Текст книги "Хочу замуж под Новый год! (СИ)"
Автор книги: Кора Бек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Ты не поверишь!
– Асенька, а как же Невский? – Нюрка испуганно захлопала глазами. – Ты, понимаешь ли, на почве совершённого преступления совсем сбрендила, а труп-то нужно в надёжное место спрятать! Нам действительно необходимо упредить действия полиции. Я не хочу, чтоб ты в каталажке оказалась. Лучше уж вызвать врача на дом и зафиксировать временное помешательство разума. И, если только ты не будешь орать, как сейчас, тебя не станут помещать в палату для буйных.
Я с ужасом посмотрела на подругу, но она ничуть не смутилась и продолжила:
– Попринимаешь некоторое время витаминчики, и тебя врачи сами выпишут, как миленькие. Идиотов у нас в городе за милую душу хватает, а вот со свободными местами в больнице вечно напряжёнка. Зато, пойми, никто не станет вешать на тебя преступление. Ну, разве это не здорово?
– Я убью тебя, Дмитриева! Ты меня сегодня уже достала окончательно, идиотка ненормальная!
– Как же мне тебя жалко, Асенька! С такими-то ярко выраженными симптомами тебе место в палате для буйных точно обеспечено. Ну, успокойся, пожалуйста. Просто скажи, куда ты дела труп Невского, а уж мы с Лёликом сами разберёмся, что с ним дальше делать?
Я выдохлась. Нюрка так упорно тупила, что у меня просто руки опустились. Нужно было срочно вправить ей мозги, но только как это сделать? Наверное, для начала надо попытаться объяснить, что я не убивала Невского. А, главное, мне необходимо успокоиться. Иначе она совсем перепугается и позвонит в скорую. Обе опозоримся.
Меня, небось, с работы тут же уволят, да и Нюрку тоже. Ладно, я ещё смогу себе на жизнь зарабатывать пением в подземке, а мою стрекозу неотстрелянную, как пить дать, в тюрьму посадят. Но я – мудрая, я должна спасти свою подругу.
Ну, и что из того, что она меня старше и на свой жизненный опыт ужасно любит ссылаться? Я-то Нюрке никогда не перечу, просто знаю, что в действительности я её намного умнее и сообразительнее. Так что со стрекозы моей неотстрелянной взятки гладки. Только на мне лежит ответственность за нас обеих.
– Ты не поверишь, Нюрк, но Невский жив и здоров, чего и тебе желает!
Я постаралась сказать эти слова как можно более весёлым голосом, чтобы моя бедовая подруга избавилась от своих подозрений, и перестала меня, наконец, шантажировать вызовом скорой помощи. Ведь она, дурная, не понимает, что и я могу позвонить туда же. Но, боюсь, тогда нам обеим придётся доказывать, что мы – не верблюдицы.
– Что ты мне зубы, Ась, заговариваешь? Не мог же он воскреснуть! – Нюрка недоверчиво покосилась на меня и потянулась к бутылке.
На сей раз я не стала её останавливать. Может, у неё после вина мозги на место встанут?
– Воскреснуть не мог, – подтвердила я всё тем же весёлым и благожелательным тоном.
Помимо психологии, у нас в институте ещё и занятия по психиатрии раньше проводили. Поэтому я точно знала, что с нервнобольными нельзя спорить. Если им перечить, то у них вообще может крыша поехать. Нужно продолжать гнуть свою линию, но делать это следует очень аккуратно. А, главное, не подавать виду, что вы им не верите, или что вам что-то не нравится в их поведении. Тогда появятся серьёзные шансы на выздоровление.
– Всё дело в том, что Невский не умирал. Мы с ним у подъезда попрощались, и он немедля отправился восвояси. Такси Николай, кстати, не отпускал, – добавила я, чтоб Нюрка поверила моим словам. – Ему ведь надо было ещё до дома сегодня добраться.
– Не умирал?! А кто же тогда тебе ногу сломал?
– Никто мне ничего не ломал! Я просто банально растянула связки, когда нынче утром второпях вскочила с кровати, чтобы открыть тебе дверь, пока ты её, Нюрк, не выломала к чёртовой матери!
– Но почему ты так нервно реагировала на мои вопросы? Я помню, Асенька, помню! – сказала Нюрка нетрезвым голосом и, чокнувшись со стоявшей на столе бутылкой, выпила.
– Да потому что ты ко мне ни свет ни заря, дорогуша, припёрлась!
Я вновь закипела помимо своей воли. Все-таки теория – это одно, а практика – другое.
