Текст книги "Город Леиматри (СИ)"

Автор книги: Leimatri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Хм, означает ли это, что ты не можешь знать, чем я занимаюсь и о чем думаю?

Он сделал несколько шагов навстречу, но создатель вытянул позолоченную трость и остановил собеседника.

– Я угадал.

– Разве что угадал, – надменно согласился Леиматри. – Мне нужны результаты. Мне нужна твоя душа. Вот только ты не очень-то торопишься. Может, объяснишь, в чем дело? Не дороги друзья? Пренебрегаешь нашим договором? Нехорошо.

– О, обязательно.

Ян издевательски вскинул брови и улыбнулся, зная, что нервирует Леиматри.

– Я сдержу свое обещание, – повторил создатель. И добавил: – Возможно.  Пока они все живы. Все, кроме Крис. Но заметь, ее убил не я.

Ян не выдержал, схватил Леиматри за горло и мечтал об одном – свернуть ему шею. Гронский сжимал крепкие кисти. Руки горели, хотя белоснежная кожа была ледяной. Творец хрипло рассмеялся. Ян отпрянул, понимая, как он беспомощен.

– Это ведь ты заставил меня! – разозлился парень, едва сдерживая гнев. – Если ты можешь руководить мной, почему же ты не возьмешь мою душу сам? Или без разрешения это невозможно?

Леиматри закатил глаза, лениво повернулся и изящно присел на софу, предварительно стряхнув с нее воображаемый мусор. Ему как будто надоело упрашивать, объяснять, преследовать. Опасная игра, запутанная и , утомила инициатора.

– Ты удивляешь своей наивностью. У нас с тобой сделка. Я не могу тебя заставить. У тебя есть свобода выбора, понимаешь? Я хочу, чтобы ты действовал и в моих интересах тоже.

При этих словах Ян нескромно хмыкнул.

– Ты, конечно, в любой момент можешь отказаться от всего этого, но тогда исход известен. Поверь, если бы я хотел убить твоих друзей, то давно сделал бы это. Просто ты не видишь очевидного. С сестрой у вас необъяснимая для меня связь. Умрет она – умрешь ты. А это нецелесообразно, согласись. А Кира... – Леиматри на секунду расцвел. – Она прекрасна. Ее утонченные черты, длинные пальчики, эта аристократичная шея. Твой вкус весьма неплох.

– Не смей! – прорычал Гронский, вовремя останавливаясь перед очередным броском. Ему было омерзительно слушать подобное. – Она моя!

Губы Леиматри растянулись в усмешке, но взгляд оставался прежним – бессердечным, мертвым. Кажется, думать о Кире доставляло ему немалое удовольствие. Даже не издавая ни звука, он излучал симпатию к Воронцовой. Так видел Ян, и сам решил перевести тему разговора.

– Что ты сделаешь с ними после того, как я все выполню?

«И их смерть – дело времени. Я просто отдаляю этот момент, как могу. Но что я могу на самом деле? Надежда на Власа, что он предупредит их. И что я умру раньше, чем прикончу кого-то еще», – в отчаянии думал Гронский, но с виду выглядел спокойно. Он приказал себе не проявлять слабость.

– О, неужели ты полагаешь, мне будет какое-то дело? Твоя наивность не просто удивляет меня, она пугает, – протянул Леиматри, закидывая ногу за ногу.

Он не торопился никуда уходить.

– Будешь здесь теперь торчать? Тебе что, скучно? – перешел на хамство Гронский.

Парень чувствовал себя ужасно уставшим, подавленным, раздраженным, мечтал об одиночестве. Но остаться наедине с собой в этом полупустом Городе  было сложнее, чем казалось.

– Я жду визитера.

«Неужели Влас так быстро добрался до подвала и теперь все мчатся сюда? Только не это!» – запаниковал Гронский, понимая, чем обернется эта встреча.

– Визитера? – натянуто переспросил парень.

Ян пытался сохранить самообладание, не подавать вида, что боится увидеть тех, кого всеми силами хотел спасти. Что начнется? Кровавая бойня? Леиматри расправится с ребятами за доли секунды и бровью не поведет. Ни одной дельной мысли в голову как назло не приходило. Так всегда в моменты отчаяния: сколько ни старайся найти здравое решение, всегда побеждает импульсивность. Хотя выход был.

