Текст книги "Роман с солнцем (СИ)"
Автор книги: La Monita
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
====== Удар ниже пояса ======
Глава 38
Вся стана ждала этого интервью почти месяц, и все должно было быть на высшем уровне. Президентская делегация с Барселоны прибыла утром, и теперь вся съемочная площадка и прилегающие к ней территории так и кишели всевозможной охраной и посторонними людьми.
Артур Мас беседовал с Бэлой, важно сидя на маленьком велюровом диванчике. Красные глазки камер причудливо моргали, записывая каждое слово, каждый жест эксцентричного политика. Разговор шел о возможности отсоединения Каталонии от Испании. О том, чем это чревато, и что сможет принести в экономическом и территориальном плане обоим сторонам. Они являлись автономным обществом со своими законами и традициями, но все-равно были частью Испании и подчинялись ее Конституции. Почему исторически Каталонцы так мечтали стать автономными? Почему для них это так важно? Зачем такая тотальная ненависть к Мадриду и его принципам? Политика двух сторон была взаимоисключающей. Бэлла это поняла, выслушав незыблемую позицию Артура Маса, который был главой Женералитата. Он довольно хорошо владел ораторским искусством, и некоторые его слова были не лишены смысла. Но Бэлла, как Испанка с Мадридскми корнями не понимала и не хотела понимать тотальной ненависти Каталонцев и Мадридцев. Но она профессионал, и интервью прошло на высшем уровне. Мас, как и премьер министр Испании, который присутствовал на съемках, был доволен темами, которые удалось раскрыть Бэле. Тем, как легко и непринужденно она вызвала на откровение одного из самых ярых приверженцев Анти-мадридизма. Когда прозвучала команда «Снято!», Артур Мас пепрвый протянул ей руку для пожатия: – Сеньорита Маматова! Одно удовольствие было беседовать с Вами! Бэлла вежливо склонила голову, твердо отвечая на рукопожатие: – Спасибо Вам, сеньор Мас, за столь откровенный и содержательный рассказ о Вашей Родине! Я почитаю за честь, что именно мне довелось общаться с Вами. Мас кивнул и улыбнулся: – Всегда приятно поговорить с прекрасной сеньоритой, тем более, которая может похвастаться острым умом и сообразительностью. – А еще приятней встретить политика, не лишенного чувства юмора и нестандартных взглядов! Президент церемонно поцеловал ей руку и ретировался. Бэлла облегченно вздохнула. Вечером это интервью увидят во всей Испании. А через Интернет, возможно, и многие страны мира станут свидетелями первого Мадридского интервью Артура Маса. Она тряхнула головой и стремительно направилась в свою гримерку. Девушке не терпелось оказаться дома. Принять горячий душ и просто растянуться на диване, с коробкой шоколадных конфет. Но Энцо, Лусия и Даниэль были здесь. В студии. Они должны были после эфира заехать в кафе и поужинать все вчетвером Лу, как репортер «Марки», отказалась оставаться дома, и потребовала у Бэллы пропуск на съемки. Энцо решил, что не пристало им с Дани оставаться в стороне от эйфории и тоже явились в студию. И теперь, Бэлла была уверена, что они ждут ее в гримерке. Попутно принимая по пути поздравления от сотрудников с удачным иньервью, она продвиналась в сторону служебных помещений. – Молодец, Бэлла – слышалось отовсюду – ты лучшая в своем деле! – Сеньорита Маматова – замечательное интервью! – Прекрасно выглядешь, Бэлла! Пожимая безликие руки, словно с приклеенной к лицу улыбкой, девушка выдавало банальные «Спасибо», «Мне очень приятно», наконец, доборалась до заветной двери. Распахнув ее, она встретилась взором с Энцо. Тот стоя аплодировал ей! – Браво, принцесса – с удыбкой прговорил парень – это было здорово! Ты настоящий профессионал! Слышать похвалу от дорогого человека, с мнением которого привыкла считаться, было намного приятнее, чем ощущать лесть тысяч незнакомых людей. Бэлла с благодарностью улыбнулась и обняла друга: – Спасибо, дорогой! Я тряслась так, что цокот моих зубов было слышно и в Каталонии. Энцо засмеялся: – Ну, если это та, то держалась ты превосходно! И то, как смотрел