Текст книги "Злата. Жизнь на "Отлично!". Том 3 (СИ)"

Автор книги: kopo6o4ka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Ужас! – обернувшись к ней, согласился я, а затем уже более не обращал внимания, хотя она и продолжала чего-то там бурчать.

– Может, лекарство ему какое-нибудь купить от давления? – поинтересовался Серега, кивнув на находящуюся неподалеку аптеку.

– Идея так себе, Сереж. Нельзя давать человеку лекарства от давления, не зная толком, какое оно у него… – я покачал головой.

Однако, даже если бы мы это знали точно, лекарство бы все равно не потребовалось, ведь не прошло и десяти минут, как подъехала «скорая». Фельдшер быстренько измерила «инженеру» давление, которое и впрямь оказалось высоченным, уйдя за «двести», после чего сделала страдальцу инъекцию.

– Этот мужчина – ваш родственник? – поинтересовалась фельдшер.

– Нет. – ответил Серега. – Мы просто мимо проходили, когда…

– Ясно. – прервала его сотрудница «скорой», а затем попросила. – Помоги, пожалуйста, в машину его завести.

– Я не поеду, спасибо! – это пресловутый больной, которому после укольчика явно полегчало, вдруг подал голос. – Я телефон забыл…

Он мотнул головой непонятно куда.

– …Верочка же с ума сойдет, если я не вернусь вовремя. Да и на работу завтра. Большое вам спасибо, за то, что не остались равнодушны, сейчас подобное редкость, но я, пожалуй, пойду домой… – сморгнув, он утер со лба пот.

– Уважаемый! – я начал выходить из себя. – А Верочка ваша, часом, не расстроится, если вы вдруг помрете по дороге домой? Такое ведь возможно?

Я поглядел на фельдшера, которая в ответ…

– Не исключено. Мужчина, вам сейчас категорически противопоказаны любые физические активности, включая и ходьбу…

– Вот видите! – закончил я. – А работа не волк…

– …из леса не прибежит. – закончил за меня «инженер» и с помощью Сереги встал на ноги, обратившись затем ко мне. – Девушка, можно вас попросить позвонить моей жене и предупредить, что меня увозят в…?

Он вопросительно посмотрел на фельдшерицу.

– В третью горбольницу. – сказала та.

– Номер назовите. – сказал я, доставая телефон.

Несколько минут спустя.

– В министерство Добрых Дел тебя бы приняли без собеседования. – заявил Серега, глядя на отъезжающую «скорую» и беря меня за руку.

– Вот уж дудки! – пфыкнул я, вспоминая о некоторых из своих «добрых дел» там. – Но, знаешь, взять и просто пройти с «кирпичной» рожей мимо человека, оказавшегося в подобной ситуации…

Я кивнул в ту сторону, куда уехала «скорая».

– …это скотство. Я малоприятная личность, Сереж, но скотиной быть не желаю!

Серега аж дернулся весь. Это же с моих слов получается, что скотство совершил именно он, как раз таки желая пройти мимо. Опять я сказал вслух, не подумав…

Блин!

– Наш автобус, кстати… – меланхолично заметил я.

г. Москва, Зеленоград, 15 микрорайон, около часа спустя.

Мы с Серегой гуляли по району, пили кофе и болтали о том о сем (он рассказывал о своих планах на поступление в местный технический ВУЗ, а я в общих чертах поделился своими), когда…

– Петрова! – услышал я впереди себя весьма недовольный мужской голос.

И подняв взгляд от асфальта…

– А! Михал Палыч! Рада вас видеть…! – поприветствовал я участкового.

Хотел было добавить: «в добром здравии», но судя по его виду, выглядело бы это натуральным издевательством.

Да уж, учитывая марлевую повязку, наложенную на его нос, а также жуткие фингалы под обоими глазами…

– Каждый раз, Петрова, когда я тебя вижу! Каждый раз…! – пробурчал он, озираясь по сторонам.

Участковый, судя по заплетающемуся языку, уже изрядно подшофе, и…

Я перевел взор на пакет из «Пятерочки» в его руке, полный всякой всячины.

…останавливаться на достигнутом он явно не собирается.

– …происходит какая-нибудь… – тут Михал Палыч явно сдержался. – Ерунда! Но у тебя то, как я вижу, все хорошо!

Последнюю фразу он сказал с заметной ехидцей, глядя при этом на Серегу.

– Ну да, вашими трудами у меня все неплохо, Михал Палыч! Спасибо!

Я ожидал, что сейчас он напомнит про то, как застал меня на крыше с другим Серегой, и, судя по его внезапно повеселевшей роже, именно это он и хотел сделать. Однако не стал.

– Злата! Из всех оторв и хулиганок моего участка, ты… – он сжал и разжал кулак свободной руки. – Мне до пенсии осталось совсем чуть-чуть! Дай, пожалуйста, дослужить спокойно!

Сказав это, он, не прощаясь, двинулся прочь, а я услышал его тихое бормотание.

– Дожить…

– Чего это было, Злат? – поинтересовался Серега, допивая свой кофе и глядя вслед участковому.

