Текст книги "Подарок для Темного (СИ)"
Автор книги: Лея Кейн
Соавторы: Конни Дженс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 3. Экстренная остановка
– Ты не можешь пойти на ужин с герцогом Дюрендским! – заупрямился Эгорт, услышав о приглашении. – Это возмутительно для незамужней девы.
– Не волнуйся, я надену перчатки и шляпу. – Я порылась в корзинке, отыскала фляжку с водой и села на свое место. – Как в вашем мире выйти замуж, если нельзя поужинать со свободным молодым человеком?
– Первый ужин у пары должен состояться в присутствии кого-то из родственников.
– Я уверена, его маменька будет неподалеку.
– Да, но ведь поднимается вопрос твоей чести, а не его.
– Я не пойму, чего ты завелся? – усмехнулась я, откупорив фляжку и сделав глоток воды. – Ревнуешь?
– Я привык доводить дело до конца и выполнять свои обещания. Из твоих слов я понял, что женщины вашего мира не особо дорожат честью, а нам важно доставить тебя в Ликроун невинной. Одно из условий лорда Агосто – девственность кандидаток. Ведьмы верткие, мастеровитые, во всем преуспевают. Жених подстраховался.
– По-твоему, я согласилась поужинать с Ирвином ради секса? Ты предвзят ко мне, Эгорт. Если он мне понравится, я буду добиваться его внимания, а не расстилаться перед ним. Не заставляй меня впутывать в наши споры Эри. Тебе не понравятся мои сравнения.
Я не любительница злорадствовать и задевать людей за живое, даже если меня сильно обидели. Я всегда верила в карму. После случая с Алкарией вера стала еще крепче. Но Эгорт вынуждал уколоть его. Еще раз приравняет меня к дамам, не обремененным моралью, и я точно припомню ему его тайну с Эри. Она тоже не особо дорожила честью, зажимаясь с работягой отца по углам амбаров.
– Ты попросила меня стать твоим гидом. Я лишь выполняю уговор.
Отложив фляжку, я открыла книгу и переключилась на материал. Полистала различные заклинания для начинающих, пробежалась по правилам и законам, остановилась на фамильярах и задумалась над словами Ирвина.
– Что он имел в виду, когда сказал, что не советует соваться в колдовство? – произнесла вслух, взглянув на Эгорта.
– По тебе видно, что ты впервые возишься с магией. Неуверенная, скованная, растерянная. Бывают случаи, когда молодые ведьмочки, изучающие колдовство самостоятельно, вредят себе или окружающим. Мы в вагоне, набитом пассажирами. Естественно, некоторые опасаются. У леди Кассерген глаз наметан. Она супруга мэра Ликроуна. О представительницах любой магической расы знает больше остальных. Ни через один город Тронстума не проходит столько энергии, сколько через столицу свадеб. Она без труда отличит опытную ведьму от начинающей.
– Но ты не боишься, что я тебе наврежу.
– Ты не ведьма, Рия, – напомнил мне Эгорт. – Без дара теория лишь подготовит тебя к магии, с которой ты столкнешься на отборе. Заклинания же ты можешь учить целую вечность. Они не сработают.
– Даже с фамильяром? – Я с надеждой посмотрела на ворона.
– Если он еще на что-то способен, вы мелькнете искрой на фоне пожара.
– Я все-таки рискну. Бабка Алкарии была ведьмой. Дар мог передаться ей по крови. Ты не можешь точно знать, что это тело ни на что не годно.
– Зато я имею повод подозревать, что у тебя с этим телом несовместимость, – внезапно заявил Эгорт.
– Это как?
– Алкария в чем-то совершила ошибку. Обряд был с браком. Поэтому она и погибла.
– Она погибла, потому что с браком было мое страховочное снаряжение. Когда она обменяла нас телами, я прыгала с крыши тридцатиэтажного дома. Трос оборвался. Вот и все.
– Я предполагаю, она обращалась за помощью к чародеям-кочевникам. Их магия – сборная солянка, основанная на вере в реинкарнацию. Нахватали у ведьм, даймонов, лакмэнов: у всех. Их услуги дешевые, потому и пользуются спросом. Господин Наал не балует детей деньгами. У Алкарии не было возможности оплатить качественную услугу.
Слушая Эгорта, я прокрутила в памяти содержание ее прощального письма.
