Текст книги "Главное -семья (СИ)"
Автор книги: Ку-ро-чка
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
У Драко загорелись глаза.
– Расскажи, пап!
– Коврокарта лежит в качестве паласа в большом кабинете на втором этаже. На ковре выткана карта Британии, и магической её части, и магловской. Если произнести заклинание поиска и назвать имя человека, на ковре начнёт светиться яркая белая звёздочка, а рядом появится точный адрес, где находится этот человек. Если человек умер, то звёздочка будет синей. Карта покажет, где он похоронен, или где находится его тело. Сам знаешь, Мальсиберы в средние века занимались поиском пропавших людей. А манок вообще страшная вещь. Если им воспользоваться, к тебе прилетит парочка совершенно отвязных дементоров, и начнут высасывать энергию из всех присутствующих. А уж сможешь ли ты с ними справиться, сумеешь ли отогнать их Патронусом… Мальсибер держал манок в сейфе, защищённом Фиделиусом. С его смертью заклятье постепенно должно было ослабнуть и исчезнуть. Если эти нищеброды доберутся до него, мало им не покажется.
– Вот бы выкупить у них и коврокарту и манок. Если они ещё не успели их куда-нибудь загнать по дешёвке, – мечтательно сказал Драко.
– Боюсь, что если я приду к Артуру с этим предложением… Хотя, им деньги нужны, семья большая, а Артур, похоже, зарабатывает всё так же мало.
– Гарри! Надо попросить Гарри наведаться к своему рыжему дружку и, как бы невзначай, купить ковёр. А если повезёт, то и манок, – осенило Драко.
И как по заказу в три часа дня из камина вывалился чем-то очень расстроенный Поттер.
По-зельеварски чуткий нос Драко унюхал исходящий от мужа такой знакомый слабый запах сухой полыни.
– Северус устроился в Хогвартс преподавать зельеварение. Да ещё и деканом Слизерина, – подтвердил его подозрения нервно кусающий губы Гарри.
Люциус мысленно зааплодировал. Бывший шпион действует очень решительно. То, что Снейп не поставил его в известность, Люциуса не удивило. Северус всегда был очень скрытным. Да и обязательства друг перед другом у них достаточно свободные, каждый делает, что хочет, лишь бы это не вредило семье. Конечно, теперь у Драко с его крёстным довольно натянутые отношения. Но они как-нибудь разберутся. Да пусть этот чёртов очкарик, наконец, сам определится, с кем он хочет быть!
Великий Мерлин! Поттер уткнулся в Драко и сопит, как ёж. А Драко тоже хорош, целует его, что-то ласково приговаривает. Некогда сейчас сантименты разводить! Нет, всё надо делать самому!
– Гарри, вы давно виделись с Рональдом Уизли? – в лоб спросил лорд Малфой.
– А? – растерянно захлопал глазами Гарри. – С Роном? Я последний раз видел его, когда он поймал нашего оборотня и тащил его на живодёрню. Он его так бил … – взволнованно говорил очкарик.
М-да… Просто здорово! Сейчас этот исходящий благородным негодованием идиот вообще откажется общаться с этим рыжим придурком.
Люциус разозлился, хотя лицо его сохраняло невозмутимое выражение.
– Видите ли, Гарри, Рон Уизли – начинающий аврор. У них принято такое обращение с арестованными, знаю по собственному опыту. Если бы он повёл себя иначе, его бы просто не поняли. Ведь, как я слышал, рядом с ним был его наставник? Вот ваш Рон и хотел произвести на него хорошее впечатление.
– Но это же несправедливо!
Люциус усмехнулся. Золотой мальчик в своём репертуаре! Талдычит про справедливость! Он бы ещё про всеобщее благо упомянул!
– Чтобы изменить порядки в Аврорате, надо, по меньшей мере, быть Главой Аврората, а ещё лучше Министром Магии, – проникновенным тоном сообщил он наивному Спасителю Отечества.
Драко прижал мужа к себе и погладил по голове.
– Любимый, ты можешь ещё раз встретиться с Уизелом? – прошептал он.
– Могу, конечно. Но, зачем?
– Понимаешь, Уизелы сейчас живут не в этой своей Дыре («Норе», – автоматически поправил Гарри), им отошло одно из конфискованных поместий. Хозяин поместья был хорошим другом отца. Ну, вот, после казни Эвана Мальсибера папа хотел бы взять на память из его поместья одну-две вещицы.
