Текст книги "Долг платежом красен (СИ)"

Автор книги: Lait_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Как Гилберт. Опять.

Я в очередной раз вздохнула и перевела взгляд на окно. Чтобы тут же распахнуть глаза.

– Мастер!

Мужчина перевел на меня странный пустой взгляд и снова отвернулся.

Я уже было открыла рот, чтобы заново окликнуть его, когда неожиданно поняла кое-что другое – в моей комнате нет окон!

Я зажмурилась, потрясла головой, помотала ей из стороны в сторону, и снова открыла глаза.

Ни окна, ни Мастера. Все те же пустые монолитные стены, все так же я одна.

– Что ж, поздравляю тебя, Анетт Лайт. Кажется, скоро ты сойдешь с ума. Окончательно.

Комментарий к Глава 4. Когда открываются глаза.

Хочу лишь извиниться за задержку проды))

С искренней надеждой на прощение)))

Святослав – http://cs606918.vk.me/v606918145/3f8d/9KUAZTPosuA.jpg

========== Глава 5. Чем тише омут… ==========

Они искали ее вторую неделю. Обшарили весь город, перетрясли все кланы, которые были в Лондоне, прошерстили по всем связям…

Они в буквальном смысле поставили на уши весь город. Кроме того, куда у них не было доступа.

Александр устало потер переносицу, и Сара – о пример чуткости и понимания! – принялась разминать ему плечи. Мужчина едва не застонал от счастья, а потом наткнулся глазами на рамку с фотографией, которая стояла на углу его стола в кабинете.

Их тройная свадьба. Со снимка улыбались самые древние представители расы вампиров, самые прожжённые, самые сильные и жестокие кровопийцы. И вместе с тем – самые несчастные. До определенного момента. Александр в центре, Максим и Дмитрий – по бокам.

Они не держали друг друга за плечи, они вообще практически не соприкасались, ну разве что тканями пиджаков. Но любому, глядя на фото, было понятно, что они – родственники, семья. Друг за друга – до конца. Победного. Во всем.

Лавьер отвернулся и вздохнул.

– Я не могу помочь ему, Сара. И от этого совсем паршиво.

– Вы справитесь, найдете Анетт. Не можете не найти! – обняла его со спины жена, про себя эгоистично и недостойно радуясь, что и в этот раз беда прошла рядом, но все же – стороной.

Сара злилась на себя за эту отвратительную радость, но все же не могла перестать. Да, она искренне любила Анетт, ее мужа и детей, они были ее семьей, были теми, кто показал ей счастье вампирской жизни, вечной любви и тепла, но… Все же Сара была признательна Судьбе за то, что она снова выбрала жертвой другую маленькую семью, а не ее собственную.

– Макс с ума сходит.

И это действительно было так.

Старший брат не спал, не отдыхал и держался на ногах только благодаря крови, порой прямо от человека. Никто его в этом не обвинял, да и знали только в узком кругу, те, кто никогда и ни в чем его не обвинят, а наоборот, если понадобится, сами выберут, доставят жертву и заметут все следы.

Бессмертный ночью ходил с каждым патрулем, вынюхивая, отслеживая, проверяя каждый закуток города, ища жену и не находя себе места оттого, что не может ее спасти, а днем – уходил в подвальные помещения, где за заговоренными прутьями решетки находился Святослав, который сам выбрал себе новое место жительства.

После первой недели пропажи Ани, Алекс и Макс выяснили, что парень на уровне вервольфа воспринимает отца как Альфу и подчиняется – беспрекословно – только ему. Даже Мастер не мог полностью ручаться за результат, отдавая тот или иной приказ.

Однажды задержавшись, Александр еще у входа в карцеры услышал, как сын тихо рассказывает Максиму все, что он пережил. Надтреснутый, хриплый, немного отрешенный голос мальчишки заставил сердце древнего болезненно сжаться – дар и проклятье старшего в роду – всей душой переживать за каждого потомка. Личное проклятье Великого Мастера всех вампиров – не иметь права показать подобное переживание.