– Для побега ей был нужен откуп – девушка с ее именем и ее возраста. Ей же было двадцать?
Он кивнул:
– Двадцать. Но имена-то у вас разные. Алкария и Азария.
– Хочешь сказать, мне тоже крышка?
– Надеюсь, нет. Но будь осторожна с телом, чтобы не вылететь из него. Если ведьмы прочухают подвох, могут и вытряхнуть душу.
Я тоскливым взглядом обвела серьезное, обеспокоенное выражение его лица. Эгорт не шутил. Моя безопасность и удачное замужество гарантировали ему будущее. Он не стал бы запугивать меня от скуки.
– Тогда я точно должна пойти на ужин с Ирвином Кассергеном. Дополнительная поддержка на отборе мне не будет лишней.
Смирившись с тем, что меня не переспорить, Эгорт лег и отвернулся, демонстрируя свое недовольство моим решением. Я не представляла, что такого страшного может произойти на одном скромном ужине в ресторане паровоза. Спать с Ирвином я не планировала. Он мне даже свою симпатию никак не выразил. А уже завтра мы доберемся до Ликроуна, где мне будет не до интрижек. Зато я заведу себе выгодного друга.
Эгорт быстро уснул. Я накрыла его одеялом и продолжила листать книгу. Начиталась о свойствах разных растений, священных деревьях, землях и камнях, о канувших в лету заговорах далеких предков, о войнах за престолы, об исчезнувших расах Тронстума, о поверьях и пророчествах на будущее. Голова шла кругом от потока информации, но внутри меня трепыхалось ощущение, что я все это уже знаю. Память тела. О ней, к сожалению, в книге я ничего не нашла, как и о чародеях-кочевниках.
С наступлением вечера в вагоне загорелись тусклые лампочки. Вскоре появился булочник с выпечкой и свежим густым чаем. Остановившись у нашего купе, он спросил, не я ли госпожа Алкария Фашараш, и сообщил, что меня ожидают в вагоне-ресторане.
Я купила у него хрустящий капустный пирог, сладкую булочку и кружку чая для Эгорта. Прибралась на столике, застелила его платком, а ужин накрыла салфеткой. Правда, пришлось отломить кусочек пирога для Аро, хоть я и боялась, что он отгрызет мне пальцы, пока просовывала его ему в клетку. Это не кот, а чудовище!
Отыскав в вещах Алкарии запасную пару перчаток, я стянула с руки бинт, надела их и шляпу и, расправив платье, отправилась в указанную булочником сторону.
Миновав четыре вагона, я наконец попала в ресторан, на входе у которого стояли двое гвардейцев из сопровождения Кассергенов.
– Добрый вечер, Рия! – Ирвин галантно поднес мою руку к своим губам и приветливо улыбнулся.
Ссадина на его лице была хорошо обработана и едва напоминала о когтях бешеного Аро. А возможно, она казалась незаметной из-за освещения. Праздничная иллюминация роскошного вагона играла цветами, создавая здесь расслабленную, магическую атмосферу. То, что нужно для неторопливого вкусного ужина перед сном.
– Красиво, – улыбнулась я.
В ресторане больше никого не было. Либо другие зажиточные пассажиры уже поужинали, либо герцог выкупил вагон на весь вечер.
– Позволь за тобой поухаживать. – Ирвин подставил мне свой локоть и неторопливо довел до накрытого столика.
У меня потекли слюнки от изобилия блюд. Чего здесь только не было: закуски, паштет, несколько видов хлеба и сыра, яйца, салаты и конечно же хваленый тушеный рис с овощами.
Едва мы сели, в вагон вошел официант в ливрее. Поставив посреди стола серебряный баранчик, открыл крышку, под которой паровали горячие рыбные стейки.
– Приятного аппетита! – Откланявшись, он ушел, а Ирвин перебрал пальцами три графина с напитками.
– Что ты будешь пить, Рия?
Не имея понятия, что в этих графинах, я ответила, хлопая ресницами:
– Что и ты.
Улыбнувшись, герцог налил нам по половине бокала бурого напитка и добавил понемногу прозрачного.
– Чуть-чуть алкоголя перед сном не навредит? – Протянул один бокал мне и поднял второй. – Выпьем за знакомство.
Кивнув, я сделала глоток и прикрыла глаза от необыкновенного вкуса – мягкого, свежего, немного вяжущего. Глоток теплым комочком согрел мой пищевод, а рецепторы еще некоторые время реагировали на нежное послевкусие.
