Текст книги "Язык сердца и кулака (СИ)"

Автор книги: Леди Катрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– К Шилову. Мне нужно выяснить, что с отцом.

– Тебя поймают.

– Это уже не твое дело. Я разберусь, не парься, – забивая в навигатор название «Сеульская башня», произнес я. – При любом раскладе Шилов меня не убьет, он же мент все-таки, – хмыкнул я.

– Помощь нужна?

– Можешь понаблюдать за Медведем? Черные джипяры у выставки стоят. Посмотри, где они осели, ладно?

– Хорошо. Отзвони, как поговоришь со своим полицейским, – Нам Сун надел шлем.

Я кивнул, пожелал нам обоим удачи, и мы разошлись.

====== Глава 9. ======

Я пришел к Башне за полчаса до назначенного времени. Было еще не очень темно, поэтому я успел осмотреться кругом, проверить все места на наличие слежки, а к девяти часам подошел к большой букве N, выслеживая в толпе туристов знакомое лицо.

Я думал о словах Шилова и о том, что они могут значить. Самыми жизнеспособными версиями были: первая – меня разводят как лоха; вторая – отец у Шилова.

Если вариант второй верен, то непонятно, зачем им я сдался. Чтобы отца помучить? Этот гавнюк Шилов может и на такое пойти. В любом случае, я должен все выяснить сначала, а потом уже думать о том, что делать дальше.

Приближение Шилова я кожей почувствовал. Просто обернулся и увидел, как ко мне приближается мужчина в пальто нараспашку. Один. Я оглядел площадь – никаких подозрительных людей и машин. Неужели и правда, один пришел?

– Привет, – поздоровался он, подойдя ближе. Я проигнорировал вежливость, волком смотря на него. – Может, в кафе зайдем, а то тут прохладно?

Ага, конечно. Держи карман шире, придурок. Никуда я с тобой не пойду.

– Говорите здесь. Где мой отец? – грубо произнес я, боковым зрением следя за обстановкой.

– Он с нами. Твой отец согласился нам помочь задержать Медведя и еще парочку ребят, – произнес Шилов, спрятав руки в карманы. – Холодно же, давай, в помещение зайдем.

Мой отец никогда бы не пошел на сотрудничество с мусорами. Что этот козел мне лапшу на уши вешает?

– Я зачем вам сдался? – спросил колко. У меня сейчас нервы на пределе, нечего со мной в кошки – мышки играть!

– Леша согласился на операцию, чтобы вытащить из заварушки тебя. Он не хотел, чтобы ты переступал закон и связывался с людьми Чхве, – спокойно ответил Шилов.

– Эй, ты меня за кого держишь? – не выдержал я. – Я тебе ребенок, что ли, чтобы поверить, что мой отец мог подобное сказать?

– Ты, наверное, не в курсе, но твой отец в прошлом был ментом, не знал? – с мстительным удовольствием произнес Шилов.

– Мне нужно с ним поговорить, – заявил я, не веря ни одному слову.

– Пошли со мной, я приведу тебя к нему, – отозвался Шилов с готовностью.

– Ну, да. Позвони ему. Сейчас, – потребовал я и удивился, когда Шилов достал телефон.

Отец действительно у них?

Шилов наблюдал за моей реакцией, а я так хотел услышать голос отца и так боялся за него, что совершенно уже не мог следить за своим выражением лица. Ухмылка Шилова не предвещала ничего хорошо.

– Я рядом с твоим сыном. Он не хочет никуда идти, – произнес мужчина в телефон. – Поговори с ним.

Шилов протянул мобильник мне.

Руки задрожали, когда я услышал на том конце знакомое, родное, басистое «Миша». У меня колени подгибались, и я прислонился к пьедесталу той самой буквы «N», под которой стоял.

– Папа, – сглотнув комок в горле, выдавил я из себя.

– Миша, сынок, с тобой все в порядке? Ты не ранен? – обеспокоенно спросил отец. – Не молчи, мальчик мой.

– Я в порядке, – чувствую, как по щекам бегут слезы радости. Я так долго мечтал услышать его. Я так безумно долго ждал его в этой чертовой стране, где я остался один.

– Миш, ты должен быть сильным, помнишь? Сынок, соберись, ты справишься, – отец старался говорить уверенно, но я слышал, как подрагивает его голос. – Со мной все хорошо. Я в безопасном месте. Иди вместе с Шиловым, он поможет тебе. Он наш друг.

