Текст книги "Знал бы, где упасть... (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

-Простите, сенсей, я вас слушаю!

-Вы пропустили несколько занятий, и я хотел бы восполнить этот пробел в ваших знаниях, поручив подготовить небольшой доклад на следующий семинар. Вы можете задержаться после лекции на пару минут, я дам вам тему и список литературы?

-Где ты витаешь, Ри? – повернувшись вполоборота, прошипел Макото. – Нет, рано я успокоился, с тобой что-то точно не в порядке! Может, в медпункт сходишь, пусть доктор выпишет тебе стимуляторов!

...Я задержался после лекции и получил от сенсея тему доклада, не отказав себе в удовольствии коснуться его руки кончиками пальцев, когда брал у него листок с заданием... я близко посмотрел ему в глаза и заметил в них уже знакомое выражение паники, разбавленное растерянностью... Мое присутствие не было ему безразличным, мое прикосновение взволновало его, и это придало мне решимости. Я был близок к тому, чтобы прямо спросить у него, почему он так неадекватно реагирует на меня, но нас снова прервали на самом «интересном» месте... Юки-сенсей, чтоб у тебя прыщ вскочил на интимном месте, ну почему всегда ты? Следишь за своим любовником, находя любые предлоги, чтобы проверить, все ли с ним в порядке? Снова этот сверлящий насквозь подозрительный взгляд, металл в голосе и категоричный приказ немедленно покинуть помещение.

-Тамура-сан, вас срочно ищет директор! Он хочет лично проверить готовность к предстоящему фестивалю!

-Да-да, конечно, благодарю за беспокойство, Исикава-сенсей, – я неимоверно счастлив оставить вас вдвоем и бежать в директорат докладывать о репетициях, схемах расстановки стульев для почетных гостей, украшениях, цветочках и прочих детских глупостях. Как вовремя вы вмешались, и я не успел ничего спросить, поставив сенсея, да и себя тоже, в неловкое положение...

***

Через три дня, в субботу вечером, я увидел сенсеев на балконе главного корпуса, куда приходил иногда посмотреть на красивый в этой горной местности закат. Спрятавшись за выступом здания, незаметно наблюдал за ними, досадуя о том, что говорили они очень тихо, и разобрать о чем речь, я не мог. Сайто выглядел смущенным, а Исикава озабоченным, так смотрит доктор на пациента, спрашивая, сносно ли он себя чувствует? Что-то определенно происходит между ними, и я должен, наконец, это выяснить.

-...поедешь завтра утром, до подъема, чтобы никто не увидел... – долетел до меня обрывок фразы, произнесенный чуть громче. И потом снова почти шепот, в котором не разобрать ни слова. Куда Юки-сенсей отправляет Акиру, почему и зачем? Таинственно и подозрительно, если не сказать больше.

Проследить за ними проблемы не составило. Поговорив на балконе, сенсеи направились в спортивный зал, вернее, за него, в склад спортинвентаря, где хранились велосипеды, но не вошли внутрь, а только постояли возле, и Юки красноречиво махнул рукой влево, показывая на узкую дорожку, ведущую к расположенному в горах спорткомплексу, что поставило меня в полный тупик. Зачем историку ехать на пустую базу, тем более тайно? Что это все означает? Почти не уснув в эту ночь, я встал за час до подъема, лично убедившись, что Сайто Акира действительно взял в складе велосипед и уехал в горы, быстро привел себя в порядок и последовал за ним.

Дрожа от нетерпеливого волнения, я мчался к базе, легко преодолевая постоянный некрутой подъем в горы. Сегодня! Уже скоро я все скажу ему и во всем признаюсь, и если наши чувства взаимны, он будет моим, и неважно, что он бета и мой сенсей, мне все равно, потому что больше я не могу без него! Я не подведу, и никому ничего не скажу, мы будем осторожны, и никто о нас не узнает, его не уволят за недопустимые отношения со студентом, а я конечно же, не прыгну в реку, потому что никогда не отпущу его, и мы будем счастливы, несмотря ни на что!

