Текст книги "Собирая осколки (СИ)"

Автор книги: Леди Катрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Что случилось? – не смотря ни на что, спокойно спросил Костя.

– Какая тебе разница? Все ненавидят меня, никому нет до меня дела!

– Я все еще здесь, – пожал плечами Костя. Было холодно и темно. А этот мальчик на перилах стоял так близко к самому краю... – Знаешь, здесь не так высоко. Максимум, что ты можешь себе сделать, это переломать пару костей, а потом захлебнуться в воде. Это будут страшные, мучительные и долгие минуты. Нехватка воздуха в легких обжигает огнем. Но главное, ты будешь задыхаться, находясь в сознании.

На лице парня появилось отвращение. Костя не сомневался, что сейчас Паша представил себе во всех красках, как будет тонуть. Он боялся смерти, боялся до дрожи, но не находил другого выхода. Костя видел этот страх, это понимание неизбежности, горя... Он хотел ему помочь, спасти, заставить его одуматься.

– Дай мне руку, – Костя осторожно шагнул к нему навстречу, протянув ладонь. Он готов был в любой момент схватить мальчишку и оттащить его от моста.

Мальчик дрожал, ухватившись рукой за одну из неприметных железяк. Он сомневался, не веря никому. Сердце сжалось при виде этих мук, отразившихся так ярко на его лице. Совершенно некстати вспомнился Кирилл, который вот так же недоверчиво смотрел на него после выписки из больницы, с такой же болью.

– Дай мне руку, это не сложно, – севшим голосом повторил Костя, изо всех сил стараясь отогнать прошлые видения. – Доверься мне.

Сомнения, внезапно охватившие Костю, мешали здраво рассуждать. Сколько раз он произносил это слово, сколько раз он просил Кирилла довериться ему, и что из этого получалось? Ничего. Он не смог спасти. Никого. Кого он обманывает?

– Доверься, – чуть тише повторил Костя, заглушая собственный язвительный внутренний голос, убеждающий его, что у него ничего не получится.

– Зачем ты со мной возишься? – по щекам мальчика текли слезы, когда он повернулся к нему лицом. Напряжение нарастало, превращая тело в вытянутую тетиву лука, которая вот-вот порвется.

– Я надеюсь, – сглотнув комок в горле, произнес Костя, – что где-то там, в другом городе, когда один близкий мне человек будет стоять на краю, найдется тот, кто протянет ему руку.

Казалось, даже река притихла в ожидании ответа мальчика.

Паша сдался. Медленно и осторожно он отпустил свою опору и протянул свою холодную ладонь Косте.

Поспешно стащив его с перил, Костя облегченно прижал непутевого самоубийцу к груди. Получилось.

– Молодец, – крепко обняв мальчишку, шепнул он ему на ухо, пытаясь успокоить сердце, которое всё это время судорожно сжималось в груди. Паша заревел в голос, невидимая борьба с самим собой давала о себе знать.

– Тише, тише, – Костя тихо успокаивал его, заботливо продолжая держать в объятиях. – Ну, ну, все, хватит реветь. Все позади, малыш.

Получилось. Он сумел, смог уберечь его от гибели. Смог. Он крепче обнял паренька, закрывая глаза и стараясь успокоиться. Напряженное ожидание последних минут вытянуло из него все силы.

– Давай позвоним твоим родителям, хорошо? – произнес он, когда Паша утих, лишь изредка всхлипывая в его руках.

– Хорошо, – шмыгнув носом, ответил тот, беря в руки протянутый Костей телефон.

Позвонив своим родителям и сообщив, где он находится, Паша вернул мобильный хозяину.

– Вот мой номер телефона, – достав из своей сумки листок бумаги и ручку, Костя быстро начеркал свой номер. – Я учусь на психолога и знаю людей, которые могут тебе помочь.

– Я не больной, – напрягся парень, косо взглянув на него.

– Нет, просто тебе нужно с кем-то поделиться своими проблемами, пока они не раздавили тебя. Обещаешь, что позвонишь?

Некоторое время Паша молчал, не принимая никаких решений, но потом все же медленно кивнул:

– Хорошо.

