Текст книги "Мой идеал (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 6

Конечно же, я вылетел из дома раньше десяти. Стоял на ледяном ветру, дрожал от холода и злился на себя, уже жалея о своем звонке. Лечиться от любви? Да от какой любви? Я точно идиот! Зачем я вообще звонил в этот бойцовский клуб? Название еще такое – "Синяя звезда"! А может, только мне мерещится тут этакий намек, в силу своей испорченности в личных предпочтениях? И что имел ввиду Савелий, говоря о том, что собирался навестить меня и без звонка? Это нервировало и сбивало с толку, хотя я и пытался уверять себя, что за его желанием меня увидеть стоит скорей всего лишь предложение участвовать в его боях. Нет, я не соглашусь, ну только разве на сегодня. А по большому счету, Ванька прав, мне это нафиг не сдалось, я не фанат кулачных поединков, да и ходить с разбитой рожей на занятия как-то совсем не тянет.

Может, уйти сейчас домой и ну его к чертям? И этот клуб, и всякие дурацкие проверки на любовь, с чего я взял, что этот богатей меня волнует? Он в прошлый раз меня фактически украл, засунул на арену, потом вроде одумался и одарил едой. С нормальной точки зрения, он натуральный псих, и от такого следует держаться подальше... Но я же сам ему звонил, черт побери, и ОН сказал, что едет в наш район издалека! Поздно метаться, Сержик, стой теперь и жди. Нехорошо получится, если уйду, да и рассердится наверняка, вдруг явится со злости в институт и все расскажет? Ославишься мошенником на весь энерго, неважно, что ни в чем не виноват, никто ведь не поверит, что я ничего не врал и эти чокнутые ректор и компания преподов сами засунули меня в гадюшник выдуманной ими лжи? Тогда уж точно придется завязать с учебой. Как на глаза покажешься на лекциях после такого позора?..

Я слишком много думаю всегда – о том, о сем, подчас так увлекаясь, что ничего вокруг себя не вижу и не слышу. Вот и сейчас я до того доразмышлялся, что поначалу не заметил белую машину, затормозившую возле меня буквально метрах в двух. Вернул меня в действительность резкий сигнал клаксона, только тогда я вздрогнул и поднял глаза. Блестящий, длинный и наверняка безумно дорогой автомобиль, какого черта он тут встал? Я что, ему мешаю? На тротуаре ведь стою...

– Ну что ж ты замер? Залезай! Или мне выйти дверцу для тебя открыть, как для почтенной леди? – насмешливый голос Савелия заставил вздрогнуть и попятиться назад. Как? Это его машина и он сам за рулем? А где же свита, где водитель, как в тот раз? Мы что, поедем с ним вдвоем на этой вот... Дверь с пассажирской стороны действительно открылась, он перегнулся через все сидение и выжидательно смотрел на меня. – Гера, мне долго ждать? Запрыгивай давай!

Гера? Во мне как будто что-то раздвоилось. Одна часть тормозила, порываясь убежать, а подлая вторая в это время уже втискивалась внутрь. В салоне было изумительно тепло, но почему-то я не сразу перестал дрожать, с трудом нащупав одеревеневшими пальцами паз для ремня безопасности, и еще долгих несколько секунд безуспешно возился с защелкой, которая никак не желала вставать в нужное место. Какой позор, словно дикарь из дремучего захолустья, впервые попавший в лоно цивилизации, не могу справиться с ремнем! Кровь хлынула к лицу, и я почувствовал себя позорным бедняком, случайно оказавшимся в шикарной карете лорда...

Ну я и тормоз, что со мной вообще такое происходит? Башка тупая, сам как на иголках. Нет, первый и последний раз, я больше никогда ему не позвоню. Что у нас общего, какие интересы? Он богатый извращенец, забавляющийся тем, что стравливает парней друг с другом на арене своего домашнего цирка, а я провинциальный студент, скромно живущий на копеечную стипу и деньги трудяг-родителей...

Проклятье, весь салон пропах его парфюмом и еще чем-то таким... необъяснимым и влекущим, все екает и бухает во мне, как будто стометровку пробежал. Я мельком покосился на него и завибрировал еще сильнее, даже при беглом взгляде рассмотрев его насмешливые темные глаза. Конечно, он все видел, – и мою возню с ремнем, и наверняка растерянную рожу. Одет он клево, мне б такую куртку, моя совсем не смотрится с ним рядом, и шапка вязаная на башке совсем не в тему.

