Текст книги "Роман с солнцем (СИ)"
Автор книги: La Monita
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
====== и снова Давид. ======
Глава 51
Давид Вилья, отвезя Бэлу в отель, и пообещав девушке вернуться через пару часов, снова сел за руль «Мерседеса».
Парень вот уже несколько недель находился в полной прострации и не понимании, что же делать с собственной жизнью.
Совсем недавно у него состоялся разговор с Патрисией, который полностью перевернул его жизнь. Заставил посмотреть на многие вещи под другим углом. Давид, наконец, понял, каким круглым идиотом был последние три года. Все, чем он жил, во что верил и цеплялся, оказалось просто мыльным пузырем, который лопнул, обдав брызгами. Первое прозрение случилось у него около месяца назад. Он вернулся домой с тренировки и обнаружил жену дома. Само по себе это было странным, так как Патрисия должна была ехать за детьми, которые гостили в пригороде Барселоны у тети. Она выскочила в холл встречать его.. Последний раз жена проделывала это лет пять назад, когда их жизнь все еще была безоблачной и полной надежд. Она тогда всегда выходила встречать Давида, как только его машина останавливалась у дома. В Валенсии все было по другому. И вот в этот раз Пат, как в старые добрые времена выскочила в холл и довольно натянуто улыбнулась мужу: – Ты дома, Дави? Так рано? Вилья удивленно приподнял бровь, разглядывая непривычно возбужденную жену. Она выглядела, по меньшей мере, необычно. Раскрасневшиеся щеки, блестящие глаза, встрепанные волосы, связанные на макушке на манер «пучка». На ней был белый махровый купальный халат. Создавалось ощущение, что она только что из ванны. Вилья еще раз окинул взглядом женщину и, наконец, произнес: – Дневную тренировку отменили. Я не стал оставаться в тренажерке аж до вечера и решил вернуться домой, нормально пообедать и принять душ. Патрисия поглубже запахнула халат и нервно огляделась. Подойдя к мужу, она неловко поцеловала его в щеку и произнесла: – Я рада, что ты дома. Сказать экономке, чтобы она приготовила тебе обед? Или я могу сама….. Брови Вильи подскочили еще выше. Пат готовит? Для него? Этого уже не случалось много лет. Максимум на что хватало жены, это разоргреть полуфабрикат, и то только поздно вечером, если Марии, их экономки, уже не было. А теперь она сама предлагает мужу обед? Давид настороженно улыбнулся и ответил: – Спасибо, дорогая, но в первую очередь я в душ. На улице адская жара. Тем более на базе я искупаться не успел. Пике снова вылил всю горячую воду. Еще и Пуйоля с утра нет – не тренировка, а дурдом. – он бросил спортивную сумку на пол – Хави сам не свой и смотрит на меня с какой то жалостью….. совсем не пойму, чо происходит. Как обычно, с выработанной годами привычкой, Вилья делился с женой проблемами, которые были у него за день. Это было своего рода ритуалом. Но сейчас, он заметил, что Патрисия не слышит его. Ее руки нервно сжимали ворот халата, а глаза то и дело бегали по комнате, избегая пресечения со взором мужа. – Ты принимала ванну? – спросил парень жену, глядя на ее влажную кожу и мелкие завитки кучерявых волос, обрамлявших шею – не стоило прерываться из-за меня. Я могу искупаться в комнате для гостей. Пат подошла поближе: – Все нормально. Я просто удивилась, что ты так рано. Боялась, что что то произошло. – Нет! Все просто отлично. И, кстати, а где дети? Ты же вроде должна была их забрать? Жена опустила взор: – Они все еще с моей сестрой. Там какой то праздник и она приказала забрать Олу и Заиру попозже, чтобы девочки могли поучаствовать. – Ясно. Ну что ж, тогда я увижу их после вечерней тренировки. С этими словами Вилья поцеловал жену в лоб и пошел по направлению к кухне. То ли ему показалось, то ли на лице Пат промелькнуло облегчение. Она скороговоркой проговорила вслед мужу: – Я пойду пока оденусь с спущу ванную. А ты, если будешь варить кофе, свари и для меня. – Хорошо – на ходу ответил Давид – я тогда сейчас поставлю кофеварку и пойду в душ. Можешь не торопится – я искупаюсь тут, внизу, в комнате для гостей