Текст книги "Sale el Sol (СИ)"
Автор книги: ledger
Жанры:
Современные любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Ну, давай, рассказывай, как дела твои?
– Мои-то по-прежнему. А вот ваши, говорят, неважно?
Шиноби скривился, но ответил:
– Вроде того. Со всеми этими нападениями… и без них дел невпроворот. Гаара бумагами завален просто по самую макушку.
Я промолчала, надеясь, что Канкуро обойдет стороной деликатную тему, но не тут-то было.
– А-а, – хитро протянул он. – Вы ж еще не виделись…
– Вы сговорились все что ли? – недовольно пробурчала я. Хозяйка подала нам тарелки с аппетитно пахнущими оладьями, но Песчаного это не отвлекло.
– Ох, ну, хоть не такой злой ходить будет, а то все подчиненные который день заикаются. – Канкуро бросил взгляд на настенные часы. – До экзамена встретиться уже не успеете.
– И слава богу, – вырвалось у меня.
– Это еще что значит? – вопросительно вздернул брови юноши. – Прошла любовь, завяли помидоры?
– Да ничего у меня не завяло, – возмутилась я и замялась: – просто… не знаю, что ему скажу.
Канкуро задумчиво потыкал один из оладьев палочкой и неуверенно произнес:
– Скажи, что скучала и все такое. Ночей не спала. Стихи писала.
– Я не пишу стихи, – холодно прервала я разыгравшееся воображения парня.
– То есть все остальное ты не отрицаешь, да? – хитро прищурившись, произнес Канкуро и набросился на завтрак, не слушая никаких возражений. – Не переживай, все пройдет как по маслу. Встретитесь даже раньше, чем ты думаешь.
На все мои дальнейшие вопросы Канкуро отвечать отказался.
*
За полчаса до экзамена рядом со зданием, где нас поселили, появился провожатый. Проверив, все ли на месте, мы тронулись в путь. Местом проведения первого этапа служила местная Академия, очень похожая на нашу, конохскую, только чуть больше в размерах и из однотонного бежевого камня. Мы столпились в коридоре, разбились на команды по три человека и с любопытством оглядывались. Ну, это наша неразлучная троица – я, Наруто, Син – оглядывались с любопытством, остальные же, скорее, со страхом. Мне же эти выряженные детины-переростки надоели еще на прошлом экзамене. Джонины ободряюще похлопывали детишек по плечам, утешали и напутствовали. Даже Неджи, что для него было весьма нехарактерно. Я же прикидывала – в этот раз нам устроят похожий фокус и перевернут всю суть письменного этапа? Или же проведут по старинке?
Предаваться фантазиям долго не пришлось – всех генинов позвали в аудиторию, а всех провожатых оставили за дверью. Внутри нас усадили на строго определенные места. Я сидела как раз в середине помещения, Наруто где-то на задних рядах, а Син, наоборот, в первых. Окружение мне подобралось неважнецкое – видок у генинов был зашуганный, такое ощущение, что они уже сами были не рады, что пришли. Ну, мне это только на руку, правильно?
Помимо, собственно, экзаменующихся в аудитории присутствовали чунины, правда их было всего двое. Почему так мало? Разве не должна целая толпа следить за тем, чтобы мы не списывали друг с друга?
Однако, как только стрелки больших круглых часов сошлись на цифре двенадцать, все сразу прояснилось. Широкие двери распахнулись, и в аудиторию вошел экзаменатор. Мои соседи вжали головы в плечи, все шепотки сразу утихли, я же не сдержала томного вздоха.
Оперевшись руками на стол, Гаара четко поставленным голосом произнес:
– Добрый день и добро пожаловать.
Сосед справа попытался заползти под парту, я подперла голову кулаком и уставилась на Казекаге затуманенным взглядом.
– Мне предоставили честь оказаться экзаменатором первого этапа, так что разъясняю правила. В тесте десять вопросов. Правильно отвечаете на вопрос – получаете один балл. Учитываются результаты всей команды в целом, двадцать – проходной балл. Таким образом, если команда в сумме набирает меньше двадцати баллов, она автоматически не допускается до следующего этапа. Кроме того, – голос Гаары угрожающе понизился, – за попытку списывания экзаменующийся немедленно удаляется. Результаты сообщат сегодня вечером, второй этап будет проводиться завтра. Приступайте.