на тебя этот Масс, доказывает о, что ты была на высоте и как женщина, и как репортер! Бэлла порозовела от комплимента. Она знала, что выглядела здорово. Стилисты позаботились об этом. Простая элегантность брючного костюма от «Версаче», кофейного цвета, подчеркивала класстческую красоту и выдержанный стиль. Терракотовая блузка с воротником-стоичкой касалась высоких скул и делала акцент на здоровом цвете лица и необычных глазах, которые были главным достоянием девушки. Густые, каштановые волосы были уложены в высокую классически-небрежную прическу. Несколько волнистых прядей спадали на лицо, придавя таинственность и приземление созданному образу. Она выглядела одновременно и женственно и стильно. Это была она. Бэлла Маматова. Лучшая тележурналистка страны. Но для Энцо она была подругой. Просто дорогим человеком. И не важно, как она при этом выглядела. Он видел ее всякой. В слезах, расстроенной, без макияжа, за барной стойкой на Ибице и в самых лучших нарядах мировых лейблов с улыбкой на лице. Но сути это не меняло. Они были друзьями. И это главное. – Ты мне льстишь Энцо – но все-равно спасибо! – наконец, проговорила она, шутливо щелкая его по носу – а где Лу и Даниэль? – Они пошли выпить чего-то – ответил парень – сказали, что скоро вернуться. – Там же такая толпа, Энцо – с укоризной проговорила Бэлла – а Дани еще малыш. Тем более, его не должны видеть…. – Успокойся, подруга! Он с Лусией! На нем не написано, что он твой сын. Давай ты, наверное, переодевайся, а я найду эту парочку и мы подождем тебя в машине. Хорошо? – Хорошо – с облегчением сказала Бэлла – только пусть Лу на минуту заведет сюда моего сына. Я хочу поздороваться. – Бэлла! – закатил глаза Энцо! – Энцо! – Передразнила его девушка. – Ну ладно! Сейчас я пришлю их! – Ты просто бусинка! – поддела его подруга. Энцо посмотрел на нее, как на сторонника инквизиции и покинул комнату. Бэлла, улыбаясь, огляделась. В гримерке было полно цветов. Букеты с карточками и без оных быквально заполонили помещение. Это было безумно приятно, что ее работа оценена. Признание очень много значило для нее. Отодвинув рукой один из букетов, Бэлла натолкнулась взором на журнал. Глянцевый, яркий. Очередная бульварная газетенка. Она даже не разобрала названия. Но в глаза кинулось другое. Сердце привычно замерло, а потом застучало с новой силой. С обложки на нее смотрело лицо из ее снов. Лицо Давида Вильи. Бэлла подняла газету и поднесла ближе к глазам. Весь город был увешан его изображениями. Постоянные спортивные и футбольные акции, в которые был вовлечен известный футболист, не давали Бэлле забыть о его существовании. Она смотрела на такое знакомое лицо и видела отражение своих мыслей. Давид…….. гордится ли он ею хоть не много? Или уже давно забыл о том, что сказал ей неделю назад? Отчаянье, которое она почувствовала в этот миг, напоминало тоску, которую она ощутила в то утро, когда сошла с «Призрака». Яркая, оязаемая, реальная и свежая бВ сущности тТак и оно было. В дверь громко постучали, и Бэлла поспешно обернулась. Это Даниэль! Глаза вновь засияли, лицо осветила нежная улыбка: – Входи, дорогой – отозвалась она, раскрывая объятия сыну.
====== Разоблачение ======
Глава 39
Но на прогое появился не Дани. Это был Давид Вилья собственной персоной. Бэлла замерла от ужаса и неожиданности, не в силах пошевелиться. – Извини, кажется, я не тот, кого ты, очевидно, так ждала – сухо обронил он, по видимому, едва сдерживаясь, – я просто зашел тебя поздравить. Интервью выше всяких похвал. Бэлла не могла говорить. Сердце билось так сильно, что стук, казалось, раздавался по всей комнате.
Вилья шагнул вперед и словно заполнил собой уборную. Поднял карточку, полускрытую розами, прочел и небрежно бросил обратно в корзину.
В любой момент Дани ворвется в комнату. Дани с густыми, непокорными прядями, совсем как у Давида. Дани, с его сверкающими темными глазами, под детски пухлыми щеками которого уже проглядывают выразительные скулы с обоятельными ямочками. Дани с плутовской улыбкой и мимикой отца.
