Текст книги "Главное -семья (СИ)"
Автор книги: Ку-ро-чка
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Они вышли из палаты и разговаривали в коридоре. Потом врач возвратился в палату к Астории.
Драко подошёл к окну и прижал пылающий лоб к стеклу. Его дар целительства не помогал, сколько он ни старался. Он часами держал руки над худеньким тельцем сынишки, окутывая его золотым сиянием и чувствуя слабенькое трепыхание сердечка и неглубокое дыхание повреждённых лёгких.
Но его силу как будто высасывала какая-то чёрная воронка. Из старых книг Драко знал, что именно так чувствует себя целитель, если пытается исцелить умирающего человека. Старинные фолианты предостерегали, что лучше отпустить того, кто умирает, иначе целитель лишится своего дара, бессмысленно потратив его на борьбу с самым могущественным врагом – Смертью. Он знал это, но пытался опять и опять, отводя глаза от заплаканной подурневшей жены, бормоча ей что-то нейтрально-успокоительное и надеясь на чудо. И теперь герр Мюллер лишил его последней надежды.
– Драко… Послушай, может ты попробуешь попросить помощи у Снейпа, – Джереми Корриган неслышно подошёл сзади и опустил руку на плечо. – Я имею в виду – особой помощи, как у члена Гильдии.
– У меня с ним в последнее время плохие отношения, – пробормотал Драко.
– Ну, ты же не задаром будешь просить. Неужели у Малфоев нечего ему предложить?
Корриган похлопал его по плечу и так же неслышно исчез. Целитель подошёл к двери палаты, а потом резко повернулся и быстрым шагом кинулся вниз по лестнице. Он не мог больше видеть отчаянные потерянные глаза жены, которая не отходила от инкубационного кокона.
Он вышел из больницы и аппарировал перед Хогвартсом, только потом сообразив, что ворота школы не пропустят его, так как он уже не является студентом. Как назло и во дворе перед школой было пусто. Начало мая, все готовятся к экзаменам или пишут контрольные работы.
Внезапно из дверей школы выскочил Сайрус Кэрроу. Он подбросил в воздух учебник трансфигурации, завопил «Вингардиум Левиоса!» и весело заскакал на одной ноге, удерживая книгу в воздухе направленной на неё палочкой.
– Сай! Сайрус! – негромко позвал Малфой. – Скажи профессору Поттеру, что мне надо попасть в школу.
– Ага! Щас, я быстро! – и мальчишка скрылся за дверью, оставив учебник валяться на земле.
Через несколько минут ворота раскрылись. Поттер выскочил из школы и устремился навстречу мужу.
– Драко, что? Малыш?
– Я хочу поговорить со Снейпом. У него урок, не знаешь?
– Нет, он у себя в кабинете проверяет контрольные. Давай я пойду с тобой, – Гарри с тревогой смотрел на мужа.
Драко побледнел и осунулся, под глазами темнели круги, губы были искусаны. Поттер винил себя. Если бы он не аппарировал вместе с Асторией, может быть, ей удалось бы родить двух здоровых малышей.
– Нет, Гарри. Я должен один. Не ходи за мной, пожалуйста.
– Я подожду тебя здесь в холле.
Драко спустился в знакомые подземелья и подошёл к кабинету декана. Он, сам не зная, зачем произнёс пароль, который в бытность его школяром позволял ему беспрепятственно заходить к крёстному. Как ни странно, старый пароль сработал, и дверь открылась.
Северус искал какую-то книгу на полке. Он обернулся с недовольным видом.
Драко, не раздумывая, подошёл к нему и опустился на колени.
– Я прошу особой помощи. Крёстный, я прошу у тебя помощи, как у члена Гильдии зельеваров, – скороговоркой произнёс он.
Снейп помолчал, разглядывая коленопреклонённого крестника. Да, он не может причинить вред крестнику своими действиями. Но дети Драко не имеют к Снейпу никакого отношения, он не обязан спасать их любой ценой.
– И что я получу взамен? – холодно спросил он.
– Всё что угодно, – прошептал Драко, опустив голову.
– Встань, Драко. Послушай, у тебя ведь один наследник совершенно здоров.
– Они ведь близнецы, крёстный.
