Текст книги "Главное -семья (СИ)"
Автор книги: Ку-ро-чка
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Они расхохотались и бегом устремились в подземелья. Было три часа ночи.
– Ты можешь остаться переночевать, – просто предложил Северус.
Но Гарри уже вошёл в камин и кинул летучий порох.
Тихо скользнув в кровать, он обнял тёплого Драко и поцеловал его в шею.
– От тебя пахнет Снейпом! – с возмущением воскликнул Хорёк, тем не менее, прижимаясь к мужу.
– Мы вдвоём прятались от МакКошки под мантией-невидимкой, – пробормотал засыпающий Гарри.
*
Деннис Криви проснулся под утро от возмущенных требований своего мочевого пузыря.
– Не надо было вчера пить так много пива! – про себя вздохнул он и, нашарив тапочки, отправился в туалет.
Облегчившись, он хотел почесать свои причиндалы. Рука не обнаружила привычной увесистой мошонки. Более того, у него не было и стояка, обычного при утреннем пробуждении. Не веря себе, он смотрел в зеркало. На месте был только пенис. Вместо остальных достоинств было гладкое место, поросшее редкими волосами.
Как был в футболке и трусах, теряя по дороге тапочки, он помчался в Больничное крыло и разбудил недовольную мадам Помфри. Она долго водила палочкой, диагностируя его.
Потом сказала, что это какое-то тёмное заклятье, надо бы посоветоваться с профессором Снейпом.
– Ложитесь пока на койку. Ещё рано, чтобы беспокоить профессора, – сухо заявила колдомедик, которая прекрасно поняла, что случилось с гриффиндорцем.
– Я умираю! Ничего не рано! Я… я сам пойду к нему! – вопил перепуганный Деннис.
– Прекратите истерику! Такие мощные заклинания ни с того, ни с сего не накладывают. Вспомните, может вы обидели кого-нибудь, – посоветовала мадам Помфри.
Тем не менее, она послала дежурного эльфа к Снейпу.
Слизеринский декан заставил себя ждать. Денис Криви весь извёлся. Он то сидел на кровати, тихо постанывая, то бегал по лазарету, шлёпая босыми ногами.
Мадам Помфри быстро надоело это. Она заклинанием уложила гриффиндорца на кровать и вкатила ему трёхлитровую мыльную клизму. Унизительно, зато прекрасно успокаивает нервных пациентов!
Наконец минут через сорок в лазарет стремительным летящим шагом вошёл профессор Снейп.
– Поппи, что тут у тебя? – спросил он, окидывая гриффиндорца презрительным взглядом.
Колдомедик объяснила. Умирающему от стыда Деннису пришлось опять спустить трусы. Он стоял перед деканом Слизерина в одной футболке и пытался прикрыться ладонями.
– Руки по швам! – рявкнул Снейп.
Деннису Криви пришлось полчаса неподвижно стоять навытяжку, пока зельевар рассматривал его, переглядываясь с мадам Помфри.
– Частичная кастрация, – Снейп, наконец, озвучил диагноз. – Такое сильное заклятие не накладывают ради шалости. Это, несомненно, месть за что-то. А откуда у вас на лбу эти руны? – он провёл пальцем по чуть заметным следам высохшего зелья.
– Я не знаю, сэр, – парень чуть не плакал.
– Поппи, я не очень сведущ в рунах, – на голубом глазу соврал Снейп. – Надо позвать мистера Габира.
Молодой преподаватель рун Кафири эль-Габир, выходец из семьи магрибских магов, преподавал в Хогвартсе первый год.
Деннису пришлось обнажиться и перед этим восточным красавцем.
– Вах-вах! Какая великолепная месть! – воскликнул преподаватель рун. – Вы будете очень востребованы в магрибских гаремах, мистер Криви.
Деннис взвыл.
Кафири эль-Габир долго изучал руническую надпись на лбу.
– Какая изящная выдумка! – восхищался он. – Насколько я понял, заклятье спадёт само, когда вас покарает официальная власть, мистер Криви. Хотел бы я познакомиться с магом, который сумел наложить такое сильное заклятье.
Такой же вердикт ждал и Ричи Кута, который примчался в лазарет чуть позже.
