Текст книги "Язык сердца и кулака (СИ)"

Автор книги: Леди Катрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Но с другой стороны мне хотелось, чтобы Хи Су всегда был подле меня, чтобы он всегда был в поле моего зрения, чтобы я знал, что с ним все в порядке. И вот эти чувства пугали меня даже больше, чем предстоящая афера с тачками, потому что я не имел понятия, что с ними делать.

– Идем, – бросил я и стал подниматься по многочисленным ступенькам к входу в здание. Может, оно и к лучшему – сделать вид, словно ничего не было?

Пройдя в огромный зал на первом этаже, я на мгновение остановился. Размах мероприятия поражал: отделка в стиле Звездных войн, костюмированные представители, застекленные экспонаты современных машин. От обилия неоновой подсветки зарябило перед глазами, но это было как совмещение реальностей, вымышленной и настоящей. Утопающий в топи болот Эндора Форд с аэрографиейджедаев, выделяющийся среди межгалактических тарелок Ягуар с мигающими фарами, багровый, как реки крови, Мерседес рядом с Дартом Вейдером. Я офигевал, рассматривая экспонаты, как все туристы, с открытым ртом и горящими глазами. Я любил автомобильные выставки, но обычно на них были полуголые девочки и море шампанского, автомобили на крутящихся подставках и обученные менеджеры, впаривающие свой товар, здесь же все поражало своей реалистичностью и уникальной постановкой.

– Мы здесь для дела, – напомнил Хи Су, вклинившись в мои нескончаемые восторги, типа «ах» и «вот это, да!». Корейца прелести выставки не заботили, зато он, кажется, получал наслаждение от моих неандертальских выходок.

Когда я подбежал к очередному экспонату с серебристым Феррари, то моему счастью уже не было предела. Я люблю Звездные войны, я охренно люблю Феррари. Агрессивные итальянки, дерзкие калифорнийки, нежные «Эфки»… я обожал эти машины, они были лучшим произведением искусства, что создавало человечество, им не было равных, потому что сочетать в себе все лучшее в автомобилестроение может только Феррари.

Услышав смешок Хи Су за спиной, я обернулся.

– Ты словно ребенок, который увидел новую игрушку, – произнес кореец.

– Что ты смыслишь в красивой машине, сухарь, – обиженно бросил я, снова взглянув на экспонат.

– Ты умеешь водить такую? – спросил Хи Су, указав на витрину.

– Конечно, – удивился я вопросу. – Плавный ход, урчание двигателя и скорость разгона за четыре секунды, – я мечтательно прикрыл глаза, вспоминая свои ощущения от езды, когда корпус машины, как нос самолета, рассекает воздух, когда краски смешиваются, и впереди только полосы трека.

– Все американцы могут позволить себе такие дорогие машины? – сомнение в голосе Хи Су было велико.

Я засмеялся.

– Я – не «все». Мой отец был богат, он часто мне дарил машины, так что я хорошо умею водить.

– Почему ты не можешь вернуться домой? – с любопытством спросил Хи Су, когда мы направились по стеклянному перекрытию в другой зал.

– Потому что меня там точно убьют, – озвучил я неприятную правду.

– Ты хорошо дерешься, ты наглый, ты можешь ездить на дорогих машинах, у тебя богатый отец и проблемы на родине. Ты просишь называть тебя Мишей, а это русское имя. При этом ты не боишься умереть, и тебя не страшит мой брат. Кто ты такой, Ники Самерс? – остановившись среди переполненного людьми зала, спросил Хи Су.

Меня словно к стенке приперли. Пак Хи Су выглядел спокойным, он не требовал ответа, а просто спрашивал, с любопытством и интересом, словно просто хочет узнать меня. Но я никак не мог отделаться от ощущения, что здесь где-то есть подвох, что меня снова разводят и используют.

В голове за пальму первенства забились мысли «говорить» и «не говорить». Пока я стоял как истукан, в моей голове шли баталии. Рассказать ему все, значит выдать себя с головой, подставить под угрозу не только себя, но и отца. А если не рассказывать, значит окончательно подтвердить для себя, что я не доверяю Хи Су и никогда не смогу доверять. Черт возьми, а мне так хотелось ему верить!

– Я ...

Не знаю, что делать. Говорить правду или не говорить. Довериться или вечно бегать в одиночку.