Пока он разъяснял правила, два чунина успели разнести бланки с тестами и карандаши. Я, наконец, опустила глаза и уставилась на вопросы. Те, к счастью, оказались вполне доступными, без всяких подвохов, а потому я тут же принялась за работу. На краю сознания брезжила мысль – что, если Наруто провалится? С другой стороны, он же не совсем идиот, хотя бы на два-три вопроса сможет ответить. А остальное мы с Сином уж как-нибудь вытянем.
К тому моменту, когда я заполняла уже третий пункт, раздался какой-то шум. Подняв голову, я обнаружила, как парень, сидящий несколькими рядами ниже, был выдернут со своего места и бесцеремонно выброшен в открытое окно. Песок с шипением вернулся в небрежно прислоненную к стене тыкву, а мой сосед справа сглотнул и стиснул карандаш в дрожащей руке. Вот что значит «немедленно удаляется». Действительно – немедленно, благо, второй этаж и падать не слишком высоко.
К пятому вопросу стало понятно, на что рассчитывали организаторы – на психологическое давление. Во-первых, полдень, пик, невыносимая жара – открытые окна и заполненная аудитория. Во-вторых, абсолютно бесшумная Суна, все ушли на полуденный отдых, что только нагнетало обстановку. Ну, и, конечно, главным запугивающим фактором был сам Гаара. Стоило только об этом подумать, как в окно с воплями полетел очередной незадачливый генин – уже четвертый. Хотя на обычном экзамене желающих списать было бы куда как больше, не будь они запуганы до смерти.
Закончив с вопросами и заметив, как трясет моего злополучного соседа, я легонько толкнула его локтем и зашептала:
– Эй, тебе помочь?
Парнишка замотал головой, что, видимо, надо было расценивать как отказ отвечать даже под угрозой пыток. Но мне уже было не до него. Почувствовав, как лодыжку обволакивает что-то мягкое и теплое, я опустила глаза под стол. Песок кольцами завился вокруг левой ноги, дошел до колена и плавно осел, бесшумно возвращаясь к хозяину. Предупреждение, значит. Ну-ну.
Поставив локти на стол и положив на сцепленные пальцы подбородок, я в упор уставилась на Гаару. Тот стоял, скрестив руки на груди и невозмутимо оглядывая аудиторию. Уже почти час так стоял, кстати. На жаре и в духоте. Не знаю, как ему там, а мне тут было не ахти как комфортно.
Казекаге встретился со мной взглядом, и я, несмотря на то, что поначалу растерялась, собралась и послала ему самую обворожительную улыбку, на которую только была способна. В ту же секунду Гаара отвернулся, но, бьюсь об заклад, его губы дрогнули в едва заметной ответной полуулыбке.
Наконец, час мучений закончился. Оставив свои бланки на местах, народ потянулся из аудитории на относительно свежий воздух, дабы поскорее потом разбрестись по спасительным теням жилищ. Я задержалась у выхода, заметив, как Наруто уже увлеченно что-то рассказывает Казекаге. Когда только успел подкатить? Я уже собиралась выскользнуть вслед за Сином, однако Узумаки так не вовремя меня заметил.
– Нана-чан! – окликнул он.
Мысленно проклиная так называемого друга, я приблизилась.
– Я тут как раз рассказывал, как бабуля Цунаде не хотела пускать нас на экзамен, – жизнерадостно поделился Узумаки.
– Э-эм, ну, это… не совсем правда, – неуверенно промямлила я, мгновенно стушевавшись под внимательным взглядом Гаары. А, затем, собравшись, растянула губы в улыбке, встретилась с ним глазами и запоздало произнесла: – Привет.
– Здравствуй, Нана, – в своей привычной хладнокровной манере отозвался Казекаге. Пожалуй, только хорошо знавшие его люди могли заметить, как на толику потеплел тон его голоса. К счастью, я с гордостью относила себя к той самой малочисленной категории хорошо знавших его людей. К несчастью, к этой же категории относился уже самодовольно хмылящийся и тем самым порядком раздражавший меня Наруто.