– Спасибо, – пробормотала Бэлла, пытаясь собраться с силами. – Ну а теперь прошу меня извинить. Я действительно кое-кого жду.
– Так я и думал! – прошипел Вилья кивком указывая на карточку, – куча поклонников и обожателей?
Лицо Бэллы было в эту минуту такого же цвета, как розы. Вонзив ногти в руку, она повернулась спиной к своему личному наказанию и сухо ответила:
– Мои личные дела вряд ли тебя касаются.
Давид одним прыжком оказался рядом и безжалостно стиснул ее запястье.
– Ошибаешься! Касаются, и очень! Почему ты не хочешь меня выслушать? Ради Бога, Бэлла, почему?!
Неподдельная боль, звучавшая в его голосе, развеяла в прах годы разлуки. Она пыталась отстраниться и не могла – Давид все сильнее сжимал пальцы. Их тела почти соприкасались, и уже было поздно для притворного равнодушия. Слишком поздно для ярости, ссор и обид. Вожделение, желание и любовь боролись в них, сливаясь в одно целое…
– Потому что…
Бэлла пыталась выкрикнуть ему в лицо все обиды и боль, через которые он протащил ее. Хотела ударить, заставить влезть в свою шкуру и почувствовать все те противоречивые эмоции, которые грозились адской лавиной вырваться наружу, сметая все на пути. Она ощущала жар тела Давида и хотела вонзить зубы в его плоть… слиться с ним, съесть привязать и оттолнкуть. Он рвал ее душу пополам!
– Потому что…
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату влетел Даниэль.
– Мама! Мама! – начал он и тут же замер, увидев, как незнакомый мужчина крепко держит его мать.
Несколько мгновений они напоминали живую картину. Кровь отлила от щек Бэллы: отец и сын впервые стояли лицом к лицу.
– Пресвятая матерь Божья, – прошептал Давид, медленно отпуская девушку и переводя взгляд с Даниэля на нее и снова на Даниэля. – Так ВОТ почему ты так избегаешь меня?! Вот почему так злишься....
– Дани, пожалуйста, оставь нас на минуту, – произнесла Бэлла непривычно резким голосом.
– Не хочу, – упрямо буркнул малыш, расставляя ноги и мрачно хмурясь под жадным взглядом чужака.
– Делай, как я сказала, Даниэль.
Мальчик еще раз оглядел человека, похожего на темного принца из его книги сказок, и недоуменно уставился на мать. Таким тоном она никогда с ним не разговаривала!
– Ладно, – пробормотал он дрожащим от слез голосом, не выдавая, однако, как огорчен. – Пойду к Лусии. Она меня не прогонит!
Он решительно потопал из комнаты – само воплощение оскорбленного достоинства. Дверь закрылась за ним, и Давид снова повернулся к Бэлле.
Он резко сорвался с места и рывком схватил ее за плечи, прижимая к стене. Сильно, но не причиняя боли. Его пальцы сжали ей виски – не ласково, а властно. Выражение лица Давида не сулило ничего хорошего.
– Я должен знать. Должен! Он мой сын?
Этот голос принадлежал не Давиду. Устами Вильи говорила ярость и ненависть.
Бэлла попыталась высвободиться, но он стиснул ее еще сильней, прижал ее локти к бокам, – казалось, тонкие кости вот вот хрустнут.
– Отвечай, черт тебя подери! Когда родился мальчик? Сколько ему лет?
– Немедленно отпусти меня, – прошипела Бэлла
– Черта с два. Говори правду. Это мой сын?
Он прижался к ней и, невзирая на злость, Бэлла ощутила трепет желания, пробудившегося в ней. Все было как три года назад – крепкие мускулы Давида, запах мужского тела, прерывистое дыхание.
Она сопротивлялась, сколько могла, она зажмурилась, чтобы не видеть его яростного лица.
– Какая тебе разница? – презрительно обронила она.
– Для такой лживой твари, как ты, разницы никакой. Для меня – очень большая.
Бэлла чуть не задохнулась. Как же он жесток и несправедлив! Она любила его, а он обманывал ее. Негодяй, изменявший жене! И еще смеет бросать такие обвинения! Сволочь! Какая сволочь!
