сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
- Эт-то... ттак миииилооооо, - всхлипнула она и обвила руками торс Александра.
- Очень мило, - согласился мужчина, хотя сам считал поступок парня из кино скорее отчаянным. - Ну не плачь, - он погладил девушку по голове, лихорадочно соображая, что делать с этим пьяным несчастьем. Ну как можно улететь после двух бокалов красного полусладкого? Сам Александр после трёх чувствовал себя вполне бодро.
Аня продолжала плакать, сморкаясь в носовой платок со слоником.
- Она ведь осталась совсем-совсем одна. Маленькая-малюююююсенькая, одна!
Как-то незаметно впечатлительная фюрерша переползла со стула к Александру на колени и свернулась там клубочком. Граф, как истинный представитель мужского пола, не переставая повторял, что всё хорошо, и укачивал Аню, как ребёнка. Он удивлялся тому, как чутко девушка почувствовала всё, что было задуманно создателями фильма. Ведь действительно маленькая. Маленькая девятнадцатилетняя сумасшедшая... но сейчас куда важнее маленькая упившаяся трезвенница, которая начинает переворачиваться. Седлает колени Александра. Обнимает руками за шею и пьяно дышит ему в плечо. Мужчине стало не по себе. Не то, чтобы ему не нравилось... нравилось слишком сильно, и вот это было опасно.
- А я бы, наверно, сбежала, - промямлила Аня, касаясь губами тёплой кожи за воротником рубашки. Александр вздрогнул от неожиданности. - А потом повесилась. Я без тебя не смогу, - проговорила девушка, уже запрокинув голову.
Она подалась чуть вперёд, но в результате съехала бёдрами ниже, и пришлось подтягиваться обратно. Александра от всех этих ёрзаний по встающему "самому дорогому" нехило перетряхнуло. Подлый организм хотел ещё.
- Какой ты краси-и-ивый, - протянула Аня, глядя в глаза мужчины с непонятным ему вызовом.
А потом она вдруг приблизила своё лицо к лицу Александра, жадно осмотрела, задержавшись взглядом на губах, наклонила голову и буквально впилась в эти жёсткие бледные губы.
Александр хотел и боялся ответить на смелый поцелуй. Это же Аня, милая скромная Аня, ведь нельзя же. "Но ей ведь уже восемнадцать" - нашёптывал кто-то из тёмного уголка мозга. Мужчина отмахивался от крамольного шепотка, но... хулиганка опять съехала вниз по телу Александра, он опустил руки с девичьей спины на ягодицы, чтобы придержать... Аня тихонько простонала, раскрывая маленькие пухлые губки и выпуская из лёгких томный вздох. Александр забылся. Он сильнее сжал мягкую попку и ответил на поцелуй со всеми чувствами, копившимися в нём с того самого осеннего дня, когда одна первокурсница решила запеть на его уроке. Аня издала стон, более громкий и высокий. Это звучало красиво.
Понимая, что происходит что-то неправильное, Александр уже не мог остановиться, желание захлестнуло разум девятым валом, сметая сомнения и запреты. Зачем останавливаться, если Ане тоже хорошо? Если она тоже хочет? Он чувствовал, как вставшие соски трутся о его кожу через ткань футболки и рубашки, ловил заполошное дыхание и сжимал, гладил, ощупывал ягодицы, уже забравшись руками под серые штаны. Мужчина всё же помнил, что рядом с ним создание невинное и неискушённое, но это знание больше не пугало, а странным образом притягивало. Что ж, он всему научит, всё покажет...
Пальчики на его плечах сжались, выдавая томное напряжение, в котором пребывала Аня. Александр положил свои ладони так, чтобы крепко обхватить бёдра, и сдвинул тело девушки чуть назад, а потом вернул обратно. С шумом выдохнул. Аня, видимо, тоже получила много интересных ощущений. Девушка распахнула глаза и снова коротко простонала. Следующему движению она подалась навстречу, послушно изгибаясь и целуясь до опухших губ. Аня плавилась. Она горела изнутри, как свеча, и таяла, как воск. Затуманенный вином мозг ясно осознавал лишь одно: она желанна, она любима, и в этом ничего не нужно менять.
Александр горел тоже. Он загорался от Аниных рук, от её тёплой нежной кожи, от смелых и страстных поцелуев и покорности. В конце концов, в мире, где случается столько всего невероятного, чудесного и страшного, самое важное - пылаешь ты или просто тлеешь...
