Текст книги "Главное -семья (СИ)"
Автор книги: Ку-ро-чка
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Сначала бывшие гриффиндорцы недоверчиво и с опаской смотрели на лощёного аристократа, бывшего первого советника Волдеморта. Но Люциус мог обаять кого угодно. И вот уже Гермиона с радостью рассказывает Гарри, что лорд Малфой раздобыл ей пропуск в закрытую для посторонних огромную библиотеку Министерства. А Невилл Лонгботтом, захлёбываясь от восторга, показывает какие-то извивающиеся бурые корешки, и говорит, что это мокрициус сапиенс, редчайшее полуразумное растение, которое он собирается разводить в теплицах. А райвенкловцы обсуждают какие-то артефакты, споря, можно ли их использовать в светлых заклинаниях. Артефакты им презентовал Драко по просьбе отца.
Вскоре единомышленники Гарри начинают охотно исполнять те задачи, которые ставит перед ними Люциус. Причём он не отдаёт приказы, он советуется с ними.
«Я не представляю, как можно разыскать малолетних детишек преступников?» – в показном отчаянии сетует он. И Гермиона тут же высказывает идею, что надо раздобыть список конфискованных поместий и искать в тех районах. Люциус очень правдоподобно изображает восхищение умом этой грязнокровки.
– Мисс Грейнджер, вы гений! – восклицает лорд Малфой, который с помощью своего приятеля из департамента имущества давно уже разжился списками конфискованных домов.
И в свободное время друзья Гарри прочесывают те районы, где находятся эти дома. Удалось найти трёх ребятишек, которых подобрал какой-то фермер. Расчётливый хозяин использовал их в качестве домовых эльфов. Детишки драили полы, мыли посуду, даже, готовили нехитрую еду. А своего единственного настоящего эльфа рачительный хозяин заставил обиходить коров, которых у него было штук двадцать.
Чумазых ребятишек изъяли у недовольного хозяина и поселили в Поттер-хаусе. Одна из райвенкловок постоянно присматривала за ними. Да и остальные часто навещали этот импровизированный детский дом.
*
– Драко, пойдём со мной в Лютный переулок, – как-то в субботу попросил Гарри. – Я хочу попробовать найти беспризорников, говорят, там их много.
– А я тебе зачем?
– Ты всё-таки бывший слизеринец, ты сможешь завоевать их доверие.
– Спаситель Отечества не должен гулять в таких злачных местах, это неприлично, – фыркнул вредный Драко.
Но Гарри начал целовать его в шею, а потом прикусил мочку уха, самое эрогенное место у любовника.
– Ладно, Потти, выгуляю я тебя, так и быть.
И вот они уже, не торопясь, прогуливаются по Лютному, постепенно углубляясь в какие-то закоулки. Драко вдруг приник к какой-то замызганной витрине, а потом вообще вошёл в лавку, присмотрев какой-то артефакт. А Гарри остался ждать на улице, незаметно оглядываясь по сторонам. Внезапно он увидел Ремуса Люпина, выходящего из обшарпанной зелёной двери.
– Ремус, здравствуй! – обрадовался он, пытаясь обнять отпрянувшего от него оборотня.
– Гарри? Как ты сюда забрёл? – в голосе Люпина не было радости. Он наоборот старался как-то прижаться к стене, скрыться от посторонних глаз, пряча лицо в поднятый воротник пальто. – Пойдём отсюда, – Люпин как-то странно суетился, стараясь увести Поттера подальше.
Внезапно зелёная обшарпанная дверь открылась. Из неё выскочило кошмарное существо: голова гоблина увенчивала тощее детское тельце, кончающееся туловищем пони. Недоделанный кентавр резво поскакал к оборотню, звонко цокая копытцами.
– Вот бестолковый волчара! Рем, ты зелье взял, а остаток платы забыл! – очень эмоционально говорил уродец, суя в руки Люпину небольшой кошелёк. – А потом скажешь, что я тебя обманул!
– Спасибо, Эзра. Я зелье получил и обрадовался, из головы всё вылетело.
– Из головы вылетело! Ты про заказ не забудь, клиент очень требовательный!
И тут странное существо обратило внимание на Гарри.
– Люпин, мать твою! Это твой приятель, что ли?