– Да! – выкрикнула она. – Это твой сын. Но тебе от этого ни тепло ни холодно.
Она закинула голову назад и посмотрела на него с неприкрытым вызовом.
В первый момент на его лице отразилось подозрение, Давид впился в нее глазами, словно боялся, что она его обманывает. Затем Бэлла увидела, как недоверие сменилось восторгом и радостью. Но почти сразу же футболист помрачнел и злобно поинтересовался:
– Когда ты намеревалась сказать мне, то у меня есть сын?
Бэлла дернулась, но по прежнему не смогла освободиться.
– Никогда! – прокричала она, глядя в лицо, ставшее ее наказанием – Никогда! Слышишь? Это мой сын! МОЙ! И ты не имеешь к Даниэлю никакого отношения! Понял, Вилья?
Он почти коснулся ее лба губами:
– В самом деле? – едва слышно прошептал Давид. – Смею тебя разочаровать! Я имею права на своего сына! И я их добьюсь, во что бы то не стало!
– Нет! – в отчаянье закричала Бэлла – Нет!
– Ты скрыла от меня, что у меня есть сын! Не попыталась дать мне возможность выбора! Как ты могла? КАК? Ты знаешь, что я сейчас чувствую? – в голосе Вильи звучала ярость. Глаза метали молнии, и Бэллу прорвало:
– Ты! Ты грязная сволочь! – с почти ненавистью прошипела она, – последний мерзавец! Как ты смеешь обвинять меня в чем-то? Ты, подлый изменник, который заводит интрижки направо и налево! Ты, который, не задумываясь вышвырнул меня, после того, как попользовался вдоволь! Ты, который не разу не вспомнил о дурочке, которая повелась на бредовые сказки в лунном свете! Ты ушел, не оглядываясь, а я осталась со всем этим наедене. Ты говоришь, что прошел через многое? А же пошла через ад! Непрошенные слезы покатились по щекам Бэллы: – Я приехала домой и узнала, что человек, в которого я влюбилась, известный спортсмен. У него жена и двое прекрасных дочурок! Он образцовый семьянин и икона для испанцев! Через пару дней я поняла, что беременна! Понимаешь? Знаешь, что я испытывала тогда перед лицом родителей, друзей, однокурсников, не имея возможности даже назвать им имя отца ребенка? Но я осознанно пошла на это!
Я сама родила Даниэля, еле сводя концы с концами! Я добилась всего сама! Без тебя! Без твоих денег и помощи! Даниэль мой! И только мой! – последние слова она фактически выплюгула в лицо Давиду.
– Ты могла найти меня и все рассказать! Я бы не бросил тебя! И особенно своего сына!
Бэлла истерически захохотала:
– ДА? Пошел бы к Патрисии и сказал ей, что нагулял на стороне ребенка? Сказал бы Олайле и Заире, что у них есть братишка? Что? Поведал бы всему миру, что Давид Вилья гнусный изменник и подонок, котрый пользуется женщинами, как перчатками?
– Нет! Ты обязана была сообщить мне! А я бы уже знал, что делать.
Ярость придала Бэлле сил, и она со всего магу боднула Вилью в голень. Он охнул и отпустил ее.
Она отскочила подальше от футболиста и, сжав кулаки, проговорила:
– Я ничем тебе не обязана, Давид Санчес Вилья! Ничем! Я поступила так, как считала нужным. Во благо своей семьи, а особенно Даниэля! И все останется также! Если ты не хочешь скандала, собственного развода или порочей шумихи в прессе, ты забудешь о Дани, и продолжешь жить своей жизнью! Мы никак с тобой не связаны! Никак!
Вилья смотрел на нее с огнем в глазах. Его губы подрагивали от ярости:
– Ты думаешь, что я это так оставлю? Так вот – не мечтай! По твоему мнению я, узнав, что у меня растет трехлетний сын, спокойно выйду за эту дверь и отправлюсь домой пить чай? Если ты уверена в этом – то ты глупа!
Бэллу трясло от ярости и адреналина:
– Учти, Вилья, ты совсем меня не знаешь! Я клянусь, что ты не подойдешь ни ко мне ни к моему сыну даже на ярд!
Вилья рвыком форварда тут же оказался рядом и снова прижал Бэллу к стене:
– Могу доказать, что знаю тебя, и очень хорошо.
