Текст книги "Граф Рысев (СИ)"

Автор книги: Леха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Утро началось с суеты. Все носились, что-то укладывали, что-то выбрасывали. Все друг на друга орали, в общем, было весело. Что мешало собрать отложенные вещи в чемоданы вчера, навсегда останется для меня загадкой.

На этот раз я позавтракал вместе со всеми в большой столовой. Меня посадили напротив Маши, которая старалась лишний раз не смотреть на меня. Она так сильно старалась, что это бросилось в глаза дяде.

– Маша, с тобой всё хорошо? – спросил он, отложив вилку.

– Да, дядя Юра, всё прекрасно, – пробормотала девушка.

– То есть, мне не нужно будет сразу после приезда в Ямск искать целителя?

– Нет, конечно, с чего ты взял, что мне нужен целитель? – она подняла голову и прямо посмотрела на барона.

– Из-за косоглазия, которое того и гляди образуется, – ответил он, и снова взял в руки вилку. – Такие вещи не красят девушек.

– Я уже помолвлена. Мне уже всё равно, что меня красит, а что нет, – огрызнулась Маша.

– А я бы не был на вашем месте, Машенька, так категоричен, – протянул я, оглядывая стол в раздумьях, что бы ещё сожрать. – Жизнь ведь очень непредсказуемая штука. Как знать, может быть, вы останетесь вдовой. Тогда вам будет не всё равно, что когда-то не показались вовремя целителю, и этот опрометчивый поступок лишил вас вашей дивной красоты.

Маша сжала вилку так, что у неё пальцы побелели. Я даже слегка отодвинулся, а то ещё кинется. С неё станется. Барон Соколов не удержался, и хохотнул, а дед сердито воскликнул.

– Женя! Что ты такое говоришь?

– Всего лишь предупреждаю о последствиях. – Я невинно улыбнулся, и потянулся за пирожными.

– Могу с уверенностью заявить, Евгений Фёдорович, что вы своей смертью в теплой постели в окружении пра-правнуков точно не помрёте. – Заявил Соколов, возвращаясь к прерванной трапезе.

– Упаси меня все боги скопом от подобной участи. Я человек богемы, меня устроит нечто скандальное, например, умереть в объятьях юной любовницы, которую я ненамеренно, естественно, соблазню, даже не подозревая в тот момент, что на неё положил глаз мой правнук, – я встал из-за стола. – Подумайте над моими словами, Машенька. Я иногда даю правильные советы. Прошу меня извинить, но у меня есть ещё дела с егерями, которые я обязательно должен решить до отъезда.

Я вышел из столовой посмеиваясь. Несмотря на ночное происшествие, настроение было на довольно приличном уровне. Найдя Петровича, я прошëл с ним вместе в мастерскую и довольно быстро накрутили патронов. Я забрал горсть с собой. Егерь же остался в мастерской, настроившись на изготовление большой партии таких вот примитивных патронов.

Вещи были уложены, и я раздумывал, ехать верхом на Аресе, или в машине? Вопрос был решён в тот момент, когда пришлось ловить Фыру. Кошечка наотрез отказывалась ехать. Она сначала закатила истерику, потом забилась под шкаф, откуда я её долго выковыривал. Когда мне удалось выволочь Фыру, она начала вырываться и исцарапала мне руки. Кое-как успокоив эту мелкую паразитку, я вытер пот со лба и перевёл дыхание.

– Как будто только что тяжелый бой выдержал, – признался я, сунув кошку себе за пазуху.

– Не к добру это, – прошептала кухарка, глядя на нас с рысью почти с суеверным ужасом. – Ох, не к добру. Ехать она не хочет. Требует, чтобы дома вы остались, Евгений Фёдорович.

– Да я бы с удовольствием. Только, сидя дома, ничему не обучишься. Хватит уже, – прикрикнул я, прижимая взбесившийся комок пуха к себе, чтобы ограничить её движения.

– Может, всё-таки отложите поездку? – умоляюще спросила кухарка.

– Нет, – я покачал головой. – Да, не волнуйся, всё хорошо будет.