– Э-э-э, нет, я его первый раз вижу. Он дорогу спрашивал, – оборотень отступил от обалдевшего Гарри.
– Да это же Гарри Поттер! – с непередаваемым отвращением сказал Эзра.
Потом с презрением плюнул под ноги Гарри, развернулся и скрылся за дверью, с грохотом закрывшись изнутри.
Ремус опустил голову.
– Прости, Гарри.
Драко, который имел удовольствие наблюдать всю эту сцену из окна лавчонки с артефактами, подошёл и обнял Гарри за плечи.
– Ну, что, Национальный герой? Не везде рады тебя видеть?
Оборотень хотел распрощаться, но Гарри схватил его за руку.
– Ремус, ты обязан мне всё объяснить! – потребовал он.
И вот они уже сидят в знакомой забегаловке. Люпин с некоторым удивлением смотрит, как Драко заказывает выпивку для него и молочный коктейль для себя и Поттера.
История оборотня очень простая. Когда Министерство отменило бесплатную выдачу волчьего зелья, цены на него взлетели до небес. И многие аптеки просто перестали закупать его. Полгода назад Министерство запретило брать оборотней на работу. Любой оборотень, попавшийся на малейшем проступке, немедленно отправлялся на живодёрню.
– Понимаешь, Гарри, у меня ведь и Тедди уже начал обращаться, мне и для него зелье надо. А Тонкс уволили из Аврората, потому что, она жена оборотня. Ты прости меня, что я от тебя, считай, отрёкся. Но я не хочу ссориться с Эзрой. Он достаёт для меня волчье зелье. А ему поставляю всякие редкие ингредиенты.
– Не просто редкие, а запрещённые, – понимающе улыбнулся Драко.
– Ну… да… А что делать? Жить как-то надо…Гарри, ты на Эзру не обращай внимания. Министерство объявило, что все магические разумные существа обязаны переселиться в отведённые для них резервации. Вот он и психует. После твоей… хм… после нашей победы Министерство ужесточило правила для всех разумных магических существ. Я очень зависим от него. Без него ума не приложу, где брать волчье зелье.
А предприимчивый Драко вмиг договаривается с Люпином, что будет варить ему волчье зелье бесплатно взамен на некоторые ингредиенты. И пишет целый список того, что его интересует. Тут и слёзы русалки, и её кровь, и живые нетопыри из Албании, и рог детёныша единорога, и много другого редкого и запрещённого.
– Я каждый месяц буду отправлять вам волчье зелье, и дополнительно платить за каждый добытый ингредиент по двадцать галеонов, – говорит Драко.
Зачем переплачивать Эзре Ардейлу, который заламывает несусветные цены? Выгоднее напрямую договориться с поставщиком.
Довольному Драко не хочется гулять по Лютному переулку в поисках беспризорников. Он тащит Поттера домой. Давно пора обедать.
Она аппарируют перед Малфой-мэнором и, не торопясь, идут по парку. Первые числа марта, днём уже довольно тепло, кое-где пробивается зелёная трава, из-под слежавшихся листьев нагло и жизнеутверждающе лезут подснежники. Павлинов уже выпускают погулять, они ухаживают за самками и издают мяукающие крики.
Драко вдруг останавливается, притягивает к себе Поттера и начинает его целовать.
– Хорёк, ты же ныл, что хочешь обедать! – смеётся Гарри, невольно наслаждаясь этими сладкими поцелуями и запахом клубники.
– Га-арри… я тебя люблю… – горячо шепчет Драко прямо ему в рот.
А потом вдруг просит: «Гарри, стань крёстным для моих близнецов». Взгляд сияющих серых глаз очень серьёзный, лицо горит нежным румянцем, белые пушистые волосы растрёпаны. Малфой настолько соблазнительный, что Гарри, не думая, соглашается.
– Тогда сегодня ночью проведём брачный ритуал, – радуется Драко.
Ах, да! Чтобы стать крёстным, надо заключить тайный тройной брак. Ну и ладно!
Когда дом заснул, Драко велел Гарри надеть мантию на голое тело. В холле их ждала Астория, тоже одетая в одну только мантию.