Святослава отделили от группы, накинули сеть и вырубили, вколов серебро внутрь. Очнувшись и лежа на операционном столе, он видел только стерильную комнату. Святу планомерно, дозой за дозой, вводили яд оборотня, ослабляя организм, а потом, когда иммунитет уже не справлялся и даже следы от уколов не проходили, ему ввели что-то другое. Отчего колотило, ломало и гнуло. А потом остановилось сердце. Приходил в себя парень уже в резиденции Мастера и снова на столе, но уже прозекторском. Здесь все было пропитано запахом матери, и именно это запустило первую непроизвольную перемену…

Тогда только Лавьер заметил, как под его пальцами крошится гранитовая стена тюремных подземелий.

Как смели эти псы шелудивые терзать его прапрапраправнука?! Его кровь?!

По коридору, идущему между камер, пронёсся рык, а потом тихий, но четкий и уверенный приказ голосом брата «Спокойно!» И Святослав замолчал. А когда Александр зашел в камеру, парень сидел на кровати, забравшись туда с ногами, кутаясь в тёплое одеяло и прижимаясь к отцовскому боку. Его серые глаза ярко сверкали даже при отсутствии нормального освещения.

Он теперь был как дикий зверек. Дичился всех, разговаривал только с Бессмертным, и, даже когда пришли его братья, Свят лишь сильнее забился в угол. Артем, как вампир с давней волчьей кровью, пытался с ним поговорить, но Бессмертный-Лайт только зарычал, обнажая длинные, намного длиннее, чем у вампира или оборотня, клыки. Не получилось завязать разговор и Елизару, которого Святослав просто не подпустил к себе, глухо и зло рявкнув на своего двойняшку.

По просьбе Максима со средним братом в его отсутствие находилась Рада, которая в поисках матери была бесполезна, но Святу помочь могла. Ее, как ни странно, парень допустил до себя, предварительно внимательно обнюхав и оглядев. Конечно, он узнал ее, но пока против инстинктов идти не мог. Поначалу девушка немного нервничала, когда Святослав утыкался носом ей в ладонь и тихо сопел, часто засыпая прямо так, лежа головой у нее на коленях, но потом стала понимать, что так он чувствует себя ближе к матери. И со временем Радомира смогла разговорить Свята – как сильному эмпату, ей было намного легче сделать это, избегая нежелательных вопросов и при этом все равно зная, что испытывал брат.

– Я чувствую страх и боль. Очень много боли, – сказала повзрослевшая Радомира, когда Мастер призвал ее к себе. Девушка немного подросла, фигура потеряла некогда юношескую угловатость, а глаза и жесты стали спокойными и уверенными. Без сомнений, прошлые события и влияние Нуады пошло ей на пользу. – Святослав боится себя, боится сделать больно родным людям и поэтому стать отвергнутым ими. Он прекрасно все и всех помнит, он слышит вас еще до того, как вы выйдите из лифта на этаже, но он боится себя, своей реакции. Что не сдержится, не удержит новое для него, то самое, что поселили в нем оборотни – зверя внутри. И этот зверь пока не дает ему покоя. Но Свят справляется.

– Он справится. – Рядом с дочерью сидел Правитель Нуада. И уж он-то точно был напрочь лишен еще иногда играющего в Раде максимализма. Эльф как никто умел правильно оценить противника. – Он же сын Анетт.

Александр тогда кивнул, благодаря, и отпустил их.

Необходимо было продолжать поиски. А поиски зашли в тупик.

Потому что в церкви вампирам хода не было. Это была территория оборотней, и вломись вампиры на нее без приглашения и дозволения – грянет война.

– Она и так грянет, чтобы мы не сделали! – рявкнул брат, услышав его доводы. – Они забрали мою жену, искалечили сына, и после этого ты говоришь мне, что не хочешь войны?! – Бессмертный оказался всего в паре сантиметров от его лица, и блондин непроизвольно отступил на шаг: впервые за свою непомерно долгую жизнь он видел Максима таким – абсолютно безжалостным и совершенно бесчеловечным. – Не будет войны, Алекс. Будет геноцид. Кровавый, жестокий и бесчестный, но оборотни сполна заплатят за то, что сделали с моей семьей. Я лично вырежу всех взрослых мужчин в этой стае, до единого. И это будет уроком всем остальным. Никто не смеет трогать клан Ровеля Прародителя. Иначе некому будет трогать.

