Текст книги "Fort - Duquesne ( часть 1) (СИ)"

Автор книги: Lemon_Head

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

« Утопая в ненависти, Паркер стал бескомпромиссным и жестким. Он с серьезным видом день ото дня садился за стол и прорабатывал план отмщения. Причиной затянувшегося исполнения стал не менее бескомпромиссный Хэмерсон. Он просто вставал на пути, перегораживал собою дверь, бросался по первому порыву уйти. И задавался лишь одним вопросом.

– Почему? – Всякий раз он подходил к столу совершенно недовольный, стараясь отговорить его от задуманного. Паркер всячески игнорировал его присутствие рядом, продолжая работу. – Все верно. Продолжай, ты и раньше не особо-то обращал на меня внимания. Все в порядке, меня здесь нет.

– Все сказал? – Мэйсон обнимал себя руками, с момента случившегося это стало чем-то вроде привычки, которую он не замечал за собой. – Если да, тогда не мешай, я занят.

– Почему? – Повторил Мэй вопрос с мольбой в голосе. – Почему ты не можешь выбросить эту затею из своей головы? Зачем?

Паркер вздохнул, откидываясь на спинку стула. Он смотрел исподлобья темным пустым взглядом. Ручка полетела на пол, когда он подскочил на ноги, ударяя ладонями по столу.

– Потому что я не успокоюсь, пока они все не сдохнут! Ты не понимаешь … – Он вышел из-за стола, сделав пару шагов в направлении двери, и Мэйсон инстинктивно бросился к ней, закрывая собой. – Но поверь. – Заговорил он низким уверенным голосом. – Умоется кровью каждая причастная к делу тварь, захлебнется в боли и мучениях. Каждая мразь, участвующая в этом преступлении. Я устрою им ад.

– Я тебя не потеряю. Нанимай, кого хочешь, проси Роберта, но тебя я не выпущу. Ты идешь на верную смерть. Их слишком много, Смоук в ярости!

– Мэйсон, я не жду, что ты поймешь! Это дело чести.

– Почему тебе не достаточно того, что я жив!? Ты не думаешь о том, что будет со мной, если ты погибнешь!?

– Так же, как и ты. – Мягко напомнил он. – Ты знал, на что шел, и знал, что мог не выжить. Ты подумал в тот момент о нашем уговоре? Нет. Конечно же, нет. Ты просто безрассудный мальчишка. А мне потом жить с этим? Увольте. – Он прикурил сигарету, открыв форточку.

– Это моя вина, я знал изначально, что Дин не хотел вступать в дело, но было поздно, и я не выдал его тебе. В итоге случилось все это. – Выдохнув дым, Паркер усмехнулся, посмотрев в потолок.

– Да все об этом знали. Но я настоял на сделке со Смоуком, погнался за прибылью, я выбрал Свифти, потому что время поджимало, сделку могли перехватить, а я не хотел упускать такой шанс. Так что не рассказывай мне о чувстве вины»

– Они сообщили мне адрес. Бывало, я заходил. Смотреть на это эмоциональное самосожжение было тяжело. Я не мог занять чью-либо сторону, оба были по-своему правы. Но Паркер был непреклонен. Жажда мести разгоралась в нем все сильнее, а Мэйсон, понимая, что едва ли мог его остановить, в отчаянии был готов пойти на все, лишь бы он остался.

« У него всегда была готова сумка с оружием. Грин, при всем уважении к дружбе с Мэем, тем не менее, твердо занял позицию Паркера. Ублюдков нужно было наказать. Он приносил им продукты и сигареты. Паркер до смешного не мог покинуть квартиру, единственный ключ Хэмерсон забрал себе. Он мог бы попросить Роберта задержать Хэмерсона и просто уйти, но не мог поступить с ним так. Не после всего. Однажды, твердо решив, он воспользовался моментом, пока Мэйсон умывался, в конце концов, что ему стоило просто взломать замок. Но тот, видимо услышав подозрительную тишину, мгновенно выбежал в привычном направлении, к двери, едва застегнув широкую рубашку Паркера. Так и не перестал таскать его вещи.

– Не смей! – Он смотрел на него уставшими покрасневшими глазами, им обоим осточертело происходящее, чудом не разнявшее их. Перепалки и ссоры в перерывах между мирными буднями становились все эмоциональнее.