База была пуста, но в столовой и жилых корпусах витал слабый аромат туалетной воды Акиры, с примесью мягкого приятного оттенка, природу которого разобрать мне не удалось. По всей видимости он осмотрел помещения поверхностно, нигде не задерживаясь, и запах успел рассеяться, оставшись едва различимым следом, свидетельством того, что он был здесь, и совсем недавно.

Все, что мне надо, это подождать, пока он вернется с прогулки, но нетерпение увидеть его было так велико, что я не смог удержаться и тоже направился к реке, совсем забыв про велосипед, на котором можно было отыскать сенсея намного быстрее. Конечно же, мы где-то разошлись, и я напрасно бегал по окрестностям, никого не встретив.

-Все, хватит, надо успокоиться и не сходить с ума. Он здесь, он скоро вернется, и нам никто не помешает, на этот раз нам никто не помешает... – глядя на быстрое течение горной речки, я немного притормозил в эмоциях и размеренным шагом пошел обратно. Акирой пахло уже от входа, причем теперь мягкий оттенок заметно преобладал над запахом парфюма, вызывая волнующий отклик в моем теле. Черт, чем он таким надушился, что я плыву и таю, как хрупкая снежинка?

-Сенсей, вы здесь? Где вы? – наугад позвал я. Знаю, мне не следовало так делать, раньше времени обнаруживая себя, но разум уснул, уступил место чувствам. Он не отозвался, да я и ждал иного. Пробежал столовую и дальше, к спальням, наверно он устал и пошел отдыхать, а может, вообще уже в душе? От этой мысли перехватило дыхание... Тугие струи воды... и желанное тело... капли стекают с изящных плеч, бесстыдно лаская кожу... О, чертовы капли, я ревную его даже к вам! Где-то позади послышался шум, вроде бы стул упал? О нет, только не это! Я не могу снова упустить его!

Я едва успел перехватить его, уже в гараже. Велосипед в руках, позиция решительная – он снова хотел сбежать от меня. Прости, Акира, но сегодня я не позволю тебе этого... Я все выясню, и не отпущу тебя, даже не думай!

9.

Риота

...Акира так крепко прижался к стене, словно надеялся продавить ее насквозь своим телом и немедленно исчезнуть. Я видел его смятение, слышал неспокойное дыхание. Странное дело, но у него снова изменился запах, и теперь резко тянуло туалетной водой, словно он только что вылил на себя целый флакон. Изысканный букет с преобладанием лаванды, ненавязчивый и приятный, надо признать, что у сенсея неплохой вкус на парфюм, но тот другой, мягкий оттенок, которого сейчас не было и в помине, нравился мне гораздо больше.

Его глаза за стеклами очков растерянно моргали, я впервые видел их так отчетливо, и так близко, но очки мешали мне, и я медленно потянул их с него за дужки... Он дернулся и сглотнул, но не сделал ни малейшей попытки воспротивиться. Дыхание выдавало его, он волновался, и борьба с собой была заметна в каждом его движении. Осторожно положив хрупкую вещицу в багажную корзину стоявшего рядом велосипеда, я быстро повернулся, угадав возможный отчаянный маневр, и вовремя отрезал ему все пути к отступлению, уперев руки по обе стороны от его плеч.

-Ты больше не обманешь меня, Акира... – низко нагнувшись к нему, тихо и доверительно прошептал я. – Тебя волнует мое присутствие, и ты не можешь отрицать этого. Я понимаю твою нерешительность, но давай посмотрим на это с другой стороны...

-Вы обещали, что не будете пытаться задерживать меня... – не дослушав, он робко поднял на меня взгляд, и беспомощное выражение близоруких глаз потрясло, заставив остановиться, но лишь на секунду, – пожалуйста, Тамура-сан, я хочу уйти, мы не должны находиться здесь вместе...