– Нет! – выкрикнул я в трубку. Меня трясло. – Нет, пап, он не друг, – замотал я головой. – Не верь ему, он обманывает.

– Прекрати. Скоро все закончится, а пока доверься мне, ты понял? Иди с Шиловым, – произнес отец командным голосом.

Я бы доверился, если бы не этот человек, который стоял напротив меня, если бы я не знал, кто он и на что способен.

Шилов вырвал телефон у меня из рук и включил на громкую связь. Я растеряно смотрел то на него, то на телефон.

– Расскажи ему правду, – жестко произнес Шилов.

– Не сейчас, – мука в голосе отца меня убивала.

– Малиновский, твою мать, говори, или я сам скажу, потому что мне надоело смотреть, как ты его дурачишь! – бросил Шилов в телефон и взглянул на меня.

– Не сейчас. Приведи его в безопасное место и все. Я выполню свою часть сделки, не надо впутывать в это моего сына. Он не будет бандитом, – отчеканил отец.

Я едва держался на ногах. Не могу больше. Не могу. Что они скрывают, о чем говорят?

Господи, это вообще когда-нибудь закончится?

– Не будет? Думаешь, все забыли, что в его жилах течет кровь самого знаменитого снайпера, что когда-либо существовал? Думаешь, никто не знает, что он перенял талант отца? – с жаром произнес Шилов, словно речь шла о человеке, за которого он опасался, которого ценил.

– О чем ты? – подозрительно посмотрел я на мужчину.

– Твой отец не Алексей Малиновский, а Петр Малиновский, – выдал Шилов.

В телефоне тяжелый вздох и тишина.

Я чуть не засмеялся. Что за бред?

Ведь это ерунда. Что такое они говорят? Петр – мой дядя, как он может быть моим отцом?

Тишина в телефоне была какой-то нереально страшной. Откуда-то сверху башни доносилась музыка, по площади гуляли влюбленные парочки и глупые туристы, которые и не подозревали, что творится возле подножия башни.

– Пап, – не отрывая взгляда от Шилова, позвал я отца. Сейчас он скажет, что это глупая шутка мента, наорет на него, а потом пошлет на хрен всю осторожность и ликвидирует выскочку, который посмел сказать такое.

В телефоне по-прежнему тишина, от которой сердце начинает биться сильнее, чаще.

– Миша, – в голосе отца боль. – Ты иди вместе с Шиловым, он отведет тебя в безопасное место. Не суйся в разборки. Я все утрясу.

О чем он… о чем говорит… почему не орет на мента?

– Это правда? – я не узнаю свой голос, ломкий и слабый, будто я слишком много выпил накануне, и теперь мне даже говорить сложно.

Мне кажется, что я на грани помешательства. Еще немного и сойду с ума. Почему, черт возьми, он молчит?!!!

– Да, – тихий вздох в ответ.

Нет. Это неправда. Нет.

– Миша, но ты все равно мой сын, пускай и не биологический, но я люблю тебя, как сына.

Я слышу голос отца из динамика, но в голове туман и одна мысль «бред, бред, бред».

– Я все утрясу, и мы вернемся к обычной жизни, вернемся в свой особняк, слышишь меня? Все будет, как прежде, Мишаня. Ничего не изменилось, – отец говорил быстро, запальчиво, словно боялся, что он не успеет это сказать.

«Твой отец…Петр Малиновский».

– Это ложь!!! – со злостью заорал я на всю площадь, зашвырнув телефон в пьедестал у башни. Мобильник разлетелся на части. Меня колотило с такой силой, что справиться уже с собой было нереально.

– Успокойся, – негромко, но твердо произнес Шилов. – Твой настоящий отец в прошлом был лучшим снайпером, но он связался не с теми людьми и ушел в группировку Мохова. Дар Петра передался тебе, многие знают, что ты хорошо стреляешь. Поэтому сейчас ты должен пойти со мной, пока тебя не нашли другие.

Я слышал все, что мне говорил мужчина, но ни одного его слова не понимал.

Почему это со мной происходит? Почему?