Они молча стояли еще некоторое время рядом, прислушиваясь к плеску волн и доносившимся звукам автострады вдалеке. Костя не спешил уходить, боясь оставить мальчика одного. Вдыхая прохладный воздух, он смотрел на звездное небо. Паша стоял рядом, похожий на взъерошенного продрогшего воробья. Начинать с ним разговор о его проблемах Костя не решался. Да и не был он готов к этому, чувствуя себя слишком усталым.

– Как зовут того человека, о котором ты говорил? – внезапно спросил мальчик, пряча руки в карманах куртки. – Ему тоже плохо?

Костя ожидал подобного вопроса. Но все равно не был готов ответить спокойно.

– Кирилл, – прикусив губу, произнес он, стараясь не думать о том, что, может быть, сейчас Кирилл стоит на краю моста, собираясь броситься вниз. – Он обещал мне, что будет жить, – не зная зачем, добавил Костя, утихомиривая свои тревоги.

– Почему ты не с ним?

– Потому что иногда все, что мы можем сделать для тех, кого любим, это отпустить их.

– Паша!!! – взволнованные родители мальчика бежали по мостовой к ним навстречу.

– Мам... пап...

Паша рванул им навстречу, забывая обо всем на свете.

Увидев счастливые лица воссоединившейся семьи, Костя улыбнулся. Неизвестно откуда взявшаяся уверенность в том, что однажды он сможет так же помочь Кириллу, приятно грела душу. Он найдет его, поможет вновь обрести себя, будет рядом и неважно в качестве кого.

С Кириллом все будет хорошо. Обязательно.

Костя повернул в сторону метро, но Паша, окликнув его, вновь подбежал к нему.

– Спасибо, – тихо и смущенно произнес он, запыхавшись.

– Думай о тех, кого ты оставляешь одних. Им будет больнее, – потрепав мальчишку по волосам, произнес Костя. – Иди к ним, – махнул он в сторону мужчины и женщины.

Паша кивнул и снова побежал к своим родителям.

Вместе весело шагать по просторам...

– Если твоя задница не приземлится на кухонный стул через десять минут, она почувствует хорошего ремня, – зло прошипел Саша в трубку.

– Уже иду, – улыбнулся Костя. Он справится. Со всеми проблемами.

====== Глава 9. ======

Декабрь 2008. Самара.

– Кирюш, смотри какой красивый снеговик, давай возьмем? – с нелепым детским восторгом в глазах посмотрела на него мать, отвернувшись на секунду от ярко украшенной витрины.

– Давай, мам, – безразлично кивнул Кирилл, переминаясь с ноги на ногу.

Он не испытывал никакой радости по поводу предстоящих новогодних праздников. И то, что они с матерью гуляли по торговому центру уже около двух часов, скупая всевозможные побрякушки, мишуру и гирлянды, настроения не прибавляло. К тому же он успел запариться в душном помещении отдела сувенирчиков – расстегнутая куртка и размотанный вокруг шеи шарф положения не спасали.

– Дайте нам, пожалуйста, вот этого снеговичка, – Мария Васильевна с улыбкой обратилась к продавцу и снова повернулась к сыну. – Кирюш, тебе тоже нужно что-то взять в подарок своим друзьям.

Кирилл чуть не закатил глаза. Какие, к черту, друзья? Неужели, его мать настолько слепа, что не замечает, что никаких друзей у него абсолютно нет?!

– К примеру, той рыжей девочке, что приходила к нам как-то, – подсказала мать. – Аня, кажется.

– Да, – еще минуту и он точно скинет эти гребанные новогодние пакеты!

– Вот. Купи Ане подарок. Она красивая девочка, – настаивала мать на своем.

– Вон тех нелепых ангелочков возьми, – Кирилл головой махнул в сторону маленьких фигурок ангелов. – Ей понравятся.

На самом деле Кирилл был уверен, что статуэтки отправятся в мусорное ведро прямо тут же, в этом торговом центре. Не начинать же объяснять матери, что сделать подарок Соловьевой все равно, что предложить ей встречаться.

– Отличный выбор, молодой человек, – вставил свои «пять копеек» продавец, уже заворачивая фигурки. – Ангелы Беларитрис отличные помощники в любовных делах.

– Слышал, Кирилл? – воодушевилась его мать.

