Текст книги "Главное -семья (СИ)"
Автор книги: Ку-ро-чка
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Она полностью пришла в себя после родов и наслаждалась покоем, тёплым климатом и присутствием двух её любимых и близких мужчин. Северус очень помогал ей с ребёнком. Он, не доверяя никаким домовикам, даже часто вставал к нему ночью, когда малыш плакал. Скоро Люциус проведёт тёмный ритуал крещения и передаст маленькому Витольду часть магической силы. Интересно, какой дар будет у малыша? Женщина вспомнила бесчисленных котят и щенков, которых притаскивал домой маленький целитель Драко, и улыбнулась.
Люциус исподтишка наблюдал за своим любовником. Северус был каким-то задумчивым.
Иногда Люциус заставал его, когда он сидел на веранде, держа в руках открытую книгу и
уставившись на страницу, не переворачивая её. Нет, секс с ним был по-прежнему приятным, но они так долго были вместе, что отношения утратили свою новизну. Они относились к друг другу и Нарциссе, как супруги, прожившие вместе всю жизнь, когда любовь переходит в нежную привязанность и привычку заботиться друг о друге. Да, впрочем, так оно и было.
Опять же они оба были доминантами. А два доминанта в одной постели… Часто они бросали жребий, кто будет нижним в этот раз. Хотелось чего-нибудь новенького…
А Снейп не мог избавиться от образа доверчивого мальчишки с зелёными глазами, которого он так жестоко бросил в сентябре. Впрочем, тогда и Нарцисса, и Люциус настолько плохо себя чувствовали, что он, испугавшись за свою семью, постарался побыстрее вывезти их из сырого английского климата. В тот момент он и не вспомнил о «поттеровском отродье», с которым так удачно провёл свою игру, чтобы вытащить мужа из застенков.
Потом он хлопотал, обустраивая итальянское поместье «Вишнёвый сад» под руководством толстой, неповоротливой Нарциссы, которая постоянно держалась за поясницу. Одновременно он варил кучу зелий и мазей для разболевшегося Люца, у которого в сырых казематах Аврората разыгрался страшный ревматизм. У несчастного Малфоя так сильно опухли пальцы, что он не мог удержать ни флакон с зельем, ни тем более ложку. Несколько недель Нарцисса и Северус кормили беднягу с ложечки.
Но постепенно всё наладилось, Люциус поправился, Нарцисса благополучно родила. И теперь Северус не мог отделаться от мыслей, что с Поттером он поступил не совсем хорошо. Нет, он не боялся какого-нибудь магического возмездия за свой неблаговидный поступок. Магия не знает понятий хорошего и плохого поступков. Ему было неприятно, потому что он повёл себя в стиле Мародёров.
Северус вынес сынишку во внутренний мощёный дворик. Здесь не чувствовалось ветра, зимнее солнце приятно грело. Вдоль стен стояли кадки с лимонными деревцами. Крохотный фонтанчик пел свою негромкую журчащую песню. Зельевар положил малыша в кроватку, которую вытащил для него домовик Бублик, и заклинанием подвесил над ним подарок Драко – хрустальный шар с плавающим в нём смешным козерожкой. Он развернул пергамент, намереваясь набросать рецепт нового зелья для восстановления кариесных зубов. Прыткопишущее перо трепетало над пергаментом, готовясь записывать его мысли. Пытаясь сосредоточиться, зельевар закрыл глаза, подставив лицо приятному солнечному теплу. Невольно он начал вспоминать.
Как он смущался и краснел, когда Снейп первый раз раздевал его. Спаситель Отечества, мужественный герой, прошедший войну и победивший Волдеморта, оказался застенчивым нежным парнишкой, почти ребёнком. Он испуганно ахнул, когда Снейп, пытаясь подготовить его, проник языком в его анус. Такой смешной! Сначала страшно боялся, когда Снейп первый раз привязал его к кровати. Умоляюще смотрел зелёными глазищами и дрожал. А когда Снейп завязал ему глаза чёрной повязкой и начал нежно поглаживать по животу, медленно спускаясь к паху, мальчишка не выдержал и кончил, содрогаясь в оргазме. Такой отзывчивый на прикосновения… Такой доверчивый и ласковый… Такой послушный… Снейп улыбнулся.
– Думаешь об этом поттеровском мальчишке? – раздался тихий голос.
