Текст книги "Клинок сердца (СИ)"

Автор книги: Las Kelli

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Тора хотела ответить, но он снова покачнулся и начал оседать на землю. Она быстро убрала клинок и подхватила его обеими руками, бормоча:

– Не время умирать, парень! Давай, держись, идём. Ты открыл Храм, ну же!

Он не отвечал, только безжизненно обмяк в её руках, закатив глаза и приоткрыв рот, и на мгновение она подумала, что всё закончилось. Но его сердце ещё билось, медленно и слабо, и Тора чувствовала это биение, как тихо струящийся поток жизни, как воду, стекающую по рукам, как покалывание в кончиках пальцев. Тогда она взвалила его себе на плечи и, пошатываясь от тяжести, шагнула в проход. Ей приходилось придерживать Гора обеими руками, пробираясь в темноте, в которой даже её глаза не различали почти ничего. Она опустила голову, сжала зубы и волокла его вперёд, еле передвигая ноги. Слева что-то сверкнуло, и Тора, измученная прошедшим днём, вздрогнула и шарахнулась в сторону, привалившись к стене, и на время закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться и успокоиться. А когда открыла, весь проход сиял. Разноцветные кристаллы вспыхивали в темноте, одни на время угасали, другие загорались ярче, и стены переливались бесконечной чередой огней. В прошлый раз они только откликались на свет меча, но сегодня давали собственный, словно указывая путь. Тора ухватила Гора покрепче и двинулась дальше по этому сияющему тоннелю. Будто идёшь по коридору Силы, думала она. Нет ни пола, ни потолка, ни стен, только свет, льющийся отовсюду. И к концу пути почти так и было – казалось, все кристаллы очнулись от сна, и стены превратились в живую мерцающую пелену огней. И в этом мареве полуживой джедай и умирающий инквизитор вступали в полумрак Храма.

На пороге центрального зала Гор пришёл в себя и слабо окликнул её.

– Мы пришли, – отозвалась Тора и осторожно отпустила его, тут же поддержав за пояс одной рукой.

Он обхватил её за плечи, и они оба медленно вошли в зал под эхо собственных шагов.

Она провела его в самый центр и усадила спиной к колонне, а сама устало опустилась рядом, тоже привалившись к резному камню. Какое-то время они оба сидели, закрыв глаза и тяжело дыша, а потом он огляделся и тихо сказал.

– Это старый Храм.

– Я тоже так подумала, – ответила Тора.

– Нет, – возразил он, – я имею в виду очень старый. Это даже не Храм джедаев.

Тора удивлённо взглянула на него, но он не обернулся, разглядывая потолок и уходящие в темноту вершины колонн.

– То есть это место стало Храмом джедаев, – пояснил он, – но, мне кажется, оно было здесь ещё раньше.

– Почему ты так думаешь? – спросила Тора, и теперь он удивлённо взглянул на неё.

– А ты не чувствуешь?

Она качнула головой, и он задумался, прежде чем ответить.

– Храм джедаев, – наконец сказал он, – это воплощённая Светлая сторона. А здесь… баланс. Здесь есть всё – и Тёмная сторона, и Светлая, и что-то ещё. Что-то между. Это как… место между мирами. Джедаи сделали его своим, и оно стало их Храмом. Я имею в виду это не меньше Храм джедаев, чем любой другой, просто это больше, чем только он.

Тора медленно кивнула.

– Я чувствовала, что он другой, но не думала, что настолько.

– Ну, – улыбнувшись, ответил он, – мои горизонты в некотором роде шире твоих.

Он усмехнулся, тут же закашлялся, и Тора протянула ему бутылку с водой. Она наполнила её заново, когда они в последний раз останавливались недалеко от реки, и там оставалась ещё половина. Он сделал несколько глотков, вернул ей бутылку и снова прикрыл глаза.

– Ты должна увести её отсюда, – сказал он через некоторое время. – Своего падавана.

И глянул на неё почти весело.

– Она ведь здесь, да? Ты никуда её не увозила. Уходите, хотя бы на время. За мной придут другие, и с ними тебе не повезёт, как со мной.

Он снова огляделся, и Тора, задумавшись над его словами, не заметила того, что он: золотая искра сверкнула на самом верху одной из колонн, за ней другая, и свет побежал по витой резной линии, опоясывая камень.