Дрожа от холода, они пробирались куда-то вглубь парка, сдедуя за Драко, который светил им Люмосом. Гарри бережно поддерживал под руку беременную Асторию. В ночной тишине слышно слабенькое журчание воды.
– Заходите, – негромко сказал Малфой, отводя рукой ветви ивы.
Гарри с восхищением рассматривал грот, где они очутились. Внутри было очень тепло.
Пол покрывал ковёр из мха, который упруго пружинил под их ногами. Среди мха росли крошечные белые бутончики, которые светились в полутьме. Каменные стены грота были усеяны прозрачными кристаллами, которые испускали слабое призрачное сияние. В середине грота бил крошечный говорливый родник. По знаку Драко мантии и обувь пришлось оставить снаружи. Гарри ощущал, как мох щекочет его босые ноги, и старался не смотреть на голую беременную Асторию, которая, казалось, ничуть не смущалась ни своей, ни чужой наготой.
Драко заклинанием сделал надрезы на ладонях, и они, все трое, крепко схватились за руки, смешивая свою кровь, которая начала капать прямо в родник. Драко начал медленно говорить слова клятвы, Гарри и Астория повторяли за ним.
– Мы, трое любящих друг друга, просим благословения у тебя, повелительница любви Фрейя. Прими нашу общую кровь и наши брачные клятвы. Клянёмся любить друг друга, пока хватит сил. Клянёмся быть верными друг другу, пока это возможно. Клянёмся защищать наших детей, даже ценой собственной жизни, и сделать всё возможное и невозможное для их благополучия. Да продлится род Малфоев!
Что хорошо в этом тайном ритуале, это то, что брачную клятву можно придумывать самому. Вот Драко и придумал на редкость здравомыслящие обязательства. Быть верными друг другу всю жизнь? А кто его знает, как жизнь повернётся? А вот относительно детей никаких компромиссов! Ради детей каждый из них был обязан пожертвовать всем. Продолжение рода – это главное!
Они повторили клятву трижды. Призрачный свет усилился, по каменным стенам замелькали какие-то блики. Магия повелительницы любви заставила крошечные бутончики распуститься. В воздухе разлился аромат роз. Драко облегчённо вздохнул. Фрейя приняла их клятву и ждёт подтверждения их намерений. Сейчас будет самое трудное. Драко обнял Гарри и увлёк его на мягкий зелёный пол. Но очкарик продолжал оставаться напряжённым. «Он стесняется Астории», – понял Драко. – «Беда с этим магловским пуританским воспитанием!»
Драко призвал из кармана мантии небольшой пузырёк с сильнейшим афродизиаком, который он заготовил заранее.
– Пей, Гарри.
Слава Мерлину, Поттер выпил, не задавая своих обычных идиотских вопросов.
Драко начал нежно целовать его тело, чувствуя слабый запах ванили и молока. Забавно! Мужественный Спаситель Отечества пахнет, как маленький ребёнок.
Астория неслышно ушла ко входу, чтобы не смущать любовников. Она шептала слова ритуала: «Мы смешиваем наше семя. О, великая Фрейя, прими это как доказательство нашей любви».
Поттер постепенно возбуждался, его член упирался в живот Драко. И вот уже Гарри скинул с себя Малфоя, поставил его на четвереньки и грубо вошёл в него, даже не соизволив воспользоваться заклинанием смазки. Драко загнал в глотку крик боли и до крови закусил руку. Гарри с силой долбился в него, иногда задевая простату. Драко казалось, что эта боль пополам с наслаждением длится вечность. Поттер трахал его, да ещё к тому же иногда очень больно кусал за спину.
Когда он почувствовал, как Поттер содрогается в оргазме, изливаясь в него, Драко был на грани болевого шока.
Гарри отвалился от него и обессилено откинулся на моховой ковёр, с наслаждением вдыхая нежный аромат цветков. Они немного полежали, и Драко пришёл в себя. Это ещё не все.
– Га-а-ари, а я? – жалобно прошептал Драко.
Гарри не ожидал от себя такой животной грубой страсти. Он виновато погладил Драко по следам своих зубов на спине. Какой же он свинья! Сам получил удовольствие, а Драко нет.
