Текст книги "Граф Рысев (СИ)"

Автор книги: Леха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Где мы, Тихон? – спросил я, подходя к закатившему глаза от облегчения денщику.

– Неподалеку от охотничьего домика, – сообщил он. – Вы, ваше сиятельство, с госпожой баронессой круг по звериным тропам сделали. Еще бы пару сотен метров и выскочили бы аккурат к домику.

– О, как, – я удивленно присвистнул. – Надо же как получилось. – Затем осторожно добавил. – Кто-то погиб?

– Двое егерей, доезжачий его благородия, три собаки и лошадь. – Отрапортовал Тихон. – Прорыв был небольшой, монстры первого уровня, да и мы все вооружены. Ребята сейчас туши волокут к домику. Двоих-то вы приговорили, да троих господин барон. Макры надо бы достать. Да и кое-что с туш можно взять на продажу. Мех тех пауков мерзких очень ценен. Он на ощупь как шёлк и очень прочный.

– Тихон, помолчи, – я прервал суматошную речь денщика. – Ребят нужно вывезти, а потом уже туши.

– Да что мы без понимания, уже подводы сделали, да гонца к его сиятельству графу отправили. Чтобы помощь прислал и транспорт. Ну а мы пока в домике подождём. Туши заодно разделаем.

– Больше никто не погиб? – спросил я, разглядывая перстень. – Барон Ондатров, например.

– Нет, уберегли боги. Лошадь барона понесла, но он сумел с ней справиться. Возвращаться уже не было смысла, и я видел, как Лёня поехал в направлении усадьбы барона Свинцова, у которого мы гостим. – Ответил вместо Тихона Соколов, взбираясь на лошадь и затаскивая здоровой рукой к себе в седло племянницу. – Что-то нам не везёт с этим визитом. Ведь не хотел ехать. Если бы не обстоятельства… Я снова вынужден просить у вас приют, потому что вряд ли смогу доехать до усадьбы барона без потерь.

Я, не глядя на Машу, вскочил на своего Ареса, а Тихон примотал поводья кобылки к своему седлу. Жаль, что эта мразь выжила. Лошадь у него понесла, как же. Свалил он, как только жаренным запахло. И бросил остальных на растерзание монстров.

Но зато нам выпал уникальный шанс узнать о том, замешаны ли Соколовы о предыдущей «охоте» Свинцова и его дружков. А вот в гости всё равно ехать придётся. Но, опять-таки, повод достойный будет. Если Соколовы не при чем, а что-то мне говорит, что они не при чём, то я вполне смогу напроситься навестить Марию. Портрет опять же подарю, в качестве извинения. Хотя вины я за собой не чувствую. Вот такой я кот, точнее рысь, мартовский. Март же на дворе.

А ещё мне жутко не понравилось, что я едва всё на свете не проворонил, вытаскивая ружье. Слишком неудобно его тянуть из петель седла. Кроме того, что тяжело заряжать, так ещё и вот это. К счастью, я знаю, что делать. Надо только у деда выпросить несколько ружей для эксперимента.

Я поднёс руку к затылку. Надо же, сегодня у меня практически не болит голова. Я даже как-то без зелья обхожусь, хотя флакон у меня в кармане.

В это время мы подъехали к воротам. Егеря уже стояли перед ними, ожидая, пока я подъеду ближе и отключу защиту. От взгляда на тела, которые даже закрыть было нечем, я почувствовал горечь. Да как же так? Подойдя к каждому из погибших егерей, я мысленно попрощался, хоть и не помнил ни одного из них. Просто мне показалось, что так будет правильно. В это время из дома принесли простыни и укутали тела, спрятав от досужих взглядов. Я же взял нож и направился к убитым мною монстрам. Скорбь скорбью, а макры сами собой не достанутся. К тому же я ощутил противную дрожь в мышцах. То ли промерз, то ли перенапрягся, так что лучше побыстрее завершить неприятную работу и идти уже отдыхать.

Глава 10

Егеря молодцы и умницы. Они прекрасно помнили, что рыси и соколы далеко не вегетарианцы и что, несмотря на потери, жрать что-то надо. Поэтому сумели подстрелить по дороге косулю.