– Посмею. – Сказал Паркер на выдохе, подходя ближе. Ладони легли не поверх, забрались под рубашку, ложась на плечи. От легкого движения ткань плавно спустилась вниз, повиснув на руках. Он был красив, не смотря на зарубцевавшиеся раны на бледной коже и не сошедшие до конца следы от рук. Паркер ожидал реакции, ожидал хотя бы взгляда осуждения на свои действия, но столкнулся с несвойственной и самоотверженной покорностью. Мэйсон лишь на миг взглянул на него, соглашаясь со всем, чего бы он ни потребовал, закрыл глаза, смирившись и разрешая. Но теплые ладони сжались крепче, встряхивая и приводя в чувство.

– Посмотри на себя! – Закричал Паркер. – Посмотри, что они с тобой сделали! Ты уже и сам ждешь, что с тобой обойдутся так же! Очнись! – За словами последовал хлесткий удар ладони по лицу. – Я должен наказать их всех, понимаешь!? Они сломали тебя, лишили воли! Ты не такой! Верни мне свою непокорность! Вернись! – Но лишь когда на щеке появилась царапина от его руки, он понял, что сейчас поступил ничуть не лучше других.

– Можешь ударить меня еще раз, только останься. Пожалуйста. – По его лицу побежали слезы бессилия. Каждое слово болью отдавалось в груди. Накинув на него рубашку, Паркер очень бережно обнял его, впервые за все время. Ответное объятие было сильнее, отчаяннее. Мэйсон цеплялся за него, как утопающий за единственную возможность выживания.

– Я бы никогда не поступил так же, как они. Никогда, ты же знаешь. И ты не прав. Я всегда обращал внимание на твое присутствие в своей жизни. – Он обнял крепче, защищая от всего мира, подавляя все плохое, что могло прийти в голову. Он спасал самого себя. – Хватит с нас переживаний, давай как-нибудь выберемся отсюда вместе, клянусь, никуда не убегу. – На что Мэйсон лишь кивнул»

========== Причины и обстоятельства ==========

– Он обещал сам себе, не использовать методы манипуляций на друзьях, но тогда был готов совершенно на любой поступок. Надо сказать, ему удалось на какое-то время перетянуть внимание Паркера на себя, отвлекая от задуманного. Они стали выбираться в город по ночам, просто чтобы пройтись. Это было не безопасно, но они старались продумать любые нюансы. До определенного момента. – Дасти вздохнул, готовясь сказать что-то важное. – В поисках любой зацепки люди Смоука вышли на Аллена. Рассказали ему о произошедшем, над чем он в волю позлорадствовал. Ему заплатили, и он выдал адрес проживания Сэнди. Уж она-то должна была быть в курсе, где пропадал ее сын. Но она не знала, никогда не знала об этом и не интересовалась, доверяла Паркеру. Они застали ее дома и в ходе допроса не подрассчитали и повесили ее на шланге от душа, оставив в ванной.

– Сэнди!? – Свифти в ужасе уставился на него, не веря озвученному.

– Да, Дин. Они убили Сэнди. – Дасти опустил голову. Говорить об этом было тяжело. – Это было так некстати, потому что на следующий день ребята решили навестить ее ближе к вечеру. Стоит ли говорить о том, что пришлось пережить Мэйсону в тот момент, когда он ее обнаружил. А у Паркера отказали тормоза. Теперь уже ничто не могло помешать его мести. Она затопила его разум окончательно и бесповоротно. Следующим днем Пол забирал урну с прахом из морга по поддельным документам. Он тоже видел необратимость ситуации.

« Оставшись единственным близким человеком в его жизни, Паркер не мог бросить его в такой темный момент. Он и сам считал Сэнди своей семьей. Но люди Смоука заходили все дальше, его нужно было остановить.

– Я должен ему позвонить. – Прошептал Мэй, набирая заученный номер. Паркер думал с секунду, после чего резко подошел и отнял мобильник.

– Миллеру? Ха, забудь про него. Ты ничего ему не должен!

– Он не сделал мне ничего плохого. Раньше ты был иного мнения.

– Верно. Но не теперь. Я не отдам тебя ему. Не после всего, что произошло. Зная его намерения к тому же.