Люциус неслышно подкрался к нему и теперь забавлялся, глядя на испугавшегося и потому недовольного любовника.
– Нет! Я разрабатываю рецепт нового зелья, а ты подкрадываешься!
– Ага, рецепт. Посмотри на пергамент, – захохотал Люц, суя в рот очередную конфету.
Снейп взглянул на пергамент. «Га-а-ри-и…» – записало перо. Чёрт знает что! Это он что, грезил наяву? Задремал и говорил во сне?
– Люц, не мешай мне! Я пытаюсь работать, а ты слоняешься тут без дела! – рявкнул Снейп.
– Работай, работай. Я ухожу, – и блондин скрылся в доме.
Люциус размышлял. Что-то Сев заскучал. Молчит и думает о чём-то. Надо бы ему возобновить его отношения с Поттером. (Малфой прекрасно знал об этой игре Северуса в любовь с очкастым недотёпой, который по какому-то недоразумению умудрился убить величайшего тёмного мага). Люциусу, которого вот уже месяц не беспокоил ревматизм, тоже было скучно. Ему было нужно общение с большим количеством людей, завязывание новых знакомств, плетение интриг. В этом он чувствовал себя, как рыба в воде. Ему захотелось посетить Министерство, возобновить общение с Министром и начальниками департаментов. Может быть, занять какую-нибудь руководящую должность, быть в курсе всех министерских сплетен. Да и по сыну он соскучился, и Нарцисса тоже. И с невесткой пора познакомиться поближе. Решено!
– Северус, через неделю надо будет провести ритуал крещения Витольда, – заявил Люциус вечером, когда они все сидели в гостиной. Нарцисса кормила малыша грудью, ничуть не смущаясь своей полуобнажённости.
– Хорошо. А после этого мне придётся отвезти его к деду в Принц-хаус, чтобы старик принял его в род Принцев.
– Сев, как же ты один повезёшь его? Мне придётся поехать с тобой. Его же кормить надо, купать, пеленать. Тебе ведь будет некогда, – заволновалась Нарцисса.
– Мы все отправимся в Англию. Слушай, Сев, ритуал крещения лучше проводить над камнем Основания нашего мэнора. В моём родном поместье моя магия будет сильнее, – проникновенным тоном говорил лорд Малфой.
– Отличная мысль. Давайте на какое-то время отправимся на родину, – согласился Снейп к величайшей радости хитроумного Люциуса.
========== Часть 3. ==========
Вечером 31 декабря эльфы накрыли великолепный стол. Устрицы, салаты, огромное блюдо жареных голубей и перепёлок, фуагра, торт из мороженого, земляника, доставленная из Африки. Здесь не было только выпивки. Вместо алкоголя был сок – апельсиновый, вишнёвый, гранатовый. В одиннадцать вечера объевшийся Грегори сказал, что не собирается дожидаться Нового года, пропади он пропадом, и ушёл спать.
В двенадцать под бой часов Астория, Гарри и Драко чокнулись соком и пожелали друг другу счастья и исполнения всех желаний. Потом Астория поцеловала мужа, чмокнула Гарри в щёчку и, кинув на них многозначительный взгляд, удалилась в свою комнату.
А любовники отправились в спальню Драко.
И теперь Гарри лежал на огромной кровати и с нетерпением ожидал любовника. Малфой медленно раздевался, аккуратно складывая каждую вещь. Потом, абсолютно голый, начал крутиться перед зеркалом, тщательно расчёсывая длинные волосы цвета выбеленного льна.
– Дра-ако! Сколько можно! Ты что, на приём в Министерство собираешься? В таком виде? – захихикал Гарри.
– Истинный аристократ должен в любой ситуации выглядеть достойно. Тем более в постели, – гордо ответил Драко.
Он перехватил волосы чёрным бархатным бантом, расправил плечи и презрительно взглянул на любовника. Вылитый Люциус, только голый. Гарри не выдержал, вскочил, схватил это надменное белобрысое чудо и бросил его на кровать. Сорвал этот выпендрёжный бант, бросив его на пол, и растрепал пушистые волосы.
– Ты мой беленький хорёчек, – шептал он, покрывая поцелуями это белое тело.
Драко лёгкий, тонкокостный, худенький. Кожа у него настолько нежная, что даже обычные поцелуи могут оставить на ней следы вроде засосов. Гарри пощекотал животик любовника и языком прошёлся по гордо стоящему члену. Драко застонал от удовольствия и выгнулся.