Пока мы с бароном добывали макры, Тихон вместе с егерями приготовил жаркое. Мясо получилось жестковатым. Егеря торопились нас накормить, поэтому умудрились немного пережарить, но «голод не тетка». К тому же запивалось мясо вкусным травяным настоем, поэтому никто не жаловался.

Маша пребывала в некой прострации, сидела на крыльце, бездумно глядя в одну точку. О чём она думала в этот момент, мне было неизвестно, я мыслей, к моему сожалению, читать не умею. Мои музы утомленно посапывали, и не лезли с тупыми советами, и я, работая бок о бок с Соколовым, решил порасспрашивать его насчет другой охоты, которая в нашу первую встречу произошла.

– Вы знаете, Юрий Васильевич, – его отчество я услышал, когда кто-то из егерей к нему обратился, – в тот раз, когда мы встретились, прорыв был больше.

– Ещё как больше, – он вздохнул. – Мы с Машей как раз ехали от вас, когда увидели монстров. К счастью, они были далеко, и нам удалось уйти. А вот вам не повезло, да? Это ведь кто-то из тварей вас ранил?

– Ну, то что это были твари, тут даже не поспоришь, – пробормотал я, выдергивая макр из сердца паукообразной твари, которую Тихону ещё предстоит побрить и отрезать у неё, то, что нужно.

– Да, тогда мощный был прорыв, – добавил Соколов. – Барон Свинцов рассказал, что они решили попробовать поохотиться в своих угодьях, мы же ещё с разрешением не вернулись к тому времени. А тут прорыв. Они четверых потеряли. Двое были дворянами. А у вас кто-то пострадал, кроме вас?

– Рысь. Твари убили рысь, мать того рысёнка, который был с нами во время нашей первой встречи. – Я выпотрошил второго монстрика с каким-то остервенением.

Почему-то я так и думал, что Соколовы не при чём. Барон говорил уверенно. Да и не смогли бы они сыграть тогда и продолжать играть сейчас. Только не после подобных потрясений. И в прошлый раз и в этот они только чудом не погибли. И, если сам барон выглядит бодрячком, то вот состояние Марии вызывает некоторые опасения. Зажать бы её в каком-нибудь углу, где нам не помешают, да потискать как следует. В более осмысленном состоянии возмущение выведет её из ступора. Должно, во всяком случае.

– Я искренне сочувствую, – во взгляде Соколова промелькнула жалость. Но жалость эта не была обидной, он действительно сопереживал утрате нашего клана.

– Благодарю, – я с удивлением разглядывал довольно крупный макр, который мягко светился в окровавленной руке. Такой крупный. В такой мелкой тварюшке, а в два раза больше, чем тот, который я вытащил из паука. – Ничего себе, вот это находка.

Я продолжал всматриваться в переливающиеся грани, и тут кристалл начал мерцать. Хотя, возможно, я просто слишком пристально пялился в него, и создался этот странный эффект. Не знаю, в общем, что это было, но ладонь с камнем то отдалялась, то приближался, пульсируя в такт ударам сердце, которое билось всё быстрее и быстрее…

– Евгений Фёдорович, очнитесь, – кто-то легонько шлепал меня по щекам. Я открыл глаза и увидел, что лежу на земле, а надо мной склонился барон Соколов. – Что же вы так неаккуратно-то? Расширение каналов лучше в спокойной обстановке проводить, чтобы магия смогла как следует укрепиться.

– Я не… – с его помощью мне удалось сесть. Штаны уже промокли от налипшего на них снега, и неприятно холодили задницу. Надо пойти в горячую ванну залезть, пока простатит в восемнадцать лет не заполучил на пустом месте. Это было бы совсем неприятно. – Что произошло?

– Вы начали качать энергию из макра. Ох, я всё время забываю о вашей амнезии, – он хлопнул себя по лбу. – В общем, так как у вас магия только-только пробудилась, – он покосился на мой перстень, которого в прошлый раз не пальце не было, – она пытается забрать как можно больше энергии, и макры – это первейший источник. Тем более такие крупные. Я, конечно, очень условно сейчас объясняю, но так ведь я и не ученый какой, чтобы заумные речи толкать. Могу только посоветовать пойти поспать, чтобы добыча как следует переварилась, но, сначала вам нужно вымыться как следует и поесть. Необязательно в такой последовательности.