Даже у маглов считалось, что близнецы эмоционально связаны, чувствуют и физическую боль, и настроение друг друга. У магов всё было серьёзнее и страшнее. Близнецы в детстве подпитывают друг друга магией, у них общая магическая сила. До одиннадцати лет их стараются ни на минуту не разлучать. Если один близнец погибает, то второй может утратить магическую энергию и стать сквибом. Целитель не стал рассказывать это, крёстный и так всё знает.
– Драко, я должен думать о своём собственном сыне, он мой единственный наследник. Ты же знаешь, что член Гильдии может воспользоваться своим правом только один раз в жизни.
– Я сделаю всё, что скажешь, – с отчаянием самоубийцы проговорил Драко.
Искушение было слишком велико! И Северус принял решение.
– Хорошо. После проведения Ритуала крещения ты разорвёшь с ним все отношения, – потребовал он.
Драко ждал нечто подобное, но всё равно это требование наполнило его сердце опустошающей горечью. Спасибо, что хоть разрешил провести ритуал крещения с Гарри и только потом расстаться с ним.
– Мы любим друг друга… – пробормотал он.
– Значит, сделай так, чтобы он разлюбил, – последовал жестокий ответ.
Драко молчал, пытаясь сморгнуть злые слёзы. Он подошёл к огромному окну, выходящему в озёрные глубины. Магическое стекло легко выдерживало давление пучины. В зелёной воде вдалеке медленно плавала русалка, что-то собирая со дна в корзинку. Потом она кому-то махнула рукой, и к ней резво подплыли два детёныша-русалоида. Они кружились вокруг матери, играя в догонялки. Драко как будто слышал их весёлый смех. Русалка схватила в охапку обоих малышей и принялась целовать.
Драко повернулся к Северусу, который сел в кресло, читая какой-то пергамент и не обращая внимания на крестника.
– Я согласен, – сказал он. – Я разрываю все отношения с Поттером, а ты лечишь моего сына и помогаешь вступить в Гильдию зельеваров.
– Ты ещё торгуешься, мальчишка? – рыкнул Северус.
– Я Малфой, – коротко ответил Драко, и этим было сказано всё.
Истинные Малфои всегда стараются заключать сделки с максимальной выгодой для себя. Драко упрямо смотрел в лицо Снейпа, не отводя взгляда. Он почему-то ожидал, что Снейп захочет пролегилиментить его. Зачем? Он и сам не знал.
Но зельевар и не думал о легилименции. Перед его глазами мелькали воспоминания, которые он заталкивал глубоко в подсознание.
Он на коленях перед Дамблдором. Ползает по земле, изображая страх и отчаяние. Умоляет спасти его Лили. Говорит, что просил Тёмного Лорда, но тот ему отказал.
Да, они с Люциусом решили разделиться, заняв противоборствующие стороны. Всё для спасения семьи! Но как это унизительно! Гордый, высокомерный Люц не смог бы пресмыкаться на коленях перед светлым волшебником.
– Вы мне отвратительны! – сколько презрения в голосе Пресветлого волшебника! – Значит, вам плевать, что её муж и сын погибнут? Пусть гибнут, лишь бы вы получили то, что хотите?
Северус молчит, не сводя глаз с Дамблдора.
– Ну, так спрячьте их всех, – хрипло выдавливает он из себя. – Спасите её…их. Прошу вас.
– А что я получу взамен, Северус? – алчно спрашивает Дамблдор.
Северус ошеломлён этой неприкрытой жестокостью. Ему хочется послать куда подальше этого манипулятора, который требует плату за спасение собственных пешек. Но потом он пересиливает себя.
– Взамен? Всё, что угодно! – бормочет он, как сейчас Драко.
– Поклянись.
И сейчас Снейп думает, что тогда надо было поторговаться с этим Пресветлым мерзавцем, а не кидаться с головой в рабство. Дамблдор одним махом получил и ценную информацию, и новую пешку. Его развели, как тупого гриффиндорца.
Слизеринцы не верят простым обещаниям. Поэтому Снейп пишет на пергаменте магическую клятву и зачитывает её вслух.
– Я, Драко Люциус Малфой, обязуюсь разорвать все отношения со своим тайным мужем Гарри Джеймсом Поттером взамен на то, что Северус Тобиас Снейп излечит моего сына Корвуса Малфоя. Кроме того, Северус Тобиас Снейп обязуется приложить все силы для вступления Мастера зелий Драко Люциуса Малфоя в Гильдию зельеваров в последующие два года.