– Я шёл сюда, к этому моменту, много лет, – негромко продолжил он. – Через сомнения, ненависть, страх, одиночество и сожаления. Я терял всё много раз, и каждый раз находил что-то ещё, и снова терял. Орден, мастера, свободу, веру. И снова всё то же самое. И в конце концов не осталось ничего, кроме Силы. Но ещё оставалась моя жизнь. А потом я потерял и её, и вот тогда… Ты когда-нибудь ощущала, как потеряв всё, ты вдруг обретаешь весь мир? Ты свободна, совершенно, безоговорочно. Больше нет ничего, и в этом – всё. И ты понимаешь, что этого ты и ждала, об этом мечтала, это – ясность.

– Не так сильно, – тихо ответила Тора. – Но, надеюсь, я понимаю, о чём ты.

– Самое большое счастье для меня – закончить жизнь в таком месте, как это. Или принять любой другой план Силы, если он есть.

Теперь и Тора наконец заметила, как вспыхивают узоры на колоннах, теперь уже на двух, и третья загоралась искрами под потолком.

– Что это? – удивлённо спросила она.

Гор качнул головой.

– Не знаю, но тебе пора уходить.

Она повернулась и коснулась пальцами его плеча.

– Я не оставлю тебя одного, я обещала. Я буду здесь.

Он улыбнулся, стягивая с рук перчатки, отбросил их в сторону и накрыл её ладонь своей.

– Нет, дальше я один. Ты сделала для меня так много, как могла, и я благодарен тебе больше, чем кому-либо за всю жизнь. Теперь тебе пора идти и увезти с этой планеты своего падавана.

Храм вздрогнул, словно сам камень вздохнул, пробуждаясь, оставшиеся колонны сверкнули искрами одна за другой, и золотые нити обвили их от вершин до подножий. Гор взглянул Торе в глаза и спросил:

– Ты расскажешь обо мне?

– Да, – горячо ответила Тора, – да, если ты разрешаешь. Я расскажу ей всё.

Храм снова вздрогнул, просыпав каменную крошку с потолка, и за стенами будто заворочались валуны. Теперь камень действительно дышал, размеренно и глубоко, и каждый следующий вдох становился сильней и уверенней.

– Расскажи ей, – крикнул Гор, и грохот почти заглушил его слова. – И если я выживу – я найду тебя.

Тора секунду помедлила, а потом порывисто обняла его и крикнула в самое ухо:

– Да пребудет…

– Сила, я знаю, – крикнул он в ответ. – Она всегда с нами. Иди!

Теперь колонны переливались так ярко, что слепило глаза. Резьба стен тоже начала оживать, высвечивая узоры над арками проходов, золотые нити соскользнули с колонн на пол, завились, как живые, и центральный круг разгорелся, пробивая слой пыли и каменной крошки. Тора вскочила на ноги и в последний раз взглянула на Гора. Он улыбался, и в этот момент она точно знала, о чём он говорил. Он был свободен, так безусловно и радостно, что она почти не ощущала его отдельно от Силы, он и был ею, её кристаллом, чистым и прозрачным, пропускающим и отражающим свет, и она текла сквозь него, а он открывался ей, будто для него больше не было никаких преград.

– Иди! – крикнул он ещё раз.

Она неуверенно сделала пару шагов назад, а потом повернулась и побежала к тоннелю, всё ещё горевшему миллионом разноцветных огней. На пороге она остановилась и снова обернулась. Свет заливал Храм, Гор теперь сидел в центре, поджав под себя ноги и положив ладони на колени, и смотрел вверх. Она охнула, сорвала с пояса его меч и хотела бежать обратно, но он беззвучно остановил её, и она услышала его голос в своём сознании:

– Он мне не нужен. Уходи, или не успеешь.

Больше она не раздумывала. Гор вовремя предостерёг её: дверь в Храм закрывалась, и она едва успела проскользнуть в щёлку. Камень со щелчком встал на место за её спиной, и она оказалась в тишине и темноте, тяжело дыша, так и сжимая в каждой руке по мечу. Она сделала ещё пару шагов, упала на колени, упёрлась кулаками в землю и несколько минут просто стояла так, оглушённая и полуживая от усталости. А потом взглянула на свои руки, вздохнула и пробормотала:

– Ну отлично. То не найдёшь, то теперь у меня больше мечей, чем нужно.

Вторая луна стояла так же высоко, будто они не пробыли в Храме и пяти минут. Вдалеке снова завыл волк, потом другой, за ним третий. Летучая мышь проскочила перед самым лицом Торы, чуть не мазнув кожу крылом. Тора отложила мечи, достала коммуникатор, нажала на кнопку и хрипло позвала:

– Робин?

– Mar’e! Haar’chak, джедай!