– Нравится? – Ирвин взял со стола салфетку и положил ее на свои колени.
Я проделала то же самое. Не потому что обязательно обляпаюсь, а чтобы не казаться ему деревенщиной, которой чужд аристократический этикет.
– Ты не снимешь перчаток?
– Ой, – пискнула, засмеявшись. – Я волнуюсь. – Сняла перчатки и положила их на край стола. – Я никогда раньше не покидала фермы и не ужинала с герцогами. Если что-то пойдет не так, то я стану не самой дорогой гостьей вашего города.
Ирвин тоже засмеялся. Вероятно, ему нравилось мое чувство юмора.
Он положил к моему рису сочный стейк и заговорил об этом блюде:
– Отрезаешь кусочек рыбы, нанизываешь на вилку, берешь стручковую фасоль и зачерпываешь немного риса. – Поднес все это к моему рту и замер в ожидании, пока я аккуратно не захватила еду губами.
– М-м-м… Во рту тает, – жуя, искренне ответила я. – Это очень вкусно.
Ирвин отправил в рот то, что осталось на вилке, чем заставил меня засмущаться. Меня еще ни один мужчина не кормил со своих рук и подавно не доедал за мной. Даже муж. Бывший.
– Теперь сделай еще глоток. Почувствуй эту гамму вкусов, – посоветовал мне.
Мы неспешно ели и пили, обсуждая ужин и свои предпочтения, пока за окном мимо нас проносился целый мир. Нас убаюкивало теплом, тишиной, слабым алкоголем и приятным разговором ни о чем. Пока Ирвин не спросил:
– Так ты поделишься со мной, почему отважилась на участие в отборе невест для лорда Агосто?
– Ты не первый, кто в меня не верит, – грустно ответила я.
– Дело не в вере. Девушка издалека, двадцать лет хранившая себя для достойного мужчины, вдруг решается попытать удачу среди сильных ведьм. И для кого? Для человека с репутацией жестокого, коварного, циничного потомка Князя Тьмы. – Ирвин откинулся на спинку сиденья, крутя в руке с перстнями бокал. Сверкая напитком в приглушенном свете уютного ресторана. – Ему нужен наследник с сильными генами. Поэтому он и намеревается взять в жены представительницу могущественнейшей расы.
– Какие наследники? Ему сто лет.
Наши с Ирвином взгляды встретились. Он сделал глоток, глядя на меня поверх бокала. И мне стало нехорошо под этим взором. Как-то зябко.
– На самом деле, на отбор должна была ехать моя сестра Эри. Она приболела, и мне пришлось занять ее место. Я же не могла опозорить отца, который уже подал в список кандидаток свою дочь.
– Это весьма благородно. В случае победы ты навсегда отправишься в незнакомые земли. Разве тебя не пугает, какая жизнь ждет тебя там?
Я отложила приборы, вытерла уголки губ салфеткой и кокетливо улыбнулась:
– Кто сказал, что я буду стремиться к победе? В Ликроуне и без лорда Агосто будет хватать потенциальных холостяков.
Между нами повисла пауза. Намек Ирвину был понятен. Я старалась вести себя, как подобает воспитанной благоразумной деве, но все равно боялась показаться в его глазах ветреной.
– Потанцуем? – Он вдруг поставил бокал на стол и подался вперед.
– Сейчас? Без музыки? – засмеялась я.
– Зачем нам музыка? Она должна играть в душе!
Ирвин встал, взял меня за руку и вывел в центр вагона.
Обхватив меня за талию, притянул к себе так близко, что я почуяла не только запах его парфюма, но и кожи – горьковатой, с нотками сандалового дерева. Улыбаясь, закрутил меня в медленном вальсе, отчего мои щеки горели сильнее, а губы уже парализовало от смеха. Я чувствовала себя золушкой на балу. Только мне фея-крестная не замутила модельное платье, а отправила в том, в чем я кастрюльки чистила.
В какой-то момент остановившись, Ирвин мазнул по мне серьезным взглядом и тихо произнес:
– Ты очень красивая, Рия…
Я была уверена, что он собирается меня поцеловать. Вероятно, именно это он бы и сделал, если бы в вагон не ворвались его гвардейцы и перепуганный проводник.