– Один момент, – я поднялся на дрожащие ноги, опираясь на его здоровую руку. Неподалеку застыл Тихон, глядя на нас, готовый в любой момент прийти на помощь. Марии в обозримом пространстве не наблюдалось. Замерзла, скорее всего, и зашла в дом.

– Да, Евгений Фёдорович.

– А почему на вас макры так не действуют? – я не хотел задавать этот вопрос, но у меня было такое состояние, словно я выпил залпом бутылку шампанского.

– Какой откровенный вопрос, – Соколов внимательно посмотрел на меня. – Я уже давно достиг положенного мне пятого уровня. На меня макр подействует, только, если я его сожру целиком. И то, я не уверен в этом на сто процентов. Тихон, помоги своему господину, а то его совсем скоро развезёт, – и он хмыкнул, а потом вернулся к тушам убитых им монстров.

– И то правда, ваше сиятельство, – Тихон подхватил меня под руку. – Идемте. Пока искупаетесь, я вам еды приготовлю.

Я позволил себя утащить, плохо понимая, что со мной происходит.

Дальнейшее прошло, как в тумане. Более-менее я пришёл в себя, когда меня Тихон завалил на кровать. И то это осознание было ненадолго, потому что я практически сразу забылся беспокойным сном.

В темноте между деревьями мелькнул гибкий силуэт. Я пошёл следом, ища глазами рыжую с черными пятнами большую кошку. Она то появлялась, то исчезала. То приближалась, то резко отдалялась. Почти как мерцание макра, которое ввело меня в транс, если верить Соколову, то в магический транс. Вот только никакой магии я в себе не чувствую. Дед что-то говорил про регенерацию и кошачье зрение. Но по мне так это мало походило на магию в том виде, в котором я её представлял себе.

Вот среди деревьев снова мелькнул силуэт рыси, и я побежал за ней.

– Стой, подожди, я не успеваю за тобой! – заорал я, обращаясь к ней.

К моему удивлению рысь остановилась и села на землю. Я подбежал к ней, и заметил, что остановилась она на полянке, а когда я пересёк некую невидимую черту, то по периметру поляны вспыхнуло яркое пламя.

– Разве ты не боишься огня? – спросил я у рыси, даже не удивляясь тому, что пытаюсь говорить с животным.

– Я мало чего боюсь, а огонь – это маленькая частичка меня самой, – ответ прозвучал прямо в голове. Со зрением творилось хрен пойми что, а тело горело, словно меня засунули в это самое пламя. – Не бойся, огонь потухнет, не причинив вреда лесу. Но его искра останется в тебе, не потуши её ненароком.

– Я тебя не понимаю. – Мельтешение перед глазами надоело до такой степени, что я напрягся и начал видеть, как обычно. Глядя на рысь, которая наблюдала за мной, слегка наклонив голову набок, я сфокусировался, и цвета исчезли, окрасив мир в черно-белые цвета. Цвета снова вернулись, когда я этого захотел. Поэкспериментировав со зрением, осознал, что теперь могу вызывать довольно странную способность, когда захочу, а не тогда, когда самой способности приспичит проявиться. Выдохнув, снова обратил внимание на рысь. – Я не понимаю тебя.

– Ты поймешь, очень скоро. Ты Рысев, ты такой же мой сын, как и все остальные. Скоро ты осознаешь свои силы. У меня есть к тебе просьба. Найди того ублюдка, который убил мою дочь на землях, принадлежащих другим моим детям.

– Могла бы и не просить, – я говорил вслух, в то время как её ответы возникали прямо в голове. – Я сделаю всё, чтобы достать его.

– Хорошо, я верю в тебя.

– Откуда в марте появился котёнок? – тихо спросил я.

– Неважно. Она будет твоей спутницей, самым преданным другом. Береги её, а она в ответ будет беречь тебя и твою семью.

– Соколовы знали про охоту? Или барон говорил правду, и они ни сном, ни духом? – Я хотел верить барону, но, доверяй и проверяй, чтобы снова не очутиться с пробитой башкой на этот раз без шанса на выживание.

– Соколовы в этом непотребстве не участвовали. Зная барона, вряд ли эти ублюдки решили бы организовать нечто подобное в его присутствии.