– Не чего, а кто. – поправил его я. – Михал Палыч, участковый милиционер. Пошли!

г. Москва, Зеленоград, корпус 1553, около 10 минут спустя.

– Злат, ты же не будешь против, если я снова приглашу тебя на прогулку? – поинтересовался Серега, проводивший меня до подъезда.

– Сегодня я столько фигни наболтала, что даже и не думала, будто ты меня еще раз увидеть захочешь… Но конечно же, я только за! Я пока ничем особенно не занята, то бишь бездельничаю, так что… – я пожал плечами. – Сегодня было классно, спасибо!

– Да, сегодня здорово погуляли. – согласился Серега и быстро чмокнул Злату в щеку. – Пока!

Он направился было в сторону остановки, однако внезапно остановился и, повернувшись ко мне, сказал.

– Ты права, Злат, просто так пройти мимо – натуральное скотство.

Ничего более уже не говоря он потопал дальше, а я внезапно завис, стоя и глядя ему вслед.

– Разрешите… – услышал я женский голос и, оглянувшись, понял, что стою на самом проходе.

– Конечно. – ответил я, отойдя в сторонку и давая соседке выйти из подъезда.

Пару минут спустя.

Бляха-муха! – ругнулся про себя, когда, своими ключами открыв дверь в квартиру, вынырнул из мира грез и вспомнил, что обещал маман позвонить, прежде чем заявлюсь домой. – Чего сегодня со мной не так?!

А позвонить нужно было обязательно, дабы предупредить о своем возвращении и не застать такую вот картину…

– Классные уши, мам! Классные уши! – покраснев сам и наблюдая за тем, как стремительно краснеет родительница, только и сумел выдавить из себя я.

– Злата, я же тебя вроде бы по-человечески попросила позвонить, прежде чем вернешься! Ну ты ведь пообещала…! – пискнула маман, держащая в руках поднос с какой-то очень вкусной на вид (и на запах!) закуской.

На маман, помимо действительно шикарных меховых кошачьих ушек (классный аксессуар!), были надеты лишь трусики да чулки.

Отведя от родительницы взор, я, скинув с себя кроссы, быстрым шагом направился к себе в комнату.

У меня действительно попросту вылетел из головы тот факт, что обязательно нужно позвонить, ведь было же вполне очевидно то, чем парочка станет промышлять наедине в выходной день.

Я забыл, а вот маман наверняка подумала, что…

– Мам, если что, это не наплевательское отношение с моей стороны! – сказал я, не оглядываясь, ибо маман сейчас явно не в том образе, в котором она хотела бы предстать перед родной дочерью. – У меня, и правда, просто из головы вылетело позвонить тебе! Все! Я к себе в комнату! Если буду нужна, зайди или позвони!

Там я был неприятным человеком, и весьма, но…

Я всегда руководствовался девизом: «сказал – сделал!», а если не сделал обещанного, то лишь потому, что, извините, умер…

Не позвонить сегодня маман – это, в общем-то, мелочь, конечно. Однако из таких вот мелочей…

В расстроенных чувствах я, взяв с радиолы электронную книгу, плюхнулся на диван.

– Ладно, хорош терзаться! Нужно просто прекращать косячить и все! Посмотрим лучше, в какой из книжных миров отправимся сегодня. – вслух пробубнил я, наугад открывая одну из книг. – Кайа. История про одолженную жизнь. Ну-с, приступим!

Глава 57

31.08.2020, понедельник, г. Москва, Зеленоград, 15 микрорайон, корпус 1513, детская поликлиника №105, 14:30.

– До свидания, Каринэ Ашотовна! – из-за приоткрывшейся двери кабинета детского невропатолога раздался довольно громкий голос мамы, которая была очевидно довольна сегодняшним визитом в это заведение, а затем в коридоре появилась и она сама.

Доктор, после того как опросила и осмотрела меня, велела ждать за дверью (причем ожидание это затянулось минут этак на пятнадцать), а вот мою маман она попросила задержаться.

– Злат, пошли! – выйдя из кабинета, мама быстрым шагом направилась к лестнице.

14:31 – я взглянул на дисплей, после чего, встав с лавочки, убрал телефон в рюкзачок и потопал за родительницей.

– Чем доктор порадовала? – поинтересовался я, сняв бахилы и выкинув их в урну, когда мы спустились на первый этаж.

– Сказала, что вроде бы все хорошо, но нужно будет поскорее сделать необходимые анализы. – ответила мама, удерживая дверь и давая мне выйти на улицу.

– А чего тогда вся эта канитель тянулась так долго? – недовольно спросил я, ибо там ожидать не любил, не люблю и здесь.

– Да вот, как раз по поводу твоих анализов Михаилу Владленовичу звонила, договаривалась. Завтра к семи утра к нам домой медсестра из клиники подъедет, возьмет биоматериал…

– Что, прямо на дом? Сервис… – вставил я свои «5 копеек».

– …так что до приезда медсестры завтра с утра ничего не ешь!

– Окей, а сколько денег все это будет стоить? – спросил я.

