Текст книги "Том 3. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть II. Соль"

Автор книги: Лгало… и Подлыгало…

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Приходя на землю, как говорилось в Спасе, мы все изначально являемся богообразными, но не богоподобными. Созданными по образу Божьему, но очень от Него далёкими. Восхождение вверх от богообразия к богоподобию называлось «восшествием Духа» по «лествице Якова». Это название было привнесено в Спас христианством и напоминает нам о сне библейского Якова, в котором он видел лествицу, восходящую к Престолу Божиему. Восхождение к «человеку» от богоподобия к богообразию зависело от того, куда направлены были силы нашей души. Эти силы – суть (в очень упрощённом виде): ум, чувства (во всём своём многообразии) и воля. Всего в «лествице Якова» насчитывалось пять ярусов восхождения – опять же, в весьма упрощённом виде; ибо наряду с «лествицей Якова» в Спасе бытовали и другие, более древние (скорее всего, дохристианские, но, возможно, также пришедшие с Востока) представления о лествице в Небеса, состоящей из семи ярусов и 146 ступеней; каждый ярус соответствовал «тверди неба» и имел определённое количество ступеней: 3+12+38+40+33+17+3=146.

На нижнем ярусе находится телесный, то есть живущий в теле. Его ум сродни животным побуждениям, чувства направлены на питание, а воля – к движению. Это богообразная скотина. Человек плотский (назовём его так, хотя называть его таковым не особо точно; более того, это даже не житель, а преджитель), который вечно «голоден», и утолить этот «голод» ему невозможно ничем. Узнать же представителей нижнего яруса можно по лицу, а точнее, по звериной морде. Таких обычно показывают в фильмах о гряз ном Средневековье. Ни с кем не спутаешь. А ещё их можно встретить в московском метро после 23 часов. Видно, это их время. На следующем ярусе лествицы стоит «человек» душевно-телесный, ум которого направлен к честолюбию, чувства – к сластолюбию, а воля – к властолюбию. А находящийся здесь звался жителем. Как правило, это в глазах окружающих «сильные» люди, знающие чего хотят и не отступающие ни перед чем. И среди них много дельцов и политиков.

Кто поднялся ещё на один ярус, тот душевен. Ум такого склонен к празднословию, чувства – к унынию, а воля – к любоначалию. Такого «человека» звали людиной. Это почти вся интеллигенция, среди которой немало поэтов, музыкантов, театралов. Душевный – это многознающий, искусный, чувствительный и ранимый. Душевные очень обидчивы. На их лице очень часто снисходительно-ироническая улыбка, а в устах – признания в любви (ведь они живут в любви и для любви!). А также упрёки в сторону мужлано-варваров. И он борется за то, чтобы мир стал чище и лучше, чтобы не было в нём болезней и страданий. Но достаточно ли этого, чтобы быть человеком? Душевный безголов!!! У него всего лишь два ядра, и душа его неполна. А безголовый не может назваться человеком! Человеком звали того, у кого было три ядра и полная (облая), пусть даже и каличная, душа.

На четвёртом ярусе лествицы подлинный человек нарождается. Здесь наша суть душевно-духовной становится. Ум такого направляется к смиренномудрию, чувства – к любви, а воля – к терпению. Здесь появляются душевные слёзы, ибо душевно-духовный начинает видеть тщетность любых преобразований вовне. Для него становятся определяющими слова святого Серафима Саровского: «Спасайся сам – и тысячи вокруг тебя спасутся!» Для такого мир сворачивается, но открывается дорога в Горы.

И наконец, только духовный человек удостаивается богоподобия. Ум его – в совести, чувства – в почтении Божьем, а воля – в жажде Бога. Это ступень, на которой встреча со Спасом происходит, где человеческая природа получает обóжение.

Таким образом, вся наша жизнь – это борьба со скотиной в себе, и ни на день она не может быть прекращена.