Я дернул свой несчастный головной убор, исправно служивший мне всю зиму, но с досады не рассчитал усилие и шапка улетела на пол между сидений. Мы одновременно потянулись за ней и наши руки соприкоснулись – ледяная моя и горяченная его... Мне показалось, я обжегся... и отдернул пальцы, словно от огня.

– Да ты совсем замерз, – с заботой ласковой мамаши объявил он, не спуская с меня глаз, – сейчас прибавлю обогрев. Долго на улице стоял? – Савелий протянул руку и бесцеремонно потер пальцами ткань на моем рукаве, проверяя подкладку. – Вроде бы толстая... Ладно, нагреешься сейчас. Чего молчишь? Боишься застучать зубами?

– Я долго не стоял, я только подошел, – испытывая потребность немедленно опровергнуть версию преданного ожидания его персоны, выдавил я, на самом деле изо всех сил сдерживая зубную дробь. – Просто на улице сегодня сильный ветер, пробрал до костей. Простите за звонок. Не знал, что вам придется ехать за мной издалека...

– Ты что-то слишком вежливый сегодня, Гера, – рассмеялся Савелий. – В тот раз ты мне дерзил и норовил уйти. Знаешь, давай «на ты», а то я чувствую себя как в офисе, где толстые сорокалетние мужики обращаются ко мне по имени и отчеству. Скажи, ты почему так долго не звонил?

– А? Что? – признаться, я изрядно растерялся.

– Не знаю, как тебе, а мне так стало очень интересно, когда мне рассказали про тебя. За все свои двадцать восемь ни разу не встречал однофамильца, – он фыркнул, словно припомнил что-то очень забавное, – наверно, донимали в школе, клички всякие давали, а? Меня так обзывали «паровозом», а позже, в старших классах, «Бешеным большим шмарём»...

– Но почему так? – я оттаял, даже несколько расслабился, да и согрелся.

– Потому что я бросался на обидчиков как зверь, действительно впадая в бешенство, а драться я умел. Все разбегались от меня, как трусливые мышки, однако дразниться не переставали, хоть и ходили с синяками. Отец меня наказывал за драки, но я видел, что он горд – сын не слюнтяй и за фамилию умеет постоять. А ты как отвечал?

– Сначала поддавался, – не знаю почему, но я признался в этом, – а потом мне надоело. Пошел и записался в секцию восточных единоборств. Встретил там... – тут я сделал паузу, хоть и не собирался, – встретил ребят, которые мне помогли. С тех пор обидчики заткнулись, раз и навсегда.

– С девчонками из-за фамилии проблем не возникало? – он задал неожиданный вопрос, и я замялся. – Что, было? – понял он по-своему возникшую паузу. – Не огорчайся, ты красивый парень, у тебя все впереди. Хотя мне лично с этим не везет, может, из-за того, что все бросаются не на меня, а на зеленые в моих карманах? Сейчас так много развелось девах, которые на все согласны, лишь бы им за это заплатили...

Он помрачнел, и в этом я ему поверил. Конечно, у него должно быть до хрена поклонниц, которые проходу не дают. Сын олигарха завидный жених. Я сник, но вместе облегченно вздохнул – Савелий любит женщин, он вполне нормальный парень, а это значит, мне в его компании не светит ничего, но и не грозит. Мы даже можем стать со временем друзьями, будем встречаться иногда, пить пиво, разговаривать, устраивать бои в его закрытом клубе. Все хорошо, Серж, он не идеал, а у тебя есть Ванька, и Олег, и Васька, правда теперь этих двоих Иван не допускает до меня, ну да плевать, переживем, и так неплохо...

– С кем я сегодня буду драться? – сменил я тему, видя, что мы уже подъехали к клубу.

– Тебе так хочется пощекотать нервишки? – усмехнулся Сава, – или выпустить пар после занятий?

– Да если честно, не особо, – ответил я. Пока мы ехали и обо всем болтали, «пар» как-то сам повышел из меня. – Я б лучше просто посмотрел со стороны.

– Отлично, так и сделаем. Пошли, – Савелий лихо подрулил к подъезду и затормозил, – ребята припаркуют. Сначала перекусим, ты не возражаешь, нет? Не знаю, сколько раз едят нынешние студенты, а я так голоден, как волк!