– Не надо, – сделав шаг ко мне навстречу, произнес Хи Су. – Не нужно ничего говорить.

Его дыхание близко. Голова кругом.

Он верит? Все знает? Играет?

Все, что нужно – это посмотреть в его глаза, потому что только они не лгут, только они скажут правду. Но это страшно – знать правду, поэтому я стою, смотря в пол. Что если Хи Су пытается выведать у меня информацию и сдать Чхве? Я не хочу этого знать, я просто хочу верить ему, пускай это глупо и наивно, пускай это неправильно и опасно. Один человек как-то сказал мне, что ложь – это не плохо, ложь защищает правду и защищает нас.

Я медленно сделал шаг назад и отвернулся.

Выбираю слепое доверие.

– Идем, осмотрим здесь все, – как ни в чем не бывало, произнес я и потянул парня к следующему экспонату. Хи Су сжал мою ладонь в ответ, словно все понял: все, что было у меня в голове, все, что я не произнес вслух. Понял и принял это, не осуждая и ничего не требуя. Кажется, он сделал тот же выбор, что и я.

– Ты бывал когда-нибудь в Америке? – поинтересовался я.

– Нет. Почему ты перешел на корейский? – настороженно спросил Хи Су, следуя за мной.

– Хочу практику. Мои друзья будут в восторге от моих новых навыков, – поделился я. – Друзья у меня классные.

– Ты хочешь вернуться?

– Да. Мне сложно привыкнуть к Сеулу, сложно понять вас и вашу культуру, сложно быть вечно сдержанным и примерным. Я словно в тюрьме здесь. К тому же я в Корее всего три недели, но только и занят тем, что дерусь и убегаю.

– Тебе везет больше, чем туристам, – хмыкнул Хи Су. Улыбка у него очаровательная.

– Верно, – улыбнулся я в ответ. – Скажи, а что вас связывает с Нам Суном? Он так заботится о тебе.

– Он мой друг. Ко Нам Сун был рядом, когда все произошло с Ёном, – с болью и тоской произнес Хи Су. Дрогнувшие кулаки он спрятал в карман. Мое любопытство стало не в меру разрастающимся.

– Кто такой Ён? – не выдержав, спросил я.

– Мой парень, – словно переступая через себя, произнес Хи Су. Я ждал, что он продолжит. Мы перешли в третий зал, где щелкались восторженные туристы и местные жители, но на машины я уже не обращал внимания. – Узнав о нас с Ёном, Чхве убил его, – тихо и жестко продолжил Хи Су. Я видел по его лицу, что вся эта история до сих пор для него жива, что ему по-прежнему больно, и от этого было не по себе. Чхве убил парня брата? Но за что?

– Мой брат ненавидит меня, он будет уничтожать всех, кто мне дорог, – добавил Хи Су. – Поэтому, когда нас увидели на катке, я сделал вид, что сам хотел тебя отвести к Чхве. Поэтому избивал тебя.

– Дерешься ты неслабо, – решил я немного разрядить напряженность и отвлечь парня. – На меня никто в жизни руку не поднимал.

– Ты долго продержался, не расстраивайся.

– Еще чего. Я тебе поддался просто.

– Ха. Я лучший по тхэквондо.

– Ну-ну, это ты себя явно переоцениваешь, – окинул я его снисходительным оценивающим взглядом с головы до ног. Хи Су забавно фыркнул и занес кулак для удара.

Я увернулся, шутливо заехав ему в плечо. Кореец приготовился в ответ меня серьезно побить, во всяком случае, сузившиеся глаза не предвещали мне ничего хорошего.

– Эй-эй, – поднял я руки в пораженном жесте, засмеявшись. – Сдаюсь, придурок, а то сейчас покалечишь. Мы здесь по делу. Не отвлекайся.

– Это ты тут витрины целуешь, недоумок, – бросил мне Хи Су.

– Какой ты нервный все-таки, – ворчливо произнес я себе под нос, направившись с Хи Су к лестнице на балкон, чтобы лучше осмотреться. – Хи Су.

– Что? – остановился парень возле автоматов с кофе в большом холле под лестницей.

– А у вас с Нам Суном точно ничего нет? – облокотившись на автомат, спросил я прямо.