– Кто ты? – наконец-то догадался я спросить.

– Я-рысь, твой тотем. Твоя богиня, если тебя такое объяснение больше устроит. – Вообще-то, меня ни одно из этих объяснений не устраивало. Примем за аксиому оба. И больше не будем возвращаться к этим вопросам. Мне других хватает.

– Прорывы, что это? – пока была возможность обращаться к своему тотему напрямую, я решил ею воспользоваться. Почему-то всё, что сейчас происходило, я воспринимал, как должное. У меня даже мысли не возникло, что это может быть простой сон, или бред моего обдолбавшегося макрами организма. Так что поболтаем, тем более, что есть у меня уверенность в том, что подобное общение не будет происходить слишком часто. Рысь – это прежде всего кошка, а кошки не слишком долго с котятами возятся.

– Тончайшая грань между изнанкой и внешним миром. Здесь в ваших землях эта грань особенно тонка. Именно поэтому сыновей рыси поставили на эту землю, чтобы охранять и не давать тварям изнанки заходить слишком далеко. Вы хорошие бойцы, ну, кроме тебя. – Сидящая напротив меня рысь смешно сморщила морду и чихнула. – Да, кроме тебя. Нужно тренироваться.

– Без тебя знаю, – я огрызнулся. Учить она меня вздумала.

– Не дерзи, – одернула меня рысь. – Не с девчонкой своей разговариваешь. – Мы с минуту бодались взглядами, и я в конце концов отвел глаза. – Вот и отлично. Изнанка – это прекрасное место для того, чтобы развивать себя и свою магию. – Голос в голове замолчал, а затем добавил, прежде чем совсем исчезнуть. – На первый раз достаточно. Ещё увидимся.

Я открыл глаза и уставился в темноту. Ничего не видно, а что, если… Закрыл глаза, потом снова открыл. Кошачье зрение сработало как надо. Комната обратилась во все оттенки серого, но, хотя бы стали видны стены и мебель, а вон глаза блеснули на уровне пола: мышь или крыса. Скорее всего, всё-таки мышь, домик считай что в тайге стоит, тут полёвки толпами ходят. Зато теперь стало понятно отсутствие еды. Незачем мышей разводить ещё больше, чем их здесь есть. Да и сжирать они будут всё, до чего доберутся. Всё равно тому, кто сюда приедет мало что достанется.

Так, что тут у нас, кроме притаившейся мыши на полу? Я обвел взглядом комнату, как же непривычно смотреть вот так, словно прибором ночного видения разглядываешь. Дед в кресле возле кровати вообще чуть рябит.

Так, стоп! Откуда здесь взялся дед? Словно почувствовав мой взгляд граф встрепенулся и повернул голову в мою сторону.

– Привет, что ты здесь делаешь? – спросил я, разглядывая его.

– Сразу же примчался, как только гонец сообщил о прорыве, – он протер лицо руками. – Даже в седло впервые за столько лет залез. – Он замолчал, а потом тихо добавил. – Женя, ты меня видишь?

– Да, вижу, а ты разве меня нет? – глядя на него, я тоже зачем-то перешёл почти на шёпот.

– Нет, – он покачал головой. – Рысиное зрение не каждому из Рысевых дано. Собственно, в последний раз оно проявлялось у моего деда. У него так же глаза светились.

– Мне рысь приснилась, – я откинулся на подушку и принялся разглядывать потолок. Всё-таки интересно вот так смотреть.

– Это хорошо, – ответил дед. – Покровительница не к каждому приходит. Правда, делает это чаще, чем зрением наделяет, но всегда хочется большего.

– К тебе приходила?

– Да. После того, как я от Свинцова кошку спас. Приходила, поблагодарила, но предупредила, что соседей надо было как клан разбить, иначе они скоро снова голову поднимут. У свиней память короткая.

– А почему хорошего, в общем-то, совета не послушался? – какая интересная трещина, чем-то молнию напоминает, если долго всматриваться и подключить воображение. А вон там, прямо над тем местом, где мышь сидела, ещё одна, почти такая же. Взять бы и прямо в эту тварь запустить такую же молнию, только настоящую. И я сейчас не о мыши думаю.

