Текст книги "А date with fate (СИ)"

Автор книги: Кшиарвенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

В сравнении с Гроцци даже Шейла Роузен казалась пушистой домашней кошечкой – мисс Ада так и метала молнии. А уж когда мы с Дейвом Холденом категорично заявили, что по тесту Войта-Кампффа Рой Эйсхоф бесспорно является человеком, Гроцци и вовсе взбесилась. Она потребовала, чтобы Реш устранил «шкуру» и арестовал Шейлу Роузен за укрывательство. Я спокойно ответил, что прежде должен увидеть подтверждение укрывательства. И еще добавил, что укрывательство, вне всякого сомнения, преступление тяжкое. Говорил я это, смотря на Рэйчел в упор.

Реш-то умница, сразу все понял и пошел на попятный. А вот Ада Гроцци не отличалась его самообладанием – вулканическая дамочка, что и говорить! Сперва она выставила Рэйчел, а потом и сама вылетела из моего кабинета. Реш продолжал вяло препираться, и тут меня удивил Дейв Холден – право, не знаю, защищал ли он свою репутацию в прочтении теста Войта-Кампффа или что иное, но уж от этого служаки я не ожидал такой принципиальности. Рой Эйсхоф – человек, повторял Холден, глядя Решу в глаза.

Я тоже решил не ударить в грязь лицом и вслух припомнил информ на Нексус-6 женского пола, которая так и не была найдена. – Рэйчел ее звали, если мне не изменяет память, – сказал я. Реш мгновенно оценил обстановку и понял, что на его новенькой карьере начальника может быть поставлено столь же новенькое пятно.

– Было приятно встретить старых друзей, – осклабился он, вставая и беря свою шляпу.

Мне бы тогда пойти с ним, но очень уж я был доволен, что прищемил хвост этому выскочке Решу. И Дейв, похоже, разделял мою радость, поэтому я вытащил бутылку скотча, припасенную для особых случаев. В общем, когда прибежал Смайк и заорал что-то о стрельбе, мы с Холденом были не совсем в форме. И когда я добежал до домика Рика Декерта, первое что увидел – мелькнувшие фигуры в серо-черных комбинезонах. И услышал чертово «пиущщщщ» тяжелых бластеров. У меня двоилось в глазах после виски, поэтому прицелиться не получалось – хотя уж узнал-то я их сразу. Их не спутаешь ни с чем – Т-8 от Гроцци Индастриз. Самые эффективные комбат-модели, если говорить о послушности и боевой мощи. И без этих чертовых наворотов вроде собственных эмоций, интеллекта и прочего. Старые и надежные. Из той счастливой эпохи, когда «анди» еще не сбегали и не бунтовали. Я присмотрелся и увидел тела Ады Гроцци и Реша – поодаль. У самой двери дома лежала Рэйчел. Мертвая – неожиданно для себя подумал я о ней именно так.

Дверь Декертового домика – он напоминал теперь хороший сыр, который я когда-то ел, весь в дырах – приоткрылась, и эти твари сразу открыли по ней шквальный огонь. Но кто-то или что-то метнулось из окна и кубарем покатилось по Декертовому полисаднику, паля из бластера прицельно и убийственно метко. Стрелявший точно знал, куда целить – основание шеи, у Т-8 самая уязвимая часть. У двух так наверняка. Оставшиеся «восьмерки» переключили огонь на подвижную – слишком подвижную для них – мишень, но не тут-то было. Он был уж по меньшей мере не медленнее их. И даже не слишком вспотел, решил я, пока уложил оставшихся двоих.

Стрелявший оказался Роем. Эйсхофом или, мать его, Батти.

– Откуда они взялись? – насилу переводя дух, спросил я, когда убедился, что все «восьмерки» отставлены. Смайк, однако, знал не больше моего.

– Меня вызвал мистер Декерт, сказал, что угроза жизням людей… – Спайк вместе со мной подошел к домику. Рик Декерт выполз на крыльцо, сделал несколько шагов и встал у тела Рэйчел.

– Ее убил Реш, – едва шевеля губами, сказал Рик. – А потом появились «восьмерки». Гэри… я хотел попросить тебя…

– Я не стану регистрировать ее ни как человека, ни как отставленного репликанта. Сможешь похоронить, как захочешь, – ответил я, и Рик благодарно закивал.