– Ащ-щ, – недовольно нахмурился кореец, нажимая несколько кнопок на панели. – Он друг, я же говорил. Мой английский так плох?

– Нет, – заулыбался я, как кретин. – Все понятно, вроде.

– Чему ты так улыбаешься? – подозрительно посмотрел на меня парень, протягивая стаканчик горячего кофе.

– Да так. Ничего, – забрал я у него из рук напиток. Мне очень хотелось быть таким же сдержанным, как и Хи Су, но терзающие меня мысли об его отношениях с Нам Суном ушли. И стало спокойнее.

– На балкон? – кивнул парень в сторону потолка.

– Давай пока тут.

Мне нравилось это место, обстановка праздника, нравилось то, что мы можем просто разговаривать, и нам не нужно ни от кого бегать и не нужно притворяться. Мы стояли возле автомата, наблюдая за толпой туристов, за костюмированным представлением и талантливыми актерами, которые в точности повторяли сцены драк из Звездных войн.

– Тебе нравится это место? – нарушил наше молчание Хи Су.

– Да. Здесь весело. И я могу просто стоять с тобой, – выдал я, пряча неловкость за глотком кофе. Это, конечно, не признание в любви, но я считаю, с моей стороны это уже большой шаг навстречу.

– Если Чхве узнает… – мрачно начал Хи Су.

– Ты боишься? Я же сказал, что смогу защитить тебя, – перебил я его.

– В опасности не я, а ты, – комкая свой пустой стаканчик, устало вздохнул Хи Су. Он не позволял себе расслабиться ни на одно мгновение. Тяжело, наверное, жить в постоянном напряжении, как это делает он.

– Давай не будем вспоминать о твоем брате и проблемах хотя бы один день, а? Мы можем просто один день провести, как обычные школьники? – повернулся я к нему. – Пофоткаемся?

Не дожидаясь ответа, я потащил Хи Су к витринам.

Около получаса я таскал его от машины к машине, непрерывно щелкая то нас двоих, то только его на камеру мобильника. Фотографии выходили смешными. Хи Су с каменным лицом, возле Дарта Вейдера, Хи Су рядом с Мицубиси, около фонтана, рядом с Соло и Лей в исполнении корейских актеров. У меня получилось пару раз заставить его улыбнуться, на одной фотографии он даже смеялся. Я забыл уже, с какой целью пришел сюда, мы просто веселились, вливаясь во всеобщую атмосферу необычной выставки. Я увлекся до такой степени, что перестал обращать внимание буквально на все. Какие-то камеры, пути отхода, охрана, схемы – все стало таким далеким и ненужным, выбивающимся из всего, что сейчас происходило с нами. Это было моей первой ошибкой, и последствия ее обещали быть чудовищными. Я понял сей факт очень хорошо, когда за спиной услышал вопрос на чистом русском языке.

– Малиновский?

Я подумал, что ослышался, поэтому так неосмотрительно обернулся. Шагах в трех стояли двое мужчин в деловых костюмах.

У меня секунд пять уходит на опознание, а после сердце начинает бешено колотиться. Шилов Игорь Геннадьевич, главный мент из отделения борьбы с преступностью в столице.

Я в панике осматриваюсь по сторонам, не зная, что делать. Ноги будто к полу приросли. Этот Шилов нам с отцом в Москве-то всю кровь попил, и тут нашел, сволочь!

– Не верю своим глазам, – нахально улыбнулся мужчина и сделал шаг навстречу.

У меня мурашки по коже. Если они нашли меня, то и отца уже нашли?

– Михаил Малиновский собственной персоной. Долго же тебя по всему свету искали.

От страха проснулись инстинкты, которые выработались у меня еще с детства. В ответ на любую угрозу – бить и смываться.

С дури, не соображая, я кулаком заехал в нос мужчине и, схватив Хи Су, потащил его к выходу. Кореец ни слова не понял по-русски, но состояние уловил и беспрекословно бежал со мной, расталкивая возмущенных посетителей. Правильнее было бы оставить Хи Су, чтобы его под удар не подставлять, но когда все так неожиданно произошло, я уже не мог нормально соображать.

Выскочив на улицу, я затормозил и в ужасе смотрел на группу мужчин, приближающих к зданию – Медведь и Токвемада со своими опричниками.

Пиздец, бля, приплыли.

Почему головорезы из московской группировки в Сеуле?

