Текст книги "Рыжее наказание для плохих мальчиков (СИ)"
Автор книги: Лея Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Тартис беззвучно усмехнулся. Только дятел поверил бы мне на слово. Эти парни с молоком матери впитали антикошачьи санкции. Я для них страшнее старухи с косой.
– Я предполагал, что ты будешь молчать, – ответил он. – Переночуй в камере, подумай. У нас впереди еще долгий путь. У тебя будет достаточно времени все взвесить. Только не забывай, Октавия, – Тартис поднялся на ноги и выпрямился, – на Синларе пятьдесят семь солдат. И только их десятая часть помилует тебя, если ты что-то выкинешь.
– Это пять и семь десятых человек? – съязвила я. – У вас тут что, один неполноценный? Ранстор магией располовинил?
Тартис прошелся по мне взглядом и щелкнул пальцами, подзывая близнецов.
– Я зайду завтра, Октавия. И задам тебе тот же вопрос. Как ты сюда попала?
Развернувшись, он зашагал по коридору к лестнице, а один из блондинчиков слабо мне улыбнулся:
– Тебе нужно вернуться в клетку.
– М-да… – фыркнула я, взяв из чашки несколько незнакомых мне овощей. Похоже, из кайфового на этом острове только согревающее меня одеяло. Хоть голодом не морят, и на том спасибо.
Как только за моей спиной защелкнулся замок, я опустилась на скамейку и тяжело вздохнула. Близнецы пожелали мне спокойной ночи и ушли, а тишину нарушил низкий голос Ранстора:
– Ты не заанка. В нашем языке нет слова «нифига»…
– Раз такой догадливый, как допустил, что все твое войско повернулось к тебе спиной? – огрызнулась я. – Тюрьма в тюрьме, блин!
Он сел, прижался спиной к стене и пристально посмотрел на меня:
– А кто сказал, что я здесь против воли?
– Только не заливай, что тебе было лень носить воду из колодца и чистить картофан, поэтому решил скоротать срок в клетке, – попросила я, загодя сводя на нет любой пафос. – Ведь когда остров кинет якорь у берегов каких-то там лесов, от тебя избавятся, как от приплода блудной кошки.
В немигающих глазах Ранстора отразились пляшущие блики желтых факельных огней. В нашей стране у таких парней, как он, Тартис, блондинчики и даже Герард, от девчонок отбоя нет. Любой дембель – кривой, косой, худой – нарасхват. А мощных отслуживших солдатиков, способных похвастаться не только бицухой, но и прилагающимся к ней умом, вообще днем с огнем не сыскать. Жаль, что в этом диком Заане с его пещерными законами, не только симпатичных кошатниц отдавали под суд, но и крутых парней. Похоже, местных монархов не особо волновал вопрос генов будущих поколений. Лишь бы кошками не пахло.
Засмеявшись, Ранстор сверкнул белоснежными зубами, и мне захотелось напроситься к его дантисту. Ох, если бы у наших парней были такие улыбки! Я бы замуж каждый год выходила. Залипала бы на всякого, кто вот так улыбнется и подмигнет. Мама бы уже прикладывала все усилия, чтобы притормозить мои похотливые гормоны.
– Прогуляться хочешь? – вдруг спросил он, как будто мы не в тюряге, а в кафешке на свидании.
Хотя бог с ним! Для него все это в порядке вещей, а я-то о чем думала, отвечая: «Давай»?!
Как бы то ни было, примерно через час, когда все ворочались в теплых постельках, Ранстор выбрался из своей камеры, вскрыл замок на моей и выпустил меня, злостную преступницу, на свободу.
– Не боишься? – усмехнулась я, кутаясь в его одеяло.
– У меня есть мазь от царапин, – в ответ пошутил Ранстор.
Прикольный. Не знаю, чем он остальным не угодил?! Сначала вместе с ним от короны отреклись, в ссылку стартанули. Потом тут на цепь посадили. Или в депрессию впали от тутошней жизни, или им кто-то качественно мозги прополоскал. Даже трудно сказать, винить ли их в этом. У каждого солдата кто-то остался на родине – родители, братья, сестры, невесты, жены, дети. Тут любой начнет думать, как домой вернуться, пусть даже через предательство главнокомандующего.
– Я с четырнадцати лет в боях, – заговорил Ранстор, когда мы выбрались на улицу.