Для двух ловеласов, которые считали себя неотразимыми и успели уложить в кровать не одну девчонку, это было смерти подобно.
А эль-Габир развлекался.
– Послушайте меня, мистер Криви, мистер Кут. Зачем вам сдаваться властям? Я устрою вас в лучшие гаремы магрибских султанов, – на полном серьёзе предлагал он. – У наших евнухов прекрасная зарплата. Будете жить на всём готовом, да ещё в окружении прекрасных девушек и красивых юношей.
Перепуганные грифииндорцы выскочили за дверь. Помфри хохотала, Снейп сдержанно улыбался.
Незадолго до завтрака в лазарет проскользнул Джимми Пикс.
– Деннис сказал… У меня… Это… – бормотал он, красный как рак.
– Раздевайтесь, мистер Пикс. Полностью, – приказал Снейп.
Сопящему от стыда, обнажённому мальчишке пришлось стоять посреди лазарета, пока его осматривали. Потом к нему подошёл преподаватель рун. Он бесцеремонно схватил пацана за подбородок, рассматривая его лоб.
– Любопытно! Здесь другие руны. Вас решили, как следует проучить. Заклятье спадёт само месяца через два-три. В чём же замешана ваша троица? – с любопытством спрашивал магрибец.
Джимми сопел и молчал. На его глазах выступили слёзы.
– Что бы они ни натворили, я думаю, это послужит вам серьёзным уроком, мистер Пикс! – презрительно проговорил Снейп. – А чтобы вы лучше усвоили, будете в течение двух месяцев чистить туалеты в подземельях.
Мальчишка кивал головой, вытирая глаза и не решаясь одеться.
– Убирайтесь! – рыкнул Снейп.
Несчастный парень подхватил одежду и, как был голый, выскочил за дверь.
А в кабинете МакГонагалл после завтрака разыгралась душераздирающая сцена.
– Мы хотим признаться… Мы … Это мы напали на Эдварду Мальсибер и изнасиловали… – дрожащими голосами бормотали Деннис Криви и Ричи Кут. – Вызовите авроров, профессор МакГонагалл! Пожалуйста…
Директриса, морщась, смотрела на них. Светлые маги, победители в войне, замешаны в таком! Какой скандал, какой позор для школы! Нет, она этого не допустит!
– Вы наговариваете на себя, господа, – спокойно заявила она. – Вы тяжело восприняли смерть нашей студентки. Попросите у мадам Помфри успокоительного.
– Я требую вызвать авроров! – зовопил Деннис Криви.
– Отлично! – разозлилась МакГонагалл. – Глава Аврората вас устроит?
Она немедленно связалась через камин с Кингсли Шеклботом, который, несмотря на воскресенье, был на работе.
– Кинг, у меня двое студентов только что признались, что это они изнасиловали Эдварду Мальсибер, – в лоб огорошила она Шеклбота.
Кингсли задумался. Несколько месяцев тому назад он не стал возбуждать дело об изнасиловании, едва узнав, что в этом замешаны гриффиндорцы. Подумаешь, изнасиловали! Да этих слизеринцев вообще надо извести под корень! Логово змей! И что, теперь придётся открывать дело задним числом? Наверняка, кто-нибудь сольёт информацию в прессу! Придётся оправдываться, изворачиваться. Эта Скиттер сразу начнёт копать, почему Аврорат отказал в возбуждении уголовного дела.
– Насколько я знаю, Эварда Мальсибер покончила с собой из-за острого психического расстройства, – заявил он. – В Аврорате не заведено дела ни о каком изнасиловании. Минерва, вкати им отработки до конца года, чтобы дурью не маялись! – со злостью заорал Шеклбот и заблокировал свой камин.
Именно в этом и состоял остроумный план, предложенный Гарри. Насильники всей душёй стремятся сдаться властям, а их никто не воспринимает, как преступников. Значит и заклятье продолжает действовать.
*
В середине марта начались весенние каникулы. К удовлетворению Гарри в школе на каникулы не осталось ни одного слизеринца. Семикурсники вызвались поработать в приюте, который постепенно пополнялся детишками разного возраста. Даже авроры, поймав какого-нибудь малолетнего воришку, отправляли его в приют.