– Ну, я пойду, у меня там куча дел, – пробормотал он и поспешил ретироваться. Впрочем, на его уход ни я, ни Гаара не обратили внимания.
Чего только за последние дни не передумала, а вот поразмышлять на тему, как вести себя рядом с Казекаге, отчего-то не пришло мне в голову. Сейчас даже с трудом припоминался последний раз, когда мы виделись. Кажется… где-то около года назад, может, чуть меньше. За такой большой срок много что могло измениться. Так много нужно было узнать, так о многом спросить.
Гаара молчал, не двигался – ждал моей дальнейшей реакции. У нас всегда было так – он предоставлял мне право выбирать тему для разговора. А оная упорно не приходила на ум, а потому начала я с банального.
– Как ты? – В горле вполне предсказуемо пересохло, и голос вышел каким-то сиплым, непослушным, словно бы не моим.
Казекаге усмехнулся.
– Уже лучше, – не слишком ясно отозвался Гаара и приблизился на шаг.
Я удивленно вскинула брови. Не знай я его, и можно было подумать, будто Казекаге способен на флирт. Но для него скорее была свойственна порой грубая прямолинейность.
– Лучше? Уж не связано ли это с моим прибытием? – выбрав в качестве защиты, нападение, усмехнулась я.
Губы растягивались в усмешке, а руки, тем временем, нервно подрагивали. Между мной и Гаарой было расстояние в локоть, не больше. На такой дистанции контролировать себя было гораздо сложнее. Какой уж тут самоконтроль, когда можешь дотошно разглядеть каждую черту идеального лица, каждую прядку непослушных багряных волос. Так близко, что почти невозможно сопротивляться соблазну прикоснуться. В последний момент я отдернула уже начавшую было подниматься руку и сжала пальцы в кулак. От Гаары это не укрылось, и на какой-то миг мне показалось, что в его взгляде мелькнуло разочарование. Дабы не поддаваться соблазну, я отступила на шаг назад.
Теперь, когда дистанция была восстановлена, дышать сразу стало легче, а мысли более-менее пришли в надлежащий порядок. С этим Песчаным как с источником радиопомех: чем ближе, тем большую ахинею выдают мозги.
Помня, что последнее слово по-прежнему оставалось за мной, я молчала.
– В том числе, – как будто неохотно ответил Казекаге. Он, наконец, оторвал от меня взгляд и осмотрелся. Видимо, не сочтя обстановку надлежащей, Гаара предложил: – Встретимся вечером в резиденции? В семь?
Я, обрадованная шансу получить передышку, поспешно выпалила:
– Идет. – Отступила на шаг. – Тогда до вечера?
Дождавшись ответного кивка, я улыбнулась, на прощание махнула рукой и ретировалась, тщетно пытаясь успокоить судорожно колотящееся в груди сердце.
*
Пожалуй, появляться в общежитии мне не стоило.
Едва я только показалась на пороге, как из-за угла высунулся Наруто со счастливой улыбкой на все лицо.
– Нэ-нэ? Как все прошло?
– Прошло что? – поинтересовался проходивший мимо Неджи.
– Свидание, что ж еще, – охотно пояснил Узумаки.
– Ой, заткнись, – уже даже не раздраженно, а скорее устало произнесла, минуя их обоих, скрываясь в своей комнате и закрывая дверь у Наруто перед носом.
Химицу обреталась тут же – разглядывала кунаи и сюрикены, любовно выложенные на прикроватный столик. Услышав шум, она обернулась и кивнула в знак приветствия.
– Как экзамен? – решила спросить я. Девочка дернула плечом.
– Ничего особенного.
В который раз уже я подумала, что первое впечатление ошибочно. Может быть, нынешние генины еще нас превзойдут.
Глянув на настенные часы, я обнаружила, что воду дадут через полчаса, а потому решила посвятить это время ревизии походной сумки. Выложила несколько свитков, мелкое оружие, завернутое в бумагу, комплекты одежды. Поймала себя на мысли, что придирчиво выбираю себе наряд на вечер, как будто и вправду собралась на свидание. Раздраженно помотав головой, я постаралась отвлечься от подобных мыслей.