– Давай, Потти, – капризно потребовал он, расставив ноги.
Гарри подготовил его пальцами. Потом обильно смазал член любрикантом и постарался очень осторожно ввести его в анус любовника. Но как он ни осторожничал, Драко болезненно зашипел, вызвав привычную вспышку вины у Поттера. Это происходило при каждом любовном акте – любовник был таким нежным, что первоначальное вторжение всегда вызывало боль. Но потом Драко начал сам насаживаться на член партнёра. Кончили они вместе. Гарри слизал лёгкую сперму с живота Драко. У Малфоя даже сперма чуть-чуть пахла клубникой.
Они ещё долго гладили и целовали друга друга, потом Гарри вдруг как-то сразу уснул, уткнувшись в шею Малфоя.
Драко удовлетворённо улыбался. Поттер в его постели, кто бы мог подумать! Школьная вражда переросла в любовные отношения. «А может быть, эта взаимная ненависть в школе свидетельствовала о заинтересованности друг к другу?» – внезапно пришла безумная мысль. Он нашёл пьяного опустившегося Поттера в забегаловке в Лютном переулке. Зачем он потащил его к себе домой? Ну, болтал очкарик что-то невнятное про лжесвидетельство, так кто бы его стал слушать! Он был таким упившимся и больным, что стоило выждать несколько дней, и Поттер сам бы окачурился где-нибудь на улице. Или ему можно было бы подсунуть отравленный огневиски, чтобы уж наверняка. Слава Мерлину, Снейп хорошо учил его. Драко с ходу мог сварить пару-тройку ядов, которые невозможно обнаружить в организме. Так нет, Драко привёл гриффиндорца в мэнор и лечил, тратя на него и зелья и свой целительский дар. Как будто Поттер был ему не безразличен. А в школе? Что заставляло Драко постоянно цепляться к Золотому мальчику, доводя того до белого каления своими язвительными репликами? Неужели и в школе его тянуло к этому парню? Не может быть!
Драко сел в кровати, задумчиво глядя на Поттера, который уткнулся в подушку.
– Поттер, проснись! Что ты думал обо мне в школе? – Драко требовательно потряс за плечо сладко спящего любовника.
– А? Драко, ещё рано…. Чего тебе? – застонал Гарри, закрываясь с головой одеялом.
– Что ты думал обо мне в школе? – заорал ему в ухо Малфой, безжалостно сдирая одеяло.
– Хорёк, ты обалдел? Четыре часа утра! – недовольный Гарри с трудом разлепил глаза. – Я всегда думал, что ты засранец! Безжалостный, вредный, думающий только о себе.
– И всё? – страшно разочаровался Драко.
Гарри тоже уселся в кровати и обнял Драко за плечи.
– Ты был таким высокомерным, уверенным в себе. Я тебе так завидовал, у тебя была семья. Ты всегда выглядел таким счастливым. Ты очень красивый, – задумчиво продолжал Гарри. – Знаешь, иногда я жалел, что не подружился с тобой тогда, на первом курсе. Зачем мы так враждовали в школе? Ведь мы могли бы давно быть вместе. Дра-а-ко… Люби-имый… – и Гарри принялся целовать выступающие позвонки на худой спине любовника.
Заснуть они уже не смогли. Сидели в обнимку и наперебой вспоминали Хогвартс.
– А помнишь, как я сломал тебе нос в Хогвартс-экспрессе? Я тогда пропустил все школьные кареты, думал, ты так и останешься в поезде. Не представляю, что бы я тогда стал делать. Какая глупость, я тебя страшно ненавидел и одновременно беспокоился за тебя! Только когда Тонкс выскочила с тобой из поезда, я успел на последнюю повозку.
– А как тебя укусил гиппогриф? Ты так заорал, я думал, он тебе руку оттяпал!
– А как я застукал ваш идиотский Отряд Дамблдора? Вы разучивали такие простенькие заклинания! Я бы мог уже тогда сразиться со всем вашим отрядом и победить! Меня отец хорошо натаскал в боевой магии.