Он провел меня по узкому темному коридору, ведущему прямо к старой скрипучей двери. За ней нас ждало шелестящее поле под покровом ночного неба, усыпанного мириадами крупных ярких звезд.
– А сейчас тебе сколько? – поинтересовалась я с облегчением, что хотя бы летоисчисление в его речи звучит для меня понятнее.
– По ощущениям все сто, – улыбнулся Ранстор, не болея джентльменством и не пропустив меня вперед по тропинке. – Я прошел четыре войны, больше семидесяти сражений, три дуэли, дюжину поединков. Служил королю верой и правдой, а должность главнокомандующего не оправдал. Нарушил приказ в первом же бою.
– Уничтожение мирных жителей – это не бой, – проворчала я. – Если честно, только из-за этого непослушания я прониклась к вам хоть каким-то уважением.
– Там, откуда ты, войн нет?
Ранстор остановился и обернулся, и я лбом стукнулась о его твердую грудь. Мой препод по вождению правильно говорил, машины – это не мое. Я даже пешком ходить не научилась.
– Ауч! – Потерла лоб. – Ты что, из камня?
– Ты такая доверчивая, Октавия, – угрожающе оскалился он и, схватив меня за талию, толкнул куда-то в сторону.
Пикнуть не успела, как ногой соскользнула с обрыва. Одеяло сползло с плеч и полетело в бушующую волнами бездну – туда, где острые камни напоминали зубы огромной раскрытой пасти дракона. Но я не свалилась следом. Крепкая мужская рука удержала меня за локоть, с силой сжав и оттащив меня от края.
– Господи! – заорала я, кулаком ударив Ранстора в ту же самую каменную грудь. Зажмурилась от хруста в пальцах и потрясла рукой. – Ты идиот?! Кто так шутит?!
Но Ранстор и не подумал смеяться. Резко притянул меня к себе, заставил посмотреть ему в глаза и четко процедил:
– Вывести тебя сюда мог любой. Тартис, Герард, Харди, Анаэль, Камаэль… Кто угодно. И ты бы пошла. Смотрю, тебе понравилась сказка о великих и могучих воинах, сжалившихся над простыми деревенскими жителями. Как я сказал, ты очень доверчива, Октавия. Мы здесь слишком долго пробыли, чтобы сохранить здравомыслие.
– Я заметила, – пискнула я, уменьшаясь в размерах в объятиях этого сумасшедшего. – А кто такие Харди, Анаэль, Камаэль?
Ранстор снисходительно улыбнулся уголком губ:
– Последние два – близнецы. Ты с ними уже знакома. Приятные дружелюбные ребята. Пока вопрос не касается приказа начальства.
– Ясно, – кивнула я. – Урок усвоен. Мне нельзя выходить из камеры.
– Ты должна обзавестись преданными защитниками. Иначе не доживешь до встречи с королем Норлингом.
– Да? – сглотнула я. – И как мне это сделать? Все от одного моего вида вздрагивают. Прикоснуться боятся. Тут даже при желании кого-то соблазнить ничерта не получится. Про подружиться я вообще молчу.
Ранстор вдруг замолчал. Поднял руку и пальцами провел по моему оголенному плечу. Спустив их к зоне декольте, вонзил в меня подозрительно задумчивый взгляд и ответил:
– Я тебе помогу. Я знаю слабые места каждого здешнего солдата. Поверь, тебе не составит труда обзавестись верными песиками.
– Тебе-то это зачем?
– Мы с Тартисом и Герардом условились, что я буду выдан королю Норлингу, как маг. Его величество совсем ополоумело в погоне за призраками Шрайка. В войске нет магов. Постоянно, когда мы прибывали к побережью Северного Полесья, мы твердили королевским стражам одно и то же. Но Норлинг только продлевает срок нашего заключения. Мы поняли, что без мага с Синлара не сойдем.
– И ты согласился отдать свою жизнь за свободу других? – офигела я. Ну дурак же!
– Норлинг меня не убьет.
– А-а-а… – дошло до меня. – Конечно! Ты выдашь ему меня и скажешь, что это я тебя околдовала, да? Умно. Вы останетесь целыми, невредимыми и свободными.
– Тебя он тоже не убьет. Потому что к тому времени ты будешь носить под сердцем его преемника…
Преемник?
Я ясно представила себе, как день за днем все эти сосланные на Синлар солдаты сходили тут с ума. Это же надо было придумать такой безрассудный план!
Но вместо того чтобы выяснить, каким боком я вообще могу забеременеть будущим королем здешней тайги, я вспомнила о Шрайке.