– Я помню прошлый экзамен, – неожиданно произнесла Химицу. Я с любопытством на нее посмотрела. – Финальный этап, арена. Как думаешь, нас тоже заставят сражаться друг с другом?
– Вполне вероятно. Если не придумают что-нибудь поизощреннее.
Девочка задумчиво кивнула, разглядывая до блеска начищенный кунай.
– Не хотелось бы сражаться с кем-то из своих, – призналась она. Я уже хотела произнести нечто вроде «Такова уж судьба шиноби», как Химицу продолжила: – Казекаге-сама очень сильно изменился с тех пор. – Девочка повернулась ко мне. – Вы с ним знакомы?
– Что-то вроде того, – промямлила я, опуская глаза. Почему-то рассказывать о подобных вещах ребенку, даже такому сообразительному, как Химицу, казалось неправильным. Но девочка попросила сама:
– Расскажи.
Я откинулась на спинку кровати и уставилась в потолок.
С чего бы начать?
– Мы столкнулись на втором этапе, в Лесу Смерти. Гаара тогда, – я тяжело вздохнула, – откровенно говоря, убивал все живое, что попадалось под руку.
Химицу не перебивала и, казалось, вся обратилась в слух.
– Наша команда встала у него на пути. Мы, помнится, пытались всучить Песчаникам наш свиток в обмен на жизни, но Гааре на свитки было плевать с высокой башни. Не знаю, почему он не убил нас. Может быть, посчитал слишком жалкими и недостойными его времени. Но тогда мне показалось… как бы выразиться… что за маской бездушного, хладнокровного чудовища скрывается человеческая боль. Глубокая, сильная, подавляющая разум и положительные эмоции. Мне было не столько страшно, сколько… жалко его?
Химицу непонимающе моргнула.
– Жалко? Он не был похож на человека, достойного жалости.
– Внешний вид бывает обманчив, – с горькой усмешкой отозвалась я.
Стоило прикрыть глаза, как воспоминания возвращались – яркие, незабываемые, почти осязаемые. Горящая безумием зелень, окольцованная черными кругами бессонницы. Не лицо – застывшая песчаная маска. Обманчивая хрупкость тела и не менее обманчивая сила духа.
– Прости.
Я распахнула глаза.
– За что?
– Тебе, наверное, неприятно это вспоминать. – Химицу отвернулась, возвращаясь к своему занятию. – Учитывая то, каким Казекаге-сама стал сейчас.
– Есть немного, – не стала врать я. – Но все это уже в прошлом. И Гаара – живое тому подтверждение.
– Так между вами все-таки что-то есть? – все тем же тоном невозмутимо поинтересовалась девочка. Честное слово, это уже даже раздражать перестало – так часто на это намекают.
– Мы… друзья, – с небольшой заминкой, ответила я.
– Угу, – согласно кивнула Химицу. Подняв голову, она спросила: – Расскажешь как-нибудь, что было потом?
– Обязательно.
Так и подмывало скрестить пальцы за спиной.
*
Приняв душ, переодевшись и приведя в порядок волосы, я долго не могла себя заставить сдвинуться с места. Стрелка часов неуклонно приближалась к отметке «7», а по горькому опыту мне прекрасно было известно, что ждать Гаара не любил. Но тело стало ватным и непослушным и напрочь отказывалось вставать и куда-то идти. В конце концов, мне удалось его пересилить и выйти на улицу.
Темнело в Суне стремительно, буквально за считанные минуты. Так что я нисколько не удивилась, обнаружив, что на дворе уже был глубокий вечер – солнце на три четверти скрылось за горизонтом, а из-за высоких домов его и вовсе не было видно.
Из тени выскользнул Син, подмигнул мне и, прежде, чем войти в здание, пожелал удачи и напомнил «поинтересоваться у Казекаге-самы на предмет доступа в архив». Правда, напоминание тут же вылетело у меня из головы.
В селении было удивительно тихо. Продвигаться по опустевшим, потемневшим улочкам, опасливо разглядывая темные провалы окон, было жутко. Больше всего сейчас Суна была похожа на давно заброшенные руины – остатки былой жизни, покинутые людьми дома, бездушные сооружения. Невольно поежившись, я прибавила шагу. Ко всему прочему, стремительно холодало. Буквально час-другой назад было нестерпимо жарко, а теперь – даже слегка морозно. Пожалуй, к перепадам температур тоже надо будет привыкать.