Медведя можно назвать главным конкурентом отца, если слово «конкурент» подходит к их бизнесу подпольной торговли оружием.

– Уходи, – резко опустил я руку Хи Су, делая шаг назад, в здание.

Мужики увидели меня, узнали. На хищных лицах промелькнула жажда наживы. У меня сердце в пятки ушло, стоило представить, что они со мной сделают. Хи Су не двигался, головорезы приближались, а у меня от ужаса в мозгу, как переклинило.

– Кто эти люди? Может, позвать брата? – предложил Хи Су.

Охуенная тогда разборка начнется. Меня в любом случае порешат, хоть левые, хоть правые. Еще этот Шилов, блин.

– Назад, – отдал я команду, рванув обратно в здание. – Здесь есть запасной выход? – панически спросил я, не зная в какую крайность кидаться.

– На втором этаже есть служебный выход, – сообщил Хи Су. – Идем.

Мы побежали на второй этаж. Снова возмущенные посетители, чей покой мы нарушали. Ступеньки.

Меня уже колотит всего. Перед глазами снова побег из Москвы, перестрелка и мертвое тело дяди Вовы, окровавленные руки.

Меня тошнило, но я бежал. Соображать по-прежнему не мог, отдаваясь во власть собственного страха. Мне хотелось остановиться и закричать во все горло, позвать отца, чтобы он меня услышал, чтобы спас, потому что я не смогу пережить все это еще раз. Услышав за спиной топот ног, я обернулся.

– Малиновский, а ну тормози, мелочь, иначе поймаю – хуже будет, ведь знаешь, падла, – орал мне в спину человек из группировки Медведя. За грузным мужчиной бежали еще несколько здоровяков. Передвигались они шустро.

Хи Су затормозил.

Мы у цели, возле лифта, который закрыт.

Хи Су нервничал, я видел, но в отличие от меня он не собирался стоять и ждать нападение. Кореец бросился навстречу моим знакомым, ввязываясь в драку. У меня по спине холодок пробежал – эти люди не дрались честно. Никогда. У каждого есть заточка или костет. От страха за Хи Су здравый смысл мой вообще к чертям полетел. Дверь лифта открылась, и я резко со всей силы дернул корейца на себя, запихивая его в кабину и нажимая на кнопку первого этажа.

– Нет, Ники… Ники!!!

Хи Су не успел выйти, двери закрылись, лифт поехал вниз, а я все слушал, как он зовет меня. Мне нельзя с ним. Нельзя. Не хочу, чтобы Хи Су пострадал.

Тяжело дыша, я повернулся к своим противникам.

– Друга себе завел, птенчик, – довольно скалясь, покрутил один из мужиков передо мной ножиком.

– Я – Малиновский, парни, не слыхали? – глазами ища пути спасения, я отступал назад.

Блин, и как я умудрился так влипнуть?!

– Трое здоровых мужиков на одного ребенка? – насмешливый голос позади. Шилов, блин. – Миша, ты даже шанса нам поговорить не дал.

– Щас и тебя порежем, сука, – бросил один из мужиков менту.

– Тихо, Медведь сказал не шуметь, – остановил его другой. – Живи, мусор, пока можешь, – сплюнул он.

– И вам того же, – бесстрашно ответил Шилов.

Здоровяки отступали, но успели бросить напоследок:

– Мы тебя еще найдем.

– Удачи! – бросил я им вслед.

Вот так я вырвался из лап одного хищника и попал в лапы другого.

– Что же ты так рванул-то от меня? – спросил Шилов, пока не собираясь меня задерживать.

Моя легенда полетела к чертям, меня нашли и мусора, и бандиты.

– Не помню, чтобы мы в дружеских отношениях были, – смерил я его презрительным взглядом. Помнится в прошлом, он меня на каждом углу прессовал, даже за неправильную парковку в ментовку забирал на десять суток. Отец, конечно, вытаскивал меня на следующий же день, но даже десять часов, проведенные с Шиловым мне запоминались надолго. Он бил так, что не оставалось следов, так, что у меня голос садился от криков. Специально издевался, чтобы я отцу пожаловался, чтобы потом был повод выписать арест. Но я молчал, специально, чтобы Шилову насолить. Иногда мне казалось, что этот мужик неравнодушен ко мне, потому что уж больно фанатично он всегда пытался меня задержать.