Из дома показался Батти. На его руках лежала Шейла Роузен – мертвая, как мне показалось. Многовато мертвых дамочек, подумал я.

– Обморок. Потеря сознания,– коротко сказал Батти в ответ на вопрос Дейва и зашагал в сторону центра Уайтбурга.

…– Черт их знает, откуда Гроцци их взяли, – говорил мне Дейв, помогавший оформлять необходимые бумаги. – «Восьмерок» не выпускают уже лет двадцать, если не больше.

Я и сам это знал. Аду Гроцци и Фила Реша мы перетащили в пустовавшую комнатушку при офисе, миссис Флетчер пожертвовала свой большой запасной ларь-холодильник, в который мы опустили завернутые в пленку тела – надо сказать, опустили без особого почтения. Ну да, ко всему холодильник для них тесноват, но уж потерпят.

Вечером вовсе неожиданно позвонил Доктор. Никаких инструкций от него не последовало, лишь сухие вопросы о происходившем. Не успел я дорассказать, как запищал коммутатор, и короткое сообщение поведало, что мой банковский счет пополнен. Не знаю, отчего, но это совсем меня не обрадовало.

– Ничего не предпринимайте, мистер Брайант, – сказал на прощание Доктор.

***

Утром ко мне заявился Рик Декерт. Трезвый, что примечательно, чисто выбритый, сменивший свой вечный плащ на подобие пиджака и нацепивший даже какой-то сомнительный шерстяной галстук.

– Я хочу уехать, – заявил он с порога. Я молчал, ожидая, что будет дальше.

– У меня есть два пропуска, Брайант. И я хочу взять с собой друга, – закончил Декерт. Прежний, черт его подери, жесткий и крутой Дек. Даже круче, чем прежде.

– Я так и знал, что пропуска у тебя-пробормотал я, совершенно сбитый с толку. – А кого возьмешь с собой? Всегда говорил, что ты слаб на передок, Дек.

Декерт тяжело взглянул на меня, но ничего не ответил.

– Хорошо, – сказал я, наконец. – Катись ко всем чертям.

– Спасибо, Гэри, я знал, что ты так скажешь, – усмехнулся Рик. – Сегодня… я хороню Рэйчел. Приходи, Гэри. Вечером, часов в шесть.

Многовато похорон, сказал я себе, чувствуя неприятный медный вкус во рту. Пожалуй, с джином и виски пора завязывать. Настойка миссис Флэтчер гораздо полезнее для печени.

Я думал о Декерте, пока ел свой завтрак в «Электроовце» миссис Флэтчер. Сочувствие – вот что. Он всегда немного сочувствовал «анди», всегда пытался оправдаться какими-то высокими материями. Уж лучше бы просто служил, как Дейв Холден, сказал я себе. Потом вспомнил, что мне наговорил Дейв и что, в конце концов, передумал я сам… Вовремя я ушел из департамента, что ни говори. Блейдраннер, который не воспринимает «шкур» как машины – кончился. Я вспомнил, как Рой Батти нес бесчувственную Шейлу, и меня передернуло. Слишком это было… по-человечески.

– Взгляните, сэр, – выдернула меня из раздумий миссис Флэтчер. – Что за красавец!

Ховер, на который она указывала, действительно был красив, можете мне поверить. Но дело даже не в красоте, а в том, что на борту его красовалась золотая пирамида с вписанными в нее совиными глазами – эмблема Тайрел Инк. Известная, мать ее, всем, кто хоть когда-нибудь сталкивался с «анди».

Но когда я увидел того, кто вышел из кабины, и зашагал к офису шерифа, сопровождаемый рослыми охранниками – я едва не уверовал в привидения. Потому что это был никто иной как мистер Элдон Тайрел. Вроде как покойный, прах его подери, Элдон Тайрел.

Прибежавший из офиса Смайк сумел доказать мне, что Тайрел – человек из плоти и крови, и с документами у него все в порядке. А когда он заговорил со мной в моем кабинете, то первые же звуки его голоса убедили меня – сидящий передо мной человек был звонившим мне Доктором.

– Вы удивлены, как я вижу. А между тем удивляться нечему – такой человек, как я, всегда заботится о своей безопасности. Тот, кого похоронили вместо меня, был обычной искусственной копией.