– Максим, послушай меня внимательно. – Лавьер чуть выпрямился, становясь одного роста с гладиатором и пытаясь подальше затолкнуть тот давний, потаенный, искренне им презираемый собственный страх перед этим мужчиной, который он испытал, когда впервые, в свои восемнадцать лет, столкнулся с ним взглядом. – Я не могу позволить тебе этого сделать. Не потому, что считаю тебя не в праве совершать подобное. Как раз я-то всеми руками «за», ибо мой клан, особенно малышка Лайт, неприкосновенны. Но вспомни, чему нас учил отец. «Мастер защищает свой народ».

– Я не Мастер…

Но Александр прервал его, положив руки на плечи и заглядывая в глаза.

– Не ври мне. Для Бессмертных ты важнее меня, ты выше Мастера, и твоё слово закон, в то время как мое – лишь пожелание. Ты – первый сын Ровеля. Да, я сын по крови, но ты – оплот его души, его первое творение. Лишь благодаря тебе он испытал радость, что приносит только связь создателя и новообращенного. Ты тоже Мастер. Ты – старейший из нас. Ты – мой старший брат. Ты – Мастер.

– Зачем ты говоришь мне все это? – чуть слышно спросил мужчина, отводя свой взгляд.

– Затем, брат, что оборотни – коллективные твари. И убив одну стаю, мы получим еще тысячу таких же. А против них придется выступить всем вампирам. Ты готов рискнуть своей расой ради Анетт?.. – Брюнет тут же вскинул голову и уже открыл рот, чтобы ответить, конечно же, положительно, но Мастер его перебил: – Знаю твой ответ. Но подумай: она бы хотела этого? Анетт Лайт, которая столько горя и боли перенесла, чтобы защитить свое племя. Та, которая столько сил вложила, чтобы мы жили в мире, без войн и смертей, чтобы создатели не теряли своих обращенных, а создания не оплакивали создателей. Она хотела бы этого? Простила бы она тебя за содеянное?!

Максим опустил голову. Конечно, она бы этого не хотела. Анетт всегда была против войны, даже если приходилось приносить в жертву миру собственное счастье. Она всегда защищала их расу. И Мастера.

– Подумай, Макс. Ты, который прошел столько войн, сражений, видел реки крови и бездну ужасов. Ты, который действительно знает, что несет с собой геноцид, и в состоянии единолично его устроить… Неужели ты сможешь обречь свое племя на все это?

Блондин очень надеялся, что подобрал правильные слова. Это для всех остальных он был и остается непогрешимым Мастером вампиров, сильнейшим из живущих, незыблемым гарантом вампирской монархии… А для Бессмертного Александр всегда был и останется младшим братом, восемнадцатилетним полукровкой, которого надо вечно беречь и защищать, потому что – младший, потому что – полукровка, потому что он – Мастер.

– Я понял тебя, брат, – ответил Максим, подняв голову. – Я тебя понял.

– Спасибо, брат, – с облегчением выдохнул Лавьер. – А теперь пойдем искать твою жену.

***

Анетт

Очень скоро я уже перестала вставать. У меня не было сил и не было никакого желания что-либо делать. Я часами лежала в одной позе, поджав ноги к груди и бездумно пялясь в одну точку на стене.

Иногда рассматривала свои руки, на которых яркими нитками выделялись вены, раньше светло-сиреневые и почти незаметные, а теперь – темно-фиолетовые и болезненно вздувшиеся.

Моим единственным посетителем был Ричард, и со временем я начала даже радоваться его приходу, потому что своим визитом он вносил хоть какое-то разнообразие в убранство моей комнаты. Теперь, когда я превратилась в собственную тень, Ричард ограничивался одним укусом в несколько дней. Я стала настолько апатичной и безопасной, что с меня даже сняли цепи. Это я, к слову, заметила не сразу. Но даже когда заметила, ничего не поменялось.

Мне мучительно не хватало солнца и свежего воздуха. Порой я замечала за собой слишком частое дыхание, начинало казаться, будто я задыхаюсь, и в эти моменты я эгоистично надеялась задохнуться, чтобы, наконец, прекратить свои мучения. После того видения с Мастером я почему-то перестала надеяться на спасение… Знала, что нельзя так думать, но отчаянье не оставляло места надежде. От этого я стала чахнуть в разы быстрее.