– Осмелюсь тебя огорчить, затейник ты хитроумный, но меня это… отнекромантили. Мое пребывание в вашем сказочном Заане временно. Вот.
Ранстор нахмурился. Его глаза, в которых до этого момента отражались звезды, вмиг потухли. Он вовсе не побрезговал мной, не оттолкнул, не выругал. Просто замер, переваривая неожиданную новость.
– Не ошибся, – сказал он самому себе. Только без победного ликования. – Когда я был ребенком, няня тайно нашептывала мне старые легенды о параллельных мирах. В одном во главе угла была наука, в другом – духовенство, в нашем – магия. Нам, новому поколению, запрещалось в нее верить. Культ Шрайка был разоблачен, его последователи считались шарлатанами, обманщиками, позже – убийцами. Но няня свято верила, что однажды магия пробудится. Рано или поздно Шрайк вернется.
– Твоя няня была с вами в бою в тот день, когда вы оккупировали деревню кошатников? Наверное, это она тормознула тебя…
– Ее казнили, когда мне было тринадцать, – ответил Ранстор, не выпуская меня из своих объятий.
– Капец, – прошептала я в шоке. – А твои родители? Почему они не помешали?
– Я их не помню. Мама умерла вскоре после родов. Отдала свою жизнь, чтобы жил я. А отец куда-то сбежал со своей любовницей.
– Да уж, у вас тут не соскучишься. Соболезную.
– Там, откуда ты, такого не бывает?
Я тяжело вздохнула, совсем обмякнув в крепких горячих объятиях.
– Ну как сказать… Всякое бывает. У некоторых моих ровесниц уже дети в школу пошли, другие по три раза замужем побывали, даже две младшие сестры обзавелись семьями. Мне же пока не посчастливилось встретить того самого, который не сбежит с любовницей. Зато я сходила на свидание с торчком, и вот я здесь. Ни жива, ни мертва, ни женщина, ни кошка, ни рыба, ни мясо. Чтоб Шрайк вискасом подавился! – Я закатила глаза, надеясь, что это котобожество все слышит и видит. – Раз уж у нас откровенный разговор, то выслушай и мою историю. Это он отправил меня сюда. Воскресил, заключил со мной сделку на выгодных исключительно для него условиях и наградил замурчательными ушами, из-за которых я скоро оглохну. Он с чего-то решил, что иномирянка вытащит ваш Заан из глубокой задницы, в который вы все застряли.
Ранстор опять улыбнулся, соблазнительно изогнув одну бровь и подкосив этим жестом мои ноги. Аж в груди запекло.
– Ты явно не принцесса, – хрипнул он.
– Пф-ф-ф, – фыркнула я, как пенсионерка, услышавшая о поднятии пособия на три копейки. – В моем мире я даже в прислуги не гожусь. Моя мама парикмахер, отец – сварщик… – Заметила, что это Ранстору ни о чем не говорит, и перевела: – Мама людям волосы стрижет, а папа металл варит. Дырки латает, трубы спаивает… Что-то мне мое кошачье нутро подсказывает, что ты не поэтому уточнил.
– И какой он? Шрайк? – Его глаза снова заблестели. Я представила, как в детстве он с таким же любопытством слушал истории своей няни. Как бы Норлинг и его союзники ни пытались истребить всех последователей Шрайка, находились те, кто все еще в него верил.
– Обычный кошак, – буркнула я. – Ты вообще когда-нибудь видел живых кошек?
Ранстор слабо мотнул головой. Бедолага. Котят не видел. Помурчать у него на груди, что ли?
– Наверное, все ваши кошки сбежали в наш мир, потому что там их не просто любят, там им фактически поклоняются, – улыбнулась я.
– И вы живете в гармонии с такой мощной магией?
– Как говорят наши старушки: «Кошки лечат». Так что да, мы живем с ними в гармонии. У нас, конечно, их магия не проявляется в тех масштабах, что у вас. Скорее, рулит повсеместная магия идиотизма. Но очаровывать и подчинять они умеют.
– Мне жаль, что ты покинула свой мир так рано. В старости ты была бы счастлива. Тебя лечили бы кошки, а не алчные малообразованные лекари.
Так забавно было слышать столь смешные вещи от серьезного взрослого солдата. Я едва сдержала смех.
– Чем же Шрайк отплатит тебе за службу? – поинтересовался он, сметя с моего лица дурацкую улыбку.