– Милорд! – завопил он, бросившись к нам. – На эшелон напали разбойники!
В тот же миг откуда-то из глубин паровоза донесся громкий хлопок, похожий на выстрел.
– О, слава Великому Свету! – взвыл проводник, сначала задрав лицо и руки к потолку, а следом сложив ладони как в молитве и прижав их к губам. – Мы все умрем… – забормотал, морщась и вздрагивая то ли от каждого нового хлопка, то ли от стука колесных пар о рельсы.
– Так сделайте же что-нибудь! – потребовала я. – Вы отвечаете за безопасность ваших пассажиров!
Проводник округлил глаза так, словно я ворвалась в церковь прямо посреди службы и начала втирать религиозной пастве теорию эволюции. Он не знал, как спасти даже свою шкуру, а я ему о безопасности пассажиров.
В соседнем вагоне послышались крики. Мы отступили назад. Гвардейцы Кассергенов вынули кинжалы из ножен и приняли боевую стойку, готовые к контратаке. А проводник просто юркнул между нами и рванул дальше – в передние вагоны.
Я обомлело посмотрела ему вслед и уронила челюсть. Хороши транспортные услуги в Тронстуме. Обворовали и сдали разбойникам, чтобы те последние трусы с нас сняли.
– Что все это значит? – Развела я руками, взглянув на занервничавшего Ирвина.
Он кинулся к окну, отворил его и высунул голову на улицу, где его волосы раздуло в разные стороны.
– Крайний вагон горит, – сообщил, вернувшись внутрь и слегка пригладив шевелюру. – Нам надо идти к носу. Там два вагона первого класса. В одном из них моя мама.
– Но там же Эгорт! – Я указала в другую сторону.
– Они уже близко. Ты не пройдешь через них. Моя стража их задержит, чтобы мы успели сбежать, когда машинист остановит состав.
– Сбежать? Куда? – Я выглянула в окно, за которым не было ничего, кроме песочных барханов в ночи. Ни кустика. – Если они пробираются сюда, значит, идут не только за богатством, но и за знатными лицами. Вас с леди Кассерген куда выгоднее взять в плен и попросить у вашего батюшки раз в десять больше, чем вы везете.
– Так и есть. Но какие у нас варианты? – недоумевал Ирвин.
– Есть одна идея, – задумчиво ответила я, обведя его беглым взглядом. – Ты мне доверяешь?
Герцог скептически изогнул бровь. Я сморозила глупость. О каком доверии могла идти речь, если две минуты назад я едва не дала ему поцеловать себя? Скромница из далеких фермерских угодий!
– Пусть твою маму приведут сюда, – сказала я. – А ты – раздевайся!
– Что? – нахмурился он.
Я сама схватила его за сюртук, развела полы в стороны и принялась стягивать с плеч. Как только сняла, не раздумывая выбросила в окно.
– Что ты..?
– Быстрее! – поторопила его я.
Совершенно растерявшись, Ирвин кивнул своему гвардейцу, и тот отправился за леди Кассерген. А я тем временем продолжила раздевать герцога.
– Перстни тоже снимай!
Все, что имело ценность и говорило о знатном происхождении Ирвина, отправилось за окно. Как и вышитая золотыми нитями шаль его матушки, накинувшей ее поверх нижней рубахи. Бедняжку вытащили прямо из постели.
– Ирвин, что происходит? – забеспокоилась она.
Я стянула с ее головы чепец и прикинула, что еще можно сделать. Ирвин стоял рядом. В тонком нижнем трико и выпущенной рубахе. Но на пару, решившую пошалить ночью в ресторане, они все равно не тянули. Тогда я глубоко вздохнула и повернулась к герцогу спиной.
– Расстегни.
– Что?
– Расстегни мое платье!
На секунду замешкавшись, он лихорадочно перебрал пуговицы, и я поймала на себе взгляды всех присутствующих. Шикнув гвардейцам, заставила их отвернуть свои носы, и сняла с себя платье. Оставшись абсолютно голой, в одних лишь туфлях, протянула его леди Кассерген.
– Надевайте, не брезгуйте. И берите метлу в углу вагона. Они примут вас за уборщицу и не тронут. Вы же, – кивнула гвардейцам, – покиньте вагон, чтобы не вызвать подозрений.
Скользнув по мне осуждающим взглядом, леди Кассерген все же взяла платье и, отойдя в угол, начала одеваться. Гвардейцы вышли, а я застыла под ошалелым взором Ирвина.