– Там всё завертелось очень сильно. У Свинцовых родственники в столице живут, те же Кабановы, которые с Мышкиным какие-то дела делают.

– Кто такой Мышкин? – я полностью разглядел потолок и принялся изучать стену.

– Князь Мышкин, весьма одиозная личность, один из немногих лиц, допущенных к императору без доклада. Так что то, что Кречет прислал сюда всего лишь Медведева, главу Министерства внутренних дел, говорит скорее о некой лояльности к нам власти. А может в пику кому-то, ясно же, что дело для Свинцовых проигрышное было изначально: шутка ли, убить тотемное животное на территории клана этого тотема. Так что, тут, скорее, всё-таки эту гниду защищали, а не нас. Итак половина Сибири забурлила. Территории нам отошли, чтобы эту волну успокоить. И Медведев здесь был, так как мужик, в общем-то, неподкупный. Но слегка надавить можно на любого, например, клан позволить сохранить, вместе с жизнью. Да и спас я тогда рысь, успел. Вот и пошли этим свиньям на уступки. Какие-то закулисные игры, я в такое никогда не лез. Отец, кажется, в виде компенсации морального ущерба ещё торговые льготы получил, и пару контрактов с военными предприятиями разрешили нам заключить. Так что наша воинская часть оснащена прекрасно, почти на уровне государственной армии.

– У нас есть своя армия? – я удивленно посмотрел в его сторону.

– Конечно, – граф усмехнулся. – А как иначе? Не такая большая, как у государя, конечно, но пару тысяч штыков выставить можем. Как вернешься из своей Академии на летние каникулы, мы съездим в гарнизон, если желание есть. Я рад видеть, что ты заинтересованность начал проявлять. Вот так и подумаешь, что, может быть, давно тебе палкой по голове надо было настучать?

– Вот давай как-нибудь без кардинальных мер воспитания обойдемся, – проворчал я, а граф тихонько засмеялся. – Зачем нам армия?

– Мы же в краю прорывов частых живём. На защите этих мест стоим, но с них и кормимся, что уж тут говорить. Первый капитал так точно на монстрах изнанки наши предки сделали. Нам даже далеко за ними ходить не надо. – граф снова усмехнулся, а потом уже серьезно добавил. – Но развиваться лучше всё-таки на изнанке.

– Мне уже сказали. – Мы замолчали, но это было довольно уютное молчание. – Почему мы сидим в темноте?

– Рысь больше ночной хищник. Ты и так всё видишь, а мне и без видения комфортно. – Ответил дед. – Но мы всё-таки люди, и ночью предпочитаем спать, однако темнота никого из Рысевых не смущает. – Он замолчал. – Ты что-нибудь вспомнил?

– Нет, – я покачал головой, но вовремя вспомнил, что дед меня не видит. – Я заполняю пробелы в памяти. Но так ничего и не вспомнил. Мне уже начинает казаться, что и не вспомню. Где мои родители? Они погибли?

– Да при прорыве, – дед вздохнул. – Твой отец был сильным бойцом, да и мать кое что умела. Но вдвоём справиться с тремя монстрами третьего уровня не реально. – Граф замолчал, а потом добавил. – Он защищал её до последнего.

– Да, дела. Хотя, может быть, потому и не помню ни хрена. Просто сам захотел забыть, а тут как раз Свинцов с дубьем подвернулся. – Мне надоело смотреть в таком диапазоне, и я вернул своё обычное зрение.

Сразу же обрушилась темнота. Что бы дед не говорил, но лично мне находится в темноте было не слишком комфортно. Свет надо бы включить. Я ещё в прошлый раз заметил, что в дом вполне себе электричество подведено. Работает, правда, на чём-то вроде генератора на макрах, но мы вполне обеспеченный клан, можем себе это позволить.

Вставать было неохота, но сидеть в темноте, не видя собеседника не хотелось всё больше. Вздохнув, я сел, осторожно свесил ноги с кровати и нащупал пол. Я так себе точно что-нибудь сломаю, вдобавок к голове. Короткая вспышка совершенно необоснованной злости вызвала чувство жара: загорелось лицо и руки. От неожиданности я встал и тут на правой ладони вспыхнул самый настоящий огонёк. Самое интересное, что как только это пламя сформировалось, жар от лица ушёл, словно схлынул, сформироваашись в этот самый огонёк. Он меня не обжигал, и я интуитивно знал, что стоит мне захотеть и сжать покрепче ладонь, как огонь исчезнет.