Они подписывают оба экземпляра кровью.
– Крёстный, можно я воспользуюсь твоим камином? – спрашивает Драко, пряча свой пергамент.
Ему не хочется разговаривать с Гарри, выслушивать его покаянные извинения и отвечать на вопросы о самочувствии Астории и детей. У него нет сил на это.
*
Снейп несколько минут стоит у окна, разглядывая зелёную колышущуюся воду. Он смотрит на часы. В Гильдию надо отправляться прямо сейчас. И неизвестно, сколько займёт времени сам процесс, раз на раз не приходится. А завтра ТРИТОНы у седьмого курса, да и контрольную он не проверил.
А и чёрт с этими экзаменами и контрольными! Личная жизнь важнее.
Зельевар вытаскивает висящий на шее медальон и открывает его, активируя прямой портключ в резиденцию Александра Астрова, бессменного председателя самой закрытой и могущественной организации – Международной Гильдии зельеваров.
Раньше Астров жил в Лондоне, но с началом войны перенёс свою резиденцию в Россию, и возвращаться не собирался. Даже ежегодные собрания Гильдии теперь проводили на континенте. Похоже, что зельевары брезговали, как властью Тёмного Лорда, так и установившейся сейчас диктатурой грязнокровок. Каждому из семи зельеваров, входящих в Верховный совет Гильдии, был выдан свой портключ, переносящий мага сразу в дом шефа.
Толстенький бородатый домовик в косоворотке провожает Снейпа в кабинет Верховного зельевара, бормоча по-русски что-то вроде: «добропжалать…»
Астрову сто сорок один год, но он бодро вскакивает из-за стола, заваленного книгами и пергаментами, и пожимает Северусу руку. Он маленький сухонький, с белыми, как снег, волосами.
– Северус, как ты вовремя. У меня к тебе очень важное дело, – радуется шеф.
– Господин председатель, я хочу воспользоваться своим правом члена Гильдии, – сразу же говорит ему Снейп.
Все важные дела могут подождать, ребёнок Драко совсем плох.
– Что случилось? Что-нибудь с твоим сыном? – с тревогой спрашивает Астров.
– Нет, это касается ребёнка близкого мне человека. Родился недоношенным, восьмимесячным.
– Может быть, родителям стоит отпустить его? Восьмимесячные очень слабенькие. Лучше бы он родился семимесячным, шансов было бы на порядок больше.
– Его брат-близнец родился абсолютно здоровым.
– Близнецы, – понимающе кивает Верховный зельевар. – Тогда дело другое.
Он подходит к окну и распахивает его, впуская в комнату влажный ветер весеннего вечера и отрывистые крики какой-то птички: «Сплю-ю…Сплю-ю…»
– Кучум! Кучум! – негромко зовёт Александр Астров.
Слышится шум крыльев и на подоконник садится огромный ворон, размером побольше люцевых павлинов. В одной лапе он держит большой кусок сырого мяса и, сев на подоконник, немедленно начинает его клевать.
Снейп понимает, что перед ним легендарный Кучум, фамильяр Верховного зельевара. Астров мальчишкой подобрал и выходил ещё неоперившегося воронёнка, и птица отвечает ему преданностью и любовью. Говорят, что Кучум очень умен. Это он нашёл разрыв-траву и освободил из цепей своего молодого хозяина, когда тот пытался выкрасть у персидского шаха Жар-птицу. Несчастный феникс сидел в грязной тесной клетке и плакал. Глупые маглы даже не собирали его слёзы, не понимая всей ценности этой птички. Юноша успел открыть клетку и выпустить феникса на волю, когда его окружили стражники, оглушили дубинкой по голове, выхватили палочку и бросили в темницу. Освободил его Кучум.
Говорят, что Кучум не только понимает человеческий язык, но и сам может говорить по-человечьи. Говорят, что этот волшебный ворон умеет аппарировать. Говорят… да много чего говорят.