– Просто замечательно, – сарказм в его голосе никто не уловил. – Мам, нам еще подарок бабушке покупать, может, давай быстрее? – попытался он сдвинуть процесс с мертвой точки.

– Да-да, конечно.

Однако к витрине с микроволновками они дошли только спустя полчаса, потому что все это время блуждали по отделу новогодних игрушек. Зачем им понадобились еще несколько больших красных шаров на елку, которая уже наряженной стояла в углу их гостиной, Кирилл не представлял. Но мать сказала, что нужно привлекать какую-то там энергию Цзинь, пьянь или что-то в этом роде.

Наконец-то, спустя час, они выбрались из «черной дыры», под названием «Торговый центр Вавилон». Название себя оправдывало на все сто. Вавилон, твою мать.

Только Кирилл подумал, что на сегодня все его мучения закончились, как грянули новые неприятности. На выходе из здания они нос к носу столкнулись с Олегом, маминым сослуживцем. Мужчина для своих сорока трех лет выглядел неплохо, но у Кирилла вызывал только неконтролируемое отвращение.

– Привет, Маш, – улыбнулся он женщине. И до чего же неприятно было смотреть, как засияла его мать в ответ. Кирилл мечтательно представил, как здорово сейчас будет заехать своими нелегкими пакетами по голове мужчины.

– Не ожидала тебя увидеть здесь, – откинув прядь со лба, произнесла Деменцева. – За подарками?

От всей этой любезности хотелось выть.

– Да, а вы, я смотрю, уже закупились? – обвел он взглядом сумки в руках Кирилла.

– Да, – грубо ответил Кирилл за обоих. – Мам, нам пора. Нас отец ждет.

– Точно. Пока, Олег. Увидимся на работе, – мягко произнесла Мария Васильевна и, попрощавшись с мужчиной, направилась следом за сыном к такси.

– В следующий раз не веди себя как маленький ребенок с Олегом, хорошо? – останавливаясь около машины, произнесла Мария Васильевна.

– Скажи, а вам с отцом это еще не надоело? То он найдет себе другую, то ты заигрываешь с другим. – колко ответил Кирилл, залезая на задние сиденье. Он знал, что не имеет права никого осуждать. Но, черт возьми, до чего же это все достало! Где их семья? Куда все подевалось? Осталась одна дырка от бублика – живут вместе совершенно чужие друг другу люди.

До самого дома они ехали молча, даже таксист, видимо почувствовавший напряжение между сыном и матерью, не стал донимать их разговорами. Тишину нарушал только бодрый голос ведущего радио, который в сотый раз поздравил всех с наступающим Новым Годом.

Минут через двадцать таксист остановился возле их дома. Выгрузив все сумки, Кирилл, не дожидаясь, когда мать расплатится с водителем, отправился к подъезду. Однако возле лифта он все же остановился. Злость ушла, оставляя за собой горький привкус вины.

– Прости, я сорвался, – пропуская мать в лифт, негромко произнес Кирилл.

– Я понимаю, что тебе тяжело, – нажав на цифру «пять» в кабинке, ответила женщина и поправила шапку. – У нас с отцом в последнее время не все так просто. Но ты не должен винить себя в этом.

Кирилл промолчал. Если бы они не переехали из-за него в этот город, возможно у родителей все было бы в порядке. И как он мог не винить себя в их разладе после этого?

Добравшись до квартиры, его мать снова вернула себе приподнятое веселое настроение. Кирилл давно уже перестал разбираться – играет мать такую беззаботность или уже на самом деле ей реально все равно, что творится с ее семьей. Затащив все сумки и распаковав покупки, Кирилл отправился к себе в комнату, пока мать приступила к приготовлению ужина.

Делать ничего не хотелось, поэтому Кирилл просто лег на кровать и стал безразлично смотреть в потолок. В приоткрытую дверь попадали мелькающие яркие отблески огоньков гирлянд, развешенных по всему дому, доносилась легкая новогодняя музыка по радио из кухни и голос матери, подпевающей Киркорову. Кирилл перевел взгляд к окну, где о стекло бились большие снежинки, залепляя края рамы слоем белого пуха.

Через некоторое время Кирилл услышал телефонную трель, доносившуюся из гостиной, и раздавшиеся следом шаги матери.