– Погоди… Мальсибер? Эта девочка… Эдварда…
– Да, это его дочь. Я хочу оплатить её лечение в швейцарской клинике, когда она немного окрепнет, – сказал Люциус. – Ей было бы приятно видеть хотя бы одну вещь из её прежнего дома.
И Гарри согласился. Действительно, несчастная девочка! И ведь никто не наказан!
*
Как сообщил всеведущий лорд Малфой, рабочий день у рядовых авроров заканчивался в шесть вечера. И к шести Гарри прогулочным шагом подошёл к серому семиэтажному зданию Аврората. Из огромных дверей высыпала толпа народа в аврорской форме. Гарри сразу увидел рыжую голову Рона. Молодой аврор с подобострастным видом выслушивал какого-то высокого желчного человека, который за что-то распекал его. Рон склонил голову, потом встал по стойке смирно и щёлкнул каблуками. Начальство взмахом руки отпустило его. Рон повернулся и пошёл к огороженной зоне для аппарации. Он вздыхал и вытирал нос рукавом.
– Рон! – позвал Гарри.
– Ой! Гарри, дружище! Ты откуда такой? В костюме, очки у тебя новые!
– Я же сейчас преподаю в Хоге, надо выглядеть соответственно, – улыбнулся Поттер.
Они зашли в близлежащее кафе, заказав эля. Рон без умолку болтал, вываливая на Гарри кучу новостей.
– Да, ты знаешь, мы теперь в поместье живём, как какие-нибудь аристократы! Ага! Нам поместье пожаловали. Там и Перси с семейством живёт. Ой, у Перси трое детей! До сих пор служит личным секретарём у Министра Магии. Вот если Джинни замуж выйдет, тоже будет с нами жить, места всем хватит!
– Рон, а ты с Гермионой… – осторожно спросил Гарри.
– Мы расстались, – помрачнев, сообщил рыжий. – Она сказала, что ей со мной неинтересно. Поговорить, мол, не о чем. Нет, вот скажи, чего ей надо? Дом есть, работа и у меня, и у неё есть – живи и радуйся! Чего ей ещё?
Гарри прекрасно понимал Гермиону. Недалёкий, приземлённый Рон был не пара для образованной эрудированной девушки. Сам Гарри познал радость от разговоров с Северусом. Он вспомнил неспешные беседы с Севом на заднем крыльце дома в Тупике Прядильщиков и вздохнул.
– Слушай, Рон, а покажи мне это ваше поместье. Я же никогда не бывал в больших поместьях. Только тогда у Малфоев, помнишь, когда нас поймали? Да это не в счёт, – соврал он.
– Конечно, пошли. Мама обещала сегодня тушёную капусту со свининой приготовить.
Как и все поместья аристократов Мальсибер-мэнор был окружён оградой. Вот только кованые ворота покосились, створки болтались на одной петле. Гарри привык к содержащемуся в образцовом порядке парку Малфоев. Этот же парк был грязным, неухоженным и страшно замусоренным. Многие деревья были сломаны, их стволы гнили на земле.
– Рон, а почему вы не ухаживаете за парком? – спросил Гарри, которому было больно видеть эту разруху.
– А смысл? Отец вообще хочет вырубить все деревья и устроить теплицы. Будем овощи выращивать. Или свинарник построим, будем мясо на продажу выращивать.
Две свиньи рылись в грязи возле неработающего фонтана, посреди которого торчали остатки какой-то скульптуры.
Гарри почему-то было неприятно видеть, как пусть бесполезный, но, по-видимому, красивый парк целенаправленно уничтожается для нужд нищего семейства.
Ему пришлось съесть полную тарелку тушёной капусты, отвечая на слезливые расспросы Молли о том, почему Гарри так долго не заглядывал к ним, вытерпеть кокетливые ужимки Джинни, которая не оставляла мысли выйти замуж на Национального героя. Потом он, кивая головой, выслушивал рассказы Перси о его очень важных обязанностях в Министерстве, и рассказы его невзрачной жены о всех детских болезнях их трёх рыжих сыночков. Рон, которому не терпелось пообщаться с Гарри, прервал все эти излияния и утащил друга показывать весь дом. Похоже, пока Уизли жили только на первом этаже.