– Я согласен, – на одном дыхании вымолвил Гронский. – На все твои условия.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ИСТИНА

Над Городом нависла смерть. Хоть и бестелесные, но плотные сущности, отравляли кислород. Монотонные краски захватили каждый сантиметр пространства. Это было самое унылое и бесцветное место в мире. Вокруг столпились тысячи клыкастых, агрессивных волоков. Они чуяли хозяина, запертого под непробиваемым куполом, но не могли преодолеть невидимую преграду. Монстры выли, терзали землю огромными когтищами, скалились. Но их специфический запах, рычание, клацанье зубами проникало в Город и наводило страх.

Воронцова, летящая к своему единственному заклятому врагу, хладнокровно осмотрела горизонт, заприметив стаю гигантских хищников. Она знала – ими руководит Ангириум. Как и ею. Недавно Кира лежала на кровати, обдумывая, когда все начнется, как избежать самого страшного. И самое страшное наступило внезапно. Она, ведомая всемогущим отцом, рассекала воздух. Проблески в сознании были, но мгновенные, слабые. Урывками девушка видела дома, парки, заводы с высоты птичьего полета. Разворачивалась, хотела скрыться, но тело не слушалось.

Приземлившись у ветхого дома, она уверенно толкнула дверь.

«Уничтожь!» – прошелестел голос творца.

И она послушалась. Все ее тело было мощнейшим источником, который взорвался. Несдерживаемый поток разрушительной энергии вырвался наружу и тремя волнами прокатился по округе. В радиусе пяти километров все сравнялось: дома, заборы, сараи, деревья, столбы. Кира стояла в центре, совсем одинокая, хрупкая, от нее в разные стороны красивыми узорами ответвлялись остатки дачного поселка.

Лишь один Леиматри и не пошевелился. Он, как и прежде, изящно сидел на старенькой софе. Глаза горели восхищением, на лице расплывалось удовольствие. Мужчина был непоколебим, словно статуя. Только белоснежные волосы развивались на ветру и в дневном свете переливались всеми оттенками пепельного. Это первое, что увидела Кира, когда пришла в себя.

– Ты? – в недоумении спросила она, оглядываясь. Больше всего она боялась увидеть мертвого Гронского, но его нигде не было. Наступило облегчение.

Собираясь с духом, Кира подошла к Леиматри совсем близко.

– Даже унизительно, – разочаровался он, – вместо всевластного Ангириума видеть его ничтожного последователя. Да ты присаживайся, – пригласил он жестом, но сам не сдвинулся. – Эй, Ангириум, мы ждем тебя! Выходи!

Он откинула назад, устремив свое прекрасное лицо в мрачное небо. Над воронкой с приглушенным карканьем летали вороны. Птицы кружили по четко продуманной траектории, не сбивались. Зрелище завораживало.

– Не зови, он слаб, – зачем-то сказала Воронцова. Повторно Ангириума она не видела, но внутренний голос подсказывать, что говорить. – Тело не приживается, Ангириум погибает.

– Погибает? – невероятно громко расхохотался Леиматри.

Кира  бросила на него непонимающий взгляд. Она не ожидала, что встреча с Леиматри будет такой странной. Он мог сразу напасть, долго пытать, где ее творец, мог убить, издеваться, но никак не вести светскую беседу.

– Погибает? – переспросил Леиматри. – О, это так забавно!

В фарфоровых руках появилась черная трость с алым камнем. Она плавно вертелась, а Леиматри все еще поглядывая вверх.  Чего он  хотел, Кира не знала, но стоять и ждать нападения она не собиралась. Ей представилась идеальная возможность решить все проблемы разом: избавиться от главного врага Ангириума и тем самым спасти тех, кто невольно стал участником их злой игры. Но только Воронцова подумала о нападении, как мужчина осек ее.

– Не смей. – Леиматри стал серьезным. Он резко поднялся на ноги и прижал свой холодный палец к ее губам. По телу девушки пробежались мурашки. – Не смей. Нам некуда спешить.

– Я так не думаю.