Пространство вокруг меня осветилось, и я столкнулся с изумленным взглядом привставшего из кресла деда.

– Так, похоже, это не слишком нормально? – тихо спросил я.

– Не то слово, – и дед рухнул в кресло, а я задумался над тем, какого хрена со мной всё-таки происходит?

Глава 11

– Доброе утро, Евгений Фёдорович, – я открыл один глаз и тут же его снова закрыл.

– Аристарх Григорьевич, а вы-то, что здесь делаете? – захотелось накрыть голову подушкой и сделать вид, что ещё сплю, и вообще, я целителю просто привиделся.

– Его сиятельство граф бывает чрезвычайно настойчив, наверняка, когда был помоложе, ни одна дама не могла ему отказать, – брюзгливо проговорил Лебедев. – Но, признаться, на этот раз случаи были действительно любопытные.

– Вот как, и кого же вы лечили, можно узнать? – прятаться было уже поздно, и я сел в постели, поглядывая на целителя.

– Барон Соколов получил весьма интересное ранение руки. Я так понимаю, его укусил какой-то ядовитый монстр. Яд, к счастью, не успел распространиться, но в пределах раны давал удивительный эффект.

– Я надеюсь, вы всё-таки вылечили барона, а не оставили его с ядом в ране, чтобы любоваться весьма любопытной кончиной.

– Евгений Фёдорович, за кого вы меня принимаете? Разумеется, я убрал весь яд, затворил рану, и барон уже вполне рукой владеет. – Лебедев открыл свой неизменный саквояж, и принялся в нём копаться, что-то разыскивая.

– Аристарх Григорьевич, я вас принимаю именно за того, кем вы и являетесь, ни больше, ни меньше. – Я повернулся к целителю затылком, и он принялся осматривать уже зажившую рану. – Более того, я просто уверен, что вы сумели выделить заинтересовавший вас яд.

Если я сильно захочу, то смогу найти образец в вашем чудесном саквояже. – Он так резко выпрямился, что дернул меня за волосы. – Ай, осторожнее. Оставить меня без скальпа – это не самое лучшее, что вы можете сейчас сотворить.

– А вы так больше не шутите, Евгений Фёдорович, – пробурчал Лебедев, закончив осмотр. – Память вернулась?

– Нет, – я покачал головой.

– Что же, времени прошло уже достаточно, чтобы это произошло, – он покачал головой. – Похоже, вы останетесь одним из тех, кому не повезло. С другой стороны, вам дан уникальный шанс построить свою жизнь заново, не оглядываясь на ошибки прошлого.

– Какого прошлого? – я закатил глаза. – Мне всего восемнадцать лет.

– Даже в таком возрасте есть прошлое, – Лебедев поднял палец вверх. – Например, только не говорите, что в вашей жизни не было женщин. Я никогда в это не поверю. Сейчас же у вас есть возможность заново составить знакомства и, как знать, может быть, на этот раз сложится то, что ранее не получилось по разным причинам.

– Угу, например, потому, что портрет уже нарисован, – пробормотал я. – Так что с ядом? Вы его забрали?

– Да, – Лебедев вытащил из саквояжа флакончик, заполненный тошнотворным на вид содержимым. Оно напомнило мне то гноевидное содержимое, которое полилось из убитого мною паука, щедро разбавленного подпорченной и уже начавшей расслаиваться кровью. – Вы удовлетворены? Тогда, разрешите мне вас ещё раз полностью осмотреть.

– Да, пожалуйста, – и я послушно открыл рот, показывая язык, когда он попросил меня это сделать.