– Кирилл, тебя к телефону, – окликнула Мария Васильевна минуту спустя.

Хотелось притвориться спящим, закрыть глаза и представить, что его здесь нет, что его вообще больше нет.

– Кирилл! – громче крикнула мать.

Пришлось подниматься и плестись в гостиную.

– Это Аня, – прикрыв трубку ладонью, тихо произнесла женщина. – Будь с ней поласковее, – попросила она и передала ему трубку.

– Конечно, – буркнул он, провожая взглядом удаляющуюся из комнаты мать.

Только вот Соловьевой ему сейчас не хватало.

– Слушаю, – бросил он в трубку совсем «ласково».

– Привет, – голос был отнюдь не женский. Кирилл устало сел в кресло. Максим.

– Что тебе нужно? – грубо спросил Кирилл.

После того вечера в школе, когда они распивали бутылку шампанского в пустой аудитории, Максим несколько недель делал вид, что ничего не произошло. Кирилла это устраивало, но настораживало, поскольку поверить в благие намерения парня не получалось при всем желании. А потом Максим снова начал его замечать, и это постоянное внимание заставляло нервничать. Так и продолжалось: взгляды, короткие беседы в коридорах, которые обычно заканчивались еще большим смятением для обоих.

– Я попросил Соловьеву позвонить тебе, иначе бы ты точно не взял, как не берешь свой мобильник, – хмыкнул Максим. – Как проходят каникулы?

– Отлично.

– Мы сегодня собираемся в кафе. Соловьева, Авдеев, Натусик из «Б» и я. Дружеская посиделка школьных товарищей перед Новым годом. Придешь?

– Нет.

– Блять, Кир, я уже устал от вечных твоих «нет», – выдохнул Максим в трубку. – Можешь, хоть для разнообразия, согласиться один раз? Сколько можно сидеть в четырех стенах? Ты уже столько времени в Самаре, а, бьюсь об заклад, небось, даже ничего и не видел кроме школы.

– Не твое дело. Мой ответ ты уже слышал. Пока.

– Кир, мы все равно придем, – крикнула в трубку Аня, прежде чем Кирилл оборвал связь.

Вот так всегда. Разговор снова не получился. Кирилл все чаще стал замечать, что говорить с людьми у него не получается совершенно. Почему так происходит, он не понимал. От того человека, которым он был раньше, ничего не осталось. Одна пустышка, ни на что не способная оболочка.

Откинув голову назад, на спинку кресла, Кирилл прикрыл глаза. Мигающие лампочки гирлянды на елке нервировали, но накатившая апатия не давала возможности встать и уйти в свою комнату. В гостиной царил приятный полумрак, отчего бороться со своим упавшим настроением не хотелось совершенно.

Посидев в таком неподвижном состоянии минут десять, Кирилл достал из кармана мобильный телефон. Именно сейчас, в этот момент, ему больше всего хотелось, чтобы рядом был Костя. Они так и не справили ни одного Нового года вместе.

Кирилл, взглядом гипнотизируя трубку, глупо надеялся, что сейчас позвонит Костя и расскажет, как живет, как готовится к празднику. Только вот такие редкие звонки, когда даже не требовалось ничего говорить, и спасали Кирилла на протяжении уже полутора лет. Он всеми силами старался не звонить Косте и каждый раз давал себе обещание, что вот этот звонок последний. Но потом снова приходило удручающие чувство никчемности и одиночества, накатывал беспричинный страх, и уже не хватало никакой выдержки.

Ведь только благодаря одному лишь голосу Кости приходило тепло и восстанавливалось хрупкое спокойствие.

– Что сидишь в темноте?

Кирилл вздрогнул от неожиданности, услышав голос матери у порога, и зажмурился от вспыхнувшего света.

– Ничего, – потерев глаза, ответил Кирилл.

– Что звонила Аня? – вытирая руки в кухонное полотенце, спросила Мария Васильевна и шагнула к сыну.

– Приглашали в кафе, – неохотно ответил Кирилл.

– И ты отказался.

– Да.

Женщина тяжело вздохнула.

– Кирилл, тебе нужно его отпустить, – мягко начала мать, присаживаясь во второе кресло.

– О чем ты? – нервно сглотнув, Кирилл перевел взгляд в пол.