Воронцовой потребовались силы, чтобы оттолкнуть Леиматри. Но не вышло, и она сама подалась назад. Беловолосого забавляла ситуация.

– В этой битве останется один! – пригрозила Кира, надеясь, что создатель вот-вот даст ей столько энергии, что она в пух и прах разнесет самодовольного владельцы Города.

– Битве? – с удивлением переспросил Леиматри. Трость хрустнула. Видно, он потерял контроль и чуток разозлился, но, глубоко вздохнув, вновь стал прежним. – Я вижу, Ангириум на славу постарался. Наверняка рассказал много интересного про мою персону, не так ли?

– Именно так, – подтвердила Кира.

Она вела себя так же спокойно, как и ее собеседник. Этот разговор не мог продолжаться вечно, а рассудительность помогала оставаться начеку, в нужный момент отбить атаку.

– Думаю, он выставил меня не с самой лучшей стороны...

– А у тебя такие имеются?

– Не перебивай меня! – угрожающе попросил Леиматри. Просьба прозвучала так зверски, что Воронцову невольно передернуло от испуга. – Я всегда казался Ангириуму слишком амбициозным, не в меру властным. Что ж, это черты, которые я унаследовал, сам того не желая. Отнюдь, они оказались не лишними. Дай угадаю: он сказал, что я хочу разрушить мир?

– О, ты такой догадливый! – искусственно порадовалась Кира. – Но, конечно, это неправда. У тебя самые благие намерения. Ты не планируешь уничтожить Город, не затеял войну между хранителями, не приказал Яну убивать созданных тобою последователей. Да ты святой!

Кира гордо взмахнула головой, давая понять, что слова Леиматри так же лживы, как и он сам. Она не собиралась унижаться, молить о пощаде, выяснять истину. Зная подлую натуру собеседника в этом не было никакого смысла. Но тот задумал иначе.

– Не буду комментировать выбор Ангириума, но, надеюсь, он знал, кого посылает, чтобы убить меня.

Леиматри подошел к Кире, приоткрыл рот, из которого вырвалась темная материя. Ажурная, витиеватая, нежная. Но девушка пошатнулась как от сильного ветра. Мужчина учтиво поддержал ее за плечо и понимающе улыбнулся. Воронцова же вновь отвернулась. Ей стало дурно, как от яда.

 – О, не нужно быть такой высокомерной. У каждого бывают минуты слабости. Не стыдись этого. Лучше стыдись того, что ты пустая марионетка Ангириума.

– Я не марионетка! – разозлилась Кира, сдерживая приступ рвоты. – По крайне мере, не на стороне дьявола!

Если Леиматри одним дыханием вывел ее из строя, то бороться с ним все равно что нападать на пустоту. «Лучше самой умереть, чем стать виновницей чьей-то смерти. Как же хочется увидеть Гронского перед концом! Но это невозможно...»

– Как же! – буркнул Леиматри, реализуя в воздухе еще одну трость, только уже белую. – Уж я-то прекрасно знаю своего брата, чего он на самом деле добивается.

– Брата?

– Он не рассказывал? Вот всегда так, стыдится кровного родственника, как какую-то заразу. Даже обидно, не находишь?

– Не нахожу. Я бы тоже от такого отказалась. Надеешься, я выслушаю тебя и поверю в твои выдумки? – Кира говорила дерзко. – Ты забрал Яна! Считаешь нас теперь друзьями? Я ни за что не перейду на твою сторону, не помогу твоему мерзкому желанию заграбастать власть сбыться! Ангириум будет жить, не смей его трогать!

– Какая рабская верность, – Леиматри сморщил нос. – Слепое, бездумное повиновение, лишенное разумности. А ведь ты подавала надежды. Такая храбрая, отважная. Имея самую светлую сущность в этом Городе сумела подружиться с моими темными детьми, даже полюбить их, но сохранить при этом себя. Ты казалась мне уникальной, мыслящей нестандартно. И что я слышу теперь? Бла-бла-бла! Фанатизм по Ангириуму, эти сопли о мучении мира, о моей демонической сущности. Хочешь знать кто я?