Тора опешила на секунду, а потом хмыкнула, и наконец рассмеялась, а Робин кричал, пока она хохотала:

– Ты жива, жива! – и что-то совсем неразборчивое на том же жёстком, щёлкающем языке. – Я уж думал – всё! Как я рад слышать твой голос! Ну же, что случилось? Ты в порядке? Ты победила его? Тора!

– Знаешь, Робин, – с трудом выговорила Тора, подавляя смех и даже не заметив, что они перешли на «ты», – узнать, что ты мандалорец – это, наверное, самое логичное и внезапное завершение дня, которое я могла бы себе вообразить.

Робин осёкся, помолчал и досадливо спросил:

– Я орал на мандо’а?

– Ага, – кивнула Тора. – И, кажется, обозвал меня бешеным больным этим… у вас там водятся такие, с зубами.

– У нас там все с зубами, – ворчливо пробормотал Робин.

– Теперь-то уж ты точно должен мне историю, – напомнила Тора и спросила: – как Лирна?

– Её хорошо бы уже будить, – заторопился Робин. – Можно?

– Да, можно.

– Ты убила его?

– Нет, но он больше не опасен. Но будут другие. Нам всё-таки надо будет уходить.

– Понял, – деловито ответил Робин, – могу найти транспорт к середине дня.

– Спасибо. Пусть Лирна остаётся у тебя. Я заеду домой и потом к вам. Надеюсь, буду к середине дня, или чуть позже.

– Всё будет готово, – заверил её Робин.

– Тогда до встречи, – сказала Тора и дала отбой.

Скала за её спиной стояла неподвижно и безмолвно, словно ничего и не происходило внутри. Волки устроили перекличку, и постепенно их вой очерчивал широким, многокилометровым кругом Храм, а, может, и всё плоскогорье. Тора прицепила на пояс свой меч, взяла в руку меч Гора и задумалась. Рукоять тускло блеснула в свете двух лун. Тора потёрла её большим пальцем, покрутила в руке, а потом снова сняла с пояса свой меч, активировала клинок, подбросила меч инквизитора в воздух и на лету разрубила надвое. Обнажившиеся кайбер-кристаллы заискрились и погасли, упав в мох. Тора подняла их вместе с остатками рукояти и двинулась к горной тропе – по пути она выбросит то, что осталось от красного клинка, в реку.

«Иногда наши приобретения и наши потери идут так близко друг к другу, что мы едва успеваем осознать их», – говорил мастер Зиндо, и Тора вспоминала его слова, когда третья луна поднималась над горизонтом, а небо светлело. – «Мы часто находим там, где не ожидали найти, и теряем там, где не готовы потерять. Мы идём каждый своей дорогой и встречаем удивительные вещи, о которых не могли и помыслить. Иногда это приносит радость, иногда печаль, иногда и то, и другое».

Она остановилось там, где река была глубже и её русло расширялось, образуя вытянутое, плавно изгибающееся озеро длиной с километр. Тора подошла к самой кромке, ещё раз посмотрела на обломки меча, а потом размахнулась и зашвырнула их в центр, туда, где было так глубоко, что даже сквозь прозрачную воду не было видно дна. Она постояла ещё какое-то время, заново наполнила бутылку, в которой оставалось несколько капель, вернулась к гравициклу, надела шлем инквизитора и опустила забрало. Поднималось солнце нового дня, солнце нового цикла, потому что Тора Веторана, рыцарь джедай, разорвала круг. И начала новый.

========== 8. Возвращение ==========

Другие так и не пришли. В тот же день мастер и падаван покинули планету, думая, что вернутся нескоро, но шли месяцы, а их никто не преследовал, и Робин регулярно сообщал, что всё тихо. И всё же Тора ещё остерегалась. Они кочевали по самым дальним планетам Внешнего кольца, снова нигде не задерживаясь подолгу. Лирне исполнилось двенадцать, её сила быстро росла, и Тора решила, что им обеим пора вновь становиться теми, кем они должны быть. В отдалённых мирах кому-то всегда была нужна помощь, и было бы достаточно и этого, но когда Робин сообщил, что они могут быть полезны набиравшему силу восстанию, на этот раз Тора сказала «да». Они не присоединились к повстанцам, но время от времени оказывали им помощь, тем более, что с некоторых пор Тора ощущала что-то вроде обязанности делать это.

Через несколько месяцев после истории с Гором, во время медитации, Тора вдруг вздрогнула, тихо вскрикнула и закрыла лицо руками.

– Что? Что случилось? – с тревогой спросила Лирна.

Тора какое-то время молчала, а потом отняла руки от лица, взглянула на неё и тихо ответила:

– Кейнан.

– Что Кейнан? – переспросила Лирна и в тот же момент поняла, но всё же неуверенно пробормотала: – Ты уверена? Может быть… может, он ранен или ещё что?