– Мой беленький хорёчек, – шептал Гарри, гладя любовника по животу и беря в рот его тяжёлые яички. Драо застонал от наслаждения. Гарри начал гладить его мигом затвердевший член.
– Не-е-ет, возьми в рот, – капризно потребовал Драко.
Поттер начал послушно облизывать его член. Потом сразу взял глубоко в рот. Драко тихо вздыхал от удовольствия. А через минуту его тело выгнулось от оргазма.
– Проглоти, – прошептал он Гарри. – Проглоти мою сперму.
Гарри послушно проглотил слабо пахнущую клубникой лёгкую слизь. И демонстративно облизал губы. Драко удовлетворённо кивнул.
Их вдруг на миг накрыло каким-то тёмным звёздным покрывалом. Фрейя удостоверилась, что их семя смешалось.
Теперь, в идеале, Гарри должен был бы заняться любовью с Асторией. Но эту заключительную часть ритуала можно провести попозже. Застенчивый очкарик не выдержит такой эмоциональной нагрузки.
Они оделись и пошли домой. Гарри обессилено плёлся где-то сзади. Драко вёл Асторию, светя под ноги Люмосом.
– Драко, а я думала, ты сверху, – возбуждённо хихикнула она ему в ухо.
– Как я могу? Это же Национальный герой! Это он всех имеет, – засмеялся Драко.
Утром Гарри прятал глаза. Драко понял, что он до сих пор переживает, что Астория видела, как они любили друг друга. Вот ведь как глубоки в нём магловские предрассудки. Считает, что заниматься любовью можно только в секрете от всех. Родители с Северусом, помнится, часто занимались любовью втроём, не особенно таясь от сына.
Чтобы отвлечь мужа от грустных мыслей, Драко начал рассказывать о всяких случаях из своей целительской практики. Потом лорд Малфой стал расспрашивать, что они вчера делали в Лютном переулке. Гарри рассказал о встрече с Люпиным.
– Почему оборотням не разрешают работать? А эта живодёрня? Это же ужас!
Люциус тут же предложил вызвать Риту Скиттер и всё рассказать ей. Увидев ужас в глазах Гарри, лорд Малфой предложил, что он сам напишет статью от имени Гарри и передаст её Риточке. И Гарри с радостью согласился.
А к вечеру прилетела сова от Долорес Амбридж. Сотрудница департамента попечительства любезно информировала Люциуса Малфоя, ну и Гарри заодно, что профессор Флитвик назначен опекуном первокурсников Эммы Роквуд и Леона Трэверса. Гарри обрадовался. Завтра он сообщит этим ребятишкам, что на весенние каникулы они не останутся в школе.
На следующее утро проспал и еле успел на первый урок. Обед он тоже пропустил, занятый чтением «Ежедневного пророка» со статьёй о том, что Министерство само готовит себе врагов, лишая оборотней и других магических существ всяких прав и средств к существованию. Хогвартский эльф принёс ему какой-то еды и очень долго стукался головой о стенку, извиняясь, что прибыл не так быстро, как положено. Он что-то бормотал, что все эльфы заняты на уборке помещений для преподавателя. Гарри не вслушивался и шуганул его.
Проведя третий урок во втором классе Райвенкло, Гарри, наконец, смог отправиться к слизеринцам. Он, как всегда, остановился, в начале подземных помещений, привыкая к полутьме после ярко освещённого вестибюля. Странное предвкушение чего-то радостного охватило его. Всё тело покрылось мурашками. Он сделал несколько шагов, остановился и зажмурился, прислушиваясь к своим ощущениям. Приятные ощущения усиливались, перед зажмуренными глазами запорхали яркие бабочки. Хотелось беспричинно засмеяться.
– Заблудился, Поттер? – раздался бархатный голос.
*
Северус отнюдь не собирался гостить у деда три недели. Ритуал приёма ребёнка в род довольно простой. Дед провёл его на другой же день. И завещание в пользу Витольда дед составил заблаговременно. Руфиус Принц в свои девяносто восемь лет был вполне себе бодрым и активным стариком, по ехидности мало чем уступавший внуку. Он с усмешкой несколько дней наблюдал слоняющегося по замку Северуса, который от скуки стал мешать деду в лаборатории и делать ему замечания, как неразумному первокурснику.
