Текст книги "Главное -семья (СИ)"
Автор книги: Ку-ро-чка
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Высушив мокрого Поттера, одев его и напоив крепким кофе, Астория и Драко потащили его в гостиную. Там Малфой, подобрав с пола ещё чей-то пергамент и сунув в руки любовника проверенные домашние работы, втолкнул его в камин, бросил горсть летучего пороха и произнёс: «Хогвартс, учительская». Потом супруги устало плюхнулись на диван, взглянули друг на друга и расхохотались.
– Отца бы удар хватил, если бы он увидел пьяных домовиков, – смеялся Драко.
– А твоя мама сказала бы, что я негодная хозяйка, – заливалась Астория.
Они начали целоваться. А потом Драко, положив руку на живот жены, с нежностью ощущал, как толкаются его дети. Уткнувшись в её огромный живот, он спрашивал, какие имена им понравятся. На выбор предлагались «Скорпиус», «Эридан», «Таурус», «Серпент», «Корвус».
– Кажется, им понравились Скорпиус и Корвус, сразу притихли, – сообщила Астория.
Скорпион и Ворон – имена в духе Малфоев.
За завтраком Люциус Малфой вернул палочки мужу и сыну. Он внимательно присматривался к домашним. Северус до сих пор злится, не смотрит на него и отхлёбывает кофе с такой гримасой, как будто это яд. А Драко постоянно переглядывается с Асторией, и они прыскают себе в тарелки. Ну, хоть кому-то весело.
После завтрака Северус сухо сообщил, что вместе с Витольдом отправляется к деду в Принц-мэнор, который расположен где-то у гриндилоу на куличках, на одном из Гебридских островов. Вернётся через три недели.
– И не беспокойся, Нарси, с нашим сыном ничего не случится, у деда в поместье эльфов, как грязи. К тебе будет аппарировать домовик за сцеженным молоком, – ласково сказал он волнующейся Нарциссе, поцеловал её и вышел, даже не взглянув на Люциуса.
С сыном пообщаться тоже не удалось. Его вызвали в Мунго, и он немедленно отправился туда. Ладно, можно поговорить и с молодой невесткой. Люциус рассыпался в похвалах вчерашнему ужину. Умная Нарцисса поддержала его и спросила рецепт домашнего хлеба, который ей показался очень вкусным. И вскоре Астория, которая сначала немного смущалась, уже болтала без умолку. Люциус узнал всё, что хотел. И как Драко сначала безжалостно рассказал очкарику всю правду и выставил его из поместья. И как в начале декабря приволок пьяного больного Гарри и выхаживал его. И что она сразу хотела сделать Поттера крестным отцом для близнецов.
– Драко сначала не хотел связываться с гриффиндорцем. А потом, вроде бы, стал не против, – щебетала она. – Они давно уже стали любовниками.
Люциус мигом выяснил, что Гарри теперь работает в Хоге преподавателем трансфигурации. Рассказала Астория и про несчастных слизеринцев, и про слепого василиска.
Люциус взглянул на часы. Так, сейчас в Хоге ещё идут уроки. Можно наведаться в Министерство. Он послал сову МакГонагалл с просьбой о встрече и аппарировал в Лондон.
В Министерстве Люциус слегка растерялся. Мимо него по коридорам деловито шастали совсем незнакомые молодые люди с папками в руках.
Наконец, взгляд лорда Малфоя остановился на табличке «Департамент опеки и попечительства над несовершеннолетними магами». Сюда он намеревался зайти в первую очередь. И тут ему улыбнулась удача – за столом сидела его хорошая знакомая Долорес Амбридж.
– Долли, как я рад тебя видеть! – Люциус включил обаяние на полную мощность.
– Люциус? – в голосе женщины радости не слышалось.
Долорес разговаривала сухо и с опаской – неизвестно, кто перед ней, друг или враг. Как, интересно, правая рука Тёмного Лорда избежал наказания? Ходили какие-то слухи, что за него заступился лично Гарри Поттер. Этот Малфой – скользкий тип. Всю жизнь таким был. Но если Малфои захотят кого обаять…
И постепенно Амбридж оттаяла. С горечью она рассказывала, как после прихода к власти Руфуса Скримджера её понизили с должности заместителя Министра до обычного клерка. Хорошо хоть, вообще не уволили!