– Нет, – взмолилась Бэлла, чувствуя, как его нога раздвигает ее колени.
– Нет, – повторила она, стараясь убедить в этом саму себя.
Между их телами не было ничего, кроме легкой ткани ее юбки.
Пальцами Давид массировал тонкие она вздрогнула – даже это невинное прикосновение показалось ей несказанно эротичным. Жарко дыша ей в лицо, он пробормотал:
– Я изгоню тебя из моего сердца, изгоню раз и навсегда.
Затем он замолчал, ибо его рот жадно припал к ее губам.
Бэлла возмущенно замычала, но в следующую секунду звуки протеста умолкли, и вместо них раздался стон экстаза. Руки Вильи скользнули вверх по ее плечам, быстрым движением расстегнули пуговицы на блузке.
Ослабленная поцелуем, Бэлла не сопротивлялась. У нее не было на это ни сил, ни желания.
Давид спустил с ее плеч блузку и пиджак. Зарывшись лицом меж двух нежных полушарий, он полной грудью вдохнул дурманящий аромат. Их губы были слиты, а тела прижаты друг к другу так сильно, что Бэлла ощущала его каждой клеточкой своей плоти.
Языком мужчина коснулся набухшего кончика ее груди, слегка втянул воздух, и Бэлла непроизвольным движением обхватила его за голову, прижала к себе. Тогда он подхватил, приподнял ее и усадил к себе на колено.
Его руки обхватили ее бедра и раздвинули их шире. Выпуклость на брюках прижалась к ее распахнутому лону, и лишь материя не давала их телам соединиться. Давид рванулся кверху, она подалась ему навстречу.
Бэлла вновь ощутила полузабытое опьянение экстаза. У нее уже не было сил противиться собственному телу. Она забыла обо всем. О том, чем грозил ей Давид, что сделал. Этих четырех лет, как и небывало. Он снова в ее объятиях.
Ее пальцы крепко впились ему в спину, и Бэлла в нетерпении устремилась навстречу агрессору. Футболист нагнулся и принялся нежно теребить ее соски. Девушка вся затрепетала, сжигаемая изнутри сладким пламенем.
– Давид, Давид, – повторяла она, содрогаясь в конвульсиях страсти.
Когда спазм миновал, она обвисла, тщетно пытаясь перевести дыхание. Ее пальцы непроизвольно перебирали смоляные пряди его волос.
– Давид, – еще раз повторила она голосом, полным любви.
Внезапно он отодвинулся, и губы, только что доставившие ей столько наслаждения, цинично улыбнулись:
– Вот видишь, – насмешливо сказал он. – Это и требовалось доказать. Я знаю тебя! А ты уж точно не знаешь меня!
– Дьявольское отродье! – прошипела Бэлла, с трудом удерживая слезы стыда. Она снова покорилась ему! Снова растаяла в его руках! Он имеет над ней эту власть!
– Бэлла, – проговорил Давид – я хочу видеть сына!
– Никогда!
– Черта с два!
Они стояли друг напртив в друга, как враждующие хищники. Глаза сверкают, все мыжцы напряжены.
– Я не позволю тебе уничтожить счастье и покой Даниэля! – прошипела Бэлла.
– А я не позволю и дальше тебе скрывать от меня сына!
– Ты женат, Давид! У тебя семья! Оставь нас в покое!
Глядя на него, Бэлла поняла, что не выиграет поединок. Если он захочет узнать где Дани, это не составит труда. Вилья – человек, который привык добиваться своего. Ярость Бэллы сменилась отчаянием.
– Если Даниэль должен узнать правду, пусть он узнает ее от меня! – выговорила она наконец.
– И ты скажешь ему?
– Да, – кивнула она, ощущая нереальность происходящего. Случилось то, чего она так боялась.
– А твоя семья? Что будет с ними?
– Я разберусь! Сейчас главное то, что у меня есть сын! Понимаешь? Сын, о коем я не имел и представления! Сын от женщины, которая заняла центральное место в моих мыслях с того самого дня на Ибице. Но сейчас не время об этом!
Бэлла иронично и горько хмыкнула:
– Ты растоптал меня, а теперь говоришь, что то о чувствах? Ты не имеешь предстваления об этом! Ты эгоист, Вилья? Ты подумал о Дани? Что будет с ним, если поднимется шумиха?