– Моя душа освободится и отправится на покой, – грустно ответила я, опустив ресницы. Только в тот момент до меня окончательно дошло, что я больше не вернусь домой. И от тоски сжалось сердце.
– Тогда тем более ты должна зачать королевского преемника. Это дитя спасет тебя, сохранит твою жизнь.
– Но жива ли я?
Ранстор взял мои похолодевшие пальцы своими горячими, поднес их к моей груди и прошептал:
– Слышишь? Твое сердце бьется. Ты испытываешь голод, чувствуешь холод, страх. Ты живая, Октавия. И у тебя есть шанс прожить еще одну жизнь. Здесь. В Заане.
Я окинула темнеющее поле взглядом, прислушалась в пугающе долбящим о скалы волнам и поморщилась:
– Что-то как-то тут не очень.
Ранстор коротко хохотнул, поставил меня на ноги и поправил мои волнистые волосы.
– Все в твоих руках. Если Шрайк решил, что ты справишься, значит, так и будет. Ты вернешь людям веру в него, и войнам придет конец. Заан вновь расцветет. И тебе тут обязательно понравится.
– Я так-то оставлю тебя без работы, – подшутила я.
– Ничего. Я все равно сижу в тюрьме, – в ответ парировал он.
– Знаешь, красавчик, я бы, может, и рассмотрела твое предложение. Полюбопытствовала бы, симпатичный ли этот король Норлинг. Все-таки чтобы забеременеть, с ним надо переспать. Но меня интересует более важный вопрос. Как я вообще лягу под его величество?
– Король Норлинг уже не в том возрасте, чтобы заводить детей, – вдруг оповестил меня Ранстор. – Преемником-то может быть не только сын, но и внук, и правнук, – заговорщицки добавил он, заставляя шестеренки в моей голове крутиться.
– А-а-а! – одумалась я. – Что-о-о? Ты хочешь сказать, что тут, на Синларе, среди солдат есть принц?
Ранстор кивнул и улыбнулся уголком рта:
– И в свое время ты от него забеременеешь.
Скованная каждой мышцей тела от мысли, что король более суров, чем я думала, раз сослал на остров своего сына, я поморгала и осторожно уточнила:
– Я надеюсь, это не Герард?
Но Ранстор ничего не ответил. Через плечо посмотрел на каменные стены, возвышающиеся за его спиной, и сказал:
– Нам пора возвращаться.
Глава 2
Первая ночь в Заане, встретившем меня своим не самым райским уголочком в виде Синлара, казалась мне полярной. Я состарилась лет на пятьсот, пока дождалась утра, слушая шум прибоя, писк мышей, скрежет, храп, топот, журчание, бормотание. Уши понемногу привыкали к повышенной громкости звуков, и я даже стала отличать солдат: кто встал первым, кто громче всех зевает, кто возмущается, что ему не оставили воды для умывания. Развлекая себя, я придумывала им свои имена и этим коротала свое заточение в холодной темнице. Ранстор так и не раздобыл для меня другого одеяла. Так что замерзла я не на шутку, проклиная Шрайка. Лучше бы шерсткой своей поделился, а не ушами.
Но буквально перед самым появлением наших тюремщиков Ранстор сообщил мне, что мое замерзание было частью его плана.
– Может, ты соизволишь чуть раньше делиться со мной своими планами? – фыркнула я, покосившись на него.
– Женщины, – улыбнулся он как ни в чем не бывало, – вы же всегда все усложняете.
– У заанцев предвзятое отношение не только к кошкам, но и к женщинам?
Шаги приближались, и Ранстор поспешил сказать мне:
– Просись к полевому целителю. Иган самый доверчивый.
– И что мне это даст?
– Например, он подскажет, когда у тебя овуляция. Или ты не собираешься спасаться?
Я едва не шлепнула себя по лбу. Точно! Забеременеть королевским наследником! Как я могла забыть? Не знаю, что на меня ночью нашло, но с рассветом эта идея стала казаться бредовой. К беременности и детям надо подходить серьезно. Я же не инкубатор! Выношу, рожу малыша и отдам тупорезу Норлингу? Это же будет мой ребенок!
– Наверное, я пас, – произнесла я со вздохом.
– Тогда тебя повесят на первом же дереве, как только сюда прибудут королевские стражи, – заявил Ранстор без намека на его обворожительную улыбку.