– Что они творят, Люци, ты не представляешь! У всех, кто сидит в Азкабане, конфисковали буквально всё. Их семьи остались без средств. Я приютила у себя Линду Гроган., Джеку Грогану дали десять лет Азкабана, а она месяц назад родила. Теперь с ребёнком живёт у меня. Я страшно боюсь, что кто-нибудь узнает, что я помогаю жене Упиванца. И сын у неё в Хоге на седьмом курсе. Скоро ему придётся искать работу.
– А что с другими детьми? Кажется, у Розье и Кэрроу были ребятишки? Я-то простых боевиков плохо знал.
– С детьми ума не приложу, что делать. В Хоге сейчас двенадцать детей, чьи родители или убиты, или сидят в Азкабане. Семикурсники сдадут экзамены и окажутся на улице, без работы и без денег. А младшим надо найти опекунов. Так никто же не соглашается опекать детей преступников. Я уже подавала докладную Скримджеру, что с детьми надо что-то решать, так мне мой начальник заявил, чтобы я не высовывалась. Руководитель департамента опеки знаешь кто? Фредди Смит. Ага, молодой выскочка из грязнокровок. А сколько маленьких ребятишек, которых просто выкинули на улицу, когда конфисковывали поместья! Ты зайди в Лютный переулок, сколько там беспризорников!
Узнав у Долорес, где теперь работают ещё несколько старых знакомых, Люциус отправился по кабинетам. Руководитель департамента магического имущества теперь работал в этом же департаменте простым техническим работником. Он подшивал документы и регистрировал их. Отлично! То, что надо!
В департаменте образования простым клерком тоже работал его приятель, бывший ранее руководителем департамента здравоохранения.
Поздороваться, пригласить заглянуть в мэнор на чашку чая. Этого вполне достаточно, чтобы проницательные друзья понял, что Люциус здесь не просто так.
А Малфой успел зайти в редакцию «Ежедневного Пророка», благо она располагалась напротив Министерства. Там он переговорил со своей самой любимой журналисткой и тоже пригласил её на чашку чая. У лорда Малфоя постепенно стал складываться план, и Рита Скиттер играла в нём немаловажную роль. А заткнуть рот «Ежедневному пророку» правительство не сможет, так как 51 процент акций газеты через подставных лиц принадлежит лорду Малфою.
На улице к нему подлетела обессиленная сова с ответом из Хога. Директорша приглашала его посетить школу сегодня в два часа дня. Люциус зашёл в кафе, выпил кофе и съел невкусный сэндвич, отдав половину сове. На полноценный обед времени не было, уже половина второго. Вспомнив молодость, он аппарировал точно перед воротами Хогвартса.
Сколько раз в субботу он потихоньку сбегал из школы вместе с Северусом, а потом и с Нарциссой в Малфой-мэнор. Возвращались они в воскресенье ближе к вечеру, делая вид, что идут из Хогсмида. Кованые ворота раскрылись, и Люциус прошёл по дорожке, расчищенной от снега. Очистив заклинанием щегольские ботинки, он прошёл весь огромный школьный холл и начал подниматься по лестнице на Астрономическую башню. Уроки уже закончились, по коридорам носились и гомонили младшекурсники, засидевшиеся на занятиях.
Увидав перед собой высокомерного аристократа, который медленно шествовал по коридору, опираясь на трость с серебряным набалдашником, ребятишки невольно затихали и старались убраться с дороги. Все, кроме двух подростков в слизеринских мантиях. Они шли навстречу Люциусу и вдвоём тащили огромное ведро с горячей водой. В другой руке один из них держал какие-то тряпки.
– Здравствуйте, господа, – сказал лорд Малфой, вежливо уступая им дорогу.
– Дядя Люци? А почему вы здесь? – холодно произнёс один из слизеринцев.
Люциус узнал тринадцатилетнего Джеральда Крэбба. Его старший брат Винсент Крэбб погиб в сгоревшей Выручай-комнате, отец отбывал пожизненный срок в Азкабане. Мать давно умерла.
«Почему вы здесь, дядя Люци, а не в тюрьме, как мой отец?» – вот что хотел спросить парнишка. И что ему ответить? Промолчать, виновато отводя глаза в сторону? Рассказать, что удалось приручить Поттера, который лжесвидетельствовал в его пользу?