Под конец его голос стал многотональным: захрипел, зашипел, перешел на бас и сопрано одновременно. Глаза налились черным. Губы затвердели, посинели. На виске отчаянно пульсировала вена. Вокруг наступил такой мрак, что Воронцова зажмурилась, так было больно смотреть. Обреченный Город взвыл как раненный зверь. Все затряслось, зашевелилось. Чудовищная воронка пришла в действие. Души закружились в гипнотическом танце. Инфернальном, разрушительном. Они кричали, надрывались, вопили тысячами голосов. А Леиматри тяжело дышал, не скрывая крайнего удовлетворения от происходящего.

– Я – космос! – издал он очередной шокирующий слух звук, похожий на смесь густого белого шума и ровного мужского голоса.

Кира упала на колени, закрыла голову руками и не могла сосредоточиться. Невыносимая тяжесть давила на ее хрупкое тело, обещая расплющить, разорвать на миллиарды частиц и развеять по планете. Она буквально чувствовала, как крошится кожа, как она отрывается от лица и нюдовыми пятнами расплывается во тьме. Все закончилось моментально.

Серый Город осветило тусклое солнце. Монотонные пейзажи вернули девушку в реальность. Водоворот продолжал ритмично двигаться, издавая протяжное гудение, как пульсар. Леиматри стоял поодаль, укрощая дрожь в горле. Теперь в его зрачках плясали галактики, и не было конца и края бесконечной вселенной, частью которой он являлся.

– Готова выслушать? – тихо, но внятно спросил он, не оставляя шансов на отказ.

Кира кивнула, поднялась на ноги и больше не противилась. Леиматри вызывал внеземные эмоции. Совладать с ними девушка не могла, не была способна принять величайшую гамму совершенно новых впечатлений.

– Эта Земля была создана кем-то поистине великим. Таким, что сознание всех людей вместе взятых не сможет понять и принять историю мироздания, не...

– Не сойдя с ума, – договорила Воронцова, вспоминая слова Ангириума.

– Верно. Люди стали не первыми ее обитателями, но, как видишь, самыми значимыми. Хотя душа и мышление есть почти у всех земных существ, однако только человек сумел развиться до поразительных масштабов и создать цивилизацию, покорившую себе все остальные виды. Но еще раньше появилась духовная культура, которая превознесла смертных и создала уникальный мир, о существовании которого ты даже не догадываешься. Первыми их творениями стали мы – я и Ангириум. Две части единого целого. Во плоти, но не люди и не боги. Их подобие, но в сотни раз могущественнее. Зачем? Для новой жизни. Видишь ли, самый большой страх человека – это смерть. Настоящая, окончательная. Они верили и верят в новую жизнь. Мы, я и Ангириум, были сотворены для правильного извлечения сущности любого умершего и его дальнейшего перерождения, для реинкарнации. Мы стали отражениями человеческой натуры – темной и светлой сторон. Это формально, ведь не бывает ничего категоричного.

– Бывает, – заспорила зачем-то Кира. И снова слова Ангириума о добре и зле всплыли в памяти.

– Нет. Перфекционизм, лишенный осознанности – удел безумцев. Таким и был Ангириум. Если я мыслил свободно, не разделял мир на хорошее и плохое, то он был моей полной противоположностью. Знаешь, сколько он жил среди людей? Нисколько! Это ничтожество бежало в Занебесье, выше облаков. Он бы умчался прочь с планеты, так ему были противны пороки, но не смог. Струсил. Думал, что правит всеми, а на деле сам был зависим. Чтобы ты понимала, люди без нас, своих созданий, могут жить вечно, а мы без них – нет. Мы как плод воображения.

– Вас не двое? – ужаснулась Воронцова, правильно понимая интонации Леиматри.

Тот хитро покачал головой.

– Нет, нас, заботливо сочиненных и воплотившихся в жизнь – миллионы. О, человеческие фантазии – сильная вещь. Все мифы, легенды, кошмары – не выдумки. Бесы, демоны, вампиры, оборотни, призраки и прочие существа, способные паразитировать в человеческом теле. Они слабее нас, низший ранг, подчиненные.

Кира содрогнулась. Ей стало противно.

– И где они живут?