Мужчине становилось всё труднее дышать: казалось невозможным впустить в лёгкие раскалённый воздух. Хотелось никогда не выпускать из объятий родное существо, подарившее удовольствие. Наконец, Александр почувствовал, как напрягается всё тело, мышцы судорожно сокращаются, а сердце начинает стучать в горле. За напряжением пришла абсолютная расслабленность. Александр длинно выдохнул и обнял Аню, случайно задрав её футболку до лопаток. Девушка, тонко уловив изменение его состояния, распласталась по горячему телу ленивой медузой. Её сердце тоже стучало часто и неровно.
Это был миг единения не тел, но душ. Было тихо, спокойно, и не нужны были никакие слова. Но миг короток, и следом за ним на пару пролился поток глупых мыслей и неуместной неловкости. Благословенный туман исчез, оставляя их на растерзание страхам и сомнениям. Аня рассматривала бежевую ткань повлажневшей рубашки Александра и не хотела поднимать взгляд. Что она сделала? Что он теперь о ней думает? И что теперь со всем этим делать? Александр продолжал обнимать девушку, и рассуждения его тоже были невеселы. Воспользовался. Ведь воспользовался, так это выглядит со стороны! Напоил, обманул, совратил... а у него и в мыслях не было! Как исправить ситуацию? Что делать, если Аня сейчас возьмёт и заплачет? Всё же, в некоторых вещах она такая наивная...
Вдруг мысль Александра зацепилась за главное слово вечера. Ребёнок. Аня же сама как-то говорила, что её достоинство - и огромный недостаток - способность и даже потребность быстро переключаться. Если за окном тучи, рисуй солнышко, если хочется истерить, юмори по-чёрному. Клин клином. Стоит попробовать?
Думая о ножницах и клиньях, Александр встал вместе с Аней и повёл её к разложенному дивану, всё так же прижимая к себе. Девушка безропотно шла, куда ведут, не поднимая взгляда, но вцепившись в руки Александра, как в последнюю надежду на спасение мира. Она находилась в каком-то шоковом ступоре. Александр уложил её на диван, укрыл одеялом, в ванной закинул свои брюки с бельём в стиральную машинку (такое надеть никуда нельзя), а рубашку повесил на дверь и замотал на бёдрах полотенце, предположив, что Ане сейчас всё равно. Мужчина подумывал принять душ, но оставлять Аню в её нынешнем состоянии даже на минуту было боязно. Он вернулся в комнату, лёг рядом с девушкой и обнял её со спины. Аня никак на это не отреагировала, погружённая в свои душевные метания. Александр прижался носом к её макушке и сказал совершенно не то, что хотел:
- Теперь ты, как честная девушка, должна ко мне переехать.
Аня чуть повернула голову, и мужчина счёл это успехом. Кажется, взрослый ребёнок переключился.
- Думай, - Александр быстро прижался губами к виднеющейся из-под одеяла шее, и почти мгновенно отключился.
========== 17. Утро начинается или искренностью на искренность. ==========
Александр проснулся от будильника на телефоне и тут же дёрнулся его выключить. Рядом, закинув на мужчину правую руку и уткнувшись носом ему в плечо, трогательно сопела Аня. Девушка всегда спала очень чутко, и громкий писк естественно потревожил её сон. Она и ночью пару раз просыпалась, когда неожиданный сосед по спальному месту ворочался. Памятуя о событиях вчерашнего вечера, Аня совершенно не представляла, как теперь вести себя с Сашей. Было стыдно и неловко. А ещё он голый, кажется! Торс, так точно. Ане немедленно захотелось посмотреть, но открывать глаза было всё ещё стыдно. В конце концов, Саша же не знает, об особенностях её сна… может, её утром из пушки не разбудишь.
Александр минуты две разглядывал Аню. Её волосы разметались по подушке, ресницы оставили полукружия теней на коже, губы влажно блестели. Девушка вздохнула и повернулась на другой бок, плотнее укутываясь в одеяло. Александр улыбнулся непонятно чему, отвёл с её лица тёмную прядку и пошёл в душ. Аня открыла глаза. В универ она конечно не пойдёт, но Саше-то в обитель знаний обязательно нужно. Как он пойдёт голодный? Вчера ещё, кажется, машинка стиральная шумела… значит, нужно достать гладильную доску, и включить утюг. А ещё закапать нос…
Александр пробыл в душе не больше десяти минут, но за это время в квартире изменилось многое. Постель была застелена, и Ани в ней не было. Перед шкафом с зеркальными дверцами стояла гладильная доска. На кухне возмущался чайник. Мужчина хотел сразу направиться к источнику звуков, но вспомнил, что даже Адам и Ева листочками прикрывались, а он и полотенце в ванной оставил по привычке. Умная машинка штаны и трусы постирала и даже подсушила. Но вещи всё равно были мокрые, достать их ночью никто не озаботился. Александр сушил их утюгом ещё минут десять. Аня эти десять минут помешивала чаёк и нервно думала: сходить за Сашей или нет. И если сходить, то что сказать? К счастью, он появился самостоятельно до того, как девушка съела свои ногти.
