Текст книги "Клинок сердца (СИ)"

Автор книги: Las Kelli

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Я знаю, – ответила Тора. – И не буду. Обещаю.

Лирна высвободила руки, наклонилась и коротко обняла Тору, отстранившись быстрей, чем Тора успела обнять её в ответ.

– Удачи, – сказала Лирна. – Да пребудет с тобой Сила. И возвращайся, пожалуйста.

– Вернусь, – ответила Тора, сжала на прощание её ладонь и поднялась.

Лирна залезла в капсулу, Тора встала рядом и через стекло смотрела, как она сначала несколько раз сонно моргнула, потом закрыла глаза и отключилась.

– Проверить бы, – с сомнением сказала Тора. – Но, боюсь, я всё равно буду её чувствовать в любом случае, да и времени нет.

– Я тоже слышал, что это работает, – успокоил её Робин. – Она будет практически в коме, жизненные показатели минимальные. По слухам, так вытащили одного падавана чуть ли не с Корусанта во время охоты на джедаев.

Тора вздохнула.

– Этот самый падаван убедил бы меня лучше.

– Ну извините, чего нет, того нет, – развёл руками Робин, Тора глянула на него исподлобья и хмыкнула.

– Держите коммуникатор под рукой, я постараюсь связаться, если понадобится. И если я не вернусь, но план сработает, вывезите её, как того падавана. И свяжитесь с Сопротивлением, найдите…

– …Кейнана и Эзру, я знаю, – ответил Робин и улыбнулся.

– Да ну вас, Робин, – махнула Тора рукой. – Хоть бы что оставил. Всё разнюхал.

– Старая школа, – довольно пробурчал Робин.

Он проводил её до дверей и сказал, как и Лирна, и как сам говорил всегда:

– Да пребудет с вами Сила.

Она обернулась, кивнула и ответила:

– И с вами. И спасибо, Робин. Я знаю, что прошу слишком многого…

– Не надо, – прервал он. – Джедай не просит больше, чем ему могут дать.

Она улыбнулась и не стала возражать. Робин махнул рукой ей вслед, и она махнула в ответ, не обернувшись. Она проехала через весь город и направилась обратно к плоскогорью. Инквизитор найдёт её там. Он стал сильнее и сможет почуять её, а она собиралась сделать всё, чтобы ему это удалось без труда.

Всё как в самом начале, думала Тора, как в день, когда Сила привела её к Лирне. Тогда весь город узнал о джедае – сегодня, чем бы всё ни закончилось, никто не узнает о них. С тех пор прошло почти три года, и Тора верила: что бы ни случилось, Лирна станет той, кого она увидела в ней тогда. Даже если останется одна, даже если ей никто не поможет. Наверное, так же думал мастер Зиндо, оставляя её в пещерах, наверное, он видел то же, что видела Тора, приглядываясь к Лирне последние недели, особенно с тех пор, как поняла, что инквизитор идёт за ними, и приняла решение не бежать. Впервые она так ясно разглядела, насколько они похожи в своей настойчивости и уверенности, и понимала: не вернись она сегодня – и Лирна даст свои клятвы, возможно, основанные на той же лжи, на какой были основаны её собственные, возможно, она будет ошибаться, сбиваться с пути, путаться и отчаиваться, но, как и Тора, она найдёт выход. Никогда так сильно, как в последние недели, она не восхищалась тем, на какую железную дисциплину способна Лирна, какую сосредоточенность она умеет поддерживать, она так многому научилась за три года, что даже меч в руках держала, будто он принадлежал ей с рождения, просто по какой-то случайности достался только теперь. Она была упряма, но не бессмысленным упрямством своеволия и страха оказаться неправой, а чистым намерением достичь цели, готовностью преодолевать неудачи и верой в то, что в конце концов преуспеет. Она так сильно изменилась с тех пор, как они встретились – и не изменилась совсем. Всё, что Тора видела в ней сейчас, было частью той девочки, которую она встретила три года назад, и которая согласилась пойти с ней, поразив её своей уверенностью. Лирна уже тогда ощущала зов Силы гораздо сильнее, чем могла предположить Тора, и никогда не перестанет его слышать. Она может сделать любой выбор, стать кем угодно, прожить какую угодно жизнь, но, как уже, наверное, знал и мастер Зиндо, когда задавал Торе вопрос о выборе, так и Тора знала, какой выбор сделает Лирна. Возможно, тогда, очень давно, они оба были правы: и мастер, и его падаван. Каждый джедай делает выбор, но, возможно, некоторые рождены, чтобы стать джедаями.