Папа…

– Успокойся, Миш, – Шилов сделал шаг мне на встречу, и я заметил оружие у него за поясом. Сделав вид, что мне необходима его поддержка, я остался стоять на месте, вопреки всем инстинктам, которые верещали «бежать». Мужчина обнял меня, как будто жалел, как будто верил. А я просто пытаюсь не захлебнуться в своей беспомощной злобе. Вдох-выдох.

– Я помогу тебе, – шепчет Шилов на ухо, похлопывая меня по спине, а я ловко вытаскиваю оружие и отталкиваю его.

Мне хочется убить всех, к чертовой матери!

– Не делай глупости, – поняв, что совершил ошибку, Шилов смотрит на меня, как на озверевшего щенка, который не поддается уговорам.

О, да. Я теперь сильно озверевший. Не хочу верить в их слова. И не буду. Я все выясню сам. Выясню, что все это ложь, что отца вынудили сказать подобную чушь, а потом убью всех, кто придумал подобную ересь.

– Опусти оружие, – приказал Шилов, утратив в лице всю человечность.

– Ты говорил, я хорошо стреляю. Проверим? – процедил я сквозь зубы, делая шаг назад. – Тронешь отца – убью, тронешь Хи Су – убью. Я в любом случае тебя убью, так что сиди тихо и не рыпайся, сука, – не спуская с него дула, я сделал шаг назад. Потом еще один. Я отступал под пристальным взглядом Шилова.

Он мог на меня напасть и отобрать оружие, а я бы стрелял, не раздумывая, но мужчина стоял на месте.

Четыре шага назад и, развернувшись, я побежал. От него, от себя, от правды, которая въедалась в кожу ядовитой кислотой. Я бежал, не разбирая дороги, спотыкаясь и падая, налетая на людей, ловя вслед ругательства. Бежал, не останавливаясь, задыхаясь от слез, что хлынули потоком, от ужаса и страха. Сердце не желало верить в слова Шилова, не желало признавать, что вся моя жизнь сплошной фарс. Не желало!

Нет. Все ложь. Они специально меня обманывают. Все подстроено, спланировано, они заставили отца сказать такую ерунду, чтобы я занервничал, чтобы я не верил в него.

Оказавшись в темном переулке, я прислонился к стене и сполз на землю.

Вцепившись зубами в руку, чтобы не закричать, я рычал, чувствуя себя пойманным в ловушку зверем, на которого наступают со всех сторон. Не помню, сколько я так просидел на холодной земле, как бомж, ютясь в подворотне, как брошенная своим хозяином собака, скуля от боли в груди.

Я пытался взять себя в руки, ведь я… а кто я?

Меня снова затрясло от мыслей, что хороводом кружили вокруг одного и того же. Я не справлялся с собой, но какая-то одна слабенькая идея – узнать всю правду, заставляла меня думать. К отцу отправиться я сейчас не могу, но вот к Петру…

Там, наверное, люди Медведя уже или Шилова, или и того и другого. Одному не пробраться.

Дрожащей рукой набираю номер Нам Суна.

– Мне нужна твоя помощь, – произношу сразу, как мне ответили.

– Где ты? – встревожился кореец, услышав мой нездоровый голос.

– Подъезжай к дому моего дяди и отвлеки наружку, мне надо пробраться внутрь, – произнес я, с трудом поднимаясь на ноги.

– Тебе нельзя туда соваться, там человек пять тебя караулят, – озвучил мои опасения парень.

– Нам Сун, пожалуйста, – привалившись к стенке холодного строения, умоляюще попросил я. – Мне больше не к кому обратиться. Нам с дядей нужно поговорить. Помоги.

– Хорошо. Буду минут через двадцать, – согласился парень, и я облегченно вздохнул.

Вернув телефон обратно, я, шатаясь, добрался до дороги и поймал такси. Водитель косо смотрел на меня, наверное, принимая за наркомана или уголовника. Думаю, выглядел я слегка неадекватно.

Но меня довезли до нужного места.

Потребовали оплату. Я приставил дуло к виску водителя.

– Думаю, это достаточно высокая цена за поездку, – бросил я ошарашенному мужчине и вышел из машины. Несколько пролетов вверх. Перекресток. Фонарь.

Мы здесь с Хи Су расставались в тот самый первый день, когда я заблудился. Как давно это все было.

Я шел вперед целенаправленно, желая выяснить всю правду. Оружие даже не убирал. Плевать, что я никогда не стрелял в человека. Сегодня смогу. Точно смогу. Возле последнего поворота заметил Нам Суна. Я подошел к нему.