-Тише... Не говори ничего... – он был так волнующе близко, я почти чувствовал его тело, я больше не мог сдерживаться. Прижался к нему теснее, обвил ладонью гибкую шею и накрыл его сжатые напряженные губы первым поцелуем, пробным и осторожным, почти братским, радостно ощущая, что не ошибся, и близкий контакт действует на него, как надо. Его губы сопротивлялись недолго, потом шевельнулись и оттаяли, становясь податливыми, мягко потянулись навстречу и полностью раскрылись, идеально слившись с моими, что позволило углубить поцелуй, сделав его достаточно интимным. – Тише, милый, я знаю все, что ты хочешь сказать... Что мы слишком разные, и такие отношения недопустимы в строгом «Арай», что ты мой сенсей и не давал мне повода. Я все знаю, Акира, но мои чувства к тебе сильнее разума, и если ты попытаешься снова уверять меня, что я для тебя самый обычный, я не поверю в эту заведомую чушь ни на секунду. Скажи, почему ты так боишься меня?

-Тамура-сан...

-Риота. Меня зовут Риота. Мы здесь одни, и не надо формальностей...

-Тамура-сан, немедленно отпустите меня! Неужели вы не понимаете, насколько недопустимо ваше поведение?! Мы не должны так поступать, и поэтому...

-... и поэтому ты из упрямства говоришь все эти глупости, о которых я только что упомянул, вместо того, чтобы честно и прямо ответить на мой вопрос, признавшись, что я нравлюсь тебе. Но мне уже не нужно, чтобы ты отвечал, потому что знаю правду. Ты боишься не меня, а себя самого, боишься своих чувств ко мне и желания близости. Боишься, что кто-то узнает, что сенсей-бета вступил в недопустимые отношения со студентом-альфой, боишься разоблачения и неминуемой кары за содеянное. Скажи честно, если бы мы встретились в иных обстоятельствах, ты тоже пытался бы убежать от меня? Тебе ведь приятны мои прикосновения, ты дрожишь и хочешь еще, хочешь чтобы я целовал тебя, ласкал и трогал! Посмотри на меня, и скажи, что это неправда!

По его лицу вскользь прошла гримаса мучительной боли, но он явно на что-то решился. Вскинул голову и посмотрел мне в глаза, с решительным вызовом, чуть прищурившись и часто моргая.

-Хотите правду, Тамура-сан? Что ж, я скажу вам все, что думаю. Да, меня тянет к вам, и это чувство мне очень мешает, я всеми способами стараюсь одолеть его! Я преподаватель, я старше вас и опытнее в жизни, я должен быть ответственным и сильным! Правила колледжа обязательны для всех, независимо от ранга и положения, и я перестану уважать себя, если позволю зайти так далеко в отношениях со студентом, я не смогу дальше оставаться здесь, если между нами что-то случится, прошу вас понять меня, и не унижать объяснениями! Да, в иных обстоятельствах я бы, возможно, не стал противиться своим чувствам, но сейчас мы в «Арай», здесь наша связь недопустима, она не принесет нам счастья, поставив в неловкое уязвимое положение!

-Я нравлюсь тебе, Акира! Ведь нравлюсь, правда?

-Так-то ты слушал меня, дерзкий мальчишка? – Сенсей вдруг перешел «на ты», на пике стрессового состояния он был так взволнован и так сексуален, что я откровенно любовался им, уже зная, что никуда не отпущу и не позволю отступить за грань открывшейся мне истины. – Из всего мной сказанного ты выхватил для себя только это?

-Конечно, сенсей, для меня это самое главное! Я не отступлю, так и знайте, и даже если мне придется взять вас силой, вы все равно будете моим, – я крепче обвил его шею руками, запутав в шелке каштановых волос дрожащие от нетерпения пальцы. – Мне все равно, кто вы и кто я, главное, что вы тоже неравнодушны ко мне, и прямо признались в этом. Не бойтесь, о нас никто не узнает, и никакие наказания вам не грозят. Я скорее отрежу себе правую руку, чем предам вас, поверьте. С тех пор, как я осознал, что влюблен в вас, в моих мечтах только вы, и никого больше. Сенсей, давайте не будем мучить друг друга! Я никогда никого не насиловал, и вас тем более не хочу принуждать к сексу! Пожалуйста, позвольте мне любить вас, я больше не могу сдерживаться!

Меня несло совсем уже невыносимым ураганом страсти. Его гибкое желанное тело, дрожь и прерывистое дыхание, спутанные волосы под моими пальцами, близость губ, тепло бархатной кожи, – все это заводило, лишало остатков разума, сносило огнем безумной жажды овладеть им и сделать своим.