Так Тора ждала. Без сожалений и страха, без тревоги и горечи, отбросив опасения и надежды, видя так ясно, что осталось только одно: здесь и сейчас. И Сила, связывающая всё.

К полудню инквизитор пришёл, и она поднялась с земли ему навстречу.

Он остановил гравицикл неподалёку и подошёл пешком.

– Тебя было нетрудно найти, – сказал он. – Ты ждала меня?

– Давно, – ответила она, и он кивнул.

Большинство из них носили маски, но он, как и в прошлый раз, поднял чёрное, матово-зеркальное забрало, а потом и вовсе снял шлем и оставил его на ручке гравицикла. Она рассматривала его узкое смуглое лицо с большими, чуть раскосыми чёрными глазами и пыталась вспомнить, видела ли его раньше, до всего этого.

– Я знаю тебя, – сказал он, будто откликаясь на её мысли.

Тора пожала плечами.

– Мы встречались несколько лет назад, рада, что ты меня помнишь.

– Нет, – ответил он и пояснил, сделав ударение на последних словах: – я знаю, кто ты. После той первой встречи с тобой и твоим падаваном я покопался в архивах. Ты в курсе, как мало представителей твоей расы было в Ордене? – безмятежно спросил он, и Тора вздохнула – конечно, она знала, её народ вообще был малочисленным. И инквизитор снова вторил её мыслям: – Может, потому, что вас вообще мало. В общем, проведя небольшое исследование, я довольно быстро установил, кто ты. Твой мастер оказал тебе большую услугу, обставив всё так, будто ты тоже погибла. Он был умным, не могу не признать.

– И что тебе даёт твоё новое знание? – спросила Тора, и теперь уже он пожал плечами.

– Ну, кое-что сверх того, что я видел, когда мы сражались в прошлый раз, падаван мастера Гир-Канно. Ты ведь, похоже, хранишь верность тому, чему учил тебя он. Плюс – я буду знать, чью голову принёс. – Он покрутил в воздухе кистью, затянутой в чёрную перчатку, и поморщился. – Фигурально выражаясь, конечно. И да, я пока никому не рассказал, чтоб не было ещё охотников до выжившего падавана.

– Я больше не падаван, – ответила Тора. – Не повезло тебе.

Он рассмеялся, насмешливо поклонился и провёл ладонью по коротким чёрным волосам, отбрасывая их со лба.

– Прости, рыцарь-джедай. Или мастер? Ты, кстати, хорошо спрятала свою ученицу, но я найду её, куда бы ты её ни отправила.

«Отлично, – подумала Тора. – Он решил, что её нет на планете, поверить не могу, что это сработало».

Инквизитор снял со спины меч и активировал двойной красный клинок.

– И поскольку мне ещё её искать – давай-ка начнём.

Но Тора медлила, не двигаясь с места и не снимая с пояса меч, и он тоже не стал нападать, а склонил голову набок и смотрел с интересом, ожидая, что ещё она хочет сказать. Ему, похоже, некуда было торопиться, и это убеждало Тору в том, что он сказал правду: никто, кроме него, не знает о них. Она, прищурившись, взглянула на небо поверх его головы.

– Ты помнишь старые суеверия, которые мы пересказывали друг другу детьми? – спросила она, и он приподнял брови, не пытаясь скрыть своё удивление её вопросом. – Я не узнаю тебя, но в прошлый раз ты сказал достаточно, чтобы стало понятно, что ты был в Ордене.

– Я и не скрывал этого, – ответил он. – Но какое это теперь имеет значение?

– Суеверия, – продолжила Тора вместо ответа, – о том, что ученик повторяет судьбу учителя, и так далее, и так далее, пока кто-то не разорвёт этот круг и не создаст новый. Помнишь? – Он не отвечал, только всё так же внимательно разглядывал её, а она по-прежнему смотрела мимо него. – В день падения Ордена тысячи таких циклов были разорваны, и некоторые – созданы заново.