– Что случилось? Откуда у тебя оружие? – тихо спросил кореец.

– Не важно. Отвлеки этих людей, иначе я просто убью их, – сообщил я свои намерения. Мне не хотелось становиться убийцей, но мне очень сильно хотелось поговорить с дядей.

– Ты – псих, – раздраженно бросил Нам Сун и вышел из укрытия.

Я видел, как он подошел к головорезам, как попросил у них прикурить, как начал смеяться, громко о чем-то рассказывать, объяснять. Пока все смотрели на представление корейца, я тихо и незаметно пробрался по темному переулку и бесшумно перепрыгнул через невысокий забор дома дяди. Так же бесшумно я пробрался в дом, где в гостиной сидели Петр и Га Иль с задумчивыми и обеспокоенными лицами. Убедившись, что в комнате больше никого нет, я прошел вперед, показываясь им на глаза.

– Миша! – вскочила на ноги Га Иль. Следом за ней поднялся Петр.

– У меня всего два вопроса, – жестко произнес я, прошел вперед и сел в кресло, не стараясь скрыть оружие и трясущиеся руки. – Ты знал об этом? – поднял я взгляд на Петра. Мужчина выглядел растерянным и таким жалким, что мне противно стало от всего этого. Тут и слова не нужны. Он все знал.

Я прикусил губу, чтобы не разреветься, как девчонка.

– Миша, ты… – Га Иль хотела подойти ко мне, но я поднял оружие, мысленно моля ее стоять на месте.

Петр закрыл жену собой, будто и не сомневался, что я могу выстрелить и убить.

– Почему ты меня так ненавидишь? – собирая себя по частям, задал я свой последний вопрос, на который не находил ответа.

– Ты убил женщину, которую я любил, – презирающе взглянул на меня Петр. – Ты убил свою мать.

– Что-то не припоминаю такого, – взмахнул я оружием в воздухе. – Подробнее.

– Моя Наташа умерла, рожая такую тварь, как ты, – выплюнул Петр. – А наш добросердечный Леша решил спасти своего брата от мафии и тебя от смерти, пожертвовав своей любовью. Ты, наверное, не знаешь, но Га Иль с Лешей собирались пожениться. Ее отец был влиятельным человеком, и в качестве жениха он выбрал меня. Лешка отступил, позволил мне сбежать с Га Иль, позволил мне жениться на ней.

– Петя, не надо, – тихо всхлипнула за спиной мужа женщина.

Я вспомнил фотографии и разъяренный взгляд Петра, наполненные любовью глаза Га Иль, когда та говорила про отца.. ха, оказывается, и не моего отца вовсе.

Мне хотелось истерично рассмеяться в лицо обстоятельствам.

А я все понять не мог, чего это Петр на меня так взъелся с первого же взгляда.

Хочу умереть, исчезнуть, испариться.

Я медленно поднялся с кресла и с ненавистью посмотрел на мужчину.

– Гори ты в аду, сволочь, – бросил я ему в лицо. – Каждая смерть от моих рук теперь будет на твоей совести.

– Миша, пожалуйста, – бросилась ко мне Га Иль. Я грубо оттолкнул ее и вышел из дома. На улице раздавался шум драки. Я не стал больше прятаться.

Я сын своего отца, разве нет? Почему это я должен не быть сволочью?

Распахнул ворота и выстрелил в воздух.

– Это предупредительный, – заявил я всем на русском, видя перед собой физиономии не корейцев. – Отошли от него.

Нам Суна отпустили.

– Мы уходим. А вы передайте своему начальству, что от меня не так легко избавиться, – произнес я без всяких эмоций.

Мы с корейцом отступили, за нами не гнались. Сомневаюсь, что испугались или по доброте душевной. Просто у них, наверняка, есть приказ – не убивать меня.

Плевать. На все плевать.

В душе такая опустошенность, что выть хочется.

Знакомый мотоцикл Нам Суна, дорога и дикая усталость.

– Вези меня к Чхве, – произнес я.

Нам Сун съехал к обочине и остановился.

– Что ты сказал? – подозрительно спросил он.

– Мне нужно теперь к Чхве, – повторил я. Знаю, это звучит не очень. Но хрен я теперь эти тачки отдам Шилову или Медведю.

– Покончить с собой решил? Что происходит? На тебе лица нет.