Но Пат уже не было. Она стрелой умчалась наверх. В очередной раз недоуменно нахмурившись, Вилья подумал, что жена до боли странная. Было такое ощущение, что ею владел страх, пока они беседовали. Она постоянно нервно оглядывалась по сторонам, кусала губы. Улыбка была совсем неестественной. Но он сразу же выбросил это из головы, хорошо зная переменчивый нрав Патрисии. Тем более, его сейчас заботило совсем другое. Несколько дней назад он снова увидел Бэлу. Конечно, он планировал заранее эту встречу, так как знал, что Лусия Серванте, репортерша, с которой клуб обязал его поговорить, лучшая подруга его старой знакомой. У футболиста давно зрел план увидеть девушку. Он неотступно следил за ее успехами, жизненным подъемом, личной жизнью. И после того, как у него появилась возможность и уважительная причина поехать в Мадрид и снова встретится с ней, он воспользовался ею по полной. Давид подключил все свои связи и напористость для того, чтобы организовать интервью дома у сеньориты Серванте. Он все подготовил тщательно. Отработал речь, взгляд, даже поведение. Но он был не готов к той неимоверной буре эмоций, которые пробудились в нем при взгляде на Бэлу. Он думал, что чувства исчезли. Что он смирился с тем, что они не судьба друг друга. Но стоило ему только встретится взором с удивительными изменчивыми глазами, так все пошло прахом. Он с определенной точностью осознал: Он все еще любит эту девушку. И ничего, ни время, ни расстояние, ни другие факторы не способны повлиять на это. До сих пор Бэлла владела всеми его мыслями. И тогда это решение просто созрело у него в голове. Он понял, что просто больше никогда и никуда не отпустит ее. Только девушка фактически ненавидела его. Да и винить ее в этом нельзя было. На Ибице он повел себя, как настоящий эгоистичный ублюдок. Все что тогда казалось правильным, после разговора с Бэллой стало видится абсурдным и ничего не значащим. Он бросил ее. Просто использовал и выбросил, какими бы красивыми оправданиями он не пытался убедить Бэлу в своих чувствах и стремлении действовать в ее же интересах, Давид понимал – все это не находит отклика в сердце девушки. Он покинул дом Бэлы, но дал себе обещание – сделать все, для того, чтобы заслужить ее доверие и, возможно, вернуть те чувства, которые эта прекрасная девушка испытывала к нему. Все мысли Вильи сейчас были только об этом. Как встретится с ней снова? Как доказать, что он готов горы свернуть ради того, чтобы увидеть нежную улыбку, адресованную ему. И по этому Давид не особо сейчас проникся странным состоянием Патрисии. Хоть он и испытывал к жене уважение, нежность и даже какую то толику особой любви, как к матери его дочерей и той женщине, которая посвятила ему часть жизни. Но теперь он знал: По настоящему он любит только Бэлу. И собирается исправить свою самую страшную ошибку. Он просто обязан заслужить ее прощение и добиться права вернутся в ее жизнь. Сейчас, когда Олайла и Заира подросли, Вилья сможет достойно объяснить дочерям свое поведение. Он навсегда останется их папой, но с Патрисией жить больше не может и не хочет. Вилья видел, что и жена не счастлива. Последнее время она все больше замыкается в себе, проводит время вне дома. Футболист понимал – их жизнь вместе больше походит на фарс. Но оба настолько привыкли притворяться, что уже сжились с этими ролями. Вилья хотел все исправить. Выбрать время и поговорить с женой. Попытаться просто определится с будущим. Он не видел смысла продолжать играть в семью. Девочек они любят оба, и хотя бы ради них должны разобраться в том, во что превратились их жизни. И вот сейчас Пат снова вела себя странно. Было такое ощущение, что Давид сейчас гость в собственном доме. Он и не подозревал, на сколько был тогда прав. И если бы узнал все, то что стало известным ему лишь недавно, то все их жизни были бы полностью другими. Патрисия обрела бы свое счастье намного раньше, а он сам получил бы Бэлу. Но, видимо, они должны были пройти это испытание. И то, что случилось, навеки определило их предназначение.