– А-а-а… ты? – кое-как нашел он силы вымолвить три звука.
– А мы с тобой тут любовью занимаемся! – заявила я, запрыгнула попой на край стола и, схватив герцога за ткань рубашки, дернула на себя.
Едва наши губы соприкоснулись в поцелуе, как в вагон ворвалась шайка дурно пахнущих и рычащих разбойников. Увидев двух лижущихся голубков, одна из которых фактически сидела попой в салате, и старуху с метлой в углу, они затихли.
– Ах! – вскрикнула я, прижавшись к Ирвину.
Он как мог прикрывал меня руками и рубахой.
Разбойники заржали.
– Нищеброды пришли слизать остатки со столов и увлеклись, – подшутил один из них и кивнул своим собратьям идти дальше. – Ну и кто у нас здесь? – Обошел нас и встал у Ирвина за спиной.
– Алкария Фашараш, – пробубнила я в грудь Ирвина. – И Эгорт Лигэллоу.
В его руках зашелестели билеты. Хмыкнув, качнул головой.
– Говорю же, нищеброды.
В вагон вошел еще один из их банды. Высокий, широкоплечий. В потрепанном плаще и сапогах со шпорами. Нижняя часть его лица была скрыта черным платком, а на глаза падала тень низко посаженной шляпы. Держа в крупной ладони дымящийся мушкет, он внимательно оглядел всех нас темными глазищами под густыми хмурыми бровями.
Паровоз замедлил ход и наконец остановился, дернувшись. Повисла звенящая тишина, после которой последовало шипение пара за окном. Стуча подошвами сапог, незнакомец в плаще подошел к своему подельнику, забрал у него билеты и кинул на нас беглый взгляд.
– Высадить! – велел утробным рыком.
Ирвина толкнули в спину. Удерживая меня обеими руками, он помог мне слезть со стола и загремел посудой, вытягивая из-под нее скатерть. Остатки недоеденного ужина оказались на полу, а на мои плечи опустилась плотная грубая ткань.
– Старуху тоже!
Нас вытолкали из вагона прямо посреди пустыни. Меня, Ирвина и его матушку. Вокруг не было ни деревца, ни камешка, ни ручейка. Только песок и звезды. Правда, к нашим ногам кинули фляжку воды. Наверное, чтобы мы дольше подыхали.
– Счастливо оставаться! – захохотал бандюган с желтыми зубами. – Ту-ту-у-у…
Паровоз тронулся с места, учащая ритм металлического стука.
– Угум, – пробурчала я. – Адьес, амиго.
Промчавшись мимо нас и слегка ошпарив огнем полыхающего концевого вагона, паровоз ушел вдаль, стремительно превращаясь в извилистую змею, пересекающую пустыню.
– Вот так скоротали путь! – Перебирая ногами по рыхлому песку, к нам подошел Эгорт с прижатым в груди котом.
Аро дрожал сильнее всех. Конечно, может, он и пострадал больше. Я же не знала, через что им пришлось пройти. Вдруг к виску кота приставляли ствол, требуя выдать чье-нибудь имя.
Эгорт прошелся по мне обличительным взглядом и хмыкнул:
– А говорила, что не собираешься спать с герцогом.
Что я могла доказать ему, завернутая в скатерть? Даже оправдываться не стала. Забрала у него корзину с вещами и отошла в сторону одеться, пока Ирвин успокаивал свою разревевшуюся мать.
Облачившись в запасное платье, еще более ужасное, чем то, которым я щедро поделилась с леди Кассерген, я порылась в корзине и выбросила ее. Ничего ценного в ней не было. Трусишки для малышки меня не интересовали, а грудь с попой и без накладок были эффектными.
– Тебя тоже высадили? – поинтересовалась у Эгорта.
– Увидел, что вас вышвырнули, и улизнул.
– А Карлуша?
Стоило произнести его имя, как каркающая птица появилась в поле зрения, размахивая крыльями и кружа над моей головой. Заметив в его лапке что-то блестящее, я выставила ладонь, и он положил на нее один из перстней Ирвина.
– Умница, Карлуша, – похвалила я ворона, подставляя ему свое плечо для приземления.
– Кар-р-рлуша молодец!!! – каркнул он.