– Злишься? Ты за последнюю нашу встречу прости, – неожиданно произнес он.

Да уж. От последней нашей встречи у меня до сих пор волосы дыбом встают. Месяца два назад мы с друзьями отмечали день рождения в баре, Шилов со своей группой ворвался в бар с автоматами и спецназом, якобы поступил сигнал, что тут наркотики сортируют. Задержали всех поголовно. И меня в том числе. В очередной раз меня в ментовку привезли, в одиночку посадили, связали на стуле, будто я сопротивлялся. А потом пришел Шилов, всех отослал, и мы вдвоем остались. По его пьяной походке я понял, что ночь в камере для меня будет последней. Подойдя ко мне ближе, он произнес одну фразу, от которой у меня тогда чуть глаза из орбит не повыскакивали, – «Добровольно ляжешь под меня или как?».

Помню, как его рука легла мне на бедро, а от ужаса я даже пикнуть не мог, помню, как он кусал мои губы, помню вкус дорого коньяка и шершавые губы. В тот раз я впервые в жизни по-настоящему испугался и понял, что отец не всегда сможет меня защитить.

Не знаю, что конкретно привело мента в чувства – мой крик или собственные действия, но он отступил, отпустил меня, дрожащего и напуганного. Не знаю, было ли это все преднамеренно, чтобы меня шугануть, или он на самом деле сорвался. Но больше я в бары не ходил, без охраны не появлялся и дядь Вову попросил купить мне нож.

– И мне жаль Владимира, – добавил Шилов, посмотрев вниз, где за стеклом на первом этаже проходила выставка.

– Я не знаю, где отец, поэтому можете не подмазываться, – резко ответил я.

Если я сейчас убегу, то его люди, которых здесь наверняка немало, меня поймают, или люди Медведя меня поймают. Эй, черт, да плевать! С Хи Су бы ничего не стряслось, вот о чем стоит беспокоиться.

– А ты не изменился, – улыбнулся Шилов.

Меня пугал этот мужчина. Вот честно, пугал.

– Мне твой отец говорил, что ты в Сеуле, но я не думал, что встречу тебя на этой выставке, – не смотря на меня, произнес мент.

Я напрягся.

– Отец?

Неужели, они его нашли? Поймали? С ним все в порядке? Где он? Наверное, все мои мысли открыто были написаны на лице, потому что Шилов неожиданно рассмеялся.

– Забавный ты парень. Твой отец жив и здоров, не волнуйся. Об остальном пока не могу сказать. Но я очень надеюсь, что ты в этом здании не из-за эксклюзива в виде двух машин, – пытливо посмотрел он на меня.

– Почему только двух, их вон тут сколько, – кося под дурачка, махнул я рукой на первый этаж. – Вы меня явно недооцениваете, начальник.

– Тяжело тебе тут было, да? – неожиданно спросил Шилов, коснувшись шрама на шее, что оставил мне Хи Су в ту памятную ночь встречи с Чхве.

От руки я отпрянул быстро. Мне неприятно, когда он на меня просто смотрит, а уж когда касается, то и вовсе проблеваться тянет.

Шилов нахмурился, правильно разгадав мою реакцию.

– Кто тот парень, что был с тобой? – спросил Шилов, сменив заботливые интонации на командный, безразличный тон.

– Вас не касается. Я могу уйти, или вы арестуете меня за то, что я воздухом дышу? – язвительно бросил я, поняв, что про отца мне больше ничего не скажут.

– Я найду того парня, что был с тобой, и во всем разберусь, – произнес мужчина. Из его уст это прозвучало, как угроза.

– Мы не в Москве, – держа себя в руках, произнес я спокойно. – И вы забыли, господин Шилов, что я Малиновский, а мы порода такая, легко адаптирующаяся. Так что, если вы не оставите меня в покое, то неприятности вам я обеспечу. Закон Сеула теперь у меня в руках, – поднял я мобильный телефон, блефуя так, что от самого себя кайфовал. – Удачи, начальник, – хлопнув мужчину по плечу, я быстрым шагом направился к лестнице.

Меня потряхивало немного, я опасался, что за мной кинутся в след, что поймают, снова посадят, а без отца меня на части порвут.