– И что, – насмешливо спросил он, – сегодня ты собираешься умереть за своего ученика, как твой мастер умер за тебя?

Тора улыбнулась, посмотрела ему в глаза, сняла с пояса меч и наконец активировала клинок.

– Ты не понял, – ответила она. – Я собираюсь разорвать круг. И создать новый.

– Попробуй, – сказал он и двинулся к ней.

«Наивысшее достижение, – говорил мастер Зиндо, – не в том, чтобы отдать свою жизнь за других, а в том, чтобы не отнять чужую. Мы сражаемся – и убиваем, неизбежно – и к сожалению. Наше предназначение никогда не было в этом, и не позволь этой войне заставить тебя забыть. Иногда нет другого выхода… но это не так. Выход есть всегда. Выбор есть всегда. Не лги себе, никогда не лги, что отнимаешь жизнь потому, что тебе не оставили выбора. Только честность позволит тебе сохранить ясность, и разум; любая же ложь – путь к Тёмной стороне. Как только ты оправдаешь себя – одной ногой ты уже там. Смотри на этот мир, Визта, и пытайся видеть его так, как видит Сила. Мы никогда не можем сделать это в полной мере, но всегда должны пытаться. И иногда ты будешь видеть так ясно, как это возможно. И тогда ты увидишь, что нет разницы между теми, кто скрещивает оружие. Что убивая другого, джедай убивает себя. Что твоя печаль – моя, и печаль твоего врага – твоя. Тебе не избежать убийств, не в наше время. И я не знаю, что за время наступит после, но всё больше опасаюсь, что оно не будет лучше. Но какими бы ни были времена, не позволяй им затуманить твой разум настолько, чтобы ты перестала видеть: всегда есть выход. Всегда есть возможность. Всегда есть выбор. И если твой выбор ведёт к смерти – будь достаточно честна, чтобы признать: ты несёшь ответственность за него. Убивает не Сила, убивает джедай».

И Тора была честной, потому что если она хочет защитить Лирну, то какой бы выбор ни сделала, он будет чего-то стоить, только если будет честным. Она не могла сказать точно, почему первым же её решением было остаться – не бежать, как они делали раньше, а принять бой, – но она знала, чувствовала, сразу и почти без раздумий, что на этот раз должна поступить именно так. Как сразу знала и то – и за две недели ожидания понимала всё яснее и спокойнее – что должна быть готова сделать две вещи: умереть и убить. И только если она встретит инквизитора готовой и к тому, и к другому, приняв оба исхода и смирившись с ними, только тогда она сможет победить. Она не сказала ничего Лирне не потому, что не хотела спорить, а потому, что это была не её ответственность и не её решение. Когда-то мастер Зиндо сделал свой выбор, и его ученица много лет задавалась вопросом, каким он был. Но теперь она больше не была падаваном, она сама защищала ту, кто будет после них, кого любила как дочь и сестру, кого мечтала отвезти в дом своего отца и брата и научить слышать песни духов в рёве бьющейся в стены бури, видеть движение Силы во взметающих землю смерчах и засыпать под вой ураганов, находя в них покой. И, может быть, она это сделает, а может быть – никогда не уйдёт с этой планеты, но если ради того, чтобы увидеть Дорин глазами Лирны ей придётся сделать выбор, которого она не делала уже много лет, он будет честным. Потому что тому, кто честен с собой, не страшна ложь, и тот, кто видит себя, видит Силу. И если она хотела победить, она не должна была видеть ничего, кроме Силы.

Краем глаза она заметила, как чёрный волк поднялся на гребень горы неподалёку и наблюдал за ними, стоя неподвижно и только поводя ушами. Небо совсем прояснилось, и ещё дававшее немного тепла осенне-зимнее солнце заливало плоскогорье, отбрасывая короткие полуденные тени. В километрах отсюда, в камере со стеклянной крышкой, спала безжизненным сном Лирна, а рядом с ней Робин в одной руке сжимал коммуникатор, пальцами другой перебирая старую тусклую металлическую цепочку, и подвешенный к ней резной каменный коготь то исчезал в его ладони, то выпадал из неё. Тора подняла меч и встретила первый удар.