– Ну, что я могу сказать, если не брать во внимание память, то вы абсолютно здоровый молодой человек. Кроме того, могу с уверенностью сказать, что магический источник стабилен и каналы начали развиваться и заполняться энергией источника. Это очень хорошо. Развитие идёт плавно, не скачкообразно. Думаю, у вас не будет проблемы с контролем своей магии. – Лебедев отнял деревянную трубку от моей спины, разогнувшись. После осмотра головы, он меня быстро осмотрел. А перед этим долго смотрел через какую-то призму, постоянно меняя линзы. И вот сейчас вынес свой вердикт, относительно моего здоровья. – Поэтому, обязательно, держите рядом с собой лекарства, во время нахождения в Академии. Боли могут возникнуть в любой момент. Не занимайтесь глупым геройством, терпя головную боль.

– Хорошо, не буду. – Я кивнул и встал с кровати. – Кстати, а что вы всё-таки будете делать с ядом?

– Изучать! Я достаточно зарабатываю, на жизнь мне хватает, но вот на материалы для исследований – нет. Так что приходится выкручиваться. – Он взял саквояж и направился к двери. – Всего наилучшего, ваше сиятельство, надеюсь, что не увижу вас в ближайшее время.

– И вам интересных больных, Аристарх Григорьевич, – дверь закрылась, и я расхохотался. Всё-таки Лебедев мне больше нравится, чем бесит, это точно.

На стуле висела свежая одежда. Дед расстарался, видать, потому что охотничий домик – это охотничий домик и здесь в спальнях даже шкафов не предусмотрено. Во всяком случае, в моей спальне шкафа точно не было. Я успел надеть трусы и штаны с носками, а также обуться, когда в дверь постучались.

– Войдите, открыто, – крикнул я, беря в руки рубаху.

– Ой, вы не одеты, – Мария сначала вошла, а потом только посмотрела на меня.

Мне удалось быстро надеть злополучную рубаху и запахнуть её на груди, потому что девушка отводила взгляд, но не спешила выходить из комнаты.

– Баронесса, вы с ума сошли? Когда я давал разрешение, мне и в голову не могло прийти, что вы осмелитесь зайти одна в спальню к мужчине, – я сделал шаг в её направлении.

– Ах, оставьте ханжество, – она махнула рукой. – Если вы думаете, что ничего не помню, то вы ошибаетесь. И мне даже становится интересно, как далеко мы бы с вами зашли, если бы дядюшка и ваш денщик не появились.

Я наклонил голову набок. Что же, признаться, мне очень понравилась такая позиция: Маша не обвиняла меня, она прямо говорила, что была не против, и что в действии у пихты мы оба принимали участие.

– Но это всё же не оправдывает вашего нахождения сейчас здесь, – я сделал ещё один шаг и отпустил полы рубашки, позволяя им разойтись. – Потому что, если я сейчас бесчестно воспользуюсь ситуацией, в последствиях обвинят именно вас.

– За мной дают слишком большое приданное, чтобы кто-то вроде Лёни Ондатрова обратил внимание на сплетни, – спокойно ответила Маша. Меня же передёрнуло, когда я услышал про Ондатрова. – Я не хотела ехать сюда, но дядя сказал, что пришло время выполнять давние договорённости. Ещё перед тем, как мой отец погиб, он успел заключить договор о браке с бароном Ондатровым. Насколько я помню, дядя получил письмо с напоминанием, – она отвернулась от меня и подошла к окну.

– Ну, теперь хотя бы понятно, почему вы ездите с визитами с дядей, вместо того, чтобы оставаться под защитой поместья, – от новости о том, что она является чуть ли не невестой Ондатрова, в голове неприятно зашумело. Почему-то я не думал, что она может быть кому-то обещана. И уж тем более этому потенциальному покойнику.

– Это неважно, почему я не стремлюсь остаться без опекуна в поместье Свинцовых, – она покачала головой. – Я пришла сюда, чтобы попрощаться. Целитель Лебедев просто волшебник, а ваш дед приехал с целым дополнительным отрядом егерей. Так что дядя Юра вполне может ехать верхом, и не свалится где-нибудь посредине дороги, а десяток егерей будут нас сопровождать.

– Ну что же, давайте прощаться, – я уже немного успокоился, и мне было интересно посмотреть, как именно она собирается прощаться.

Маша вздохнула, повернулась ко мне и, наконец-то, посмотрела в глаза.

– Я хочу поблагодарить вас, граф, за моё спасение. Вы спасли меня дважды, если не трижды, и вот я набралась мужества, чтобы сказать вам спасибо, – выпалила она.