– Ни свет ни заря! – передразнила меня Нюрка. – Я постучалась к тебе, Ася, в одиннадцать утра! И дверь, между прочим, не ломала. Для этого существуют медвежатники.
Сама того не ведая, моя стрекоза неотстрелянная вновь напомнила мне о нашей главной проблеме. У меня же из головы вылетело ограбление! Но как подойти к этой деликатной теме, чтобы не вызвать новый взрыв возмущения? Поэтому я постаралась придать своему голосу нейтральность.
– А что, у тебя, Нюрк, есть знакомые медвежатники? Снабдила бы ты меня на всякий случай их телефончиками. В жизни всё может пригодиться.
– Да я тоже с ними ещё дела не имела. Но их координаты можно глянуть в интернете. Кстати, именно так я бы и поступила, если б ты, Ася, дверь мне нынче не открыла.
Очень странно это слышать. Хотя говорит как будто искренне. Но Лёлик точно не специалист по взлому замков. Он, кроме своих компьютерных систем, ничего не знает. А как же они тогда в банк попали? Или Дмитриевы никого не грабили?
Но где же в таком случае моя бедовая подружка взяла деньги? Ведь скатерть-самобранка встречается, к сожалению, только в сказке. А Нюрка сегодня хорошо потратилась!
У меня от этих мыслей уже голова даже стала побаливать, и тогда я решила применить смешанную тактику. Задать вопрос по существу, как это делают уроженцы России, но не настаивать на ответе, как это принято у жителей Востока. Короче, понимай, как хочешь, а там посмотрим! Авось, подруга проглотит наживку и расколется.
– Однако, хороший ты, Нюрк, накрыла стол. Наверное, денег немало на это у тебя ушло?
Мне кажется, я поступила правильно. Спросила, и тут же вина нам налила. Такой мудрый отвлекающий маневр. Вроде как мне не шибко интересно, что подружка моя ответит. А, главное, я учла свои предыдущие ошибки и ни словом не заикнулась об ограблении. Но Нюрка в ответ почему-то рассмеялась, а потом предложила поднять бокалы.
В меня, если честно, вино уже не лезло. Я ж с утра ещё ничегошеньки не ела. Хотя стол ломился от яств. Однако есть совсем не хотелось. Не было аппетита. А всё из-за моей неугомонной подруги. Если б она меня не разбудила, я бы сейчас десятые сны видела. Но теперь я вынуждена пить за компанию в надежде, что у Нюрки язык развяжется. А она вдруг выдала:
– Ты не поверишь, Асенька, но я ни копейки не потратила. Я бы, конечно, не прочь была тебя порадовать, да у меня, сама знаешь, напряжёнка с деньгами.
Я не удержалась от ехидной улыбочки.
– А это, видно, подарок от Деда Мороза? – и провела рукой над столом.
Но Нюрка не смутилась. Даже почему-то ещё больше развеселилась.
– Ты, Асенька, почти угадала. Это действительно новогодний подарок, точнее, знак благодарности и внимания от почитателей твоего таланта.
Такого ответа я не ожидала и, поперхнувшись от удивления, расплескала вино из бокала. А Нюрка меня по спине постучала, после чего сделала пояснение:
– Вы же вчера с Николаем первыми вышли из ресторана, а мы с моим Лёликом замешкались, собирая наши вещи. Тут к нам подошла Лиза, солистка группы, с которой ты вместе давеча выступала на сцене, с двумя, доверху наполненными пакетами. Оказывается, пока вы с ней пели советские песни, благодарная публика успела до отказа заполнить целых два подноса разными продуктами и спиртными напитками, какие только смогла приобрести в баре, что работает при ресторане. Причём желающих вас отблагодарить за доставленное удовольствие было так много, что подносы очень быстро заполнились, и официанты были вынуждены принести ещё одну коробку. Представляешь, Асенька, какую народ испытывает сильную ностальгию по Советскому Союзу, коли раскошелился на такую сумму?
Я опять поперхнулась, теперь уже из-за Нюркиной бестактности. Нюрка тут же сообразила, в чём дело и быстренько запела другую песню.
– Какие же, однако, вы молодцы с Лизой! Дали людям возможность насладиться замечательными песнями, которые они сто лет не слышали, вспомнить юность и детство, ощутить своё единство. Это очень сильно, Асенька! Неудивительно, что народ захотел вас отблагодарить. Вот и понадарили то, что под рукой было. А Лиза – умничка, всё честно распределила между тобой и другими участниками их ансамбля. Вчера-то с этим некогда было разбираться, вот я и пришла, едва у меня открылись глазки, чтобы тебя, родная, порадовать.