– Потому, Джеральд, что я скользкий и хитрый слизеринский змей, который выживет любой ценой. Выживет, чтобы помочь выжить другим змеям, – Люциус задрал нос и окинул слизеринцев своим фирменным надменным взглядом. И с удовлетворением увидел, как мальчишки почтительно склонили перед ним голову.
МакКошка встретила его холодно. Даже не пригласила сесть.
– Мистер Малфой, я вас слушаю. И прошу покороче, у меня очень мало времени.
– Принять чек в две тысячи галеонов на нужды школы не займёт много времени, госпожа директор, – тонко улыбнулся Люциус. – А на первое время, пока вы не обналичите чек, вот ещё пятьсот галеонов, – и он выложил на стол увесистый кошель.
МакГонагалл тяжело вздохнула. Принимать деньги от этого хитроумного скользкого змея, себе дороже! Но Министерство резко сокращает расходы на школу, оправдываясь трудностями послевоенного времени. А Попечительский совет самораспустился и собираться вновь не собирается. Половину его составляли представители богатейших аристократических семейств, которые, хоть и не поддерживали явно Волдеморта, после войны сочли за лучшее эмигрировать на континент. Где брать деньги на содержание школы, на зарплаты учителям, на продукты, наконец? А тут перед ней чек на крупную сумму и кошелёк. В конце концов, деньги не пахнут! Чек и кошелёк исчезли в ящике стола. А лорду Малфою любезно предложили выпить чаю.
И через пять минут они уже пили чай, который быстро принёс зачуханный школьный эльф в грязной наволочке. Люциус брезгливо поморщился, глядя на это убогое существо.
(У него все домовики ходили в специально пошитых рубашечках или платьицах, коих у каждого имелось по три пары). А к чаю предлагалась вазочка с лимонными дольками и шоколадные конфеты. Это что, от Дамблдора осталось? Фу, какая гадость! И Люциус мелкими глотками пил пустой чай, правда, довольно вкусный, и разливался соловьём, обещая закупить и поставить в школу десяток молодых эльфов, отремонтировать квиддичное поле, да и вообще собрать новый Попечительский совет из оставшихся в Британии богачей. МакГонагалл заслушалась. Если всё пойдёт так, как говорит Люциус, можно и не расформировывать факультет Слизерина. На четыре факультета денег выделят больше.
– Странно, что на школу выделяют так мало средств. Ведь после конфискации имущества и счетов преступников денег у Министерства должно быть полно, – задумчиво произнёс Люциус, хитрым глазом косясь на директоршу.
Да ей и самой приходила в голову эта мысль! Но к власти пришли представители Светлых сил, и подозревать их в воровстве, она не могла.
Обговорив детали, Люциус попросил разрешения побродить по школе, вспомнить молодость. Он встал, прощаясь и галантно целуя ручку у женщины.
– Люциус? Почему ты не в Азкабане? – раздался ненавистный дребезжащий голос. Пресветлый манипулятор, который где-то шлялся, вернулся в свой портрет и гневно таращился на аристократа, блестя своими дурацкими очками-половинками.
– Я бы скорее удивился, если бы он оказался там, – чуть слышно хмыкнул портрет Найджелуса Блэка.
Остальные портреты тихо захихикали. Бывшие директора считали Дамблдора плохим директором, при котором Хогвартс стал небезопасен для студентов, и почти не разговаривали с ним.
«Потому, что мы скоро придём к власти, Альбус», – желание бросить это в лицо Дамблдору было таким нестерпимым, что лорд Малфой поспешно схватил несколько мерзких лимонных долек и затолкал их в рот. Лучше жевать, чем говорить.
Он вышел из директорского кабинета и огляделся. Ему нужен Поттер! Где бы его найти?
– Лорд Малфой, для нас большая честь видеть вас, – перед ним стоит высокий темноволосый семикурсник. За его спиной человек десять слизеринцев разного возраста. Великий Мерлин! Это что, весь факультет Слизерина?
– Я тоже рад видеть вас всех, – Люциус не помнит всех имён, да раньше он и не особо интересовался детьми своих соратников. Но то в одном, то в другом узнает черты Эйвери, Мальсибера, Кэрроу, и многих других бывших приближённых Тёмного Лорда.