– Не каркай, старая, – перебил опять открывшую рот кухарку Тихон. – Чего раскаркалась? Будто в сорочьем клане состоишь, а не в клане рыси-красавицы.

– А ты мне рот не затыкай. Старую нашел! – она уперла руки в бока, набрасываясь на Тихона. Я же только головой покачал и вышел из кухни.

Когда я направился к машине, дед удивленно посмотрел на меня.

– Надо же, а я-то думал, что ждать придётся, когда Ареса запрягут. Что это ты решил в комфорте проехаться?

– Фыра скандалит. Я её не удержу, если в седло полезу, – раздосадованно ответив, сел в машину. Бывшее таким хорошим настроение, начало понемногу портиться.

К слову борон Соколов и Маша решили проехаться верхом, пока было такая возможность.

Сопровождал нас отряд егерей. У каждого сзади я увидел обрез. Соколов покосился на испорченное на его взгляд оружие, которое егеря зачем-то таскали с собой, но ничего не спросил.

До города, расстояние до которого составляет десять километров, мы доехали быстро. Как оказалось, наш дом был расположен на окраине в так называемом аристократическом квартале. Дома стояли довольно далеко друг от друга. Каждый дом окружал небольшой парк. Сами дома стояли в глубине этих парков, и к входным дверям вела прекрасная подъездная дорожка. Возле поворота, на котором дорога сворачивала к нашему дому, мы распрощались с Соколовыми. У них дома в Ямске не было, к нам они напроситься постеснялись, и должны будут расположиться в гостинице почти в центре города. Я практически сразу решил, что навещу баронессу, во время моего знакомства с городом.

Дверь распахнулась и на крыльцо выскочил дворецкий.

– Ваше сиятельство, Сергей Ильич, у меня для вас очень важное сообщение, – проговорил он, даже «здрасти» не сказав.

– Настолько важное, что не может подождать, пока я в дом войду? – дед нахмурился.

– Об этом, конечно, вам судить, Сергей Ильич, но Шубин знал, что вы вот-вот приехать должны и велел сообщить, что завтра приезжает Медведев. Лично Дмитрий Фёдорович пожалует. И сразу же хочет с Евгением Фёдоровичем побеседовать. – Ответил дворецкий.

– Ну что же, и побеседуем. И Женя побеседует, и я побеседую. Найди Устина. Пускай вместе с Шубиным сегодня к нам придут. Я всё-таки деньги плачу немалые, и хочу с результатами расследования ознакомиться.

Дед вошёл в дом, следом за ним шёл я, а за мной дворецкий. Настроение испортилось ещё сильнее. А ведь нам предстоит жандармов выслушивать. Что-то мне как-то неспокойно. Как бы действительно чего не произошло.

Глава 19

Шубин с Устиным прибыли через час после того, как мы приехали в город. По вопросам нападения они узнали не немного больше нашего, а вот про закулисную борьбу могли кое-что рассказать. Оказывается, версию про прорыв придумал не сам убиенный мною Бориска, а его папашка. Когда сын с остатками товарищей и трупами на руках примчался домой, старший Свинцов пришел в ужас. Быстро сочинил удобоваримую историю и скормил её гостям. Тут как кстати вернулись принципиальные Соколовы с рассказом о том, что сами попались, и, если бы не Рысевы, случайно оказавшиеся в охотничьем домике в этот момент, им было бы очень плохо. Возможно даже смертельно плохо. Хотя, какое «возможно» – наверняка.

И всё может быть прошло бы хорошо, но тут на бал заявился наследник Рысевых и спровоцировал Борюсика на откровенность. И тут понеслось. Большинство кланов были против такого откровенного произвола Свинцовых. Из них примерно треть проповедовала принцип: «Делаешь херню – не попадайся, а попался, сам дурак и нам с таким неудачником не по пути». Две трети от открыто присоединившихся к нам действительно были возмущены. Ещё треть от оставшихся заняли нейтральную позицию, чтобы присоединиться в нужное время к победителям.

В общем, если полыхнёт, то Свинцовы окажутся в очень незавидном положении. Клан неудачников, фактически приговорён. Кланам, оказавшим поддержку Свинцовым, достанется за компанию, их «раздерут на части».