Копией, сказал я себе. Ну конечно, глава корпорации, выпускающей «анди», может позволить себе сделать двойников. Почему нет?

– Я благодарю вас за неоценимую помощь, которую вы мне оказали, шериф Брайант, – продолжал Тайрел. – Вы успели убедиться, что я умею быть благодарным. А теперь я хотел бы знать, где в настоящее время находится моя коллега, доктор Роузен?

Узнав от меня, что мисс Роузен не слишком хорошо себя чувствует и, скорее всего, в данный момент отдыхает, мистер Тайрел только коротко кивнул.

– Еще раз благодарю вас, мистер Брайант.

Он ушел – маленький сухонький человечек, произведший на меня, тем не менее, впечатление много худшее, чем все ранее встреченное преступное отребье вместе взятое. А я рухнул в кресло, борясь с собой – меня тянуло позвонить в номер, который занимали Рой и Шейла Роузен. И предупредить их. Свербящее чувство опасности – оно еще никогда не подводило «Бульдога» Брайанта, потому он и жив-здоров до сих пор. Но о чем, мать его, я мог предупредить Шейлу и Роя? Что мог сказать старый толстый продажный коп женщине, сбежавшей с андроидом? Пусть идет, мать его, как идет – так я решил в конце концов. И подкрепил свое решение порцией настойки миссис Флэтчер.

***

Было около шести, когда я подошел к дому Рика Декерта. Отставленные «восьмерки» так и валялись там, где Рой отставил их. Надо бы зарыть их, подумал я. А то нехорошо как-то…

Сам не знаю, что я ожидал увидеть – прощание с любимой женщиной или просто дань памяти жившему на Земле живому существу. Но уж ховера, снаряженного в дорогу, я увидеть не ожидал никак.

– Прости, Гэри, мы похоронили Рэйчел без тебя, – сказал Декерт. Нехороший у него был взгляд, скажу я вам. – А теперь подпиши-ка пропуска, как обещал.

Он вынул два желтых прямоугольника, ручку и протянул мне.

«Мисс Шона Ланг», прочел я в первом. «Мистер Рой Эйсхоф», значилось во втором.

– Что, черт побери… – начал я, вытаращив глаза.

– Подписывай, Гэри, – в руке Рика неведомо откуда появился пистолет. Я увидел Роя и Шейлу, выходящих из его изрешеченого выстрелами дома.

С Риком я еще мог потягаться, но уж комбат-модель Нексус-6 явно был вне моей категории.

– Подписывай, Брайант, – пистолет в руке Рика дернулся.

Он буквально вырвал у меня из руки пропуска и сунул их Рою.

– Благослови вас небо! – прошептала Шейла. Вот уж чего не ожидал от нее! Да и выглядела она не в пример менее колючей, чем прежде. И более красивой.

– Следи там за ней, парень,– неизвестно зачем сказал я Рою. Тот чуть улыбнулся, и на сей раз улыбка его не была ни безумной, ни злой.

Ховер зашипел, отрываясь от земли, а мы с Риком просто стояли и смотрели ему вслед, пока он не скрылся где-то за соснами. Мы так засмотрелись, что выстрелы вдогонку ховеру приняли сперва за молнию. Правда, мы и не заметили, как подошли Тайрел и его ребята. А с ними Смайк и Дейв Холден, оба сбитые с толку.

Я до сих пор не могу понять, отчего Тайрел и его люди не взяли свой ховер. С ховером у них был бы шанс.

– Почему вы тут стоите, шериф? – завопил Тайрел. – Почему не остановили?

– Спросите мистера Декерта, – хмыкнул я.

– Вы будете отвечать по закону, – Лицо Тайрела стало по-настоящему страшным, а его головорезы взяли оружие наизготовку. Нам ничего не оставалось, как сдать им свои пистолеты.

Рик Декерт, отдав бластер, скрестил руки на груди и был необычайно спокоен. Но уж я-то знал это спокойствие блейдраннеров… И потому, когда Рик выдернул из потайной кобуры запасной пистолет и срубил одного из охранников, а Дейв Холден, сделавший то же самое, срубил второго, я едва не рассмеялся.