– Я не допущу этого! Клянусь!
Боязнь того, что подумает о ней Даниэль, после того, как узнает, кто его отец, очевидно, отразилась у нее в глазах, и при виде искаженного болью лица Давид резко отвернулся.
– Обещаю, что пока ты не поговоришь с сыном, я не буду искать с ним встречи.
– Спасибо, – тихо ответила Бэлла, и, как только дверь за ним закрылась, она рухнула в кресло, прижимая руки к раскалывающимся от боли вискам.
Все рухнуло! Давид в курсе! Даниэлю предстоит узнать имя своего отца.
Плечи Бэллы затряслись от рыданий.
Что же теперь будет?
====== Что же делать? ======
Глава 40
Покидая гримерку, Бэла была на грани нервного срыва. Она торопливо переоделась, взяла сумку и вышла. Все в ее душе переворачивалось при мысли о том, что она скажет Даниэлю. Как объяснит наличие у него отца. Хоть он еще и совсем маленький, но он непременно поймет, что что то в его жизни изменится безвозвратно.
Она, с полными слез глазами вышла на улицу, где ее ждали Энцо и Лусия. Сын сидел на заднем сидении машины и дулся.
У Бэллы сжалось сердце. Она даже не желая этого, обидела сына. Обидела своего самого дорогого человека. А теперь ей предстоит еще и обрушить на его голову такую новость. Что у него есть отец. И он футболист той самой команды, за которую он хочет играть. Было такое ощущение, что вся жизнь, к которой так привыкла Бэла, за которую так боролась, переворачивается с ног на голову. И снова во всем был виноват Давид Вилья.
Завидив подругу в состоянии полного шока, Энцо и Лусия тут же оказались рядом:
– Что случилось, Бэль? На тебе лица нет! – воскликнула Лу, сжимая плечи девушки.
– Бэла? – вторил Энцо, заглядывая в усталые темные глаза.
Слезы новым потоком потекли по лицу Бэлы. Опять было ощущение дежавю. Снова ей плохо, она растеряна и напугана, а ее верные друзья снова рядом. Она никогда не сможет расплатится с ними за все то добро, которое они сделали для нее.
Бэла осторожно взглянула на сына, который что-то разглядывал в найденном журнале.
– Как он?
– Да вроде нормально – ответила Лусия, переводя взгляд на ребенка – только он выбежал, как ошпаренный из твоей гримерки и начал кричать о том, что мама его выгнала, так как какой то дядя находился там. Я подумала, что он выдумывает, и вывела Дани на улицу, чтобы немного отвлечь.
– Но, видимо, Даниэль был прав – вставил Энцо – что случилось, Бэла? Кто был там с тобой? Почему ты выгнала ребенка? И почему, наконец, у тебя такой вид, будто ты увидела призрака?
Бэла глубоко вздохнула, и на одном дыхании выпалила:
– Это был Вилья. Он увидел Даниэля и, конечно же, сразу понял, что он его сын. А теперь хочет получить права на свидания с ребенком.
Бэла горько заплакала. Растерянная Лусия прижала ее к себе поближе и стала гладить по голове, искоса глядя на Энцо.
В глазах парня разгорался пожар:
– Твою жиж мать! – витиевато выругался он – почему ты не позвала меня? И почему я сам, долбанный придурок, не остался там с тобой, чтобы иметь возможность расквасить физиономию этому хлыщу! Его права? Какие к черту права? Он имеет права только та то, чтобы убраться из Вашей жизни раз и навсегда! Только это! Все! Свидания с Дани? Только через мой труп! Я скорее переломаю ему руки и ноги, чем допущу к ребенку!
Бэла оторвала заплаканное лицо от плеча Лусии:
– Энцо, милый! Мы ничего не можем сделать! Абсолютно ничего. Он найдет нас везде. Ты просто не знаешь Давида! Если он что то и решил, то добьется этого обязательно! Он хочет узнать сына. Я думала он убьет меня, когда узнал, что я скрывала факт его существования.
Бэла осторожно отстранилась и вытерла глаза. Устало облокотившись о крыло машины, она произнесла:
– У меня тет выбора. Я должна поведать Даниэлю о его отце. Иначе Давид это сделает сам. А вы представляете себе эмоциональную травму ребенка? Он может возненавидеть меня. Возненавидеть всех нас.