– Ладно-ладно! – опомнилась я. Жить-то хочется! – Только не нужен мне ваш боевой костоправ. Я и сама посчитаю, когда у меня овуляция.
– Точно? – Ранстор в своей манере изогнул бровь. – Ты умерла, воскресла и перенеслась через призму измерений. Кроме того, ты на некоторую долю кошка.
– Блин, – выругалась я, потянув подол своего короткого платья к коленям – хотя бы максимально низко, чтобы голыми ляжками не светить.
В подземелье спустились блондинчики. Один протянул в клетку Ранстора фляжку с водой, а другой с улыбкой спросил у меня:
– С новым днем, Октавия! Как прошла ночь?
– Превосходно. Я гуляла в поле, любовалась звездами, – нарочно кашлянула, притворяясь простуженной. – Только горлышко побаливает.
Тот обернулся к своему брату и шепотом спросил совета. Второй окинул меня обеспокоенным взглядом, кивнул и протянул другому ключ.
– Тартис отправился на патрулирование берегов, – поделился он со мной. – Вернется во второй половине дня. Мы сводим тебя к Игану. Только пообещай, что не подставишь нас.
– Клянусь ушами, – ответила я, отклеивая свою попу от твердой лавочки и направившись к лестнице.
По пути бросила беглый взгляд на Ранстора, получила от него одобрительный кивок и, поежившись, обняла плечи руками. Ну и дубак!
Анаэль и Камаэль вывели меня в тот же зал, где вчера я была в роли музейного экспоната, который разглядывало пять десятков солдат.
– Баба! – опять крикнул тот же голос, что требовал выдать меня ему. – Отдайте мне ее!
Я потупила взор в пол, чувствуя себя неловко под разомлевшими ото сна полуголыми мужчинами. Те тоже провожали меня не самыми ласковыми взглядами. Даже замолчали и прекратили свои утренние процедуры, пока блондинчики не вывели меня из здания.
Только отойдя от него, я обернулась и увидела, что тюрьма представляет собой старый каменный замок с узкими окнами, шпилями, парапетами на крыше. Заметила две сторожевые вышки, потрепанный флаг и скворечник. Да уж… Тут явно не хватало мышеловок, а они скворечники колотили!
На улице стало теплее. Солнце приятно согревало. Волны бились о берега уже не так пугающе. И вместо писка и храпа я наслаждалась ужасающим криком чаек, в тот момент показавшимся мне самой чудесной песней в мире.
– А что, ваш пилюлькин живет не с вами? – поинтересовалась, когда мы переходили небольшой пешеходный мост над рвом. Вспомнила, как наступила на гвоздь, и пятка опять заныла.
– Кто? – переспросили парни.
– Ну ваш док? Иган?
– Чем дольше мы здесь находимся, тем меньше верим в помилование. Поначалу Иган жил с нами. А когда его вера в освобождение иссякла, решил уединиться. Главнокомандующий был против, но Игану удалось убедить его, что так будет лучше для всех. Там у него небольшой лазарет. Он делает микстуры, порошки, бальзамы. Все чисто, стерильно, никто не мешает. И зуб выдернет, и кости вправит, и порез зашьет.
– Вам бы сюда женщин – и можно было бы не возвращаться, – усмехнулась я.
– Тартису так не скажи. У него дома сестренка. Перед нашей ссылкой она замуж собиралась. С тех пор он сам не свой. Переживает, не отверг ли ее жених из-за репутации брата. Не подверглась ли она нападкам. У них ведь никого.
Хм… Жаль, что Тартис не принц. От него бы я с удовольствием родила.
– А Герард? – уточнила, перебирая босыми ногами по траве. – Мне кажется, ему тут все нравится.
– Герард сирота от рождения. Он всю жизнь посвятил служению короне. Приют, где он рос, содержался за счет казны. Его величество король Норлинг всегда давал самым сильным и выдающимся юношам шанс стать частью привилегированного войска. За это Герард ему премного благодарен. Он будет счастлив, куда бы его ни отправили.
Слава Шрайку, что Герард тоже не принц!
– Вот мы и пришли, Октавия! – Блондичики остановились перед арочной деревянной дверью землянки. – Не наступи, – указали мне на мелкие цветочки в каменных клумбах.
– Это лекарства? – спросила я просто так.
– Нет, они плотоядные. Укусят так, что ногу придется ампутировать.
– Чего?! – Я попятилась, пока не уперлась лопатками в доспехи одного из близнецов. Другой тем временем постучал в дверь.