– Ты бросаешь меня, я чувствую это. – Он свернулся на постели, закрыв глаза. На него было больно смотреть. Но Паркер допустил все это, и он должен был наказать виновных. Хэмерсон опускал руки перед ситуацией, и он был готов воспользоваться этим. – У меня кроме тебя больше никого не осталось, веришь? – Говорил он уставшим голосом.

– Дасти, Пол, Роберт, Шарлотта. – Хладнокровно перечислил Паркер, поставив чайник.

– Это не одно и то же.

– Знаю. – Ведь у него было точно так же. Своей семьи у него уже давно не было. Но появилась другая. Сэнди была отвратительной матерью, но она старалась, по крайней мере, и любила своего сына всем сердцем.

Паркер прилег напротив. Мэйсон открыл глаза, посмотрев на него.

– Они все, – начал Паркер тихо, – смотрели на тебя, как на чужого. Особенно Гарри. Это была его идея, использовать тебя в качестве приманки по сделкам. Я во всем старался к нему прислушиваться. И тогда это показалось разумной идеей. – Мэйсон нахмурился, но Паркер успокоил, погладив по больному месту на щеке. – Сначала он громко высказывался, просил, что бы я отправил тебя туда, откуда притащил. Но после первого удачного дела понял, что ты не просто способный игрок и конкурент в команде, гораздо больше, гораздо опаснее для него. Он не смотрел, как на равного. Понимал, что просто не ровня тебе. До ненависти и слепой зависти. А я испытывал при этом чувство гордости. Ты быстро учился и превосходил уже каждого игрока в Компании. Ты помнишь всех, кого пришлось убрать. Они затеяли заговор против тебя. Еще тогда хотели провернуть все то, что произошло нынче, под руководством Гарета. Ведь в большой команде нас было только двое. Ты и Я. Больше никого. Совершенно на всех было наплевать. И я понял, что должен тебя защищать, что ты моя ответственность. И я не могу спустить с рук то, что случилось. Понимал лишь Роберт. Он и остался с нами. А потом ты познакомил меня с Полом. – Мэйсон подлез под его руку, требуя объятий, и устроился удобнее. Паркер засмеялся, не в силах отказать. – Да, все верно. Все верно.

– Не бросай меня, я этого просто не переживу. – Но Паркер не ответил, крепко прижимая к себе. Чайник закипел, прерывая теплый момент. Пришлось встать. В голове снова была пустота, в этот раз по делу. Наливая мятный чай в чашку, он взвесил все за и против, высыпая большую дозу снотворного. Никто не имел права поступать так с этим человеком. Он надеялся, однажды Мэй простит его, поймет, что это было правильно.

– Давай, нужно прийти в себя. – Он помог ему подняться и укрыл пледом. А затем принес чай, садясь напротив в кресло со своей чашкой.

– Спасибо. – Мэйсон улыбнулся, пробуя чай. Им это совсем не помешает сейчас. – Просто пообещай, что не оставишь меня, и я успокоюсь, правда.

– Как я могу обещать того, в чем не уверен на сто процентов? – И снова эта обида в глазах и осуждение. – Я не оставлю тебя. Обещаю постараться остаться в живых. Мы с Робертом все просчитали, любые риски, все должно пройти исключительно и действенно, мы …

– Ты не слышишь меня. – Он поставил недопитый чай на тумбочку, забираясь на кровать. – Я о многом прошу, видимо, знаю. Кто я, чтобы вообще о чем-то тебя просить.

– Хэй-Мэй! – Он тут же отреагировал, глаза мгновенно стали грустными озерами. Так его называла только мать, никто больше.

– Как … ты сказал …

– Хэй-Мэй. До тебя ведь только так можно донести мысль. Не смотри так, не разбивай мне сердце.

– Буду. Хотел непокорности, получай. – Он недовольно завернулся в плед и улегся на подушку. Оставалось только немного подождать. Должно было подействовать. В квартире воцарилась тишина. Паркер еще немного посидел, допивая чай и думая над дальнейшими действиями.