Этот бой не был похож на предыдущий: Тора больше не отступала, а инквизитор больше не догонял, и они оба знали, что сегодня всё должно закончиться здесь. Она всё же получила небольшое преимущество в начале, пока ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, насколько хорошо она подготовилась, но это не сильно ей помогло. Он быстро освоился и показал, что тоже не терял времени зря. Он чуть не достал её, сбив с ног, но она успела загрести ладонью и швырнуть каменную пыль ему в лицо, и уйти за то мгновение, которое он потратил, чтобы избавиться от помехи.

– Ты не понимаешь, с чем сражаешься! – крикнул он в какой-то момент.

– Это ты не помнишь, почему я сражаюсь, – ответила она.

Он отпрыгнул от неё и встал, балансируя, на вершине огромного поросшего мхом камня. Она тоже остановилась, выбирая позицию.

– Я как раз помню! – прокричал он. – Я всё помню, поэтому знаю, что всё это бессмысленно!

Она выжидала, и он рванулся обратно к ней, поняв, что она не собирается нападать из невыгодной позиции. Он атаковал быстро и яростно, гораздо стремительнее, чем в прошлый их бой, но Тора тоже стала быстрей, она уклонялась, скользила вокруг, нападала в ответ и их клинки высекали молнии, сцепляясь друг с другом.

– Ты сбежала, – процедил он. – Ты не видела их настоящей силы. А я видел! Если тебя не убеждает уже то, что они уничтожили Орден.

– Но мы выжили, – ответила она. – Меня это убеждает.

Теперь она оттолкнула его, он отлетел на несколько метров, упал, но тут же крутанулся вокруг себя, проведя борозду клинком в каменистой почве, и поднялся на одно колено, широко раскинув руки и глядя на неё исподлобья. Они оба тяжело дышали и начинали понимать, что, как и в прошлый раз, бой идёт до ошибки, и в этот раз они равны.

– В чём, джедай? – спросил он. – В том, что их можно победить?

– В том, что никто не может победить, – ответила она. – Не так.

– Ааа, – насмешливо протянул он, – философия твоего мастера?

– Да, – легко согласилась она. – И моя.

– Философия проигравших, – презрительно бросил он, поднялся в полный рост и крутанул меч в руке, направив клинок на неё. – И мертвецов.

Она глубоко вдохнула, когда он сорвался с места, и мир на мгновение замер, а потом она двинулась вместе с миром. «Иногда надежда идёт рука об руку со страхом, – говорил мастер. – Надежда – это прекрасно, но временами она только мешает. Ты надеешься – и в то же время боишься, что надежды могут не оправдаться. Отбрось и то, и другое. Не бойся и не надейся. Иногда тебе нужно быть в полной пустоте, чтобы просто принять то, что происходит». И не было ни надежды, ни страха. Она больше не видела инквизитора, его образ размылся, и осталось только движение Силы, только пустота. Она закрыла глаза. Волк на гребне горы царапнул когтем по камню и дёрнул хвостом. Ястреб в небе взмахнул крыльями, ловя поток, и снова поплыл, замерев. Слабый порыв ветра коснулся её кожи, кто-то будто шепнул ей в ухо настоящее имя её врага, и она поняла, как в прошлый раз: сейчас. И на выдохе скользнула вниз, в сторону, и нанесла удар.

Тора поднялась и повернулась к инквизитору, уже зная, что увидит. Он замер– а потом красные клинки погасли, и он тяжело упал на колени, прижимая ладонь свободной руки к груди, покачнулся и выронил меч. Тора убрала клинок и опустилась на землю перед своим врагом.

– Ты и правда больше не падаван, – хрипло сказал он.

– Мне жаль, что всё выходит вот так, – ответила Тора.

– Ни черта тебе не жаль, – устало возразил он. – Ты делаешь то, что решила. Давай, закончи, твоего кодекса уже нет.

Он прижал вторую руку к груди, хрипло втянул воздух и посмотрел ей в глаза.

