Текст книги "Мой идеал (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8

Савелий

– Савелий Петрович, к вам невеста! – Светлана, секретарша, едва успела это произнести, стоя в дверях моего кабинета, а из-под ее руки уже вывернулась Алина. Бесцеремонно потеснив изумленную Светку, она вихрем ворвалась внутрь и красноречивым жестом повелела посторонним убраться из ее поля зрения. Вот же зараза мелкая, и что она себе позволяет?

Я кивнул секретарше и нехотя поднялся навстречу посетительнице.

– Что-то случилось, Лина? Почему ты так внезапно... – начал я, тщетно пытаясь предварить готовый сорваться с ее губ поток негодования.

– Ты не придумал ничего получше, идиот? – не слушая, зашипела она рассерженной змеей. – Решил от меня избавиться и ради этого подговорил братишку? И думал, что я поведусь на эту глупую ложь, ничего не выяснив про твоего «бойфренда»? Ну надо же, Сережа Шмаровоз? Я выпала в осадок, услышав такую сногсшибательную новость. Братья известнейшей семьи и оба геи, эту сенсацию любая желтая газета оторвет с руками! Хотела сразу же ее продать, но Петр Петрович этого не заслужил, поэтому я и пришла к тебе, – ее лицо пылало гневом. – Савелий, почему ты так со мной?

– Алина, сядь и успокойся, – я попытался взять ее за локоть, но она с досадой вывернулась, глядя на меня, как на заклятого врага. – Здесь вообще-то офис, не забыла? И почему ты назвалась моей невестой?

– Твой брат еще наглей тебя, хоть и внебрачный сын! – не отвечая на мои вопросы, продолжала шипеть Лина. – А впрочем, вы друг друга стоите, я это признаю. Открыто объявить себя гомосексуалистами – довольно смело. Ну ладно, младший твой еще студент, но ты, Савелий, главный менеджер большой компании, тебя весь город в лицо знает! Или тебе плевать на собственную репутацию?

– Ты что, пришла сюда морали мне читать? Хочешь напакостить, иди и продавай свою сенсацию кому угодно! – я начал злиться. – От твоего прихода будет больше разговоров в офисе, ты не находишь? Невеста, надо же, какая новость! Когда это я обещал тебе жениться? Ты для меня всегда была как младшая сестра.

– Савелий, я люблю тебя! Я никому и ничего не расскажу, только не оставляй меня! – она оставила браваду, тон ее голоса сменился. Теперь в нем были умоляющие нотки. – Мы с тобой отличная пара, мне все так говорят. Давай поженимся, оба отца давно не против.

– Лина, я на работе, здесь не самое удобное место говорить о личных делах, – как мог спокойно ответил я. – Ты же дочь политика и знаешь правила поведения, так почему врываешься ко мне в кабинет, словно невоспитанная дикарка? Прошу тебя, уходи, у меня назначена важная встреча...

– Но почему твой брат живет в общежитии? – похоже, она думала о своем и совсем не обращала внимания на мои слова. – Он нелюбимый сын? Или его скрывают от Фаины Николаевны? Кто его мать и где она живет? Даже если Петр Петрович и расстался давно со своей любовницей, то все равно на него непохоже бросать родного ребенка. Тем более этот Сергей так на него похож... – она достала телефон и с задумчивым видом уставилась в маленький экранчик. – Я еще тогда в клубе подумала, что где-то видела такие же глаза и вытянутые скулы. Вот ты весь в мать пошел, в Фаину Николаевну, а этот сын любовницы, он вылитый отец...

– А ну-ка дай сюда! – я вырвал сотовый у нее из рук и тоже посмотрел. Хм, а она права, девчонки наблюдательный народ. Действительно, студент весьма напоминает отца в молодые годы, есть у нас дома пара старых фотографий. И взгляд, и выражение лица, и этот рыжий завиток над чистым лбом. – Уже и фото успела сделать, – скрывая замешательство, проронил я. – Алина, уходи, я в самом деле занят. Потом поговорим.

– Ты вроде удивлен, – с усмешкой бросила она, забирая у меня свой телефон, – так страстно целовал братишку, извращенец, а на портрет глядишь шестиугольными глазами, как будто в первый раз его видишь. Да, ладно, ладно, ухожу. Но на приеме не отстану от тебя, да и Петра Петровича спрошу!