– Пойдёмте к нам, лорд Малфой, – предлагает Эван Гроган.
– Ребята, может быть, чуть позже? Мне нужно найти Гарри Поттера.
– А профессор Поттер у нас в гостиной, – вылезает вперёд светловолосый малыш.
Кажется, это сынишка Амикуса Кэрроу. – Он к нам каждый день заходит.
Интересно! Поттер ходит в гости к слизеринцам! Да это просто великолепно!
И лорд Малфой идёт в подземелья. Несколько детёнышей трутся возле него, путаясь под ногами. Потом малыш Кэрроу (кажется, Саймон? Нет, Сайрус!) застенчиво берёт его за руку. Другие ребятишки тоже стараются коснуться его рук или потрогать мантию.
«Да им просто не хватает элементарной ласки», – внезапно понимает Люциус. Он осторожно гладит Сайруса по головёнке, старается погладить других малышей. А потом отдаёт трость Эвану, садится на корточки и обеими руками обнимает пятерых первокурсников.
– Ну, малышка, не надо плакать, – Люциус вытаскивает из кармана платок и неумело вытирает слёзы крохотной девчушке, которая хлюпает носом, уткнувшись ему в шею.
Эгоистичный, думающий только о себе Люциус внезапно чувствует себя виноватым. Ему удалось выкрутиться, спасибо Северусу и Поттеру. А чем виноваты эти дети? Тем, что их родители проиграли в извечной битве добра со злом? Но разве горе и нищета этих никому не нужных осиротевших детишек не является ещё худшим злом?
*
Спаситель всея магической Британии и впрямь сидит в гостиной Слизерина. Развалился в кресле, держится за голову со страдальческим видом, глаза совершенно больные. Какая-то девочка хлопочет над ним, пытаясь заставить выпить зелье.
– Вы вчера, наверное, много пили, профессор, – говорит она. – Выпейте хмелостоп, это наш семейный рецепт. Помню, папаша вусмерть напивался после каждого рейда, так мама его потом всегда этим отпаивала. И меня варить научила.
– Какого рейда? – вяло спрашивает очкарик.
– Ой, ну по устрашению грязнокровок.
– А-а-а, по устрашению. Тогда понятно, почему он пил, – безэмоционально бормочет Национальный герой. – Ну, давай своё зелье, Агата. Раз уж лично Макнейру помогало…
Он, даже не поморщившись, опрокидывает стакан с буро-зелёной жидкостью себе в рот. Несколько минут сидит, зажмурившись, потом с радостным удивлением объявляет: «И, правда, прошло! И не тошнит, и башка больше не трещит!»
– Как можно пить неизвестно что, мистер Поттер? – слышится от двери насмешливый голос. – А если бы вас решили отравить?
– Лорд Малфой? – Гарри вскакивает, растерянно глядя на посетителя.
Вчера он почти не обратил на Люциуса внимания, полностью занятый своими переживаниями от встречи с Северусом.
– Вы плохо о нас думаете! Травить прямо здесь, в слизеринской гостиной? Что мы, совсем сумасшедшие? Мы же не гриффиндорцы какие-нибудь, – тихо смеётся дочка Макнейра и делает реверанс, приветствуя аристократа по всем правилам этикета. – Здравствуйте, лорд Малфой.
Люциус замечает, что Поттер только усмехается на подколку Агаты насчёт гриффиндорцев. Золотой мальчик повзрослел? Или сказывается общение с ехидным Драко?
Гарри не знает, как себя держать. Все его воспоминания о лорде Малфое сугубо отрицательные, и он не может преодолеть своей давней неприязни. А Люциус как будто не замечает его враждебности. Он усаживается на диван и заявляет: «Мистер Поттер, у меня к вам очень важное и конфиденциальное дело».
Через несколько минут гостиная пустеет, умных слизеринцев как ветром сдуло. Гарри стоит посреди опустевшей комнаты, переминаясь с ноги на ногу. Он бы тоже с радостью выскочил за дверь. О чём с ним хочет говорить этот лощёный аристократ? Неужели об их отношениях с Драко?
– Да вы присаживайтесь, мистер Поттер, – благожелательно предлагает Люциус. – В ногах правды нет.
Гарри садится на краешек кресла.