– Убивая – джедай убивает и себя, – тихо сказал он, и Тора даже больше, чем самим словам, поразилась тому, что в них не было ни злости, ни презрения, которых она ожидала – только горечь. – Пусть философия твоего мастера станет для меня последним утешением. Тора Веторана, рыцарь джедай.

Он снова покачнулся, и мгновение она колебалась, растерянная, а потом отбросила сомнения, скользнула вперёд и подхватила его на руки, не дав упасть. Он привалился к ней, и она положила свою ладонь поверх его, сильнее зажимая рану.

– Нет, – ответила она. – Я не для этого здесь.

========== 7. Храм джедаев ==========

Теперь Тора знала, какой выбор сделал мастер Зиндо в последний день старого мира: он отказался выбирать. Между ней и теми, кто три года шёл за ним, между их жизнями и своей, между всеми жизнями и всеми смертями. Он прыгнул в пропасть, оставив надежды и страхи, сохранив только ясность и веру – в Визту и даже в тех, кто убил его. В сотнях световых и десятке обычных лет от коммандера Зеда Тора поняла то, что клон понял давно: их мастер и генерал никогда не выбирал между ними. Годы войны не смогли сделать с ним того, на что с другими уходили считанные месяцы – не сделали из него солдата. Не научили сражаться за свою жизнь, повинуясь инстинктам, видеть вокруг только союзника и врага, искать только победы, признавая как альтернативу только поражение. И если было во всём том, чему он её учил, самое важное – то именно этот, последний урок, данный им в день своей гибели. И теперь, заглянув в глаза своего врага, она увидела не смерть, не победу и не поражение. Посмотри на меня, говорил он. Посмотри на меня, Тора Веторана, рыцарь-джедай, и узнай, кто я.

Смысл никогда не был в том, чтобы отворачиваться, говорил мастер. Не в том, чтобы игнорировать эмоции и чувства, свои или чужие. Контролировать их в себе, да, потому что мы не можем иначе, мы ходим по слишком тонкому льду, сохраняя открытость Силе, обостряя наше восприятие – и при этом обладая огромной мощью. Смысл в открытости, в том, чтобы понимать, принимать, видеть и чувствовать так глубоко, как это возможно, и делать выбор, осознанный. Не потому, что тебя ничего не трогает, а именно потому, что ты понимаешь так много, как можешь, и видишь ясно. Посмотри на себя. Посмотри на тех, кто рядом с тобой. И посмотри на своего врага. Врага, который назвал тебя твоим нынешним именем, хотя так гордился тем, что узнал старое. Который потерял страх, заглянув в глаза смерти. И ты увидишь ещё одного выжившего падавана, мальчика с таким длинным именем, что духи тёмных ветров унесли его с собой и назвали своим, и он забыл, кем был до того, и сражался во имя тех, кто не оставил ему ничего, кроме страха, и ради того, чтобы заглушить этот страх, а потеряв его – обрёл свободу. Он ошибался, когда говорил, что ей не жаль – она сожалела о том, что им приходится сражаться, и ещё больше о том, что ей придётся убить его, уже побеждённого, нарушив Кодекс, или оставить медленно умирать здесь, рискуя, что он всё же выживет и вернётся за ними. Но сейчас она сожалела не о возможных решениях, не о жизни в череде жизней, она жалела его, потому что выживший падаван, девочка с открытым сердцем, смотрела в глаза своего врага и видела в них: посмотри на меня. Посмотри и узнай меня. Прикоснись к моему сердцу и прими тот ужас, что я пережил, тот страх и ту ненависть, что толкают меня вперёд. И кому, если не джедаю, могу я оставить всё это? Кто, если не джедай, может разделить это? Он был прав, она не знала того, что знал он. И не ей судить того, кто пришёл за ней и её падаваном. Она не для этого здесь – теперь, наконец, она понимала.

Инквизитор откинул голову Торе на плечо и удивлённо заглянул ей в глаза. Без ненависти и страха, словно ему нечего было больше делить с ней, словно всё закончилось, и больше ничего не имело значения, и это принесло ему только покой. Она сжала его пальцы и быстро заговорила:

– Ты чувствуешь, как что-то меняется. Колебания Силы, ты тоже их чувствуешь, я знаю.