– Мэйсон. – Ответа не последовало. Паркер поставил чашку в раковину, после чего снова прилег рядом, рассматривая спящего. – Эй, спишь? – Он потормошил его, дабы убедиться в действии снотворного. И, кажется, оно превосходно справлялось. – Это ужасно, знаю. Аллен уже делал подобное. Надеюсь, ты сможешь понять. Ведь я не смогу жить, зная, что не отомстил за тебя и за Сэнди. О тебе позаботятся. Ты не один. Прости, что прощаюсь таким образом, за все то, что произошло, за все то, что было сказано в порыве гнева. Я не имел в виду ничего плохого. Это было лучшее время, веселое, опасное, я благодарен тебе за доверие, незаслуженное, неоправданное. За твою смелость и преданность. Вот я так не смог. Подвел множество раз. Они едва не отняли тебя у меня. Но знаешь, тогда в голову врезалась одна единственная четкая мысль – ты дороже всего, что когда-либо было. И я должен продолжать бороться за это. Ведь, куда проще было пройти и не заметить раненую душу среди мусора и уличной грязи. Я не мог пройти мимо. Хотя ты не просил о помощи. Ты был сильнее всех даже тогда. А я честным образом, хотел свести шансы своего существования к нолю, рискуя ежедневно в надежде словить пулю, пока не нашел тебя. Обрел смысл. Понял, что нужен.

Он говорил с тишиной. Его не услышат, не поймут, не узнают о сказанном. Он не произнес бы этого вслух. Наверное никогда.

– Ты не просто безрассудный мальчишка, никогда им не был. Я говорю это постоянно, но вкладываю, куда больший смысл. И я трус в своей боязни оскорбить добрым словом, быть непонятым, лишним. Ты заслуживаешь лучшего. И меньшей благодарностью может быть только смерть всех этих людей. Все так неважно, так неважно, черт возьми! – Он лежал и дышал им, пока мог, изводя себя мыслями и эмоциями. Если повезет, они еще увидятся. Вот только повезет ли. – Будь счастлив, Мэйсон Хэмерсон. И не держи зла. – Поцелуй в висок был пулей замедленного действия. Стерев слезы, Паркер поднялся, доставая из кармана наручники. – Ни одна дверь тебя не удержит. Я знаю. Ты найдешь способ бежать следом. – Он пристегнул его к металлической спинке кровати на короткую цепь. Предусмотрительно убрал любые подручные средства, которые могли бы помочь освободиться. Все колюще-режущее, чем бы можно было взломать замок, выбить окно и нанести себе вред. И позвонил Роберту. – Все готово. Выхожу немедленно, подъезжай. – Отключившись, он подхватил сумку с оружием, открыл дверь, оглянувшись в последний раз. Было больно уходить. – Ты был для меня всем. До встречи.

На столе осталась записка с обещанием о возвращении. Дверь закрылась, как финальная глава жизни»

– Он не вернется назад. – Сказал Дасти. – Не сможет. Ты, возможно, видел в новостях о взрыве, это они подорвали ангар Смоука. До этого они с Робертом продумали хитрую тактику, созвав весь список на базу от его имени. Грин сделал небольшую зачистку, вычислив одного из них и совершив расправу. От него и было отправлено сообщение Смоуку о созыве лидеров банд, для дальнейшего обсуждения планов по восстановлению бизнеса. Потеряв практически все, Смоук не смог отказать. Разумеется, его сообщение попало к ним в руки и дальше по списку. Но вместо последнего участника откупа явился Паркер. Вот только не смог выбраться сам. А от ангара практически ничего не осталось.

– Значит, Смоук мертв … и Паркер тоже …

– Да. Мэйсон потерял все. С того момента и по сегодняшний день он страдает затяжной депрессией.

« Он очнулся ближе к ночи. Доза снотворного оказалась очень сильной. И сразу насторожила тишина. Сердце заболело, паника охватила сознание. Он дернулся, тут же столкнувшись с препятствием в виде наручников.

– Нет, нет, ты этого не сделал! Будь ты проклят! – Он немедленно начал осматриваться, продумывая дальнейшие действия. Под рукой ничего не оказалось. А наручники были закреплены так, чтобы невозможно было слезть и сдвинуть кровать с места. Он был бы рад сейчас отрезать себе руку. Но Паркер дураком не был. Не оставил и шанса на то, чтобы освободиться.