– Жили, – поправил Леиматри, с грустью смотря в ее глаза. – Жили. Тут и начинается темное прошлое Ангириума. Как ты знаешь, он возомнил себя владыкой мира, главным кумиром людей. Он так сильно любил и ненавидел их, что готов был на все, лишь бы уберечь эту мнимую связь. Отнюдь, она оказалась односторонней. Хотя он упорно верит в обратное. Он так много отдал им, что считал, якобы от него зависит земная жизнь. Но ошибался. Его смерть ровным счетом ни на чем не отразится. Это его заблуждение привело к появлению архистражей и хранителей.

Я все свои годы, а их было тысячи, жил среди людей. Стоит ли говорить, что Ангириум возненавидел меня за это и не желал общаться. Признаюсь, иногда я уходил в пустыни и наслаждался одиночеством, так оно было необходимо. Потом возвращался, разделял быт, наблюдал за их развитием, эмоциями, историей. И единственный вывод, к которому я пришел – человек такой, какой есть со всеми своими недостатками и достоинствами. Его не изменить, не проконтролировать, не сделать идеальным. Я смирился с этим и наслаждался. А однажды произошло чудо, и ко мне пришла настоящая любовь. Ты слышала от Гронского.

Отрицать было бы глупо. Кира только не могла склеить Леиматри и самое великое чувство воедино. Но его вдруг ставший теплым взгляд подтверждал правдивость последних слов.

– Кто она?

– Она творила романы и стихи. Была художницей и красавицей. Нереальной среди своих сородичей. Была одним из лучших людей, которых я знал. И она любила меня сильно, преданно. Я очеловечился. Мне нравилась чистая одежда, сытный обед, ее улыбка по утрам, скрипка. Я проникся прекрасным. Мы много молчали, путешествовали, думали о будущем. Ангириум наблюдал за нами и не мог смириться с тем, что его брат получал больше любви, чем он, казавшийся себе лучшим, всецело достойным внимания всего человечества. На долгое время я забыл о том, кто есть, свои истоки. Обычная жизнь пленила простотой, насыщенностью и покоем. И это длилось бы вечно, если бы не злость Ангириума.

У Киры перехватило дыхание. Как она понимала Леиматри, его чувства, его боль! Эмпатия пронзила ее сердце невыносимой агонией. Теперь она видела, сама переживала всю палитру адских мук, выпавших на долю стоявшего перед ней мужчины.

– Ее убили беспощадно.

Все заледенело. Голос говорящего, воздух, пальцы руг и ног, ресницы покрылись инеем.

– Убили по приказу этого мерзавца!

– Нет, не может быть... – не могла поверить девушка.

– А ты поверь, дитя безумца, – злился Леиматри. – В то, что Ангириум – чудовище, самая страшная фантазия своих творцов. И он мнит себя добром! Он думает, что главный! Выходи, брат, у меня и для тебя заготовлена дивная история!

– Но что стало с тобой?

– Со мной? А как думаешь, если я сейчас сообщу о скорой кончине Гронского, жизнь будет по-прежнему же мила и полна красок?

Леиматри был так убедителен, что Воронцова судорожно выдохнула и проглотила первые слезы. Она уже пережила трагедию его любви. переживать еще одну, только свою, сил не осталось.

– Нет, не заставляй, пожалуйста, – Кира перешла на умоляющий шепот. Она сложила кулаки и ждала одного – опровержения.

– Вот и я не хотел жить, не мог представить завтра. Все погрузилось в пустоту. Внутри болело. Просыпался демон. Тогда Ангириум избавился от меня. По силе мы были равны. Будь я в своем уме, дал бы отпор. Но тогда мною овладело отчаяние. Он совершил то, чего сам когда-то боялся – вышвырнул мою сущность в космос. Пустой, холодный, пугающий. И я не умер, а развеялся в темной материи, гравитационно привязанный к орбите Земли кружил над нею вечность. Я и другие монстры, которые ему не угодили. А он оберегал тех, от кого зависит, создал безупречный мирок. Искусственный, ненастоящий.

– Как ты вернулся... оттуда?

Леиматри подошел к Воронцовой как на исповедь. Его душа, если таковая имелась, была полностью обнажена и кровоточила. Он не забыл, не простил, он отомстит.