– Зачем ты все это делаешь? – спросила я, глядя в потолок, когда Альфа прижимал к моей шее собственный платок, чтобы унять кровь. С регенерацией давно уже были проблемы, и обычно кровь не останавливалась минут семь.

– Чтобы ты не сопротивлялась Свету, – как само собой разумеющееся выдал оборотень.

– Какому Свету?

– Который хранит в себе Светоч.

Что-то щелкнуло в мозгу. Какая-то мысль. Я напряглась, потом еще раз. Нахмурилась. И все-таки поймала удирающую паршивку за хвост.

– Светоч – это ведь не артефакт, да? Это человек.

– Более того – это женщина. – Ричард любовно убрал волосы с моего лица, но, к его чести, на большее не покушался. Очевидно, в виде полутрупа я его не сильно привлекала, что, без сомнений, радует. – Ты знаешь древний язык оборотней?

– Я знаю, что он чем-то похож на древний вампирский.

– Морфология у них одна, – кивнул мужчина, садясь рядом на кровать. Я с огромным трудом перевела взгляд на него. – «Анненит Лаиртэ» – «Свет предержащая». Светоч – это не артефакт. Это женщина. Это ты, Ани.

Я даже не удивилась, если честно. Да, его сообщение несколько ошарашило, но я давно уже смирилась с тем, что меня здесь не просто так держат и планомерно отравляют этой дрянью. Должно было быть какое-то объяснение. Зная оборотней, обязательно связанное с религией. Зная цель их пребывания на территории Мастера, обязательно связанное со Светочем.

– Я проверял тебя, Анетт. Наши источники разнятся, поэтому сначала я попробовал простой телесный контакт, когда дотронулся до тебя в кабинете Алекса. Позже…

– …натравил новообращенных, где пытался спровоцировать с помощью страха, когда на меня напали те двое, да? – Я прикрыла глаза – они слезились и уставали даже от неяркого света трех свечей в подсвечнике. – Два зайца одним ударом – и теорию проверил, и долг жизни заработал, ублюдок.

– Ублюдок, говоришь? – как-то совсем уж недобро ухмыльнулся Альфа. Его злорадство мне даже видеть не нужно было – настолько оно резало слух. – Ублюдок – это тот, кто предает свои же. А я стараюсь ради своего народа. Поэтому единственный ублюдок здесь – не я.

Я почувствовала, как он поднялся, услышала, как открылась, закрылась и снова открылась дверь. Мне хватило одного вдоха, чтобы понять смысл последней брошенной Критом фразы.

Теперь я знала, кто был тем самым ублюдком в моей семье.

– Ты просто мерзкая, лживая, эгоистичная девка, – так и не открывая глаз, презрительно скривилась я.

– Я догадывалась, что ты скажешь нечто в этом духе, – вздохнула девушка, садясь на стул рядом с моей кроватью.

– А о матери ты подумала?! Хотя чего я спрашиваю… И так ясно, что даже и не вспомнила.

– О ней теперь есть кому позаботиться, – брезгливо выплюнула она, и я открыла глаза.

Иногда глядя на Жан-Жака, Ирину и Адель, я невольно думала, что они родные друг другу, а не созданные посредством клыков и крови. Аделаида была поразительно похожа на родителей, взяв от отца насыщенный темно-каштановый цвет волос, а от матери – яркую зелень глаз.

И сейчас в упор разглядывая эти бесстыжие зенки, я не могла не поразиться ее жестокости и неблагодарности.

– Ты и Вацлав – это разные вещи. Вот, какой урок ты извлекла из смерти отца и дяди? Стала такой же предательницей, как и Гилберт. Молодец. Горжусь тобой, племяша, – ехидно хмыкнула я, чем привела девушку в ярость.

– Это все из-за тебя! – рявкнула она, подлетая к моей лежащей тушке.

– Ну естественно. Все и всегда из-за меня, – ядовито ухмыльнулась я.

Было заметно, как в ней борются дикое желание хорошенько разукрасить мою наглую физиономию и прекрасное осознание того, что Ричард не одобрит издевательств над своим драгоценным Светочем.

Посему моя ухмылка стала еще шире.