В холле толпилось много посетителей. Нарядные, веселые – всё как в обычном клубе. Если не знаешь, что здесь есть второй этаж, не вычислишь изнанку этого места. В главном зале тоже все цивильно – столики, сцена, музыка, бармены и официантки. Савелий шел среди толпы, я топал следом. Было шумно, я не слишком разбирал его слова, но понял, что он указывал на столик у окна, видимо свое постоянное место. Мы выбрались, стало свободнее, и он ускорил шаг. И вдруг остановился, словно налетел на невидимую глазу стеклянную стену.

Я ничего не понимал, и тоже чуть не налетел. На его спину. В тот же момент он повернулся и схватил меня за плечи. Его лицо горело недовольством и досадой, и это почему-то напугало меня.

– Савелий, что случи...

– Гера, ты можешь подыграть мне? Я тебя прошу, – он наклонился ниже и накрыл меня своим дыханием. – Буду обязан, отблагодарю. Просто закрой глаза и потерпи минуту. Я постараюсь сильно не давить, но нужно сделать так, чтоб было натурально, так что, возможно, будет не особенно приятно... – и прежде, чем я смог понять, о чем весь этот бред, Савелий впился в мои губы крепким поцелуем, мгновенно захватив мой рот в плен сладкой и тягучей бесконечной ласки.

Мир раскололся и адреналин ударил в кровь. Я вроде даже зашатался, тут же осознав, что этот поцелуй классом неизмеримо выше, и Ванькиных, и всех других ребят из нашей гейской тусовки – Савелий целовался крышесносно! Я позабыл, где нахожусь, забыл, что у меня нет никаких причин ему такое позволять, я все забыл, отдавшись в полную власть этого внезапно нахлынувшего на меня безумия. Его губы делали со мной невероятное, – они затягивали в омут страсти, лишали рассудка и неимоверно возбуждали. Я плыл, тонул, захлебывался и впускал его все глубже, не понимая, где кончаюсь сам, где начинается он. Наше дыхание смешалось, стало общим, и незнакомый вкус во рту заворожил меня, сводя с ума.

Дебил, да ты соображаешь, что творишь? Я только начал приходить в себя, а ты тут вдруг... Я опозорюсь, я же не железный! Сейчас все выйдет у меня из-под контроля, ты первый разберешься, что к чему, и вычислишь меня, а я уж точно этого позора не переживу. Савелий, отпусти, я больше не могу!..

Он отпустил, как раз в тот самый роковой момент, когда я начал чувствовать опасную ломоту в члене... Не только я, мы оба тяжело дышали... Савелий виновато улыбнулся и заглянул в мои глаза, которые, наверняка, были сейчас совсем шальными.

– Прости, что так внезапно. Не предупредил. Не было времени. Гера, прости, сейчас ты все поймешь. Еще немного подыграй, от тебя ничего особенного не нужно, просто молчи и ничего не говори, я сам. Заранее спасибо.

Он развернул меня, встал рядом и обнял за плечи. Повел вперед, к тому столу, куда мы шли до поцелуя. Там восседала симпатичная деваха, глядевшая на нас как на врагов. Мы подошли вплотную, и она привстала навстречу, не сводя с Савелия пылающего гневом взгляда. Мне показалось, что сейчас она набросится на него с кулаками.

– Что это значит? – я скорее угадал, чем услышал ее слова.

– Это мой парень, Гера. Познакомься, Лина, – даже не глядя, я услышал в голосе Савелия звенящие мстительной радостью нотки торжества. – Не ожидал сегодня встретить тебя здесь, прости... Ну, что ты встал, мой милый, словно в первый раз в нашем уютном уголке? Это всего лишь Линочка, моя знакомая, она все понимает, потому что знает меня двести лет! Ну, что ж ты ничего не заказала? Присаживайся, Гера, мы сейчас исправим это и прекрасно поедим. Линусик, ты не слишком много пьешь?

Девица зло буравила мое лицо, а я был слишком потрясен, чтоб что-то связно говорить...

Глава 7

Вечером следующего дня я шел после занятий в общагу. По средам мы занимались с десяти, а последняя пара заканчивалась аж в четыре, да и еще остались на защиту курсовой. Короче, ночь почти, погода жуткая, похоже что зима не собиралась уходить. Черт, настроение и так хреновое, а тут еще и эта бесконечная метель! Ветер как раз в лицо, и я с досадой морщился, уткнувшись носом в ворот куртки. Ну что за холодрыга в марте, брр, до самых костей пробирает. Пожалуй, надо сразу же и в магазин зайти, потом уж точно не захочется из дому выползать.