Союзники Рысевых с удовольствием отщипнут от куска весьма замечательного пирога.

Новость дня уже дошла до Кречета. Тот едва не впал в свой знаменитый праведный гнев, но вовремя сдержался. Только князь Тигров был поднят в ружьё, а на место отправлен Медведев. Всё это сделано для того, чтобы предотвратить конфликт, грозящий перерасти в полноценную гражданскую войну.

Межклановые войны, если они выходят за пределы конфликтующих кланов – это всегда страшно. И ни один правитель в своём уме никогда этого не допустит, если есть возможность избежать подобного. Ведь в подавлении этого пожара будут задействованы армии, и соседи, если не идиоты, сразу же воспользуются ситуацией. Плюс ко всему дестабилизация обстановки никогда не была выгодна экономике. Только не внутри страны. Кречеты идиотами не были, иначе при таком разнообразии кланов и тотемов, часто нетерпимых друг к другу, не смогли бы править империей так долго. Их бы просто смели, и никакие магические дары не помогли бы.

Так что идиотами Кречеты не были. Поэтому в кратчайшие сроки и были предприняты подобные меры.

И вот что самое интересное, среди сторонников Свинцовых Ондатровых не было. Более того, их не было и в нейтральной группе. Ондатровы горели праведным негодованием, а их сыночка, мразоты конской, будто бы в отряде Бориски и не было вовсе. Самое главное, все остальные участники конфликта обошли эту тему стороной: не было с ними на той охоте Лёни Ондатрова. Не было, он где-то по дороге потерялся, а сам потом мужественно драпал от прорыва – лошадь у него понесла. Она вообще очень пугливая эта лошадь, при виде монстров всегда несётся в сторону дома развевая хвост по ветру. А Лёнечка ничего с ней-дрянью-такой сделать не может.

Вот эта новость меня вывела из себя настолько, что я никак не мог прийти в себя. О Лёнечкином неприсутствии постоянно напоминала рана на затылке, и никак не помогало обезболивающее.

Да ещё очередной сон приснился. Правда, короткий и как обычно мало что объясняющий, но принесший очередной приступ боли.

– Сержант Рысев, назначается командиром группы. В задачу группы входит проведение разведки в квадрате тридцать ноль восемь. Задача ясна? – немолодой офицер с жестким лицом стоял передо мной.

– Так точно, товарищ капитан! – гаркнул я, глядя куда-то в стену, за спиной капитана.

– Выполнять.

Он развернулся и вышел из казармы, ко мне же подошёл незнакомый парень.

– Что за кипишь, Жень? По тревоге подняли, теперь на границу гонят.

– Не знаю, Серый. Мне-то откуда знать? Проведём разведку, всё станет ясно.

– Да, давно хотел спросить, а почему у тебя позывной «Граф»?

– Ротный увидел, как я Пикуля читаю, – я повёл плечами. – Сначала хотели «Онегин» назвать, но потом передумал, дал позывной «Граф».

– Ну, а что, граф Рысев, – парень задумался. – Как-то не очень звучит.

– А по мне, нормально, – я говорил, продолжая собираться к выходу. Нужно было дождаться ротного, чтобы уточнение приказа получить, взять оружие и выдвигаться. – Граф Рысев, мне даже нравится.

На этом сон прервался. Меня вырвала из него Фыра, которая залезла ко мне в постель и тыкалась в шею холодным мокрым носом. Я же, после того, как выпил снотворное, задумался. Впервые попытался осознать этот сон. Не понять, это для меня была пока недоступная задача, а осознать. Что-то с той разведкой явно пошло не так. И мне внезапно захотелось, чтобы сон продолжился. Чтобы досмотреть эту историю до конца и выяснить, что же именно пошло не так.

Проснувшись окончательно, я сделал зарядку. Как ни странно, но нагрузка на мышцы позволила голове чуть яснее соображать. Приняв душ и позавтракав, я принялся ожидать прихода главного эсбешника.