Черт, точно, ведь сегодня вечером прием в мэрии, совсем забыл. И Лина вылепит отцу все, что захочет, у нее нет тормозов. Если только вовремя не вмешаться.

Она ушла, а я задумчиво опустился в кресло. Откуда у Сергея сходство с моим отцом? Тест на родство не показал ни одного процента общих генов, то есть мы с ним абсолютно чужие люди. НО я ведь сравнивал его с собой, а не с отцом... Стоп, и куда это меня несет совсем каким-то не попутным ветром? Если мы с ним не братья, но он (может быть) внебрачный сын отца, то что ж выходит, это я приемный ребенок в своей семье?

Какая ерунда, да мало ли кто на кого похож? Вот чертова Алина, со своей несносной болтовней! На свете даже двойники встречаются, и никого особенно такие случаи не удивляют, а я тут голову ломаю над какой-то фантастической проблемой. Я залпом выпил стакан воды, придвинул ближе объемистый отчет по продажам за последний месяц и попытался отвлечься работой, но мысль засела в голове довольно прочно и не уходила...

Нет, это настоящее безумие! Отец ни разу не упоминал, что у него есть где-то сын! А кто бы стал упоминать? Мать у меня достаточно ревнива, чтобы такие темы обходить молчанием. А может, он не знал о сыне? Давние грехи молодости нередко остаются неизвестными, тем более мужчинам. Но тогда, если какая-то женщина родила от него и хотела скрыть, то почему ребенок тоже Шмаровоз? Из вредности дала фамилию настоящего отца, или он все же знал о нем, признал своим и разрешил, а позже они расстались?

Надо спросить отца... нет, лучше подождать и запретить Алине задавать бестактные вопросы. Сначала сделаю анализ, а вернее, два, иначе так и буду сомневаться. А что, если окажется, что я не сын своих родителей? И что с того? На свете много неродных детей, какая здесь сенсация? Но правду я узнаю все равно, пусть это и шокирует меня.

***

Вот же «братишка», черт возьми, добавил мне проблем и головной боли, а так все начиналось интересно! Ирина, бывшая сокурсница, а теперь преподаватель гидравлики в нашем родном энерго, как-то случайно встретилась и между делом со смешком рассказала, что в институте объявился мой родственник, с которым все носятся, как в свое время и со мной, словно с принцем крови. Мне это показалось занятным, и я решил как-нибудь завернуть по пути в альма-матер и познакомиться с удачливым однофамильцем. Мои ребята с помощью все той же Иры заранее высмотрели его, так что подстеречь парня оказалось несложно.

Он мне понравился – колючий, дерзкий, чистое лицо и смелый взгляд. И дрался хорошо, не испугался, пусть не самый высший уровень, но среднюю подготовку выказал достойную. И вел себя на уровне, не нагло, я не люблю особенно борзых. Я ему дал визитку клуба и пригласил в любое время приходить, но он долго не звонил, а я как раз в тот месяц очень закрутился, пришлось уехать на неделю по поставщикам, да и других дел много накопилось в начале года. Почти забыл про своего однофамильца, но почему-то очень обрадовался, когда услышал в трубке его голос, ну просто сам не ожидал. Был далеко от института, но тут же все отменил и поехал за ним.

«Как неожиданно, с чего бы это, – об этом думал всю дорогу, пока пробирался по городу в паутине вечерних пробок, – почему я так обрадовался его звонку? Или однофамилец, а тем более с такой фамилией, как наша, почти брат?» Хотел его порадовать, угостить чем-нибудь вкусненьким (студент же, чем он там питается, каким-нибудь фастфудом), вместе посмотреть на поединки, а потом позвать в мою учебную группу, но все шикарные планы мне испортила Алина. Как-то совсем она была не к месту и не к настроению, и мне совсем не хотелось таскать ее целый вечер на своем локте и выслушивать разные глупости...

...потом я дома долго размышлял, зачем решил поцеловать Сергея? Что мною двигало, и только ли стремление отделаться от надоедливой девчонки? Или спонтанный порыв был продиктован и чем-то другим, с Алиной никак не связанным? Но почему, откуда у меня возникло вдруг такое абсурдное желание схватить его в объятия, впиться поцелуем в губы и объявить своим парнем, я ведь ни разу даже в страшном сне не считал себя геем?