Среда всегда нелегкий день: три лекции, две лабы, а тут еще я плохо спал и с вечера был заведен. Короче, шел к себе и снова злился – и на себя, и на Савелия, и на весь мир до кучи. Но больше все же на себя. За то, что не сумел (да и не захотел) его вчера остановить. За то, что мне понравилось с ним целоваться. За то, что думал без конца об этом, и за то, что дико и почти болезненно хотел еще, и мне было плевать, что он играл спектакль, а я отлично знал, что это лишь игра. Я все равно хотел, чтоб он меня поцеловал еще. Больше того – мечты бежали дальше, сворачивая набекрень последние мозги, и я бесился, как последний идиот. Савелий никакой не идеал, с чего мне это в голову пришло? Использовал меня, как было выгодно ему, а я (вот гадство!) тут же перед ними растекся жидким киселем! Дурак, кретин, безвольный псих!

Вот интересно, он на самом деле гей (ну или би?), или решился на такой поступок, чтобы отвязаться от той девки в клубе? А если натурал, то видно здорово она его достала...

Я не простил ему вчера, хоть он и извинился. Просто не мог смотреть ему в глаза. Он вез меня домой и что-то говорил, но я почти не слушал и смотрел в окно. Услышал только на прощанье очередное: «прости» и «я скоро позвоню, увидимся». Вот идиот, он что, серьезно думает, что я игрушка? Стоит позвать, и я немедленно помчусь к нему со всех ног?..

Ближайший продуктовый, в котором отоваривались все студенты, через два дома за углом, а если еще и через двор пройти, то срежешь добрых метров двадцать. В любое время года там была протоптана тропинка, ведь всем известно, что народ всегда изыскивает самый ближний путь, даже заборы не помеха, обязательно проделают дыру, где надо.

В нашем дворе забора не было, но вот колючие кусты чего-то наподобие шиповника имелись. Весной их подстригали, а к зиме они опять разрастались, и длинные ветки местами перегораживали узкую тропинку так, что приходилось продираться боком. Но все равно народ ходил, утаптывая полезную во всех отношениях зеленую зону, и никакие увещевания коменданта не могли повлиять на несознательную молодежь, упрямо не желавшую отказываться от короткого пути.

Сейчас, по зимнему времени, ущерба от сотен ног было почти незаметно, не считая нескольких поломанных веток, которые весной все равно подстригут. Я, кстати, тоже зацепился за одну, проклятая погода, все из-за нее, не видно ни черта за этой снежной круговертью. Чертыхнувшись, отцепил колючку от своего рукава – только бы не дыра, куртка почти что новая, мать изругает за неаккуратное ношение одежды. Ну, вроде ничего, только зацепка, обошелся малой «кровью». Вышел под арку, а за ней и магазин...

В этот момент они ко мне и подошли. Четыре высоченных типа в черном. На вид типичные бандюганы или телохранители какой-нибудь крупной шишки, таких часто в сериалах показывают, но я-то тут причем? Может, папаша олигарх успел узнать про то, что я «бойфренд» его единственного сына и решил вправить мне мозги? Вот же Савелий гад, подставил меня самым «наилучшим» способом, сам в кусты, а расхлебываться мне?

– Эй, парни, вам чего? – я резво отпрыгнул от них, но врезался спиной в кого-то сзади. О, там еще один? Да что им надо от меня?

– Потише, гейчик, лучше не сопротивляйся, мы не хотим тебя покалечить, – почти ласково промурлыкал мне на ухо один из этих крутых парней. – Спокойненько идем, вот в тот фургон. Усек?

– Вы охренели, мужики? – признаться, я по-настоящему струхнул. (Ну точно, папочка узнал про савельевскую выдумку и послал своих быков разобраться со мной!) – С чего вы взяли, что я гей? Это неправда, вы ошиблись! Отпустите меня, я никуда я с вами не пойду! Учтите, что я только с виду тощий, но драться умею!

– Я же сказал тебе, потише, гомик. Или по-русски не сечешь? – парень сграбастал меня за шарф огромной пятерней и притянул к себе. – Ну надо же, совсем пацан зеленый, а уже так испорчен. Не нагнетай обстановку, двигай по шустрому к фургону, с тобой всего лишь хотят поговорить.