Ну и, конечно, было бы глупо надеяться, что я не найду приключений хотя бы раз в жизни. Впрочем, «приключениями» это сложно назвать – я всего лишь заметила выходящих из-за угла шиноби Тумана, о чем-то негромко переговаривающихся. Кажется, я даже их видела на экзамене, а, значит, можно было сделать вывод – передо мной генины. Но что-то в этих двоих меня насторожило. Уж слишком уверенно они себя вели. Не как гости Суны, возвращающиеся с прогулки. Скорее как… хозяева?
Решив не наживать себе неприятностей, я сбавила шаг, замерла в тени одного из зданий и подождала, пока шиноби пройдут мимо.
– Все пройдет, как надо? – спросил один.
– Конечно. Казекаге дальше своего носа ни черта не видит, – беззаботно отозвался второй. О чем они говорили дальше, разобрать было сложно, а шпионить за ними не входило в мои планы. Так что, едва только эти двое скрылись в переулке, я поспешила отправиться дальше.
Поначалу странная парочка не выходила у меня из головы, однако все мысли быстро выветрились, стоило выйти на небольшую площадь перед резиденцией. Посмотрев на большой, врезавшийся в память иероглиф «ветер», я выдохнула и приблизилась. Охраны у дверей не было, так что мне удалось беспрепятственно попасть внутрь и подняться на третий этаж, где, собственно, и располагался кабинет Казекаге. Здесь тоже было пусто. Вспомнились пустынные улочки Суны и снова стало жутко. Ощущение, что в деревне, кроме тех двух странных субъектов, ни души. Чтобы поскорее избавиться от приливавшего волной страха, я поспешно потянула дверную ручку вниз, и та охотно поддалась.
Внутри было сумрачно. Небольшой настольный светильник слабо разгонял тьму, основной свет давала луна, заглядывавшая в помещение через большие панорамные окна в противоположной входу стене. С моего последнего визита здесь ничего не изменилось. Ряды шкафов по бокам с аккуратно подшитыми файлами, по центру – стол и два кресла для посетителей.
Услышав, как я вошла, Гаара даже не поднял головы от бумаг, только сдержанно произнес:
– Проходи.
Последовав совету, я уселась в кресло и откинулась на спинку, с любопытством разглядывая все вокруг и ожидая, пока Казекаге закончит работу. В конце концов, мой взгляд остановился на трех широких окнах за спиной Гаары. Вид был… божественный. До сих пор мне приходилось бывать здесь только при свете дня, тогда эффект был совершенно другим. Сейчас же… Огромное, необъятное черное небо, усыпанное мириадами звезд. В Конохе, из-за фонарей, их совсем не видно. Здесь же – прямо целые горсти, словно небрежено выброшенные зерна. В их свете Суна казалась мрачной, застывшей, но оттого не менее величественной. А за ее стенами – бескрайние песчаные просторы. Наверное, если приглядеться, можно увидеть полосу деревьев где-то там, вдалеке. Но сейчас горизонт был неясным, смутным, словно обзор закрывала полоса дождя. Вот только слишком плотным был этот «дождь».
Вскочив с места, я обогнула стол и застыла за спиной Гаары, пораженно вглядываясь вдаль.
– Что это? – озвучила я мучивший меня вопрос.
– Песчаная буря, – не оборачиваясь, ответил юноша. – Слабая, но на улицу выходить не рекомендуется. Дойдет до нас где-то через полчаса.
– Поэтому так пусто, – догадалась я.
Гаара, наконец, оторвался от работы и развернулся в кресле. Он обвел задумчивым взглядом селение, после чего посмотрел на меня.
– Тебя это пугает? – верно разгадал мои мысли Казекаге.
– Нет, – поспешно замотала головой я. – В смысле, да, это жутковато, но нет смысла бояться, до тех пор, пока я не… Ну… – Я осеклась, когда поняла, что совершенно потеряла свою мысль, наблюдая за надвигавшейся бурей.
– Я понял, – с намеком на усмешку прервал меня Гаара.