Верховный зельевар что-то приказывает Кучуму по-русски. Снейп понимает только слова «мортис…виван…»
Чудодейственные Аквамортис и Аквавиван, а по-простому мёртвая и живая вода. Мёртвая вода исцеляет любые болезни или телесные повреждения, живая передаёт жизненную силу. В сказках обычно живая и мёртвая вода текут двумя ручьями с какой-нибудь скалы. В действительности скала Жизни и Смерти, местонахождение которой русские держат в большом секрете, раз в год, а то и реже, начинает сочиться каплями магической влаги. Возле скалы днём и ночью несут вахту дежурные колдуны, чтобы сразу собрать живительную влагу в два разных флакона. Очередь на это лекарство, которое стоит баснословных денег, растянулась на много лет вперёд. Но один раз в жизни каждому из двухсот членов Гильдии разрешается бесплатно и вне очереди получить живую и мёртвую воду для исцеления дорогого ему человека. По преданиям только ворон может получить внеочередную порцию воды, подолбив скалу клювом.
А возле окна продолжается какой-то спор. Астров всё больше сердится. Ворон что-то бормочет ему, кажется, тоже по-русски. Потом, как ни в чём не бывало, продолжает отрывать куски мяса и глотать их. Астров убеждает упрямую птицу, показывая на Снейпа. До зельевара доносится «…младенчик…» Кучум сердито зыркает на Северуса, потом, зло мотнув головой, швыряет недоеденное мясо прямо в Снейпа и взлетает в начинающее темнеть небо. Почти сразу раздаётся хлопок аппарации, сопровождаемый коротким «Крра-а».
– У него сейчас ужин, – извиняющимся тоном объясняет Астров. – Придётся подождать, готовую Акву всю раскупили. Не знаю, сколько Кучум провозится.
Но уже через четверть часа раздаётся «Крра-а», и на подоконник плюхается ворон. К его шее привязаны два крошечных флакончика. В чёрном мёртвая вода. Другой флакон освещает и ночной сад, и комнату радужными бликами живой воды. Северус внезапно замечает, что кончик грозного клюва птицы отломан, а сам клюв выглядит довольно стёртым.
– Афанасий! – Астров хлопает в ладоши.
Знакомый бородатый домовик склоняется в поклоне. Астров что-то приказывает ему, показывая на клюв. Тот понятливо кивает. Ворон спрыгивает с подоконника и, переваливаясь, как неуклюжая толстая утка, идёт за домовиком, который открывает перед ним дверь.
Астров рассматривает флакончики на свет.
– По две капли, – удовлетворённо говорит он и отдаёт флакончики. – Северус, для младенца будет достаточно одной капли. И не перепутай – сначала мёртвая вода, потом живая.
Снейп никогда не держал в руках живую и мёртвую воду. Чёрный флакон тяжёленький, увесистый, как будто там не две капли, а целый котёл. И он морозно холодный. А радужный флакончик лёгкий, невесомый и приятно тёплый, как будто пленил солнечного зайчика.
– Благодарю вас, милорд, – Северус почтительно склоняет голову.
– Давай, удачи тебе, – кивает головой Верховный зельевар и вдруг говорит уже в спину торопящегося уйти Снейпа. – Северус, со следующего года я подаю в отставку. Ты-мой преемник.
Потрясенный Снейп замирает, чувствуя безумную радость. Стать главой Гильдии зельеваров значит получить в свои руки безграничную власть в этой могущественной организации, тайное влияние на сильных мира сего и, что скрывать, неплохую зарплату. Не об этом ли он мечтал в молодости, когда примкнул к партии Тома Реддла?
А потом он понимает, что теперь будет очень легко выполнить второе требование Драко.
Он рассыпается в благодарственных словах и старается поскорее откланяться, оправдываясь тем, что младенец очень плох.
С помощью портключа приходится вернуться в то место, откуда прибыл.
В Англии было десять вечера. Зельевар захватил сильное успокоительное зелье, разблокировал камин в своём кабинете и шагнул туда.
– Больница святого Мунго, – чётко произнёс он.
Возле огромного камина в вестибюле больницы к нему немедленно подступили охранники.
– Посетители только до девяти… – лениво процедил один из них.
– Ты чего, это же профессор Снейп, – одёрнул его младший. – Проходите, профессор.
Снейп смутно помнил этого парня. Кто-то из Хаффлпафа.