-Риота, я... – собственное имя в его устах потрясло меня, сорвав последние тормоза благоразумия, и я снова кинулся целовать его, на сей раз страстно и по-настоящему, вовлекая в глубокие чувственные поцелуи, терзающие нас обоих невыносимым блаженством. Он отвечал, прерывисто дыша мне в губы, не делая попыток отстраниться, и я еще смог даже удивиться столь быстрой перемене от строгого учителя к пылкому возлюбленному, но тут же нашел ей разумное объяснение, – сенсей хотел меня с самого начала, но природная сдержанность была в нем довольно сильна, побуждая к попыткам победить свои слабости, а теперь он сдался, отдавшись желанию... Он горел и пылал, впервые робко обнимая меня, его пальцы ласково щекотали мне шею. Да неужели он бета? Один из нечувствительных инертных созданий? Полная глупость, так мог сказать только тот, кто ничего про них не знает...

Мой Акира! Мое самое невероятное сокровище! Я подхватил его на руки и понес из гаража, потому что совсем не хотел, чтобы наш первый раз случился здесь, на холодном полу или у стены, рядом с велосипедом. Я хотел любить его долго и нежно, на удобной кровати, в комфортной обстановке. Шепча какие-то глупости, я пулей мчался по залам и переходам, направляясь в левое крыло, где располагались светлые комнаты тренеров с отличной дорогой мебелью.

Акира

Я боролся с собой отчаянно, до изнеможения и сердечной боли, тщетно пытаясь избежать неизбежного. «Нельзя, это неправильно, ты не должен, ты старше и опытнее, ты преподаватель, остановись и оттолкни его, пока ситуация полностью не вышла из-под контроля. Ты сможешь, Акира, ты обязан, тебе еще работать здесь, и Юки надеется на тебя, нельзя подвести друга». Я твердил себе эти слова, как заклинание, как молитву, но близость опасного альфы сводила на нет все мои усилия... Его руки, его волнующая близость, его тонкий соблазнительный запах... Это невыносимо, у меня нет сил, надо уйти, убежать от него подальше, иначе я не смогу, я не справлюсь...

Его губы коснулись моих губ, я провалился в пучину безумия. Благие намерения разбились вдрызг, повергли в хаос разумные мысли, и я ответил ему, проклиная себя за слабость, я сдался, именно в эту самую секунду, и хотя еще что-то пытался возражать, но знал, что это лишь слова, пустые и бесполезные, которых уже не слушает и не понимает ни мое сердце, ни тело... Я побежден, я перестал бороться, предавшись великому искушению под названием Любовь. И пусть, зачем мучить себя, и его тоже, я все равно скоро покину «Арай» и вернусь к своей привычной серой жизни, где нет даже намека на счастье. А Риота... никто не виноват, что он единственный, с кем я могу испытать радость телесной близости, почувствовать себя хоть на миг желанным. Мне все равно, что будет дальше, и я не столь наивен, чтобы надеяться на долгосрочные отношения с сыном аристократа, но сегодня, здесь и сейчас он со мной, он желает меня, и я так же сильно желаю его, так пусть свершится то, что предначертано судьбой. Пусть я веду себя не как бета, пусть пахну не так, как бета, пусть он узнает мою тайну, что с того? Возможно, уже завтра мы расстанемся навсегда, у нас разные пути, в колледже говорили, что он почти помолвлен с сыном министра, и это правильно и закономерно, я не претендую на его свободу, но я люблю его, он моя истинная пара, его единственного я чувствую, на него реагирую, схожу по нему с ума. Так неужели я не могу позволить себе минуту слабости, недолгое счастье, радость секса и интимных ласк?

И пусть нам суждена одна-единственная ночь, но я запомню ее и сохраню в памяти, как свое самое бесценное сокровище, подарок коварной судьбы, сотворившей меня таким, какой я есть. Теплые пальцы на шее, мягкие ласковые губы на губах... я закрыл глаза, позволив сказочным ощущениям заполнить меня целиком, отбросив прочь все страхи и все сомнения... Мой принц со мной, он рядом, а больше сейчас ничего не надо. Я слаб, я сдался, так быстро и позорно, ну и пусть, я тоже человек, и так хочу почувствовать себя счастливым...