– Если хочешь узнать про отца и спасти Пак Хи Су, приходи к башне в девять, – крикнул мне Шилов в спину. Я на секунду остановился. Если сейчас обернусь, то подпишу и отцу, и Хи Су приговор. У меня от обилия информации голова готова была взорваться, но я твердо шагнул к лестнице. Сбежал на пролет ниже, на ходу стащил план эвакуации и свернул в появившийся коридорчик между этажами. Бегло осмотрев схему в своей руке, я приблизительно представил, куда мне надо идти. Оглядываясь, я достал из рюкзака школьный пиджак. Звоню Хи Су. Не отвечает.

Гудок. Второй. Третий.

У меня уже чуть ли не паника. Я остановился в коридоре, приложившись лбом к стене. Ну, же, гавнюк, отвечай.

В мандраже набираю номер Нам Суна.

– Алло.

– Хи Су с тобой?

– Нет. Он звонил мне из автомата, Хи Су ждет тебя возле Танхве-кон. Я еду к вам.

– Не надо. Все в порядке, – облегченно произнес я.

– Ничего не в порядке! – неожиданно заорал Нам Сун. – Я его чуть ли не с того света вытаскивал после Ёна, думаешь, легко было? Не смей попадать в передряги, я скоро буду!

И отключился. Я непонимающе уставился на телефон. Я-то тут при чем?

Э, неважно. Надо выбираться.

Я уходил через служебные помещения. Когда появилась цель, то мозг заработал. Маневрируя среди камер, мне удалось добраться до выхода. Стащив кепку в служебном помещении для уборки, я напялил ее пониже и затерялся в толпе. На улице я увидел припаркованные бронетанки Медведя, поэтому перешел на другую сторону улицу. Еще несколько быстрых перебежек – я уже вне зоны видимости.

Так. Теперь надо до Танхве-кон добраться. Включаю свой навигатор. Оказалось, я уже близко к нужному месту.

Снова бегу. Достало. Сколько можно? Я реально в Сеуле только и делаю, что бегаю.

– Ники!

– Хи Су, – облегченный вздох сам собой срывается с губ, когда я вижу парня целого и невредимого.

– Ты что творишь, недоумок? Почему со мной в лифте не поехал?– запальчиво осматривает он меня в поисках ранений.

– Все хорошо.

Я не могу больше сдерживаться, просто хватаю Хи Су и прижимаю его к себе. Адреналин по венам потоком хлещет, сердце грохочет так, что вот-вот лопнет. И я счастлив, счастлив до безумия, что этот чертов кореец жив. Обнимаю его так крепко, словно, если не буду держать, то он умрет.

– Не уходи. Пожалуйста. Просто не уходи, – выдыхаю ему в шею, зажмурившись от обуревающих меня эмоций. Слишком много всего произошло за последний час, чтобы я с ходу мог успокоиться.

Встреча с Шиловым, с Медведем, новость об отце и о том, что мусорам все известно. Обо мне, о Хи Су. Наверняка, и о Чхве с его планом, и о дяде с Га Иль. Им все известно. А я один. Здесь, в Сеуле, мне не к кому пойти, не у кого просить помощи. И острая беспомощность грызет изнутри. Поэтому все, что я сейчас могу – это не отпускать Хи Су, держать его так крепко, как только могу.

– Ники, – осторожно позвал меня ошарашенный моим поведением кореец.

– Я – Миша. Миша Малиновский, – шепотом ответил я и, подчиняясь доводам разума, отпустил парня.

– Хорошо. Ты в порядке? – медленно спросил Хи Су.

– Нет. Я сбежал из Москвы, за мной гонятся головорезы, которые мечтают прикончить меня и отца, меня хочет убить твой брат, а еще озабоченный мент нарисовался…

– Что значит «озабоченный»? – прервал меня парень.

– Это… не важно, – отмахнулся я, не желая вдаваться в подробности. – Надо убираться отсюда.

– Сейчас Нам Сун приедет. Давай подождем и вместе решим, что дальше делать, – предложил Хи Су.

Мысль была здравая. Они лучше меня знают город и всех значимых фигур.

– Идем тогда в кафе. Я есть хочу, – немного нервно оглядываясь по сторонам, я все боялся, что за нами следят, что нападут и застанут врасплох.

– Ты только о еде и думаешь, – хохотнул парень.

