Автор книги: Krieg
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
В голове среди миллиона других мыслей навязчиво бьется лишь одна: Эгон жив. И я не знаю, что с этим делать. Восемь лет минуло с последней нашей встречи, и у меня, похоже, наконец, отболело. Его возвращение в мою жизнь ничего не меняет. Ровным счетом ничего.
Ух ты, в умывальнике даже вода теплая… Я посмотрела в зеркало, висящее над ним. Ощущение, словно в первый раз увидела себя. Похудевшая, бледная, с огромными синяками под глазами. А еще морщины. Морщины в уголках глаз, возле рта, на лбу, шее… Я их не замечала раньше, я словно забыла, кто я такая. Словно Аделин спряталась за Аннет, как в скорлупу, спряталась от себя самой, выстроила новую личность, чтобы забыть о прошлой жизни. Посетившие меня мысли застали врасплох, стало дурно.
— А, Адел? Как ты не понимала этого раньше? — спрашиваю себя, глядя в глаза отражению в зеркале. — Последние восемь лет ты жила только воспоминаниями о тех, кого потеряла, но не моментами реальной жизни, пока все они еще были рядом.
В моей жизни ничего больше не было, я все пропускала мимо. Я постоянно хоронила людей, которых называла друзьями, но не подпускала их к себе достаточно близко. Я привыкла любить мертвого Эгона, убиваться и страдать по нему, это было неотъемлемой частью моей жизни. Нет. Это было самой жизнью. И он был моим единственным настоящим другом. После него все оборвалось. Святой грааль, осознание всего этого почти сводит с ума… На глазах невольно навернулись слезы.
— Как ты, Аннет?
Я вздрогнула, обернулась. Болдрик озадачено смотрел на меня. Вот бы мне немного его оптимизма и уверенности… Как я могу ответить на его простой вопрос? Когда хочется вылить все, что накопилось, но не могу. Я не могу загрузить Болдрика своими проблемами. Они только мои и ничьи более.
— Да нормально… — поспешно вытираю слезы. — Намного лучше, конечно, чем было.
— Я рад.
Мы вернулись обратно в комнату, Болдрик налил мне свежезаваренный чай. Я уселась на матрас, делая глоток горячего напитка. Моя жизнь обрушилась в один миг от осознания происходящего, которое я блокировала восемь лет. Это все теперь разгребать неизвестно сколько времени, но все равно стало легче. Я хотя бы поняла, что на самом деле меня мучит.
— Я сумел вывести формулу вещества, из которого состоят заряды черногнилов, — довольный Болдрик вывел меня из раздумий и показал мне вырванный тетрадный листок с химическими формулами.
Я в непонимании уставилась на него, несколько раз повторив про себя только что сказанные им слова.
— Что?
Я взяла этот листок и честно попыталась понять, о чем там идет речь. Но все формулы сразу же заплясали перед глазами, я просто не смогла сфокусировать взгляд. Конечно, глупо думать, что мне сразу окончательно полегчает, и я так быстро восстановлюсь. Ничего в этом мире не бывает просто так.
— Объясни сам, ничего не могу разглядеть, — попросила я, возвращая листок Болдрику.
— Да, прости, — он озадачено почесал затылок. — Если совсем просто, то в этом порошке намешаны цезий-137 и сильная черная магия. Насколько я смог понять, эта смесь постепенно разрушает мыслительные процессы и мозг в целом. Очевидно, это и было целью черногнилов — разрушить твой мозг. На основе этой формулы и формулы гнили…
— Ты вывел формулу гнили? — я внимательно посмотрела на Болдрика, словно в первый раз его увидела. Он такой умный. Все знает, все умеет. Я уже отвыкла от этого. Когда рядом кто-то такой умный. Как Эгон.
— Я собираю ее образцы и сравниваю их, — Болдрик кивнул. — Кстати, тогда в магазине, где мы встретились, я тоже надеялся собрать материал, но опоздал, там уже провели дезинфекцию. В общем, я сумел приготовить противоядие, — последняя фраза была произнесена с явным сомнением. — Тебе ведь лучше, верно?
Уверено киваю.
— Это самое главное, — Болдрик быстро и часто закивал. — Но я все еще не уверен насчет побочных эффектов. Я очень переживал за тебя эти три дня, экспериментируя на крысах…
— Угу… — киваю, делая глоток чая. — Постой, три дня? Ты уверен? Хочешь сказать, что я пролежала здесь три дня? — недоверчиво смотрю на Болдрика. Мне казалось, что я максимум провела в бреду одну ночь.