Губы у Геры оказались мягкими и податливыми. Они сопротивлялись только первую секунду, потом тут же раскрылись и впустили меня вглубь. Он как-то весь ошеломленно вздрогнул и застыл в моих руках, и это завело меня, заставив позабыть на время обо всем. Вокруг нас все исчезло, и остался только он, так нежно и доверчиво позволивший мне делать с ним все, что я хотел. Он целоваться не умел, но эта неумелость странно завораживала и дарила ощущения невинности и чистоты, хотя я чувствовал, что он давно не девственник и знает, что такое секс. И то, что он не оттолкнул меня, не возмутился, не ударил, как поступил бы каждый первый парень в такой ситуации, навела на мысль, что он, скорей всего, бисексуал, не раз уже имевший интимные контакты с мужчиной.

НО почему-то эта мысль меня не отвратила от него, напротив, странно возбудила, особенно когда я ощутил реакцию его тела, хотя он и старался это скрыть. Я тоже с удивлением почувствовал эрекцию, больше того, мне захотелось прижать его к себе теснее, впиться ладонями в мягкие округлости ягодиц и мять их, наслаждаясь близостью податливого тела...

Дерьмо. Я помню, где-то вычитал, что в каждом человеке есть скрытые пороки, о которых он до поры до времени даже не подозревает. Так что же, во мне дремлет гомосек? Лишь стоило коснуться парня и поцеловать его, как грешные замашки вырвались на волю?

Когда я оторвался от него, он был растерян, тяжело дышал, но я и сам не чувствовал себя спокойным. Народ вокруг на нас не очень и глазел, к подобным сценам здесь давно привыкли, а Лина... да плевать мне было на нее. Я тратил силы лишь на то, чтоб выглядеть достаточно адекватным и владеть ситуацией, но не был уверен, что хорошо справляюсь, потому что сам не знал, чего хотел сильнее – то ли извиниться перед ним, то ли схватить в охапку и утащить в свой кабинет, где и продолжить то, что начал так внезапно...

Проклятая девчонка, я знал, что она настырная сволочь, привыкшая получать все на блюдечке с золотой каемочкой, но все же недооценил степень ее одержимого упрямства. Вместо того, чтобы переживать и лить слезы, она немедленно, на следующий же день, повела атаку на Сергея, а учитывая ее большие возможности и кучу вертевшихся возле нее шестерок, над парнем по моей вине нависли серьезные неприятности. Я это начал, и я должен все остановить. Сегодня на приеме все решу. Попробую решить. И с Линкой, и с ее угрозами, и с нашими «близкими» отношениями тоже.

А уж потом займусь родством, или его отсутствием... Ох, вот дела! И что-то надо делать с собственным внезапным интересом к этому мальчишке... А если он на самом деле тайный сын отца?

Не лучше ли остановиться и оставить нераскрытым этот пыльный шкаф с секретами моей семьи? Зачем мне ворошить чужие тайны?

Я знал, что роковой рубеж уже остался позади. Зерна сомнений брошены, и я не мог оставить их на произвол судьбы, да и секреты оказались не чужими. Они касались напрямую и меня, и матери, и моего отца, и этого мальчишки тоже. Дай Бог, чтобы Алина ошибалась, и парень оказался просто нашим однофамильцем, а может, дальним родичем отца из давно исчезнувшей деревеньки в Зареченском районе.

Глава 9

– Модест Гаврилович, в институте снова объявилась Алина Смирнова! – в кабинет ректора без стука ворвалась Инна Викентьевна с широко раскрытыми испуганными глазами.

– О чем вы говорите? – не понял ректор. – Какая еще Алина Смирнова? И почему снова? Да сядьте вы и говорите связно!

– Алина Смирнова – дочь губернатора! – свистящим шепотом, словно боялась быть подслушанной, выдавила из себя Инна. – Простите, что не доложила, она уже была здесь позавчера и заходила в канцелярию! И знаете, зачем? Потребовала показать ей личную карточку Сергея Шмаровоза!

– И что же Вера? Показала?