– Я хотел поговорить об этих несчастных ребятишках. Ведь у них до сих пор нет опекунов, – неожиданно заявляет лорд Малфой.
– Но что мы можем сделать? – недоумевает Гарри. – Профессор МакГонагалл несколько раз отправляла в Министерство просьбы о назначении опекунов. Она не знает, куда девать детей на летние каникулы.
– А зачем ждать милостей от Министерства? Вы вполне можете стать опекуном хотя бы двух ребятишек. И неужели у вас нет друзей? Вы могли бы уговорить их оформить опеку над ребятишками. А правильно оформить все бумаги и протолкнуть их в Министерстве я помогу. Да, и выбирайте тех, кто отличился в этой войне. Тогда Министерство не сможет вам отказать.
Гарри удивляется, как это не пришло в голову ему самому.
– И ещё, Гарри… Могу я вас так называть? Да? Ну, и отлично. Мне бы хотелось, чтобы мы с вами наведались как-нибудь в Лютный переулок. Нет, не подумайте, что я хочу втянуть вас во что-нибудь незаконное. Просто там полно маленьких беспризорников.
Гарри, вы когда-нибудь раньше видели в магическом мире беспризорников?
Гарри задумывается. Когда он учился в школе, он в злачных местах видел взрослых опустившихся попрошаек. Да совсем недавно он сам чуть не стал одним из них. Но детишек-беспризорников он не помнил.
– Откуда они взялись? – удивляется Гарри.
И потом сам же догадывается: «Это малыши, которым ещё рано в Хог, и которых выкинули из дома, когда конфисковывали поместья Упивающихся».
– Да, кто смог выжить на улице, – кивает Люциус, а потом добавляет. – А вы, наверное, даже не задумывались, что происходит с родными тех, кого упекли в Азкабан? Впрочем, это же не ваша забота. Вы своё дело сделали – убили Волдеморта.
– Но почему Министерство не занимается всем этим?
– Потому, что раньше государством управляли чистокровные аристократы, которые умели это делать. Их к этому готовили с детства. А сейчас к власти пришли малообразованные полукровки и маглорожденные, которые практически ничего не знают о наших правилах и традициях. Например, раньше никому в голову не могло придти конфисковывать поместья и счета. Достаточным наказанием считалось заключение преступника в Азкабан. Заседание Визенгамота, отправлявшее взрослого преступника в тюрьму, было обязано немедленно назначить опекуна его малолетним детям.
Гарри и самому казалась излишней эта показательная жестокость, с которой новая власть расправлялась с проигравшими. Было такое ощущение, что большинство чистокровных аристократов хотят извести на корню.
– Подумайте обо всем этом, Гарри, – лорд Малфой поднялся и как бы невзначай добавил. – Северус на три недели уехал к своему деду. До свидания, мистер Поттер.
Люциус вышел из школы, чрезвычайно довольный собой. Он посеял в душу Золотого мальчика зернышко сомнения. Теперь Поттер с его гипертрофированной привычкой спасать всех и вся сам додумается до того, что это он виноват во всём, что сейчас происходит в стране. Додумается и начнёт действовать, как истинный гриффиндорец. А контролировать его поступки и правильно освещать всё это в прессе – это забота лорда Малфоя.
*
Он аппарирует домой, предвкушая сытный обед. Нарцисса выбегает ему навстречу. Вид у неё радостный и испуганный.
– Я никому его не отдам! – с ходу ошарашивает она мужа и сует ему письмо.
«Нарцисса, Люциус, если вы читаете это письмо, значит я в Азкабане, или меня уже нет в живых. Это мой ребёнок. Мой, и только мой. Его зовут Томас Марволо Блэк. Родился 16 марта 1996 года. После его рождения я спрятала его у старой сквибши Роданы Гротти и оставила ей денег примерно года на три. Потом она передаст ребёнка вам. Если, не дай Мерлин, никого из вас не будет в живых, она подкинет его в магловский приют. И тогда история повторится. Не поминайте меня лихом. Ваша непутёвая Беллатрикс».
Нарцисса рассказывает, что сегодня в полдень к Драко, который вышел из Мунго, подошла какая-то старушка, сунула ему в руки письмо и ребёнка и вмиг затерялась в толпе. Удивлённый Драко, увидев, что письмо адресовано Нарциссе, сразу отправился домой.