– Нет уж, – ледяным тоном детектива из старого кино проговорил Декерт. – Это вы будете отвечать за смерть человека. Кем вы бы ни были, правда ли вы мистер Элдон Тайрел или просто его двойник – но только андроид не мог ошибиться. Нексус-6, два триллиона нейронов. Он-то уж не мог принять андроида за человека. Но кроме того – у мисс Роузен оказались записи видеонаблюдения, запись того, как вы инструктировали своего двойника, который должен был встретить Роя. Вы говорили ему, что за стенами будет охрана, что с его головы волосу не дадут упасть. Вы подставили двойника, чтобы все считали вас мертвым, и пустили эту чокнутую Гроцци по следу Шейлы, внушив ей, что у мисс Роузен есть материалы и образец, позволяющий произвести революцию в производстве репликантов.

– Неужели моя вина в том, что мисс Гроцци одержима конкурентной борьбой с нашей компанией? – высокомерно уронил Тайрел.

– Из-за вас также едва не погиб Джей Эф Себастиан, – продолжал Рик. – А посланные вами «восьмерки» убили Фила Реша и Аду Гроцци.

В это мгновение Тайрел сделал неуловимый жест рукой.

– Вы ничего не докажете, – начал он.

– И не собираюсь, – ответил Рик. Его бластер свистнул, и Элдон Тайрел рухнул как подкошенный.

– Вот теперь программа Нексус действительно свернута, – проговорил Рик.

***

…Холден подтащил тело «восьмерки» и вложил в его руку бластер. Чертовы голубые глаза, подумал я, когда мы закончили выверять расположения тел для той картины, которую собирались описать в рапорте.

– Гроцци зря хвастались лояльностью своих моделей, – сказал Дейв, внимательно осмотрев поле битвы.

– Уж это точно, – отозвался я. – Ну что, парни, пойдемте выпьем. Идем, Дек.

– Погоди, – Декерт вдруг опрометью метнулся в свой дом и вскоре вышел оттуда, держа на поводке ротвейлера.

– Вот… это Себастиан когда-то сделал. И он сказал Шейле… он хотел, чтобы пес жил у тебя, Гэри. Его зовут Багси.

Словно в ответ на свое имя, ротвейлер поднял голову и взглянул на меня. Даю руку на отсечение, что он улыбнулся, знаете, как собаки порой умеют улыбаться, сморщивая верхнюю губу – сразу и не разобрать, улыбка это или оскал. Только в этой песьей улыбке я неожиданно узнал Себастиана.

– «Я думаю, это начало прекрасной дружбы»**, – насмешливо проговорил Дейв.

Комментарий к Six for gold (Гэри Брайант)

* – Louis Armstrong “Go Down Moses” http://pleer.com/tracks/2497535vQNt

** – финальная фраза из фильма “Касабланка”

========== Seven for a secret never be told (Рик Декерт) ==========

Я не был особенно удивлен тому, что Брайант отказался отпустить из-под ареста Себастиана, когда я пришел просить за него. Я даже не был удивлен вопросу о пропусках – Брайант хоть и сволочь распоследняя, но всегда был хорошим копом. Нюхачом, ищейкой. Наверняка свои каналы у него имелись даже здесь. Я думал о том, что рассказал Себастиану, и злился. На себя, на Себастиана, на Рэйчел. На репликантов в целом. «Некогда ты мучился от сочуствия к «анди» женского пола, потом один из «анди» спас тебе жизнь, потом ты сбежал с девчонкой, которая родилась в автоклаве Тайрел Инк. А теперь вступаешься за человека, который, между прочим, вхож в самую верхушку Тайрел. Не слишком ли много совпадений?» Много, Гэри, до хрена совпадений.

Деревья всегда меня успокаивали – даже лучше, чем эмпатоскоп. А теперь, когда мой эмпатоскоп стал кучкой обломков, выбирать и вовсе не приходилось. Я приходил к соснам, росшим небольшими группками там и сям вокруг Уайтбурга, как в гости к стареньким тетушкам. Посидеть, послушать старческую воркотню и скрипение на ветру. В большом городе мы этого лишены, а вот тут, в Уайтбурге сосны рядом, под боком.