Ведь переходы из одного состояния в другое происходят так же часто, как переходы из одной комнаты в другую. И мы можем легко оказаться как вверху, так и внизу этой лествицы, то есть в состоянии скотины. Даже устать мы себе не можем позволить. Ведь когда я устал и хочу всех послать куда подальше – это путь к животному. Забота – качество человека! И забота делает из нас человека. «Посылание» же, равно как и безразличие – «а мне наплевать», о чём лучше бы было сказать «безучастие», – это неизбежный возврат к скотине!

С подобными воззрениями бытовало и другое представление об «устроении личности» в соответствии с седалищами души. В лучшем случае устроение личности видели с сердцем в центре, ибо здесь расположен истинный дом души. Это так называемые сердечные люди. Но чаще всего сердце в нашей жизни не имеет главенствующего значения. И тогда начинают главенствовать две другие важные части человеческого тела – голова (головной мозг) и чрево. Первые звались умовыми людьми, которые «всё в голове живут». И в самом деле, у того, кто чаще и больше пользуется головой, чем сердцем, соответствующим образом перестроена связь психики с телом. Вторые звались чревными людьми, которые «всё в чреве живут». Таким людям вообще тяжело переключиться со своего привычного мировосприятия и представить, что есть люди другого восприятия мира – хоть через голову, хоть через сердце. Но и те и другие в сути своей – люди, как принято говорить сейчас, конкретные.

В подобном различии взглядов на устроение личности нет особого противоречия. Действительно, устроение «снизу вверх», подразумевающее «воспламенение истот», говорит о ПОЛНОТЕ личности, а устроение «по месту» говорит об ИСТОТНОСТИ личности. Таким образом, человеком, во всей полноте этого понятия, предки называли «светильник Божий с девятью свечами» (девятью возжёнными истотами в сердце живущем). Пока не завершится созидание нашего облика в действии богоуподобления, никто из нас не является вполне человеком. В этом смысле творение человека ещё не завершено, на пути к совершенству мы ещё остаёмся в состоянии «творимых из ничего». От рождения мы представляем собой ипостасный материал, предназначенный для духовного созидания. Это пока ещё то состояние, в котором невозможна встреча со Спасом. Степень отдаления нашего от Истины делает нас либо житью, либо людинами, либо человеками. Либо же вообще отбрасывает в нежить! Но что же такое Истина? В Спасе об этом говорили так: чем ближе мы к Истине, тем очевиднее становится, что Истина – не что, а Кто!!! Истина есть сам Господь – Спас!!!

Наверное, здесь будет к месту сказать и о трёх шагах развития души, как это видели в Спасе.

Первый – деятельный. Он имеет целью очищение сердца. Иными словами, здесь происходит исцеление души в своём усилии, перерождение её из ветхого состояния в новое. Это становится возможным, когда все три главы души (три сестры), образуя единое целое, устремляются к Спасу. С этого мига мы становимся людьми, ибо поднялись из ниже естественного состояния в естественное, утраченное при «падении с Небес». На этой ступени обретается спасение души. Это время непрерывного упражнения, не всегда осознанного и не всегда вольного. Иногда до того, как мы начнём сами упражнять свою душу осознанно, жизнь та щит нас за шкирку по полю непаханому, на котором камней множество и о которые мы бьёмся непрестанно. И эти удары о «камни судьбы» являются для нас упражнением. Первый шаг очень растянут по времени. До исцеления, до единения трёх сестёр в един порыв, всё есть первый шаг. От нежити до человека. Ведь даже нежить жизнь заставляет упражняться через пребывание в напряжении. Если помните, то мы касались этого в первой части.

Второй шаг – созерцательный. В нём душа обретает дары Благодати, и мы становимся человеками сполна. Вторая ступень характеризуется восхождением к выше естественному состоянию. Это уже отрешение от земного и по ворот к Вечному.