– Жизнь в космосе протекает иначе. Долго описывать мой путь, а он пролег сквозь сотни Галактик, в разные миры, на самый край вселенной. Я видел момент зарождения всего сущего! Это восторг! Ты помнишь свои чувства, когда впервые открыла глаза, расправила легкие, помнишь вкус материнского молока? Представь, что абсолютно вся жизнь прошла сквозь мое сознание. Вся! И твоя тоже. Опьяняющие состояние, – признался Леиматри. – Я исцелился. Космос богат, щедр. Он наградил меня уникальной силой – энергией темной материи. За время своего изгнания я сильно изменился, приобрел новую сущность, преодолел свою зависимость от людей и стал самостоятельным, отдельным – ребенком звезд и туманностей. И мое путешествие продолжалось бы еще вечность, но произошла реинкарнация.

– Что это? – не поняла Кира.

– Это обязательное условие каждой жизни – перерождение в новом теле, которое происходит хаотично, через год или миллион лет. Этого никто не знает. Так было испокон веков. Человек рождается, умирает. Его душа должна правильно покинуть тело, не повредиться.

– Как делал Ян?

Думать о Гронском было невозможно, страшно, но Кира все еще ждала хоть какого-то намека – жив ли он? Но Леиматри увлекся собой и не волновался о сердечных переживаниях девушки.

– Да. Когда я осознал ценность реинкарнации, я решил – целая душа всегда пригодится. Таков был замысел прародителя. Кстати, первым процесс переселения нарушил Ангириум. Знаешь, что он делал с сущностями, когда перестал получать нужную подпитку от людей?

Кира помахала головой.

– Питался ими, – шокировал Леиматри. – Думал, омолодится. Неизвестно, сколько людей потеряли шанс на новое рождение. Представь, каково было мое удивление, когда реинкарнация вдруг втянула меня на Землю, в тело хранителя этого Города Матвея. Причины его смерти, увы, мне неизвестны. Очутившись в родном доме, я, разумеется, первым делом решил отомстить.

– Вернулись и монстры?

– Вернутся, – пообещал собеседник и довольно улыбнулся. – Ах, ты первая, с кем я поделился всем. Приятно быть избранной?

– Более чем, – согласилась Кира, чувствуя, как голова становится ватной от переизбытка информации.

– А мне приятно выговориться. Как на приеме у психолога.

Сближение с Леиматри оторвало от реальности. Воронцова потерялась во времени и пространстве. В сражении не было никакого смысла, да и внутренне давление Ангириума заметно спало.

– И что дальше? – поинтересовалась она.

– Война.

– Зачем? Остановись, прошу! Давай накажем твоего брата, но не нужно трогать невинных!

– Нет, ты неверно поняла. Сражение коснется лишь хранителей – его и моих. Дело не в мальчишеских капризах и даже не в чести. Хранители исполняли приказы Ангириума. Он теперь здесь и больше никогда не вернется в Занебесье. Следовательно, их миссия окончена. Я бы рад всех распустить, но, видишь ли, они уперты, как ты до недавнего времени. Одни согласились оставить людей в покое, другие слишком примитивны и решили воевать. Это их выбор, обусловленный последней волей Ангириума.

– А ты не боишься, что люди тогда все умрут? – ужаснулась собственной догадке Кира. – Они же не зря помогали им, оберегали от всего дурного.

– Все, что делали хранители и их жалкий господин – тормозили развитие человеческой расы, ограждая ее как не научившегося ходить ребенка от каждого падения. О, теперь люди встанут с колен и стремительно прогрессируют. И это будет наша заслуга.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. ПОХИЩЕНИЕ

Влас и Костик ныряли в переулки, спешили и спотыкались. Они уже были в заброшенных новостройках. Вела их Крис. Призрак не общалась с маленьким медиумом. Просто молча указывала дорогу. Пока парень с ребенком на руках мчался к ребятам, Город рушился на глазах. Некоторые здания стали прозрачными. Только по расплывчатым шатающимся контурам можно было понять – на этом месте когда-то был кирпичный дом.

Влас понимал – в Городе остались живые люди, которые попрятались в своих крепостях, занавесили шторы и старались не пользоваться электричеством. Всем казалось, что на улице буйствует ураган. В непогоду никому не хотелось выходить на улицу. Немов не знал, сможет ли пройти через весь этот кошмар, но отступать было поздно. Нужно предупредить тех, кто в силах помочь.