— Да. Это было похоже на горячку при гриппе.
— Три дня… — я покачала головой. Столько времени болеть нельзя.
— А теперь тебе нужно еще отдохнуть.
— Но…
Но Болдрик не желал слушать никаких возражений. Пришлось лечь. Хотя с кем я спорю? Сил ни на что нет.
Прошло еще два дня. Два пустых дня. Это ужасно. Болдрик ничего не давал мне делать, а я не могу сидеть долго без дела. Но приходилось. Я пыталась читать его заумные учебники по ядерной физике, а он все ковырялся со своими склянками и черной гнилью. Нет, я ему благодарна, но просто сидеть в палатке я уже не могу. Это выше моих сил. Надо что-то делать, а то мои мысли меня уничтожат. А заниматься самоедством можно сколько угодно, разве что без пользы для себя. Поэтому первой здравой мыслью, посетившей меня за последнее время, показалось возвращение за машиной. Оставила свой родной фольксваген возле дома мисс… миссис… Нет, не помню имени. Но потерянное в памяти имя не так важно, как мой фольсваген.
На следующий день рано утром я и Болдрик, который не хотел отпускать меня одну, решительно направились в район Пяти полей, где жила миссис Чемберс со своей семьей (Болдрик запомнил ее фамилию!). Мы оказались посреди проезжей улицы недалеко от ее дома. Вот он, мой родной фольскваген! Стоит там, где я его оставила. Уже и забыла, как он хорош собой. Вообще это очень подозрительно, что его не забрали на штрафстоянку за все это время. На месте миссис Чемберс я бы забеспокоилась и обязательно что-нибудь предприняла.
Вдруг Болдрик потянул меня за рукав толстовки.
— Что?
— На улице подозрительно тихо.
И только тут я обратила на это внимание. Почти все дома на улице с закрытыми окнами, машин нигде не было, как и людей. Картину дополняло заволоченное тучами небо и отсутствие ветра. Слишком тихо. Впрочем, меня эта загадочность сейчас интересовала мало, главное — забрать фольксваген, а уже потом мы можем подумать, что же тут не так.
Но не успела я пройти и пары шагов, как фольксваген взорвался на моих глазах.
Черт возьми!
Дальше все как в чертовом кино. Нас обдает жаром. Болдрик тут же прикрывает меня собой, уводя в сторону от дороги, в кусты. Фольксваген полыхал как факел. После осознания случившегося, на глазах навернулись слезы.
Ну нет! Как же так! Как они могли! Кто подорвал мой фольксваген?! Там же столько моих вещей, котлы, ингредиенты, лопаты! Они вообще в курсе, с кем связались?!
— Блин, Болдрик, отпусти! Я должна посмотреть! Вдруг что-то уцелело?
— Стой, Аннет, не глупи! Там все так полыхает! Нам лучше уйти отсюда немедленно!
И тут я заметила возле моего авто черногнила. Ко мне тут же вернулось самообладание. Я перестала вырываться из цепких объятий Болдрика и притихла.
Черногнил может привести к Эгону. Что бы я ни говорила или думала, но я все равно хочу найти его. Я выглянула из-за кустов, когда Болдрик ослабил хватку. Черногнил, очевидно, вышел из дома миссис Чемберс. Боюсь, ее семье не повезло, как и всему этому району. Теперь понятно, почему вокруг так тихо. Я посмотрела на черногнила. Думаю, это он поджег мой фольксваген. Вот же скотина.
— Болдрик, нам с тобой очень нужно пойти за ним, — я посмотрела на напарника. — И никаких возражений.
— Не лучше ли…
— Нет, не лучше, — оборвала его на полуслове. — У нас нет времени. Больше. Просто нет. Ты понимаешь? Если Эгон узнал меня… Он мог доложить, — я сглотнула. Ужасное предположение с моей стороны, которое только что пришло ко мне в голову. Плюс выглядит как оправдание. Болдрику не понравится мое стремление отыскать Эгона только потому, что он мой друг. — Не зря же спалили мой фольксваген!
— Ты думаешь, это все не случайно? — Болдрик вытер ладонью выступивший на лбу пот. — Наверное, ты права… — решил он спустя пару мгновений. — Знаешь, я думал, по этой дряни их можно отследить… — он достал из кармана рубашки пробирку с черным веществом, название которому мы пока не придумали. — У цезия-137 период полураспада порядка тридцати лет. Можно попробовать поискать его следы на карте с помощью специального заклинания.
— А такое есть? — я перевела взгляд с пробирки на Болдрика.