– Думаешь, я тебе все так возьму и выложу?! – беря себя в руки и демонстрируя, что годы жизни в семействе Лайт не прошли даром, выплюнула Аделаида.

– Думаю, тебе просто необходимо с кем-нибудь поделиться своим гениально-коварным замыслом, – пожала я плечами.

Признаться, мне действительно было любопытно. Конечно, Адель не превзошла своего дядю, сотрудничая только с оборотнями, но тем не менее изрядно меня удивила – я всегда считала ее тихой, милой, спокойной девушкой, нежно любящей свою мать. Чем тише омут, тем профессиональнее черти, однако.

И я была права – малышку аж потряхивало от желания хоть кому-нибудь поведать о своих планах, кто по достоинству оценил бы весь ее замысел. Долго ждать мне не пришлось: к тому времени, как я уже начала засыпать, вампирша все-таки разродилась:

– Как уже было сказано – это все из-за тебя. Ты заняла главное место в нашем аппарате управления, ты стала доверенным лицом Великого Мастера. Ты вышла замуж за прекрасного Максима Бессмертного, который был идеалом всех женщин нашей расы. Ты стала кумиром для сотен вампирш, ты стала идолом для большинства свободных мужчин, причем не только нашего народа, но даже и других рас. Однако этого тебе было мало! – Девушка вскочила так, что стул опрокинулся, и нависла надо мной, сверкая красными всполохами в глазах. – Достигнув всего, забравшись на самую вершину, ты начала подтягивать к себе своих детей! Все ведущие посты занимали твои драгоценные отпрыски! А что было делать мне, если уж мне так не повезло с матерью?..

Я не сдержалась. Пощечина вышла болезненной, звонкой и вдвойне унизительной – Адель отлично осознавала, что оборотни по ту сторону двери расслышали этот звук. Поэтому стальная хватка разъярённой вампирши на горле меня совсем не удивила.

– Давай. И твой любимый Ричард, ради которого ты так стараешься, оторвет тебе голову! И мне даже делать ничего не придется, отдавая тебя под суд Мастера! – зашипела я.

Заслышав про Альфу, Аделаида немедленно выпустила меня и отступила на пару шагов, удивленно глядя мне в глаза.

– Откуда…

– …я знаю? Детка, ты не забывай, пожалуйста, кто из нас старше, и кто – девчушка несмышлёная, а кто – дважды замужем была, – снисходительно улыбнулась я, вновь устраиваясь поудобнее. Горло чуть саднило, впрочем, я не сомневалась, что синяки от руки родственницы потеряются на фоне синяков от укусов и рук Крита. – Ты продолжай-продолжай, мне очень любопытно дослушать до конца.

Она, все еще находясь под впечатлением, послушно села и продолжила уже куда спокойнее:

– Придумать план и выбрать первую жертву было совсем несложно, учитывая, что с твоими детьми я общалась довольно-таки хорошо. – Девушка благочинно сложила ручки на коленях, однако, теперь эта смиренная поза никого не могла обмануть. – Но была одна проблема: в одиночку мне было с этим не справиться, – чуть печально вздохнула Адель и продолжила намного тише, так, чтобы слышала только я: – Физически невозможно было убрать всех твоих наследников незаметно, но тут очень удачно в Петербурге мне повстречался Ричард Крит, Альфа Лондонской стаи и подарок судьбы в чистом виде, ведь он маниакально пытался разыскать загадочный Светоч. Воистину порой я понимаю, почему оборотни считаются простыми шавками – всего за день я поняла то, что кланы оборотней искали столетиями: Светоч был прямо у нас под носом, ибо даже Нуада иногда называл тебя «свет приносящая», а Максим – «мой свет»…

И Ровель, когда в семейном склепе, смотря мне в глаза, говорил Бессмертному «чтобы защитил этот мир и его свет»!

Аделаида, повинуясь интуиции и машинально пользуясь даром видеть решение проблемы, попала пальцем в небо. Но как точно попала! А ведь ее даже в склепе не было, и она никак не могла знать того, что Прародитель знал наперед.

– …после этого Ричард был в моих руках, но действовать нужно было очень осторожно, и первой мишенью стал Святослав, как не одаренный из твоих детей. Он был идеален – слишком молод, не так умен и осторожен, как Дарган, без дара, как Елизар и Рада.