– Ты знаешь, – бросив взгляд на мобильный телефон в его руках, тихо ответила она. – Это твой отец может не замечать, что с тобой не все в порядке. Он такой, с этим ничего не поделаешь. Но я-то вижу...

– Я в порядке, – резко перебил он ее, резко вскакивая на ноги. Но его остановили, взяв за руку и вынуждая опять опуститься в кресло.

– От того, что ты повторяешь это круглыми сутками, лучше не станет. Я знаю, что мы ошиблись, заставив Костю оставить тебя. Но прошло уже полтора года.

Кирилл внутренне сжался, мечтая раствориться в воздухе. Он не хотел говорить ни о Косте, ни о том, что было. Не хотел. Пускай его считают слабым и безвольным, но это слишком больно вот так снова возвращаться назад.

– Ты должен отпустить его, Кирилл. Не нужно ему звонить. Позволь и ему, и себе начать жить заново. Ведь Косте это тоже необходимо. Пойми, что, возможно, у него уже кто-то есть. Но даже если это не так, – Мария Васильевна на мгновение замолчала и снова продолжила. – Ты держишь его на привязи, не давая жить в полную силу. Я не против Кости, я лишь хочу уберечь тебя от новых разочарований.

Главное дышать. Ровно и медленно.

– Знаешь, то, что было между вами, это не любовь, – осторожно продолжила Мария Васильевна. – Ты слишком молод. У тебя и у Кости все впереди. Вы оба еще найдете себе того человека, которого действительно полюбите. А вечно цепляясь за прошлое, вы оба будете страдать. Не звони ему, Кирилл. Дай и ему, и себе шанс все забыть и начать все с начала.

Повисла тяжелая тишина, прерываемая тиканьем часов на стене.

– Я пришел! – оповестил о своем приходе отец из коридора.

Никогда еще Кирилл так не радовался возвращению главы семейства. Он не хотел больше слушать мать, не хотел больше слышать слова, которые хуже самого медленного яда парализовали, убивали.

– Подумай о том, что я тебе сказала, – произнесла мать напоследок и отправилась встречать отца. Она так и не поняла, что разрушила хрупкий мост своего сына, по которому он перебирался через бездну.

Медленно дыша, Кирилл держался за подлокотники кресла, словно они могли удержать его от падения. Мать права. Во всем. Но он не хотел принимать эту правду, боясь ее и ненавидя одновременно.

Кирилл со злостью отшвырнул телефон в угол комнаты. Захотелось что-нибудь сделать: разбить шары на елке, перегрызть провода гирлянды, разорвать гребанные сверкающие снежинки, свисающие с потолка, или выйти на крышу дома и спрыгнуть вниз. Но он продолжал сидеть. Сидеть и дышать. Потому что он обещал. Обещал жить.

– Это мне? Антон, ты не дарил мне цветы уже сотню лет. По какому поводу?

– Я не могу сделать подарок своей жене просто так?

Тиканье настенных часов убивало. Воркование родителей и их смех в коридоре не приносили и половину той радости, которую Кирилл надеялся испытать, ожидая, когда у них все наладится.

– Ой, поставь меня, дурачок! Мне уже не семнадцать.

– Ты сегодня такая красивая, Маш, что мне не хочется тебя отпускать.

– Мы не одни, – тихий счастливый шепот.

– Сын, там, у подъезда, тебя друзья ждут, – входя в гостиную, сообщил отец. – Иди, отдохни, проветрись. А то сидишь целыми днями за учебниками.

Ударить бы его сейчас. Со всего размаху. От всей души. Просто так. Увидеть, как потечет кровь из его сломанного носа.

Кирилл поймал себя на мысли, что он целый день сегодня хочет кого-то избить. То Олег, теперь вот собственный отец.

Зачем они это делают? Зачем вынуждают его отказаться от Кости и оставляют одного?

– Да. Пойду, погуляю, – поднимаясь с кресла, ответил Кирилл. Сохранять невозмутимое спокойствие на лице было труднее с каждой минутой.

Схватив куртку, Кирилл вышел из дома, аккуратно закрыв за собой дверь и слыша в спину «Будь осторожней». Он не стал ждать лифта, сбежав по лестнице вниз, не задерживаясь ни на секунду. Бежать. Вниз. Перепрыгивая ступеньки.