Сам Гарри жил в Малфой-мэноре. Сюда же Драко разрешил привести и Сайруса с Эдной.
Нарцисса была счастлива. Она всегда мечтала о семье с большим количеством ребятишек.
Она часами возилась с Эдной, одевая её, как принцессу. Она водила ребятишек вместе с четырёхлетним племянником в зоопарк магических животных и в магловские кинотеатры, покупала им мороженое и бигмаки. Маленький Том стал называть её мамой.
А Гарри пришлось все дни проводить с Люциусом. Лорд Малфой целенаправленно создавал политическую партию, лидером которой числился Гарри Поттер. Новоявленному лидеру приходилось выступать перед своими сторонниками, встречаться с журналистами, проводить какие-то благотворительные акции. Одной из таких акций стала бесплатная раздача всем оборотням волчьего зелья с обещанием восстановить их в правах, когда партия придёт к власти. Всё это было чрезвычайно утомительно. Гарри никогда не стремился быть лидером. Он с неохотой брал на себя руководство другими, когда ситуация была совсем уж безвыходной. Хорошо, что сейчас Люциус всегда был рядом и приходил на помощь. По правде, настоящим лидером партии был лорд Малфой. Но если бывший Упиванец, хоть и оправданный Визенгамотом, создаёт партию, это очень подозрительно. Вот и приходилось Гарри быть прикрытием для Люциуса.
Зато Гарри придумал удачный девиз для партии». Недолго думая, он взял девиз рода Малфоев: “Sanctimonia vincet semper», «Милосердие всегда одержит победу».
Партия стала называться «Рыцари милосердия» или по-простому, Милосердцы. Милосердцы искали бездомных осиротевших ребятишек, доставляя их в приют, варили и раздавали волчье зелье оборотням. И даже по подсказке Люциуса и из его средств выплачивали денежное пособие нескольким аврорам, сильно искалеченным в войне. Пенсия от Министерства, которую они получали, была мизерной.
*
Поздно ночью Люциус сидел в кабинете, ел конфеты и размышлял. Политическая партия оформилась, обрела название и девиз. Но Министр магии Руфус Скримджер только что избрался. До новых выборов ещё шесть лет. Надо каким-то образом дискредитировать его, или хотя бы его заместителей, подтолкнув к отставке. Люциус перебирал в памяти своих знакомых гоблинов из Гринготтса. Несомненно, Министерство конфисковало у Упиванцев огромные состояния. Также, несомненно, что деньги просто перетекли на личные счета победителей. На чьи? Вот это и предстояло выведать у банкиров. Интересно, каким образом Министерство заставило упрямых несговорчивых гоблинов нарушить конфиденциальность счетов? Ведь банк Гринготтса похвалялся заботой о клиентах. «Нам неважно, кто вы. Тайна вашего вклада будет соблюдена», – так звучал негласный девиз банка. И на тебе! Неподкупные гоблины беспрекословно допустили Министерство к сейфам преступников, находящихся в Азкабане! Это немыслимо!
На другое утро Люциус неторопливо вошёл в банк. С безукоризненной осанкой, одетый в белоснежный костюм и тёмно-серую мантию, лорд Малфой сразу привлёк себе усиленное внимание всего персонала банка. Да и трудно игнорировать самого богатого в Англии человека.
Он подошёл к стойке, где обслуживали клиентов, и заявил молоденькому клерку: «Я хочу немедленно изъять все свои средства из вашего банка». Гоблин от волнения начал заикаться.
– Эт-то н-не в моей ком…компетенции, лорд Малфой. Такие огромные суммы… Прошу вас, переговорите с управляющим. Прошу вас, вот тележка. Она довезёт вас до мистера Ротшильдиуса, – суетился перепуганный клерк.
Люциус прекрасно знал желчного несговорчивого Натаниэля Ротшильдиуса, который обычно отказывал в кредитах многим непутёвым наследникам богатых семейств.
Тележка очень бережно, без обычных сумасшедших виражей, спустилась по рельсам глубоко под землю и остановилась у огромной двери в скале.
Люциус, не постучавшись, вошёл. За огромным столом восседал маленький, скрюченный гоблин с грозным взглядом из-под растрёпанных бровей. Макушку увенчивала ермолка, на щёки спускались подвитые пейсы. Это и был Натаниэль Ротшильдиус, вот уже семьдесят лет бессменно возглавлявший английское отделение банка.