– Те три жертвы – это тоже твоих рук дело? – поинтересовалась я, подводя ее к нужному мне руслу разговора. Детали выведает Мастер, а мне нужно было то, за что бы я смогла уцепиться, выдвигая обвинение сначала на семейном совете, потом на нашем Суде, а потом и до Мирового суда Разумных рас доберемся – никто из этой гоп-компании не уйдет от меня безнаказанным. Слишком много крови было пролито по прихоти этой дряни.

– Это мои выкормыши шалили. Создать армию новообращенных также было просто до абсурда.

– С тобой ведь был кто-то еще, да? В одиночку ты бы не смогла удерживать такое количество молодняка.

– Был один. Его я создала заранее. Знаешь, откуда ход? – Адель хихикнула, прикрыв рот ладошкой. – Из презираемых тобой «Сумерек». Что и говорить, а люди порой бывают полезны – идеями или в качестве пушечного мяса. Все это провернуть под носом у великих и могучих, но таких зарвавшихся вас было несложно. Сложнее было тебя похитить и спрятать…

– …потому что внезапно Ричард расхотел следовать твоим указаниям, да? – Теперь хохотнула я. Господи, все было настолько банально, что мне даже стало обидно. А я-то тут напридумывала себе… – Ну прикинем. Удастся вся эта канитель, и что? Мастер не допустит тебя до управления государством.

– Нет. Но как минимум одна – твоя – должность будет свободна. На нее, скорее всего, поставят Дара, как самого смышлёного, а это значит, что у Гончих останется одно пустое местечко. А кого он возьмет на него? Вряд ли человека со стороны. В первую очередь он будет рассматривать тех, кто входит в его клан. А единственной подходящей кандидатурой буду я. Вот так, Анетт. Убрав одного бесталанного, я обошлась малой кровью.

Адель сияла как гребанный начищенный чайник. И мне стало так противно!..

Потому что я любила ее, любила как одну из семьи, как племянницу, как дочь своего брата, как единственную отраду овдовевшей Ирины. А Аделаида сделала все, чтобы разрушить мою семью.

Она убила моего сына.

Я знаю, что, будь Ирина здесь, сестра бы простила ее. Да, в лучших традициях семейства Лайт сделала бы все, чтобы царская шея этой мелюзги болела долго и жестоко, но простила бы. А мой средний братик Жан-Жак устроил бы ей прилюдную, моральную, жутко унизительную порку, но… Тоже простил.

Поэтому я мысленно попросила у почившего брата прощения, а об Ирине решила подумать позже – как выберусь отсюда. Теперь я точно знала, что обязана это сделать и не имею права сдаваться.

Потому что я не прощаю тебя, Аделаида Лайт. И за свои деяния ты ответишь сполна.

– Я помню, – тихо и хрипловато получилось, – когда Ирина решила сделать тебя своим ребенком. Я помню ее радость, ее счастье. Я помню, каким был Жан, когда только увидел тебя в новой ипостаси вампира. Я помню эти моменты. Как они любили тебя, каким сокровищем ты стала для них. – Девушка вздрогнула и почти сразу же опустила голову. Видимо, хоть какие-то остатки совести еще были при ней. И почему-то от этого я разозлилась еще сильнее. Настолько, что ко мне вернулся голос, теперь звенящий от ярости. – Но я не помню, чтобы Ирина хоть когда-то ставила тебя выше Вацлава! Не помню, чтобы моя сестра не заслуживала счастья с достойным мужчиной! А ты почему-то решила, что вправе распоряжаться жизнью матери. Кто дал тебе это право?! Как смела ты идти против Ирины и клана Лайт?! Против тех, кто вырастил тебя, кто сделал личностью, кто дал тебе вечную жизнь?! Ты решила, что твои комплексы важнее семьи?.. Тебе не стыдно перед отцом, который смотрит на тебя вместе со всеми нашими предками?! Не стыдно?! – рявкнула я, неожиданно оказываясь прямо перед ней. – Нет?!

– Замолчи! – прорычала племянница и наотмашь ударила меня по лицу.