А за полночь дверь начали открывать ключом. Запахло гарью и дымом. В квартиру зашел Роберт, включая свет и сталкиваясь с затравленным взглядом Мэйсона. Он не подпустил бы его к себе близко, зная, что они были с Паркером заодно. Он сидел на кровати, след от наручников оставил в кровь стертую кожу, так сильно он пытался вырваться, но не смог.

– Мэйсон … подожди, я тебе сейчас помогу.

– Засунь свою помощь куда подальше! Где Он!?

– Обстоятельства … сложились не в нашу пользу и … – Роберт включил телевизор, где только и говорилось о большом и мощном взрыве. Глаза Мэйсона вмиг переполнились слезами, его затрясло. – У нас был план отступления, но что-то пошло не так, и взрыв произошел раньше, чем планировалось. Паркер не выжил. – Он услышал надломленный стон, обнявшего подушку человека. Он не просто поддался слезам, он умирал, сдавался, похоронив себя и свое сердце в мгновение. У него началась истерика до бесовского крика, он царапал себя, пытаясь сделать больнее. Роберт попытался подойти и помочь отстегнуть израненную руку, но Мэйсон его не подпустил, не дался. Он изводил себя до тех пор, пока уже сил не осталось, но и тогда вода из глаз не переставала течь. Роберт пытался с ним поговорить, пытался рассказать о подробностях, но он его не слышал, смотрел в потолок и дрожал от душевной боли.

На следующее утро ситуация не изменилась. Роберту пришлось применить силу, чтобы снять наручники, след требовалось перебинтовать. Но Мэйсон отказался. Отказался от воды и еды. И от жизни в целом.

– Почему бы тебе и меня не убить заодно. – Первое, что произнес он с момента прибытия Грина в квартиру. Он начал вставать и подходить к окну. Ждал его. Не верил. Мог весь день просидеть, прислонившись лбом к стеклу, продолжая тонуть в слезах. Роберт предложил ему съездить на место трагедии и убедиться лично. На что получил немое согласие. – Вернись, вернись домой, я прошу тебя. Мы были так счастливы. Зачем все это, зачем? – Он разговаривал с окном и периодически бил по нему ладонью»

– В конце концов, оставаться в этой квартире становилось невыносимым. Съездив к месту взрыва, они нашли кое-что из вещей Паркера. Бумажник, кусок сгоревшей рубашки и ботинок. Роберт не мог помочь преодолеть душевную пропасть, а потому принял решение позвонить Миллеру. Я не слишком-то знаю про этого товарища. Пришлось познакомиться. Он приехал сразу, как только смог вырваться из своей затянувшейся поездки. Он забрал Мэйсона к себе в особняк, где они прожили вместе какое-то время. Честно сказать … не нравится мне этот тип.

– Да мне собственно тоже не особо он поначалу приглянулся. Однако парнем оказался неплохим. – Отозвался Дин бесцветным тоном. Мыслями он пребывал в случившемся и пытался почувствовать масштаб эмоций, свалившихся на Компанию в его отсутствие.

– Он явно в курсе темной стороны Хэмерсона, и активно взялся за это. Я лишь раз смог приехать и навестить Мэйсона, и знаешь, все их общение окрашено порочной тенью.

– Это не новость. Таков уж Миллер.

– К счастью, месяца два назад ему снова пришлось уехать по важным делам, а Мэйсон нашел в себе силы вернуться в их с Паркером квартиру. Общение с Миллером немного его успокоило, но не избавило от скорби. Такая вот жизнь продолжается, Дин. А прошел всего лишь год. – Свифти очнулся от задумчивости, взглянув на Дасти.

– Дай мне его адрес. Хочу увидеться.

– Еще чего. И не надейся. Все это произошло из-за тебя. Ты посеял смерть. Думаешь, тебя встретят с распростертыми объятиями? Потому что ты Дин Свифт, старый добрый друг? И вообще, я сам там давно не был.

– Врешь ведь, Дасти. Вчера у него был. Я не перепутаю этот шампунь ни с чем другим. – Дасти нахмурился, понимая, что плохо соврал.

– И то верно! – Воскликнул он громче. – Надеюсь, он с порога тебя застрелит, потому что теперь только так. Рискни. Но не светись в том районе особо. – Он написал на салфетке адрес и зло толкнул Дину.