Энцо и Лусия смотрели на Бэлу в состоянии шока:
– Бэль, может стоит просто увезти ребенка из Мадрида и спрятать? – в отчаянье предложила Лусия.
– И что потом? Спрячем мы его на год? На два? Но когда-то нам все же нужно будет вернуться. И чем старше будет становиться Даниэль, тем сложнее ему в последствии будет примириться с тем, что мы все лгали ему. Тем более Давид слишком влиятельный человек, чтоб вот так отступиться.
Энцо высказал пару нелестных эпитетов в адрес Вильи. В его глазах горел злой огонь:
– Тогда я просто пойду и набью ему морду! Да так, что он забудет не только про Дани, он забудет собственное имя! Подлый сукин сын!
– Кстати! – встрепенулась Лусия с надеждой в голосе – а как же его семья? Как Патрисия и Заира с Олайлой? Что он скажет им? Как объяснит наличие у себя сына?
– Я не знаю. Он сказал, что разберется с этим! Да и на данный момент мне все равно на перепития жизни Давида Вильи. Меня волнует Дани! Как я ему скажу? Где? Как он отреагирует?
– Как вообще получилось так, что они встретились? – осведомилась Лу – откуда Вилья взялся на съемках программы?
– Не знаю! Он просто вошел в дверь моей гримерки и все. Я думала, что это Даниэль, когда раздался стук в дверь. Увидев, кто передо мной, я просто потеряла дар речи. Я попыталась попрощаться с Давидом, но было поздно. Вошел Дани. Остальное вы знаете. Он сразу понял, кто перед ним.
– Конечно! – воскликнул Энцо – Даниэль копия этого придурка. Тут только слепой бы не заметил сходства.
– Точно! – грустно произнесла Бэла – и теперь тайное стало явным. Я не смогла отвертеться. И что теперь делать – ума не приложу.
В ее голосе звенели слезы, и Энцо с Лусией тут же прижали ее к себе:
– Все будет нормально, подруга – шептала Лусия – мы найдем выход.
– Дани возненавидит меня!
– Не говори глупости! Малыш души в тебе не чает! Ты его мать! Как он может ненавидеть тебя?
– А хочешь, я все же набью морду Вилье? – полушутливо, полусерьезно поинтересовался Энцо – оно ему не помешает. Да и я получу полное моральное удовлетворение.
– Не надо – смеясь сквозь слезы проговорила Бэла – иначе сделаем еще хуже.
– А он не боится вообще резонанса? Не боится, что весь мир узнает о том, какая он все-таки сволочь! Ему все-равно, как это отразится на его дочерях? Патрисии? – в голосе Лусии была злость.
– Как бы то ни было, Давид души не чает в Олайле и Заире. Не знаю, как на счет Пат, но им он ни за что не захочет причинить боли. Вот по этому я и не могу понять, зачем ему это все? Зачем ему мой сын? Что ему до нас? Просто однодневный курортный романчик, который он забыл сразу же, как только я сошла по трапу «Призрака»?
– А может это не так? – осторожно осведомилась Лу – может все, что мы думали имеет более глубокие причины? А что, если все было совсем не так, как мы привыкли думать и поступки Вильи имели свое оправдание?
– Какое оправдание может иметь мужчина, выбрасывая женщину, как мусор после первой же ночи, а? Лу? – с сарказмом осведомился Энцо.
– Не знаю! Дети, семья, положение, обязательства! Да что угодно! Может, истоки всего этого никому не известны, кроме Давида?
– Да и не имеет все это абсолютно никакого значения – вскрикнула Бэла – сейчас речь идет ни о том, почему Вилья поступил так, как поступил, а о том, как мне сказать сыну, что абсолютно не знакомый ему человек его отец? И как это отразится на его дальнейшей судьбе! Я не хочу, чтобы мой сын прослыл, как незаконный отпрыск Давида Вильи! Он не заслуживает подобного!
====== Планы! ======
Глава 41
Энцо и Лусия молчали, глядя в пол. Бэла была полностью права. Даже со всем их влиянием и положением в обществе, они не могли тягаться с прославленным спортсменом. Любимцем нации. А даже если бы и смогли, то тут рисковало выйти наружу все их непотребное прошлое. Пресса бы стала трепать имена и детей и их родителей. Раздулся бы скандал неимоверных масштабов. Прославленная телеведущая и кумир Испании имеют незаконного внебрачного сына. Эта сенсация грозилась стать одной из самых резонансных за последние года.