Мужчина предстал перед ней уже в своих тёмных брюках и рубашке, правда, незастёгнутой. Было очень необычно видеть его таким: взъерошенным, босым, небритым. Домашним. Да, он наверняка выглядит так же дома по воскресеньям.
- Привет, - Александр подошёл к Ане и оставил на её щеке колючий поцелуй, каждую секунду опасаясь получить удар под дых, пощёчину или истерику.
- Привет, - Аня улыбнулась краешком губ, осмысливая происходящее.
Всё идёт спокойно. Всё хорошо. Саша не считает её сумасшедшей, а она сама не испытывает негативных чувств к Саше. Прекрасно! Наверное… Правда, смущение никуда не делось, и при воспоминании о том, что случилось вот на этом стуле, щёки алели, как маков цвет.
- Будешь картошку? – девушка потупилась и сцепила руки перед собой, словно пытаясь стать меньше.
- Буду, - кивнул Александр, чувствуя, как на лице снова появляется улыбка. Он не спешил садиться и, как оказалось, не зря.
Анин папа всегда говорил: «Сосредоточься на том, что ты делаешь. Остального мира для тебя сейчас нет». Аня, к сожалению, так сосредотачиваться не умела, а потому уронила вилку, накладывая картошку, почти разбила тарелку и стеклянный круг в микровлновке, почти обняла горячий чайник… Александр успел обнять девушку раньше.
- Анечка, прости меня, - заговорил он, крепко прижимая к себе растерянную девушку, - видит Бог, я не хотел и не планировал того, что случилось. Но это уже случилось, и мы ничего не сможем изменить. Я и не хочу. Ты замечательная, ты такая солнечная девочка... И я тысячу раз виноват, если вчера напугал тебя. Я очень жалею, - его рука опустилась с талии на живот, а затем мягко очертила бедро, и Анино тело отозвалось внутренней дрожью, - что не подарил тебе такое же удовольствие, что ты мне. Но я надеюсь, - рука вернулась обратно на талию, - что смогу это сделать, когда ты мне позволишь.
Александру тяжело давались слова, он не привык высказывать самое сокровенное кому бы то ни было... но разве с Аней возможно иначе? Когда каждый день получаешь метр пятьдесят девять искренности в чистом виде, догадываешься, что в ответ от тебя надеются получить то же самое.
Аня растроганно стёрла слезинку с уголка глаза и положила свои руки на руки Александра, обнимавшие её.
- Саш, дай тарелку достану, - тихонько попросила она, потёршись головой о плечо мужчины.
Александр отпустил девушку и выпрямился, но сделать хоть шаг назад было выше его сил. Он посторонился, пропуская Аню с тарелкой к столу и сел, отодвинув для неё стул и дождавшись, когда она присядет.
Мужчина взял предложенную вилку и начал без особого аппетита поглощать предложенную картошку с кусочком курицы. Он потерянно жевал, а Аня наблюдала за этим блестящими каре-зелёными глазами и крепко сжимала ладошками кружку с чаем, чтобы не подойти, не обнять, не полезть целоваться... во-первых, потому что Саша кушает, а во-вторых, потому что всё ещё неловко после вчерашнего. Воспоминания прочно обосновались в Аниной голове смущая и искушая.
- Ты чай пей, он с женьшенем. Бодрит не хуже кофе, - опомнилась девушка, заметив, что Александр уже дохрустывает последним огурчиком с тарелки. Мужчина мельком глянул на Аню, но кружку взял.
Потом хозяюшка собрала посуду в раковину, нашла новую зубную щётку для гостя, а ещё бритвенный станок, который от папы остался. Всё-таки, если препод приходит небритым в первый раз за всё время преподавания, это уже отличный повод отвлечься от лекций.