Но в тот раз вышло иначе – еще входя под кроны сосен, я заметил что-то движущееся возле тропинки. Большой грузный человек, присев на корточки, что-то раскапывал, как мне сперва показалось. Я узнал Вождя, здоровенного, но вполне безобидного индейца-недоумка – он присел возле муравьиной кучки и что-то делал с ней.

– Убивать муравьев запрещено, Вождь, – сказал я, подойдя к нему.

– Зачем убивать? – не прекращая своего занятия, спросил индеец. Я наклонился и, наконец, понял, что он делал – длинной палочкой он вытаскивал жука, неведомо как попавшего в муравейник.

– А зачем ты его спасаешь, Вождь? – спросил я немного погодя.

– Просто хочется, – Вождь задумался, а потом добавил: – Просто так. Почему не помочь?

Жук неуклюже цеплялся за тонкую палочку и все время срывался с нее, падая в кишащую муравьями кучу. Но в конце концов Вождю удалось подловить момент, когда жук вцепился в палочку сильнее, и резким движением отшвырнуть его прочь.

– А все же ты боишься муравьев, – хмыкнул я. Вождь поднял голову, его темное, будто вырезанное из коры дерева лицо ничего не выражало. Было неподвижным – «как у робота», подумал я. А потом вспомнил, как быстро менялись выражения лица у всех виденных мною «анди» – быстрее, чем у большинства людей.

– Жук кусает, – пояснил Вождь, когда я уже перестал ждать его ответа. – Плохо кусает, рука пухнет. Жук – он как человек.

Как человек, мысленно продолжил я, поняв его, как человек – на добро отвечает злом. Со страху. Как человек. Рэйчел-то, оказывается, была в этом самым настоящим человеком. Прав Вождь… «Рука пухнет», голосом Вождя повторил кто-то в моей голове, и я взглянул на свою левую руку, на белеющий у запястья шрам. Когда тот… репликант вытаскивал меня, его ладонь была пробита большим ржавым гвоздем – уж не знаю, как это вышло. И когда он стиснул мою руку, гвоздь впился в мякоть предплечья. Я потом лечил заражение и хорошо, что столбняка не подхватил. Он вытащил меня тогда… и ведь он поступил не по-человечески – добром на зло, люди так не делают. Рассказ Себастиана о том, что тайреловской ученой удалось оживить отставленного Нексус-6, всколыхнул все чувства, осевшие куда-то на дно моего сознания. Пусть даже Себастиан сказал, что он потом погиб во время эксперимента – внезапно я понял, что без Рэйчел мне просто плохо, а вот ненавижу я из всех репликантов именно его. Роя Батти.

Не могу сказать, что мне было неинтересно, заявится ли дамочка, о которой мне рассказал Себастиан, в Уайтбург или нет. Скорее, я побаивался ее появления. Это как увидеть себя в кривом зеркале, думал я. Но в «Электроовце» я сперва увидел Роя… Я узнал его сразу, хотя он изменился, и довольно сильно. Когда мы гонялись друг за другом в Бредбери-хаус, он казался злобным подростком вроде тех уличных тинейджеров-бандитов, которых я задерживал еще работая простым патрульным. «Четыре, пять – как тут выживать? Шесть, семь – в рай или в ад совсем?» А сейчас за столиком сидел вполне взрослый мужчина, без всяких тинейджерских выбрыков. Молодая коротко стриженная женщина, сидевшая с ним рядом, о чем-то спросила его, и Рой ответил ей с неожиданной для меня мягкой улыбкой.

Я уже достаточно набрался, чтобы расхрабриться и пригласить женщину танцевать. Это, должно быть, Шейла, хотя я представлял ее более похожей на Рэйчел. Да что там похожей – я отчего-то был уверен, что у нее с Рэйчел одно лицо. Но она была гораздо менее красива – никакой правильности черт, хотя Шейла также была брюнеткой и ее большие темные глаза были так же выразительны, как у Рэйчел. Отчего-то я подумал, что вряд ли смог бы быть с такой женщиной – она казалась еще более колючей, чем Айрен, моя жена. Бывшая жена. Но танцевала Шейла очень хорошо, хотя и избегала прижиматься ко мне, будто брезговала. Меня так и подмывало шепнуть ей, что «анди» она, видать, так не брезгует, но я не хотел скандала. А еще я подумал, для чего Себастиан оставил пропуска именно мне. Может, именно для того, чтобы я их не отдал?