– А второй этаж мы переделываем, – рассказывал Рон. – Тут папа хочет устроить свою лабораторию по изучению магловских приборов.
На втором этаже располагался огромный совершенно пустой кабинет. На полу валялся вытертый пыльный палас с картой Британии. Плинтуса, которыми он крепился, были сорваны, палас был свёрнут до середины, ясно было, что его хотят сорвать.
– Забавный ковёрчик, – легкомысленно сказал Гарри. – Вы его будете назад прикреплять?
– Ты что? Выбросим! Кому он нужен такой вытертый! – захохотал Рон.
– Слушай, а отдай его мне! Он хорошо ляжет у меня в гостиной. Я обустраиваю дом на площади Гримо. Рон, отдай его! Я его вычищу, как следует, – попросил Гарри, стараясь, чтобы приятель не заметил его интереса к этому «коврику». – Я куплю его у вас!
– Ой, да забирай даром!
Рон заклинанием свернул коврокарту, уменьшил её и передал Гарри, который сразу сунул её в карман.
Его внимание привлёк крохотный сейф, стоящий прямо на полу.
– Ты представляешь, этот ящик вдруг возник ниоткуда, – рассказывал Рон. – Мы его хотели вскрыть, но Бомбардой ломать жалко, а код подобрать мы не смогли. Да он, похоже, пустой. Его переворачиваешь, там и не гремит ничего.
Наверное, это тот сейф, о котором говорил Люциус!
– Вот бы мне такой сейфик, – мечтательно сказал Гарри.
– Забирай! – великодушно разрешил Рон, очень довольный возобновлению дружбы с Гарри, который осенью вдруг исчез на несколько месяцев и не давал о себе знать.
Гарри подхватил стальной ящичек, который, несмотря на крохотные размеры, весил килограмма три. Люциус категорически предостерёг, чтобы он не вздумал уменьшать его.
Потом он спустился на кухню и принялся прощаться.
– Мама, я Гарри отдал тот ковёр со второго этажа, – сказал Рон.
– Вот, миссис Уизли, возьмите, – Гарри протянул Молли увесистый кошелек. – Это за ковёр и за сейф.
– Ой, ну что ты, Гарри, – растерялась Молли. – Мы хотели выбросить эту старую ветошь. И сейф этот никому не нужен.
– Возьмите, я не обеднею. Я же теперь в Хоге преподаю, – настаивал Гарри, которому Люциус долго втолковывал, что тёмный артефакт надо именно купить, хотя бы за символическую плату, чтобы он понял, кто его новый хозяин.
Молли нехотя взяла деньги. Она и Рон вышли проводить Поттера.
– Гарри, ты не можешь забрать с собой ещё одну вещь? – вдруг тихо попросила Молли. – Мы когда переехали сюда, в одной из спален я нашла игрушку. Плюшевый мишка. Там, наверное, ребёнок жил. Ну, не могу я выбросить эту игрушку. И уничтожить рука не поднимается. И внукам давать не хочу. Что с этим ребёнком случилось? Жестокости с обеих сторон хватало. Авроры под конец, пожалуй, были ещё хуже Упиванцев.
Рон демонстративно закатил глаза, но перечить матери не стал.
Поттер кивнул. Молли из-под фартука достала небольшого светло-коричневого плюшевого мишку и отдала Гарри. Он сунул медведя во внутренний карман мантии. Получив от Молли ещё и огромный пакет с пирожками, Гарри, наконец, аппарировал к Малфой-мэнору.
В темноте он увидел целую компанию, встречавшую его. Драко вместе с Грегори, Тяпиком и кошкой околачивались возле ворот.
– Вы чего здесь стоите? – пропыхтел Гарри, у которого уже отваливались руки.
– Тебя ждём! – пробурчал Грег, освобождая Гарри от сейфа. – А в пакете чего? Пироги? Я попробую?
– Я волновался за тебя! – заявил Драко. – Ты ушёл к аврору в логово. Уже стемнело, а тебя нет и нет! Ты голодный? Идём скорее!
У Гарри стало тепло на душе. За него волновались и переживали. Здесь его дом, здесь ждёт родной человек! Он сграбастал худенького тонкокостного Драко и начал целовать.