– Иган! – позвал он их полевого целителя. – Ты не поверишь, но у тебя новая пациентка.
Дверь тут же распахнулась, и на меня обрушился головокружительный запах сладкой смеси дымов. Перед глазами поплыло от приятного удовольствия, заставившего меня замурчать. От резко накатившей сонливости у меня подкосились ноги, и последнее, что я запомнила, проваливаясь в беспамятство, это небесно-голубые глаза подхватывающего меня в свои объятия мужчины.
Я вновь оказалась на холодном скалистом берегу, где впервые встретилась со Шрайком. Только на сей раз не лежала без способности пошевелиться. Сидела на коленях, обнимая плечи и таращась по сторонам. Семь светящихся в ночном небе планет я насчитала, пока соображала, умерла ли я снова, или это кошмарный сон. Разноцветные, переливающиеся, они манили взгляд и разыгрывали воображение.
– Здес-с-сь красиво, м-м-мр-р-р, – промурчал появившийся из ниоткуда Шрайк. Тот же самый полосатый кошак, но чуть увеличенный в размерах. Красивый, гладкошерстный, важный. Сел возле меня и тоже поднял мордочку к звездам. – Я провел тут двадцать вос-с-семь лет. Немало душ прошло мимо меня. С-с-слабые, с-с-сломленные, подавленные, отказывающиеся мириться со смертью… Ты первая, кто не закатил ис-с-стерику…
– Да ну тебя, – усмехнулась я. – Хочешь сказать, что и мужики истерили?
– О-о-о, – протянул он, плавно обвив хвостом свои лапы, – горькими слезами выли. А с такими хлюпиками ни о чем не договоришься.
– И как происходит этот отбор – кого в рай, кого в ад, кого сюда?
Шрайк заржал. Буквально закатился со смеху. Упал на спину, перевернулся, улегся на бок и, успокоившись, вперил в меня пристальный, магнетический взгляд зеленых глаз.
– Рай, ад… Все это вы и при жизни проходите. После смерти есть только заслуженный покой. Но души умерших по ошибке сначала попадают сюда. Судьба ведь тоже ош-ш-шибается.
– То есть я по ошибке скопытилась? Потому что судьба закатила себе выходной?
– Ты же не хотела идти на то свидание. И не собиралась закручивать роман с тем парнем. Ты даже подумывала с-с-сдаться вашим стражам правопорядка, чтобы проучить маму. Наступила на гвоздь. Но продолжала бежать. Да, Тави, ты погибла по ошибке. У тебя была масса возможностей с-с-спастись…
– Выходит, я сама виновата, – грустно вздохнула я и через плечо покосилась на занывшую пятку. Целая и невредимая, будто и не протыкала ее. – А сейчас почему я здесь?
– Ты потеряла сознание. Это нормально. Ты вернешься в Заан, как только там тебя откачают.
– Тот голубоглазый красавчик? – улыбнулась я, плохо скрывая свою симпатию к тому военному доктору.
Шрайк проурчал, лениво прикрыв глаза.
– Я знаю, что ты подружилась с Ранстором, Анаэлем, Камаэлем. Заинтересовала Герарда, Тартиса и даже Харди.
– Что за Харди? Второй раз слышу это имя.
– Очень голодный мужчина. Готов запрыгнуть на любую особь женского пола.
– А-а-а, – дошло до меня. – Тот озабоченный, что орет: «Отдайте мне бабу»! Он какой-то неадекватный. Впрочем, как и ты! – фыркнула я, разбудив этого задремавшего кошару. – Другого места в Заане не нашлось, чтобы определить меня?!
– Привилегированное войско величайшего монарха Заана – самое подходящее место для возрождения веры в меня. Пока вы доберетесь до побережья Северного Полесья, многие воины станут готовы дать отпор Норлингу. Думаешь, он просто так, из-за обиды отправил их в ссылку? С них берут пример, их боготворят больше, чем меня, им готовы поклоняться. Вот чего побоялся Норлинг. Мятежа. Всеобщего бунта. Революции.
– Используешь меня в качестве оружия? – хмыкнула я. – Я ведь тоже тебя обдурить могу. Забеременею от принца и заполучу новую жизнь.
– Да, я с-с-слышал ваш разговор с Ранстором, – засмеялся Шрайк.
– Так может, подскажешь, кто из тех пятидесяти семи солдат принц Северного Полесья и Озер Ахеса?