– Дед, какое зелье ты варишь, никак не пойму? – Северус Снейп бродил по огромной лаборатории Руфиуса Принца, разглядывая стеллажи с запылёнными банками и одним глазом косясь на высокого старика в рабочей мантии, который добавлял в кипящий котёл тёмно-красные сушёные ягоды.
– Эх ты, член Гильдии зельеваров! Не можешь зелье распознать! Давление у меня подскочило, голова раскалывается. Обрадовался, увидев тебя с младенчиком, понервничал… Вот и помогаю сам себе.
– А это что за странные ягоды? Зелье от давления включает в себя сок хурмина, косточки граната…
– Мы люди деревенские, у нас тут аптек нет, – ехидно ответил дед. – Используем то, что в лесу растёт. Боярышник это. Боярышник и настойка корня девясила.
Теперь Снейп вспомнил, как в детстве дед посылал его в осенний лес. Мальчик обдирал высокие кусты боярышника, суя ягоды и в мешок и себе в рот. Косточка, состоящая из нескольких долек, была крупная, а так было довольно вкусно.
– У тебя до сих пор сохранились сушёные жабы! Зачем они тебе? Выброси, – зельевар провёл пальцем по большой пыльной стеклянной ёмкости, потом взял её в руки.
Снейп помнил, как на летних каникулах дед научил его варить Брокенское зелье, которое раньше использовали ведьмы, чтобы летать на шабаш. Основным компонентом этого зелья были внутренности и шкурка сушёной жабы.
– Не тронь! – Руфиус Принц коротко взмахнул палочкой, и Снейп ощутил лёгкий подзатыльник от фирменного заклятья деда. – Вот Витольд подрастёт немного, буду учить его зельеварению, тогда всё в дело пойдёт!
– Да я его сам прекрасно выучу! – засмеялся зельевар.
– Сам, говоришь… Года через полтора ты будешь чрезвычайно важным и занятым человеком, – вздохнул Руфиус.
Снейп насторожился. Нет, лорд Руфиус Принц не был прорицателем. Но иногда, очень редко ему снились вещие сны. Когда Люциус ещё только вступил в ряды партии Тома Реддла, уговаривая Северуса последовать его примеру, дед вдруг прислал ему сову с письмом, в котором была три фразы: «Ты мне снился. Трудно быть слугой двух господ. Но от судьбы не уйдёшь». Шестнадцатилетний мальчишка тогда и не понял, что это значит. Но потом, изворачиваясь и хитря, стараясь угодить и Светочу добра, и змееподобному монстру, Северус вспомнил эти слова.
Смерть своей дочери Эйлин, матери Северуса, дед увидел во сне за год до этого. Он тогда примчался к ним в тупик Прядильщиков, уговаривая дочь вернуться в родовой замок, обещая самых известных врачей и самые дорогие лекарства. Но Эйлин, которую когда-то родной отец выгнал из дома за позорную связь с маглом, гордо отказалась. Она так и не смогла простить отца. Сыну разрешала видеться с дедом, а сама не хотела общаться с отцом.
– Ты что, видел вещий сон? – осторожно спросил Снейп.
– Видел.
– Расскажи! Пожалуйста! Дед, ты никогда не рассказываешь свои сны подробно.
– Да я не понял ничего. Какой-то огромный зал. Много народа. Твой блондинчик принимает поздравления. Расфуфыренный, как павлин. Ты рядом в чёрной мантии с орденом Мерлина. К вам подходит эльф, что-то шепчет. И твой Люц говорит: «К сожалению, директор Хогвартса вынужден нас покинуть о важному делу». И ты куда-то умотал.
– Дед, да это не вещий сон, успокойся! Я – директор Хогвартса? Не дай Мерлин! Мне и в прошлый раз хватило, сыт по горло!
А сам Снейп внезапно подумал, что сейчас, когда нет угрозы войны, как великолепно бы он переделал школьную программу! Для грязно…то есть, для маглорожденных непременно бы ввёл изучение традиций и законов магического мира. Для чистокровных магов было бы обязательно изучение магловского мира. И с каждого ученика бралась бы магическая клятва о сохранении Статута секретности. А ещё можно ввести некромантию для продвинутых учеников. И осторожное изучение тёмных заклятий одновременно со светлыми заклинаниями. И он бы непременно выгнал эту пьяницу Трелони! И отменил бы это идиотское начисление баллов. И запретил бы проводить совместные занятия Слизерина и Гриффиндора.