====== Открытие ======
Глава 52
Через несколько недель, после того, как Давид встретился с Бэлой во время интервью с «Маркой», ему предстояло узнать нечто такое, что полностью и надолго выбило его из колеи. Заставило почувствовать себя последним кретином. Но в то же время и ощутить огромное облегчение.
После того, как очередную дневную тренировку отменили, Вилья, вместо того, чтобы поехать домой, решил прокатится по Барселоне. Ему нужно было побыть наедине с собой. Подумать, выработать план действий. Не далее, как сегодня утром ему сообщили, что он будет одним из представителей от Валенсии и отправится сопровождать мэра города в Мадрид на интервью всеиспанскому национальному каналу. Он, как почетный гражданин, обязан присутствовать на съемках программы «Спроси меня», которую вела Бэла. Когда он только услышал эту новость, его сковал какой то иррациональный страх, но потом он понял: У него снова будет шанс увидеть девушку. Шанс попытаться убедить ее в своих чувствах и намерениях. А по возвращению из Мадрида, он обязательно поговорит с Патрисией и попросит развод. Слишком тяжелой стала обязанность разыгрывать счастливого мужа. Да и жена была слишком напряжена для той, кто испытывает удовлетворенность жизнью. Нужно было поставить точку, и Вилья это понимал. Ола и Заира взрослые. Они поймут. И вот, со всеми этими мыслями в голове, он брел по берегу моря, любуясь мелкими волнами и величием природы, как его внимание привлекла парочка, в обнимку сидящая на берегу, прямо на голом песке. Они, прижавшись друг к другу, были с головой накрыты одним одеялом, так как сегодня был ощутимо прохладный ветер. Даже со спины они выглядели такими счастливыми, что Давид невольно улыбнулся. Голова женщины лежала на плече мужчины. Их руки были сплетены. В каждой позе, в каждом жесте ощущалась умиротворенность и счастье. Даже не видя их лиц, Вилья понимал – они влюблены. Он задумчиво прикрыл глаза. Вот и у них с Бэлой все могло быть так же. Они бы сидели, взявшись за руки. В прекрасных волосах девушки плясали бы солнечные зайчики а в его собственном взоре было бы ее отражение. Он бы нежно касался губами ее виска, скользил бы вниз, к шее. Бэла бы улыбалась и в ее необыкновенных глазах светилась бы вся любовь мира. Не задумываясь о том, что делает, Давид пошел по направлению к паре, сидящей на песке. Вокруг никого не было. Пустынный пляж и рокот волн были словно обрамлением для высокопарного сюжета. Он просто хотел увидеть их лица.. Действительно ли на них это счастье, которое он наблюдал по их силуэтам? Неспешно подойдя поближе по мягкому песку, футболист, вдруг, остановился, не в силах поверить своим ушам. Его шаги были не слышны из-за ветра, волн и осторожного передвижения. По этому пара не услышала, как он приблизился. Их разговор стал первым откровением в жизни Давида. Тогда впервые с его глаз спала пилена, которой он сам по своей глупости и наивности прикрывался. – Что будем делать? – спросил мужчина, голос которого словно кастетом по напряженным нервам ударил Вилью – так дальше не может продолжаться. Мы уже столько лет прячемся по углам, что я забыл, что это такое – дышать полной грудью. – Я знаю, дорогой, знаю – ответила женщина. И от этого мягкого тембра, ноги Давида чуть не подкосились. Он резко втянул носом воздух и прищурился. – Но ты должен понять – я не могу сказать ему обо всем сейчас. Я вижу, его что-то гложет. Было бы не правильно сейчас добавить ему проблем. – Не правильно обманывать его. Не правильно для меня вот уже четыре года смотреть ему в глаза и нагло врать. Не правильно делать из него идиота. А проблемы можно решить. Я согласен огрести по морде от твоего мужа, но отказываюсь в дальнейшем врать. Этому надо положить конец. – Я знаю. Надо. И уже