– Вера Сергеевна безумно растерялась и позвонила мне, – вздохнула Инна, – ведь персональная информация на студентов разглашению не подлежит. Но губернаторская дочка... простите, не хотела бы об этом говорить... точно такого нрава, как о ней и говорят. Она не спрашивала, не просила – приказывала, причем в категоричной форме. Короче, я исполнила ее приказ и показала карточку... Модест Гаврилович, простите. За нарушение правил и за то, что вовремя не доложила...

– Да погодите извиняться, Инна! – оборвал ректор. – Зачем ей карточка Шмаровоза, вот что было важно выяснить! Она вам что-нибудь сказала?

– Нет, ничего, – в голосе Инны зазвенело плохо скрываемое раздражение, – она вела себя, как королева со слугой, отец ее донельзя распустил. Сидела нога на ногу и ждала, когда ей дадут то, что потребовала, а объяснять свои поступки никак не собиралась.

– Что происходит? Ничего не понимаю, – чуть слышно пробормотал Модест Гаврилович, – но размышлять об этом времени сейчас нет. Нужно узнать, зачем она опять пришла. Кто с ней, она одна?

– Ну как же, куча телохранителей! Правда, остались в холле. Модест Гаврилович, что делать будем?

– Она наверняка пришла к Сергею Шмаровозу! Что у него по расписанию? Быстрее посмотрите!

– Уже! – с готовностью кивнула Инна, – в большой аудитории общекурсовая лекция по гальванике... Куда вы, Модест Гаврилович? Я уже отправила присмотреть за ней Кирилла Ильича. На всякий случай...

– Пойдемте, быстро! – выскочил из-за стола Модест Гаврилович. – Ох уж эти несносные детки больших людей, от них куда больше головной боли, чем от их родителей!

Едва они успели добраться до дверей искомой аудитории, как она с шумом распахнулась, выпустив наружу известно скандальную дочку губернатора. Алина имела вид вышедшей на охоту тигрицы, только что удачно изловившей свою жертву. Правда, вид у потерпевшего – Сергея Шмаровоза, был отнюдь не покорный, напротив, парень кипел недовольством и праведным гневом.

– Совсем головой долбанулась? – долетел до ректора возмущенный шип парня. – Думаешь, раз папа губернатор, то можешь делать что захочешь? Врываться посреди лекции и орать всякое?

– Так ты узнал...

– Наш ректор! Помолчи! – парень ткнул Лину в бок, как-то неловко поклонился и пробормотал: «Здрасте...» – после чего странная парочка стремительно прошмыгнула мимо руководства института, направляясь к лестнице, при этом девушка не соизволила даже головы повернуть в сторону впавших в ступор Модеста Гавриловича и Инны...

В раскрытые двери аудитории был виден взбудораженный наглым вторжением зал и застывший соляным столбом на кафедре лектор.

– И все-таки мы не ошиблись, Модест Гаврилович! ОН настоящий сын Петра Петровича! – свистящим шепотом выдала Инна. – Кто еще так мог бы разговаривать с Алиной Смирновой!

***

Сергей

На лекциях по гальванике все старались забраться как можно дальше от прохода – чумовой препод имел странное пристрастие выдергивать тех, кто сидел с краю и вызывать к доске. Впрочем, на меня это не распространялось, так что бежать со скоростью пули и занимать плацкарт мне было не нужно – в большой аудитории, как и в любой другой, за мной было негласно закреплено одно из лучших безопасных мест. Но вот сегодня дух противоречия во мне восстал, и я решил дерзко нарушить заведенный (не мной!) дурацкий порядок. Занял средний стул в последнем ряду и демонстративно уставился на сокурсников, таращивших на меня удивленные глаза.

Они молча обходили меня, не говоря ни слова. Сначала я сидел в своем ряду в гордом одиночестве, но мест всему потоку не хватало, и понемногу я начал обрастать соседями, и в итоге занятыми оказались даже оба соседних стула.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно буркнул я, вынимая из пакета тетрадь для лекций. Писать я ничего не собирался – прошлый век, так, почеркать чего-нибудь от скуки.

Все шло как и всегда, препод что-то бубнил со сцены, а потом вдруг вызывал к доске кого-нибудь из неудачников, которые сидели с края. Несчастный прел на кафедре с мелком в руке, все остальные расслаблялись, получив несколько минут передышки, и вдруг плавное течение лекции было прервано самым неожиданным наглым образом.