Я пролетела мимо кровати и лопатками встретилась со стеной. Воздух одним толчком вышел из легких, и я машинально приземлилась на колени, упираясь ладонями в пол…

И всего на секунду опоздала – мой кулак грохнул уже по закрытой двери, а не по зарвавшейся вампирше.

Я со всей силы саданула по бронированной фигулине еще раз. И еще…

– Ричард тебя не любит! Он просто использует тебя! Ты знаешь об этом! Видишь в каждом взгляде и чувствуешь в каждом его вздохе! Подумай, идиотка, кого ты выбрала себе в соратники! – колотя по двери, орала я, прекрасно зная, что при чудесном сверхъестественном слухе эта железка не спасет, и Адель слышит каждое слово. Как и Альфа.

Ярость внутри жгла огнем – мне было так обидно за Ирину, так горько оттого, что мне придется сделать, и что после этого у сестры никого, кроме Вацлава, не останется. Но ведь Вацлав – это не Адель, не ее родная дочь. Вацлав – это хорошо, но это не то.

Я, потерявшая сына, как никто понимала Ирину. И от этого мне было хуже вдвойне.

Но яд, которым меня накачивали, делал свое дело, и сейчас я почувствовала, как поплыла комната перед глазами, как земля уходит испод ног. Я по стеночке побрела в сторону кровати, но до нее было слишком далеко… Угол между стеной и диваном – ближе. Забившись в него, я подтянула колени к груди и уткнулась в них лбом. Меня начало потряхивать от всего случившегося, и я сжалась сильнее.

Внезапный приступ паники, вызванный отсутствием окон и замкнутым пространством, заставил чуть слышно заскулить и схватиться за голову. Никогда еще я не чувствовала себя такой беспомощной!..

«Ты совсем не помнишь, что я тебе говорил, девочка! Рановато еще тебе склерозом-то страдать!» – послышался откуда-то изнутри знакомый голос.

Я резко вскинула голову и увидела призрачную фигуру Ровеля Прародителя, сидящего передо мной на корточках. Только теперь он был прозрачным, в лучших традициях всех ужастиков, и его рука свободно проходила сквозь мою макушку, что почему-то не вызывало желания отстраниться.

«Ты забыла для чего тебе семья, Терновая Роза? Так вспомни! Семья для того, чтобы помогать друг другу. Не забывай об этом, Ани, малышка!»

И он исчез. Ну да, прощаться же не любит, конечно…

Какой смысл мне напомнить о цветке, Хранительницей которого я стала?.. Ведь Мария Магдалина все еще осталась привязанной к склепу… Мне было так тяжело думать, когда глаза раз за разом натыкались на глухие стены.

Поэтому я просто опустила голову еще ниже и взвыла про себя. Чтобы через секунду понять, что, оказывается, вовсе и не про себя.

– Помогите мне кто-нибудь! Помогите мне!..

***

Максим подскочил с кресла, в котором, видимо, отключился, как от звона набата. Он был уверен, что слышал голос жены, переходящий в панический крик.

Дверь распахнулась с ноги, являя Александра, Дмитрия, Андрея и Сару.

– Ты слышал?! – тут же налетел на него брат.

– Это Ани! Она жива! – с другой стороны затряс гладиатора Андрей.

– Видимо, она активировала связь Хранителя, – предположил Дмитрий, но Максим заметил, что спокойствие дается ему нелегко.

– Но как?! – повернулась к мужу полувампирша.

– Паника. Боль. Страх. – Лавьер пожал плечами, как бы предлагая любое на выбор. – Малышка Лайт уже на пределе, раз организм задействовал самый крайний резерв. Слышали, как тихо прозвучал зов? Значит, там барьер, который глушит ее. Значит, оборотни привлекли ведьм, чтобы его поставить. Время на исходе, Макс, и что-то мне подсказывает, что Анетт не переживет ближайшего полнолуния. Вытаскивай своего сыночка из добровольного заточения. Кто, как ни оборотень, сможет отыскать мою Правую в этом гадючнике!..

Отдав указание, Александр уже развернулся и почти вылетел из комнаты, когда голос Бессмертного остановил его прямо на пороге:

– А как же война?