давно. Но не могу заставить себя сказать дочерям, что мы с их отцом уже давно чужие люди. – Вы не чужие. Просто вы больше не родственные души. Но вы всегда будете близки. Слишком многое связывает Вас. Давид стоял и слушал этот разговор не в силах двинуться с места. Он не мог поверить, что все это время был такими кретином. Он пытался собрать осколки уже давно разбитой вазы. Он причинял боль любимой девушке, ненавидел себя. Грыз, испытывал чувства вины….. из за чего? Ради кого? В груди стала подниматься клокочущая ярость. Но не на этих двоих, которые все еще оставались в неведении о его присутствии, а на самого себя. На свою глупость и ограниченность. Он должен был заметить! Должен! Теперь многое становилось на свои места. Вещи, которые казались странными, нашли свое объяснение. А пара все продолжала беседу: – Он мой друг, понимаешь? Друг! – говорил мужчина, неловко поглаживая даму по плечам – я ненавижу себя за эту ложь. Но сердцу не прикажешь. Я люблю тебя, и точно буду гореть за это в аду. – Я тоже люблю тебя – ответила женщина с нежностью в голосе, той самой нежностью, которая казалась давно потерянной – но я должна думать о дочерях. Есть вещи, которые нельзя искупить и решить одной любовью. Существуют обстоятельства, которые сильнее нас. – Пойми, родная, я каждый день смотрю ему в глаза и понимаю, что люблю его жену. Я устал жить с этим. Лучше пусть он завтра покалечит меня, но моя совесть, наконец, будет чиста. – А зачем ждать до завтра? – не выдержав, произнес Вилья напряженным голосом – я могу покалечить тебя прямо сейчас. Пара резко вздрогнула и обернулась. От этого движения одеяла, скрывающие их упали, и Вилья, наконец, взглянул в глаза своей жены и ее любовника.
====== Понимание ======
Глава 53
Пара быстро подхватилась с песка. Они встали напротив Давида. В глазах Пат был страх и чувство вины. В глазах парня рядом с ней сожаление, извинение и доля облегчения.
– Давид!... – выдохнула женщина, испуганно глядя на мужа – что ты здесь…?
– А это важно? – спокойно поинтересовался футболист, усилием воли подавляя в себе эмоции – в этой ситуации тебе необходимо знать, как я здесь оказался?
Патрисия опустила глаза и неосознанно придвинулась поближе к своему любовнику, как бы ища у него защиты.
Давид горько улыбнулся. Она всегда казалась ему такой сильной, независимой, холодной, что сейчас наблюдать, как она прячется за мужскую спину было странно.
– Давид, я… – снова начала Пат, но замолчала.
– Что ты? – переспросил Вилья, в упор глядя ей в глаза – вот именно сейчас я готов выслушать. Вас обоих – он перевел взгляд на мужчину рядом со своей женой. Он был бледным, но в глазах горел огонь решительности. – Потрудитесь, пожалуйста, объяснить, долго ли вы делали из меня идиота?
– Нет, Давид, Нет! – вскричала Пат – на ее глазах появились слезы – я никогда не хотела обидеть тебя. Ты дорог мне! ….. Так вышло……….. Но сердцу то ведь не прикажешь!
Давид подумал, что последняя фраза жены, как нельзя лучше отражает происходящее. Он и Бэлла….. Патрисия и……………
В любом случае, то, что сейчас чувствовал Вилья, нельзя было назвать ревностью. Шок, непонимание, удивление….. Хотелось плеснуть себе в лицо холодной воды, чтобы осознать. Жена уже не первый год с другим мужчиной. И этот другой мужчина зовет себя его другом.
Немыслимо, невероятно, оглушающе.
Но в то же время, если хорошо подумать, не облегчит ли это ему жизнь? Пат не будет одна, когда он…….
– Ты права, Патрисия – спокойно ответил Вилья, чувствуя, как огромная волна облегчения затапливает все его существо. Он уйдет от жены, но она останется в хороших руках. В руках его друга. И если бы он смог кому то доверить эту женщину, то он был бы в начале списка.
В любом случае, она не безразлична ему. И никогда не будет.