– Так, значит, вы с Лёликом банк не грабили? – только и сумела я сказать в ответ.
Мои слова Нюрку так рассмешили, что она схватилась за живот и минут пять, наверное, хохотала. Я, признаться, даже испугалась, как бы подруга с табуретки вдруг не свалилась на пол. Ну, дура дурой, честное слово! Я столько пережила за это утро по Нюркиной милости, так боялась, что за ней вот-вот придёт полиция, или, что мы не сможем продать на рынке мой телевизор, чтобы вернуть на место потраченные денежки, а ей, видишь ли, весело!
Конечно, слава Богу, что эта, почти детективная история, хорошо закончилась. Но мне всё равно было немного обидно за свои переживания, нервы и Нюркину ненормальную реакцию. Я бы ещё поняла, если б на месте моей подружки была наша музейная уборщица тётя Катя. Та у нас всегда правду-матку в глаза режет, абсолютно не думая о последствиях, или о том, что её слова кому-то могут не понравиться. Но Нюрка-то, Нюрка о чём думает? Никакой деликатности, чувства сопереживания. А ещё учительницей называется!
Нюрка закончила, наконец, смеяться, отдышалась и разлила вино в бокалы.
– Ты не представляешь, Асенька, как я рада, что у тебя с головой всё в порядке! Давай, выпьем сейчас за то, что мои переживания оказались напрасными.
При этих словах я просто в лице изменилась. Какова наглость! Мало того, что Нюрка валит с больной головы на здоровую, так она ещё догадалась предложить выпить за её переживания. Какая эгоистка, однако! А то, что я давеча тут с ума сходила, опасаясь, как бы мою бедовую подружку в тюрьму ненароком нынче не посадили, выходит, не считается?
Видимо, Нюрка сообразила, что её слова мне не очень понравились, поэтому заговорила извиняющимся тоном:
– Я же, Асенька, всё удивлялась, почему ты мне приписываешь ограбление какого-то банка? Уж ты-то меня, казалось бы, хорошо знаешь. Разве ж я похожа на воровку?
При этих словах мне стало вдруг так неудобно, что я глаза опустила долу. Все-таки Нюрка права: я слишком поторопилась с выводами. Она-то у меня, конечно, отчаянная, но не настолько, чтоб банк грабить. Да и Лёлик – точно не дурак, с чего бы это он свою жену в таком сомнительном деле поддержал? Нет, не буду я бросать монету. Просто замолвлю перед подругой за её мужа словечко. Лёлик – хороший. Небось, ещё видит десятые сны. Ни во что не вмешивается, никого не трогает. И почему только Нюрка вечно им недовольна? Хотя, если подумать, и Нюрка тоже хорошая. Так торопилась меня порадовать, чтобы я свои деньги на праздничный стол не потратила, что прибежала в раннюю рань и даже, бедная, толком не поспала. Было бы неплохо как-нибудь её отблагодарить за хлопоты.
– А, давай, Нюрк, мы за тебя выпьем!
К сожалению, ничего другого мне в эту минуту больше не пришло в голову. Но, с другой стороны, моя стрекоза неотстрелянная, будучи в здравом уме и трезвой памяти, от выпивки в жизни не откажется. Уж на что, казалось бы, мелкая, а пьёт, как большая!
Откуда дровишки?
Как я и думала, Нюрка моим словам очень обрадовалась. Заулыбалась, но бокал свой почему-то поднимать не стала. А вместо этого вынула из пакета два белых конверта.
Я вспомнила! Мне же вчера Дед Мороз сунул взятку при всём честном народе и тут же ушёл. Ну, это чтоб я никому не рассказала, как он накосячил, перепутав два разных персонажа, пусть даже из одной сказки. Ведь между лисой Алисой и черепахой Тортиллой разница большая! А такой косяк на репутации актёра очень сильно может сказаться.
Я хотела его догнать, чтоб конверт ему обратно отдать, но потом меня заело любопытство: сколько денег находится в конверте? Мне же в жизни никто взятки ещё не давал! Хотелось просто деньги пересчитать, а потом, наверное, я вернула бы их взяткодателю. Ведь, как моя Нюрка – не воровка, так и я – не взяточница!
– Как ты, наверное, Ася, догадалась, с сюрпризами для тебя мы сегодня ещё не закончили, – сказала Нюрка голосом, которым в русских сказках, как правило, разговаривают старые добрые бабушки. – Богатый стол – это, конечно, хорошо, но живые денежки ещё лучше!