Послышался скрип отодвигаемого кресла, юноша встал, остановился рядом со мной, слева и чуть сзади. Немного помолчал, после чего спросил:
– Что-то не так?
Развернувшись, я сперва непонимающе нахмурилась, а затем поспешно подняла руки в примирительном жесте.
– Нет-нет, что ты! Все отлично. Просто это…
Я подняла глаза к потолку, сдула с лица некстати выбившуюся челку. Казекаге был известен тем, что был не слишком эмоционален. Он не любил, когда вторгались в его личное пространство, а еще не понимал даже самых обыденных для всех остальных людей вещей. Меня все это никогда не волновало – переборов первоначальный страх перед джинчуурики, я очень быстро нашла к нему свой подход, чем бесцеремонно пользовалась, позволяя себе вытворять рядом с Гаарой то, что другим бы не пришло в голову из соображений собственной безопасности. Однако сейчас, после долгой разлуки, я как будто снова неожиданно оробела.
– Реабилитационный период, – наконец, закончила свою мысль я.
Гаара моргнул.
– Реабилитационный период, – повторил он с уточняющей интонацией.
Я раздраженно отбросила с лица упорно лезущую в глаза челку и тяжело вздохнула.
– В смысле… мы давно не виделись, и мне нужно некоторое время, чтобы привыкнуть. Чтобы войти в колею. Чтобы все стало, как прежде.
Чуть помедлив, Гаара понимающе кивнул. Подобные разъяснения были нам не в новинку. Он двенадцать лет жил прокаженным изгоем, а потому много мог банально не знать. После, скажем так, встряски и становления на «путь истинный» всему приходилось учиться – в том числе, и эмоциям. Частенько приходилось объяснять ему элементарные для обычного человека вещи, чувства, ощущения. Порой даже то, что невозможно описать словами. Но я старалась, как могла.
Остановившись и переведя дыхание, я подняла глаза. Гаара, расценив это как знак, едва заметно улыбнулся и произнес:
– Я скучал.
За столь долгое время я уже успела отвыкнуть от его прямоты, а потому стушевалась, но быстро взяла себя в руки. Невольно приходилось подстраиваться под его лад. Постаравшись придать голосу твердость, я ответила:
– Я тоже.
Мысленно задалась вопросом – не прозвучали ли случайно неуверенность или желание польстить? Казекаге всегда чувствовал ложь, даже самую малую. Еще один, кстати, повод его бояться, который меня совершенно не волновал.
Однако все сомнения мигом разрешились, стоило Гааре протянуть ко мне руки. Со вздохом – облегчения? радости? – я сделала шаг вперед. Сначала несмело обвила руками шею, потом вцепилась железной хваткой и уткнулась носом в плечо. И сразу же ощутила то, что было мне уже давно знакомо – тепло, уют, иррациональное чувство безопасности. Чуть терпкий запах песка и солнца. Чужие руки на моей талии лежали небрежно, по-хозяйски. Послышался хрипловатый голос с насмешкой:
– Что там с реабилитационным периодом?
– К черту его, – шепотом отозвалась я.
Вот так вот и забываешь про весь мир. Про проблемы, про экзамены, про генинов и подозрительных шиноби… Погодите-ка.
Я выпуталась из чужих объятий и чуть отстранилась, уперевшись ладонями в грудь Гаары. Но, видимо, отпускать меня в его планы не входило, поэтому он даже не пошевелился – так и остался стоять, прислонившись к столу и положив руки мне на талию.
– Я видела шиноби Тумана там, на улицах. По-моему, они что-то замышляют.
Казекаге помрачнел.
– Я знаю. – Вот тебе и «дальше своего носа не видит»! – Но начнем проверять генинов на подставных, придется проверять всех. Это вызовет недовольство и посеет панику. Нам это ни к чему.
Я задумчиво кивнула. Значит, у них тут, наверху, все уже давно продумано наперед. Да уж, глупо было думать, что нечто подобное станет для Казекаге новостью, особенно в свете недавних нападений.
– Могу я тебя кое о чем спросить? – негромко произнес Гаара. Выражение его лица смягчилось, однако взгляд все равно оставался серьезным. – Вернее, могу ли я тебе доверять?