– Не за что, – я пожал плечами.

– Прощайте… Женя, – она назвала меня по имени через небольшую паузу, а потом чмокнула в небритую щеку и выскочила из комнаты.

– Прощайте, Маша, – я протянул руку и дотронулся до того места, где меня только что коснулись девичьи губы. – Вот черт, – я снова рассмеялся и взлохматил волосы. – А девчонка, похоже, уже отошла от потрясения. Но… баронесса Ондатрова? Это надо будет как следует обдумать.

Стук в дверь на этот раз вырвал меня из глубокой задумчивости. На этот раз попрощаться и поблагодарить меня пришёл барон Соколов. К счастью, я успел на этот раз одеться. И сидел в кресле, наблюдая, как на ладони то загорается, то исчезает огонёк. При этом прекрасно чувствовал, как горячая волна поднимается из солнечного сплетения, а потом туда возвращается, когда огонёк втягивался обратно в ладонь.

– Ваш дед, Евгений Фёдорович, мне поведал за завтраком, что этой ночью аккурат после боя и добычи макров, вам явилась богиня – рысь и одарила даром огня. – Начал Соколов, который застал мои эксперименты с огнём.

– Да, было дело, – ответил я, убрал пламя и поднялся из кресла.

– Могу я дать вам совет? – дождавшись моего кивка, барон продолжил. – При вашей Академии есть прекрасный факультет огня. Многие ваши ученики работают именно с огнём, скульпторы, например, и ваши преподаватели этой дисциплины часто приглашаются даже в военные училища и Академии, чтобы показать мастер-класс и в качестве судей на разных состязаниях.

– С чего такая честь? – невольно вырвалось у меня. Почему-то отношение военных к выпускникам моей Академии было определено заранее.

– Потому что это лучшие мастера магии огня. Создать файербол, особенно неоформленный и без заданных характеристик сумеет любой идиот, но, попробуйте создать картину с помощью огня и закрепить её в металле, к примеру. Порой мне кажется, что ваша Академия не так проста, как это принято считать.

– Вам всего лишь кажется, – я улыбнулся. – Мы художники очень простые типы на самом деле, нам бы вкусно выпить, да закусить, и чтобы нимфы пофигуристее возбуждали в нас… хм… вдохновение.

– Всё-таки, вы немного лукавите, Евгений Фёдорович, – Соколов сдержанно улыбнулся. – Мы уезжаем, я пришёл попрощаться.

– Прощайте, – я пожал протянутую крепкую руку, и он практически сразу вышел из комнаты.

А насчёт его совета, тут он прав на все сто. Я итак уже надумал, что буду искать учителя или какую-нибудь школу, а тут, оказывается, искать ничего не надо. А я так и знал, что нужно было в скульпторы идти. Они не только физически крепкие, но ещё и вон таким полезным делом, как магия огня учатся пользоваться с головой, а не только как швырнуть подальше и побольше. И плевать, что можешь вызвать пожар.

Решив, что сидеть в комнате нет смысла, я потащился во двор. Там я застал отъезжающий отряд барона, и даже помахал им рукой. Странно, что меня не позвали сюда. Хотя, это как раз не странно, я же творческая личность, и часто иду на поводу у своих муз. А вдруг бы они мне шепнули, что пора в меланхолию, и всё тлен – хрен бы меня кто-то сумел вытащить из комнаты. Похоже, этот этап был уже в прошлом, том самом, которого я не помню, и дед решил, что лучше не рисковать и не позориться.

– Раз ты решил встать, то, может быть, мы отправимся домой? – ко мне подошёл граф.

– Да, думаю, что лучше выдвигаться. Лучше днём вернуться, чтобы волков не смущать, – ответил я, и дед сразу же велел готовиться к отъезду.

Я же поспешил обратно в дом, потому что сейчас у меня сложилось вполне определенное впечатление о том, что у Рысевых не принято заботиться о чьём-то пропитании. Голоден – иди пожри. Нечего – мышку поймай. И вообще в большой семье хлебалом не щелкают, не маленький, поди, сам сможешь прокормиться. Так что меня и на завтрак не позвали, и обеда я мог вполне лишиться. И я ещё удивляюсь, почему такой худой? Похудеешь тут.