риэль, виновато поникнув плечами. Кончик его клинка жалостливо уткнулся в землю.
Лорд протянул руку за своим мечом, и юноша поспешно вручил ему виальдэ, с облегчением избавившись от этого грозного оружия.
Насмешливый взгляд серых глаз сказал ему, что его уловка не сработала.
«Неудачное вранье…»
«Да заткнись ты уже!» — огрызнулся Риэль.
Как только герцог отпустил его, юноша стрелой умчался в свою комнату, и только когда дверь захлопнулась за ним, он с облегчением перевел дух. Идиот. Тьма на его голову. Надо же выставить себя таким дураком…
Он упал на кровать и закрыл глаза. И все же во всем этом есть один огромный плюс.
В серых глазах поселились эмоции. Положительные эмоции.
Впервые за такое долгое время его хозяин по-настоящему улыбался…
Комментарий к Сердце
**¹ Танцевать со сталью** — быть мечником виальдэ.
========== Обручальное кольцо ==========
Новый урожай зрел на полях, наливаясь соком под золотыми лучами ласкового солнца, и крестьяне без устали трудились на полях своего господина, готовясь к щедрому, богатому сбору. Начало нового года ознаменовалось также и еще одним радостным поводом: вернувшийся с пограничных застав королевства лорд быстро оправился от ран и теперь, как в старые добрые времена, вместе со своими людьми трудился в поле. С окон замка можно было разглядеть белую рубашку хозяина, раздуваемую легким игривым ветерком, словно парусник в море. Закатав рукава до локтя, лорд Северных Земель и его бравые вояки, что стерегли замок, трудились наравне с крестьянами.
И люди наконец-то расслабились, повеселели, видя, что их хозяин пришел в себя. Неужели снова наступят светлые времена?
Вечером, когда солнце клонилось к закату и на землю опускались сумерки, хозяин, облившись водой из большой бочки, что стояла в углу во дворике, шел на конюшню, чтобы почистить Кайна. Риэль, следивший за его местоположением в течение всего дня, не мог не радоваться втихомолку, наблюдая, как любимый постепенно оживает. Нет, теперь он не сидел целыми днями в своем кабинете или в Сиреневой Гостиной, уставившись невидящим взглядом перед собой. Теперь он жил. Жил, как и два года назад до смерти леди Ильдэйн.
И думать, что эти прекрасные изменения произошли благодаря ему, что это он сумел вернуть своего хозяина к жизни, было и сладко, и страшно одновременно. Те ростки, прорезавшиеся в его сердце в ту ночь, теперь вовсю зацвели, глубоко пустив мощные корни. И напрасно уже было стараться изгнать надежду из души. Тщетно прилагать какие-то усилия. С приходом весны любовь зацвела в его душе с небывалой силой, разгораясь ярко и ослепительно. На какое-то короткое время юноша даже испугался. Справляться со шквалом этих чувств становилось выше его сил…
Так прошло несколько месяцев, близилось лето, которое в этих суровых Северных Землях, что король подарил предкам герцога еще в старые времена Багряной Войны за заслуги перед королевством, было прохладным и коротким. На душе попеременно становилось то спокойно, то волнительно, и Риэль ходил как во сне. Он навестил своего младшего братишку и отца, — мать умерла еще полтора года назад. Но дома он был уже чужим. Слишком ослепленный своими чувствами к лорду, он перестал уделять внимание семье, совершенно забыв о ее существовании.
Близился день, которого Риэль ждал с легким страхом, боясь, что хозяин снова погрузится в свою боль, снова заледенеет, снова отгородится от него и от всего внешнего мира стеной отчужденности. День смерти леди Ильдэйн.
И он ждал его с замиранием сердца, и чем ближе этот день становился, тем больше нервничал Риэль.
В этот день хозяин обычно шел на могилу жены: небольшой холм, заросший полевыми цветами. За замком находились луга с ручейком, а дальше — лес. И здесь леди Ильдэйн любила часто гулять, наслаждаясь ласковым солнцем и весенним воздухом. Здесь герцог построил для возлюбленной шикарную беседку, увитую побегами молодого цветистого растения, лозой дикого винограда и гирляндами роз. Сейчас в этой беседке одиноко стояла пустая скамья, с ворохом прошлогодних, уже давно сгнивших листьев на ней. Никого в эту беседку хозяин прибираться не пускал. Как и на комнату жены, он наложил на это место бывшей идиллии и любви священное табу. И за беседкой теперь находилась могила молодой герцогини Аэльтрэй. Маленькое же и несчастное создание, что пришло в этот мир мертвым, герцог повелел схоронить в фамильной усыпальнице Аэльтреев. Потому что это создание было будущим наследником…
Увы, госпожа Ильдэйн была слишком слабым и хрупким цветком, чтобы выносить наследника своему мужу в таком суровом климате. Ни роженица, ни ребенок не выжили, потому что роды начались раньше срока.