Он, не дожидаясь лифта, бегом поднялся по лестнице на третий этаж в родильное отделение. Вот чёрт! Надо было узнать внизу в справочной, какая палата у Астории.
В коридоре он увидел Драко. Крестник с ногами сидел на подоконнике, склонив голову к коленям.
– Драко! Почему ты сидишь здесь? Ребёнок? – зельевар тронул его за плечо.
Мафлой поднял глаза с воспалёнными веками. Похоже, вымотавшийся парень просто уснул.
– А? Он слабеет, но пока держится, – пробормотал он. – Я сюда вышел посидеть и задремал.
Драко устало потёр лицо руками.
– Веди меня к ребёнку, – приказал Снейп, стараясь не замечать, как взгляд крестника вспыхнул радостью и надеждой.
В палате было полутемно. Астория спала. Рядом под согревающими чарами в кроватке спал голышом здоровый младенец. Он причмокивал во сне и подёргивался.
Драко осторожно вынул из инкубационного кокона худенькое тельце. Снейп поразился, какой контраст этот младенец составляет здоровому близнецу. Ручки и ножки, как спички, в груди что-то хрипит и булькает. И эти синие губки говорят о нехватке кислорода.
Снейп достал чёрный флакон и осторожно открыл плотно притёртую пробку. Потом палочкой ювелирно точно добыл одну каплю и перенёс её в полуоткрытый ротик ребёнка. С минуту ничего не происходило. Потом младенец стал спокойно дышать, его личико порозовело.
– Диагнастируй, целитель, – сказал Снейп.
Драко сосредоточился.
– Сердце в норме, лёгкие расправились и немного увеличились. Кажется, он голодный. Но я не чувствую в нём магии.
– Подожди-ка, – Снейп точно так же извлёк сияющую дрожащую каплю живой воды и капнул в ротик младенца. Тот вдруг открыл глазки и начал громко реветь.
– Он голодный! И магия появилась! – в восторге воскликнул Драко.
Тут же проснулся второй младенец и тоже заревел. Снейп поморщился.
Астория вскинулась на кровати, с ужасом глядя на Драко, который вытащил их ребёнка из инкубатора. Она вскочила и кинулась к мужу.
– Он умер? – тихо спросила она и начала медленно оседать на пол. Снейп подхватил её и усадил на кровать.
– Всё в порядке, девочка. Теперь всё будет хорошо, – мягко уговаривал он, вливая ей в рот успокоительное зелье.
– Асто, он не умер, он хочет есть! – Драко то ли плакал, то ли смеялся.
Супруги устроились на кровати, Асто принялась кормить близнецов, Драко помогал держать их.
Снейп вышел в коридор и уселся на неудобный жёсткий диванчик. Он ждал Драко. Но из палаты тихо выскользнула Астория. Она подошла к профессору, опустилась на колени и прижалась сухими горячими губами к руке зельевара.
– Профессор, спасибо вам, – чуть слышно прошептала она.
– Не надо благодарить, девочка. Ты не знаешь цены.
– Мне плевать! Лишь бы мой ребёнок жил, – страстно заявила она. Её глаза блестели от непролитых слёз.
Снейп почувствовал тихий голос совести, но быстро подавил его. Драко его крестник, но его дети не имеют к Северусу никакого отношения.
– Что там Драко делает? Он мне нужен.
– Он положил ребятишек в одну кроватку и любуется, – тихо рассмеялась Астория. – Сейчас я его позову.
Драко вышел через минуту.
– Когда ты будешь проводить обряд крещения? – сухо спросил зельевар.
– В день летнего солнцестояния.
– Мне нужна твоя кровь. И волос.
– Зачем? – глупый вопрос. Драко прекрасно знал, зачем.
– Не изображай из себя идиота. Я надеюсь, ты помнишь, сколько готовится отворотное зелье? И не смотри на меня так. Я сам сварю отворот для Поттера.
Драко послушно протянул руку.
Снейп заклинанием надрезал палец Драко и собрал кровь в пробирку, которую сотворил из кусочка пергамента. В другую пробирку он положил два волоса, которые безжалостно выдрал из белобрысой шевелюры ойкнувшего Драко.
– Не доверяешь мне? – усмехнулся юноша. – Я бы сам мог сварить отворот.
Не удостоив его ответом, Снейп развернулся и удалился своим стремительным летящим шагом.