Но Тора опустила голову и ответила, глядя в землю:

– Нет. Его больше нет. Я видела это.

– А Эзра? Остальные? – спросила Лирна, помолчав.

– Он жив, – всё так же бесцветно сказала Тора, – думаю, они все живы.

– Мы полетим к ним?

На этот раз Тора задумалась надолго, и Лирна не дёргала её. На несколько минут Тора словно согнулась, стала меньше, старше, отстранилась в своём горе, и Лирна не знала, что с этим делать. А потом несмело положила руку ей на плечо и робко сказала:

– Твоя печаль – моя, и вот она везде, во всём мире, и весь мир разделяет её.

И тогда Тора подняла голову, посмотрела на неё и улыбнулась, и Лирна всё так же робко улыбнулась в ответ. Тора провела рукой по её волосам и ответила:

– Нет, мы не полетим к ним, не сейчас. Может быть – позже. Эзра справится. У него есть все остальные, и он… джедай. Как и ты, мой юный падаван.

Робин связался с ними через некоторое время, чтобы сообщить о Кейнане, победе на Лотале и исчезновении Эзры. Тора задумчиво выслушала его рассказ и соболезнования, но отвечала рассеянно. Робин счёл это признаком скорби, но Лирна знала своего мастера лучше, и потому спросила позже:

– Что такое?

– Не знаю, – с сомнением ответила Тора. – Я словно продолжаю чувствовать его, как отголосок, эхо в Силе. Не представляю, что это значит, никогда не испытывала подобного. Это очень странно. Я уверена, что он погиб, я не ощущаю его живым, но я… ощущаю его, понимаешь?

Лирна нахмурилась, изображая усиленную работу мысли, и Тора хмыкнула.

– Ладно, неважно, вряд ли я смогу это объяснить. В любом случае, если это важно – рано или поздно мы поймём, что это значит.

– А что с Эзрой? – спросила Лирна, и Тора покачала головой.

– Я не уверена, но, кажется, он жив.

Примерно год спустя они вернулись домой. Робин был счастлив и второй раз в жизни обнял Тору. В первый раз он на радостях чуть не наставил ей синяков, когда она вернулась, еле живая, из Храма. «За себя и за падавана», – оправдывался он, пока Тора, охая, потирала плечо, и указывал на Лирну. Та, всё ещё вялая после комы, бледная и осунувшаяся, развалившись в кресле, слабо махала Торе рукой. Это потом, уже в новом, незнакомом мире, дав Торе выспаться и отдохнуть и окрепнув сама, она насела на неё, выспрашивая подробности. Тора, как и обещала, рассказала ей обо всём, что случилось, и всё, что могла – о Горе. И то, что говорил он сам, и о чём она догадывалась, что ощущала, прикасаясь к его душе. История получилась намного длиннее, чем она представляла, когда только начала облекать её в слова. И Лирна узнала об одном из своих братьев, давным-давно шедшим тем же путём, что и она, а потом потерявшемся во тьме. О том, как он блуждал в ней, залечивая свои раны ранами других, прижигая их ненавистью и смачивая слезами. О том, как находил и терял всё, что было ему дорого, и всё, во что верил. И о том, как ничто не исчезает бесследно, и как, потеряв всё, он нашёл то, что всегда было с ним. И как он встретил джедая, отказавшегося убивать, открывшего ему своё сердце и разделившего его печаль. Как инквизитор с джедаем вместе проделали путь к древнему Храму, и как Сила приняла того, кто принял её, как единственное, что есть в этом мире. И как джедай радовался и плакал, глядя на солнце нового дня сквозь тёмное забрало шлема, отпуская своего обретённого и вновь потерянного брата, и вместе с ним отпуская всё, что было их общим прошлым, частью круга, который разорвал джедай, как делали тысячи до них, и сделают тысячи после, чтобы те, кто идут за ними, повторили тысячи раз: да пребудет с нами Сила, всегда.

Дом на плоскогорье был в целости и сохранности, Робин присматривал за ним. В следующие несколько лет мастер и падаван ещё не раз уходили в другие миры, но всегда возвращались домой. Лирна выросла, стала на голову выше Торы, отрастила длинные белые волосы, которые заплетала в косы и закрепляла кольцами сзади, как делала когда-то мастер Калеба Дьюма – Депа Биллаба. Она по-прежнему носила серебряные цепочки в ушах, одну, правда, пришлось заменить – трижды она рвалась, Лирна её чинила, а в конце концов несколько дней ходила с порванной, вид имея крайне пиратский, как с хохотом замечала Тора, каждый раз глядя на неё. Её лицо заострилось, серые глаза чуть сузились, она всё так же хмурилась, когда задумывалась, а улыбалась широко и весело, как в детстве. Робин часто смеялся, глядя на них с Торой – они были совсем непохожи внешне, но Лирна с годами всё больше перенимала мимику и манеры Торы, и Робин уверял, что когда они делают одно и то же лицо – это можно помереть со смеху.