Голова, казалась, сейчас взорвется от мыслей. В ушах все еще звучал голос матери «отпусти его», вызывая ответную реакцию «никогда». Добежав до последней ступеньки, Кирилл остановился. Он прислонился спиной к холодной стене подъезда, ощущая себя беспомощным, жалким, никому не нужным существом.

– Ты обещал, – слова слетели с губ, превращаясь в облако пара. Кирилл медленно сполз по стенке вниз, закрывая руками лицо. Костя обещал, что придет. Обещал.

Как же это все глупо. Безумно глупо надеяться, что случится чудо, что именно сейчас перед ним появится тот, кто нужен больше всего. Глупо и безрассудно. Больно.

Кирилл застонал от безысходности, от вечной тьмы, которая теперь всегда окружала его, не позволяя вырваться из замкнутого круга. А рядом нет никого, кто мог бы помочь, кто подал бы руку, кто осветил бы путь, став спасительным маяком. Кирилл поднял голову, затылком ударившись о стену, и посмотрел на одиноко свисающую лампочку.

– Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, – говоря в пустоту, Кирилл и не надеялся, что его услышит тот, кто должен был услышать. Просто нужно было это сказать. Сейчас. А телефон остался там. Наверху. Дома. Иначе бы он позвонил, решился бы поговорить, в последний раз. – Наверное, так будет лучше.

Бездумно нащупав в кармане ключи от квартиры, Кирилл достал их. Погруженный в свои тоскливые мысли, он стал выводить на стене буквы. Корявые, но большие. Вот палочка. Еще одна. Он с силой надавливал на ключ, царапая гладкую поверхность. Несколько букв, заставляющих сердце биться громче, целая жизнь, счастье и горе. «Костя».

– Прощай, – проведя пальцами по надписи, Кирилл поднялся. Его пошатывало от переизбытка отчаяния и горечи. Нужно действовать. Пока еще решимость не угасла, пока еще можно что-то изменить навсегда. Оставить все позади. Начать сначала.

Кирилл поднялся и, оглядев напоследок результат своей работы, быстро выскочил из подъезда. Отец не обманывал. Его одноклассники играли в снежки, дурачась и смеясь. Они веселились, а ему хотелось кричать, они улыбались, а ему хотелось реветь, их ждала впереди счастливая жизнь, его – пустота.

– О, смотрите, кто объявился, – отрываясь от своей лепки снежного шара, воскликнул Артемьев. Его нападки в сторону Кирилла прекратились после того, как они с Аней все же разобрались в своих отношениях.

– Наконец-то, а то еще немного, и я себе все ноги отморозила бы, – пожаловалась девушка в розовом полушубке, приплясывая от холода возле Максима.

Листов, не отрываясь, смотрел на тяжело дышащего растрепанного Кирилла. Он победоносно улыбнулся, словно это его заслуга в том, что Кирилл спустился к ним. И это было так не похоже на улыбку Кости, теплую, открытую, проникающую в самую душу.

– Деменцев, мы уже и не надеялись лицезреть тебя, – запыхавшаяся, вся в снегу, Соловьева шагнула к нему. Она была совершенно не похожа на вторую девушку. Не было в ней ни шика, ни гламура. Рыжие кудряшки торчали из-под лохматой шапки с бубенцом, на руках цветные варежки, зимняя куртка со смайликами на рукавах.

Не давая себе времени передумать, Кирилл шагнул ближе и резко притянул Аню к себе. Сердце гулко стучалось в груди, но не от радости, скорее от ожидания необратимого. Закрыв глаза, он коснулся влажных губ девушки, ощущая странный клубничный привкус ее помады. Было непривычно и даже как-то неправильно. Кирилл осторожно, боясь раздавить, держал девушку за плечи, углубляя поцелуй. Аня ответила, прильнула, прижалась, обвивая руками его за шею, умело целуя в ответ. Кириллу хотелось разрыдаться – никаких чувств, никаких эмоций у него по-прежнему не было. Ничего. Он целовал Аню, скользнув ладонью в густые рыжие волосы, уронив ее шапку в снег.

Плевать. Он сможет выжить. Даже без него.