Он не отвечал, но и не возражал, только медленно моргнул и вздохнул, но ей этого было достаточно: конечно, он чувствовал. Пусть иначе, с другой стороны Силы, но он ощущал её движение так же хорошо, как джедай.

– Ты знаешь, что их власть не будет вечной, – сказала она, – понимаешь, верно ведь? Равновесие нарушено, и всё должно снова сдвинуться с места. Может, то, что мы чувствуем, и есть начало.

– Что ты хочешь сказать? – наконец спросил он.

– Всегда есть выход.

Он покривил ртом и собрался что-то ответить, но она поторопилась продолжить.

– Ты можешь изменить всё. Можешь вернуться. Да, да, ты прав, я не была на твоём месте, но и ты на моём не был, поверь, их власть не безгранична. Любой из нас мог бы оказаться на месте другого, но мы оба там, где мы есть. И вот мы оба здесь. И ты больше не один, я не оставлю тебя одного.

Он отвёл взгляд и посмотрел мимо неё, будто на что-то, открытое только ему, потом слегка качнул головой и снова взглянул ей в глаза.

– Всё закончилось, пойми ты…

– Да ничего не закончилось, – нетерпеливо перебила она. – Ты вообще понимаешь, что я шла сюда убить тебя? Две недели я к этому готовилась. А ты годами выслеживал нас. Мы годами уходили. И в этот раз ты опять нашёл меня, а я осталась. Меня никто не находил так часто, как ты, никто и никогда. Как я, по-твоему, выжила? А сегодня… ты знаешь не хуже меня, как это бывает: я наносила удар наверняка, знала, как пойдёт клинок. Ты должен быть мёртв, я не могу объяснить, почему это не так.

Он криво улыбнулся и ответил со всей язвительностью, на какую был способен:

– Ты знаешь, джедай, меня вообще не так легко убить.

– Да я победила тебя два раза, если ты не заметил, – в тон ему ответила Тора.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом он вдруг слабо, хрипло, почти беззвучно рассмеялся, и она сначала улыбнулась в ответ, а потом тоже засмеялась. Всё это было так странно, и в то же время естественно, будто граница между ними действительно стёрлась, время размылось и прошлое стало прозрачным, таким, что можно протянуть руку сквозь эту пелену, и коснуться того, что было двадцать лет назад. И они словно снова были детьми, учившимися у одних и тех же учителей и шептавшимися об одних и тех же суевериях по ночам, понимавшими друг друга с полуслова, потому что всё, что у них было – мир, который они делили один на всех и не знали другого.

Тора сходила за водой, хлебнула сама и отдала бутылку ему. Он отпил, закашлялся и снова привалился к её плечу, закрыв глаза и позволяя поддержать себя. Она молча ждала, когда он наберётся сил.

– Я тогда был в одном из отдалённых Храмов, в день Приказа, – глухо сказал он. – Меня нашли уже после того, как основная резня была закончена, и не стали убивать. Вероятно, потенциал увидели, – он хмыкнул. – И вскоре я возненавидел и Орден, и джедаев, знаешь за что? За то, что они позволили сделать с собой. С нами. Ты ведь так и веришь в него, верно? В павший Орден. Я быстро перестал. Но теперь я уже не верю и ситхам. Ничему не верю. Я остался один. Знаешь, что единственное осталось со мной?

– Сила, – тихо ответила Тора.

– Сила, – отозвался он и помолчал, а потом вдруг заговорил торопливо и сбивчиво, и так горько, что Тора инстинктивно прижала его к себе сильней, а он уткнулся лбом ей в шею, и она чувствовала его дыхание на своей коже. – Даже если есть выход, если я хочу всё изменить, они найдут меня. Лорд ситхов найдёт, он чувствует каждого из нас, следит за нами, от него не уйти, ты… – он кашлянул и снова с хрипом втянул воздух. – Ты не представляешь, как он силён. Я не издевался, когда говорил, что ты не понимаешь. Это правда. Если ты не встречала его…

– Я знаю, я верю тебе, – быстро прервала его Тора.