– Палка о двух концах, Максим. Уверен, что оборотням тоже не очень хочется связываться с вампирами, а потому Анетт – я гарантирую – где-то на нейтральных территориях, ибо только там работает магия ведьм. – Блондин мельком оглядел лица всех присутствующих и, уже вылетая в коридор, бросил: – Все! По коням!

========== Глава 6. Слишком много “слишком”. ==========

Нейтральная территория на карте занимала чуть меньше монетки номиналом в два пенса, однако, на местности это вылилось в 50 гектаров и две контрольные группы. К большому сожалению, оборотней в стане вампиров было всего двое – Артем и Свят – и действовать приходилось ночью. А потому дела шли медленно, но все же – шли.

Святослав заметно нервничал, впервые выходя в волчьей шкуре за пределы решеток подвала резиденции, но железный контроль и сила древнего вампира, что исходила от отца, помогали сохранить уверенность. Поэтому парень в обличье здоровенной зверюги, летящей впереди всей группы, оглядывался лишь через каждый километр.

Максим мельком глянул на небо, где, выплыв из облаков, появилась полная Луна, заставляя черную, лоснящуюся шерсть на спине полуоборотня сверкать чистым серебром. Мужчина опустил глаза на часы – до пика новолуния оставалось полтора часа.

– Мы успеем, бать, – заметив его взгляды, отозвался младший сын – Елизар.

– Да, сынок, – блекло улыбнулся вампир. – Конечно.

Он увидел, как Святослав резко затормозил и закрутил головой, встряхивая ею и поминутно чихая, словно нанюхался перца. Остановился рядом с сыном и бесстрашно опустил руку на жесткий загривок.

Перед ними, за оградой, было в общем-то обычное старое, почти разрушенное здание, днем которое служит отличной приманкой для туристов, любящих всякие истории и легенды про сокровища, а ночью – местом пребывания бомжей и бездомных. Ничего особенного или странного, но его старший сын отчего-то недобро скалился, и рык, что шел из глубины звериной глотки, наводил Бессмертного на определённые мысли.

– Адрес, – только и сказал Алекс на другом конце провода, когда Максим набрал его номер. И услышав требуемое, тотчас же бросил трубку.

– Мы здесь как на ладони, – недовольно буркнул Дар, машинально опуская руки на закрепленные пистолеты.

Свят еще раз тряхнул головой и скептически фыркнул.

– Очевидно, они надеются на иллюзию, а потому охраны по периметру нет. Они не предполагали, что мой сын окажется настолько живучим, чтобы стать почти одним из них, – перевел отец семейства и тут же обернулся на звук, практически неслышимый для других вампиров, но давно уже замеченный Святославом. – Оперативно вы.

– Мы решили, что негоже оставлять вашу многодетную мать с этими тварями дольше необходимого, – огрызнулся Мастер, мрачно глянув на сопровождавших его Артема, Владимира и Вацлава. И если к двум последним претензий не было, то наглый полукровка мог бы быть и поскромнее. – Что мы имеем? Ага, иллюзия уровня «магистр», относительно новая и регулярно обновляемая, рассчитанная лишь на оборотней. Вот идиотки… – сокрушённо мотнул головой блондин. – Дар, ребенок, сделай где-нибудь пометку о скорейшей инспекции в стан ведьм.

Парень, чуть скривившись от подобного обращения, но как всегда смолчавший по данному поводу, послушно взмахнул коротким кинжалом, высекая искры из ближайшего столба и оставляя на нем четкую зарубку.

Удовлетворенно хмыкнув, Мастер кивнул Максиму, и тот понятливо отступил к нему за спину. Все остальные удивленно последовали его примеру.

И Александр хлопнул в ладоши – негромко, естественно, как если бы находился в театре или на новогоднем утреннике в детском саду. Но почему-то все присутствующие вампиры все равно зажали уши. Очевидно, тому послужила ударная волна дикой Силы, разнесшаяся от ладоней Лавьера и пришедшаяся своим эпицентром аккурат в иллюзию развалины. Картинка хрупнула в месте сильнейшего попадания и пошла мелкими трещина. Когда мужчина хлопнул в третий раз, магия ведьм не выдержала страшной Силы Великого Мастера – с хрустальным звоном разлетелась, открывая взору настоящий храм в шесть раз больше того, что виделось вампирам до этого.