Он нес меня в спальню, и я блаженствовал, плывя и качаясь в сильных любимых руках.

-Акира... – его голос дрожал и прерывался, отзываясь во мне жгучим пламенем, и я тянулся к его губам, как к спасению, утоляя никогда не испытанную прежде жажду близости в пылких поцелуях. Его пальцы ловко расстегивали на мне всякие пуговки, каждое прикосновение к обнаженной коже пронзало молнией. И это я? Тот, кто не знал, что значит любить и чувствовать? Холодный равнодушный манекен без чувств и желаний?

-Риота... – мы словно забыли все на свете слова, произнося в тишине тренерской спальни только любимые имена друг друга. Он целовал мне шею и грудь, захватывая в сладкий плен соски, и меня словно било током от того невероятного ощущения, какие доставляли мне возбуждающие прикосновения его губ к этому загадочному чувствительному местечку. Каждый миллиметр моего тела горел огнем, отвечая ему, каждый нерв чутко реагировал на смелые и нежные касания, каждый мой вздох был полон восхитительного блаженства, в котором я купался, как в широкой теплой реке, несущей меня в рай...

10.

Акира

В первый раз в жизни я не был в постели деревянной куклой. Я чувствовал каждое прикосновение к своему телу, я жаждал этих касаний, отвечал на них и блаженствовал, получая от Риоты так много страсти и нежности...

...Тяжесть его тела восхитительно приятна, хотя он очень старается не давить на меня, опираясь на локти, но мне этого мало, и я обнимаю его за плечи, притягивая к себе сильнее, и загораюсь бешеным желанием от тесного контакта с гладкой и горячей кожей. О, мой Риота! Мой альфа, мое нежданное бесценное сокровище! Я впервые чувствую себя полноценным омегой, желанным и любимым, это чувство бурлит в крови, сбивая дыхание. Тормоза разума давно отказали, и я тянусь к моему альфе за новым поцелуем, глубоким и чувственным, длящимся вечность, пока мы оба не начинаем задыхаться, и тогда нам приходится разрывать поцелуй, жадно глотая свежую порцию воздуха в давно опустевшие легкие, а потом, не сговариваясь, снова припадаем друг к другу припухшими зацелованными губами, переплетая языки в изысканном танце любви, нежно лаская и посасывая, отчего замирает душа и тело мелко и нетерпеливо подрагивает в сладком предвкушении большего...

-Мой Акира, ты вкусный...

-Ты тоже, Ри...

-Тебе не тяжело держать меня? Я потерял контроль, и навалился...

-Ты не тяжелый, Ри. Мне так приятно, правда... – болтаем ерунду, но мне совсем не стыдно. Я перешел черту и отключил учителя, и наплевал на все, включая возраст. Мне хорошо сейчас, и пусть хоть целый мир меня осудит!

Он чуть поерзал по моей груди, бросая мое истерзанное страстью тело в новый водоворот приятнейших ощущений. Я лежу на спине, бесстыдно раскинув ноги, и он между них, соприкасаясь со мной полностью всем телом, так жарко, так невыносимо возбуждающе. Я чувствую его восхитительно твердый член, он рядом с моим, точно таким же напряженным, и это безумно эротичное ощущение мутит разум, заставляя тело пульсировать и выгибаться, сбивая в комок дыхание, и вырывая непроизвольные страстные стоны..