С этими словами она мне протянула один из двух конвертов. Я осторожно взяла его в руки, стараясь не выдать охватившей меня радости. Нет, ещё вчера я этот конверт вернула бы даже без всякого сожаления. Честное слово, без дураков! Но сегодня, глядя на него, я вдруг подумала: вот оно, моё спасение от долгов!
Ведь, как только закончатся праздники, мне, как пить дать, начнёт названивать дядя Ваня с требованием отдать долг. Он может по пьяни даже пожаловаться на меня Наливайко.
А у меня, между прочим, за все годы не было ни одного замечания по работе. Ну, если, конечно, не считать моих опозданий. Но к ним в музее, в принципе, все давно привыкли, включая нашего директора, а вот невозврат долга, пожалуй, могут расценить, как мошенничество.
А какая же из меня мошенница? И я эту взятку, кстати, брать вовсе не хотела. Думала, просто посмотрю, сколько денег в конверте, да и верну его владельцу. Мне чужого не надо! А я заболталась с Невским и забыла. Ну, память у меня девичья! "Бувае", как говорила когда-то моя бабушка-украинка.
Короче, я мысленно перекрестилась и дрожащими руками конверт вскрыла. Не могла избавиться от неприятного ощущения, что сейчас ко мне домой нагрянет полиция. Предъявит мне обвинение, и – плакали мои денежки! А вместе с ними свобода и всё, что было до сего дня в моей жизни хорошего. Но, чтобы не позориться перед Нюркой, я решила рискнуть своей свободой, ну и всем прочим тоже.
В общем, вскрыла. И глазам своим не поверила! В конверте, вы сейчас тоже не поверите, оказались билеты на детское новогоднее представление! Наверное, Дед Мороз работает в детском театре. Вот и отблагодарил меня по принципу: "чем богаты".
Ну, неужели нельзя было просто вручить в руки билеты? Я бы сразу же отказалась. Ведь в последний раз на детских спектаклях я была, когда училась в начальных классах. Что я там потеряла, спрашивается? Но зато какое огромное испытала разочарование! И дело тут вовсе не в моей меркантильности. Просто я успела очень обрадоваться, что обезопасила себя от звонков дяди Вани, и тут на тебе – Дед Мороз объявился в Африке!
Увидев, как я побледнела, Нюрка вытянула свою тонкую шею. Потом хлопнула себя по коленкам и второй конверт протянула со словами:
– Извиняюсь, Асенька, вышла маленькая неувязочка.
Уже без всякого настроения и даже без интереса я распечатала второй по счёту конвертик и прямо ахнула от изумления. В конверте лежала пачка денег! У меня, если честно, руки задрожали. За такую взятку можно срок, наверное, схлопотать немалый. Мои нервы этого испытания не выдержали, и я потянулась за бутылкой. Не чокаясь с Нюркой, выпила. А она не только не обиделась, но ещё во весь рот заулыбалась.
– Откуда дровишки? – спросила я голосом, не предвещавшим моей подруге ничего хорошего.
– Наверное, Асенька, ты запамятовала, что вчера во время вашего с Лизой выступления один из зрителей организовал для вас сбор денег на сцене. Он ещё пожертвовал своей шляпой, помнишь? Вот в неё-то все гости ресторана и начали денежки складывать по принципу: "сколько не жалко". Ну, а Лиза, хорошая, кстати, девушка, распределила их по справедливости между тобой и остальными участниками ансамбля. Говорит, что ребята остались так довольны, что передали тебе приглашение принять участие в праздничных мероприятиях, которые у них будут ещё целых две недели продолжаться.
– А что, они без меня не справятся? – спросила я, тупо разглядывая кучу денег.
– Да, видишь ли, Ася, Лиза опасается, что у неё не получится петь советские песни с такой душой и самоотдачей, как пела ты.
– Ну, так пусть что-нибудь другое поют! Например, тот же "Снегопад" Нани Брегвадзе.
– От "Снегопада" они, конечно, не собираются отказываться, но этого всё же маловато. К тому же, тот бешеный успех, который имели советские песни в твоём исполнении, Ася, просто потряс их бывалое воображение! Так просил передать тебе руководитель группы.
– Ну, а ты, Нюрк, что обо всём этом думаешь?
Я всё не могла избавиться от ощущения нереальности того, что происходит. За это утро на мою долю выпало столько разных переживаний, что прям-таки голова шла кругом.
– Я думаю, Асенька, тебе нужно как следует отдохнуть. В конце-то концов, всех денег не заработаешь. Да и не в деньгах счастье, правда?
– Правда, – ответила я без всякого энтузиазма.