Расстелив на песке скатерть, герцог усадил на нее мать и напоил ее водой. Она немного успокоилась. Перестала плакать и причитать. Только молча шмыгала носом.
– Она расстроена.
– Я заметила. Это твое? – Протянула Ирвину украшение. – Карлуша нашел.
– Не знаете, почему высадили именно вас? – задался вопросом Эгорт.
– Я сказала, что я Алкария Фашараш, а Ирвин – Эгорт Лигэллоу. Может, у разбойников договор с каким-нибудь ковеном? Убрать соперниц еще до отбора? Чтобы они опоздали или того хуже – сгинули.
– А ее? – Эгорт кивнул на леди Кассерген.
– Как свидетеля, – предположила я. – Во всяком случае, мы живы. Это главное.
– Но где мы, – напрягся мой дорогой друг, будто знал о какой-то опасности.
– В той стор-р-роне, – Карлуша повернул клюв вправо, – гор-р-родок. До р-р-рассвета дойдем. Успеем, пока песок не нагр-р-реется.
– Сильно нагреется? – уточнила я.
– Свар-р-рит ноги по щиколотку.
– Тогда поспешим, – предложила я, посмотрев на мужскую половину нашей компании. – Я теперь еще больше заинтересована в своей победе.
Глава 4. Кхбит Табхан
Песчаное болото. Вот как я назвала бы зыбучую пустыню, по которой мы едва перебирали ногами, следуя за Карлушей.
– Еще немного! Еще чуть-чуть! Поднажмите! – подбадривал он нас, махая крыльями и напоминая, чем чревата медлительность.
– Какой смысл продолжать путь, если ты все равно не попадешь на отбор? – ворчал Эгорт, косясь на плетущихся где-то позади нас Кассергенов. – Я же предупреждал, что Айвор Агосто требует девственницу.
– Если Алкария сохранила свой цветочек, то он все еще при мне, – ответила я. – Я не спала с герцогом. Я прекрасно помню о своем незавидном положении: либо я выхожу замуж, либо становлюсь монашкой, либо моя кровь превращается в лед. Пожалуй, замужество – более увлекательный вариант для прекрасного будущего.
Никакого облегчения на лице скептически настроенного Эгорта я не заметила. Не знала бы я о его романе с сестрой Алкарии, решила бы, что этот твердолобый голубоглазый красавец меня приревновал.
– Кстати, не ожидала, что ты выпрыгнешь из поезда ради меня, – улыбнулась я, снимая напряжение между нами.
– Я тоже не ожидал, что ты оставишь для меня ужин, – признался он и остановился, посмотрев вдаль, где горели желтые огоньки.
– Гор-р-род!!! На гор-р-ризонте!!! – радостно закаркал Карлуша, сильнее захлопав крыльями. – Пр-р-рямо по кур-р-рсу!!!
– Ну вот. Почти пришли, – выдохнула я и, обернувшись, взглянула на полоску зарождающегося рассвета. Никто из нас не горел желанием свариться по щиколотки, так что шаг следовало ускорить.
Кассергены что-то увлеченно обсуждали, стараясь говорить тихо.
– Он обещал присутствовать на отборе Агосто. Приедет – сама у него спросишь, – твердил Ирвин.
Леди Кассерген устало вздохнула, но ничего не ответила сыну. Либо было нечего, либо из-за нас. Их разговор был сугубо личным, а мы с Эгортом оказались слишком близкими посторонними ушами.
Удивительно, что после недавнего срыва эта женщина держалась молодцом. Не причитала, не отставала и даже отказывалась от воды – единственного, чем с нами поделились разбойники.
– Я надеюсь, вы не оставите этот инцидент без внимания? – поинтересовалась я у Кассергенов, когда они поравнялись с нами. – По этим бандюганам тюрьма плачет.
– Это земли Кхбит Табхан, – ответил Ирвин с сожалением. – У них иные законы. Наги всегда были попираемы другими расами. Поэтому основав свои владения в далекой пустыне, они разорвали связи с соседними территориями. Сейчас с Кхбит Табхан уже налажены некоторые торговые отношения, иначе здесь не проходила бы железная дорога. Но во многом табханцы еще отличаются от цивилизованных стран.
– Наги? – уточнила я. – Это что, полулюди-полузмеи? Я правильно поняла? У них змеиные хвосты?
Ирвин улыбнулся:
– А ты не обманывала, когда говорила, что ни разу не покидала фермы.