Дверь распахнулась и вошла ОНА. Нет, не вошла – ворвалась! Я увидал ее и застонал, ну мысленно, конечно. Атас, чего ей надо здесь? Исчадье ада, губернаторская дочка! Она ж без тормозов! Сейчас взлетит на кафедру и что-нибудь ТАКОЕ ляпнет!..

На кафедру она действительно залезла, но только не затем, чтобы изобличать меня во всех грехах. Прищурившись, вгляделась в зал, который тоже на нее глазел, предчувствуя назревавшую развлекаловку, но она явно плевала на мнение масс и даже не извинилась перед обалдевшим от такой наглости преподом. Больше того, она забрала у него микрофон и громко объявила буквально следующее.

– Эй, Шмаровоз, мне некогда тебя искать. Вставай, если ты тут. Даю тебе три секунды, время пошло! Иначе расскажу все про тебя, прямо сейчас и здесь!

Вот долбанутая на всю башку! Я встал и с вызовом уставился на нее, чувствуя давящую на уши тишину зала. Даже препод и тот застыл с открытым ртом.

– Отлично, мальчик! – снова делая ударение на последнем слове, пропела чертовка, резво сбегая с кафедры. – Вылазь из своего угла и топай следом, есть разговор! – она вела себя так, словно в зале были только мы вдвоем.

– Простите, девушка, но здесь идет занятие! – обрел, наконец, голос лектор. – Как же вы можете врываться так бесцеремонно и уводить студента...

– Заткнись, урод! – отрезала она, нетерпеливо глядя на меня. – Ну, долго ждать? Вылазь оттуда, я кому сказала?

Ведь не отвяжется, придется подчиниться дуре. Зал уже весело гудел, наслаждаясь неожиданным шоу, а лектор, с бордовым от возмущения лицом, тянулся к кнопке вызова охраны. Черт, надо увести ее, если вмешается охрана, будет только хуже.

– Не надо, Лев Петрович, все в порядке, – сбивчиво пробормотал я, увлекая Алину к выходу, – я провожу ее и сразу же вернусь. Алина, извинись за срыв занятий!..

– Кто дал тебе право так разговаривать со мной? – ощерилась она. – Да не толкайся ты, придурок!

– А ты? – я тоже разозлился. Вот же все достало, в самом деле! Пошли бы вы, богатые ребятки и девчатки, от меня куда подальше! – Совсем головой долбанулась? Думаешь, раз папа губернатор, то можешь делать что захочешь? Врываться посреди лекции и орать всякое? – мы уже вышли из аудитории и я увидал прямо перед собой Модеста и эту зануду Инну с кафедры материаловедения. Она у ректора что-то вроде пресс-службы, а вернее сказать, стукачки. Оба смотрели на нас, как на оживших мамонтов, не говоря ни слова. Откуда они тут взялись, так «вовремя»? Ну да, Алина ведь не просто абы кто, а губернаторская дочка...

– Так ты узнал...

– Наш ректор! Помолчи! – прошипел я, мельком глянув в сторону институтского начальства. Что делать? Вот же идиотская ситуация! Надо ведь как-то объяснить свой побег из аудитории посреди лекции? Или не объяснять? Но поздороваться, наверно, стоит...

– Здрасте... – вышло довольно глупо, только думать об этом было некогда – противная девчонка зыркнула на меня волчицей и протащила мимо застывших в позе соляных столбов преподов. Вот же засада, ну дела!...

Мы вылетели в холл и здесь остановились. Народу не было почти, все на занятиях, только из гардероба высунулись две бабульки, увидев в нас потенциальных клиентов. Черт, самая болтливая категория служащих, если Алина вздумает при них что-нибудь ляпнуть! А впрочем, может так и лучше, пусть болтает, да погромче! До жути надоело изображать из себя сына большого человека, пять лет мне все равно не потянуть, так что пора освободиться от чужого образа. Я резко повернулся к ней и бросился в атаку.

– Ну что? Зачем пришла? Выкладывай! – мне даже не пришлось копить в себе досаду, я уже весь кипел от праведного гнева. Еще и ректору попались на глаза! – Чего тебе от меня надо?