И тут до меня, наконец, дошло, какая к нам нежданно-негаданно привалила удача. Я как закричала:
– Нюрк, мы богаты! Не знаю, сколько здесь денег, но часть проблем мы решить сумеем!
Моя стрекоза неотстрелянная отреагировала на мои слова мгновенно:
– А, давай, Ася, за это выпьем!
Я с большим удовольствием подругу поддержала. Выпили, закурили и начали денежки пересчитывать. Сумма набралась очень даже приличная. Я разделила её на три части. Одна предназначалась для выплаты долга дяде Ване, вторую я впихнула Нюрке, чтобы она сумела дотянуть до получки (В отличие от неё, я в этом месяце получила зарплату), ну а оставшихся денег, по моим прикидкам, должно было хватить на покупку небольшого телевизора на кухню. В общем, все остались довольны.
Приз за оригинальный костюм
Разделили мы с Нюркой денежки, и тут я хлопнула себя по лбу.
– А где же, Нюрк, мой честно заработанный приз? Я на костюм, понимаешь ли, сначала потратилась, потом согласилась изображать из себя черепаху, а ресторан "Элитный" мой приз зажал, так получается? Ты только глянь, какие они гаврики!
Но подруга меня успокоила.
– Да вот он, твой приз, в пакете. Я просто его вынуть ещё не успела.
И достала… Уж лучше бы он там и оставался. Я опозорилась, как это, увы, ни прискорбно. В качестве приза ресторан подарил мне коньяк. Судя по упаковке, он был недешевый, но только мы с Нюркой не употребляем такого рода напитки. Мы пьём шампанское или вино, потом опохмеляемся пивом. Короче, всё путём.
А что, скажите пожалуйста, нам делать с коньяком? Мы даже Лёлика к вину приучили. Когда-то Люся Крапивина любила коньяк, но я её от этого дела тоже отучила. Оказывается, зря. Куда бутылку-то теперь девать? Выбрасывать рука не поднимется. Я же приз честно заработала. Но Нюрка нашла выход из положения.
– А, давай, Ась, пригласим на Новый год Невского? Я, правда, точно не знаю, пьёт он коньяк или нет, но мы просто не будем ничего другого ему предлагать. Зато одной бутылки Николаю точно за глаза хватит. А вот, если бы мы его вином угощали, бутылок потребовалась бы больше. Согласись, это очень экономно?
Пришлось признать, что это действительно дельное предложение, хотя я всё-таки не поняла, зачем вообще нам приглашать Невского? Новый год относится к разряду домашних праздников, а с Николаем мы ещё, если честно, не слишком хорошо знакомы. Но раз подруга настаивает, куда деваться? Пусть приглашает. Моя хата, как говорится, с краю.
– Только ты, пожалуйста, имей в виду, Асенька, у меня дома ничегошеньки нет. Придётся Невского приглашать к тебе. Ну, и нас с Лёликом, разумеется, тоже.
У меня просто челюсть отвисла, когда я эти слова услышала. Я даже начала заикаться.
– Ты с-с ума, Нюрк, с-сошла! П-посмот-три, какой б-бард-дак ты в моём д-доме устроила! М-меж-жду прочим, я с-сама собир-ралась пойти к т-теб-бе в гости.
Но моя стрекоза неотстрелянная ничуть не смутилась и ответила мне очень миролюбиво:
– Жалко, Ась, но не получится. Во-первых, из-за отсутствия денег я к Новому году нынче-то не готовилась. А, во-вторых, при всём желании я не смогу гостей встретить. У нас дома этим вечером собираются Милкины друзья и подруги. Со своими напитками и продуктами, разумеется. Я уже успела обрадовать Милку, что мы с папой уйдём вечером. Так что нам с Лёликом деваться некуда. Зови, родная, нас к себе в гости! Ну, и Невского заодно. Разве имеет значение: одним человеком больше, или меньше? А по поводу беспорядка в квартире, родная, не беспокойся. Я сделаю уборку, пока вы с Николаем будете смотреть спектакль.
– А мы что, идём в театр?!
– Идёте. Иначе ты со своей больной ногой будешь мне тут мешаться. И, кстати, звони скорее Николаю. Спектакль в детском театре через два часа начинается. А мы с Лёликом к вашему приходу на стол накроем. Ну, давай, Ась, срочно звони и одевайся! И обязательно скажи Невскому, чтобы он на такси за тобой подъехал. Боюсь, хромая, ты до театра не доберёшься. И не забудь взять на столе билеты от Деда Мороза.
М-да уж, картина называется: “Приплыли”!
Друзья, в 19:00 выйдет очередная прода: “Невский хочет сменить профессию”.