– Спасибо. Правда. За то, что рассказал. И что не отвернулся от меня, не смотря ни на что.

Он оставил на столешнице деньги и покинул бар. Тяжело было представить такую череду потерь, моральную и физическую травму. Но он должен был хотя бы взглянуть на него. Потому что этот человек спас ему жизнь, выкупив за невозможную цену, принеся великую жертву.

С момента прибытия в родной Питтсбург он только и слышал о том, что зря вернулся. Но он все еще мог повлиять на ситуацию, оказать поддержу, помощь, хотя бы убедиться в здравии небезразличных ему людей. Первым делом он заехал в аптеку, в надежде застать там Пола.

Однако парень на него даже не взглянул, обслужив, как обычного покупателя.

– Не узнаешь меня? – Спросил Дин с улыбкой. На что тот строго на него посмотрел.

– Узнаю. Мне нечего тебе сказать. По крайней мере, пока. – Расплатившись, Дин еще раз по-доброму на него посмотрел, понимая, что заслужил, чтобы все друзья от него отвернулись. Не обижался. Таковой была правда, а правду он любил.

Когда же он подъехал по нужному адресу, жизнь словно замедлилась. Ему было страшно посмотреть в глаза человеку, пострадавшему больше всех из-за его глупости.

– Но Дасти прав. Рискнуть и знать наверняка, чем так и не решиться на встречу. – Он покинул машину и отправился к многоэтажному дому. – Мэйсон Хэмерсон, Хэмерсон Мэйсон. И правда, можно менять местами. Держись, дружище, я верну тебя к жизни.

Он поднялся лифтом на девятый этаж, сердце забилось чаще. Дасти что-то упоминал про пистолет. Еще раз взглянув на салфетку, он нашел нужную квартиру, стараясь двигаться как можно тише. Создавалось впечатление, что весь этаж был не жилым.

– Ну, была, не была. – Произнес он шепотом, осторожно постучав в дверь. Наверняка у всех, кто здесь периодически бывал, был свой отличительный стук. И наверняка, Мэйсон понял, что пришел чужой. Потому Дин стоял в тишине какое-то время. Решил, что стоит постучать еще раз, обозначив свои намерения. Он вздрогнул, услышав с обратной стороны звук затвора пистолета. – Мэй … Мэйсон, это я, Свифти. Помнишь паршивца с любимым мостом? Это я. – Снова затяжная минута молчания, после которой он услышал звук поворачивающегося замка и снятой цепочки. Но дверь не открылась, Дин расценил это, как свободу для действий. Приоткрыв дверь в довольно светлое помещение, он, наконец, увидел его.

========== Великая депрессия ==========

Совсем не изменился. Дин его таким и запомнил, вот только он немного похудел, волосы отросли и касались плеч, и глаза, покрасневшие и влажные, под которыми залегли тени недосыпа и депрессии, болезненно печальные. Он несколько секунд держал его под прицелом, словно пытаясь узнать. Такой взъерошенный, агрессивный, но свой. А Свифти примирительно поднял ладони, не сумев не улыбнуться.

– Дин. – Он мгновенно сократил расстояние, обнимая и не выпуская пистолет. И Дин крепко обнял в ответ, даже не рассчитывая на такую реакцию.

– Мэй. – Он улыбнулся, чувствуя невыносимую ностальгию по общим с ним воспоминаниям. – Не думал, что способен испытать что-то в этом роде, но я безумно скучал по тебе. – Мэйсон тоже улыбнулся сквозь слезы, отстраняясь и пропуская его в квартиру.

– Проходи. Не думал, что когда-нибудь еще увидимся. – Он снова закрылся изнутри, поставив пистолет на предохранитель. – Меры безопасности, ничего личного. – Указал он на оружие. – Выпьешь чаю?

– Только что бы задержаться в твоей компании, конечно. – Он сел на диван, наблюдая за ним. Мэйсон немного обжегся, когда ставил чайник, но не обратил на это внимания. Все, что он делал, было таким привычным, в его неповторимом стиле. Он был одет в рубашку Паркера и домашние спортивные штаны, но все такой же аккуратный и чистый, чего было просто невозможно отнять. Хотелось спросить о многом, но все, что произошло, было болезненным.