— Да, ученые его иногда используют, — он кивнул. — Если случаются непредвиденные обстоятельства при работе с радиоактивными веществами.
— Отлично. Тогда за дело.
Я с досадой посмотрела на черногнила, который любовался пламенем. Теперь хотелось ухватиться за любую возможность ввязаться с ними в драку — так есть хоть какой-то шанс узнать о Эгоне. А я должна была узнать о нем. Обязательно. Но не сейчас.
В последний раз смотрю на все еще горящий фольксваген. Ты был мне хорошим другом, старичок. Знаю, у машин нет души, но мне всегда казалось, что мой фольксваген обладает ею. И сейчас она горела, горела вместе с частью моей души.
В момент, когда мы приготовились к телепортации и взялись за руки, фольксваген взорвался. Каждое подобное происшествие выбивает почву из-под моих ног. За долгий срок войны я научилась только глотать боль, накапливать ее, и, боюсь, однажды это хранилище взорвется, от меня ничего не останется.
Мы пересекли поле защитного заклинания и вернулись в палатку. Болдрик сказал, что с помощью его заклинания можно отследить месторасположение всех черногнилов, у кого есть подобные снаряды. Дополнительно нужна лишь карта. Я достала из кармана жилетки электронную карту и разложила ее на столе, ожидая, что будет дальше.
Болдрик не торопился. Он, подойдя к карте, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и только потом произнес заклинание, одновременно выпуская из руки сгусток светло-зеленой энергии. На карте тут же появилось множество точек обозначения.
— Это все следы цезия, — пояснил Болдрик, указывая на точки.
Я стала изучать их расположение на местности. Хм, следы цезия так недалеко от моего дома, от родителей… Надо бы их предупредить. Но меня отвлекло одно большое скопление на юге в горах. Оно было самым большим, и в том районе почти никто не жил.
— Может, проверим? — предложила я.
— Дай пять минут собраться.
Я кивнула, но сборы меня мало волновали. Почти все мое добро сгорело вместе с фольксвагеном. Так что собирать было нечего. Вместо этого я набрала маме и предупредила ее об опасности. Долго разговаривать я с ней не могла морально, так что звонок был недолгим. За это время Болдрик успел собраться.
Мы телепортировались в место, обозначенное на карте как Долина полыни, и оказались на поле, окруженном невысокими зелеными горами. Так далеко меня еще не заносило.
Темнело, дул ледяной пронизывающий до костей ветер, колыша высокие травы, больше никаких звуков и присутствия в этих краях жизни. Рядом с нами был вытоптан небольшой островок. Прямо в его центре лежала ржавая консервная банка. И больше ничего. Пусто. И почему здесь такая большая концентрация цезия? Неужели заклинание не сработало?
— Тут ничего нет! — я со злости пнула банку, но она не сдвинулась с места. — Это что еще значит?
Ответ не понадобилось произносить вслух. Иногда в нашем мире встречаются и такие вещи. Когда нужно укрыть какое-то место от посторонних глаз. Попасть туда можно только одним способом. С помощью телепорта, настроенного на конкретное место.
— Рискнем? — я подмигнула Болдрику.
Тот обеспокоенно посмотрел на меня, но все-таки кивнул. Мы одновременно дотронулись до консервной банки, и через мгновение стояли уже совершенно в другом месте.
Оно было мрачное, очень похожее на Мордор из «Властелина колец». А может, это так казалось, потому что здесь царила ночь. Нас окружали черные скалы, устрашающе торчавшие из земли, как клыки зверя, словно готовящиеся напасть на нас. Одно неловкое движение — и они проткнут тебя насквозь. В темном свинцовом небе летали вороны и грозно каркали. А прямо перед нами было колоссальное здание с множеством башен, выдолбленное в огромной скале. К нему вела небольшая тропа, петляющая меж острых зубьев камней. И все вокруг было таким скользким, черным и неприятным, как сама черная гниль. Меня передернуло.
— Кхм… Кажется, мы нашли их опорный пункт, — откашлялась. — Не таким я его себе представляла… — ничего вокруг не внушает доверия, но если я сейчас не соберусь с силами, то минут через пять мне точно захочется сбежать отсюда, если не раньше. — Итак. Я пойду одна, если что, уходи. Потом сможешь привести сюда… кого-нибудь.
— Спятила? Я пойду с тобой! — ожидаемо запротестовал Болдрик, хватая меня за руку.
— Даже не думай. Мне не хочется применять против тебя магию и оставлять здесь насильно, как пятилетнего ребенка.
Болдрик насупился, понимая, что в этот раз меня не переспорить.