Разорвав поцелуй, Кирилл не отпустил Аню, продолжая держать ее в своих объятиях. С ней хорошо. С ней не страшно.

– И что это было, Деменцев? – улыбаясь, спросила она под свист Артемьева и смех Натальи.

– Любовь? – предположил Кирилл. Может, так лучше? Проще, так точно. Начать сначала. С ней.

– Не похоже, – тихо произнесла она, качнув головой.

– А на что похоже? – тихо спросил Кирилл, обнимая девушку, уткнулся носом в рыжие волосы. Может, со временем будет лучше? Может, со временем станет тепло?

– На бегство, – обнимая его в ответ, произнесла Аня. – От кого ты бежишь? – в самое ухо.

– Помоги мне, Ань. Ты нужна мне, – сжимая ее в своих руках, Кирилл до крика хотел почувствовать крепкое сильное объятие Кости. И ему даже на секунду стало казаться, что Костя где-то рядом. Совсем рядом.

– Пошли в кафе? – весело подмигнув, спросила она. Кирилл и не сомневался, что Соловьева может его понять и принять без всяких глупых оговорок.

Кирилл с трудом улыбнулся в ответ и, положив руку на талию девушки, повернулся к остальным. Да, так нужно. Это правильно. Девушка. Парень. Все как у всех. Может, даже у них и получится что-то.

– Соловьева добилась-таки своего, – засмеялась Наталья. – И когда планировали нам сказать?

– Сегодня, – не растерялась Аня.

Кирилл взглянул на мрачного Максима.

– Поздравляю, – холодно буркнул Листов и повернулся к своей машине.

– Пойдемте веселиться, – подтолкнул всех Авдеев. Кирилл осторожно ушел от его прикосновения, незаметно перейдя на другую сторону, маскируя неожиданно навалившийся страх под желания быть ближе к девушке. Аня засмеялась, когда он коснулся ее уха, прошептав что-то бессвязно-глупое.

О Боже...

Костя, помоги.

Кирилл оторвался от девушки и взглянул на мелькавшие звезды.

Помоги.

====== Глава 10. ======

Перед тем, как вы начнете читать главу, хочу сказать пару слов.

Во-первых, будет предупреждение – групповой секс (м/ж/м). Хотя в шапке у меня оно числится, все же я вас предупредила.

Во-вторых, для тех, кто считает, что Костя святой и милый ангелочек. Давайте не будем забывать, что он всего лишь человек с бренными, земными желаниями. Не разочаровывайтесь в нем, он исправится))

Ну и последнее, жмем “нравится” в конце главы, если вам нравится. Не забываем сделать автору приятное))

Все. Теперь читаем.

Вывеска у дороги, приглашающая посетить самарское кафе в десятке метров от развилки, осталась далеко позади. Костя нервничал, взволнованно всматриваясь в пейзаж за окном, где стали появляться небольшие домики и магазинчики вместо одиноких заснеженных полей.

– Успокойся ты, – хмыкнул Саша, бросив на него короткий взгляд и снова вернувшись к дороге. – А то не доедешь.

– Не могу. Саш, там явно что-то случилось. Мать Кирилла не просила бы меня приехать просто так, – нервно заламывая пальцы, Костя уставился на приборную панель. В его голове до сих пор звучал голос Марии Васильевны, называющий их новый адрес. Хоть она и сказала, что все в порядке, Костя не верил ей. Что-то случилось... с Кириллом...

– Мать твоего сосунка такая же, как и он сам, чокнутая дура, – зло выплюнул Саша, не отрываясь от дороги.

– Сань, я не называю твоих девушек шлюхами, и ты, будь любезен, не оскорблять Кирилла и его семью, – спокойно произнес Костя, у него не хватало сил по-настоящему разозлиться и возмутиться. Он был слишком взвинчен. В висках стучало, а они ехали так медленно. Слишком медленно.

– Я бы отзывался о нем нормально, если бы нам не пришлось срываться посреди дня, перед Новым годом, черт знает куда. И это только потому, что какая-то истеричная особа решила, что у ее сына едет крышак, – раздраженно произнес Саша.