Давиду не было ни больно ни обидно от сделанного открытия. Он, вопреки тому, что только сейчас понял: жена любит другого, она обманывала его но не чувствовал злости. Ему было жаль и себя и Патрисию. Сколько же времени они потеряли!
– Пат, почему ты не сказала мне? – поинтересовался он, заглядывая в глаза той, которая была рядом последние 10 лет – почему позволила нам обоим калечить жизни друг друга?
– Прости меня, Дави, прости! – застонала женщина – я не хотела рушить семью. Не хотела наносить травму девочкам. Я не могла допустить, чтобы они росли в неполноценной семье…
Вилья слушал Пат и понимал, что жена называет все те причины, которые он сам высказывал в спорах с самим собой, когда на одной чаше весов находилась Бэла и счастье, а на второй Олайла и Заира. Пат делала то же самое. Она хранила семью. В ущерб своим желаниям.
Вилья даже не понимал до этого, на сколько они с женой похожи.
Для обоих на первом месте было благополучие девочек.
Он спокойно поглядел на Патрисию и неуверенно улыбнулся.
Эта женщина никогда не будет ему безразлична. Она слишком благородна для того, чтобы не найти счастья. Пусть некоторые ее поступки не совсем этичны, но он и сам не лучше.
И сейчас пришло время и ему сказать правду.
– Пат – начал он – Перестань. Я тебя понимаю лучше, чем ты думаешь. Потому что сам делал то же, что и ты.
Женщина нахмурилась, а через мгновение вскинула голову, недоверчиво глядя на Давида.
– Ты хочешь сказать, что и у тебя есть…. Что ты тоже…… – она мельком взглянула на любовника, который в упор смотрел на Вилью.
Давид осторожно кивнул:
– Если ты хочешь спросить есть ли у меня любовница, отвечу – нет. Сейчас нет. А если вопрос будет – есть ли у меня любимая девушка? – то да! Есть. Уже 4 года.
Патрисия приоткрыла рот:
– Четыре года?
– Да. С той самой поездки на Ибицу. Я встретил Бэлу там. Но оставил ее ради семьи. Ради Олы и Заиды. И теперь я собираюсь исправить эту ошибку. Я хотел поговорить с тобой вот уже несколько недель…..Но теперь все стало на свои места.
Пат запустила руки в волосы. Она молчала, но в глазах стыло отчаянье и понимание того, что они, так хорошо знавшие друг друга, не смогли распознать душевные метания, казалось бы, близкого человека.
Столько времени потеряно! Стыдно было созвать, что они за столько лет не научились слушать своего партнера.
– Ты … Мы… Господи, Давид, сколько же дров мы наломали!? – воскликнула Патрисия – неужели мы были на столько слепы?
Прохладный ветер дул с моря, поникая под одежду, обдавая лицо солеными брызгами. Пасмурное небо словно сочувствовало драме, которая разворачивалась прямо под ним. Оно было серым и тяжелым, словно все слезы и грусть мира скопились под его сводами и грозились пролиться на этот грешный мир, стирая с лица земли все ошибки, не понимания и боль.
Вилья смотрел то на жену, то на друга и понимал, что он не может ни ненавидеть не судить их обоих. Они нашли в себе силы бороться за свои чувства. Они оставались вместе вопреки всему. Зная, что обманывают всех и вся, они хранили свою любовь. Пат обманывала мужа. Ее любовник – друга. Но это не остановило их. Быть вместе было слишком важным.
А вот сам Вилья не обладал достаточным мужеством для того, чтобы вот так сражаться и добиваться желаемого. Он отпустил Бэлу. Предал. Унизил. Он думал только о себе.
Ему многому надо поучится у этих двоих.
– Давид – сквозь слезы проговорила Пат – что же теперь……? Как дальше…?
Ее голос сорвался.
– Все просто, Пат – ответил Вилья, силясь улыбнуться – теперь все будет просто. Мы пойдем каждый своей дорогой. Мы оба останемся родителями девочек, но играть в игры не будем. Я думаю, мы оба заслужили этого счастья.
Женщина заплакала в голос. Ее плечи затряслись и она прикрыла глаза. Давид был уверен, что она плачет не от того, что с этого пляжа они уйдут уже каждый по себе. А от того, что слишком много времени им обоим понадобилось для осознания собственных ошибок. Если бы они научились слушать друг друга, то их жизнь уже давно бы была другой.