Третий шаг – обóжение. Здесь полностью воплощается то, что дано Господом человеку, и обретается выше естественное состояние, выходящее за пределы человеческого естества. Это и есть Спас. Так что Спас – это миг и в миг! Всё остальное – на пути к нему. Со всеми играми, страстями, ненасытностью и пресыщением. Всё это – дорога к Спасу. Может ли она быть спрямлённой? Можно ли укоротить её? Не будет ли это насильно? Спас же не терпит насилия! Но об этом мы поговорим позже.

Утреннее царство состоит из трёх следующих истот: Яскра – Ярло, Полад – Лада, Жаля – Лёля, отвечающих за душевное развитие.

Истота Яскра (ясная) расположена в области солнечного сплетения. Ей соответствует жёлтый цвет. И связана она с творческим началом. Под её началом все силы душевные, коими мы постигаем мир с целью творить себя.

Истота Полад (уравновешивающая) расположена в области правого плечевого сустава и подмышечной впадины. Цвет её зелёный. Это истота добра, любви и примирения. Так, по крайней мере, говорили о ней. Отсюда начинается прозрение будущего человека, что всё равно, и начинается его путь к безразличию! Безразличию чинов и заслуг. Отсюда человек «ломается» в сторону внутреннего. Он не просто понимает умом, как человек воспитанный, но начинает оборачиваться.

Истота Жаля (впитывающая) располагается в области левого плечевого сустава и левой подмышечной впадины. Цвет её голубой. Она даёт познание мира Яви путём «прозревания» его. Отсюда, как это ни странно, с левой поташки, начинается точка невозврата. Как поташка (подмышка) «перевернётся» – так всё, говорил наказитель, закрылись ворота, что означает – подошла людина к вехе возвращения.

Что значит «перевернётся»? Таким образом, в той традиции Спаса, с которой мы соприкоснулись, называли некие безвозвратные изменения в человеке. Как в его на строениях, так и самоощущениях. Они довольно болезненные и тянутся долго. человека изрядно качает. Из огня да в полымя. Но эти преображения – телесная мета того, что ты стал иным: дураком и изгоем для мира сего. Перевернулся мир для тебя, и то, что ценится в нём превыше всего, – ложь, – уже для тебя не ценность, но то, от чего ты теперь бегать будешь. Это может восприниматься самим человеком как некое поражение. Ибо сильным тебя уж точно никто не назовёт. Качает же! Слабый ты потому, что по-старому не хочешь, но пока что и не видишь, зачем всё это! Есть смутные догадки, тем более если они подкреплены сказами тех, кто проживал сие уже до тебя. Но ты не веришь им. И постоянно задаёшься вопросом: зачем всё это? Задаёшься, мучаешься этим, но назад уже вернуться не можешь. Таков уж переход извне вовнутрь.

Очень хорошо характеризует эти слова фильм Юрия Быкова «Дурак» о сантехнике-пророке. Видно, наитие Спаса – не такое уж редкое явление. То через одного, то через другого Он нам является. Вот и фильм «Дурак» – очередное наитие Спаса в мир. Кто хочет понять сказанное здесь, тот должен увидеть этот фильм. Там показано так, что лучше уж и не скажешь. Так что не будем даже утруждаться описаниями.

При неразвитых трёх верхних стогнах это всё ещё не человек, а только лишь людь – людина. Это душевное существо и созидатель. В нём начинает бороться желание, ведущее в мир и «надо», обусловленное Божьим зовом. Людина стоит на пороге преодоления себя. В древности про таких говорили, что они стоят на границе между смертью и духовной жизнью. Верхнее Горнее царство вбирает в себя истоты: Харло – Горло, Лоб – Чело, Род – Родник, отвечающих за духовное развитие.

Истота Харло (уста) находится на уровне второго-третьего шейных позвонков. Цвет, соответствующий горлу, – синий. Эта истота воплощает мысль в речь. При возжигании её мысль становится прямая, а речь налитая.