– Ты мой беленький Хорёчек, – прошептал он. – Я страшно голодный. Я хочу тебя…
– Га-а-рри… Да подожди ты… Не здесь же… – бормотал Драко, бессознательно прижимаясь к мужу. – Мой любимый ненасытный гриффиндорец… Га-а-рри…
В кармане вдруг завозился и тихо зарычал игрушечный медведь, которого сильно придавили. Любопытный Драко бесцеремонно распахнул мантию Поттера и залез в карман.
– Ой, а это что? Потти, решил детство вспомнить? Зачем тебе мишка? А-а-а, ну да, у тебя же в твоём чулане игрушек не было, так хоть сейчас оторвёшься, – хихикал этот белобрысый вредина.
Гарри всегда поражала эта особенность младшего Малфоя. Вот только что он льнул к Гарри, искал губами его рот, шептал нежные глупости. А в следующую секунду ведёт себя, как последняя сволочь, норовя побольнее уколоть словами.
– Молли Уизли нашла игрушку в одной из спален, – сухо сказал он.
Лицо Драко сделалось замкнутым. Он вскинул голову, сразу став похожим на отца. Гарри внезапно понял, что Хорёк чувствует себя виноватым за свои слова, но извиняться не хочет.
– Я подумал («Ты и это умеешь, Потти?» – не преминул вставить этот ехидна)… Я подумал, может, передать медведя девочке… Ты же говоришь, она никого не узнаёт…
– Я завтра же отдам игрушку Корригану, – тихо сказал Драко и уткнулся носом в шею Гарри, щекоча его ресницами.
Увеличенную с помощью заклинания карту –ковёр расстелили в зале, которая раньше служила танцклассом для маленького Драко и детей из близлежащих поместий. Аристократы умели считать деньги, и нанимали учителя танцев сразу для группы ребятишек примерно одного возраста. Это преследовало ещё одну цель – с детства завязывались знакомства и связи. А взрослые, наблюдая, кто кому симпатизирует, прикидывали возможности заключения будущих браков.
Люциус ткнул палочкой в карту, произнеся заклинание поиска Эвана Мальсибера. Как и ожидалось, на карте возле безымянного островка, на котором находился Азкабан, замигала синяя звёздочка. Умерших или казнённых преступников хоронили прямо возле тюрьмы.
Грегори, который не мог оторваться от пирожков и топтался в парке, пока все не съел, наконец, доставил сейф. Увидев этот стальной ящичек, всегда невозмутимый Люциус, затрясся от возбуждения. Дрожащими руками он набрал код «Эдварда». В семье Мальсиберов кодовым словом для сейфа всегда было имя младшего ребёнка. Сейф с лёгким щелчком открылся. И Гарри, и Драко с любопытством заглянули внутрь. Лорд Малфой пошарил рукой и извлёк обычную резиновую уточку жёлтого цвета, которая могла крякать, если на неё нажать. С такой игрушкой магловские малыши купаются в ванне. Люциус с благоговением смотрел на это жёлтое резиновое убожество. Увидев нетерпеливое любопытство в глазах Драко, он осторожно положил уточку назад в сейф.
– Я не собираюсь ею крякать, даже не мечтай! – отрезал он. – Я сегодня в гости никого не жду, тем более дементоров.
Гарри облегчённо вздохнул.
*
– Гарри, да что с тобой? – сидящий рядом профессор Флитвик толкнул Поттера в бок.
– А? – встрепенулся Гарри.
Он смотрел и не мог оторваться от вида белой руки с тонкими аристократическими запястьями. Короче говоря, он засмотрелся на Мастера зелий, который поднёс ко рту чашечку кофе, держа её своими длинными пальцами.
– Если бы я не знал, как вы относились друг к другу в школе, я бы подумал, что ты в него влюбился, – проказливо прошептал Флитвик.
Гарри тяжело вздохнул. Влюбился! Да у него сбивается дыхание, и сердце начинает стучать часто-часто при одном взгляде на Северуса!
Всю неделю Гарри избегал спускаться в подземелья, хотя его тянуло туда, как магнитом.
Он скучал по общению со студентами Слизерина. А ещё больше ему хотелось лишний раз увидеть Северуса.