А то я не знаю.

– Мне нужно переговорить с Чхве, – повторил я еще раз. Мне больно говорить. Мне больно думать. Неужели, это так сложно понять? – Он ничего не сделает мне. Теперь все в курсе, что я ценный объект, – нервно хохотнул я. – Нам Сун, помоги мне, в последний раз.

– О, черт, как ты уже достал меня, – ворчливо произнес парень, но двигатель мотоцикла завел.

Я с благодарностью посмотрел на него и сел.

====== Глава 10. ======

Домчались мы с ветерком. Только вот в голове ничего не прояснялось. По-прежнему вязкое болото, в котором я утопал.

Оказывается, дом Чхве располагался рядом с тем амбаром, в котором я уже бывал.

Не знаю, что я собирался достичь своим крестовым походом. Просто пораскинув мозгами, я прикинул, что только с Чхве я могу получить выгоду. Плевать на моих настоящих и ненастоящих отцов. Они все меня кинули. Плевать на Шилова и его гребаный закон, который работает только когда ему нужно. Интересно, когда он меня избивал, хоть раз подумал о том, что сам стоит на стороне закона? Нет. Так какого хрена я сейчас должен думать об этом?

Чхве нужны машины, мне нужно кое-что другое. Мы можем стать партнерами, если... он не убьет меня прямо на месте.

– Эй, меня будет кто встречать? – заорал я перед воротами, тарабаня, как ненормальный.

Нам Сун стоял позади меня, еще больше убеждаясь в моей невменяемости. По его лицу было заметно, что он меня адекватным уже не считает.

– Чхве, выходи подлый трус! – улыбаясь, я начал колотить ворота ногой. Был ли страх? Нет. Его больше не было. Была горечь и звенящая пустота, от которой не было спасения. Никогда в жизни мне не было настолько хреново.

Сейчас, наверное, я был бы даже рад, если бы Чхве меня убил. Тогда бы все закончилось.

– Не ходи со мной. Уезжай, – бросил я Нам Суну.

– Он не тронет меня, – отрезал парень. – А вот тебе не помешает помощь, псих.

– Как знаешь, герой, – хмыкнул я, услышав топот ног с той стороны.

Через мгновение дверь распахнулась, и несколько здоровеньких мужчин взяли нас в оборот.

– Не надо, я сам пришел, – отмахнулся я от рук и проследовал вперед.

Моя наглость шокировала мужчин, они удивленно переглядывались друг с другом, еще не подозревая, что я уготовил для них.

Нас сопроводили в дом. В большой гостиной за столом сидел Чхве, рядом с ним по левую руку сидела молодая симпатичная кореянка, которой я подмигнул, справа от хозяина дома сидел грузный мужчина и еще два прихвостня. За всю жизнь с отцом я легко научился отличать действительно значимых фигур в группировках от тех, кто прислуживает. И вот здесь – мужчина и женщина были значимыми, все остальные так, на побегушках. Я выдал улыбку и нахально уселся на свободный стул в противоположной стороне от Чхве. Нам Сун встал немного в стороне, а за моей спиной замаячили ребятки Чхве, готовые в любой момент свернуть мне голову по приказу босса.

– Неосмотрительно приходить ко мне среди ночи и устраивать шум, – произнес Чхве, заинтересованно взглянув на меня.

– Ты и есть тот самый сын Малиновского? – с любопытством оглядела меня девушка. – Я думала, ты будешь взрослее.

– А ты не думай, – снова подарил я ей улыбку.

Меня уже не заботило, как и каким образом всем стало все известно так быстро. Плевать. Знают, и ладно.

– Зачем ты пришел? – спросил Чхве.

– Ну, так как все уже в курсе кто я такой, может, заключим новую сделку? Тебе нужны тачки. Я украду их для тебя, – заявил я.

Меня совсем уже несло, я отчасти осознавал это, но от событий последних часов я был словно под градусом. А как говорят, пьяному и море по колено. Вот так же было и со мной. Мог ли я украсть эти машины или не мог, мне уже по барабану, главное, чтобы Чхве сейчас поверил, что я такой же крутой, как и мой отец.

– Ты – сопляк, да что ты можешь? Как смеешь приходить ко мне в дом и так вести себя! – возмутился хозяин дома. Все его шавки, как по команде, напряглись и приготовились разорвать меня на части.