– А помнишь, как на первом курсе нас отправили в Запретный лес ночью? Слушай, Драко, я вот сейчас вспоминаю всё это, и мне делается жутко. Как можно было отправить в лес ночью одиннадцатилетних ребятишек в то время, как там промышлял Волдеморт в теле Квирелла? А этот василиск на втором курсе? Почему я один должен был сражаться с ним? Где были все преподаватели?
– А… «Тайная комната открыта. Грязнокровки, берегитесь!» – фыркнул Драко. – А ведь Дамблдор знал о василиске. Он-то сразу всё понял, когда несколько студентов окаменели. Ты многого не знаешь, Гарри. Я одно могу сказать – зря ты его убил!
– Почему? Он же опасный!
– Я говорю, ты ни черта не знаешь. Ой, слушай, а василиск так и лежит там? Это же такая ценность для зельеваров. Гарри, а ты можешь притащить мне хоть кусочек его шкуры?
– Могу попробовать. Слушай, меня МакГонагалл приглашала работать в школу. Надо сходить, может, стану профессором трансфигурации?
– Тебе что, плохо здесь?
– Нет. Драко, я здоровый мужик, а живу у тебя, как какой-то нахлебник. Мне скучно, в конце концов! Да не бойся ты, никому я не скажу про моё лжесвидетельство. Хочешь, дам Непреложный обет?
– Ты что, будешь безвылазно сидеть в школе? Гарри, я не смогу без тебя! Я же тебя… люблю…наверное… – Драко помолчал а потом уверенно сказал. – Нет, точно люблю! А если ты там найдёшь кого-нибудь? – Драко был страшно расстроен и, похоже, не на шутку ревновал.
И Гарри стало приятно. Малфой любит его и ревнует.
– Драко, я ведь не собираюсь становиться деканом. Поэтому я смогу договориться, чтобы вечером возвращаться сюда …домой, – Гарри и впрямь стал считать Малфой-мэнор своим настоящим домом.
*
Несмотря на новогодние праздники, МакГонагалл сразу ответила Гарри, когда он с совой послал просьбу о встрече. Она пригласила его придти в Хогвартс на второй день нового года. Драко заставил его надеть строгий тёмно-серый костюм и чёрную зимнюю мантию и самолично причесал его лохматую голову. Правда, непослушные волосы не захотели держаться в прическе, и через минуту Гарри имел на голове привычную копну волос.
Зато в маггловском квартале Драко купил классные очки. Тонкая золотая оправа делала Гарри похожим на молодого подающего надежды министерского работника. Драко ещё заставил его нацепить орден Мерлина.
– Слушай, я стал похожим на Перси Уизли, – поморщился Гарри, разглядывая себя в зеркало.
– Единственный нормальный Уизелл из всей этой семейки нищебродов, – провокационно заявил Драко и вызывающе глянул на Гарри.
Но Гарри уже не обращал внимания на подколки. Ну, вот такой у него Малфой! Очень вредный и очень любимый.
Аппарировав в Хогсмиде, Гарри прошёлся до школы по хрустящему снежку. Огромные ворота медленно открылись, его ждали. Гарри с волнением осматривался. Восстановленный после битвы замок высился перед ним серой громадой.
Совсем близко чернел заснеженный Запретный лес. Из трубы на крыше избушки Хагрида шёл дым. Постаревший Клык что-то раскапывал в снегу. Надо потом заглянуть к леснику.
Гарри потянул на себя высокие резные двери и вошёл в знакомый вестибюль. И чуть не споткнулся о какого-то младшекурсника, старательно возящего по полу мокрой тряпкой.
Рядом мальчик постарше насухо вытирал чисто вымытый мраморный пол. Среди грязного пола огромного вестибюля ярко блестел уже отмытый участок. Гарри с удивлением увидел, что ребятишки одеты в слизеринские мантии. Что они здесь делают? Никогда ни один слизеринец не оставался в школе на каникулы.
– У вас отработка? Давайте я вам помогу,– предложил Гарри, вынимая палочку.
– Мы слизеринцы, сэр, – с достоинством ответил старший мальчик.
– И что? – не понял Гарри.
– Пресветлый Гарри Поттер не может помогать тёмным магам, – зло выплюнул младший слизеринец и, чуть помедлив, добавил. – Сэр.
Старший мальчик подошёл и предостерегающе притронулся к его плечу.
Гарри опустился перед ними на корточки.
– Почему вы здесь? У вас ведь каникулы.