– Лорд Малфой, что вы выдумали? Забрать все деньги? Вы с ума сошли? – сердито заговорил управляющий.
– Я больше не доверяю банку Гринготтс, господин Ротшильдиус, – холодно сообщил Люциус. – Вы изменили вашим главным принципам – конфиденциальности и безопасности вкладов.
Лорд Малфой блефовал. Он отнюдь не собирался забирать свои деньги. Но угроза была довольно серьёзной. Гоблины лихо прокручивали его деньги в разных крупных и мелких сделках, законных и не очень. И одномоментное изъятие таких огромных средств грозило банку элементарным банкротством.
– Счета преступников… – сразу понял банкир. – Поймите, мы оказались в безвыходном положении. Министерство грозило отозвать нашу лицензию, и запретить нам работать в Англии. Вы представляете, какие это убытки? Английское отделение самое крупное и доходное.
– А если завтра Министерство нацелится на мои деньги? – пожал плечами лорд Малфой. – Нет, я решил перейти в русский банк «Магический стандарт». У них и проценты по вкладам больше, и неприкосновенность сейфов гарантирована Непреложным обетом. Да и от нашего Министерства Россия довольно далеко.
Торговались они долго. Люциус несколько раз вскакивал, прося не отнимать у него время попусту и требуя немедленно оформить перевод всех средств в русский банк.
Результатом многочасовых переговоров явилось со стороны Люциуса обещание оставить свои деньги в Гринготтсе и передача в дар банку драгоценной пробирки с тремя каплями экстракта из философского камня, незаменимого средства для превращения любого вещества в золото. В свою очередь Люциус получил официально заверенные банком списки высокопоставленных чиновников, которым отошли деньги и сейфы Упиванцев.
Больше всего его возмутило, что сейф Беллатрикс, набитый золотом и ценными тёмными артефактами теперь числился за Руфусом Скримджером. Это же наследство племянника! Каков мерзавец! Нет, Скримджера в отставку!
В честь удачно закончившихся переговоров банкир предложил выпить по рюмочке эльфийского вина.
– Скажите, господин Ротшильдиус… – Люциус пригубил глоточек божественного напитка, посмаковал его и продолжил. – А ведь у Тома Реддла тоже был сейф в вашем банке?
– Слава Мерлину, про него никто не вспомнил. Победители даже не интересовались имуществом Реддла. Видно, думали, что Повелитель гол, как сокол,– усмехнулся гоблин.
Люциус отметил, что гоблины до сих пор называют Волдеморта Повелителем. Они с уважением относились к самому могущественному магу. Тёмный лорд, несмотря на своё усиливающееся сумасшествие, никогда пальцем не тронул ни одного гоблина.
– Когда сирота имеет право вступить в наследство? – спросил Люциус, который и так прекрасно это знал.
– В четырнадцать лет. А что? – насторожился Ротшильдиус.
– Через десять лет ждите наследника, – пообещал аристократ. – И горе вам, если про этот сейф узнает кто-нибудь посторонний.
– О чём вы говорите? Вы что, видели этого наследника?
– Видел так же близко, как вас, – кивнул лорд Малфой.
Ротшильдиус недоверчиво покачал головой, но расспрашивать не стал. В конце концов, есть верные тесты по определению родственников.
Люциус уходил из Гринготтса довольным. Он раздобыл чрезвычайно важные сведения. Пока его партия (ну, ладно, партия Гарри Поттера) не наберёт достаточного веса, надо попридержать их. А опубликованные в нужный момент они произведут эффект разорвавшейся бомбы и приведут к отставке многих чиновников.
*
Второго мая Министерство устраивало грандиозный вечерний приём, посвящённый празднованию первой годовщины победы над Волдемортом. Планировалось выступление перед собравшимися Министра Магии Руфуса Скримджера и речь Национального героя Гарри Поттера. А после этого изысканные закуски, море выпивки, танцы. На приём были приглашены и послы магических Франции и России.