Я нахмурилась. Мне казалось, что стадию «доверяю – не доверяю» мы уже давно прошли. Юноша поспешил уточнить:
– Не как человеку или… другу. А как шиноби чужой деревни.
Вот это уже что-то новенькое. О политике мы предпочитали не разговаривать. Во-первых, потому, что было неловко, даже несмотря на союз Суны и Конохи. Во-вторых, Каге одной деревни наверняка будет неинтересно обсуждать государственные дела с генином другой.
– Можешь. – Разве могла я сказать что-нибудь еще?
– Есть подозрения, что среди экзаменующихся как минимум две подставных вражеских группы. А удобнее всего убивать на втором этапе. По своему опыту знаю.
Хоть последняя фраза мне сильно не понравилась, я кивнула.
– Но, так как мы не можем их вычислить или устранить, то решили действовать похожим методом. От Суны на этом экзамене три команды, и только в одной – действительно генины. В двух других – члены АНБУ. На втором этапе их задачей будет выслеживать противника и по мере возможностей защищать остальные группы.
– И… ты говоришь мне это, потому что?..
– Потому что хочу, чтобы ты была предупреждена. Если атакуют вторженцы, от них не получится откупиться свитком. Их целью будет убийство, хладнокровное и беспощадное.
И хоть я, как могла, старалась сохранить невозмутимое лицо, что-то внутри все равно содрогнулось от этих слов. Уж слишком похожая была ситуация. Гаара, заметив всплеск эмоций и тут же верно их разгадав, нахмурился, опустил голову. Стало ясно – еще чуть-чуть, и уйдет в себя. Надо было срочно его чем-то отвлечь.
– Эй, прекрати, – негромко, почти шепотом произнесла я.
Аккуратно взяла его лицо в ладони, подняла, заставляя посмотреть на меня. Невольно очертила большими пальцами черные круги, так резко контрастирующие с молочно-белой кожей. Гаара прикрыл глаза, словно стараясь запомнить ощущения.
– По-прежнему почти не спишь? – с грустной улыбкой спросила я. Юноша чуть мотнул головой, что должно было означать согласие. – Работа?
– В том числе, – уклончиво отозвался он. Открыл глаза, взял мои ладони в свои, чуть сжал. – Мне не хватало тебя. А при мысли, что завтра, на экзамене, с тобой может что-то…
– Подожди-подожди, – перебила я со смехом. Мне не нравилось, в какое русло шел наш разговор. – Я ведь еще даже не знаю, допущена ли. Результаты не сказали.
– Сказали, – невозмутимо возразил Гаара.
– Когда?
– Только что. Минут пять-десять назад.
– О-о. – Я удивленно вскинула брови. – Ну, а мне кто скажет?
– Видимо, я. – Казекаге самым наглейшим образом ухмыльнулся. – Если хорошо попросишь.
– На колени встать? – саркастично поинтересовалась я.
– Не настаиваю, но если хочешь…
– Ой, да говори уже, – не выдержав, прервала его я и, подбавив весу своим словам, слегка толкнула кулаком в плечо. Гаара даже не пошатнулся.
– Прошла, – с неохотой признал он. – Двадцать четыре балла на команду. Узумаки, как всегда отличился, набрал всего пять. У тебя десять из десяти.
Невольно я просияла. Хоть явно Казекаге этого и не показывал, но в его голосе отчетливо проскользнула едва слышимая гордость и похвала.
– Хотя лучше бы провалила, – сумрачно добавил Гаара. – Может, откажешься?
– И подведу команду? – скептически ответила я. В принципе, своего-то я уже добилась – прибыла в Суну, удостоилась приватной аудиенции у Казекаге… хоть бросай все и езжай обратно с чистым сердцем. Но подставлять так Наруто и Сина не хотелось. Кстати, о Сине. Я замялась, не зная, как поудачнее начать, и Гаара, словно чуткий датчик всех моих настроений, тут же это заметил.
– Что такое? – поинтересовался он.
– Э-эм… ну, тут такое дело… у вас же есть архивы, да?
– Гора пропыленных старых бумаг, да, есть. А что?
– Ну, в общем, мой друг – он со мной в команде – просил поинтересоваться, нет ли возможности организовать ему доступ.