– Нам некуда ехать на каникулы, сэр. Наши родители в Азкабане, – пожал плечами старший мальчик. – Я Элтон Розье, а это Сайрус Кэрроу.
Эван Розье с женой и Амикус Кэрроу были приговорены к пожизненному сроку в Азкабане.
– Но ведь вам должны были назначить опекунов, – неуверенно сказал Гарри.
– А кто согласится быть опекуном у нас? Мы дети солдат Повелителя, – с какой-то затаённой гордостью произнёс младший слизеринец. Старший опять предостерегающе сжал его плечо.
«Чёрт! Мы растим новых Упивающихся», – понял Поттер. – «О чём думает МакГонагалл?»
– За что вам назначили отработку?
– За массовую дуэль, сэр, – коротко ответил старший.
– С грифами. У нас весь Слизерин дрался. У нас у всех отработки, – уточнил младший. – Эти вонючие грифы нашу Эдварду изнасиловали, и им ничего не было, – чуть не плача говорил он.
Гарри с болью смотрел на этих так рано повзрослевших ребятишек. Мерлин! Им бы о квиддиче рассказывать, а не об изнасиловании. Он достал палочку и несколько раз произнёс заклинание «Мистеропропериус». Это заклинание часто использовала Астория, убирая за Тяпиком грязь, которую тот тащил со двора. Весь мраморный пол мигом заблестел. Гарри повернулся и отправился в директорский кабинет. До него донеслось тихое «Спасибо, сэр».
Он взбежал по лестнице и очутился на Астрономической башне. Горгулья у кабинета директора проскрипела: «Героям войны – слава!» и пропустила его.
МакГонагалл почти не изменилась. Та же гладкая причёска, пуританское длинное платье, строгое выражение лица.
– Гарри, как я рада тебя видеть! – воскликнула она, протягивая руку. – Ты куда-то пропал, я два месяца не могла тебя найти.
– Э-э-э, я болел, профессор. Воспаление лёгких.
– Почему ты никому ничего не сообщил? Никто не знал, где ты.
– Я … меня не было в Англии, – соврал Гарри и, чтобы сменить тему разговора, спросил. – А помните, вы приглашали меня на работу?
– Ты согласен? Гарри, как хорошо! – обрадовалась МакГонагалл. – Я совсем зашилась! Не могу найти преподавателя трансфигурации, приходится вести самой. Представляешь, мне приходится быть директором, преподавателем трансфигурации и деканом Гриффиндора! Не могу же я отдать факультет в первые попавшиеся руки! Вот ты сначала поработаешь просто преподавателем, а потом я назначу тебя деканом.
– Профессор, а могу я каждый вечер возвращаться домой? У меня… э-э-э … семейные обстоятельства…
– Я разрешу тебе, хоть это и против правил. Я в тебе очень заинтересована. У тебя что, кто-то появился? Вы, вроде бы, с Джинни Уизли неровно друг к другу дышали?
– Не-ет…Это не Джинни… – пробормотал Гарри. – Профессор, а кто декан на Слизерине?
– Никто, – сухо ответила директор. – Да им и не понадобится декан. Со следующего года я расформирую этот факультет. Слизерина больше не будет.
– А студенты? – ошарашено спросил Гарри.
– Распределю на другие факультеты. Сейчас на Слизерине остались только дети преступников, остальных родители перевели в другие школы. Этим потенциальным Упиванцам не помешает пообщаться с простыми людьми.
«Ага, пообщаться. Тех, кто попадёт на Гриффиндор, попросту поубивают, вот и всё общение», – вздохнул про себя Гарри, поразившись жестокости, звучавшей в её словах.
– Я недавно посещал Мунго, – опять соврал он. – Там ходят какие-то слухи, что в школе кого-то изнасиловали.
– Это просто слухи, – отрезала МакГонагалл. – Так ты будешь работать у нас?
Гарри вспомнил отчаянную и горькую гордость в глазах двух слизеринских мальчишек и согласился. Ему пришлось подписать учительский контракт на полгода. Преподавать ему предстояло на младших курсах. Он взял у директорши учебники по трансфигурации за первый и второй курс, попросил разрешения побродить по школе, распрощался и вышел.
Он бегом спустился на третий этаж, вошёл в туалет Плаксы Миртл, шуганув её со стойки умывальника.
– Откройся, – прошипел он парселтанге.