Вот черт, во что я снова влип? Осторожно оглянулся – на улице за снежным маревом виднелись фигуры прохожих, но здесь, под аркой, как назло, не было ни души. Да и придут ли нынешние горожане на помощь? Быстрее убегут подальше, чтобы не попасть в свидетели. Я тяжело вздохнул и сделал шаг к фургону.

– Алина Иннокентьевна, он здесь, – громила распахнул дверку и невежливо втолкнул мою тощую тушку внутрь. Я зацепился за ступеньку и чуть не грохнулся в проход между сидений, а надо мной раздался мелодичный женский смех, в котором ясно слышалась насмешка.

– Сегодня ты настолько жалок, что даже неохота тратить время на тебя, – я поднял взгляд и в тусклом свете разглядел девчонку, фривольно развалившуюся на мягком кресле. Да это ж вроде бы та самая, ради которой Сава разыграл спектакль! Меня с досады затрясло. Не гневный папочка передо мной, так ревнивая дьяволица, и неизвестно, кто из них хуже!

– Тогда не трать, никто не будет против, – потирая ушибленную коленку, поморщился я. – Вали куда подальше, всех-то и проблем. Кто ты такая вообще, чтобы права качать?

– Вот с этого и стоило бы начинать, мальчик, – все с той же обидной снисходительностью в голосе ответила она, делая ударение на последнем слове, – а уж потом и думать, стоит ли вставать у меня на дороге. Слушай сюда, студент! Я не собираюсь представляться такому дерьму, как ты, захочешь, сам узнаешь. А позвала предупредить, сначала по-хорошему, а если не поймешь, тогда узнаешь, что бывает с вашим братом, если мозгами бог обидел...

– Давай короче, – зло прервал я, отчаянно бросаясь в нападение. Ишь, сучка, богатенькая папенькина дочка, угрожать привыкла? – Говори по существу.

– По существу? – скривилась девка. – Ну ты действительно нахал, надо язык тебе укоротить! Ладно, мне и самой не очень-то приятно тут с тобой болтать. Так вот, не знаю, что за хрень вы разыграли в клубе, но все это бессовестная ложь. Савелий никакой не гей, он никогда им не был! Вопрос другой – зачем ты согласился подыграть ему? Он заплатил тебе или заставил? А впрочем, мне плевать на это, понял? Он мой, я никому его не уступлю, даже на день и даже в шутку! Предупреждаю, если еще раз тебя увижу рядом с ним, тебе так это не сойдет! Мои ребята намертво заклеят тебе все отверстия на теле, так что и думать позабудешь, где они располагались. А это вот пока аванс, за поцелуй и за мои моральные страдания!

Ее смазливая физиономия перекосилась в дикой злобе, и в следующую секунду она проделала то, что я никак не ожидал. Размахнулась и залепила мне пощечину, такую неожиданно сильную, что меня отбросило от нее на целый метр. Кожа зажглась, но больше пострадало самолюбие. Я никогда не бил девчонок, но вот этой богатой стерве захотелось немедленно дать сдачи, аж кулаки зачесались, и я сдержал себя с большим трудом.

– Ну ты, зараза! – это оскорбление я прошипел сквозь зубы. – Твое счастье, что ты не парень. Размазал бы твое смазливое лицо по этому стеклу!

– Я не успела выяснить, кто ты такой, – она смотрела на меня с презрением, полностью проигнорировав мои слова, – но выясню, на всякий случай, если непонятливый и не поймешь с одного раза. Пока, студент, иди учись! И позабудь дорогу в клуб!

– Иди ты лесом, дура, – в моих глазах наверняка была ненависть. – Разбирайся сама со своим...

– Заткнись, придурок, – с усмешкой прервала она, – мне твое мнение неинтересно. Если проигнорируешь меня, я гарантирую тебе кучу неприятностей, во всяком случае учиться ты не будешь, ясно? – В салоне загорелся свет, сучка достала телефон, и прежде чем я сообразил, что она собирается сделать, нагло щелкнула затвором у меня перед носом. – Ребята, выкиньте отсюда этого дебила! И всыпьте пару раз в качестве полезного урока!

Один из парней распахнул дверку, рывком вытащил меня наружу и без всяких церемоний зашвырнул в сугроб. Одетая в черное компания дружно запрыгнула в фургон, а я остался, как в лучших детективных историях хлопать глазами и переваривать только что случившуюся дикую сцену.