За ожиданием попытался нарисовать того парня в необычной камуфляжной форме. Впервые у меня ничего не получилось. Линии никак не хотели ложиться как надо, словно кто-то под руку пихал, не давая закончить начатое. Это не просто раздражало, это бесило неимоверно.

Ко времени визита Медведев, я довёл себя до прилично раздраженного состояния.

Для разговора дед выделил кабинет. Сидя за столом, я получал хоть небольшое, но преимущество чисто в моральном плане.

Некоторое время мы молчали, разглядывая друг друга.

Глава имперской безопасности был здоровым, раза в два с половиной шире меня и выше почти на голову. И это с учётом того, что я сам палка добрая, в смысле, длинная. Рыжий, но не ярко-рыжий, а больше буро-рыжий. Красивый, кстати цвет, надо его запомнить и попробовать как-нибудь намешать. Янтарные глаза, небольшие, глубоко посаженные смотрели внимательно и жестко. Медведи с рысями никогда сильно не конфликтовали. Им просто нечего делить. И территории и кормовая база у них разная. Но свининой и крысятиной и те и другие не прочь полакомиться. Может, и удастся договориться.

– Считайте, Евгений Фëдорович, что мы поговорили о погоде, о достоинствах местных барышень и их амбициозных мамаш. Перейдем непосредственно к делу.

– Я не против, давайте перейдем к делу.

– Ты зачем убил Бориса Свинцова на глазах у безутешных родителей и гостей их дома? – Медведев привстал, опираясь ручищами на крышку стола.

– Это допрос? Тогда я хочу увидеть официальные бумаги, – спокойно ответил я, не отводя взгляда. Да что уж там, я даже не пошевелился, и не отпрянул, из-за чего наши лица приблизились друг к другу настолько, что я мог рассмотреть малейшие морщинки у него на переносице.

Медведев несколько мгновений сверлил меня взглядом, а потом сел на своё место и добавил, как ни в чём не бывало.

– Ну что вы, Евгений Фёдорович, это всего лишь дружеская беседа, – довольно дружелюбно ответил он, словно и не пытался на меня давить пару мгновений назад.

– Странное у вас представление о дружеской беседе, Дмитрий Фёдорович. А, если бы беседа была не столь дружеской, вы бы помогали себе резиновой дубинкой?

– Почему резиновой? – Медведев невольно нахмурился.

– А так значит, само наличие дубинки вы не отрицаете? – я позволил себе усмехнуться. – А резиновая, чтобы следов на теле много не оставалось.

– Вот как, – Медведев задумчиво смотрел на меня. – И откуда такие познания? Неужели в Академии искусств этому учат? – он говорил вроде бы спокойно, но в глазах появился странный блеск.

– Возможно и учат, но не на моем факультете. – Мне всё больше и больше не нравился наш разговор. Куда-то он не туда нас заводит.

– Ну, хорошо. Прелести обучения вы можете с моим сыном обсудить, коль встретите его однажды где-то на балу. А мне больше интересно, что произошло с молодым Свинцовым.

– Он меня сначала прилюдно оскорбил, затем бросил вызов, – ответил я, как можно любезнее.

– Дуэли запрещены, – мы скоро захлебнемся в патоке. – Ваши ответные действия могут расцениваться, как нарушение закона.

– Это было бы, если бы я принял вызов. Но, так как я человек сугубо мирный, и весьма далёк от всех этих милитаристских штучек, то предпочёл удалиться. Я художник, знаете ли.

– Знаю, поэтому спрашиваю, как вам удалось убить Свинцова?

– Он пытался стрелять мне в спину. Совершенно бесчестный поступок, который возмутил почти всех гостей. Мне просто повезло: барон Соколов его окликнул, а сам Борис слишком долго возился с пистолетом. Это было так ужасно. – Говоря это, я, тем на менее, не показал, насколько на меня подействовал запах горелой плоти.

– Евгений Фёдорович, сдается мне, что ничего ужасного вы не почувствовали, несмотря на свою чувствительную натуру. Более того, вы опередили Свинцова не потому, что тот долго возился, а потому, что оказались быстрее. – Он улыбнулся, но улыбка затерялась в окладистой бороде. – Как-то не слишком вяжется с образом тонкочувствующего художника.