– У них змеиная натура, – ответила леди Кассерген. – Отравят даже взглядом. Когда будем в городе, держитесь от них подальше, юная леди.
Она прошла мимо меня с таким важным видом, словно только что прочитала лекцию о морали распутной девке. Беззвучно передразнив ее, я вызвала мимолетную улыбку у Эгорта и зашагала дальше.
В городе уже кипела жизнь, когда мы ступили на каменную плитку, которой были вымощены дорожки. Туда-сюда сновали люди, похожие на бедуинов. Мяукали кошки. Визжали дети. Кое-где между крышами натягивали палатки, скрывая город в тени, чтобы днем он не изжарился на солнце. Открывали торговые лавки. Что-то рубили, строгали, варили. И хотя на нас таращились, как на пришельцев, никто не поднимал панику. По всей вероятности, мы были не первыми, кого обворовывали и выбрасывали с поезда местные разбойники.
– «Каршеринг метел и верблюдов», – в переводе зачитал Эгорт рекламную вывеску – выцарапанные символы на глиняной табличке.
– Ты говоришь по-табхански? – удивился Ирвин.
– Говорил когда-то, – признался он и, вынув серьгу из своего уха, двинулся к продавцу. Обсудив с ним товар, сжал маленькое украшение в руке и вернулся. – За это он даст только половину верблюда. То есть вон ту шкуру. – Кивнул на соседнюю палатку.
Я красноречиво посмотрела на герцога. Он должен помнить, как я спасла им с его матушкой жизнь.
– Оно фамильное, – напрягся он, прикрывая ладонью перстень на своем пальце.
– Как хотите, – пожала я плечами. – Лично мне вообще не принципиально, за кого замуж выходить. Найду себе богатого нага и буду целыми днями кальян курить, разлеживаясь на шелковых простынях.
Гордо задрав платье, взяла курс в первый попавшийся проулок. Ни за что бы не подумала, что богачи, которые попой бриллианты жрут, зажмут одно-единственное колечко, чтобы поскорее добраться домой.
Ну и ладно. Сама справлюсь.
Уйдя с людной площади, попала в объятия стойкого ощущения, что за мной следят. Улочка, перекрытая плотным брезентом, едва пропускала солнечный свет. Здесь было прохладней, чем в остальной части городка. Прилипшее к влажной спине платье стало казаться ледяной пленкой. Я поежилась, опасливо озираясь по сторонам. Никого рядом не было, но слух отчетливо резало глухое шипение.
И вдруг на мой рот легла чья-то крепкая ладонь. Рывком меня прижало к мужской груди, и коварный, ползучий змеями голос прошептал мне на ухо:
– Какая сладкая у нас сегодня гостья.
Приоткрыв рот, он выпустил на волю длинный, извилистый язык с раздвоенным концом, скользнувшим снизу-вверх по моей щеке.
– М-м-м… – замычала я, задергавшись, но лишь рассмешила незнакомца.
Второй рукой обвив мою талию тугим обручем, он сдал назад, утаскивая меня вглубь улицы, но замер в тот момент, когда в проулке грозной тенью вырос Эгорт в сопровождении Аро и Карлуши.
– Отпусти ее! – потребовал он так угрожающе, что даже мне сдаться захотелось.
– Ты кто такой? – фыркнул ему незнакомец.
Эгорт выдержал секундную паузу и сделал шаг вперед, выйдя на жалкую полоску света.
Языкастый незнакомец расслабил свою хватку и ошеломленно хрипнул:
– Эгорт Лигэллоу? Это действительно ты?
Тот едва заметно кивнул, ответив:
– Здравствуй, Максуд. Давно не виделись.
Вырвавшись из лап этого Максуда, на включенном режиме здорового инстинкта самосохранения бросилась в объятия Эгорта. Схватилась за него крепче, чем за спасательный круг в открытом море. Уткнулась лицом в горячую широкую грудь и, только услышав ровное биение его сердца, выдохнула. Он нисколько не волновался. Наверное, поэтому Алкария называла его деревянным. Эгорт ладил со своими эмоциями. А еще он вкусно пах. Не потным конем, а горькой травой и силой.
Ответных объятий от него я, увы, так и не получила. Отодвинув меня от себя, вышел вперед и… пожав Максуду руку, похлопал его по плечу.
– Сколько лет прошло, брат!