Ну ты и стерва, Алина Иннокентьевна! Не зря Савелий хочет от тебя избавиться любым путем. Даже используя наивного студента, сдуру вообразившего, что отыскал свой идеал! Я полный идиот, нашел же где искать, среди богатых отморозков! Да эта парочка друг друга стоит! Один ни с чего вдруг целует и объявляет при всей честной компании своим парнем, прекрасно зная сволочной характер богатой подружки, вторая распускает руки. Играют мной, как дети мячиком, уроды! Дерьмо, дерьмо, зачем мне эти личные разборки богачей?!

Мотор взревел и большая машина с места в карьер набрала скорость, лихо вырулив на проезжую часть, а я выполз из кучи свежего снежка и побрел домой, ломая голову над тем, как выйти из этой передряги с наименьшими потерями? Ревнивая сучка непременно исполнит свои угрозы и выяснит про меня всю подноготную, а уж во что мне это выльется, представить несложно. С учебой точно завязать придется, да и позора не оберешься. А что родителям скажу?

Может, попробовать опередить ее и как-то обезопасить свое будущее? Есть у нас в группе две ужасные болтушки. Если прикинуться наивным дурачком и намекнуть, что родом из деревни и не имею никакого отношения к местному олигарху, эта сенсация распространится быстро, как лесной пожар.

Дурак, и что мне это даст? А ничего хорошего, просто добавлю компромата к болтовне этой Алины. Грохнусь с высот на грешную землю и разобьюсь вдребезги о презрение и злые насмешки. Сокурсники смешают с грязью, а преподы отомстят. Наставят незачетов, неудов и вот тогда попробуй пересдать... Плюс вылечу из общежития, лишусь стипендии, короче, снова финиш...

Нет, выход тут один – залечь на дно и не высовываться. Пусть разбирается с капризной девкой без меня. Кстати, про девку, надо выяснить, кто же она у нас такая?

Про магазин я вспомнил только дома. Впрочем, какая тут еда? Включил свой ноут и пустился в поиски, но тут мне в голову кольнула здравая мысль, и я воззрился на ученого соседа, который почему-то нынче занимался рядом, за своим столом.

– Эй, Грач, кого из местных шишек зовут Иннокентием? – он поднял голову и поглядел на меня, как на безнадежно больного придурка. – Чего уставился? Раз знаешь, отвечай!

– Зачем вы задаете мне такой вопрос, Сергей? – сверкая стеклами очков, ответил тот. – Почти в каждой газете ваш отец и Иннокентий Вячеславович Смирнов позируют вместе, а вы не знаете, кто он такой? Вы так нарочно шутите, или...

– Грач, вот скажи, я что, похож на сына олигарха? – я начинал терять терпение. – Ты умный парень, учишься отлично, так почему же в жизни полный идиот? Зачем ты повторяешь то, что выдумали недоумки в институте? Запомни: я обычный человек, а никакой не сын дружка этого Иннокентия, кем бы он там ни был, и мой отец работает мастером на радиозаводе в городе Заречье! Понял? Или мне повторить для дураков?

– Да-а, я пон-нял... – ошалело глядя на меня все тем же взглядом доктора на психа, выдал он. – Сергей, прос-стите, я не стану вам меш-шать...

– Вот черт, ну почему же мне никто не верит? – воздев глаза к потолку, с отчаянием вопросил я пространство. – Эй, Грач, катись куда решил, только сначала просвети, кто этот Иннокентий... как его там?.. Станиславович?

Отличник покопался на своем столе и молча сунул мне вечернюю городскую газету, после чего стремительно выбежал из комнаты. Пошел к своим друзьям, рассказывать, что я нарочно издеваюсь и болтаю чепуху.

Я развернул шуршащий лист и увидал на первой полосе уже знакомую физиономию Петра Петровича Шмаровоза и рядом с ним довольно молодого мужика с пронзительным властным взглядом. Подпись под снимком: "Губернатор И.В. Смирнов и Генеральный директор ЗАО «ШИПСа» на открытии выставки товаров народного потребления в торговом центре «Мимоза».

О, черт, так эта девка – губернаторская дочка! Все, Серж, тебе конец, эти акулы разорвут тебя на части! Я оказался, словно сказочный герой, на перекрестке двух дорог у рокового камня – куда ни поверни, хорошего не будет... Только вот в сказке все заканчивалось хорошо, а в жизни нет ни молодильных яблок, ни живой воды...

Может, мне в академ уйти? А вы пока тут разбирайтесь, а потом женитесь и живите в мире и любви?.. Но только кто ж меня отпустит в академ?