– Ваши эти рамены мне уже поперек горла стоят, – провел я пальцем по шее, показывая до какой степени мне надоела местная еда. – Хочу нормального чего-нибудь поесть.

– Хорошо. В этом месте много туристов, поэтому кафе есть европейские, – сообщил Хи Су.

– Отлично. Куда идти?

Вдвоем мы добрались до ближайшего кафе-ресторанчика с привычным для меня меню. Место было уютным и несуетливым, хотя народу было немало. В персонале европейской наружности официанты, кажется, один был немцем, а другой американец. Ну, почти как дома. Это радовало и успокаивало. Как раз то, что мне сейчас нужно. Почувствовать себя в безопасности и начать думать.

Смущали только цены блюд – такой наличности у меня точно не было.

– Заплатить сможешь? – взглянул я на своего корейца поверх меню. – А то я на мели.

– Не волнуйся, – снисходительно улыбнулся Хи Су, будто он старше меня лет на десять. Говнюк, блин!

Я тоже хорош. Докатился, бля. Даже заплатить за себя не могу.

Я сделал хороший заказ, ответил на звонок Нам Суна и рассказал ему, где мы находимся. Минут через десять мне принесли первые заказанные блюда – мясо ягненка и жареный стейк с картофелем. А уж когда я увидел вместо палочек вилку и нож, моему счастью не было предела. Ароматная еда вызывала бешеный аппетит. У меня слюнки потекли. Хи Су смотрел на меня с интересом, как на странного человека не с его планеты. Ну, а я уже не обращал на это внимание. Когда я доедал свой стейк, в кафе вошел Нам Сун и бесцеремонно уселся за наш столик.

– Рассказывайте, что случилось.

– Ничего серьезного, – бросил я. Мне не нравился его тон, мне не особенно нравилось то, что он так печется о Хи Су, даже после того, как меня уверовали, что они «просто друзья».

– Он может помочь, – встрял Хи Су. – Не надо его недооценивать. Расскажи, что происходит, и кто были те люди на выставке. Нам Сун сможет помочь, просто поверь. Мы вдвоем не справимся.

Я отложил вилку в сторону и посмотрел на корейцев. Вынужден признать, что одному защитить Хи Су мне не удастся. Несмотря на то, что парень хороший боец, мне было страшно за него.

– Меня зовут Миша Малиновский. Я из России, точнее, из Москвы, – начал я неохотно. Как не хотел я рассказывать, все равно пришлось. Теперь уже хуже не будет, это точно. – Мой отец весьма влиятельный человек у нас. И его бизнес, – я пытался подобрать слова так, чтобы не сильно шокировать своих друзей. – Как бы не совсем законен. Короче, это что-то типа Триады в Китае. Три недели назад на него напали, моего телохранителя и помощника убили, меня вывезли в Корею к дяде, о котором я даже не подозревал. Люди, что были сегодня на выставке, это типа другая Триада, враждующая с моим отцом. Через меня они хотят добраться до отца.

– Теперь ясно, отчего ты тут так задирался, – улыбнулся Нам Сун.

Хи Су одарил друга угрожающим взглядом, и тот замолк.

Мне приятно стало, что Хи Су меня преступником не считает.

– Хорошо, – сдался Нам Сун. – Где сейчас твой отец?

– Я не знаю.

– Что у него был за бизнес?

После этого вопроса я даже немного зауважал парня, у которого явно была деловая хватка.

– Оружие, – поделился я.

– В Сеуле нечего ловить русской мафии, у нас нет сегмента в этом направлении. Думаю, те люди, что приехали сюда, они за машинами. Я слышал, что здесь будут и желающие из Америки получить два экспоната, поэтому операция Чхве безнадежна в самом начале, – Нам Сун о чем-то задумался и продолжил. – Сбежать тебе не дадут, нужно укрыться в безопасном месте. В Канаме у меня есть приятель…

– Откуда ты все знаешь? – насторожился я. Слухи про ограбление попадают только людям, связанным с преступной структурой. Это могу знать я, так как мой отец – одна из главных фигур, но откуда подобной информацией владеет обычный школьник?

– Мой отец – полицейский.

Что? Я сейчас, получается, полицейскому рассказывал все это?