Люциус втайне запланировал свою акцию, которую держал в тайне. Он постоянно вёл какие-то переговоры с Люпиным и Арвидусом Грейнбеком, сыном погибшего Фенрира Сивого. Именно Арвидус Чёрный стал вожаком довольно многочисленной стаи, которой раньше руководил Фенрир. Оборотни вели жалкое существование. Раньше они могли работать на многочисленных мелких фабриках в близлежащих городках. Сейчас владельцы фабрик, запуганные угрозой значительного штрафа, на работу их не брали. Иногда оборотни негласно нанимались к фермерам, которые, пользуясь их безвыходным положением, нещадно эксплуатировали их. В полнолуние любой мог пристрелить обратившегося волка или, поймав, отправить на живодёрню.
Второго мая Гарри весь день повторял свою речь, написанную Люциусом в соавторстве с Ритой Скиттер. Нет, речь и впрямь была великолепной – острой, ставящей актуальные проблемы. Но Поттеру до смерти не хотелось одеваться в неудобную мантию, предназначенную для торжественных случаев, цеплять на грудь орден Мерлина, толкаться среди полузнакомых людей, ведя бессмысленные разговоры.
Не повышало его настроения и отсутствие Драко. Именно второго мая Малфой должен был прибыть в Гильдию зельеваров, чтобы сдать экзамен на звание Мастера зелий. Ему предстояло сначала письменно ответить на множество теоретических вопросов, а затем сварить перед экзаменационной комиссией своё улучшенное волчье зелье.
Назначив экзамен именно на второе мая, Международная Гильдия зельеваров демонстративно показывала, что игнорирует этот великий День Избавления от монстра.
Могущество Волдеморта ничто по сравнению с могуществом и властью этой тайной закрытой организации.
Снейпу, как официальному Наставнику, пришлось отправиться с крестником. Ещё в школе Драко подписал со своим крёстным ученический договор. Несмотря на нынешние довольно холодные отношения между ними, Снейп подошёл к делу очень профессионально. В течение двух недель перед этим он гонял Драко по всему теоретическому материалу. Малфой перемещался в Хогвартс после того, как заканчивались уроки, и занимался со Снейпом до позднего вечера. Потом он находил Гарри, и они возвращались в Малфой-мэнор. После этих занятий Драко выглядел измотанным и был страшно нервным. Видно было, что зельевар обращался с крестником в своей фирменной манере запугивания и унижения, предназначенной, в основном, для гриффиндорцев. Гарри приходилось полночи ласково целовать и гладить находящегося в расстроенных чувствах мужа, пытаясь его успокоить.
Проводив бледного от волнения Драко, Гарри проверил домашние работы второкурсников, которые он захватил из Хогвартса. Потом пообедал, плюхнулся на кровать, ещё раз мысленно прокручивая свою речь: «Уважаемые дамы и господа! Год назад наша страна избавилась от страшной опасности…. Этот год был очень непростым…. Но я не буду говорить о трудностях послевоенного времени…. Я хочу сказать о тех проблемах, которых можно было бы элементарно избежать… Господа, вы не думали, откуда в магическом Лондоне появилось столько беспризорников?…..Проблема оборотней…. Нищенские пенсии рядовых авроров…. Я требую от Министерства предоставить подробные сведения о том, на что тратятся конфискованные деньги….»
– Гарри, вы готовы? Да вы ещё не одеты! Давайте, вставайте, нам пора, – голос лорда Малфоя вырвал Поттера из сладкой дрёмы.
Гарри вскочил, обалдело глядя на часы. Уже шесть вечера! Приём начнётся в семь, надо спешить.
Лорд Малфой, как всегда, выглядел великолепно. Тёмно-зелёная мантия из пряжи акромантулов эффектно оттеняла его светлые длинные волосы, перехваченные чёрным бархатным бантом. В руке неизменная трость с серебряным набалдашником в виде головы змеи, которая иногда открывала рубиновые глаза и с любопытством оглядывалась. Внутри спрятана волшебная палочка.
– Гарри, собирайся. Ты пригласишь меня потанцевать? – в комнату заглядывала Астория, одетая в длинное свободное платье, которое немного скрывало её огромный живот. На шее молодой женщины красовалось ожерелье из сапфиров, высокая прическа открывала маленькие розовые ушки с сапфировыми серёжками.