Гаара, казалось, задумался, но рассерженным его назвать было нельзя. Хороший знак.
– К третьему уровню я ему доступа не дам, там переписки с другими странами и прочая засекреченная информация, но к первому и второму – пожалуйста. Что конкретно ему нужно?
– Наверное, что-нибудь связанное с техниками призыва, – рассеяно отозвалась я. – Может быть, сами свитки.
– Тогда успехов ему. Потом бумагу с моей подписью передашь.
Как-то все слишком гладко прошло. Подозрительно прищурившись, я спросила:
– С чего вдруг такая уступчивость?
– Считай это подарком. – Гаара выпрямился, отпуская мои руки, прошел мимо, к окну. С сожалением поглядев на ладони, я уточнила:
– От Суны – Конохе?
– От меня – тебе.
Я развернулась, намереваясь задать очередной вопрос, да так и замерла с открытым ртом.
Буря была уже здесь, прямо в Суне. Видимо, в резиденции очень толстые стены, раз не слышно оглушительного воя ветра. И это у них называется «слабая»?! Песчаные волны схлестывались, перемешивались, накатывали одна за другой, ударяли в стены, окна, крыши, словно пытаясь пробраться внутрь. Видимость была отвратительная – с трудом можно было разглядеть даже соседние здания, все остальное заволокло песчаным туманом.
– И долго это будет продолжаться? – растеряно спросила я.
– До утра, – беспечно отозвался Гаара.
– До утра?! Как я обратно-то пойду?
– Очевидно, что никак.
Богом клянусь, он ухмылялся!
– Что значит «никак»? Мне экзамен завтра сдавать, вставать рано… и-и вообще!..
– Да провожу я тебя, не заводись, – со вздохом произнес Казекаге.
– Это, конечно, очень мило, но вряд ли делу поможет. – Голос был полон неприкрытого сарказма.
Гаара чуть повернул голову, многозначительно на меня посмотрел, и все встало на свои места. Ну, да. Что ему какая-то там жалкая песчаная буря.
– Хочешь уйти сейчас? – бесцветным голосом просил он.
Я бы ответила «нет», даже не пытайся он скрыть разочарование. Нахально усевшись в кресло Казекаге, я покрутилась вокруг своей оси, с любопытством заглянула в разложенные на столе бумаги. Отчеты, счета, письма… ничего интересного. Для меня, по крайней мере. Гаара наблюдал за мной с насмешкой в глазах, как за непоседливым ребенком.
– Это, наверное, ужасно скучно, – предположила я, пытаясь разобрать мелкий и корявый почерк в одном из отчетов.
– Скучно что?
– Быть Казекаге. Господи, да кто ж так пишет-то неразборчиво…
– Иногда. А иногда бывает чрезвычайно весело. – Гаара помедлил с продолжением. – Когда Акацуки нападают, например.
Замерев, я аккуратно положила листок на место.
– А отчет, кстати, от Темари, – закончил юноша. Заметив, как я напряглась, он решительно повернул кресло на себя. Присел на корточки, заглянул в опущенное лицо. – Ты по-прежнему так это воспринимаешь? Прекрати, уже даже сестра забыла.
Я помотала головой.
– Она не видела того, что видела я.
– Ну, труп-то мой все видели, – рассеяно возразил Гаара.
Я резко вскинула голову и повысила голос:
– Два часа! Два часа я считала, что ты мертв!
Смутившись неожиданного порыва, я снова опустила голову, уставившись на свои пальцы. Казекаге молчал, видимо, не зная, что сказать.
– А потом появилась Чие-сама, заявила, что может тебя оживить…
Почувствовав, как к горлу подкатывают слезы, я поспешно замолчала. Этого еще только не хватало.
– Не стоило мне напоминать, – вздохнул Гаара, помолчал немного и произнес: – Пойдем.
Он поднялся на ноги, и я последовала его примеру.
– Куда?
– Тебе завтра экзамен сдавать, вставать рано. Забыла? – Губы юноши тронула улыбка, и он повторил: – Пойдем.
Казекаге молча направился к выходу. Я покосилась на забытую в углу тыкву, но не стала ничего говорить.
Гаара остановился уже у самых дверей. Здесь было явственно слышно, как завывает усилившаяся буря.