– Так, считай, в опасной зоне живём. Частые порывы, хоть и быстро закрываются, но неприятностей много доставляют, – я развел руками. – Здесь даже женщины и дети должны уметь постоять за себя. Да что уж там, даже такие богемные личности, как я, обязаны уметь быстро реагировать, чтобы продолжать наслаждаться богемной жизнью, а не перевариваться в желудке очередной твари изнанки.

– Евгений Фёдорович, сдаётся мне, что вы недоговариваете.

– Дмитрий Фёдорович, зачем вам что-то про меня знать? – я откинулся на спинку кресла. – Я был в своём праве, и у меня тому есть уйма свидетелей.

– Я всего лишь хочу понять первопричину, чтобы понять, как реагировать, и какие рекомендации дать его величеству Петру Алексеевичу и его высочеству князю Дмитрию Анатольевичу. Ведь для нас главное – не ошибиться в выводах и предотвратить большое кровопролитие. Если бы дело касалось только вас со Свинцовыми… Слишком много кланов решили поучаствовать, а я даже не в курсе, из-за чего вот-вот Сибирь полыхнет настоящей войной. – Он говорил сейчас совершенно нормальным голосом, и я, как ни странно, ему верил.

Вообще, я заметил, что в последнее время начал тонко чувствовать, искренне говорит мой собеседник или лукавит. Полагаю, что это очередной бонус от рыси, но в нюансах я пока не разбирался. Умение хорошее, но не критично важное. Пока сойдет на интуитивном уровне. Мне бы с огнём побыстрее разобраться.

– Раз уж у нас пошёл такой разговор, то, давайте поговорим начистоту, – я тоже перестал ерничать. – Барон Борис Свинцов организовал охоту, которая вышла из-под контроля. Когда зверь ушёл на территорию клана Рысевых, охотники, вместо того, чтобы остановиться, продолжили преследование уже на нашей территории. – Я задумался. И в то время, когда обдумывал, как продолжить, Медведев задал вопрос.

– Я многое могу понять, и Свинцовы тем самым совершили преступление, не спорю, но оно стоит того, чтобы залить полстраны кровью?

– В конечном итоге всё зависит от того, на какого зверя велась охота. Там ранили меня, чуть не убили, когда я застал их над ещё над остывшим телом. Подло ударили дубьем по затылку. Но, как мы уже выяснили, это фирменный почерк Свинцовых. К тому же, после удара меня мучит амнезия. Я не могу даже вспомнить нападающих. Точнее, мне удалось вспомнить лица нескольких егерей, которые, к слову, устроили на меня засаду, когда я ехал на бал. Благодаря мужеству наших егерей, мне снова удалось выжить. А вот свинцовским егерям – нет. Наверняка Свинцов забыл рассказать об этом инциденте, когда жаловаться на произвол соседей побежал?

– Действительно, забывчивость барона Свинцова начинает вызывать опасения, – пробормотал Медведев.

– Так вот. Мне удалось вспомнить лица нескольких егерей и голос Бориса Свинцова. Но, как я уже сказал, я не помню, что могло привести к подобному результату. Я натура увлекающаяся. Возможно, я увлёкся настолько, что всех девок клана Свинцовых перепортил. Может такое быть? Да запросто. Вот мужчины и решили со мной разобраться по свойски. Так что моё ранение – это моё личное дело с Борисом Свинцовым. Которое, кстати, с его смертью полностью решено.

– Тогда что могло послужить причиной такого бурления? – Медведев снова слегка повысил голос, но остался в рамках приличия именно беседы. И даже слегка дружеской.

Я же смотрел на него и гадал, насколько же быстро он сорвался и прилетел сюда из Москвы, если совершенно не успел подготовиться. Лучше бы чуть задержался, зато приехал бы уже предварительно зная ответы на свои вопросы. Осталось бы только выяснить детали. Насколько же у императора Кречета подгорело, что он такие неразумные приказы бросился раздавать?