– Я больше не буду тем, на кого они охотятся, – яростно закончил он. – Я лучше умру здесь, пока это меня не пугает.

– В скрытом Храме джедаев они могут тебя не найти, – ответила Тора.

Он поднял голову, и она увидела такое изумление на его лице, что снова улыбнулась.

– Тут есть Храм?! – потрясённо переспросил он.

Тора усмехнулась. С самого начала она подумала о Храме, в каком-то смысле именно он соединил разрозненные части картины в одну, всё становилось логично, весь путь, что они проделали. И то, что ситхи не знали об этом месте, только подтверждало её догадки. Она не могла рисковать и вести его к Лирне, не могла отпустить, и не хотела убивать. Храм был его единственной надеждой. И Сила.

– Есть, я могу отвезти тебя туда. Может, Сила исцелит тебя. Может, нет. Но если всё так, то это единственный твой шанс. Изменить всё. И, возможно, выжить.

Он снова замолчал, глядя куда-то мимо неё.

– Далеко? – наконец спросил он.

– Да, – с досадой признала Тора. – Не могу обещать, что ты доживёшь. Твой гравицикл быстрее, но и на нём только к ночи доберёмся.

Она подняла глаза к небу. Было уже заполдень. Ястреб взлетел так высоко, что едва можно было различить. Инквизитор негромко спросил:

– Ты веришь в то, что говоришь?

Она опустила взгляд на него и убеждённо ответила:

– Верю. Может быть, в этом весь смысл, и поэтому мы здесь.

– Или нет, – заметил он, она улыбнулась и кивнула.

– Или нет. Но я предлагаю тебе прыгнуть в пропасть, ты откажешься?

Он медленно покачал головой и слабо улыбнулся в ответ.

– Нет. Не теперь. Отвези меня.

В его сумке было кое-что полезное, так что Тора наскоро сделала с раной, что смогла. Его меч она всё-таки забрала и прицепила себе на пояс. Он, глядя на это, хмыкнул, а она в ответ пожала плечами.

Небо оставалось таким же ясным, равноденствие миновало, и солнце с каждым днём садилось южнее, теперь опускаясь за отроги гор, а сумерки наступали всё раньше. Тора надела шлем инквизитора и опустила тёмное матовое забрало, чтобы не так слепило глаза. Сам он большую часть времени сидел, уткнувшись лбом ей в спину и отвернувшись от солнца. Пару раз Тора останавливалась, чтобы дать им обоим передохнуть. У неё всегда была с собой пара батончиков, на каждом из которых можно было прожить сутки – привычка, усвоенная от клонов ещё во время войны. Она съела свой и предложила второй ему, но он отказался. Пару раз она пыталась срезать, проскочив там, где они не проезжали в прошлый раз с Лирной, и однажды это стоило лишних двадцати минут, когда они на скорости выскочили к скрытой рельефом глубокой расселине и Торе, едва удержавшей гравицикл, пришлось искать объезд. Вскоре после этого она краем глаза заметила чёрного волка, мелькнувшего на гребне холма и тут же снова скрывшегося за ним.

– Ты знаешь моё имя, – сказала Тора во время одной из коротких остановок. – Вообще-то, даже два. Может быть, ты хочешь, чтобы я знала твоё?

Он глянул на неё исподлобья, глотнул ещё воды, отдал ей бутылку и со вздохом ответил:

– Я не понимаю, как ты выжила столько лет, если все эти годы выражалась подобным образом. От тебя ж джедаем просто несёт за версту.

Но всё-таки сказал, когда они уже снова тронулись в путь:

– Зови меня Гор.

– Держись крепче, Гор, – велела Тора.

Им оставалась ещё приличная часть пути, а солнце уже спускалось за резную линию далёких предгорий, тени дробили поверхность земли, разрезая плоскогорье на тысячу лоскутов. К вечеру с юга пришли облака, и закат высветил их алым, розовым и золотым, небо, потемнев, опустилось ближе к земле, и вдалеке раздался первый волчий вой. Тора давно подняла забрало шлема, Гор одной рукой обхватил её за талию, а второй сжимал её плечо, и смотрел вперёд, положив подбородок на затянутые перчаткой пальцы. Тора выжала из гравицикла всё, что смогла, и они добрались до пешей горной тропы, когда последние багровые отблески затухали над горизонтом. Первая из трёх маленьких лун этого мира появилась на юго-востоке, вторая взойдёт позже, а третья – уже незадолго перед рассветом. Тора подъехала к самой тропе, помогла Гору слезть с гравицикла и активировала клинок меча, освещая путь. Гор вгляделся в темноту, вздохнул, поморщился и пробормотал:

– Чёртовы джедаи.