Раковина рухнула вниз. Гарри протиснулся в узкий лаз и медленно пошёл по извивающемуся коридору. Вот и знакомый слабо освещённый зал, где он разговаривал с шестнадцатилетним Томом Реддлом, а потом сражался с василиском. Гарри засветил Люмос и огляделся. О, вот у самого входа пустая кожа василиска. Наверное, он линял, как и обычные змеи. Поттер заклинанием Секо откромсал огромный кусок и спрятал его в безразмерную сумку, которую перед уходом всучил ему Драко. Ему было не по себе. Он всматривался в полумрак. Интересно, куда делось тело убитого василиска? Где-то в глубине зала вдруг послышалось какое-то шуршание.
– Кто здесь? – тихо прошипел голос. – Я не узнаю твой запах.
Гарри с замиранием сердца подошёл поближе. Огромное белое тело слегка шевельнулось, величественная змеиная голова приподнялась, понюхала воздух и бессильно опустилась.
– А, Гарри Поттер. Наконец-то. Давай, добей меня. Я не хочу больше жить слепым, – прошипел огромный змей.
Василиск ещё жив! Гарри, как загипнотизированный, поднял палочку.
– Не надо! – на его руке повис маленький Сайрус Кэрроу.
– Это же василиск! Он опасен.
– Он слепой! – Сайрус бесстрашно подошёл к василиску и обнял его голову.
Длинный раздвоенный язык нежно лизнул руку малыша.
До Гарри вдруг дошло, что он и Сайрус изъясняются на парселтанге.
– Ты змееуст? – удивлённо спросил Поттер.
– Да! Можете убить меня! Я же чистокровный! Давайте, убивайте и меня, и Шихар-Шена! – и малыш разрыдался, уткнувшись носом в огромную голову василиска.
– Я не буду никого убивать. Просто когда я был здесь в последний раз, этот твой Шихар-Шен кинулся на меня и пытался убить.
– А вы с ним сначала поговорить не пробовали? Или сразу стали тыкать в него мечом? Да ещё и эту жареную курицу натравили, глаза ему выклевать! – раздался ехидный голос.
Возле Гарри стояло трое слизеринских семикурсников. Их палочки были нацелены ему прямо в лоб. Он вдруг почувствовал волны их искрящейся яростью магии.
«А чистота крови и впрямь много значит!» – мелькнула мысль. И тогда он опустил свою палочку и рукояткой вперёд протянул её высокому темноволосому парню, угадав в нём главного, демонстрируя, что не собирается с ними драться. И тот принял её.
– Я даю магическую клятву, что не причиню вреда Шихар-Шену, – он поднял правую руку вверх. Красная вспышка подтвердила, что магия приняла клятву.
Они сидели вокруг василиска на трансфигурированных наспех скамейках, и поражённый Гарри слушал рассказ студентов. Он и впрямь многого не знал. Василиск считался последним четвёртым уровнем защиты Хогвартса. Салазар Слизерин поместил молодого василиска в Тайную комнату сначала для защиты детей чистокровных аристократов, которые учились на его факультете. И только потом выросший змей стал служить четвёртым, последним рубежом защиты школы.
На факультете Слизерина всегда был один или два змееуста. Вот только им хватало ума не афишировать свой дар перед всей школой. Эти несколько избранных часто навещали магического змея и приносили ему кроликов или кур, хотя василиск мог долгое время обходиться без еды, подпитываясь магией Хогвартса. Неужели Дамблдор не знал, что в Хоге есть четвёртый уровень защиты? Хотя этот змеиный факультет такой закрытый, что фиг что у них узнаешь.
А мальчишки сначала неохотно, а потом, разговорившись, начали рассказывать о себе. У всех или отцы или оба родителя сидели в Азкабане. У всех были конфискованы и поместья и банковские счета. Гарри с горечью понял, что победа светлых сил обернулась для этих детей сиротством, горем и нищетой. Вот тебе и всеобщее благо Дамблдора! Получается, что Гарри сражался с Волдемортом ради того, чтобы этих детей обливали презрением и травили? Но чем они виноваты? Его победу использовали, чтобы люмпены свели счёты с аристократами! Чёрт, если бы он не отмазал Люциуса от Азкабана, Драко сейчас был бы примерно в таком же положении – нищий, презираемый всеми… Как удачно ему пришла мысль лжесвидетельствовать в пользу лорда Малфоя!