Истота Лоб (разум) расположена на уровне межбровья. Её цвет фиолетовый. Даёт при возжигании человеку «взор в иной мир». Тут может возникнуть законный вопрос: а что, только лишь при возжённой истоте человек может прозревать Иное? Ну, во-первых, иное Иному рознь. Здесь Иное – мир Горний. Некоторые же зрят совершенно иное Иное – навские кущи. А во-вторых, сие тайна Божья, как Он является в мир и не через «возжённых». Горнее может сойти на нас и через последнюю скотину. Напомним, Спас – не наука точная, хотя к точности в образах и призывает (точность здесь от сложенного да наложенного к простому и проще; тропинка к простоте). Это сказка!

Истота Род (возвращение) расположена в области макушки. Она сияет серебристо-белым цветом и даёт, будучи возжённой, человеку связь с Горним миром.

Тот, у кого «возжены» верхние стогны, есть существо духовное, и лишь он достоин называться человеком. Человек уже не живёт желанием, хотя они и остаются у него. Он хочет то же самое, что и всегда, но приходит НАДО, и он откладывает свои желания и начинает преодолевать себя, осознавая, что это НАДО делать, надо нудить и преодолевать свою косную природу, действительно надо! Непонятно почему, зачем, но надо! Он может внутри себя даже возмущаться против того, что надо, но встаёт и делает это. К примеру, ты хочешь путешествовать, а НАДО идти и делать нечто, иногда не очень приятное для тебя. И ты идёшь, хотя знаешь, что будешь бит и оплёван. Причём удивляясь: зачем мне это? И не можешь отказаться, потому как стоит тебе послабнуть в этом нежеланном деле, тут же начинается неуют гораздо больший, чем оттого, когда тебя гонят и оплёвывают. Тот, кто следует «НАДО», вырос над собой. С него начинается человек, или СПОСОБНЫЙ ПРЕОДОЛЕВАТЬ СЕБЯ! Ради этого мы все сюда приходим. И вся жизнь нужна нам для этого – чтобы мы научились преодолевать себя!

С этой точки начинается человек, хотя до него ещё не близко. Путь немалый пройти предстоит. И только в нём, в человеке, во всей полноте отражён Образ Божий. Он, как говорили наши предки, бессмертен!

Про человека в Спасе говорили, что он «друг Божий» и светоч. И он участвует в промысле над миром вместе с Богом (что значит это загадочное высказывание из уст наставников?) как в этой ещё жизни, так и на меже. Можно ли назвать межу раем? Лишь отчасти. По привычке. И тут речь идёт об одной крамоле Спаса, за что он нелюбим ортодокса ми, причём любой религии.

Что такое рай? Рай в религии и философии – состояние (место) вечной совершенной жизни (существования, бытия) в блаженстве, в гармонии с Богом и природой (мирозданием), нетронутой временем и смертью. Но не так его толковали в Спасе. Да, это место пребывания «высвет ленных душ» – Светочей, но не место вечной жизни. Ибо Вечность – это… В Вечности нет никакого разделения. То есть вечная жизнь не может быть поделена на рай и ад. Пока есть подобное разделение, промысел Божий над миром продолжается. Потому и Светочи не где-то там в раю, но в миру с нами.

Нечто подобное говорит нам и православие. В понимании церкви небесный рай, в котором обитают души праведников, есть ближайшая к земле небесная обитель или «первое небо»; за ним, выше, есть ещё небеса (Откр. 6:9; 7:9; 4:4). Климент Римский говорит об апостоле Петре, что он по смерти «отошёл в место славы», о Павле – что он «по кончине отошёл в место святое». В учении отцов церкви души святых в небесных райских обителях не в одинаковой степени пользуются их блаженствами, но различно, соответственно их достоинству; некоторые (Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и др.) прибавляют, что святые, находящиеся в небесном раю, молятся как об умерших, не достигших праведности, так и о живущих ещё на земле.