– От кого? – похолодев, спрашивает лорд Малфой. – От кого ребёнок?
– Я не отдам его! От кого бы он ни был! – упрямо и зло повторяет Нарцисса. – Это мой племянник! – а взгляд у неё такой, что Люциус понимает, скажи он хоть слово против, и его заавадят на месте.
В гостиной Астория кормит с ложечки трёхлетнего мальчика. Пацан очень самостоятельный, всё время хочет забрать ложку и есть сам. И можно не спрашивать, от кого Беллатрикс так незаметно для всех нагуляла младенца. Ясное дело, что не от Родольфуса Лестрейнджа. Ребёнок поднимает взгляд, и на Люциуса глядят такие знакомые ярко-синие глаза Тома Реддла. Люциус и не предполагал, что Волдеморт в его змеином обличии мог испытывать сексуальное влечение к своей старой любовнице. И если лорду Малфою вдруг втемяшится мысль подкинуть ребёнка в магловский приют, через какое-то время появится новый Тёмный Лорд.
– Пап, это же ЕГО ребёнок? – спрашивает незаметно вошедший Драко.
– Это ребёнок тёти Беллы и твой кузен. И я знать не знаю, и знать не хочу, кто его отец! – рявкает лорд Малфой. – И расти он будет в нашей семье, в заботе и ласке! Нам не нужен новый Тёмный Лорд!
А потом ему в голову приходит ещё одна гениальная мысль. Он не зря намекнул Золотому мальчику, что Снейпа не будет дома. И вполне ожидаемо после ужина Поттер вываливается из камина, ища глазами своего ненаглядного Драко. Люциус терпеливо выждал, пока любовники что-то шептали друг другу и нежно целовались. А потом сказал, что хочет поговорить с Гарри. Драко деликатно удалился.
– Гарри, как вы думаете, почему вообще появляются Гриндевальды или Волдеморты?
– Я не знаю, сэр, – хлопает глазами бестолковый очкарик.
– Хотя, если вам историю магии читал профессор Бинс… – Люциус качает головой. – Понимаете, и при Геллерте Гриндевальде, и когда Том Реддл создал свою партию, были серьёзные попытки нарушить Статут секретности магического мира. Дамблдор пытался заигрывать с маглами. А сколько в наш мир пришло маглорожденных со слабой магической силой! Они совершенно были не знакомы с нашими правилами и традициями. А сколько сквибов родилось от браков чистокровных магов с маглорожденными, вы себе не представляете! И всё по вине Светлых сил. Когда секретность или магия нашего мира под угрозой, когда нарушается равновесие нашего мира…
– Тогда появляется тёмный лидер, – догадывается Гарри.
– Вот именно. Если бы Том не начал делить свою душу, постепенно сходя с ума, у нас сейчас был бы вполне адекватный Министр Магии.
– Вы думаете, что сейчас тоже такая ситуация? – испуганно спрашивает Гарри.
– А вы думаете, что нет? В стране идёт травля четверти населения, множество чистокровных аристократов, которые даже не были связаны с Волдемортом, покинули страну. Почему? Из страха. Им выпало несчастье учиться на Слизерине. И они не хотят посылать своих детей в школу, где те станут изгоями. Магия чувствует всё это и принимает свои меры, – убеждает его Люциус, который сам почти поверил в свою выдумку про равновесие.
– Какие меры, сэр?
– Гарри, вы хорошо помните молодого Тома Реддла, с которым общались в Тайной комнате? Пойдёмте, я вам что-то покажу.
Люциус ведёт очкарика в детскую. Маленький трёхлетний ребёнок сидит на ковре и увлечённо строит что-то из магического Лего. Малыш поднимает взгляд. Гарри сразу узнает и эту серьёзную уверенную манеру держаться, и гладкие тёмно-каштановые волосы, и эти ярко-синие глаза.
– Ты кто? – спрашивает малыш на парселтанге.
– Я…это… Я Гарри.
– Поиграй со мной. Пожалуйста, – шипит ребёнок и улыбается ослепительной улыбкой.
Гарри невольно улыбается в ответ. С ума сойти! Эта совершенно безумная Беллатрикс переспала с этим змееподобным монстром, и получился такой славный мальчуган.