– Пат – произнес Вилья, подходя поближе – не нужно. Не плач.
Он протянул руку и жена со всхлипом нырнула в его объятия. Он прижал темноволосую голову к груди и почувствовал, что перед глазами поплыли круги. Тысячи чувств разом нахлынули на него. Тоска, обреченность, страх перед неизвестностью, нежность к этой женщине, которая так много дала ему, грусть о том, что эта глава его жизни окончена. Но в то же время счастье. Ничем не замутненное, кристально-чистое счастье. Осознание того, что теперь ничего не помешает еу быть с Бэлой. Они оба, и он и Пат обретут второй шанс.
– Прости меня, Патрисия – проговорил Вилья шепотом – прости.
– И ты, прости, Давид – сквозь слезы ответила жена – я не должна была….
– Должна – перебил ее Вилья – все мы приходим в этот мир за собственным счастьем. И если твое с ним – он кианул на молчаливого мужчину рядом – то так тому и быть.
Он большими пальцами вытер слезы со щек жены и отстранил ее в сторону.
– Прости, Пат, но теперь я должен разобраться с еще одним животрепещущим вопросом, но уже несколько иной моральности.
Он вперился взором в третьего человека на этом пустынном пляже:
– А вот теперь ты – саркастично проговорил он – с тебя будет другой спрос. И будь уверен – я позабочусь о том, чтобы твое счастье сегодня было не полным.
– Давид.. – умоляюще произнесла Пат – Не….
– Это между мной и им Пат – перебил ее Вилья – и лучше тебе не лезть.
Патрисия знала этот тон. Это были те не многие случаи, когда с Давидом лучше не спорить. Девушка сжала руки в замок и застыла.
Вилья усмехнулся. На лице товарища не дрогнул ни один мускул. Он готов был на все, что уготовил ему Давид, и почему то был уверен – он примет все это с честью.
Давид не собирался играть в Отелло, но это на данный момент не освободит его друга от хорошей взбучки. Как бы то ни было, он позволил себе позарится на чужую женщину. Женщину друга. И придется заплатить кое какую цену.
Всерьез Вилья не злился, скорее, был даже благодарен. Мужское эго подозрительно молчало. Но кодекс “мучачос” должен быть соблюден.
Напустив на себя грозный вид, он повернулся к человеку, которого последние 10 лет называл другом, наставником, братом.
– Ну, что скажешь, кеп? – выдал он, глядя в глаза парню – чем ты оправдаешь тот факт, что спал с моей женой, пока я не давал Барселоне покатиться по наклонной? Или это часть твоей работы – не давать скучать подругам игроков?
Карлес Пуйоль виновато смотрел на Давида, но в то же время в его глазах светилась решимость.
– Прости, Давид! – спокойно сказал капитан Барселоны – я могу сказать только – прости. Прости за ложь. Прости за то, что молчал. Прости за предательство. В свое оправдание могу сказать лишь то, что я люблю ее. Действительно. Люблю. Я не сожалею об этой встрече и об этом чувстве. Ты мой друг, брат. Но это сильнее меня. Я готов понести наказание.
Давид ухмыльнулся, глядя на Карсеса. Он привык, что капитан всегда был образцом для всех в команде, а тут оказался втянут по сути в скандал. Отбить жену у партнера по команде. Эпически прямо. В стиле Джона Терри и Райана Гиггса. Что за поколение?
– Знаешь, Карлес – я мог бы призвать на твою голову все проклятия мира, но не стану этого делать. – Давид засунул руки в карманы. Ветер шевелил кудряшки Пуйоля, заставляя того морщится. Львиное сердце, называли своего капитана болельщики каталонцев. И в этот момент Давид полностью осознал почему. Ничего не могло сдвинуть Карлеса с намеченной цели. Если надо он голову сложит, но добьется своего.
Вот и сейчас он смотрел на Давида, как гордый король Карл, которому предстояла виселица, но он был полон решимости умереть с достоинством.