Сказанное выше вполне созвучно с представлениями Спаса о меже, на которой и стоят Светочи, продолжая участвовать в «промысле Божьем над миром». Но межа – пока ещё не Вечность! Тот же рай, в противоположность которому есть ад, рано или поздно родит нового Прометея, который возжелает принести свет в адские кущи. И тогда… Вечный бой!

В Буддизме с раем тоже не всё однозначно. Буддийские предания гласят, что Амитабха, или Амита Будда (Амитабха является, вероятно, самым известным и популярным из пяти Будд Мудрости в буддизме Ваджраяны, происходящих от первоначального Ади-будды, эти пять Будд соответствуют пяти осознаваемым аспектам реальности и пяти скандхам), будучи когда-то царём, познакомился с буддийским учением, отрёкся от трона, стал монахом, взяв себе имя Дхарма кара (санскр. , Dharmakāra, «свершающий Дхарму»). Он решил стать Буддой и обрести во владение рай, Землю бесконечной радости, в которой все, кто воззвал бы к его имени, смогли бы возродиться в будущей жизни. Ввиду этого Амитабха дал свои 48 обетов, в 18-м и 19-м из которых он обещал не достигать высочайшего просветления до тех пор, пока не поможет всем разумным существам в своём Западном раю, «Земле высшего блаженства» (Сукхавати – «земля счастья»).

И опять же это созвучно с тем, что говорят наставники Спаса. Так может быть, есть в этом что-то? Может быть, и рай мы воспринимаем, исходя из мышления исключительности, и впадаем в заблуждение? Что есть мышление исключительности, мы расскажем позже. Как и к этому вопросу ещё вернёмся тогда, когда поднимем вопрос о Хороводе.

С раем в Спасе связано много «возмутительных» вопросов. И вот, чтобы окончательно возмутить возмущающихся, один из них. Когда произошло падение человека? Точнее, когда грех вошёл в мир? Если человек был соблазнён Змием («будете как Боги»), то в нём был уже изъян. Ведь возможность выбора подразумевает двойственность. Уйма? Уйма, или разрыв. Тогда, получается, грех был раньше грехопадения? А богословское объяснение, что падение произошло в области гномической воли (от греческого «мнение»), одной из двух воль, которую имел человек, допустимо тогда, когда Истина была уже попрана. Две воли! Две! Это уже уйма и грех. Гномическая воля – это личная воля, и она может быть направлена к бунту и даже саморазрушению. По словам прп. Максима Исповедника гномическая воля есть свидетельство несовершенного человека. Так вот, грехопадение «актуализировало гномическую волю», поставив человека в состояние выбора.

Неувязка тут, если по Вечности сопоставлять. Соблазн невозможен там, где совершенство. А воля выбора добра или зла не есть ли следствие греха и мета несовершенства? Всего лишь вопрос. Но вопрос, за который на Спас многие смотрели криво. Да и сейчас прямо не смотрят!

Да, вполне приемлемо, что Адам и Ева выбрали ослушание. За что и понесли даже не наказание, а бремя выбора. Но ослушание подразумевало послушание. И наказание возможно лишь за ослушание. А как же воля? Если есть запрет, то о какой воле можно тут говорить? О воле урезанной. Послушание указует нам на иерархию. «Верх – низ» уже есть до грехопадения. Опять же уйма!

Грехопадение, поучают в христианстве, произошло от злоупотребления свободой разумных тварей, которую Бог создал доброю, и, даровавши им, уже не желает нарушать. После грехопадения человек встал на самую низшую степень свободы – свободы выбора между добром и злом.

Злоупотребление! Ключевое слово! Оно говорит, как бы сказали сейчас, о потенциальной возможности зла. То есть зло уже было? Похоже, так. Тогда Вечность уже была попрана?

Что есть Бог? В «Книге пророка Иеремии» (10:10) сказано: «А Господь Бог есть истина; Он есть Бог живый и Царь вечный…» В «Деяниях святых апостолов» (14:15) мы читаем:

«…благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу живому…» Далее, в «Первом послании Фессалоникийцам» написано (1:9): «…вы обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному».