– Туда, – скомандовал Воронцов-младший. – В подвал.

– Кто-то пришел? – услышал он мужской голос. Последовал топот.

– Может, Ян или Кира? – с надеждой спросил женский.

– Кто вы? Эй, тут парень и мальчик.

Громов недоброжелательно осматривал внезапных гостей.

– Может, фанаты? – предположил Лева, выныривая из кухонной части помещения.

– Живем по самому непопулярному адресу, а все, черт возьми, находят сюда дорогу, – вспыхнул Мирон.

И только Смирнов признал в стоящем перед ним парне своего давнего знакомого. Он искренне улыбнулся ему и поздоровался, представляя Немова остальным. Софа с болезненным видом сидела на диване и тряслась. Ее кожа была бледной, под глазами черные круги. Друзья понятия не имели, какой такой недуг атаковал бессмертную Гронскую, выхаживали ее как могли.

– Что ты здесь делаешь? – с тревогой спросил Лева.

Влас выглядел ошарашенным. Он многое узнал об этом мире, но парень все равно с трудом борол противоречивые чувства, которые разом возникли в голове.

– Я... я от Яна.

– От Яна?

Мирон еле сдержал близняшку, попытавшуюся вскочить с места.

– Он жив? Что с ним? – простонала Софа, не в силах пошевелиться в крепких руках Громова.

– Да дайте им присесть!

Лева устроил маленького Костика на большое кресло. Влас отдышался, но все еще стоял, хотя ноги ныли от недавней пробежки.

– Надо спешить! Я не могу всего рассказать, – нетерпеливо начал он. – Примерно два часа назад я встретился с Яном в старом дачном поселке. Он обо всем мне рассказал и послал к вам предупредить: все уже началось. Леиматри пришел за ним! Он поработил его, заставил подчиняться себе. А если будет противиться, пообещал убить Киру или Софу. Вам надо поспешить. Спасите его. Знаю, он был бы против такой затеи, умрет ради вас... Но можно же хоть что-то предпринять?

Как обычно, здраво мыслил только Лева. Пока Гронская боролась с приступом истерики, рвалась в бой, а Громов успокаивал ее, Смирнов скомандовал:

– Влас, оставайтесь здесь. Вы можете погибнуть, с нами идти очень опасно.

– Хорошо, – кивнул Немов, понимая, как сильно устал. Что уж говорить о маленьком Воронцове, голодном и не выспавшемся.

– Здесь безопасно, никто лишний вас не найдет. Если мы не вернемся в ближайшие сутки, значит, случилось самое ужасное. Тогда вам придется самим выживать.

О том, чтобы оставить Софу дома, не было и разговора. Несмотря на недомогание, близняшка довольно бодро вылетела на улицу, не оставив парням выбора. Мирон на всякий случай шел сзади – вдруг упадет. Увидев, во что превратился их Город, все трое едва не потеряли дар речи. Свинцовый туман сгустился, но продолжал круговорот. Дома-призраки шатались от ветра. Бестелесными стали некоторые деревья, остановки, столбы, машины и даже птицы.

– Что тут происходит? – ужаснулся Мирон.

– Даже не представляю, – пожал плечами Лева. – Но нам нужно взлететь и найти Леиматри.

Но воспользоваться рэобскурой ребята не успели. Навстречу им из темноты вышел тот, кого они больше всего хотели бы видеть. Гронский опустил голову, волосы закрыли половину лица.

– Милый братик! – бросилась к нему Софа, но едва сделав шаг рухнула на асфальт. Громов легким движением поднял близняшку, приводя ее в чувство. – Ян... не бросай... меня... – шептала она, теряя сознание.

– Да что ты стал как вкопанный? – набросился на Гронского Смирнов. Подойдя к застывшему на месте парню, толкнул его в грудь. Тот не отреагировал. Последовал еще один удар. Ян лишь улыбнулся краем губ. – А, ты снова под влиянием, – догадался Лева, оставляя попытки воззвать друга к совести. – Тогда уходи, достаточно того, что ты убил Кристину!