– А смысл? – Кот растянулся на камне и положил мордочку на вытянутые лапки. – Он бесплоден, Тави. Ты не сможешь зачать от принца и подарить Норлингу преемника.
Вот же ж… Стиснув зубы, кулаком ударила по камню и зажмурилась. Следовало сразу догадаться, что Ранстор меня использует! Разве может все так легко и просто получиться?!
– Тогда сделай милость, – прошу Шрайка, – подскажи, что мне делать?
– Зажечь в сердцах воинов веру в меня.
– Я не тупая, поняла. Как именно мне это сделать?
Сладко муркнув, котобог прикрыл глаза и сонно просвистел:
– С-с-спи-с-с-с-ними…
В тот момент у меня словно обезьянка перед носом металлическими тарелочками ударила.
Списними… Списними… Что за списними?!
Бам!!!
Бам-бам!!!
Бам-бам-бам!!!
Вздрогнув, резко села в чистой уютной постели и, положив ладонь на грудь, из которой выпрыгивало сердце, вскрикнула:
– Списними!
– С кем? – до моего слуха донесся приятный мужской голос – в меру низкий, с привлекательной хрипотцой.
Я сощурилась, фокусируя зрение на пузырьках и склянках на стеллаже. Принюхалась к сладким травам, дымящимся где-то на столе. Всмотрелась в маленькое окошко, искрящееся в солнечных лучах. И наконец сообразила, что посоветовал мне Шрайк. Он сказал: «Спи с ними!»
– С вами, – ответила ошарашенно и, повернув голову, снова увидела те прекрасные голубые глаза.
– Не возражаю…
Дынного цвета рубашка с подвернутыми до локтя рукавами полетела в сторону, туда же отправился широкий пояс-ремень, а штаны сползли к мужским коленям, открывая моему взору впечатляющую дубину, густую поросль темных завитков внизу живота, с тонкой дорожкой, проходящей вдоль косых мышц.
– Ешкин кот, – выдавила я и лихорадочно сглотнула.
Глаза этого красавчика меня больше не интересовали. Взор был устремлен на покачивающийся член, направленный прямо на меня.
Правильный курс, похвальный боевой настрой, да и исключение таких формальностей, как элементарная прелюдия, поразили меня в хорошем смысле этого слова. Если бы все мои кавалеры так начинали свидания, возможно, мне не было бы с ними скучно. Я же девочка: мне хочется не только цветов, красивых слов и три бутылочки вина, но и тонуса, в котором способен держать только уверенный в себе мужчина.
– Так! Погоди! – Я спрыгнула с кровати и метнулась к стене. Мотнула головой, сгоняя наваждение, и сумела-таки посмотреть Игану в лицо.
Очаровашка. Просто загляденье. Статный Аполлон собственной персоной. Голубоглазый, гладко выбритый, подкачанный. Каждая черта в его внешности, движениях, жестах выдавала в нем аристократа. Впрочем, сын просто земледельца не стал бы врачом в Заане. У Игана наверняка и предки врачевали.
Взгляд опять упал вниз.
Да чтоб тебя!
Топнула ногой и зажмурилась.
– Ты не мог бы надеть штаны? – спросила, даже с закрытыми глазами видя это божественное тело.
– Тебе не нравится?
– Нет. Вернее, да… Блин! – Я отвернулась и взглядом уперлась в каменную кладку. Водя пальцем по глиняным швам, объяснилась: – Ты очень… привлекательный мужчина. Просто… я же не кошка, вот так сразу первому встречному коту давать.
В лачуге повисла тишина. А что тут скажешь? Кошка говорит, что она не кошка, а парня, надрессированного истреблять кошатников, обзывает котом.
Ширк-ширк – и снова тишина, за которой последовали тяжелые шаги. Глухо отстукивая подошвой сапог по земляному полу, Иган приблизился ко мне и замер, мерно дыша в затылок.
– Интересные у тебя ушные раковины… А тут, – отодвинул мои пышные локоны за спину, – ничего, словно это норма…
Я медленно обернулась, подняла лицо и позволила себе внимательнее разглядеть этого обаятельного парня. Но он даже в одежде представлял собой голый ходячий секс.
– О, боже… – пропищала я на подкошенных ногах. – Я сейчас снова упаду в обморок…
– Не должна. Я убрал кошачью мяту.
– Так вот что это было!