*
Наконец-то кончился учебный год. Все экзамены сданы, контрольные написаны. Начало июня, лето прочно вступило в свои права. Даже частые дожди не приносят похолодания, а просто очищают воздух. А после них в небе всегда появляется радуга.
Гарри блаженствует. Он валяется на лужайке в парке Малфой-мэнора, подстелив под себя плед и наблюдая, как Сайрус и Эдна носятся в воздухе на мётлах, стараясь поймать снитч. Оба хотят в сентябре пройти отбор в квиддичную команду Слизерина. Вечереет. Скоро ужин.
Как хорошо, что у Астории младший близнец выздоровел! Это, наверное, Северус сварил какое-то чудодейственное зелье. Северус не появляется в Малфой-мэноре. Он живёт в своём домишке в Тупике Прядильщиков, пишет статьи и варит экспериментальные зелья. Его сынишка Витольд пока нуждается в материнской заботе, поэтому живёт здесь. Вообще Малфой-мэнор очень оживился. Он полон детскими голосами, агуканьем, смехом и плачем. Как полагается у чистокровных аристократов, Нарцисса начала учить маленького Томаса простейшим заклинаниям. Ему уже купили детскую палочку. Пацан внимательно слушает свою наставницу, старательно пытаясь повторить за ней заклинание Люмос. Вообще, мальчишка очень серьёзный и до ужаса напоминает того шестнадцатилетнего Тома Реддла, которого Гарри видел с помощью его дневника-хоркрукса. А Люциус очарован малышкой Эдной. Он вместе с ней читает «Граф Монте-Кристо» и «Три мушкетёра», а потом они долго обсуждают прочитанное. Он показывает ей, как сделать невидимые шпаргалки, рассказывая, что МакКошка ни разу не поймала его. А один раз Гарри тайком наблюдал, как Люциус заплетает девочке косички, завязывая яркие зелёные банты.
Драко иногда ревниво замечает, что с ним отец не проводил так много времени.
– Девочки – это совсем другое дело, – сконфуженно объясняет Люциус. – Они такие нежные и ласковые.
Гарри зевает и потягивается. Надо идти на ужин, но ему неохота. Им овладела ленивая истома. И мысли приходят какие-то ленивые, хотя и приятные. О Драко, о том, как он опять будет голым вертеться перед зеркалом, а Гарри будет нетерпеливо торопить его.
Драко стал таким нежным в последнее время. Постоянно старается лишний раз коснуться Гарри или поцеловать. И эта его улыбка, когда они встречаются взглядом, страшно заводит.
Только иногда Драко мрачнеет, сидит, смотрит в пространство и молчит. Но Гарри тихо подкрадывается к нему и целует, прикусывая мочку уха. И Дако оттаивает, растерянно улыбаясь, и начинает бормотать, что просто задумался о новом зелье. Конечно, он же новоиспечённый Мастер зелий, вот и соображает, чтобы бы такое придумать новенькое. Поттер закрывает глаза. Он немного полежит и пойдёт ужинать. А потом немедленно потащит Драко в спальню.
Гарри проснулся в темноте. Вокруг кружили огоньки светлячков, одуряюще пах цветущий жасмин, и громко щёлкал соловей, певший свою вечную песню любви. Теплый летний ветер прошелестел в ветвях. В траве возились какие-то мелкие животные. Тихо зашуршала трава под чьими-то босыми ногами.
– Пей, Гарри, – Астория сидела рядом с ним на пледе и подносила ему стакан с чем-то очень заманчиво пахнущим.
Гарри, не задумываясь, выпил. Астория встала и скинула с себя мантию. Она была абсолютно голой, с распущенными волосами и обалденно красивой.
– Пора закончить брачный ритуал, – прошептала она.
Гарри хотел сказать, что он не сумеет… Что не пробовал с женщинами… И вдруг почувствовал страшное возбуждение и сорвал с себя одежду. Молодая ведьма наклонилась и страстно поцеловала его. Её язык легко проник ему в рот, даря мятную сладость и свежесть. И Гарри опрокинул Асторию навзничь и грубо вторгся в неё. Он, рыча, кусал её нежную кожу, оставляя следы зубов и засосы, а она только жарко стонала и двигала бёдрами, подстраиваясь под его темп. Волна оргазма накрыла их обоих. А потом Гарри показалось, что из глубины парка выступила туманная фигура и накинула на них звёздное покрывало. Звёзды закружились вокруг него, он падал в бесконечное звёздное небо.