-Ты так красив, мой Акира... мой милый... я разглядел тебя еще тогда, в бассейне, – его губы спускаются ниже, и он целует меня, отчаянно и жгуче, почти кусая кожу на изгибе плеч. Несильная боль, разбавленная наслаждением, – он терзает меня губами, снова и снова, опаляя жаром желания... ключицы и грудь, и снова шею, наверняка останутся синяки, но мне неважно, и я приподнимаюсь ему навстречу, выгибая тело...хочу еще, еще, еще... Целуй, кусай, ласкай и трогай! Бери меня, я твой, любимый! Хочу тебя всего, сейчас... сейчас, Риота! Волны блаженства захлестывают через край, томная нега поднимается снизу, переполняя сердце. Мой лучший в мире альфа здесь, со мной, его губы сладко мучают меня, спускаясь на грудь, он целует мои потвердевшие маленькие сосочки, те самые, которые с другими ничего не чувствовали, а сейчас дрожат и трепещут, совсем не насытившись его поцелуями, и я притягиваю к себе его голову, заставляя продолжить эту изысканную ласку, только иначе, грубее и с болью, но мне так надо, хочу запомнить каждое мгновение нашей близости, каждый его вздох и каждое прикосновение.

Теперь – живот... Его губы уже там, выписывают страстные круги бурлящих поцелуев. Не выдержу... спазм опоясал тело, дрожу и млею, зарывшись дрожащими пальцами в его черные волосы. Невыносимо жарко, я истекаю запахом желания, наверно он почувствует во мне омегу, таблетки действуют не слишком долго, и срок максимального действия скоро закончится. Сначала я думал об этом, но потом забыл, какая разница, он все равно узнает... Мое тело влажное, горячее, я словно в бреду вожу ладонями по его плечам, таким же взмокшим... Как хорошо, с ума сойти не жалко, как мог я жить... без этих ощущений?

-Не сдерживайся, Аки, я знаю, что тебе сейчас это нужно, – его рука скользит ниже, накрывая теплым облаком эпицентр моего возбуждения, мучительно медленно подрачивая напряженный орган, так сильно жаждущий разрядки. Губы целуют внутреннюю сторону бедер, свободная рука гладит ямочку под коленом (так эротично, кто бы мог подумать?), потом поднимается вверх и касается самых интимных местечек, перекатывая в ладони яички, я весь дрожу, не выдерживая этой пытки, не то хриплю, не то кричу, и изливаюсь первым в своей жизни бурным оргазмом, прямо в его ласкающую руку, и мне совсем не стыдно, ведь это он, мои Ри, он подарил мне эти незабываемые минуты блаженства, которых я никогда не знал в своей жизни.

...сейчас мне все равно, что нам не суждено быть вместе, что против нас враждебный мир, его устои и условности, все это я вспомню и осознаю потом, приняв на себя и боль бессрочной разлуки, и холод одиночества, но сейчас он со мной, он снова целует мои губы, доводя до безумия, и я чутко отзываюсь на ласки, легко возбуждаясь опять, полностью покорный ему и давно готовый принять в себя... Я даже желаю сейчас, чтобы он догадался, наконец, что я его омега, пусть только на сегодня... «Мой долгожданный альфа, почувствуй же меня, узнай... возьми... Я твой, и сейчас наш момент истины, нам никто не сможет помешать, мы созданы для этой тайны, священной близости, которую зовут Любовью...»

Его губы ласкают теперь мою спину, прикасаясь влажными теплыми волнами к лопаткам и ниже, и эти касания несут меня новой лавой страсти, заставляя стонать несдержанно и громко. Еще ... еще... так мягко, так приятно, я снова весь в огне, а он все сдерживается, не позволяя себе сорваться и взять меня без нужной подготовки, я знаю и ценю его жертву, все это ради меня, ведь он до сих пор считает меня девственной бетой, боится причинить боль первым вторжением, не зная, что я давно теку естественной смазкой... Я вздрагиваю, впиваясь ногтями в сбитую помятую простынь, чувствуя его руки на ягодицах, они раздвигают мягкие округлости и прикасаются к влажному горячему входу. О, как приятно! Палец трогает то самое местечко, обводит сжатое колечко мышц, и я взрываюсь изнутри неудержимым шквалом бешеных эмоций, а стон Риоты вплетается в мой, отзываясь в ушах музыкой счастья...