Истина равна Вечности, равна жизни! И всё это Бог! Но тогда не может быть иерархии. Не может быть послушания и ослушания. Не может быть запрета! Всмотритесь в Вечность, и узрите!

«Ересь!» – скажут многие. То есть грех! Ведь с греческого «ересь» означает «выбор, направление, течение». А выбор, согласно прп. Максиму Исповеднику, и есть грех. Но кто без греха, сказал Спаситель, тот первый брось камень! Мы скажем: кто не ересь, тот обвини нас в ереси! В разговорной речи ересью иногда называется любое сознательное отрицание или искажение того учения, которое говорящий считает истинным. Говорящий, ты знаешь Истину? Ты ведаешь Вечность?

Нет, всё не так! Что бы мы ни сказали – ересь! Что бы ни сказали вы – ересь! Всё сказанное когда-либо – ересь по сравнению с Истиной и Вечностью. Ведь тот же глубокопочитаемый нами прп. Максим Исповедник, наиболее полно отразивший православную антропологию и учение которого для православной церкви является столь же важным, как для католической церкви – доктрина томизма, разделял бытие на пять антиномий, или особых противоположных сфер:

1. Бог и тварное бытие;

2. Чувственное и умозрительное (ангельский мир) бытие;

3. Небо и земля;

4. Земная реальность и рай;

5. Женская и мужская природа.

Всё это так. Но по отношению к Богу, который есть Вечность, и это ересь. Всё бытие – ересь.

В общем, кто имеет ум Господний, чтобы счесть его? Никто! Но тогда невозможно указать единственный и непогрешимый путь в Истину! Всё так, и всё не так!

А что говорит нам по этому поводу Спас? Всё так, и всё не так!

Но тогда что делать-то? А то, что делаешь! И нет тут пессимизма. Тут всего лишь сказано: «Всякому овощу своё время!»

И тут вот ещё что следует сказать… Пока мир уймой раздираем, невозможно не бороться за подчинение. И тут мы приведём в пример духовные упражнения иезуитской аскезы, изобретённые Игнатием Лойолой и основанные на развитии воображения и способности им управлять. При помощи них в ордене иезуитов осуществлялось подчинение.

Неофит, вступающий в орден, должен был под руководством опытного наставника с помощью психотехники вызвать в себе ряд представлений, близких по интенсивности содержания к галлюцинациям. В течение довольно продолжительного времени он должен был созерцать свою скверну, исполняясь ужаса от глубины своего падения, трепеща перед лицом неумолимого Судьи – Бога. Далее он должен был воображать земную жизнь Христа, представлять себя мучающимся в аду. В конце он созерцал Церковь, торжествующую вечную победу, её славу и величие.

Воображение в духовных практиках иезуитов играет большое значение потому, что именно через него при соответствующей настройке происходит прямой доступ к воле подчинённого, который становился преданным адептом ордена. Постоянно погружаясь в медитативные галлюцинации по предписанию ордена, неофит становился послушным орудием в руках начальства. Главным же начальником и руководителем иезуитов был римский папа. По мнению И. Лойолы, Христос создал Церковь, которая ему должна быть совершенно послушной, как рабыня без своей воли. Если Церковь в лице римского папы выскажется о некой белой вещи, что она чёрная, то истинный послушник должен верить папе, а не своему мнению. Требование совершенного послушания, призыв к отказу от своего «я», деятельная борьба с врагами Церкви – вот основные мысли Лойолы. Но они не являются личным его изобретением, но выражают общий дух и самую сердцевину католической антропологии.

Но к чему нами это сказано? Если вы были внимательными по ходу нашего повествования, то не могли пройти мимо того, что в Спасе не было догмы, не было методы, а упражнения создавались под восприемника по мере передачи ему Образа мира. Делалось это для того, чтобы передающему не стать ловцом душ. Это, подчеркнём, важнее не для восприемника, но для так называемого учителя. Скакнуть в Волю! Для чего нужно перестать подчинять других. Не самому перестать подчиняться. Перестать подчинять других!