– Да, ты испытала дикий оргазм и лишилась чувств, – ответил он спокойно и, склонившись, вгляделся в мои глаза. – Какие необычные зрачки… Давно ты в таком облике?
– А ты с какой целью интересуешься? С научной? Вскрыть меня? Имей в виду, кольца бессмертия у меня нет, – пригрозила ему пальцем, а он с маниакальной одержимостью взялся за мою руку и начал разглядывать маникюр. – Ты похож на психа.
– Я никогда не видел кошек.
– Я не кошка. Вернее, кошка, но частично. Они в разы меньше, полностью покрыты шерстью, ходят на четырех лапах и имеют в наличии хвост, – перечислила все, что первое на ум пришло.
Иган вдруг нахмурился и контрастно мягко улыбнулся.
– Как у тебя?
– Что – как у меня? – напряглась я.
– Хвост.
– У меня нет хвоста!
И в тот момент на месте копчика что-то зашевелилось. Опомниться не успела, как пышный огненно-рыжий хвост описал дугу возле меня и вернулся за спину.
– Что-о-о?! – завизжала я, закрутившись на месте. – Это шутка?! ШРА-А-АЙК!!! – заорала во все горло, задрав лицо к потолку. – Какой же ты гаденыш!!! Чтоб тебя там с берега в море смыло!!!
Иган потер свое ухо, чуть поморщившись, и жестом пригласил меня в самодельное медицинское кресло.
– Пойдем я тебя осмотрю.
– Отрежь эту фиговину! – Большим пальцем указала за плечо, а хвост высунулся из-за спины, махнул у меня перед носом и вернулся обратно. – Ужас…
Надеясь, что это не волшебный пендель Шрайка, чтобы я поскорее замутила на Синларе оргию, я подчинилась Игану и подошла к креслу.
– Эта конструкция надежная? – спросила, с сомнением пошатав его.
– Выдерживает даже Харди, – улыбнулся Иган, расстелив на нем чистую простыню.
Взглянуть бы на этого Харди.
Я кое-как села, не зная, что делать с хвостом, куда его девать, и как вообще зафиксировать и без того короткое платье, чтобы оно не задиралось.
– Тебя что-нибудь беспокоит? – спросил Иган, подвинув ко мне столик со странными приборами.
Бросила взгляд на его выпирающий пах и спросила в ответ:
– А тебя ничего не беспокоит?
Долбаный хвост не давал покоя нам обоим, махая перед глазами. Я и так, и этак, но неудобно же! Довертелась, что кресло разложилось в кушетку, а я оказалась на боку, да еще и с подпертой рукой головой.
– Ого, вот это реакция! – восхитился Иган.
И вот она я – лежащая на боку огненная кошечка с пушистым хвостом, зазывающе размахивающим из стороны в сторону, вместо того чтобы вернуться в исходное положение, поняла, что в этой позе мне более чем удобно, и муркнула слишком хрипло, даже как-то эротично:
– Продолжай, мой развратный док, свой осмотр…
Ужас. Кошмар. Катастрофа!!!
Нет, мама была бы в диком восторге, узнав, как я клею красавчиков, но когда это вообще мне втемяшилось в голову, что надо срочно кого-то соблазнить?!
– Октавия, я был бы тебе очень признателен, если бы ты определилась, раздеваться мне или пока не стоит спешить, – озадачил меня Иган с зависшими над инструментами руками.
– Это не я! – оправдалась, подскочив и сев. Хвост опять замахал перед носом. Схватила его, шикнула и зажала коленями. По горло сыта этим приложением!
– То есть у тебя раздвоение личности, так?
– Видимо, да. Или ты думаешь, я родилась с этими кошачьими повадками?
– Я не знаю. Ты для меня феномен, – улыбнулся он. – Я читал о кошках в старых трактатах. Признаюсь, впечатлен. Мудрецы были уверены, что у кошек девять жизней. – Иган отодвинул приборы за их ненадобностью и сел рядом, уставившись своими голубыми глазищами на мой дергающийся хвост. – Когда-то отношение заанцев к кошкам было фанатично почтительным. Кошке первой подавали обед, при пожаре кошку первой спасали из горящего дома, убившего кошку насмерть забрасывали камнями. А богачи для своих кошек и вовсе назначали особых служителей. Говорили, что кошки были одарены высоким интеллектом и могли найти выход из любой ситуации. Они адаптировались к любым условиям. Степи, леса, горы, крепости: где бы они ни жили, они находили себе приют и пищу.