-Мой сладкий, если будет больно... – он жарко шепчет мне на ушко, любимый голос рвется и дрожит, выдавая с трудом сдерживаемую страсть и нетерпение, но он не спешит, он обращается со мной, как с бетой, щедро смазывая мою дырочку каким-то кремом... Через секунду я чувствую внутри его палец, и меня словно бьет током, я ерзаю и двигаюсь навстречу, бесстыдно приподнимая бедра, хрипло дышу, едва сдерживая крик нетерпения... Я жду, а в воздухе витает терпкий аромат моего возбужденного альфы, который бережно и нежно готовит меня к близости...

Риота

Верно говорят, что любовь захлестывает человека с головой, лишая разума и способности мыслить, иначе в тот день в пустом спорткомплексе я не был бы так глух и слеп, чтобы не понять, кто разделил со мной постель и страсть. Но я ничего не видел и ни о чем не думал, отдавшись чувствам и ласкам, целиком поглощенный своим любимым.

Мой Акира... Такой красивый и до одури желанный... Я сдерживал себя, сгорая от нетерпения. Не напугать его, не причинить боли, ведь он наверняка девственник, потому что бета... Его тело словно горело под моими губами, он вздрагивал и стонал, без конца шепча мое имя, послушно следуя моим желаниям, то бесстыдно раскидывая свои стройные ножки, то поворачиваясь на бок, подставляя под мои жадные руки упругие мягкие ягодицы. Я исцеловал его всего, от плеч до лодыжек, задерживаясь на особо чувствительных местечках и сладко улыбаясь, слушая его тихие возбужденные стоны, заставил излиться на пике наслаждения в мою руку, легко завел снова, и он застонал, отдавая мне в полную власть свое гибкое тело...

Мой член стоял колом, но он ведь бета, хотя и довольно чувствительный... нельзя врываться в него без подготовки... сначала нужно смазать ему дырочку и растянуть вход... как хорошо, что я стащил у Кото тюбик с каким-то жирным кремом. Не рассчитал и выдавил почти половину, так сильно дрожали руки, но обилие смазки сбило меня с толку, и я опять ничего не понял... Пальцы легко скользили вдоль канала, а Аки дрожал и двигался мне навстречу, приподнимая бедра.

-Аки...

-Риота... – он словно торопил меня, и я совсем потерял голову. Вытащил из него пальцы, судорожно вцепился обеими руками в упругие ягодицы, легко перевернул на бок милое тело и вторгся в пульсирующий скользкий вход, сгорая от любви и наслаждения. Внутри так узко, горячо и тесно, я никогда не чувствовал такой полной и абсолютной гармонии с сексуальным партнером, хотя омег переимел немало. Мы оба были на пределе, и нам не понадобилось много времени, чтобы достичь пика, когда мощный оргазм настиг и накрыл с головой, вырвав крик удовольствия, и я излился в него, получив ни с чем не сравнимое приятное завершение, впервые в жизни не задумываясь о том, что надо вовремя убежать во избежание нежелательных последствий в виде беременности, как всегда бывало во время секса с омегами. Он принял в себя мою сперму, сжав внутренними мышцами мой медленно опадающий в размерах член, и эта заключительная часть любовного акта оказалась одной из самых эротичных и изысканно чувственных. Его мягкие сжимающие движения нежно и бережно успокаивали меня, и эта последняя ласка потрясала до глубины души, вызывая протяжный тягучий отзвук во всем теле...

-Мой милый, ты невероятен... – я благодарно целовал его, везде куда дотягивались губы, стирая с тела влажную негу любовного акта, и он тихо стонал, затихая в моих объятиях, выравнивая дыхание и счастливо улыбаясь в мои мягкие теплые поцелуи.

Потом я взял его еще трижды, а может и больше, так и не поняв, почему проникновение в девственного бету прошло так легко и свободно, я ничего не хотел видеть, я просто любил его и был счастлив. И когда мы упали, наконец, друг на друга в полном изнеможении, когда он первый раз прошептал, что счастлив со мной, лишь тогда смутное подозрение краешком мысли закралось в мой одурманенный любовью мозг, но усталость сморила раньше, чем до меня дошла правда, и мы уснули в объятиях друг друга, слишком утомленные, чтобы идти в душ и смывать с разгоряченных тел следы любовного беспредела.