– Ты мог не ехать, – без всяких эмоций ответил Костя. Ему реально было все равно, что думает его брат обо всей этой ситуации, чем он недоволен и чего хочет. Потому что скоро, Костя знал, что увидит Кирилла. И по сравнению с этим все остальное становилось неважным. Он готов был идти пешком, если Саша отказался бы его везти. Главное – конечная точка пути, где он встретит человека, которого не видел около полутора лет.

– Ага. Ты в таком состоянии, что вряд ли бы добрался обратно домой, – чуть мягче произнес Саша. – Что конкретно сказала мать твоего дружка?

– Что она устала видеть Кирилла в подавленном состоянии и просит приехать меня.

– А для чего не сказала?

– Чтобы я убедил его начать жить сначала.

– Типа хотят сделать черную работу твоими руками?

– Неважно. Главное, она сказала адрес. И ты можешь злиться сколько угодно. Я найду Кирилла.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул Саша. – Я свыкся с мыслью, что мой брат – гей. Но принять то, что он еще влюбленный идиот, который бегает за тем, кому не нужен, не могу. Знаешь, я же вижу, как ты менялся, когда этот чудик звонил тебе. Ладно, может быть, ему легче от этого становится, как ты говоришь. Но о себе ты подумал?

– Хватит. Ты не сможешь меня переубедить. Я просто хочу его увидеть.

Саше не понять тех отношений, что были между ним и Кириллом. Он не знал, что это такое – просыпаться каждое утро с мыслями о том, как там любимый человек, жив ли он, что с ним, как он там.

Костя снова отвернулся к окну. Они въехали в город. Нетерпение и внутреннее волнение пугали его до чертиков. Он помнил слишком четко тот день, когда вот так же спешил к Кириллу, как в трубке услышал чужой мужской голос и крик Кирилла.

Поежившись, Костя прикрыл глаза. Все будет хорошо. С ним. С Кириллом.

Саша включил радио. Это было лучше, чем раздирающая тишина. В салоне было уютно и тепло, рядом уверенно вел машину старший брат. Саша был настолько непрошибаемо спокоен, что его уверенность действовала на Костю успокаивающе.

Саша бросил короткий взгляд на экран навигатора, убеждаясь, что они движутся в нужном направлении. Салон заполняла приятная новогодняя музыка, перед глазами мелькали яркие огоньки гирлянд, развешанных по всем улицам Самары. Город был украшен красиво. Не с таким размахом как в Москве, конечно, но тоже довольно мило. Костя вспомнил, как однажды он обещал Кириллу, что они встретят Новый год вместе.

– Чему ты так улыбаешься? – неожиданно спросил Саша.

– Я обещал ему, что Новый год однажды мы встретим вместе.

– Ага, а еще договорились друг другу розовые сердечки подарить, – не удержался от подколки Саня, скривившись в отвращении.

– Мне жаль, что ты не можешь найти человека, который бы стал тебе небезразличен, – серьезно произнес Костя.

– Давай не будем сейчас, окей? Это твою принцессу мы едем спасать, – безразлично отозвался Саня. – Ебать, чувствую себя гребанным принцем на белом коне.

– Смотри, мы уже, кажется, приехали, – пропуская все слова брата мимо ушей, Костя уставился в окно на замелькавшие многоэтажки.

– Точно, – сворачивая в переулок, Саня всматривался в номера домов и, в конце концов, остановился около одной из неприметных площадок заснеженного дворика, который легко можно было спутать с аналогичным двориком московского дома.

Костя всматривался в окно, не решаясь поверить, что сейчас он увидит Кирилла. Это было так похоже на сон, счастливый сон. И Костя боялся, что он сейчас проснется и все закончится. Исчезнет, словно никогда и не было.

Во дворе несколько ребят играли в снежки и, громко смеясь, падали в сугробы. Две девушки визжали, пытались повалить парней. Костя смотрел на них и улыбался. Он представил себе, что они с Кириллом так же сейчас могут выйти во двор и дурачиться, словно между ними все по-прежнему, и не было никакого расставания.

– И чего ты сидишь? – барабаня по рулю, спросил Саня. – Если ты решишь у него остаться, позвони мне, я в гостиницу поеду.

Костя не мог признаться брату, что просто боится. До дрожи в коленках боится их встречи с Кириллом. Деменцев, наверное, изменился, повзрослел. А может, остался таким же парнишкой, что был когда-то.