И уже в дверях, когда Аня провожала Александра, она кашлянула, смущённо потупилась и окликнула понурого Графа:
- Саш... - Александр обернулся и, как всегда, в непонятных ситуациях, аристократично заломил бровь.
- Я люблю тебя.
Именно так, не "Я тебя люблю", как говорят иногда в шутку или в качестве благодарности. Эта формулировка озвучивалась Аниным голосом столько раз, что хватило бы на каждый день календаря Майя. Но "Я люблю тебя" - это уже не просто слова, это заклинание, это признание своей полной капитуляции перед существом, пробудившим в сердце целую бурю... Скрыться за дверью девушке не позволило кольцо сильных рук, сдавившее и перекрывшее все пути отступления.
- Я люблю тебя, - повторил Александр прежде чем наклониться и доказать это уверенным прикосновением губ к губам.
Видимо, вчера в Аниной голове что-то щёлкнуло и отключилось, потому что она ответила непривычно жадно и жарко, притянула мужчину ещё ближе за ворот незастёгнутой куртки... Александр не дал себе увлечься. Он мягко отстранился и придержал девушку, потянувшуюся за новым поцелуем.
- Анечка, - выдохнул мужчина, пытаясь припомнить, что изначально хотел сказать. - Иди в тепло, а то заработаешь ещё осложнение.
Аня всё-таки дотянулась и чмокнула Александра в подбородок. Уже закрывая дверь, она обернулась:
- Ну ты же меня полечишь, если что?
- Хочешь в доктора поиграть? - весело спросил мужчина, забывая, что говорит со скромняшкой Аней.
- Может быть, - таинственно улыбнулась девушка и отрезала свою квартиру от внешнего мира дверью.
Александр на эту дверь посмотрел-посмотрел, потёр шею, хмыкнул и отправился покорять юные умы, не замутнённые лишними знаниями. А Аня осталась в своей квартире думать. О чём? Об Александре. Об уходе зимы. О том, что забросила испанский и китайский, и о массивном чёрном столе из аудитории...
========== 18. О домашнем льве или счастье на всех одно. ==========
Через два дня Аня смогла излечиться от коварной болезни, но не от такой же коварной способности думать много и не по делу. Появилась тысяча вопросов. Что дарить Саше на двадцать третье? Пошутил ли он про "переехать"? Промучившись с такими размышлениями до пятницы, Аня решилась спросить у Александра. Спрашивать было особенно неловко из-за того, что они снова пришли "смотреть кота", а именно, к Саше домой. И вот Аня и Александр сидели на мягком диване в гостиной, Вий пытался устроиться между ними, но вытеснялся хозяином, а у девушки в голове, как в песенке, "тараканы бьют в барабаны". Аня рассеянно погладила Вия, и тот, уязвлённый злокознями своего двуногого, свернулся клубком на её коленях. Александр прогонять животное не стал, обнял Аню за плечи и прибавил звук на телевизоре. Да, они снова смотрели фильм. Детектив на английском, чтобы Аня вместо аудирования слушала. Только она не слушала...
- Саш... А ты про переезд серьёзно сказал? - робко спросила девушка, разглядывая мужской профиль.
Александр помолчал, не отрываясь от просмотра фильма. Сейчас последний шанс приостановить телегу, несущуюся вниз с горы и набирающую чудовищную скорость. Готов ли он слушать отрывки из разных произведений двадцать четыре часа в сутки, снова терпеть волосы по всей квартире и чужие вещи в своём шкафу? Кучу баночек в ванной, краски на своём столе, вечное шуршание и бормотание?
- Такими вещами не шутят, Анечка, - ответил Александр, прижимая девушку к себе.
Не попробуешь - не узнаешь, так ведь? С Аней хотелось попробовать. Девушка обняла его в ответ, тем самым обидев Вия до глубины его наглой кошачьей души.
- Саш, мне нужно будет сказать родителям, - сказала Аня тихим, чуть дрожащим голосом. - Они же мне жильё снимают, коммунальные оплачивают. Не могу я им врать.
Над этим Александр тоже думал, и у него тоже тараканы в голове играли на разных музыкальных инструментах. А ещё Аня не сказала "да", но оно, тем не менее, звучало отчётливо в каждом звуке её речи. И ещё отчётливее это "да" светилось в её взгляде, даже до того, как Александр задал свой вопрос.
Но вернёмся к тараканам и барабанам.
- У нас на двадцать третье число сколько выходных выпадает?
- Четыре дня получается, - ответила Аня после короткой паузы.
- Вот и поедем знакомиться, - подытожил Александр.