Гарри, сам не сознавая этого, стал присутствовать на всех завтраках, обедах и ужинах в Большом зале. В Малфой-мэноре он не появлялся, ночуя в своей комнате в Хогвартсе. Тем более, что Драко варил какое-то экспериментальное зелье и был страшно задумчив. И Гарри решил ему не мешать. Зато каждый день по три раза он мог лицезреть Северуса за столом преподавателей. И каждый раз он не мог отвести глаз от невозмутимого зельевара, который иногда равнодушно смотрел на него и о чём-то беседовал с МакГонагалл.
Это была какое-то извращённое сладкое мучение – видеть Северуса, ловить его взгляд и терзаться от равнодушия в его глазах.
А в воскресенье пришла страшная весть: Эдварда Мальсибер покончила с собой.
Гарри в этот день с утра был в Малфой-мэноре. Драко, который закончил варить своё экспериментальное волчье зелье с продлённым сроком действия, просил его присутствовать. Он хотел испытать новое зелье на Волчедаре. Для этого ему требовалось согласие истинного хозяина оборотня. Они напоили своего домашнего оборотня зельем. А потом Драко объяснил, что теперь Волчедар будет превращаться в волка не каждое полнолуние, а раз в три месяца. Соответственно и зелье надо будет пить раз в три месяца.
Гарри ждал, что волчонок обрадуется, а тот расстроился.
– Я привык три дня каждый месяц обращаться! – заявил он. – Так прикольно бегать ночью по парку и вынюхивать всякие запахи. Можно, я буду пить обычное волчье зелье?
Когда из Мунго прилетела сова от Корригана, Драко сразу отправился туда. А вернувшись, рассказал Гарри, что плюшевый медведь, которого передал девочке Джереми Корриган, произвёл чудодейственный эффект. Эдварда перестала плакать и метаться, зовя отца. Она тихо сидела на кровати, баюкая игрушку. Корриган снизил ей дозу успокоительных зелий. Девочка вполне адекватно отвечала на вопросы о своём самочувствии, стала изредка улыбаться и даже попросила есть. Медведя она крепко прижимала к себе, не давая никому дотронуться до него. Усыпив таким образом бдительность персонала, она как-то под вечер стащила у молоденькой усталой и замотавшейся медсестры палочку и перерезала себе горло режущим заклинанием.
Драко, рассказывая о случившемся, нервно сжимал руки. На его бледном лице выступили некрасивые красные пятна.
– Интересно, как МакКошка объявит об этом? – зло выплюнул он. – Она ведь обязана сообщить о смерти студентки Хогвартса.
Гарри тоже было это интересно. Поэтому утром он отправился в школу пораньше, чтобы успеть на завтрак в Большой зал.
МакГонагалл, строгая, собранная, с гладко зачёсанными волосами, встала и с помощью Соноруса объявила: «С печалью и сожалением вынуждена сообщить, что вчера в клинике св. Мунго после тяжёлой болезни скончалась наша студентка Эдварда Мальсибер. Мы все скорбим». Она уселась с невозмутимым видом и отхлебнула кофе, как бы давая всем сигнал продолжить трапезу.
Гарри возмутился. После какой ещё «тяжёлой болезни»? Девочка покончила с собой, не вынеся ужасных воспоминаний и позора, который, как она думала, её ожидал! Гарри хотел вскочить и вдруг заметил предостерегающий взгляд Снейпа, который водил длинным пальцем по губам, будто призывая к молчанию. Да и слизеринский стол молчал, тогда как все остальные факультеты обсуждали эту страшную новость. Гарри взглянул на гриффиндорцев. Семикурсник Денис Криви сидел с довольным видом. Он ухмыльнулся и что-то сказал однокурснику Ричи Куту. А вот шестикурсник Джимми Пикс был какой-то растерянный. Он не поднимал головы. Когда он хотел взять бокал с соком, его рука дрогнула, сок залил стол. Денис Криви ободряюще хлопнул его по плечу, но Пикс скинул его руку, вскочил и выбежал из зала.
В этот день Гарри не мог сдерживать себя. Какого чёрта! В конце концов, у него двое первокурсников на попечении, он имеет право посещать их в любое время! Тем более, сегодня! И после третьего урока он отправился в подземелье. Проходя мимо туалета на третьем этаже, профессор Поттер услышал какие-то звуки. Им овладело чувство дежавю. Вот так на шестом курсе он как-то заглянул в туалет Плаксы Миртл… У Драко на груди остались чуть заметные белые шрамы от его Сектумпсемпры. Хорёк не любит, когда Гарри пытается поцеловать эти шрамы.