– А ты мне нравишься, Сергей! – многозначительно выделяя последний слог моего имени, пропела она, снова ставя меня в тупик. – Даже узнав, кто я такая, не испугался и не начал заикаться. Мне до смерти надоели все эти подхалимы, которые крутятся возле меня в надежде выделиться из серой массы за счет полезного знакомства. А ты крутой, как мимо ректора проплыл! – она покосилась на гардеробщицу и кивнула мне, типа, чего застыл? Бери, чего там есть твое, на улице не лето – и валим!

Я так и сделал, глянув на висевшие в холле часы. До звонка чуть меньше двадцати минут, на лекцию возвращаться глупо, да сколько еще проболтаю с этой свихнутой по всем статьям... Оделся и пошел за ней, не доверяя ни на йоту произошедшей вдруг с ней перемене. Да и с чего бы доверять?

Ее телохранители торчали возле двери и тотчас же взяли нас в кольцо. Да уж, наверно, это тяжело, везде таскать с собой такой вот длинный хвост. В богатой жизни тоже есть свои проблемы.

– Поедете в своей машине, парни, – походя отдала она распоряжение. – Мне надо с ним поговорить. Наедине.

– Постой, постой, – замерев возле распахнутой для меня дверцы ее крутой тачки, счел нужным воспротивиться я, – куда ты тащишь меня? Я не подписывался с тобой ехать...

– Вот же упертый тип! – беззлобно рассмеялась чертовка, подталкивая меня внутрь, – все-то ему не так! Несчастный Петр Петрович, он хоть в курсе, что сыночек гей?

– Вот же пристали все! – уже сидя в машине, не на шутку разозлился я. Наверное, настал предел моему ангельскому терпению, и я сорвался с тормозов. Пусть все узнают и покончим с этой ерундой. – Да хочешь знать, я никакой ему не сын, вашему олигарху! Это преподы выдумали, узнав мою фамилию, и раскрутили свою выдумку по полной. Можешь всем рассказать, мне фиолетово! Достало все, освобожусь от этого вранья и буду жить спокойно, как и все студенты!

– Серьезно, ты не шутишь? – как-то опять непоследовательно восхитилась она, и вдруг расхохоталась, громко и заливисто. – Вот идиоты, надо же, какие подхалимы! Ну круть! Я тоже повелась... Стоп! А Савелий, тоже вышел на тебя, чтоб разузнать... И как он, тоже думает, что ты... А может, шантажом заставил подыграть ему передо мной? Нет, ерунда, ты явно был не подготовлен... – она перескакивала с одного на другое, не договаривая и захлебываясь словами, так сильно ей хотелось высказать мне все и сразу.

– Я рассказал ему, что не сын, – буркнул я, не слишком понимая причину ее возбуждения, – что же касается той идиотской сцены в клубе... мне наплевать на ваши заморочки, разбирайтесь сами.

– Слушай, давай дружить! – я вылупил глаза. От этой странной чокнутой можно было ожидать чего угодно. – Я где-то вычитала, что девчонке не найти друга лучше гея! Будем по полной отрываться, а преподы дураки поверят окончательно, что ты сынок Петра Петровича, раз тусишь в нашей компашке!

– Ну, хватит! Надоело! – бешено вращая глазами, заорал я, скрывая криком свое смущение. Никто еще в открытую мне так не говорил. – С чего ты выдумала, что я гей?

– Да ладно, не смущайся, я ни разу не ханжа, мне даже интересно пообщаться, – бесцеремонно хлопнув меня по плечу, заявила она. – А поняла я по твоей реакции, когда Савелий целовал тебя. Любой нормальный парень отшвырнул бы его или ударил, а ты поплыл... Конечно, этот плейбой бог поцелуев, жаль, испытать не довелось. Меня он целовал совсем не так, и то лишь пару раз. А вот в тебя вцепился как в любимого навеки человека, поэтому я и разозлилась не на шутку. Сергей, не вздумай на него запасть, будешь страдать как я. Савелий никогда не бывает один, наверно сам со счета сбился, сколько прошло через его постель смазливых телок...

– Послушай, Лина, я тебя не понимаю, – чувствуя, как горят щеки, буркнул я, в который раз удивляясь кошмарной непоследовательности этой девчонки, – не ты ли говорила мне позавчера, что никому и ни за что Савелия не отдашь, и что если я еще хоть раз к нему подойду, то вылечу из института?