Снейп мечтательно улыбался, машинально стирая пыль и паутину с полок шкафов.
– Тебе, я вижу, заняться нечем? – спросил дед. – Может, тебе дать почистить котлы? Или заставить тебя отдраить лабораторию до блеска? Не хочешь? Ну, так хватит дурью маяться! Оставь у меня Витольда, а сам отправляйся.
– Куда? – недовольно спросил Снейп, которого так грубо вырвали из его мечтаний.
– Ты же наверняка хотел куда-то смыться, прикрываясь визитом ко мне. Вот и давай!
Да, он хотел! Хотел увидеть его ещё раз, посмотреть в эти зелёные глазища, погладить жёсткие растрёпанные волосы, впиться в пухлые губы…
Когда Гарри рассыпал кучу свитков, собака утащила один. А после неудавшейся дуэли с Драко, разъярённый Северус ушёл в гостиную и наткнулся на него. Всё понятно, Поттер преподаёт в Хогвартсе трансфигурацию! Снейп Репаро восстановил обслюнявленный надорванный пергамент и прочёл корявые каракули какого-то гриффиндорца: «Привращение мыша в чирнильницу делает закленание ….
Он, достав перо с некончающимися красными чернилами, которое неизвестно как очутилось в кармане его мантии, подчёркивает все грамматические ошибки. Потом, скривив губы, пишет: «Безграмотный волшебник не сможет грамотно колдовать сложные заклятия. Возьмите словарь и по пятьдесят раз напишите каждое слово, подчёркнутое красным». Поставил «Тролль» и, выместив свою злость на несчастном школяре, отправился спать.
И сейчас он, оставив сынишку деду, аппарировал перед Хогвартсом.Он вдруг вспомнил, как Люциус уводил его в Малфой-мэнор каждую субботу. А в воскресенье вечером они ювелирно точно аппарировали в кусты рядом с воротами и незаметно вливались в толпу возвращающихся из Хогсмида однокурсников. И ведь ни разу не попались!
Ворота сами открылись перед ним, хотя он не просил МакГонагалл о встрече. Похоже, что разумный Хогвартс симпатизировал ему. И горгулья перед кабинетом директора вежливо поздоровалась и впустила его без всякого пароля.
– Ты действительно хочешь вернуться к преподавательской работе, Северус? – недоверчиво спрашивает его МакГонагалл.
– Да, ностальгия по родине, – кивает он. – Решил остаться в Британии.
– Это же великолепно! Слагхорн каждый день ноет, что устал и хочет на покой!
Они договариваются, что ровно через три недели Снейп приступит к работе, дав время старику Горацию собрать свои вещи («Утащить из лаборатории всё самое ценное!» – желчно думает Снейп).
– Северус, и ещё… Ты бы не согласился стать деканом Слизерина?
– Я слышал, что ты хочешь расформировать факультет, Минерва?
– Не-ет… Уже нет. Недопустимо уничтожать факультет одного из Основателей Хогвартса.
– Тем более, что на четыре факультета и Попечительский совет, и Министерство денег выделяют больше, – усмехнулся Снейп.
Директриса вздохнула. Она немного отвыкла от вечной язвительности зельевара. Но ничего не поделаешь! Хороших преподавателей зелий днём с огнём не найдёшь, а Слагхорн ей всю плешь проел своим ежедневным нытьём.
А Снейп вышел на открытую площадку Астрономической башни и, недолго думая, аппарировал. И антиаппарационный барьер ему не помешал. Школа до сих пор считала его директором!
И спустя три недели, Снейп, забросив сынишку в Малфой-мэнор, прибыл в Хогвартс и как раз успел к завтраку. МакКошка представила его студентам. Под бурные аплодисменты слизеринцев и похоронное молчание остальных факультетов он занял своё место за столом рядом с Флитвиком, приветливо улыбающимся ему. Поттера за столом не оказалось. Небось, завтракает в мэноре.