Мирон, нависший над Софой, с ненавистью смотрел на равнодушного близнеца. Тот в ответ тихо рассмеялся и показал полный безумия взгляд.

– Я пришел за ней, – указал он на сестру. – Отдай по-хорошему или придется по-плохому.

– Что ты о себе возомнил? – вспыхнул Смирнов и закатил рукава. – Попробуй забери!

Так просто сдаваться никто не собирался. Лева и Мирон приготовились к схватке. Они переглянулись, прикидывая силы.

– Нас двое, ты один. Силы Леиматри дал нам одинаковые. Так что сдавайся, – грозно предупредил Громов. За Софу он готов был на все.

– Не он... – еле вымолвила близняшка, глядя на спины парней.

Но ее, конечно, никто не услышал. Наверху заскрипел чудовищный водоворот, отвлекая все внимание на себя. Город наполнился невидимым воем и карканьем. Звуки доносились извне. Жуткие, резкие, пугающие.

– Не смей! – прорычал Мирон.

Гронский незаметным движением отбросил его в сторону, поднял сестру и взлетел. Смирнов пытался остановить, даже пару раз зацепил мощной волной темной материи, вырвавшейся из рук, однако Ян не почувствовал ударов. Он поднялся в воздух, не рискуя задеть воронку, и полетел прочь. Ребята, не мешкая, устремились вслед.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ГОРОД-ТЮРЬМА

В небе смешались черные краски. Оно бурлило, приводило в движение густые облака, кружившие вихрем вокруг одной точки. Выпуклая воронка пожирала закат, пытавшийся пробраться сквозь плотную дымку. Пробивали купол и хранители, ждавшие приказа к началу боя. Но преграда оставалась неприступной.

Ангириум красиво шагал навстречу Леиматри, стоявшего вместе с Кирой в эпицентре недавнего взрыва. Он был спокоен, нетороплив, но в скованных движениях рук чувствовалось не до конца скрытое напряжение. Внешне творец немного потух, кожа перестала быть искрящейся, светлой. Он все больше походил на уставшего мужчину.

 – Кира, нам пора вступать в битву, пока этот, – он кивнул на брата, – не начал разрушать мой мир, – скомандовал Ангириум. Голос его уже не был мягким, отцовским как при первой встрече.

– И я приветствую тебя, мой дорогой родственник, – Леиматри широко улыбнулся и искренне радовался встрече.

Но Ангириум проигнорировал его и приблизился к Воронцовой.

– Почему ты солгал мне? – наивно спросила она, боясь вот так напрямую перечить собственному создателю.

Перед ним она чувствовала благоговение, едва ли не фанатичное желание угодить. Однако внутри уже пробивалось семя сомнения. «Кто из них лжет: Ангириум или Леиматри? Они оба стремятся к власти, а, значит, в их случае любой обман оправдан. Кому верить?».

– То была не ложь. Я всего лишь не сказал всей правды, – спокойно ответил Ангириум. Он казался мудрым и опытным владыкой. – Но не время обсуждать это. Нужно действовать. Ты должна помочь мне, Кира, как и было задумано.

Леиматри громко и беспощадно рассмеялся. Смех его был таким жутким, что летающие вороны и воющие волки бросились врассыпную от раскатистого звука. Хранители в облике зверей до дрожи боялись неизвестной темной силы, захватившей Город.

– Ты так сильно изменился! Что, прежнее тело совсем подпортилось? О, ты прости, но сам вынудил. Иначе как добиться аудиенции с самим владельцем Занебесья? – саркастически произнес Леиматри, не обращая внимания на пренебрежительное отношение со стороны названного брата.

Ангириум не выдержал и перекосился от злости. На его лице проступили синие вены, губы стали темными и тонкими, во взгляде проскользнула ненависть. Теперь он, не отрываясь, смотрел на брата, но ничего не предпринимал. Эта борьба была на уровень выше обычного понимания. Не обязательно заливать все кровью, чтобы уничтожить.

– Я как никто понимаю, как же трудно охранить личину благородства  в такой непростой ситуации, – заговорщически подмигнул Леиматри, – но это милое создание все знает. Кстати, не побоялся отдать ей столько силы?  Я ведь не ошибся, полагая, что именно ее ты планируешь использовать против меня?