Он рассказал им о себе. Он был из совсем немногочисленного, одного из слабейших мандалорских кланов, поставившего не на тех союзников и в результате полностью уничтоженного гражданскими войнами Мандалора. Робину удалось выжить, но пришлось изрядно поскитаться в результате привычки своего народа заканчивать незаконченные дела. «Я по горло наелся своего наследия, – с мрачной иронией говорил он, перебирая пальцами цепочку с резным каменным когтем – символом навсегда исчезнувшего клана. – Мандалорцем быть не так весело, когда день и ночь у тебя на хвосте другие мандалорцы». В конце концов он сменил имя, поменял всю свою жизнь, с изумлением заметил, что навыки мандалорского воина чертовски полезны в торговом деле, особенно когда начинаешь его посреди войны, и постепенно стал тем, кого они знали.

Империя пала, родилась Новая Республика, и джедаи больше не были вне закона. Тора с Лирной не принимали участия в главных битвах этой войны, по-прежнему оставаясь на дальних рубежах, помогая Сопротивлению время от времени, но в основном там, где больше некому было помочь, кроме них. Они думали о том, чтобы присоединиться к восстанию окончательно, но дела задержали их на самом краю галактики, и когда они связались с Робином, он самодовольно сообщил, что Империя пала.

– Ты, что ли, её свалил? – иронично поинтересовалась Тора.

– Я поучаствовал, – важно ответил Робин.

– Конечно, ты поучаствовал, – согласилась Тора.

А через несколько дней Лирна разбудила Тору среди ночи и сказала:

– Нам пора домой. Я видела плоскогорье, оно было в огне.

– Видения… – начала было Тора, но Лирна тряхнула её за плечо и нетерпеливо ответила:

– Да знаю я. Но нам надо домой. Поверь мне.

И они направились домой, но с плоскогорьем всё было в порядке, Робин был жив-здоров и завалил их историями о Люке Скайуокере.

– Скайуокер?! – не веря своим ушам, переспросила Тора.

– Ну да, – недоумённо ответил Робин. – Я помню, был во время Войн клонов джедайский генерал с такой же фамилией, может, это родственник, по слухам, тоже вроде джедай…

– С такой же фамилией?! – потрясённо повторила Тора. – Это же был Энакин Скайуокер, да Робин, ты только сейчас мне говоришь, что есть другой Скайуокер и он тоже джедай?!

– Да ну я ж не знаю ваших подробностей-то всех, – оправдывался Робин. – Вот, говорю.

Тора вытрясла из него всё, что он знал, и потребовала узнать ещё больше. Робин сверкал на неё недобрым мандалорским глазом и бурчал, что он ей не радио. Она даже подумывала не разыскать ли этого Скайуокера, но Лирна упрямо стояла на том, что им нужно оставаться дома. Тора доверяла ей и не спорила, тем более что и сама чувствовала что-то подобное с тех пор, как они вернулись. И через несколько недель тот, кого они ждали, пришёл.

Они тренировались на мечах, и, раз уж теперь джедаи не были вне закона, не стали их прятать, когда гость подъехал к дому, слез с гравицикла и направился к ним. Вид у гостя был довольно замызганный: на плечах потёртый плащ, а на голове ещё более потёртый и побитый шлем, похожий на старые шлемы штурмовиков.

Тора убрала клинок и знаком попросила Лирну сделать то же самое. Гость остановился метрах в десяти от них и сказал:

– Мне нужна ваша помощь. Вас обеих.

Лирна изумлённо открыла рот и посмотрела на Тору. Тора посмотрела на неё в ответ, потом обернулась обратно к гостю и спросила:

– Кто ты?

– А, ну да, – ответил гость и снял шлем. – Это я.

– Так вот почему я не узнала в видении твой голос! – радостно заорала Лирна. – Он был из-под шлема! Ты живой!

– Ну, более или менее, будем надеяться, – ответил Эзра.

Лирна кинулась к нему и обняла, а Тора, улыбаясь, спросила:

– Сложно поверить, что тебе нужна наша помощь после стольких лет. Это ж какая?

Эзра, смеясь и обнимая Лирну, обернулся к ней и ответил беззаботно:

– А, ну… Я знаю, как вернуть Кейнана.