Рой на меня никак не отреагировал. И я подумал было, что он меня вообще не узнал, если бы не то, что случилось потом. Я сразу понял, что песню про «Мозеса» Рой заказал Сэму неспроста. Это был гимн того, первого восстания репликантов, которое поднял Айзра Уейкем на марсианской станции «Коцит-Р». До сих пор не понимаю, зачем репликантам был нужен гимн…

Я слушал песню, смотрела на Роя и думал, что он специально заказал Сэму эту песню, чтобы позлить меня. А еще я думал – что заставляет их бунтовать? Как оно появляется в их искусственных мозгах, как растет? Или кто-то внушает им понятия о свободе – может, это происки самих Тайрел, Гроцци и прочих корпораций? Чушь, сказал я себе – зачем бы корпорациям это было нужно? Лояльность репликантов это тоже товар. А еще я думал – отчего у людей, чей срок жизни гораздо дольше, бунтов гораздо меньше? Может, люди больше ценят спокойствие, оттого, что у них просто больше времени?

Возможно, я и отдал бы им пропуска сразу, если бы не Брайант, получивший наводку на Роя. Тест Войта-Кампффа; сомневаюсь, что это было собственной инициативой Гэри – Брайант в тестах разбирался, как свинья в апельсинах. И когда они пришли ко мне, узнав от Себастиана, что пропуска находятся у меня, я не мог отказать себе в удовольствии немножко помучить их. И только увидев в окно, как они шли, и как черный пес шел с ними рядом и все пытался заглянуть им в глаза, – так вот, увидев все это, я решил пойти к Брайанту и попросить доверить мне проведение теста. Человек, не человек, но я ненавижу быть в долгу. Тем более у «анди».

Но Брайант отказал мне – еще бы, ведь он знал про Рэйчел и имел основания сомневаться в моей непредвзятости. Уж конечно, неожиданно прибывший Дейв Холден был гораздо более непредвзят.

Я увидел их у офиса шерифа, когда Батти входил туда, а дамочка оставалась. Как щепка на берегу, подумал я, и мне стало ее жаль. Пес, сидевший у ее ног, вряд ли мог сейчас ей помочь. Шейла так и вцепилась в меня, когда я подошел – словно я и не отказывался совсем недавно отдавать ей пропуска. Не знаю, верил ли я сам в свои слова, когда убеждал ее, что Рой пройдет тесты. Но в ответ она вымученно улыбнулась мне одними глазами и сказала, что такие тесты создаются с тем, чтобы их можно было провалить.

Когда мы втроем сидели потом в «Электроовце», мы с Дейвом были похожи на готовых выхватить кольты ковбоев из старого кино – каждый ждал движения другого. Холден начал первым.

– Это… тот самый?

И тут меня прорвало. Размытость и сумбурность всех тех критериев, по которым мы решали, что можем убивать – стоит называть вещи своими именами, – мы уже не могли этого выносить. Никто бы не смог. Гафф тоже не смог, судя по всему. И уж если даже хапуга Брайант не выдал Рэйчел, хоть и знал прекрасно, кто она, то я тем более решил молчать. Я почти не услышал, как Дейв горячо говорил что-то о Мерсере, о Сизифе, потом что-то неуклюже мямлил насчет моей жены – то ли передавал от нее привет, то ли что-то рассказывал. Отправлю Айрен документы для развода, решил я, глядя на Дейва. Сегодня же.

…Не знаю, как Батти удалось незаметно проскользнуть в мой дом, но, проснувшись среди ночи, я увидел его сидящим в кресле. Он разглядывал меня с тем же мальчишеским холодным интересом, как и тогда, когда я висел в нескольких сотнях футов над землей, едва цепляясь за скользкую балку переломанными пальцами.

– Ты пришел получить свой долг, Батти? – Я понимал, что до бластера мне не добраться; как бы скор я ни был, он был скорее меня.

– Я не даю в долг, – ответил он. – Я пришел за пропусками. За пропусками, которые тебе не принадлежат.

Он улыбнулся прежней безумной улыбкой, и я вдруг снова остро почувствовал, как сильно я его ненавижу. Он мог убить меня, и не убил. Он был с женщиной, к которой я – что уж хитрить перед собой? – не решился бы даже подойти, если бы не пьяный кураж. Да будь я проклят – неужели я и впрямь воспринимаю его как соперника, как… человека?