– Да мало ли чего я наболтала? – фыркнула она. – А ты и принял все за чистую монету? Ну, да, обидно, если твой любимый человек тебя отшил, да еще и таким откровенным образом, любой бы разозлился. Потом остыла и одумалась. Какого толку мне цепляться за него? Ну что, будем дружить?

– Зачем ты вообще сегодня пришла? Ворвалась на гальванику, кричала всякое и Льва обозвала уродом...

– Хотела извиниться. За то, что наорала и ударила тогда, – с невинной улыбкой первоклассницы ответила она.

– Ч-тто? Извиниться? – на этом этапе разговора я действительно начал заикаться. – Так-ким вот способом?

– Ну, как умею, – фыркнула она. – Послушай, Серый, ну его все к дьяволу, идет? Ты лучше расскажи, как геем стал? Мне жутко интересно! Я знала одного, в одиннадцатом классе, но он какой-то был противный и прыщавый. А ты довольно симпатичный парень, немного смахиваешь на девчонку. Наверно, из-за этого тебя и завалили! Ты ведь, конечно, снизу? Жалко, если так. Всегда хотела попробовать анальный секс или чего-то новенькое. Слышь, а давай все же устроим нам двоим веселенькую ночку? Я все умею, и минет, и прочее такое-всякое. Могу тебя сама оттрахать...

– Ты вообще нормальная? – не вынес я ее похабной болтовни. В нашей компашке парни всякое трепали, но от девчонки слушать про анальный секс? И что она не против поработать в качестве актива с геем? – И чем ты собираешься меня...? Вот этим пальчиком, или болтливым языком?

– В сексшопе продают разные интересные штучки, – ничуть не смутилась она, – у нас могло бы получиться. Ну что ты крутишь у виска? Ведь хочется попробовать, я вижу. Здесь у тебя партнера нет, а тело просит наслаждения! Скрываешь ото всех ориентацию, не так ли?

– Ну ты и экземпляр! – невольно восхитился я ее свободе нравов. – Я представлял себе дочь губернатора иначе. В вечернем платье, всю такую в макияже и разных украшениях, под руку с занудой в смокинге, в руке бокал шампанского, и словеса культурные...

– Да уж, – она скривилась, будто съела лайм, – приходится и так себя вести. Тоска. Да, слушай, если честно, я ведь не затем, чтоб извиниться, пришла к тебе, вернее, не только за этим. Мне нужен парень на сегодняшний прием, вот и подумала про тебя. Ты все же мой должник, так что отказ не принимается!

– Ты охренела! На какой еще прием? Да мне и нечего надеть, я знаешь ли, студент, и смокинга не имею. И вообще не подхожу! Позови кого-нибудь из своего круга, иначе опозоришься перед гостями. Я младше, у меня невзрачный вид, я не умею в обществе себя вести!

– Ну, все сказал? – она терпеливо дождалась, пока я перестал орать, – тогда слушай сюда. Костюм не проблема, сейчас оденем тебя с иголочки. Если чрезмерно гордый, как настоящий неподкупный бедняк, возьмем в салоне напрокат. Вести себя? Проще простого – улыбаться и кивать головой, там все так делают, а разговоры вечно ни о чем. Я же сказала, что тоска. Мне некого просить, Сергей, а появиться на приеме одной не позволяет поруганная гордость. Савелий ведь наверняка припрется с ослепительной красоткой.

– То есть я должен быть твоим громоотводом?

– А почему бы нет? Тебе ведь больше не надо притворяться его парой, так поработай на меня теперь. Я благодарной быть умею.

– Но это же смешно! Это нелепо. Да нет, я не пойду. Там будет весь ваш свет, и этот ... Петр Петрович тоже. Ты что, задумала меня ему представить?

– Ну, это как получится, – хмыкнула она, – но вообще не обязательно всем называть твою фамилию. Даже мой папочка уже не тратит время на доскональный сбор досье всех тех, с кем я тусуюсь. Так что никто не станет на тебя давить. Пожалуйста, Сергей, пойдем со мной! Не дай несчастной брошенной девушке бледно выглядеть перед предметом своей бывшей страсти!

Надо сказать, что уговаривать она умела. Спустя пару часов я с изумлением таращился в зеркало на незнакомца с модной стрижкой, одетого в серебристый вечерний костюм. В эдаком прикиде меня не узнала бы сейчас и родная мамочка!

Ну идиот, на что я подписался?..