Драко, скорчившийся в кустах и шёпотом читающий последние заклинания брачного ритуала, облегчённо вздохнул. Повелительница любви Фрейя признала их тройственный тайный союз.
Гарри проснулся рано утром. На мгновение ему показалось, что они с Роном и Гермионой ищут хоркруксы, живя и ночуя в лесу. Он растерянно огляделся. Светлеющее небо окрасилось лучами ещё не вставшего солнца. На траве лежала роса. Робкие птичьи голоса приветствовали наступающий день. Что вчера было? Сон? Явь?
Гарри лежал на мягком матрасе, укрытый большим пуховым одеялом. И совершенно голый. Его одежда была аккуратно сложена рядом на траве, и похоже, обработана водоотталкивающими чарами. А под боком сонно сопел тёплый Драко. Гарри безжалостно растолкал противного Хорька.
– Что мы тут делаем, Драко? – спросил он.
– Ты вчера уснул прямо здесь, – Малфой отчаянно зевал и тёр глаза. – Ну, я не хотел тебя будить, вот и притащил сюда матрас и одеяло. Га-ари, давай поспим ещё немного. Сейчас часа четыре утра…
Хорёк был такой соблазнительный, голый, тёплый и хнычущий, как маленький. Поэтому спать ему Гарри не дал.
– Не сметь спать! Ты заставил меня ночевать на улице, как какого-то бродягу! Ты за это ответишь! – и Гарри начал целовать выступающие позвонки на худой спине мужа, прикусывая кожу и постепенно спускаясь всё ниже. Он действительно был немного рассержен. Поэтому довольно сильно укусил Драко за ягодицу.
– Ай! Мне же больно! Садист! – капризно заорал Драко, скатываясь с матраса прямо в холодную росистую траву.
Гарри сразу же стало жалко этого неженку. Он затащил дрожащего Хорька назад под одеяло и крепко обнял.
– Прости, прости! Ты мой любимый мальчик-одуванчик, – шептал Гарри в розовое
ухо. – Я никогда не причиню тебе боль.
«Зато я скоро причиню тебе боль, любимый», – думает Драко, пряча голову на груди заботливо обнимающего его Гарри.
*
22 июня рано утром в открытое окно спальни Драко залетела сова. Они опустилась на подушку и тихо подёргала Драко за волосы. Малфой сразу узнал серую Принцессу Снейпа. Он, стараясь не разбудить прижавшегося к нему Поттера, снял два флакона, привязанные к её лапкам. Сова также неслышно упорхнула в окно. Флаконы были пронумерованы. Драко открыл их и принюхался. Номер первый был вообще без запаха, номер второй слабо пах аммортенцией. Всё ясно, отворот на Драко и приворот на Северуса. Малфой осторожно спрятал зелья в тумбочку.
К ночи разразилась жуткая гроза. Драко был доволен. Магия дня летнего солнцестояния усилится природной магией грозы. Около полуночи они спустились в подземелье и подошли к заветной двери. Драко шёл впереди. Люциус нёс обоих близнецов, Гарри немного испуганно озирался вокруг. Он прекрасно помнил, как они с Роном и Гермионой сидели здесь в компании с Луной Лагуд и мастером Оливандером, ожидая своей участи.
Драко привычно разрезал палец, окропил камни в кладке и произнёс длинный путаный пароль.
Близнецов положили на Камень Основания. Сначала они захныкали, но, почувствовав друг друга, успокоились. Малфои вопросительно смотрели на Поттера. А он растерялся, от волнения напрочь забыв весь ритуал, хотя Драко всю неделю заставлял его наизусть повторять, что он должен делать.
– Гарри, вам надо разрезать запястье, – шёпотом подсказал Люциус.
Ах, да! Юноша режущим заклятием глубоко полоснул себя по руке и дал крови свободно течь на малышей и на чёрный камень, который вдруг начал светиться тёмно-красным пламенем.