Астория, которая была на восьмом месяце, тем не менее, прекрасно себя чувствовала. Последние две недели она скучала в поместье. Драко занимался с утра до вечера, дёргаясь от каждого вопроса и смотря на неё ошалелыми глазами. Нарцисса была занята с Томом, у которого проявились первые выбросы стихийной магии, и с плачущим Витольдом, у которого вдруг начали резаться сразу пять зубиков. Даже Грегори было некогда, он вместе с Волчедаром присматривал ещё несколько породистых скакунов для конюшни. Астория гуляла по парку, читала, пару раз через камин смоталась в Лондон и прошвырнулась по магазинам. Перемещаться через камин было неудобно, но беременным категорически запрещалось аппарировать.
И она упросила лорда Малфоя позволить ей побывать на приёме в Министерстве. Астория страшно любила танцевать. Конечно, в её положении особо не потанцуешь, но хоть один медленный танец можно? Драко обещал сразу после экзамена заскочить в Министерство и забрать жену.
В огромном зале были наколдованы ряды кресел. В первый ряд сидели особо важные персоны – сам Министр Руфус Скримджер, Главный Аврор Кингсли Шеклбот, директор Хогвартса Минерва МакГонагалл, Председатель Визенгамота лорд Аллен МакФергюс. Тут же посадили и Гарри Поттера рядом с французским послом Жаком Орланду и русским Василием Малиничевым.
Астория вместе с Люциусом примостились где-то в задних рядах. Люциус не хотел лишний раз светиться среди первых лиц. Да и ни к чему обращать на себя внимание Главы Аврората. Не дай Мерлин, вспомнит его странное оправдание Визенгамотом!
Речь Министра Магии была длинной и ужасно скучной. Он долго и нудно описывал трудное послевоенное время, перечислял настоящие и мнимые заслуги Министерства с началом его прихода к власти, поимённо благодарил всех присутствующих и отсутствующих героев войны. Астория вертела головой, разглядывая гостей.
Она заметила сидящих в первых рядах Невилла Лонгботтома, Гермиону Грейнджер и всё рыжее семейство Уизли, маленького профессора Флитвика, ещё кого-то. Ни одного знакомого слизеринца! А, вон Панси Паркинсон, вернее Ностромб! Панси очень удачно вышла замуж за сотрудника департамента иностранных дел Глерда Ностромба, тоже окончившего факультет Слизерина. Как ни странно, департамент иностранных дел не затронули увольнения и репрессии, пронесшиеся по всему Министерству Магии. Видно, Руфус Скримджер понимал, что дипломатической работой должны заниматься профессионалы. Надо будет потом подойти к ней поболтать. Да она, похоже, тоже беременна!
Наконец, Руфус Скримджер закончил свою бесконечную речь и предоставил слово «нашему Спасителю всея магической Британии» Гарри Поттеру.
Гарри вышел на трибуну. Он испугался всех этих устремлённых на него глаз.
– Э-э-э… Я тут послушал мистера Скримджера…. Э-э-э…
Астория услышала, как рядом тихо застонал Люциус.
Но Поттер взял себя в руки. Его голос, усиленный Сонорусом был прекрасно слышен.
– Дамы и господа! То, что наш уважаемый Министр Магии выдаёт за успехи, на самом деле является нашим поражением.
И Гарри спокойно начал рассказывать об огромном числе беспризорников, о бедственном положении оборотней, о том, что знающих сотрудников Министерства сменили бездари и недоучки. Он удивлялся, что у Министерства нет денег, чтобы обеспечить нескольким престарелым аврорам достойную старость.
– Странно, что при конфискации огромных счетов преступников, у Министерства ни для чего нет денег! – удивлялся Гарри.
– Верно! – донеслись возгласы из зала. – Пусть Скримджер обнародует, куда пошли деньги Упиванцев! Хогвартс до сих пор до конца не отремонтирован!
Задние ряды разразились аплодисментами. В зале поднялся шум. Кингсли Шеклбот спохватился первым. Он вскочил и крикнул: «Торжественная часть окончена! А теперь угощение и танцы!» Взмах руки, и одна стена растворилась в воздухе. Перед собравшимися открылся огромный зал с эльфами, разносящими закуску и выпивку. Посреди была огромная площадка для танцев. Тут же оркестр заиграл вальс Штрауса, и засидевшиеся гости потянулись развлекаться, обсуждая между собой речь Поттера.