Полдня Снейп посвятил уборке своих комнат и лаборатории, в которых царил жуткий бардак после Слагхорна. Он зашёл на кухню и безапеляционно приказал всем эльфам немедленно прибыть к нему в подземелья. Они низко кланялись и верещали: «Сию минуту, господин директор». Смешно! Если он директор, то кто тогда МакГонагалл?
А если говорить честно, быть директором Хога совсем неплохо. Снейп не стремился в большую политику, как Люциус. Бывший шпион не любил быть на виду. Ему нравилось властвовать в небольших коллективах, где быстрее можно заметить любые интриги и предотвратить их. Да и видеть страх в глазах этих школяров очень приятно.
Наконец-то к обеду все помещения были приведены в надлежащий вид. И за обедом Поттера не было. Где шляется этот мальчишка? Спрашивать у других преподавателей он не хотел.
Снейп засел в своём кабинете и начал составлять список вопросов для контрольной работы, которую он намеревался завтра же провести на всех курсах. Задумавшись, он вертел перо в пальцах. И вдруг вспомнил, как Гарри вечно грыз перо, когда делал домашние работы. Он шутливо шлёпал его по руке, возмущаясь, что Поттер вечно тащит в рот какую-нибудь гадость. Мальчишка так обиженно глядел своими зелёными глазищами, что Снейпу немедленно хотелось обнять его и приласкать. Нет, это невозможно! У него голова занята только Гарри.
Снейп потёр лицо руками, потянулся и встал. Надо пройтись. А потом можно идти в слизеринскую гостиную, заново знакомиться со своими змейками. Он вышел в полутёмный коридор. В начале подземелий с потерянным видом стоял Поттер, почему-то с зажмуренными глазами.
– Заблудился, Поттер? – спросил Снейп. Он хотел съязвить, что Гриффиндорская башня находится несколько в другой стороне, и не смог. Уж больно растерянным выглядел Поттер, который с ужасом таращился на него.
Гарри, не веря своим глазам, смотрел на чёрную высокую фигуру, возникшую в полутьме.
– Э-э-э, – только и смог выдавить из себя Поттер.
– Красноречив, как всегда, – усмехнулся Снейп.
Но тон у него не ехидный. Взгляд ласковый и немного насмешливый. От него веет такой властной силой, что Гарри, не помня себя, шагает к нему.
Уткнуться в грудь, почувствовать запах сухой полыни и цитруса. Горячие нервные пальцы гладят его по лицу, ерошат и без того растрёпанные волосы. Он не может оторваться от этих чёрных бездонных глаз. Отдать полный контроль над собой в эти сильные руки, почувствовать тёплую, искреннюю заботу и нежность. Ощутить этот жёсткий поцелуй тонких губ. Какое отличие от вчерашних ванильных поцелуев, пахнущих клубникой. Драко!
Северу сочувствовал, как Гарри зашевелился в его объятиях и стал каким-то напряжённым. Легилименту не представило труда понять, что мальчишка вспомнил о Драко. О! Вот как? Они успели заключить тайный брак?
Снейп выпустил Гарри и отступил на шаг.
– Ты принадлежишь мне, Гарри, – спокойно сказал он. – Твоя магия откликается на мою. Мы связаны магией. Н я подожду, пока ты сам поймёшь это.
Снейп развернулся и неслышно растворился в полутьме. Гарри хотелось догнать его и опять уткнуться ему в грудь. Одновременно хотелось куда-нибудь спрятаться и разреветься. И он в отчаянии кинулся в учительскую к камину и переместился в Малфой-мэнор искать утешения у Драко.
========== Часть 5. ==========
Пап, говорю тебе, нашёл её в грязной лавчонке в Лютном! Я ещё в субботу её увидел, но потом отвлёкся на этого Люпина. А сегодня специально туда смотался и купил, – с жаром рассказывал Драко. – Слушай, за неё запросили двадцать галеонов. Я начал торговаться, так продавец отдал за пятнадцать!