Не знаю, сколько мы проспали, может, час, может, чуть больше. Но проснулся я с полным ощущением счастья, потому что рядом со мной, в моих тесных объятиях, головой на груди, доверчиво прижавшись и обвив меня тонкой рукой, лежал мой омега, желанный и любимый, единственный на земле, без которого жизнь не имела смысла. От обнаженного родного тела, от спутанных тонких волос волнами истекал волнующий неповторимый запах, который невозможно спутать ни с чем на свете, который влечет и тянет, сводит с ума, скручивая тело в тугой узел желания. Сейчас аромат моего омеги немного изменился, в нем слышался мягкий оттенок недавнего секса, смесь с запахом альфы... с моим запахом, и это идеальное сочетание затопило меня с головой, бросая в омут бешеных эмоций. Так сладко прикасаться к нему, чувствовать щекой шелк волос, кончиками пальцев гладить ушко...

Мой Акира... омега... мой омега... Нет, невозможно, как же так? Ведь он сенсей, а в колледже «Арай»... Нет, я дурак, как я не догадался раньше! Он мой омега, мой родной, желанный, моя единственная, истинная пара, поэтому нас так тянуло друг к другу, с первого дня знакомства! Он омега – и все сразу встало на свои места, как в пазле, где не доставало одной, но самой важной части, – и его поведение, и странное ко мне отношение, и то, как он упорно избегал меня... А я, я идиот, слепой кретин, как мог я не заметить? Наш первый раз... как быстро он мне сдался, как чутко отзывался на мои поцелуи, как сильно возбуждался от малейшего прикосновения, и как легко вошел мой член в «непорочный» анус девственного «беты»! Я действительно был слеп, если не заметил ни естественной смазки, ни чисто «омежьего» поведения своего милого, ни с чем не сравнимой реакции его тела! И я... о, Господи! Ну я и псих, я поимел его, даже не предохраняясь, твердо уверенный в том, что это не нужно!

Шалея от шокирующего открытия, но больше от любви и сбивающего наповал чудесного запаха, я бережно перевернул его на спину и ткнулся дрожащими губами в нежный изгиб плеча. Акира шевельнулся, открыл глаза и посмотрел на меня. На милом лице быстро мелькнула целая гамма чувств, от смущения до озадаченности, разбавленной оттенком отчаянной боли...

11.

Риота

-Я кажется, задремал, – заметно покраснев, невнятно пробормотал Акира, натягивая на грудь одеяло. От него просто веяло неловкостью, и это делало его лицо таким трогательным, что я с трудом сдерживал себя от нового потока нежностей. До одури хотелось ласкать его и целовать, но сейчас мои прикосновения смутили бы его еще больше. Сначала надо было все прояснить и разгадать весьма занимательные загадки, о том, кто он и кто я, и как мы друг к другу относимся? – Который сейчас час? И почему ты на меня так смотришь?

-Почти пять вечера, – не выпуская его из рук, тихо сказал я.

-Пять вечера? – Он резко дернулся, попытавшись встать, но я не отпустил. – Так много? Надо одеться, я кое-что должен сделать, – он говорил спокойно, но я чувствовал в его голосе сильное беспокойство. – Мне надо в ванную... прости, Риота... – он сумел-таки сесть, потянув меня за собой, – пусти меня, пожалуйста...

-Ты это ищешь? – я мотнул головой на пол, где среди вороха одежды валялись выпавшие из кармана его рубашки «омежьи» таблетки. – Уже не нужно, глупый... Ты тоже чувствуешь наш общий запах, не притворяйся, больше это не прокатит...

-Тамура-сан, я... я объясню... мне жаль, что все так вышло... – он опустил голову, как-то обреченно поникнув в моих руках, и я испугался, что он не так расценил ситуацию. Обнял его и притянул к себе, такого милого и виноватого, и самого любимого на всем белом свете.

-Аки, не прячься, посмотри на меня, пожалуйста! Я так счастлив сейчас, правда, и не надо ничего объяснять, я все понимаю. Но почему ты не признался мне, что омега? Боялся шокировать, или видел во мне опасность? Я никому не скажу в колледже, но почему ты мне не доверился? Мы занимались любовью, и я даже не предохранялся. А вдруг ты...