— Я могу хотя бы некоторое время подождать тебя здесь?
— Можешь, — подумав, решила я. — Если через несколько часов я не вернусь, уходи. Но можешь и раньше. И если я не вернусь, то найди зачистщика по имени Дрейв Шон, передашь ему координаты этого места. Дрейв тоже занимается черногнилами.
— Я читал о нем в базе, — Болдрик кивнул. — Будь осторожна, Аннет.
— И ты, — я подмигнула Болдрику, стараясь держаться бодрее, и вышла из-за валуна на тропинку.
— Я обязательно дождусь тебя! — услышала я вслед.
Я выдохнула. На всякий случай достаю волшебную палочку из кармана и двигаюсь вперед. Все получится, Аннет, все будет хорошо.
С каждым шагом нарастает напряжение. Впервые в жизни у меня нет никакого плана, я вообще не знаю, что делаю, я просто иду вперед. Это открытие, что я пряталась за Аннет, выбило из-под ног почву, я теперь не представляю, как мыслить и жить дальше. К чему идти. Как действовать. Быть может, я здесь смогу узнать об Эгоне? Да, нужно будет этим заняться… А зачем мне теперь вообще вся эта борьба с гнилью, если не ради этого? Я ведь хотела всего лишь отомстить. А Эгон жив. Надо бы задуматься о противоядии… А надо ли оно вообще? Может, бросить все, оставить это грязное дело Дрейву и другим зачистщикам… Но я не смогу. Вся эта погоня уже в моей крови, мне не остановиться.
Чем ближе, тем выше и страшнее казалось здание, чем-то напоминавшее мне индийский храм. Окон было немного, а главным входом служили огромные черные резные двери (хотя тут все было черным). Но самое неприятное было то, что на входе стояло двое черногнилов. Они его охраняли. Кажется, без шума войти не получится. Но может, вообще не стоит шуметь?
Вскоре черногнилы заметили меня. Убираю палочку в карман, пытаюсь держаться спокойнее. Позволяю себя схватить, такой вот идиотский план. Охранники передают меня в руки другим двоим черногнилам, вышедшим из здания. Они молчат, крепко держат меня за руки, мне не вырваться, они ведут меня внутрь. Все вокруг черное, глянцевое, аж выть охота от безнадеги.
Первым нас встречает обширное помещение, я бы назвала его залом, он начинается прямо за дверьми. Все поверхности сделаны из мрамора темно-синего цвета. Пусто, глазу зацепиться не за что. Откуда-то струится мягкий белый свет, но никаких приборов освещения. По залу гуляет ветер, и ощущается странное присутствие чего-то. Словно кто-то невидимый шагает за нами. Невольно оборачиваюсь назад. Никого. Страх внутри завязывает узел, ноги становятся ватными. Меня начинает колотить озноб. Я сдаюсь и констатирую: мне страшно.
Гулко раздаются шаги, мои и моих сопровождающих. Мы сворачиваем направо в узкий коридор с низким потолком. Теперь все понятно. Без всяких обвинений или расспросов меня просто ведут в камеру. Все происходит слишком быстро, я успеваю заметить только, что соседняя камера занята, а все остальные пусты.
Перед тем, как запереть замок, черногнилы меня обыскали, забрали палочку и ключи от дома — все, что было у меня в карманах. Хорошо хоть, карту додумалась Болдрику отдать, она ему еще пригодиться. Как только черногнилы ушли, я прильнула к решетке, пытаясь разглядеть, что было вокруг. На стенах висело несколько горящих факелов, стены грубые, не обработаны. Тихо, никаких подозрительных шумов. Как будто я попала в подземелье средневекового замка и меня обвинили в колдовстве. А завтра отправят на костер. Страх не отступал.
— Не пытайся открыть решетки — они защищены от воздействия магии, — услышала я вдруг из соседней камеры сиплый мужской голос. — И что же ты, красавица, натворила? Рассказывай. Мне тут одному скучно сидеть, не с кем поговорить. И судя по всему, времени у нас немного.
— Почему немного?
— Обычно в соседних камерах надолго не задерживаются. Я тут один постоялец, — незнакомец ухмыльнулся.
— Ясно.
Это обстоятельство не радует. Но во мне сейчас бушует адская смесь из желаний сдаться судьбе и желания идти напролом вперемешку со страхом. Может, пока стоит расспросить этого мужчину? Раз он тут постоялец, наверняка ему что-нибудь известно. Надо только придумать, как завязать разговор. Однако постоялец из соседней камеры сделал это за меня.