– Как ты? – Спросил он первым. – Наладил свою жизнь, как хотел? – Дин пожал плечами. Он не был так уж удовлетворен новой жизнью, успевшей поднадоесть на это время, но цена за эту жизнь была отдана слишком высокая.

– Да. Да, спасибо. Все прекрасно. Я владею отцовской фирмой, дела идут в гору. Было не просто отвыкнуть от всего этого, но постепенно мне это удалось.

– Рад слышать. – Он изо всех сил старался выглядеть жизнерадостным, но глаза обо всем говорили сами. – У нас тоже все неплохо. Шарлотта вышла замуж, а Дасти и Бэки теперь живут вместе. Ты его видел?

– Видел. – Отрешенно ответил Дин. Он не понимал, как при всем этом, он еще умудрялся держать лицо. Пройдясь взглядом по квартире, он почувствовал присутствие второго человека, все говорило об этом. Все вещи, сама атмосфера. Сами стены напоминали о нем. Чайник закипел, и Мэйсон отвлекся на эти простые и приятные хлопоты. Открыв шкаф, он пробежался взглядом по полкам.

– Есть хочешь? – Но Дин отрицательно мотнул головой. – Тогда, может, вафельки?

– Чая будет достаточно, просто посиди рядом, я хочу поговорить. – Пожав плечами, он взял две кружки и принес на чайный столик, а сам сел напротив, опять попытавшись улыбнуться.

– Не нужно. Он все мне рассказал. Я знаю о произошедшем. И я не жду, что ты простишь мне этот поступок. Я бы не простил. Прими мои соболезнования и искренние извинения. Мэйсон, знай, я не продавал тебя Смоуку! Это ложь, я лишь хотел взять на себя ответственное дело, чтобы попросить у него свободу от сделки. Он попросил что-то из твоих вещей взамен, я вспомнил про кеды. И информацию. Да, Гарри действительно дал мне этот поганый список, но я не знал, к чему все это. И отдал его в качестве бесполезных сведений. Если бы я знал, чем все закончится, едва ли проявил бы инициативу. Если бы я не пошел на поводу собственных желаний, ты бы не потерял Паркера. – Улыбка с лица Хэмерсона пропала, теперь он был настоящим, он отвел влажные глаза в сторону и сильнее закутался в рубашку. И Дин пожалел, что напомнил об этом так сразу.

– Полгода прошло. – Сказал Мэйсон тихо. – А я до все жду, что дверь откроется и … что он вернется, я … Это невозможно. – Он стер побежавшие дорожки слез. – Извини. Странно должно быть видеть меня таким, я знаю, ты не любишь, когда кто-то плачет.

– Да плевать, что я люблю! Не говори так. Ты должен высказаться.

– Не поможет. Это непрекращающаяся агония. Я не знаю, что делать. Это похоже на самый страшный сон, и иногда я надеюсь, что это действительно так. Разбуди меня, Дин. Потому что я не вижу выхода. Все дни стали похожими один на другой, я провожу их в ожидании его возвращения. – Свифти уверенно встал и прошелся по квартире.

– Я вытащу тебя отсюда. – Сказал он бодро. – Для начала, ты должен сжечь мост с прошлым, избавиться от всех вещей Паркера. – Мэйсон, протестуя, замотал головой, но Дин прервал этот жест, подходя к подоконнику. – Это что? – Спросил он, указывая на некоторые предметы.

– После взрыва мы с Роби пошли на место происшествия. Это все, что …

– Понятно. Займись пока шкафом. – Дин взял потрепанный бумажник, открывая. – Надо же, тут даже деньги остались. Не пробовал потратить?

– Нет. Можешь взять себе, потому что я не смогу. – Он скинул с полок все вещи Паркера в одну кучу и сел перебирать их. Каждая была ему дорога, с каждой были свои воспоминания. Он взял его футболку и прижал к лицу, снова не сдержав слез. – Да, Боже ж ты мой, Мэй!

– Не могу. Я не могу этого сделать. Не заставляй меня. – Дин покачал головой, продолжая рыться в бумажнике. В одном из кармашков он заметил вставленную глянцевую карточку. Вытащить было не просто, бумажник немного обгорел, но когда все-таки получилось, он увидел уже слегка выцветшую фотографию.