– Почему ты тогда вытащил меня, Рой? – тихо спросил я, впервые назвав его по имени.

– Наверное… – Батти растягивал слова, как и тогда на крыше, под дождем, – хотел удивить … напоследок.

Он сжал губы, словно силясь не расхохотаться. Я поймал себя на том, что мучительно выискиваю в нем нечеловеческие черты – хоть что-то низменное, позволившее бы мне смотреть на него сверху вниз. Хоть мелочь. Раньше этой мелочью было их, репликантов, холодное совершенство – даже умирая, Рой был похож на мраморную статую, холодную и недостижимо прекрасную. Но сейчас в нем не было этой мраморности и этого совершенства – я заметил у глаз морщинки усталости, волосы отросли и утратили свой неестественный белый цвет, они были просто светлыми. Кроме того, я заметил, что он не брился по крайней мере дня три. За все время своего существования я еще не видел небритого андроида. Вернее, если уж их создавали с бородой или с недельной щетиной, то таковой эта борода и щетина оставались до самой их отставки.

– Отдай пропуска, – произнес он.

– Едва ли ты можешь требовать от меня нарушения закона, – сказал я. Он хотел что-то ответить, но замер, прислушиваясь. Слух у него был гораздо тоньше человеческого.

– Отдай пропуск ей, – прошептал он, вставая. И бросился к окну.

– Стой! – прошипел я. И показал ему на большой стенной шкаф. В конце концов, я не мог отказать себе в удовольствии попытаться открыть ему глаза на человечество, раз уж никто до сих пор этого не сделал.

Рой залез в шкаф и едва успел прикрыть за собой дверцу, когда в мою дверь настойчиво постучали.

– Прошу прощения, что врываюсь среди ночи, – Шейла начала именно с этого; мысленно я с удовольствием отметил, что Батти обошелся без куртуазностей.

– Вы пришли за пропусками, мисс Роузен? – любезно начал я. Она быстро закивала. Почти радостно.

– К сожалению, у меня есть пропуск только на вас, – сказал я, внимательно наблюдая за ее лицом. – Он в порядке, там стоит ваше имя, «Шейла Роузен», не достает лишь визы шерифа, но с этим проблем возникнуть не должно.

Ее лицо словно застыло, и темные глаза погасли.

– Сожалею, – произнесла она и повернулась, чтобы уходить, – но я не могу воспользоваться им.

– Если вам желательно проставить другое имя, то, я думаю, это тоже можно устроить, – поспешил я исправить оплошность, вспомнив, что в ее актуальных документах стояли другие имя и фамилия.

– Дело не в имени. Мне нужно два пропуска или не нужно вовсе.

– Подумайте, мисс Роузен, – попытался я ее переубедить, но она, не слушая меня больше, пошла к выходу.

– Зачем вам такая обуза? – спросил я ее уже у самых входных дверей. Шейла смерила меня взглядом с головы до ног и проговорила, не поднимая глаз:

– Теперь ясно, отчего Рэйчел от вас сбежала. Не смогла быть… со слабаком.

Когда я вернулся в комнату, Роя тоже уже не было. Никогда прежде я не чувствовал себя таким ничтожеством. Завтра поговорю с Себастианом, мысленно пообещал я себе… мне обязательно надо было еще раз поговорить с ним.

…Но я не успел. В следующий раз я увидел Себастиана только во время похорон. Он был такой маленький в гробу, который Вождь и Брайантов помощник Смайк собрали для него из старых ящиков. Не знаю, кто упросил Брайанта не звонить похоронщикам, но это было хорошо. Я смотрел на мертвого Себастиана и вспоминал все, что рассказал ему в тот наш единственный разговор. Этот человек-черепашка с печальными глазами заставил меня сказать это, словно вылущив из меня запрятанные чувства – я рассказал ему тогда, как Рой тащил меня на крышу, и как гвоздь, пронзивший его ладонь, впивался в мою плоть, пригвождая меня к нему, как к кресту. Я думал, что рассказывал это по пьяни, из-за того расслабляющего язык действия, которое на меня всегда оказывал виски. Но глядя на спокойное и, черт бы меня побрал, такое красивое лицо Себастиана, я осознавал, что виски был тут не при чем. Этот маленький и не слишком, наверное, счастливый человечек заставил меня отбросить всю ту шелуху страха и мелкой зависти, которую я принимал за ненависть.