– Давайте представим ситуацию. Я охотился, выскочил на ваши земли, и там, на территории вашего клана убил медведя. После чего едва не убил вашего наследника, когда тот застал меня за столь грязным делом. Что бы сделали? – задал я вопрос после непродолжительного молчания.

– Я бы? Скажем так, клан Рысевых после этого перестал бы существовать. – Медленно ответил Медведев.

– Ну вот, вы сами ответили на свой вопрос, – сказал я, скрестив руки на груди.

– Не хотите же вы сказать, Евгений Фёдорович, что… – даже закаленный глава службы безопасности не удержался и ах… Ахнул он, в общем.

– Именно это я и хочу сказать. Этот слизняк убил рысь на территории клана Рысевых, а потом меня приласкал по затылку так, что я до недавнего времени имени своего не помнил. И как вы думаете, Дмитрий Фёдорович, мы успокоимся, пока хоть один представитель этого поганого клана топчет землю? – добавил я жёстко.

– Я вас услышал, – кивнул Медведев. – Сейчас я хотел бы переговорить с Сергеем Ильичом, если он не будет возражать.

– Думаю, что не будет, – я вышел из-за стола. – Подождите здесь, Дмитрий Фёдорович, я сейчас сообщу графу, что вы хотите с ним поговорить.

Дед обнаружился неподалёку. Он мерил шагами гостиную, ожидая, чем закончится наша «дружеская беседа» с Медведевым.

– Ну что? – он тут же повернулся ко мне, как только я вошёл в гостиную.

– Вроде нормально, вот только, у меня сложилось впечатление, что в столице не знают подноготную конфликта. До них долетели свинячьи визги, но в деталях никто разбираться не стал. Хорошо, что одумались вовремя, и шашкой не махнули, а Медведева послали для выяснения. – Сказал я, подходя к окну. День был яркий, солнечный. Щебетали птички, а погода так и манила выйти прогуляться.

– Ну, хорошо, может ещё и обойдется, – пробормотал дед.

– Да, Медведев хочет с тобой побеседовать, – добавил я.

– Это и так понятно. Раз не пришёл попрощаться, значит, ещё не наговорился. Пойду, уважу гостя. – Дед направился к двери. – Ты чем заняться хочешь?

– Пойду, прогуляюсь. Город посмотрю, может, что-то вспомню. Да к Соколовым загляну, может быть, они передумали уже Машу со мной отправлять.

– Хорошо. Не задерживайся, и, Женя, будь так добр не заночуй где-нибудь не в своей постели. Нам сейчас неприятности ни к чему. – Наказал дед и вышел из гостиной.

– Постараюсь, но обещать не могу. Весна же в самом разгаре, а я кот, как-никак.

Однако, далеко мне одному уйти не получилось. У порога сидела Фыра и не давала мне пройти, завывая на одной ноте.

– Ты тоже о моей нравственности заботишься? – Я подхватил её и прижал к груди, поглаживая по голове. – Ну пойдём, вместе погуляем.

Фыра хоть и успокоилась, но недостаточно. Она вертелась и царапалась. Пришлось прижать кошку рукой. Создавалось такое впечатление, что рыська не хотела, чтобы я из дома выходил. Как до этого не хотела, чтобы мы из поместья уезжали.

– Да что с тобой такое? – я слегка наклонил голову. – Не вертись, а то пешком пойдёшь.

На улице было тепло, солнце уже припекало. Птички не замолкали ни на мгновение, а я не мог наслаждаться прогулкой, потому что всё время успокаивал нервничающую рысь. Даже сильно не смотрел, куда иду.

Пройдя аристократический квартал, свернул в какой-то проулок. Только после этого огляделся по сторонам. Я стоял в проходном дворе, а дома вокруг не внушали оптимизма. Этот квартал был явно далек от зажиточности.

– Так, надо убираться отсюда, – пробормотал я, и даже Фыра притихла и тихонько дрожала у меня за пазухой.

Я развернулся, чтобы выйти из двора, но тут ко мне подбежали трое типов, выскочивших из ближайшего дома. Я даже успел пнуть в живот одного из них, но тут мир раскрасился разноцветными искрами, а потом голова взорвалась чудовищной болью, и свет померк.