Тора хмыкнула и протянула ему руку.

– Никогда не бывает легко, да?

– Не говори мне, сколько нам карабкаться, не хочу знать, – ответил он и опёрся о её плечо.

Подъём занял намного больше времени, чем в прошлый раз, и вторая луна уже давно поднялась, когда они выбрались на маленькое плато. Последнюю часть пути Тора почти тащила Гора на себе, он только тяжело дышал, втягивая воздух сквозь зубы, и цеплялся за неё одной рукой, вторую прижимая к груди. Она тоже устала, и пару раз они чудом не покатились вниз, когда она оскользнулась на камнях. Наконец они выбрались на ровное место, Тора выдохнула: «Всё», он отпустил её и упал на колени, согнувшись и почти касаясь лбом земли. Она убрала клинок, опустилась рядом и упёрлась руками в землю, пытаясь отдышаться.

Вторая луна была больше первой, вместе они давали неверный, призрачный свет, в котором ориентироваться было сложней, чем в темноте. Крохотные летучие мыши метались в воздухе, словно потеряв управление собственными крыльями. Волки замолкли, и только пара ночных птиц негромко переговаривалась между собой. Маленький паучок, усыпанный мерцающими в темноте фиолетовыми крапинками, неуверенно взобрался Торе на палец и посеменил вверх, но она сдула его обратно в мох.

– Ты готов? – спросила Тора.

– Да, – глухо ответил он и медленно распрямился.

– Идём.

Она помогла ему подняться и подойти к двери, поднесла клинок ближе к камню, и разноцветные кристаллы вспыхнули в его свете.

– Нарядно, – прокомментировал Гор, хмыкнув, запрокинул голову и принялся задумчиво рассматривать каменную плиту, будто забыв, зачем они здесь.

– Мы… – начала было Тора, но он прервал её.

– Я знаю, – сказал он. – Дай мне минуту.

Тора молча кивнула.

Она не могла открыть Храм одна, и они оба знали это с самого начала. Здесь проходила граница, заканчивалась пропасть, в которую прыгнул Гор. Храм легко открывался под руками джедаев, но сила таких, как Гор, было почти бесполезна здесь. Тора верила, что у него есть надежда, но тут решала не она. «Всё не могло быть зря», – хотела она сказать, но не стала, потому что откуда ей знать? Она так часто не знала, куда Сила ведёт её, а это был даже не её путь. Она лишь шла рядом с тем, кому он принадлежал. И сейчас всё зависело от него. Только если в нём осталось то, чем он был раньше, если он может вспомнить и если у него хватит сил, только тогда Храм впустит их. А если нет – весь путь, что они проделали, закончится здесь. Казалось, все дороги ведут сюда, но, как говорил мастер – если ты видишь, куда идёшь, это ещё не значит, что ты знаешь, зачем. Иногда всё, что ты можешь, это сказать…

– Да пребудет с нами Сила, – тихо сказал Гор.

Он отпустил плечо Торы и прижал обе ладони к камню. Тора закрыла глаза и положила свою ладонь рядом с его. Он медленно, длинно выдохнул и задержал дыхание, она сделала то же самое, сосредотачиваясь, а через мгновение он охнул и покачнулся, чуть не упав, Тора открыла глаза и с изумлением посмотрела на камень, легко двинувшийся с места, казалось, раньше, чем они успели что-либо сделать. Гор отступил на шаг и широко распахнул глаза.

– Он будто… ждал тебя, – всё ещё изумлённо выговорила Тора.

– Он открылся, – прошептал Гор, и повторил громче, ликуя: – Он открылся! Он впускает меня, ты слышишь? – и схватил её за руку, лихорадочно улыбаясь. – Ты была права, джедай!