– Давид, ты мой друг. Я виноват перед тобой. Надеюсь, ты найдешь в себе силы простить меня. Когда-нибудь.
– Может и найду – подтвердил Вилья, глядя в глаза собеседнику – но только после того, как ты растолкуешь мне какого хрена ты не мог удержать в штанах свой член? С какого перепугу ты решил связаться с женой одноклубника? Дай мне разумное объяснение своему поведению и может я не убью тебя.
Пуйоль поднял глаза на Давида:
– Я уже говорил. Я поступил, как скотина. Но я люблю ее. Хочешь убить? Что ж, давай. Но это не изменит того факта, что я предал друга. Поверь, ты не сможешь винить меня больше, чем я сам.
Вилья хмыкнул:
– Ой ли?
– Давид, я..
– Пуйи, не надо. Сейчас меня больше интересует вопрос – я уйду, а ты собираешься тут же занять мое место? Собираешься всему миру объявить о том, что увел жену у Вильи?
– Нет! – воскликнул Карлес – я не собирался афишировать это. Пока. Мы публичные люди. Надо….
– Заткнуться тебе надо! – посоветовал Давид – публичный человек.
Карлес покорно закрыл рот и спрятал нос в воротнике мастерки.
Вилья снова обернулся к жене, покорно стоящей в стороне.
– Пат – проговорил он – мы с тобой еще должны решить вопрос, что и как мы скажем дочерям. Все это не должно стать для них травмой. И я бы попросил тебя не приводить его – он кивнул на Пуйоля – в дом хотя бы первое время.
– Конечно – кивнула Патрисия – я все понимаю.
Вилья снова обернулся к Пуйолю:
– Карлес, что касается тебя, то я не могу судить тебя, так как сам влюблен в другую, будучи женатым. Но я не могу и простить то, что ты столько лет смотрел мне в глаза, называл другом, но спал с моей женой. Я уважаю и понимаю Ваши чувства – Давид спокойно, без тени злости глядел на Пуйоля – но не могу поверить в то, что мои рога приделаны мне моим же собственным капитаном.
Карлес опустил глаза, но Вилья продолжал:
– Скажи мне, Хави знал обо всем?
Пуйоль вскинулся:
– Что?
– Хави знал о твоей связи с моей женой?
Капитан Барсы нерешительно кивнул:
– Да. Он случайно узнал. А что?
– А то, что я все не мог понять, почему он пялится на меня с такой жалостью в глазах. Теперь ясно! – Вилья горько ухмыльнулся – Боже! Я объект для жалости!
– Если тебя это успокоит, то он довольно ощутимо врезал мне по роже, когда понял, что моя связь с Патрисией длится не один год.
Вилья вздернул бровь:
– Алилуйа!
С этими словами он взглянул на жену:
– Пат, я пойду. Но нам очень много нужно обсудить и принять массу решений.
– Я знаю. Подождешь меня дома?
Вилья кивнул:
– Да. Я начну собирать вещи.
– Но, Дави, может, уйду я…?
– Не говори ерунды! Но поговорим об этом потом!
Патрисия кивнула, и постаралась улыбнуться:
– Увидимся дома?
– Да.
С этими словами Давид окинул взглядом Пуйоля и произнес:
– Обидишь ее – своими руками сломаю шею. Понял?
– Понял – подтвердил капитан Каталонцев. И Вилья готов был поклясться, что в его глазах засветился огонек облегчения – я посвящу жизнь ее счастью.
Уже отойдя метров на 10, Вилья подумал, что Пуйоль может подумать, что он очень легко отделался. Что Давид простил его и собственноручно вручил ему ключи от дома. Он зло оскалился и снова обернулся.
Он уже получал удовольствие от того, что собирался сделать.
Стремительным шагом он направился назад, к тому месту, где застыли Пат и Карлес.
– Что то забыл, Дави? – спросила Патрисия.
– О, да! – торжествующе ответил Вилья не смотря в ее сторону.
Он стремительным шагом направился к Пуйолю. Тот не сводил с него глаз, кажется, догадавшись, что на уме у товарища.
Вилья, не сбавляя шага, размахнулся и впечатал кулак прямо в скулу Пуйоля. Голова Барселонца резко дернулась, взметнулись кучеряшки, и капитан каталонцев, отлетев, повалился прямо на влажный песок.