Гарри осторожно заглянул в туалет. Джимми Пикс скорчился в углу. Плакса Миртл висела над ним в воздухе.
– Ну, не плачь, мальчик! Ну, расскажи, что случилось? – причитала она.
– Джимми, зачем вы сделали это с Эдвардой? – тихо спросил Гарри. – Ладно, Денис Криви потерял брата в это войне… Но ты с Ричи… Зачем?
Джимми вздрогнул, как от удара, и вжался в угол.
– Я только держал её… Они хотели меня заставить… ну… чтобы я тоже… И я не смог… – затравленно бормотал он.
Гарри с брезгливой жалостью смотрел на него.
– Что мне делать, сэр? – в отчаянии воскликнул заплаканный гриффиндорец.
– Я не знаю, Джимми, – признался он. – Каждый сам принимает решение. Можешь признаться МакГонагалл.
– Я хотел… утром… Она сказала, чтобы я не морочил ей голову… Я боюсь, сэр… Эти … змеи весь день молчат и смотрят…. Они убьют нас…
– Джимми, я, правда, не знаю, что тебе посоветовать.
И оставив дрожащего гриффиндорца на попечение Плаксы Миртл, он отправился в подземелья.
Перед портретом кого-то из рода Принцев, он сказал пароль, который давно уже открыл ему Сайрус Кэрроу. До его слуха донёсся конец фразы Снейпа: «…. в её смерти вы трое виноваты в не меньшей степени, чем эта гриффиндорская мразь.»
Весь немногочисленный факультет Слизерина был в гостиной. Девочки всхлипывали, младшекурсники сбились в стайку. Трое семикурсников рядком сидели на диване, повесив головы.
– Но в чём они виноваты, Северус? – воскликнул Гарри.
Из рассказов Сайруса он прекрасно знал, что в ту ночь, когда напали на Эдварду, Эван Гроган валялся в лазарете с жесточайшим бронхитом, а двое других семикурсников помогали малышам убираться в туалетах на Гриффиндорской башне.
– Гарри Поттер, вечный защитник всех обиженных, – Снейп с насмешкой смотрел на него. – А виноваты они в отсутствии тактики и стратегии. Когда факультет травит вся школа, ходить везде надо гурьбой, а особенно на отработки. Профессор Поттер, что, собственно, привело вас сюда?
– Я являюсь официальным опекуном Сайруса Кэрроу и Эдны Милтон, и имею право общаться с ними в любое время, – разозлился Гарри. – А тем более в этот печальный день!
Сайрус подошёл и прижался к нему, исподлобья глядя на своего декана. Малышка Эдна взяла его за руку.
– Странно видеть такие на редкость доверительные отношения между гриффиндорцем и слизеринцами, – холодно произнёс Мастер зелий.
– Не более странно, чем любовь между гриффиндорцем и слизеринцем, – ляпнул Гарри, не думая.
Северус вскинул взгляд. Он был в ярости.
– Видите ли, мистер Поттер, у нас здесь секретное совещание о деле, которое касается только нашего факультета. Зайдите позже, если вам так надо пообщаться с вашими подопечными, – обманчиво спокойным тоном произнёс он.
– Профессор Снейп, я в курсе этого отвратительного происшествия, и так же, как и вы, хочу покарать виновных. Их место в Азкабане!
– Видите ли, профессор Поттер, у нас разные понятия о наказании. Привлекать к этому делу авроров бесполезно. По крайней мере, в нынешней политической ситуации. Я попрошу вас покинуть нашу гостиную. Национальный герой не должен участвовать в подобных ритуалах.
Любопытный Гарри навострил уши. Ему очень хотелось узнать про какой-то, несомненно, старинный ритуал слизеринцев. А ещё больше ему хотелось находиться рядом с Северусом.
– Я никуда не пойду! Я… я готов дать магическую клятву молчать обо всём, что здесь услышу!
– Сэр, пусть останется! – вдруг в один голос заговорили младшекурсники.
– Он хороший! – завил Сайроус Кэрроу.
Да и старшекурсники согласно закивали головами. Снейп молчал, непроницаемым взглядом рассматривая Поттера.
– Пожалуйста! – взмолился Гарри, склонив голову на бок и умоляюще глядя на зельевара.
Снейп не смог устоять перед этим умильным щенячьим взглядом.