Люциус с удивлением смотрел на серый мерцающий шар на своём столе. Это была Сфера поиска и воздействия, некромантский артефакт, ранее принадлежащий Мальсиберу. Таких Сфер в мире было всего три – одна в Америке, другая в России в медицинском научно-исследовательском институте имени Кощея Бессмертного, а третья сейчас лежала перед ним. С помощью Сферы поиска можно было найти любого человека, живого или мёртвого, мага или магла. И не просто найти. Через сферу на живого человека можно наложить любое заклинание, кроме Круциатуса или Авады. Империо прекрасно получалось. Правда при этом будет огромный расход магической силы. А настоящий некромант способен через эту сферу поднять мертвеца, заставив его служить себе.
Род Мальсиберов в средние века специализировался на поиске пропавших людей. А за особую, далеко не маленькую плату, эти тёмные маги могли заставить любого богача отписать всё состояние беспутным наследникам. Или заставить высокомерного аристократа отдать дочь за богатого, но безродного нувориша. Да мало ли ещё всяких тайных дел можно сделать! И стоил этот артефакт отнюдь не пятнадцать галеонов. Он вообще был бесценным!
Про Сферу поиска не знал даже Волдеморт. Мальсибер был довольно сильным окклюментом и ставил блок на все свои воспоминания о семейных артефактах. Сам Люциус знал о них, только потому, что они в детстве были очень дружны. Маленький Люциус часто бывал в гостях в этом хлебосольном семействе. Они с Эваном исследовали все закоулки огромного дома. Тогда-то старший Мальсибер и показал им Сферу поиска.
– Может, она не работает? – спросил Драко. – Можно проверить?
Люциус прикоснулся к сфере палочкой, произнёс заклинание поиска, а потом: «Гарри Поттер».
Шар засиял металлическим блеском, потом стал прозрачным. Очкарик вполне предсказуемо находился в классе. Он держал в руках страшненький кособокий кубок с дырками по всей чаше и с недоумением рассматривал его.
– Простите, мистер Трикс, я не могу засчитать вам эту трансфигурацию. Что это такое? Как из этого пить? – вопрошал он.
– Я старался, но у меня ничего не получается сэр, – тоскливо говорил какой-то второкурсник в гриффиндорской мантии.
– Агуаменти, – прошептал Люциус, коснувшись изображения.
Кубок до краев наполнился водой, которая вылилась из дырок и намочила мантию Поттера.
В классе начались смешки. Драко зажал рот руками.
– Десять баллов с Гриффиндора, – рассердился Поттер.
– Я не делал этого, сэр, – залепетал перепуганный Трикс.
– Ещё десять баллов за враньё, – сурово заявил Поттер.
– Фините, – произнёс Люциус.
Изображение исчезло, шар вновь стал непрозрачным. Драко катался по дивану и хохотал.
– Двадцать баллов за один урок! Снейп и то был добрее! Ой, не могу! Гриффиндорец наказал родной факультет!
Люциус тоже улыбнулся.
– Сфера вполне работает. Как она попала в эту лавчонку?
– Пап, а конфискованные поместья распродаются или просто отходят каким-нибудь нищебродам?
– Э-э-э, я, честно говоря, не знаю. Погоди, это можно узнать.
Люциус послал сову к своему знакомому из департамента магического имущества и сразу же получил ответ: небольшие домики и запущенные поместья распродаются, а большие ухоженные мэноры передаются в собственность героев войны. В частности, Мальсибер-мэнор передан семейству Уизли, которое потеряло одного из сыновей, а ещё один сын награждён орденом Мерлина первой степени. О том, что старинные поместья могут скрывать какие-нибудь опасные артефакты, молодые министерские выскочки даже не подумали.
– Всё понятно, эти герои войны распродают по дешевке все артефакты, до которых добрались их липкие ручонки, даже не подозревая об их ценности, – вздохнул Люциус. – Мне непонятно, как твой Поттер не отхватил себе какое-нибудь поместье? Наверное, он ничего не просил у Министерства.
– Ага, это в духе Поттера, – кивнул Драко. – А почему Аврорат не изъял тёмномагические артефакты из конфискованных поместий?
– Потому что к власти пришли недоучки и грязнокровки! Им и в голову не могло прийти, сколько запрещённых тёмных предметов скрывают старинные особняки. Да и аврорам не хотелось возиться. Это описывай все вещи, оформляй изъятие, потом передавай по отдельным актам в Отдел тайн. Замучаешься! У Эвана было ещё две отличных вещицы: Ковёр-карта и манок для дементоров.