– Ааа ты вообще заглядывал сюда?

– Я никогда не рылся в его таких личных вещах.

– Ну, напрасно. Потому что, кажется, это твое. – Он повернул к нему снимок. На нем был Мэйсон с кружкой кофе на кухне у Сэнди. И Мэйсон вспомнил этот день. Тогда Сэнди все пыталась сфотографировать Паркера себе на память, но тот отказывался. Видимо еще в тот день он забрал один из снимков себе. Увидев эту фотографию, Мэйсон уронил себя в кучу вещей, растеряв все силы. Из него словно медленно уходила жизнь, постепенно, непрерывно. Полгода непрекращающихся слез по человеку. Дин посмотрел сначала на него, потом на фотографию, потом опять на него, и накрыл рот ладонью. – Боже … кажется, я понял. Ох, ребята, ну что ж вы! Столько времени было, но никто так и не сказал?

– О чем ты? – Прошептал Мэйсон.

– Ну, ты как минимум был для него самым близким другом. Он не говорил тебе этого? Не говорил, вижу, что нет. Ты наверняка думал, что, как человек, не представляешь для него ценности. А он все это время берег твою фотографию. Ты не избавишься от этого. Всю душу изранишь воспоминаниями. В бумажниках если и хранят фотки, то только любимых людей и близких родственников, если ты не знал. Вот в чем дело, а я все не мог объяснить природу его поступков. Теперь мне все понятно. Ведь он заменил тебе отца, брата, верного друга, наставника, стал лучшим примером для подражания и единственным авторитетом. Дело вовсе не в выгоде, которую ты ему приносил, как я считал ранее. Вы были семьей. В меньшее я уже не поверю. – Он сунул фотографию обратно, не тронув больше ничего. С этим ничего нельзя было поделать, только занять чем-нибудь, отвлечь, но не трогать прошлое. – Давай пороемся еще где-нибудь, наверняка найдем еще что-то, о чем ты не догадывался.

– Нет. – Уверенно произнес Хэмерсон, принимаясь аккуратно складывать вещи. – Личные границы для того и существуют. Если он не сказал мне чего-то при жизни, значит, не хотел, что бы я это знал. Как думаешь, станет мне легче от того, что я смогу узнать, понимая, что его больше нет?

– Ну, все, все. Мы ничего не тронем. Вставай, нужно умыться и выбраться из дома. Пойдем. – Он помог ему встать, потому что сил на это уже не оставалось, все отняли эмоции. – Навестим Дасти, он будет рад, что хоть часть Компании снова на привычном месте.

– Я бы хотел съездить в дом Сэнди для начала. Составишь компанию? – Дин кивнул, принимая на себя такую ответственную роль. Было странно думать, что и ее больше нет. В это было просто невозможно поверить. Ему казалось, что она снова, как раньше, выбежит на дорогу без обуви в совсем непригодном для прогулок виде, чтобы их встретить. Или же они застанут ее дома заспанную в розовом халате и с не расчесанными волосами.

Мэйсон постарался взять себя в руки и даже надеть что-то из своих вещей, а поверх все равно его рубашку. На улице было прохладно, все же осень. Пришлось захватить куртку и шарф. Дин был горд самим собой, что смог помочь преодолеть такой небольшой, но важный шаг. Они поехали к Сэнди. Хотя сам он не был готов столкнуться с отсутствием женщины в доме. Атмосферу тоски нагоняли пожелтевшие деревья и серое небо. Полгода слишком небольшой срок, чтобы отойти от такой потери.

Он тенью шел следом, внезапно ощутив себя трусом перед ситуацией, в то время, как Хэмерсон вел себя вполне нормально и спокойно, открывая дверь своим ключом.

– Мам, это я! – Сказал он буднично, бросая ключи в стеклянную чашку для мелочей на тумбочке. Дин осторожно вошел в тихое помещение, закрывая дверь. Ничего не поменялось. Он осмотрелся по сторонам, замечая ее вещи повсюду. На журнальном столике у дивана стоял ее розовый лак для ногтей и стопка каталогов. А еще он увидел небольшую урну с прахом на столике с зеркалом. По телу пробежала дрожь. Он торопливо прошел в ванную, ища Хэмерсона, который зашел помыть руки, и оглянулся назад.