– Нам Сун на нашей стороне, – поспешил заверить Хи Су, наверняка, прочитав по моему побледневшему лицу, о чем я подумал. – Он поможет тебе и твоему отцу. Расскажи ему про «озабоченного» полицейского, что приехал за тобой.

– Озабоченного? – удивленно переспросил Нам Сун. Кажется, это слово ему было знакомо.

– Это майор из России, он бегает за моей семьей уже года четыре, – пояснил я неохотно. – Шилов в курсе про Хи Су и моего отца.

– Как он узнал про Хи Су? – напрягся Нам Сун.

– Не знаю, – раздосадовано откинулся я на спинку стула. – Но лучше если ты, – я посмотрел на своего корейца, – будешь рядом с братом. Так Шилов не тронет тебя.

– А тебе пока стоит пожить у Нам Суна, – предложил Хи Су. – Я попробую узнать у Чхве подробности операции, но это все равно не спасет тебя.

– Тебе нужно выбираться из страны. Есть где спрятаться? – спросил Нам Сун.

Я не видел в этом выхода. Ну, спрячусь я, они найдут Хи Су. Шилов, сука, ведь о нем знает. И как только просек? Следил за мной? Интересно, как долго.

– Хорошо, – произнес я, делая вид, что согласился. – У меня есть друг во Франции, поеду к нему. Нужны новые документы.

– Я попробую достать, – сообщил Нам Сун, наверняка, радуясь, что я свалю из его города.

Не знаю, что со мной будет. Но мне надо встретиться с Шиловым и все выяснить. И будь, что будет. Во всяком случае, они Хи Су не навредят.

– Отлично, тогда расходимся, – отодвинул я стул, желая быстрее уйти отсюда.

На душе кошки скреблись, я опасался, что вижу Хи Су в последний раз.

Мой кореец странно на меня смотрел, словно знал, что я что-то задумал.

– Ты к Нам Суну, ведь так? – спросил Хи Су, поднимаясь следом за мной.

– Да. Мы же обсудили это, – ответил я как можно небрежнее.

Расплатившись, мы вышли на шумную улицу.

Хи Су выглядел напряженным. Погрузившись в свои мысли, он то и дело бросал на меня тревожные взгляды. Пока мы ждали такси, я приблизился к парню, пользуясь тем, что Нам Сун стоял впереди нас. Аккуратно и незаметно я взял ладонь Хи Су в свою и крепко сжал его пальцы, давая понять, что не уйду, не попрощавшись. Мы так стояли несколько минут, не произнося ни слова, не смотря друг на друга. Я не хотел никуда уходить и ни с чем разбираться. Мне просто нужно было чувствовать его руку и знать, что Хи Су рядом.

Но приехало такси.

Отпускать парня было физически больно. Этот момент, когда его пальцы скользят по моей ладони, этот момент расставания, опустошенности и неотвратимой потери, когда мы оба понимаем, что можем больше не увидеться, наверное, будет преследовать меня до конца моей жизни. Я нервно сглотнул, безвольно опуская руку и смотря, как Хи Су садится в такси. Странно, но внимание цепляется за какие-то мелочи, вроде солнечных зайчиков, которые пробираясь через заднее окно такси, падают на корейца, прячась в его темных волосах. Хи Су жмурится от света, когда пытается посмотреть на меня, двигается ближе к двери, чтобы укрыться от солнца. И я запоминаю его профиль, глаза, резкие скулы, немного скошенную челку и губы, вкус которых я запомню надолго. Хочу запомнить его.

– Ты не бандит, и не надо им становиться, – неожиданно произносит Хи Су. – Поехали, – поворачивается он к водителю.

Такси отъезжает, и я судорожно вбираю в легкие воздух.

Его слова, как глоток веры.

Все всегда считали, что я пойду по стопам отца, никто никогда не интересовался, чего хочу я. По умолчанию было определенно мое будущее, где я заменю отца. Но мне не нравилось это. Я хотел просто жить, не рискуя каждый день своими родными, чтобы моим детям не пришлось переживать то же, что и мне.

– Он понял, что ты не собираешься уезжать, – произнес Нам Сун, приблизившись ко мне.

Мне кажется, я знаю это.

– И что собираешься делать? – с любопытством спросил Нам Сун.

– Позаботься о том, чтобы Хи Су никуда не влезал, – бросил я, доставая свой телефон.

– А ты куда?