– Если мы не переломим политическую ситуацию в стране, то в будущем это сделает он. Томас Марволо Блэк. Знаете, Гарри, ещё вчера мы даже не знали, что у нас есть племянник. Бэлка была такая скрытная. И то, что он попал к нам, а не в магловский приют, значит, что магия даёт нам шанс всё исправить, – тихо говорит лорд Малфой, с удовольствием созерцая ошарашенного Поттера.
– Скажите, что надо делать? – с готовностью спрашивает Спаситель Отечества.
– Для начала, я думаю, поиграть с ним, – усмехается Люциус.
И Гарри с готовностью садится на пол
*
Соскучившийся от безделья лорд Малфой развил бурную деятельность. Он нашёл нескольких богатых торговцев и даже двух аристократов, согласившихся создать Попечительский совет Хогвартса. Поздно вечером он принимал у себя каких-то людей из Министерства. Один раз Гарри с неудовольствием увидел Долорес Амбридж, которая прошествовала к камину в гостиной, очень доброжелательно поздоровавшись с ним.
Всю следующую неделю Гарри крутился, как белка в колесе. Он решил оформить опеку над первокурсниками Сайрусом Кэрроу и Эдной Милтон. У девочки, оставшейся сиротой с самого рождения, опекуном был её очень дальний родственник Кендрик Яксли. Алчное Министерство конфисковало не только небольшой счёт в Гринготтсе и дом Яксли, где она жила раньше, но и всё состояние девочки, которым Яксли управлял, как её опекун.
И Гарри пришлось писать кучу бумаг, брать справки о своей зарплате, о своём состоянии в Гринготтсе, характеристику с места работы и ещё уйму каких-то бумаг. Если бы не лорд Малфой, он бы запутался во всём этом. Гарри перемещался через камин в Малфой-мэнор сразу после окончания уроков, передавал Драко и Астории домашние или контрольные работы, которые надо проверить, и уединялся с лордом Малфоем.
А потом возник вопрос, где опекаемые дети будут жить на каникулах. Дом на площади Гриммо был таким запущенным, что Гарри побоялся селить ребятишек в этой грязи. И тогда Люциус посоветовал вступить, наконец, в наследство рода Поттеров. Вместе с перстнем Главы рода, гоблины также выдали ему и координаты хорошо скрытого поместья Поттер-хаус.
И в ближайшую субботу Гарри, захватив Драко, отправился посмотреть неожиданно привалившую ему недвижимость.
Аккуратный двухэтажный домик стоял прямо в лесу, хорошо скрытый чарами ненаходимости. Гарри торкнулся, было в дверь, но та была закрыта. Драко закатил глаза.
– Потти, где твой перстень Главы рода? На хрена ты таскаешь его в кармане? Надень на палец!
Это помогло, и дверь открылась. Но дальше прихожей их опять не пропустили какие-то чары. Гарри беспомощно взглянул на Драко.
– Ну, что ты таращишься на меня, как клобкопух из-под веника? Давай руку! Ты же наполовину аристократ, а ни черта не знаешь! – сердито ворчал Хорёк.
Он заклинанием глубоко разрезал руку дёрнувшегося от неожиданности Поттера и окропил кровью пол и стены. Так пришлось делать при входе в каждую комнату, а их три на первом этаже и восемь на втором.
– Я истеку кровью, пока обойду весь дом, – ныл Гарри. – На фига такие сложности с этими заклинаниями?
– Вот придурок! Эти заклинания сохранили в неприкосновенности твоё родовое поместье. А теперь позови эльфов. Кажется, у Поттеров было несколько эльфов. Давай, скажи: «Эльфы Поттер-хауса, покажитесь хозяину!»
– Эльфы Поттер-хауса, покажитесь хозяину! – послушно повторил Гарри, сунув в рот жутко болящий палец.
– Дай сюда, залечу! – Драко обхватил руку Гарри своими ладонями, даря краткий миг золотистого сияния и приятной теплоты.
И тут перед ними возникло четыре кланяющихся эльфа.
– Хозяин Гарри! Наконец-то! Мы вас так ждали! – вразнобой заголосили домовики, одетые в какие-то грязные полуистлевшие тряпки.