К Гарри подошли Невилл и Гермиона, потом подтянулись и другие. Они все состояли в партии «Рыцарей милосердия». Рон с недоумением смотрел на них, потом подошёл и начал слушать. Остальные Уизли отправились набивать рты. Астория издали наблюдала за всем происходящим. Она заметила, что несколько молодых чиновников тоже подошли к Милосердцам и начали о чём-то расспрашивать их. Рита Скиттер увивалась тут же, держа наготове блокнот и прыткопишущее перо.
Люциус ловко лавировал между гостями. Он здоровался, болтал, собирал сплетни, подслушивал разговоры, в общем, чувствовал себя, как рыба в воде.
– А этот Поттер молодец! – Панси обняла её за талию. – Говорят, Люциус взял его под своё крыло? Значит, скоро будут новые выборы. Слушай, у тебя какой срок? А где Драко? А я на третьем месяце…
Астория и Панси отошли в сторонку, уселись в кресла, взяли по вазочке с мороженым и принялись увлечённо болтать о предстоящих родах, о мужьях, о родителях мужей, о нарядах и украшениях. А потом к ним вдруг подошёл Невилл Лонгботтом и пригласил Асторию на медленный танец. Неподалёку маячил Гарри, который улыбался смущённой улыбкой и качал головой, показывая, что танцует очень плохо. Астория сначала растерялась. Этот увалень выглядел таким неуклюжим! Но потом она вспомнила, что Невилл чистокровный аристократ, его, как и всех их, с детства учили танцам, и грациозно положила руку ему на плечо. И правда, Невилл вёл её легко, свободно, стараясь оградить от других танцующих. После танца он довёл её до кресла, помог сесть и почтительно склонил голову.
– Ух, ты! Лонгботтом, а ты умеешь себя вести, как положено в высшем обществе! – заметила ехидная Панси. – А я думала, Гриффиндор отучил тебя от хороших манер.
– Не надо ехидничать, Паркинсон, – миролюбиво заметил Невилл.
– Слушай, Лонгботтом, а познакомь моего мужа с Поттером, – вдруг попросила Панси. – Я чувствую, грядёт смена власти. Надо держать руку на пульсе.
Астория осталась в одиночестве. Она заметила, что лорд Малфой украдкой смотрит на часы.
А Люциус ждал начала того, о чём он договаривался с оборотнями. Сегодня третий, последний день полнолуния. Оборотни должны были в человеческом облике собраться на площади перед Министерством. Дежурившие авроры не обратили бы на них внимания, приняв за гуляющих праздных граждан. Когда взойдёт луна, волки, обратятся, окружат Министерство и одновременно издадут вой. Люциус хотел показать собравшимся, что Скримджер не может контролировать ситуацию, что одними репрессиями с оборотнями не справиться, что все магические существа должны иметь свои права. Рита Скиттер не преминет подробно рассказать о демонстрации оборотней в завтрашнем «Пророке». Естественно, всем оборотням выдали волчье зелье, так что для людей они не представляли опасности.
Астории стало очень душно. Она хотела дождаться Драко, чтобы через огромный министерский камин переместиться домой. Она решила выйти на улицу. Драко, наверняка, аппарирует перед антиапппарационным барьером Министерства. По пути к ней присоединилась Панси, которой тоже захотелось глотнуть свежего воздуха.
Они вышли из огромных дверей Министерства и на мгновение ослепли после ярко освещённого зала. На небе сияла полная луна. Свежий ветерок донёс откуда-то запах сирени.
А вся площадь перед Министерством была занята волками. Они сидели, лежали, стояли, молча глядя на луну. И вдруг все, как один завыли. Панси испуганно схватила подругу за руку.
– Спокойно, они под волчьим зельем, – объяснила Астория.
Но откуда-то сзади, отшвыривая волков, на них неслось чудовищное существо – полуобратившийся волк. Он прыгнул, преодолевая оставшееся расстояние. Астория ахнула, попятилась и упала. В это время волки, опомнившись, вцепились в оборотня, не пуская его к людям. (Позже выяснилось, что по недосмотру Люпина среди волков затесался оборотень, не выпивший волчьего зелья).