Расстроенный он вышел из школы. Ему хотелось пройтись и подумать в тишине, поэтому он аппарировал прямо на опушку леса за километр от ограды Малфой-мэнора и медленно побрёл, увязая в сугробах, к лёгкой туманной дымке. Именно так со стороны выглядело поместье, скрытое чарами ненаходимости. Внезапно раздались чьи-то голоса, скрип снега под ногами. Из леса вдруг выскочил грязный голый мальчишка и упал, сражённый Ступефаем. Из-за деревьев вышло два мага в аврорской форме. Они скрутили парнишку обычной верёвкой. Один из авроров подошёл к нему и несколько раз с силой пнул ногой в бок. Гарри с ужасом узнал Рона Уизли.
– Рон, что ты делаешь? – громко крикнул он.
Молодой аврор обернулся.
– Гарри, дружище! – восторженно заорал он. – А меня в первый раз на охоту взяли! И мы сразу поймали зверя! Сейчас же полнолуние!
– Какого зверя?
– Да вот этого! – Рон кивнул на парнишку и ещё раз пнул его ногой. – Оборотни совсем обнаглели, воруют у фермеров овец. Этот волчий недомерок залез ночью в хлев, а там хозяин наложил на дверь заклинание клейкой паутины, вот он и попался. Утром обратился назад в человека, хозяин нас и вызвал. Мы его хотели связать, а он вырвался и дёру. Еле догнали.
Гарри с жалостью смотрел на голого дрожащего ребёнка. Его худенькое тельце было всё в синяках, лицо было разбито, один глаз заплыл.
– А что с ним будет? – спросил он.
– А чего ещё с оборотнями делать? Обдерут и дело с концом, – сказал жилистый суровый аврор. – Стажёр Уизли, хватит болтать. Бери его и аппарируй на живодёрню. Сдашь, не забудь квитанцию оформить на нашу группу.
– На какую живодёрню? – Гарри почувствовал, что у него встают дыбом волосы.
– Ну, он ночью обратится, мы с него шкуру заживо сдерём и шубку сделаем. У маглов очень хорошо такие шубы идут – тёплые, лёгкие. Как только оборотень преступит закон, его враз на живодёрню. В полнолуние у них там самая работа. Маглам шубы, нам премия. Вы ведь Гарри Поттер? Очень приятно с вами познакомиться, – и аврор протянул руку.
Гарри машинально пожал её, не отрывая взгляд от несчастного оборотня.
– А мы можем договориться? – вдруг спросил он. – Вам за оборотня сколько денег полагается?
– Позабавиться хотите? – понятливо осклабился аврор. – Сто галеонов, и он ваш.
Гарри, мысленно благодаря Драко за то, что тот заставил его посетить Гринготтс и оформить себе кошелек, напрямую связанный с его сейфом, достал ровно сто галеонов и протянул аврору.
– Смотри, не развязывай, пока в клетку не поместишь, он ещё две ночи будет в волка перекидываться, – с умным видом посоветовал Рон, ещё раз пнул тяжёлым форменным башмаком мальчишку, и оба аврора аппарировали.
Когда он Мобиликорпусом приволок связанного мальчишку в Малфой-мэнор, Драко аж побледнел от ярости.
– Ты свихнулся, Потти? У меня жена беременная, а ты оборотня в дом приволок? А если он искусает кого-нибудь?
– Драко, погоди. Но есть же волчье зелье. Послушай, они так били его, я не мог смотреть.
– Ах, наш Золотой мальчик опять норовит всех спасти! А ты знаешь, что волчье зелье теперь в аптеках почти не продается? Министерство решило не тратить молоко единорогов на оборотней. До вечера я не успею сварить ему зелье. Где ты собираешься его изолировать на эту ночь?
– Драко, один из авроров был Рон Уизли. Он бил его ногами…
– Кто бы сомневался, – пробормотал Малфой.
У Драко от бешенства дрожали губы. Он отвернулся к окну и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Гарри подошёл к нему и обнял, целуя и прикусывая мочку уха.
– Драко, любимый, не сердись. Ну, не выгонять же его. Посмотри, он весь избит.