Брат?! Я моргнула. Похоже, громко, раз они оба обернулись на меня. Почти одного роста и телосложения, но абсолютно разные. Максуд был смуглым брюнетом. Вокруг его ярких желто-зеленых глаз с вертикальным зрачком блестела переливами змеиная чешуя, переходящая в человеческую кожу и даже брутальную мужскую щетину. На тыльной стороне его ладоней тоже виднелась змеиная кожа. И немного я заметила на шее под платком. Одетый в брюки, заправленные в сапоги на тугой шнуровке, рубашку и жилетку, но без головного убора на волнистых волосах ниже плеч, он заметно отличался от остальных табханцев. К тому же, у него был перстень, браслет и несколько цепей с кулонами. Роскошь, которую я ни на ком здесь не видела.
Так вот какие они, эти наги. Ногастые, чертовски красивые и слишком самоуверенные.
– Твоя? – кивнул он на меня.
– Дочь хозяина, – ответил Эгорт. – Везу ее в Ликроун. На отбор невест для Агосто.
– Дэлл перебесился?
– Не поверишь, но жениться собирается Айвор.
Максуд скептически усмехнулся, снова пройдясь по мне своим гадючим взглядом.
– Она хоть знает, во что ввязывается?
– А у нее выбора нет.
– Угум, – промычала я, насупившись. – Благодаря кое-кому.
Максуд посмотрел куда-то за мою спину, где послышались нерешительные шаги. Кассергены соизволили к нам присоединиться. Хороши помощнички. Пока они собирались, меня бы тут уже дважды изнасиловали. И зачем я вообще их спасала? Рыцаря в Ирвине разглядела, которого там отродясь не было. Красивых речей наговорил, ужином накормил, на танец пригласил. Романтичный трус и жмот!
– Леди Илма Кассерген и ее младший сын, – представил их Эгорт.
– Какая честь, – улыбнулся Максуд. – Веками соседствуем, а ни разу не встречались. Алшеих Кхбит Табхан – Максуд Харзра Алсах Раа. Будьте моими почетными гостями. – Его приглашающий жест указал нам путь вглубь проулка.
Я сглотнула. Никто не спешил сделать первый шаг. Даже Карлуша сел на мое плечо, а не полетел вперед. Сняла его и, прижав к груди, стала поглаживать перышки.
Уголок рта Максуда отодвинулся в сторону уха. На ведьму я не тянула, и разумеется, это всех веселило. Развернувшись, он направился в указанном направлении. Я же дождалась одобрения Эгорта.
– Ирвин, это плохая идея, – заупрямилась леди Кассерген.
– А какие у нас еще варианты? – вздохнул ее сын, отправившись вслед за нами.
Мельком глянув на них, я перевела взгляд на Эгорта, рядом с которым важно шел Аро, виляя задом.
– Алшеих. Он здесь главный? – спросила негромко и осторожно.
– Вождь табханцев.
– Откуда ты его знаешь?
– Мы выросли вместе.
– Тут?
Эгорт опустил лицо, сосредоточившись на своих воспоминаниях. Я лезла слишком глубоко, но хотела бы знать уровень опасности. Ведь леди Кассерген предупреждала держаться подальше от нагов, а мы шли прямо в их логово.
– Я не помню своих родителей, Рия, – ответил он после недолгого молчания. – Я был младенцем, когда моя мама спрятала меня подальше от Черной королевы и «Дикого Аконита». Здесь, в землях издревле попираемой расы. Меня воспитали табханцы, а в день своего совершеннолетия я получил письмо. Его написала моя мама, когда принесла меня в город. Передала его алшеиху и взяла с него клятву, что я узнаю правду о своем рождении, только когда стану взрослым.
– И ты покинул Кхбит Табхан?
– Не сразу. Алшеих был сильно болен. Я пообещал ему, что не оставлю Максуда, пока тот не взойдет на трон. А потом отправился в путь. Три года кочевал, но нашел лишь старую могилу. Мама была убита в землях лакмэнов, там же и похоронена. Свидетели, те, кто видели, как Черная королева со своими помощницами расправилась над моей матерью, остановили меня, но не утолили мою жажду мести. Подсказали, что Черная королева мне не по зубам, если я не обхитрю ее. Тогда я и воспользовался своим единственным шансом помощи храма лакмэнов. Спросил, как победить Черную королеву.