– Гарри, ты сможешь наложить сонные чары на гриффиндорскую спальню? – вдруг спросил он.
Северус начал называть его по имени и на «ты»! Конечно, он всё сделает! Гарри закивал, как китайский болванчик.
– А что вы собираетесь делать? – поинтересовался он.
– Partial Alectoria. Другого они не заслуживают, сэр, – ответил ему Эван Гроган.
Гарри призвал на помощь все свои скромные познания в латыни.
– Погодите, это значит частичная…
– Кастрация, Гарри. Частичная кастрация, – усмехнулся Снейп. – Магическое сокрытие мошонки. Не больно, но крайне унизительно.
– Это что, насовсем? – покраснел Поттер.
– Нет, заклятие можно снять. Только мы не будем этого делать, – жёстко сказал семикурсник Айвен Треверс.
– А можно, чтобы это заклятье спало при выполнении какого-нибудь условия? – Гарри вдруг пришла в голову остроумная идея.
И он немедленно изложил её слизеринцам.
– Неплохо, Поттер! – рассмеялся Снейп. – Не зря шляпа пыталась отправить тебя в Слизерин.
– Вас хотели распределить на Слизерин, сэр? И вы отказались? – удивлению слизеринцев не было предела.
– Он поступил, как настоящий слизеринец! Он ещё тогда понял, что победят Светлые силы, и примкнул к ним! – объяснила всем Агата Макнейр.
– А-а-а… Умно… – слизеринцы с уважением смотрели на Гарри.
Он хотел объяснить, что всё было совсем не так. Открыл рот и ничего не сказал.
Ритуал назначили на ночь субботы, чтобы гриффиндорские насильники подумали, что они подцепили проклятие, когда прогуливались в Хогсмиде.
Весь день субботы Гарри пришлось ублажать ревнующего Драко. Он терпеливо объяснял мужу, что идёт не на свидание с Северусом, а на акцию возмездия за Эдварду Мальсибер.
В десять вечера, страстно расцеловав дующегося Драко, Гарри через камин переместился в апартаменты Снейпа в Хогвартсе.
Северус пил чай за маленьким столиком возле камина. Вторая чашка ждала Гарри. Он с удовольствием съел несколько вкуснейших пирожных, которые пекли школьные эльфы.
Они ещё раз проговорили свои действия, а потом Гарри неожиданно начал зевать.
– Иди, полежи в моей спальне. Мне ещё надо сварить зелье Меченых для ритуала, – сказал слизеринский декан.
Гарри сбросил кроссовки, с удовольствием улёгся на большую мягкую постель и зарылся носом в подушку, слабо пахнущую лимонным лосьоном, которым пользовался Северус. Так же пахли подушки в домике в Тупике Прядильщиков.
Тогда Северус привязывал его руки к спинке кровати и завязывал глаза. Было и страшно, и возбуждающе стыдно лежать абсолютно голым перед старшим любовником, чувствовать его властную силу, ощущать его ласкающие прикосновения к своему телу, его требовательные поцелуи, оставляющие засосы. Полностью отдать контроль над собой – это так здорово!
Гарри овладела сладкая дрёма. Он почти физически ощущал горячие длинные пальцы, которые гладят его по животу, а потом спускаются ниже, лезут в анус, растягивая и подготавливая его.
Северус, который помешивал почти готовое зелье, уловил сильнейший магический выброс неудовлетворённого сексуального желания, идущий из спальни, и покачал головой. Мальчишка совсем не умеет контролировать себя. Его со страшной силой тянет к Снейпу, и он не может скрыть это. Вероятно, их магии гармонируют друг с другом. Им суждено быть вместе. Но торопиться он не будет. Пусть Поттер ещё помучается несколько месяцев.
А Гарри, приспустив штаны, в полусне ласкал себя, представляя Северуса, и, наконец, кончил, заляпав трусы и зелёную шёлковую простыню.
– Что, Драко не удовлетворяет тебя? – чья-то рука гладит его по голове, в чёрных глазах ласковые смешинки.
Ой, как стыдно! Он обкончался на северусовой постели! Гарри вскочил, выхватил палочку и поскорее почистил и себя и простыню. Он застёгивал штаны, не в силах поднять глаза.
Снейп с затаённой усмешкой рассматривал его. Красный, с криво сидящими очками, дрожащими руками застёгивает штаны и шмыгает носом. Похоже, что сейчас разревётся от стыда, как маленький.