Астория вдруг почувствовала резкую боль и влагу внизу живота. Панси, которая до этого стояла столбом, завизжала и кинулась внутрь здания. Она ухватила первого попавшегося человека.
– Астория… там… оборотень, – лепетала она.
Гарри, а это был он, выскочил наружу. Перепуганные оборотни кинулись врассыпную, оставив труп своего собрата. Гарри наклонился к Астории.
– Гарри, так больно… Помоги… – пролепетала она и потеряла сознание.
Не соображая, что делает, Поттер подхватил её и аппарировал в приёмный покой Мунго.
Подбежавшая медсестра спросила: «Вы аппарировали? Вы с ума сошли!»
И только тут Гарри вспомнил, что беременным нельзя аппарировать ни в коем случае.
Быстрым шагом подошёл Джимми Корриган, глянул и закричал: «Готовьте родильную палату и кокон. Сообщите Адальберту!» а потом презрительно глянул на Поттера и прошипел: «Вы идиот, Поттер!»
Асторию мигом увезли куда-то. Гарри стоял растерянный, испуганный, понимая, что совершил что-то ужасное.
Когда перепуганный Драко примчался в больницу, всё было кончено. Астория родила близнецов. И мама и один ребёнок чувствовали себя довольно сносно. Второй же…
Второй младенец родился с пороком сердца и повреждёнными лёгкими. Ребёнка немедленно положили в магический инкубационный кокон, но надежды было мало. Аппарация страшно вредит плоду в утробе матери, повреждая органы ещё не родившегося ребёнка.
Измученная жена спала. Спал и здоровый младенец под согревающими чарами. В инкубационном коконе лежал крохотный комочек с плотно закрытыми синеватыми веками. Даже не понятно, жив он или уже умер. Драко охватила острая жалость к этому несчастному искалеченному существу. «Пусть будет хоть сквибом, хоть калекой, лишь бы выжил», – взмолился он и вышел из палаты.
Поттер бросился к нему, пытался обнять. Драко посмотрел на него сухими воспалёнными глазами и отстранился.
– Гарри, просто уйди… Сейчас просто уйди, – прошептал он.
.
========== Часть 6. ==========
«Пожалуйста, сыночек, не умирай!» – Драко повторял про себя эти слова, как мантру, всё время, пока, опустив руки в защитный инкубационный кокон, пытался, нет, не исцелить, а просто передать немного жизненной энергии этому крохотному комочку. Горько смотреть на это тельце с большеватой головой, синими губками и крепко зажмуренными синеватыми веками. Увы, целитель не может заменить слабенькое, еле трепыхающееся сердечко или нарастить новые лёгкие. Сколько он борется за жизнь сына? Три дня? Четыре?
Отец и мама недавно снова приходили, пытаясь уговорить его немного отдохнуть. Он вышел к ним в коридор.
– Драко, пойдём домой. Поешь и немного поспишь, – уговаривал Люциус. – А потом вернёшься.
Мама молчала, только гладила его по пушистым растрёпанным волосам. И Драко не выдержал, уткнулся в неё и засопел ей в шею. Мама прекрасно поняла, что он боится разреветься при отце. Ведь Малфои не плачут. Нарцисса взглядом приказала Люциусу уйти. Она крепко обняла сына, прижала его к себе и стала шептать на ухо что-то ласковое, из детства: «Ты мой маленький… Мой зайчонок…»
Люциус стоял в конце коридора и тяжело вздыхал. Можно попросить Северуса. Можно, если бы между Северусом и Драко не стоял Поттер. И просить Снейпа должен сам Драко.
А Драко вытер глаза и опять ушёл в палату к Астории.
*
– Мистер Малфой, вы мужественный человек. Я прямо говорю вам, готовьтесь к худшему. Колдомедицина бессильна. Даже вы с вашим даром ничего не можете сделать, – с едва заметным акцентом говорил бородатый акушер Адальберт Мюллер. – Да, я понимаю, это близнецы. Здоровый ребёнок тоже потеряет часть магической силы со смертью брата. Но в дальнейшем сила наверняка восстановится.