Краем уха Давид услышал, как вскрикнула Патрисия, но подойти не рискнула. Понимала, что это только между ними.
Он торжествующе сверху вниз на Пуйоля. Тот даже не пытался встать. С уголка его губы сбегала капелька крови, и Карлес осторожно промокнул ее большим пальцем.
– Отличный хук с правой! – саркастично похвалил он Давида.
– У меня еще вертушка с ноги не плоха. – уведомил Вилья товарища.
– Будешь демонстрировать? – С опаской спросил капитан.
Вилья сделал вид, что задумался.
– Пожалуй, не сейчас. – наконец, ответил он, – но я оставлю за собой это право в дальнейшем.
Пуйоль серьезно кивнул, и посчитал нужным произнести:
– Спасибо, Давид!
Вилья спокойно отвернувшись зашагал с пляжа.
Не смотря ни на что он был доволен.
Костяшки руки приятно ныли от соприкосновения с челюстью Пуйоля.
Он хоть немного отыгрался на своем капитане. А вообще, самым главным было то, что отныне ничего не помешает ему быть с Бэлой.
====== Решение ======
Глава 54
В этот день Давид действительно долго разговаривал с Патрисией. Они, наконец, поведали друг другу все то, что так долго скрывали.
Это был довольно продуктивный разговор. Он во многом понял жену, ее поведение, переживания и любовь к дочерям. И более того, футболист был уверен, что то особое чувство, которое объединяет его с женой, поможет им и дальше сохранять связь. Ради своего прошлого. Ради Заиды и Олайлы.
Он узнал о многолетнем адюльтере жены с капитаном его команды. Услышал о ее боли и чувстве вины. О метаниях Карлеса, для которого было очень мучительным обманывать друга, но его любовь к Патрисии была на столько сильна, что он шел на это, рискуя потерять все.
Он понимал Пуйоля. Даже отчасти сочувствовал. Не как обманутый муж, а как мужчина, тоже любивший женщину и не знающий, что уготовила им судьба. А капитан с Пат был как на пороховой бочке. Постоянно на перепутье, гадающий, когда любимая женщина, наконец, сделает выбор. Когда вернется в семью. К мужу. К детям….
Каждый день отпускать ее к другому и сходить с ума от ревности, но продолжать жить подобным образом, так как другого выхода просто не было.
Давид понимал, что не будь в его жизни Бэлы, то он отреагировал бы совсем по другому, узнав о двойном существовании жены. Но сейчас он испытывал чувство жалости к Патрисии, к Бэле к себе, даже к Пуйолю. Все они стали заложниками тупиковой ситуации, которую спровоцировали сами.
А самым страшным из этого всего было то, что из-за их глупости могли пострадать Заида и Олайла. И за это Давид больше всего винил себя.
Он постоянно гадал, как дочери воспримут то, что папа больше не будет жить с ними? Они безумно любили его, да и он души не чаял в своих крошках….. но другого пути не было. Им с Пат просто больше нельзя оставаться вместе.
Пара пришла к решению, что вследствие деятельности Вильи ни одна из девочек не сможет жить с ним, да и лучше всего для них будет остаться с матерью. Это будет правильно, хоть и сердце обливалось кровью.
Пат со слезами заявила, что он сможет видится с детьми хоть каждый день. Он их отцец и никто и никогда не заменит девочкам их папочку.
В конечном итоге, этот дом останется у Пат, тогда когда сам Вилья временно переедет в городскую квартиру в нескольких кварталах отсюда. А дальше будет видно.
Единственное условие, на котором настоял Вилья, никто в прессе пока не должен знать, что семья форварда Барселоны распалась, а его жена отныне ни с кем иным, как с Карлесом Пуйолем, самым известным холостяком Каталонии.
Это был бы не просто скандал. Это был бы полный крах репутации команды и двух ее лидеров. Это отразится и на Сборной страны и на приватной жизни их всех. Сандро Россель и Гвардьолла точно отстранят от игр своих футболистов, так как скандал такого масштаба не желателен в клубе, уровня Барсы.