– Ночью на нём все заживёт, это же оборотень, – уже спокойнее сказал Драко. – Ты знаешь, почему почти все оборотни поддержали Тёмного Лорда? Он дал магическую клятву, что когда придёт к власти, оборотни будут уравнены в правах с магами, и волчье зелье им будет выдаваться бесплатно в неограниченных количествах. Ладно, давай посмотрим на твоего волка.
Мальчишку развязали. Он сидел на полу и исподлобья смотрел на аристократа. Иссиня-чёрные вьющиеся волосы, большие чёрные глаза, серьга в ухе выдавали в нём цыганскую кровь. Цыгане нередко воровали лошадей вместе с оборотнями. Видно, цыганка понесла от оборотня.
– Вы меня изнасилуете? – тихо спросил ребёнок.
Малфой не выдержал и расхохотался.
– Избави меня Мерлин от этого! – сквозь смех выговорил он.
– Чего вы ржёте? Скажете, я для вас недостаточно хорош? – внезапно обиделся пацан.
– Значит, так. Ты не представляешь никакого интереса в сексуальном плане. Жить будешь здесь в поместье. Волчье зелье будешь получать с будущего месяца. Эту ночь тебе придётся провести в подвале, уж извини. Твой хозяин вот этот человек, Гарри Поттер. Он спас тебе жизнь. Ты понял? Слушайся его, или я немедленно отправлю тебя на живодёрню! Если Гарри Поттер будет отсутствовать, подчиняться будешь мне, – властно сказал Драко.
Волчонок понятливо кивнул. Гарри ошарашено смотрел, как мальчишка подполз к нему и лизнул его ботинок.
– Скажи ему: «Клянись мне в верности своей шкурой и своей кровью. Клянись своей жизнью не причинять вреда обитателям Малфой-мэнора», – прошептал Драко на ухо Гарри.
Поттер послушно всё повторил. Волчонок, стоя на коленях, принёс клятву.
– Теперь надень на него вот это, – в руках Драко откуда-то появился собачий ошейник. – Только плотно не застёгивай, у волка шея толще.
– На него? Это же для собаки…
– Делай, что говорю, – разозлился Драко.
Гарри дрожащими руками застегнул на шее мальчика ошейник, со смущением почувствовав на руке поцелуй горячих мягких губ.
– Коржик! – крикнул Драко. – Отмыть и накормить это… этого… как тебя?
– Волчедар, хозяин.
– Дар! Тоже мне, подарочек, – фыркнул Драко.
– Драко, откуда ты знаешь, как надо разговаривать с оборотнями? – чуть позже поинтересовался Поттер.
– Научишься поневоле, когда в доме два года жил Тёмный Лорд, – неохотно ответил Малфой.
Ночью, когда они лежали в постели, Гарри вспоминал весь этот день.
– Драко, что у нас творится в стране? Эти несчастные мальчишки в Хоге, эта травля оборотней! Слушай, при Волдеморте такого не было! На фига я его убил?
– А ты что, веришь во всеобщее благо, про которое талдычил Дамблдор? Победа одних всегда приносит горе их противникам. А если бы победил Волдеморт, неизвестно что было бы со всеми вами.
– Но почему мы уподобляемся Упиванцам в жестокости? Получается, светлые силы ничем не лучше тёмных?
– Поттер, нет светлой и тёмной магии. Это две стороны одной силы. Слушай, терпеть не могу этих бессмысленных философских разговоров! У тебя есть конкретные предложения, как улучшить положение в стране? Нет? Вот и молчи! От тебя уже ничего не зависит, ты своё дело сделал. Теперь вершить историю будут те, в чьих руках власть.
*
Гарри в середине января отправился преподавать в Хогвартс. На него навалилось сразу столько дел, что ему не удавалось каждый вечер возвращаться в Малфой-мэнор, к великому неудовольствию Драко. Уроки на младших курсах, проверки контрольных и домашних заданий, дополнительные занятия с двоечниками занимали уйму времени. А тут ещё он взялся тренировать гриффиндорскую квиддичную команду. А ещё, тайком от всех, он по вечерам посещал гостиную слизеринцев. Дети, истосковавшиеся по нормальному общению, быстро перестали дичиться и потянулись к человеку, который не смотрел на них, как опасных преступников. На уроках он убеждался в том, что эти чистокровные аристократы знали и умели больше, чем остальные студенты. А ведь и Драко учился лучше всех, вспомнил он. Вот только он не замечал этого, увлечённый своей ненавистью к «темным магам».