Но сегодня меня невозможно было запугать, как бы Чхве не старался.

– Левая нога, правое плечо, бедро, выше колена, – произнес я, смотря прямо в глаза Чхве.

Удивление на его лице, непонимание – у остальных.

Все происходило в считанные секунды. Я достал оружие, что украл у Шилова. Ровно три выстрела. Не поворачивая головы. Идеальный расчет, твердая рука. Три громких хлопка. И три пораженные цели за моей спиной. Вскрики мужчин, что стояли за мной. Передернутые затворы на ружьях остальных ребят. Потрясение и восхищение на лицах главной троицы, что сидела передо мной.

– Вожу я еще лучше, – кладя оружие рядом с собой на стол, произнес я под завывание подстреленных ребят. – Ну, так как? Я все же кое-что умею, да?

Несколько человек вбежало в комнату, услышав выстрелы. Чхве кивнул им головой, чтобы они убрали стонущие тела.

– Я могу пристрелить тебя прямо сейчас, – заявил Чхве. Не думаю, что он серьезно собирался меня убить, но мне было плевать на его слова.

– Валяй, – равнодушно пожал я плечами. – Но ты не знаешь моего отца, не знаешь о человеке, который занимает второе место в России по продаже наркоты и оружия, и не знаешь о чокнутом менте, который жаждет поймать всех разом на этой гребанной выставке. У тебя нет такого стрелка, как я. И У тебя нет такого водилы, как я.

В какой-то момент я почувствовал себя героем боевика, что идет на сделку с плохими ребятами, чтобы отомстить за смерть возлюбленной. Хотя сомневаюсь, что выгляжу достаточно круто, скорее устало и замученно.

– Решил пойти против отца? – с интересом посмотрел на меня Чхве. – Почему?

– Оказалось, он мне и не отец вовсе, – хмыкнул я, вспомнив разговор у башни. Мне чудилось, что я сейчас рассыплюсь на кусочки, если этот разговор продолжится.

– У тебя не получится сбыть машины, даже если ты их уведешь, – поверив мне уже наполовину, произнес Чхве.

– Мне не нужны тачки, – равнодушно ответил я.

– Тогда что ты хочешь?

– Твоего брата. Пак Хи Су в обмен на машины, – заявил я, чувствуя, как начинаю нервничать. Когда дело коснулось моего корейца, я уже не был столь безразличен и легкомыслен.

Чхве засмеялся:

– Так обиделся на него?

– Да. Отдай его мне. Взамен я приведу тебе машины, и разойдемся на этом.

Я не питал напрасных иллюзий, что меня просто так отпустят, но сейчас мне просто нужно было увидеть Хи Су. Остальное потом. Я задыхаюсь в одиночестве под гнетом раскрытой правды. Ложь защищает правду? Да. Иногда лучше не знать эту самую правду и жить в иллюзии, чем столкнуться с реальностью и понять, что ты никто, ошибка природы, ублюдок, от которого отказался родной отец.

– Хорошо, – согласился Чхве. – Хи Су в соседнем доме. Можешь идти и забирать свой приз. Об операции поговорим завтра.

– С тобой приятно иметь дело, – поднялся я.

– Оставь оружие, – потребовал кореец.

– Это вряд ли, – покачал я головой и улыбнулся. – Увидимся завтра, – помахал я им пистолетом и вышел из комнаты, прожигаемый злыми взглядами шавок Чхве. Нам Сун молчаливо проследовал за мной. Выдержка у него железная. За весь мой разговор слово не вставил.

– Он убьет тебя сразу, как получит машины, – тихо произнес мне Нам Сун. Будто я сам этого не знал.

– Но до этого не тронет, – безразлично бросил я, спускаясь по ступенькам к тропинке, ведущей к выходу.

– Зачем ты делаешь это, если знаешь, что завтра тебя убьют? – не видя логики в моих поступках, спросил Нам Сун. Кажется, он искренне пытался понять и помочь.

– Мне нужен всего лишь день сегодня, – остановился я за воротами дома Чхве и повернулся к парню, заглянув в обеспокоенное лицо. – Один день. С Хи Су.

– Я приду утром, – произнес Нам Сун, понимая мое желание.

Хороший он парень.

Жаль, что я ему столько хлопот принес.

– Увидимся, – кивнул я головой, соглашаясь, и один направился в соседний дом, где, как сказал Чхве, жил мой кореец.