Во всех методах исподволь присутствует невидимый или видимый НЕКТО, которому мы отдаем своё «я». Тем они и опасны, что желая обрести свободу, мы попадаем в плен. Особенно нужно бежать от тех «чудесных» методик, за которыми стоит иерархия. Некоторые и из Спаса стремятся создать этакую «строгую школу», объединить под себя единомышленников, вывести чёткую методу, чтобы дальше передавать традицию. Ну не так в Спасе! Всё по ходу, всё мазками, вчера так, сегодня этак, а завтра вообще непонятно как. Так вот и шествуют по дорожке бездорожной туда, не знаю куда. Нет иерархии, а встреча для того, чтобы отозваться друг в друге, и в отзыве этом себя испытать. Тем и нелеп Спас по сравнению со многими духовными течениями, которые, кстати, пришли к нам с Запада, хоть и имеют восточные корни. И «болеют» эти духовные учения той же болезнью, что и учение И. Лойолы. Почему нас хотят подчинить? Да потому что такова уязвлённая природа человеческой души!

В общем, кто услышал, тем урок! И очередное упражнение Спаса – аскеза перестать подчинять кого бы то ни было.

* * *

Узнать зрелость души можно по тому, как мы проявляемся в брани. Один, потерпев бесчестие, кинулся в драку. И тут же, не сходя с места, «наказал» обидчика. Это мета скотины, или жителя. Такой делатель безумия. Это дельная брань. Посредством рук. Сжечь что-либо, сломать калитку обидчику или отлупить его.

Другой оскорбился, но смолчал. Почему? А потому что смекнул, что сил может не хватить. Это «зубная» брань. Так называл её наказитель. Со стиснутыми от бессилия зубами. И это тоже скотина. Он делатель страха. Безумие и страх в брани – две черты жителя, или молодой души.

Третий порадуется за себя, но опечалится об укорившем его. Он делатель мздовоздаяния. Мздовоздояние тут не просто месть, но некая справедливость и неизбежная плата. В мире же должно быть всё уравновешено. Делатель мздовоздаяния не пойдёт в открытую месть, но прибегнет к ухищрённой мести. Мол, эх, ну и сукин сын, хулящий меня. Животное! Поделом ему будет за это. Бог его накажет!

Или же: «Ну-ну, я-то уйду, но вы тут не засохните». И где-то глубоко в себе прозвучит «без меня». Или: «Да сами вы больные!» Ну и самое утончённое: «Ха-ха, клоуны собрались». А может, и иначе: «Без чести и совести, и как такие могут о душевном говорить?!»

Тонкая месть свершилась! Именно так, в утончённой брани, её творит людина, или повзрослевшая душа. Эта брань называлась в Спасе ушлой.

Да! А почему «порадуется за себя, но опечалится об укорившем его»? Не всегда вот так с ходу поймёшь вы сказывания наставников. Радоваться тут – не веселиться, но радеть за себя. А «печалиться об укорившем» – это не радеть за другого? Нет, не радеть! Тут другое. Себя возвысить, укорившего принизить. Вот что означают слова наставников.

А как бранится человек? Он, воображая вред ближнего, прольёт слёзы. Это брань бессилия. Что может сделать он в ответ на брань? Ничего, чтобы не возвысить эту брань. Таков делатель любви. Он понимает тщетность силы и опасность деяния. Вот и ищет правду, которая «не моя» и «не твоя». Правда – она над!!! И слёзы его по правде этой. Они не месть, но подвиг миру, как говорил наказитель. И очищение ему. А нам – увы, увы, увы!