– Я, Гарри Джеймс Поттер, в присутствии моего тайного мужа Драко Люциуса Малфоя и его отца лорда Люциуса Абраксаса Малфоя, крещу вас, Скорипус Малфой и Корвус Малфой, своей кровью. Испейте мою кровь, испейте мою магию, испейте мою силу. Примите мою кровь, примите мою магию, примите мою силу. Духи моих предков, прошу вас, придите и одарите моих крестников своей магией.
Люциус вдруг ясно представил, как над ребятишками склоняется дух Джеймса Поттера и со всей дурацкой мочи одаряет их способностями мастерски играть в квиддич. Тьфу! Не дай, Мерлин!
Но всё оказалось намного лучше. Из хоровода бесплотных светящихся теней вдруг выступил человек средних лет. В отличие от прозрачных духов он вдруг обрёл плотность и объём. И цвет. Высокий стройный светловолосый маг в тёмно-зелёной мантии был чем-то неуловимо похож на Люциуса.
На мантии серебром была выткана буква «S», которую обвивала золотая змея.
И Люциус и Драко, затаив дыхание, с благоговением смотрели на одного из четырёх основателей Хогвартса. Человек склонился над младенцами. Из складок его чёрной мантии показалась огромная белая змея с фиолетовыми глазами. Она поочерёдно поцеловала младенцев. Маг направил свою палочку на Скорпиуса и произнёс: «Исцеляй!». Указал на Корвуса: «Повелевай! Эспекто Дементорус!»
Драко восторженно ахнул. Один его сын получил дар целителя, а второй… С ума сойти! Корвус сможет повелевать дементорами. Конечно! Корвус практически возвратился с того света, кому же, как не ему общаться с этими смертоносными созданиями?
Маг глянул на Драко, подмигнул и улыбнулся. Яркая вспышка поглотила и фигуру мага и остальных духов. Рана на руке Гарри закрылась сама собой. Он прислонился к стене спиной. У него кружилась голова от потери крови.
– А этот…со змеёй… Это кто? – слабым голосом спросил он.
Драко смотрел на него, как на полного придурка.
– А это, мистер Поттер, был лично Салазар Слизерин, – любезно ответил Люциус. – А ведь среди ваших чистокровных предков не числилось основателей Хогвартса. Вероятно, это предок вашей матери.
– Но она же маглорожденная…
– Салазар был тот ещё бабник, – усмехнулся Люциус. – У него женщин было немерено. И ведьм, и полукровок, и простых магл.
Люциус ловко завернул младенцев в одеяла. Драко подхватил под руку Гарри.
– Пойдём, – ласково говорил он. – Тебе сейчас надо лечь.
Плохо, что Гарри нельзя сейчас напоить кроветворным зельем. Отворотное средство нельзя смешивать с другими зельями. Драко твёрдо намерен выполнить магическую клятву, данную крёстному. Иначе сам он лишится магии.
Малфой довёл Гарри до его собственной спальни, заставил выпить горячего сладкого чая и съесть большую шоколадку. А потом поднёс к его рту флакон с отворотным зельем.
– Что это, Хорёк? – скривился Поттер.
– Это кроветворное зелье. Так, а теперь выпей вот это, – он напоил уже сонного Гарри приворотом. – Умница! А теперь спи.
Вот и всё! Драко сидел возле уснувшего мужа. Ему хотелось плакать. Он тихо, боясь разбудить, погладил растрёпанные густые волосы, провёл ладонью по смуглой щеке, нежно поцеловал яркие пухлые губы, встал и вышел из комнаты.
«Прощай, мой любимый! Прощай, мой Гарри! Бывший враг и теперь уже бывший любовник. Завтра ты начнёшь раздражаться от одного моего вида, а потом я стану так ненавистен тебе, что ты предпочтёшь сбежать от меня. Прощай…» – Драко сидел на полу под дверью спальни Поттера и беззвучно плакал. К нему подошла Астория, уселась рядом, обняла и принялась бережно укачивать.
– Почему ты не сварил отворота для себя? – ласково спросила она.
Но Драко только покачал головой. Он хотел запомнить свою такую короткую и яркую любовь и не омрачать её собственным отвращением к Гарри, вызванным зельем. Астория позвала его к себе, но ему хотелось побыть одному. Он долго ворочался в своей ставшей такой неуютной постели, а потом заснул, прижав к себе второю подушку, пахнущую ванилью и молоком.