====== Глава 11. ======

– Ты?

Удивление Хи Су было таким забавным, словно в этой жизни он никак не мог увидеть меня на пороге своего дома. Моя цель выполнена: я стою перед человеком, которого так хотел увидеть. Только что дальше?

– Я.

Не спрашивая разрешения, я ввалился в прихожую и завалился на корейца.

Хи Су попытался, конечно, спихнуть меня со своего плеча, но не преуспел в этом.

Из меня словно весь пар выпустили, и теперь я был совсем-совсем пустой, как сдутый шарик. А еще мне было холодно. То ли от погоды, то ли от пережитого. А еще тошнило от себя, от первого в жизни выстрела в человека. Я не убил тех людей, но все равно было не по себе от того, что у меня даже рука не дрогнула, когда я нажимал на курок.

Мне во всем свете больше не к кому было идти. И, если Хи Су сейчас меня прогонит, я просто умру.

– Тебе нельзя тут быть, – отрезвляя холодностью своего голоса, Хи Су заставил меня оторвать голову от его плеча и взглянуть в глаза.

– Я договорился с твоим братом, – смотрю на него, уже хочу начать умолять, чтобы он сейчас замолчал, чтобы мы снова начали общаться не на дурацком английском или глупом корейском, а на языке сердца, чтобы разговаривать без лжи и фальши, чтобы понимать взгляды и чувства, зарытые глубоко внутри.

– Позволь мне остаться, – тихо произношу я и без сил приваливаюсь к стенке.

Хи Су колеблется, но сдается и пропускает меня в дом.

– Только тихо, – закрыв дверь, он подтолкнул меня к комнате.

Домик был такой маленький и нескладный, что напоминал мне коморку беспризорников. Я не вникал в детали, но ощущение сжатого пространства напрягало. Хи Су провел меня в маленькую комнату. В углу на полу был разложен матрас, немного в стороне стоял низенький столик, который я бы принял за подставку для ног, если бы на нем не стояла золотистого цвета кастрюля. В другом углу комнаты валялся рюкзак парня, несколько комиксов и стул с одеждой.

– Садись, я принесу соджу, – произнес Хи Су, оглядев меня с ног до головы. Не знаю, что такое «соджу», но корейцу виднее, что мне нужно сейчас.

Хи Су вышел, а я, оставшись в одиночестве, опустился на матрас. Сил уже никаких не было, меня придавливало сегодняшним днем, казалось, я даже вздохнуть полной грудью не могу. Когда я вырывался из Москвы, думал, что моя жизнь пошла под откос, но именно сейчас я находился на самом дне.

Поджав колени к груди, я снова прокручивал в голове события вечера. Как отец мог обманывать меня столько времени? А ведь я верил ему, черт возьми! Всегда верил, считал, что мы вдвоем против всего мира и всегда будет так. Он ведь даже повода мне не давал усомниться в правде, всегда был рядом, помогал, вытаскивал из переделок, давал все самое лучшее, устраивал праздники, а в детстве часто играл вместе со мной, как с родным сыном, словно был счастлив, что у него есть я.

Мне будто пулю в живот всадили: ужасно больно, но не смертельно, чтобы подольше помучился, скривившись в мучительных агониях.

Не родной сын. Чужой человек.

Никогда не думал, что слова могут так ранить.

Я стиснул кулаки и протер глаза. Плевать. Не буду я реветь, маленький, что ли?

А ресницы мокрые… это просто в глаз пылинка попала. Не удивительно, ведь тут так душно и пыльно. Шмыгнув носом, я отвернулся к окну, когда в комнату вошел Хи Су. Не хочу, чтобы и он видел меня жалким и брошенным. Да. Именно брошенным, ненужным убийцей.

– Ты должен лучше убираться, у тебя тут пыльно, – бросил я сквозь зубы, не поворачиваясь к корейцу.

– Да, – тихо вздохнул Хи Су и сел рядом. – Держи, – протянул он мне высокий стакан со светлой жидкостью.

Я принял, залпом осушил его, как водку. Немного сладковато, а так ничего, горло обжигает. Хи Су налил мне еще, ни о чем не спрашивая и не влезая в душу. Просто сидел рядом и молчал. Я выпил еще стаканчика два, прежде чем стягивающая петля вокруг горла немного ослабла.