Кто-кто, а дети этого не заслужили. Ни Даниэль, ни уж точно ни Заира с Олайлой, которые души в отце не чаяли.
Ситуация тупиковая. Или она идет на поводу у Давида и рассказывает сыну о том, что Вилья его отец, или последствия могут быть катастрофическими для всех их.
Судя по решимости в глазах Давида, когда он говорил о том, что намерен узнать своего сына, все именно так и будет.
По этому Бэле придется все-же побеседовать с малышом.
– Бэль – осторожно начала Лусия – нам нужно поехать домой, а там все еще раз обдумать. Мы найдем выход. Вот увидишь.
– К тому же Дани зхочет спать – вставил Энцо – мы не можем всю жизнь вот так стоять на улице и раздумывать.
– Сколько у нас времени? – поинтересовалась Лу – через сколько Вилья заявится снова?
– Он дал мне обещание, что пока я сама не расскажу все Даниэлю, он не будет делать попыток увидеться с ребенком. Но вы же должны понимать, что терпение у нашего мистера-футболиста не резиновое. Думаю недели 2. Не больше.
Энцо покачал головой:
– За это время ты придумаешь, как все сказать малышу. Еще будет возможность свыкнуться с этой мыслью, пока Вилья не заявится. Так что все могло бы быть и хуже.
– Ну да! – саркастично добавила Лу, ведя Бэлу к машине – если бы Вилья прям в гримерке заорал о том, что он отец Даниэля. Тогда бы точно не пришлось ни чем размышлять.
– Зато у нас есть время – практично заметил Энцо – и это главное. Придумаем что то! Но потом я обязательно набью Вилье морду.
– Энцо! – застонала Бэла!
– Что Энцо? Он заслужил! Пообещай мне, что если эта ситуация разрешиться благополучно, то ты без лишних споров разрешишь мне хорошенько вмазать Давиду Вилье. У меня уже 4 года кулаки чешутся.
– Хорошо, Энцо – устало сказала Бэла – если все это когда то закончится и наша жизнь вернется в прежнее русло, я обещаю, что не буду мешать тебе свести счеты с Вильей. Только пока – не слова больше об этом! Договорились?
Бэла особо не верила в положительный финал этой истории, и по этому с легким сердцем пообещала Энцо не саботировать его расправу над Вильей.
– Вот и отлично! – засиял парень – значит договорились.
Тем временем Лусия, перед тем, как посадить Бэлу в машину поинтересовалась:
– Решила, что и как будешь делать? Как расскажешь малышу?
– Я думаю, что увезу Даниэля на неделю в Севилью. Он давно хотел там побывать. Коррида, музей супергероев из комиксов. Новый лесной парк аттракционов. Пробую сделать это максимально легко для малыша. Все равно другого выхода нет. Давид ясно дал понять, что у меня мало времени.
– Поехать с Вами? – сочувственно спросила Лусия.
– Нет! Мы побудем только вдвоем. Тем более, разговор будет не из легких. Это мой долг, и я должна достойно встретить положенное мне.
Энцо нахмурился:
– Не унывай! Все будет просто здорово! Вот увидишь! Дани нормально все воспримет. Вспомни, он любит футбол, а Вилья, будь он неладен, все же футболист. Я думаю, все должно быть хорошо. Просто обязано!
Бэла натянуто улыбнулась:
– Только на это и надежда!
– Кстати – Лу повернулась к подруге – как ты собираешься объяснить свое отсутствие на работе? У тебя за эти 2 недели 4 интервью Ты не можешь вот так все бросить. Думаю, руководство канала ни за что не позволит тебе вот так вот просто уехать в середине сезона.
– А мне все-равно! – резко сказала Бэла – они должны мне отпуск за полтора года. Я ни одного дня не отдыхала. Пришла пора. Если появятся проблемы – ну что ж. Мое заявление не заставит себя долго ждать. Без работы не останусь.
– Это точно! – с улыбкой произнес Энцо, открывая девушкам двери в машину – такие, как ты не пропадут.