Не надо так расстраиваться, мой хороший. В твоём возрасте это вполне естественно, – бархатным голосом сказал зельевар. – И я не собираюсь покушаться на тебя, успокойся. Пойдём, нам пора. Уже час ночи, самое удобное время.
Гарри, чувствуя и облегчение, и какое-то смутное недовольство, накинул мантию-невидимку и поплёлся за Снейпом. Он не интересен Северусу! И слава Мерлину! Почему же так погано на душе?
Они поднялись на Гриффиндорскую башню. Гарри подошёл к портрету дремлющей толстой дамы и проговорил пароль. Минерва МакГонагалл, мечтающая, чтобы Гарри занял должность декана Гриффиндора, давно открыла ему доступ в комнаты гриффиндорцев.
Толстая дама, не открывая глаз, пробормотала что-то о негодниках, которые шляются ночь-полночь, и открыла вход. Они вошли. Северус остался в гостиной, а Гарри проник в спальню старшекурсников и наколдовал сильные сонные чары. Потом запомнил, на каких кроватях лежат трое насильников, и позвал Снейпа.
Северус приказал ему оставаться в гостиной, но Гарри взмолился, чтобы ему позволили присутствовать при ритуале. Ему хотелось быть рядом с Северусом.
Зельевар сначала начертил палочкой светящийся круг посреди спальни. Потом, сверяясь с пергаментом, нанёс на лоб каждому насильнику какие-то руны, каждому свои.
– Ты говорил, что Пикс виноват менее всего. Заклятие будет действовать на него два месяца, достаточно, чтобы как следует напугать. А вот на Криви и Кута заклятье будет действовать, пока они не выполнят поставленное условие, – шёпотом пояснил Снейп.
Он подозвал Гарри к себе в центр круга и начал нараспев произносить на латыни слова заклятья. Гарри поразился, что такое длинное заклинание Северус знает наизусть.
Внезапно магические ночники, слабо освещавшие спальню, погасли. В комнате воцарилась полная темнота, светился только магический круг, внутри которого стояли Гарри и Северус.
Поттер почувствовал присутствие какой-то мрачной и мстительной магии, которая тянула силы из него, и, несомненно, из зельевара. Снейп крепко прижал к себе Гарри, пытаясь заслонить его.
В темноте двигались какие-то тени, слышались похабные смешки. Чьи-то руки раздвигали пологи возле кроватей. На лбах насильников резко засияли руны, нанесённые зельеваром. Тьма удовлетворенно хмыкнула и навалилась на спящих. Тени то сгущались возле отмеченных гриффиндорцев, то отступали, чтобы через минуту окутать тела с новой силой. И вдруг всё кончилось. Загорелись ночники, магический круг исчез сам собой.
Они вышли в коридор. На Снейпа было страшно смотреть. Бледный, с испариной на лбу, ввалившимися глазами, он согнулся и опёрся о колени, пытаясь восстановить дыхание. Старинное тёмное заклятие кастрации вытянуло из него все силы. Гарри тоже чувствовал слабость. Отдышавшись, они направились к лестнице и вдруг вдалеке услышали цоканье каблучков.
– Чёрт! МакКошка сегодня дежурит! – жарко выдохнул Снейп в ухо.
Гарри метнулся к нише, в которой стояли железные латы. Он протиснулся за них и потянул за собой Северуса. Потом накрыл обоих мантией-невидимкой.
МакГонагалл медленно шествовала по коридору, постоянно останавливаясь и прислушиваясь. Гарри затаил дыхание и уткнулся носом в грудь Северуса. Снейп кусал губы, сдерживая смех. Наконец, директриса убедилась, что всё тихо. Она взглянула на наручные часики, крутанулась на месте и обратилась в пятнистую кошку. Кошка, задрав хвост, вприпрыжку помчалась вниз по лестнице. Дежурство было окончено.
Заговорщики с трудом вылезли из-за лат, причём Гарри чуть не уронил железный шлем себе на ногу. Северус подхватил его заклинанием левитации.
– Поттер! Вы опять нарушаете дисциплину и разгуливаете по ночам? – строго произнёс Снейп.
– На меня плохо влияют слизеринцы, сэр! Они постоянно учат меня плохому, – бодро доложил ему Гарри.