Прп. Исаак Сирин писал о плаче человека, просвещённого Святым Духом, за всю тварь: «И что такое сердце милующее?» – и сказал: «Возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи человека источают слезы, от великой и сильной жалости, объемлющей сердце… и не может он вынести, или слышать или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились; а также и об естестве пресмыкающихся молится с великой жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его по уподоблению в сем Богу».

Хорошие слова! Жалость же в данном случае является проявлением любви, которая отнюдь не тождественна сентиментализму и дешёвому умилению.

Вот теперь оглянитесь на себя и скажите: какова ваша брань? И кто вы? Скотина, людина или человек?

Подобные взгляды на «зрелость души», конечно же, не являются исключительным достоянием Спаса. В неоплатонизме, наследии элинизма, и в частности у Плотина, есть представления о том, что души людей подразделяются на:

1. Звероподобные;

2. Приверженные к чувственному миру;

3. Божественные.

Нетрудно здесь увидеть сходство с жителем, людиной и человеком наших предков. Как писал некогда Плотин, «место (человека) – между богами и зверями, и он склоняется то к одним, то к другим; некоторые люди уподобляются богам, другие – зверям, а большинство придерживается се редины» (рисунок 8).

Рисунок 8. Истоты.

И ещё одно название применительно к истотам употреблял наказитель. Стоит сказать здесь и о нём. Это созвучное истотам слово «РЕСНОТА». Реснотой в те далёкие времена звали Истину вообще. А Истина – это Начало мира, его Первообраз, лежащий в основе всего последующего. В Спасе ресноты – это некие мудрости, законы, если их можно так назвать, его основа – БУТ, на которых он и стоит крепко. На современном языке ресноты, наверное, назвали бы принципами. Из этого становится видно, какое значение истотам уделяли наши предки, называя их реснотами.

Как было уже сказано выше, истоты имеют свастичное строение, и они находятся в постоянном вращении. Причём каждая вращается в свою сторону. Говорилось о двух видах вращения. О них также говорилось выше. Это вращение «на коловрат» – навстречу солнцу, справа налево, и «на посолонь» – по солнцу, слева направо. Закручивая потоки силы то по часовой стрелке, то против неё, стогны действуют подобно вентиляторам, осуществляющим принуди тельную приточно-отточную вентиляцию. Что происходит, когда прекращают или замедляют работу вентиляторы, всем хорошо известно: застой и повышение содержания вредных веществ в помещении. В нас те же явления возникают при сбое деятельности истот. Развивается, как сказала бы современная медицина, «энергетический голод» в анатомических структурах, контролируемых дефектной истотой. Наоборот, соразмерная деятельность истот обеспечивает равновесие жизненных сил в теле. Но всё это весьма и весьма относительно. Об «энергетическом голоде». Тут сразу напрашиваются мысли целительского характера. Мол, поправишь истоты – и здоровье наладится. Именно таким образом рассуждает подавляющее большинство. Да и как об этом не рассуждать? Ведь даже в прикладных работах Спаса есть приёмы сбивания окалин с истот и выкатывание их хлебными мякишами. Для чего они, как не для улучшения здоровья? Но так ли это? И наладится ли здоровье?

В Спасе наставники с самого начала предупреждали своих учеников, чтобы те не торопились! Ибо очень легко подпасть под очарование всей этой спасовской «экзотики». Истоты действительно участвуют в нашем взаимодействии с Иным. Но на здоровье они влияют лишь отчасти. От той части, ли участи, что нам мерой является. И здоровье нам под меру дано. А вот то равновесие между «здесь» и «там», которое дают нам истоты, переоценить невозможно. Ибо из него можно только сделать шаг в Силы и дальше в Миг. Ведь весь наш разговор только что о равновесии и как достичь его. О равновесии с мерой. О чём разговор у нас будет ещё впереди. Сейчас же мы позволим себе дать вам совет, который получили от наказителя: «Не будьте скорыми на суд! Вняв, отложите, да пусть полежит в стороне». Так суть и приоткроется для вас.