Я смотрел на Роя и Шейлу, которые тоже пришли на похороны, я смотрел на их серьезные, почти суровые лица, на то, как они держались за руки – и думал о всех этих проповедниках, помогавших подвести идеологическую базу под работу блейдраннеров. Человека, говорили проповедники, мог создать лишь бог. Тот или иной. То, что создано людьми, человеком быть не может. Я думал обо всем этом и чувствовал себя мягким, как моллюск без раковины.

Себастиана зарыли на опушке под большой сосной, и каждый бросил в могилу по горсти земли, как это было принято в старину, когда еще не было колумбариев и крематориев. Стараясь не смотреть в глаза ни им, ни даже трущемуся у ноги Батти ротвейлеру, я сказал Шейле и Рою придти ко мне завтра. Но я снова опоздал… я опоздал. Потому что назавтра ко мне вернулась Рэйчел.

К ее возвращению я уже знал, что Рой счел людей не ценящими себе подобных, когда во время его самого первого задания руководитель экспедиции оставил людей погибать в открытом космосе, потому что промедление грозило его кораблю столкновением с кометой и потерей ценного груза. И после этого ему было легко убивать. Легко – до того момента, как он увидел мертвой того андроида женского рода, с которой его связывали близкие отношения. Я вспомнил ее – жуткую Прис, которая едва не вырвала мне ноздри, и вспомнил также, что ее приютил у себя никто иной, как Джей Эф Себастиан. Снова Себастиан…

– Если уже берешь на себя смелость решать, кому жить, а кому умирать – будь готов, что кто-то другой тоже возьмет на себя эту смелость, – говорил Рой. Я слушал его и думал о том, что девять из десяти человек услышали бы в этой фразе первым делом «кому умирать». Что-то странное вложили в Роя его создатели, если он вдруг захотел оставить меня в живых безо всякой причины, даже вопреки всем причинам. А не убить кого-либо безо всякой причины.

Я не стал выспрашивать у Шейлы, как именно ей удалось вернуть Роя к жизни – она лишь упомянула вскользь об экспериментах с «эмпатическим полем», как она его назвала. Но добавила, что никто бы не стал массово возвращать к жизни репликантов таким способом, так как это – тут они с Роем переглянулись, – опасно, требует использования невосполнимых ресурсов и снижает коммерческие качества «анди».

– Впрочем, я сделала все зависящее от меня, чтобы проект «Нексус» не был возобновлен, – добавила Шейла.

Я слушал ее в пол-у́ха, больше смотрел на нее и Роя, на них обоих и понимал, что вот этого мне и Рэйчел не хватало – такого «вместе». Мне начинало казаться, что они были в каком-то смысле одним существом, словно их связывал очень чувствительный канал, по которому полученный одним сигнал тут же транслировался другому. Они были настроены на волну друг друга. Этого мне не хватало с Рэйчел. Этого мне не хватало и с Айрен. И неважно, что одна была андроидом, а вторая человеком – я одинаково фолил с обеими. Они были для меня лишь объектами.

Рэйчел появилась как раз тогда, когда я готов был уже достать пропуска. С порога она заговорила со мной деревянным, скованным тоном, который я помнил так хорошо – так она говорила со мной в первый раз, когда я пришел в Тайрел Инкорпорейтед.

«Гроцци», услышал я.

Что-то говорила Рэйчел – говорила не мне, а мимо меня, Шейле и Рою. Что-то отвечала ей Шейла – холодно и почти зло.

– Рэйчел… – я чувствовал себя слабым и жалким, но я должен был попытаться… – Останься со мной, Рэйчел. Мне так плохо без тебя. Я обещаю… что угодно… только скажи…

И она изумленно взглянула на меня, словно видела впервые.

А потом я услышал музыку – Шейла Роузен села за мое фортепиано. То самое, за которым Рэйчел играла мне Шопена… Я увидел, как холодная маска на лице Рэйчел сменилась почти детской растерянностью. Эта же растерянность была, верно, и на моем лице – Шейла заиграла старую-престарую песню, которую я всегда любил.