– Я разговаривал с отцом.

В комнате был полумрак, а в душе полная темнота, наверное, поэтому меня потянуло на разговор. Хотя я не хотел ничего говорить. Сказать вслух, значит признать, что все реальность.

– И узнал, что я не его сын. – Слова царапали горло, и снова захотелось закричать, зареветь, отрицать самого себя.

– Ты уверен? – осторожно спросил Хи Су.

– Абсолютно, – фыркнул я пьяно и завалился на парня. Кореец не стал меня отталкивать, и я удобнее устроил голову у него на коленях, чувствуя, как его пальцы скользнули в мои волосы, рассыпая по телу толпы приятных мурашек.

– А еще я узнал, что мой настоящий отец – это мой дядя, который знал, что я его сын и который отдал меня своему брату, как игрушку ненужную. Петр ненавидит меня.

Если бы не Хи Су, я бы, наверное, застрелился в темном переулке, потому что я не могу быть один, не умею жить в одиночестве. За что они так со мной?

– Хи Су, мне так плохо, – жалостливо слетело с губ. В глазах снова защипало.

– Это пройдет, – уверенно произнес парень, продолжая поглаживать меня по голове. Его прикосновения дарили так необходимое сейчас тепло.

– Сволочи, зачем они так со мной? Зачем? – свернувшись на матрасе, я обреченно застонал.

Хи Су уложил меня на подушку и обнял сзади, прижав к своей груди.

– Тише. Успокойся, – шепотом произнес кореец. – Тебе нужно поспать. Завтра будет лучше.

Утром лучше не стало. Я проснулся от того, что у меня болело все тело, включая мозги и сердце. Хи Су лежал на своей половине матраса и смотрел на меня. Выгляжу я сейчас, наверное, жалко, но притворяться сильным не хочу. Хи Су аккуратно провел пальцем по моему лбу и ободряюще улыбнулся. Красивый он. Я перехватил его запястье и поцеловал ладонь, мысленно благодаря судьбу за то, что послала мне этого человека.

– Что собираешься делать? – шепотом спросил Хи Су, не выдергивая руку.

– Убью всех, к дьяволу, и сбегу с тобой, – скользнув ладонью под его футболку, я стал опускать руку ниже, по накаченному прессу к линии брюк.

– Двинешься дальше, и я сломаю тебе руку, – на полном серьезе заявил Хи Су.

Я в недоумении остановился. Помнится, не так давно, в школе, он не был против секса.

– Почему? – заглянул я ему в глаза, надеясь найти ответ, и увидел ответное желание.

– Это дом моей матери, – отодвигаясь от меня, произнес Хи Су.

– Матери? – Я был удивлен. Вроде бы вчера я никого не заметил.

– Да. Она болеет, – мрачно ответил Хи Су.

Мой мозг заработал, пытаясь родить здравую мысль и сопоставить все факты.

– У нас с Чхве разные матери, но один отец, – пояснил Хи Су. – Чхве всегда меня ненавидел из-за того, что его отец сошелся с моей матерью. А после смерти Пак Хана он и вовсе с головой перестал дружить. Убил Ёна, сказал, что если я не вступлю в его банду, то и мать убьет.

– А сбежать с ней не хочешь? – шокированный его историей, спросил я. Оказывается, не у одного меня скелеты в семейном шкафу имеются.

– Не могу. Ей нужно лечение. И деньги на это лечение. – Хи Су говорил так, будто уже смирился с таким положением. Но я даже представить не могу, насколько ему должно быть тяжело так жить, делать то, что он не хочет, выполнять чужие приказы и подчиняться заскокам ненормального брата. По сравнению с ним, моя история уже не кажется самой ужасной.

– Как ты договорился с Чхве, что он до сих пор не убил тебя? – спросил Хи Су.

– Я хорошо стреляю, – сев, я потер лоб. Вспомнилось, как вчера я нажимал на курок. – Я впервые вчера стрелял в человека. Я столько раз видел, как убивают на моих глазах, как стреляют. Думал, будет тяжело стрелять в человека. Оказалось – нет. Нажимаешь курок, и все. Будто в мишень целишься.

– Отчего тогда тебя сейчас так трясет? – не поверил Хи Су моему спокойствию.

– Потому что если я убью, то стану, как Петр, – взлохматив себе волосы, ответил я. – А я так не хочу.