– Фу, какая антисанитария! – брезгливо фыркает Драко. – Потти, ты должен заказать им рубашечки или платьица у мадам Малкин. Это так и называется – одежда для домовиков. И пусть вышьет твой герб на каждой рубашечке. Эй, вы, ушастые, как вас зовут?
– Аквилон, хозяин, – вперёд выступает пожилой эльф. Шёрстка на его ушах седая.
Остальных трёх зовут: Веспер,Сатурн и Минерва.
– Как МакГонагалл. Слизеринцам понравится, – хихикает Хорёк. – Похоже, твои предки увлекались римской мифологией. Значит, закажешь три комплекта рубашечек и один комплект платьиц. А, ладно, я сам закажу!
И уже через два дня эльфы Поттер-хауса щеголяют в обновках.
А вскоре Гарри приходит официальное уведомление, что он является опекуном двух несовершеннолетних детишек. Ещё двух совершенно неожиданно берёт себе профессор Флитвик. Ставший опытным Гарри помогает ему заполнить все нужные бумаги. У профессора Флитвика, оказывается, есть во Франции собственный домик с виноградником. Флитвик предсказуемо выбирает себе первоклашек, которые преуспели в чарах, чтобы потом заключить с ними ученические договора.
А неугомонный Люциус в один прекрасный день заявляет, что Гарри необходимо дать интервью «Ежедневному пророку».
– Вам пора выйти из тени и стать публичным политиком, если вы хотите что-то изменить, – лорд Малфой умеет убеждать.
И вот уже Гарри с ужасом смотрит на незабвенную Риту Скиттер, над плечом которой вьётся прыткопишущее перо. Встреча происходит в гостиной Малфой-мэнора. Слава Мерлину, что Люциус не оставил его наедине с этой акулой пера. Он сел рядом, доброжелательно улыбаясь и покровительственно похлопывая Гарри по плечу.
Рита сначала задаёт совершенно безобидные вопросы. О том, почему Гарри не было видно несколько месяцев («я путешествовал и заболел», – объясняет Гарри), где Гарри сейчас работает. В Хогвартсе? Как это замечательно, что Спаситель Отечества занимается воспитанием детей. Рита настолько приветлива и неагрессивна, что Гарри успокаивается и внезапно рассказывает ей о положении несчастных детей преступников, об абсурдном желании директора МакГонагалл уничтожить Слизерин.
– Почему мы ещё более жестоки, чем Упивающиеся смертью? – с жаром вопрошает он. – Министерство сражается с ребятишками! Насколько я помню, даже Волдеморт не воевал с детьми! Помнится, когда он осадил Хогвартс, нам беспрепятственно удалось вывести всех младшекурсников.
К вечеру Рита присылает Люциусу черновик своей статьи. Лорд Малфой немного корректирует её, усиливая отдельные пассажи, и отсылает обратно, приложив чек на кругленькую сумму. Показать черновик Поттеру? Зачем? Поттер сейчас играет роль штандарта новой партии, которая скоро начнёт создаваться. А чего такого? Альбус Дамблдор использовал Золотого мальчика, как оружие, а Люциус Малфой – как политического идола. На что ещё годен этот немного туповатый очкарик?
На следующий день газета вышла с кричащим заголовком: «Наше Министерство превзошло Волдеморта в жестокости!» И Поттер понял, что иногда журналисты бывают страшнее Волдеморта. Министерство начинает неловко оправдываться. Хогвартсу увеличивают содержание.
А к Гарри поступает лавина писем от знакомых и совершенно незнакомых людей. Невилл Лонгботтом хочет быть опекуном какого-нибудь третьекурсника. Гермиона, Дин Томас, несколько бывших райвенкловцев – все хотят взять шефство над змеиным факультетом. Гарри отвечает всем, рассказывает, какие бумаги надо заполнить.
Его дни заняты с утра до вечера. Вокруг него создаётся какое-то подобие партии несогласных с политикой Министерства. Люциус довольно потирает руки. Гарри так занят, что практически не посещает Большой зал, наспех перехватывая что-нибудь в Малфой-мэноре. Он проводит уроки с младшекурсниками, забирает домашние или контрольные работы и камином перемещается в Малфой-мэнор. Там он отдаёт их Драко и Астории для проверки, а сам вместе с Люциусом отправляется на встречу со своими сторонниками.