Шагая по давно заросшей тропинке, ведущей через рощицу к лугам, Гил находился в каком-то непонятном настроении. Он был подавлен, взволнован и мрачен одновременно. Понять своего состояния он и сам бы не смог, если бы попытался разобраться в той буре хаотических чувств, что неожиданно взметнулись в его душе. Он встряхнул головой, сжав кулаки, и на секунду замер, остановившись перед беседкой. Она встала на его пути словно препятствие, которое нужно преодолеть. Всегда, когда он видел ее, в душе его всплывали мутные воспоминания. И их неотрывно сопровождало эхо звонкого, как колокольчики, смеха. Отголосок его счастливого прошлого, что он так тщетно пытался закопать в самых дальних закоулках своей измученной души. Герцог не пытался забыться в светлых воспоминаниях тех дней своей счастливой супружеской жизни. Это такая редкость, когда заключенный по расчету брак становится крепким, нерушимым союзом по любви. Но с ним это чудо произошло.
Он получил огромные территории Таэлет, что граничили с его землями на западе. Но что это было по сравнению лишь с одной ее улыбкой, лучи которой согревали его и холодной зимней ночью, и теплым летним днем? Да, она принесла богатое приданное, но чем оно было рядом с переливистыми трелями ее серебристого смеха?
Ильдэйн. Фиалки твоих глаз запали в душу.
Родная. Никогда не забуду.
Любовь моя. Твой смех преследует меня даже сейчас в моих снах.
Свет моей души, радость моих глаз, мое сердце.
Герцог сжал кулаки, снова встряхнув головой и пытаясь прогнать набежавшие на глаза слезы.
— Иль…
И даже твое имя переливается на губах всеми цветами радуги.
Ильдэйн, что в переводе с эльфийского значит «свет».
Так, стоя перед беседкой — вечным памятником их давно прошедшей любви, — Гил пытался совладать со своими чувствами и взять себя в руки. Ласковый весенний ветерок играл с его волнистыми черными волосами, что уже доставали почти до середины спины. Обычно он убирал их в хвост, но сегодня забыл.
Воспоминания хлынули неудержимым потоком.
Вот Она смеется над какой-то его шуткой. Вот Она брызгает в него водой из ручейка и с веселым криком убегает прочь, когда он пытается поймать озорницу. Босые ножки мелькают в прозрачной воде, взметая тучу брызг. Вот Она задумчиво сидит на лавочке в этой самой беседке, напевая своим чудесным голосом, и гладит его по волосам, пока он лежит на скамье, положив голову ей на колени.
— Я помню все, Иль.
И в ответ ветерок ласкает его лицо, ерошит волосы и легко касается губ.
«И я помню, любовь моя…»
Статуя, в которую обратился герцог, наконец оживает. И Гил со вздохом медленно огибает беседку, направляясь туда, где находится невысокий холм. Он стоит над ним долго, а озорной ветерок продолжает играть с его густыми смоляными волосами. Раз в год он приходил сюда, чтобы провести на могиле жены целый день. Потом он возвращался домой, запирался в своем кабинете и напивался до потери сознания, тщетно пытаясь забыться.
Но сегодня он пришел сюда другим. Мятущийся герцог Аэльтрей, погребенный под своим горем, куда-то вдруг пропал. И задумчиво опускаясь на мягкую изумрудную траву, мужчина был спокоен как никогда. Улегшись у подножия холма, он устремил свой взгляд в небо, где, играясь и перегоняя друг друга, проплывали белоснежные облака. Заложив руку за голову, Гил наблюдал за ними, убаюкиваемый песней ветра, ласками мягкой травы и запахами диких полевых цветов. Так пахло от Нее. Цветами и солнцем. И лесной прохладой.
Ему чудятся в облаках образы Ее улыбки. Она всегда улыбалась особенно. Улыбка загоралась в уголках Ее губ и зажигалась в чудесных сиреневых глазах, веселыми лучиками разбегаясь из уголков Ее глаз. И мягко опускались длинные ресницы, ложась на бледные щеки, как ночные тени ложатся на землю в вечерних сумерках.
Гил вытянул перед собой руку и задумчиво посмотрел на роскошное обручальное кольцо. Выполненное одним из самых искусных мастеров королевства, оно представляло собой плотное золотое тиснение, оплетавшее палец тонкими многогранными побегами тиаля ¹, и в центре его красовался изящный изумруд, выделанный в виде цветка.
Впервые за несколько лет сняв обручальное колечко с пальца, Гил долго вертел его, отстраненно наблюдая за переливами золота в солнечных лучах. Внезапно оно выскользнуло из его пальцев и покатилось куда-то в траву. Гил вскочил, но кольцо уже исчезло из виду. Он зашарил по траве, пытаясь найти его, и успел увидеть, как оно исчезает в темной норке какого-то грызуна.