Моя-то совесть ничего не скажет против того, чтобы согласиться на проведение необходимых процедурок за «спасибо», а вот у маман…

– Не парься. – ответила мама. – Что-то сделают по московской квоте, у города оказывается есть договоренность с этой сетью клиник, а за все остальные исследования заплатим из тех денег, что перевел мне твой отец.

– А он их уже перевел? – удивился я тому факту, что папаша проделал это столь оперативно.

– Да, сегодня утром мне пришла смска о зачислении. – ответила маман и, остановившись, придержала меня за руку. – Злат, давай-ка, чеши домой! Я в милиции сама со всем разберусь по-быстренькому!

Мы сейчас шли как раз мимо нашего дома в сторону милицейского околотка, посетить который нас сегодня и пригласили.

– Мам, может, хватит уже, а? Мы, итак, считай, все утро спорили на эту тему! И решили, что идем вдвоем…

– Не мы, а ты! – оборвала меня маман. – Это ты за нас обеих решила! А я и с утра была против, и теперь! Злат, в последнее время ты совершенно ни во что не ставишь мое мнение и ведешь себя так, словно бы взрослая это ты, а вовсе не я! Мне с тобой непросто…

– Так это… – я поднял взгляд на раздраженную родительницу. – Я же подросток, мам. Поинтересуйся у бабушки, было ли ей с тобой просто в те времена, когда подростком была ты.

Не говоря более ни слова, маман, надувшись, потопала дальше, а я, пнув маленький камушек, за ней.

– Как же все-таки хорошо, мам, что я заставила папаню компенсировать твои затраты на меня. Этим я, можно сказать, спасла свою лучшую подругу от рабства!

– От какого еще, блин, рабства? – обернувшись через плечо, спросила маман.

– Возможно, что даже и от сексуального! – довольным тоном заявил я. – Мерзкий пошлый старик и прелестная юная рабыня Стёша…

– Злат! – маман шутку явно не оценила. – Я уже говорила тебе, чтобы в этом отношении ты вела себя так, будто бы это тебе просто почудилось…

– Само собой, мам, я не стану повторять эту шутку при Стёше. – я поднял руки, ладошками к родительнице.

– …ведь тебе и в самом деле все это могло почудиться. Не порти свою дружбу, ведь такую хорошую подругу ты вряд ли еще когда-нибудь найдешь. И вообще, пятнадцатилетней девице шутить подобный образом… Не звучит! Все, хорош трындеть! Пошли!

Около пяти минут спустя.

В тот момент, когда мы уже подходили к околотку, из маминой сумки раздался сигнал вызова ее телефона.

– Да, здравствуйте, мы уже подходим, да… – сказала в трубку та, посмотрев, кто звонит и, приняв звонок, а затем прервала его, скомандовав мне. – Давай быстренько, Злат! Адвокат уже подъехал.

Сегодняшним с утром, перед тем как убыть на работу, «Ого-го директор» порывался было собственнолично составить компанию маман в ее походе в милицию, однако та категорическим образом воспротивилась, что, в общем-то, вполне разумно, ибо ей совершенно незачем тянуть бывшие уже отношения, а также все то, что с ними связано, в новые.

Впрочем, Елисей чересчур долго не настаивал, ибо и сам все прекрасно понимал, однако отпускать свою женщину в милицию одну (мелкая дочка не в счет) не захотел, а посему договорился со своим адвокатом, чтобы тот проконтролировал предстоящее действо.

Вот этот самый адвокат, стало быть, и подъехал…

г. Москва, Зеленоград, корпус 1565, отдел милиции, пятнадцать минут спустя.

– Что у вас случилось? – поинтересовалась милицейская дама, сидящая за стеклом в будке пропускного пункта, когда наше трио вошло туда.

– К следователю Егорову. Потерпевшие. – ответил адвокат, кивнув на нас и продемонстрировав свое удостоверение.

– Документы предъявите, и сумки к осмотру. – это она уже нам с маман. – Оружие и газовые баллончики при себе имеете?

– Нет. – за нас обеих ответила маман, что было правдой, ибо свой баллончик я предусмотрительно заныкал дома.

– А если, допустим, документы украли некие злодеи? Все, двери милиции для гражданина закрыты? – поинтересовался я, кладя свой паспорт перед стражницей правопорядка.

Та, переписывая мамины паспортные данные, на мгновение оторвала свой взор от бумаги, но, глубоко вздохнув, продолжила писать.

– Таковы правила! – буркнула она, возвращая наши документы. – Проходите!

В околотке.

– К следователю Егорову, потерпевшие. – повторил адвокат, когда мы зашли в сам околоток (построенный из красного кирпича в виде крепости с претензией на некую художественность, этакая Бастилия из соседнего двора) и подошли к «Дежурной части».

– Вам на второй этаж, в двести третий кабинет. – ответил дежурный милиционер в чине капитана, который явно был бы на своем месте в роли мента, обитающего в «Дежурной части», в любом из сериалов про ментов.

Нарочно, что ли, такого «персонажа» на эту должность подобрали?

На втором этаже, возле кабинета №203.

– Заперто. – констатировал очевидное адвокат, постучав для начала в дверь нужного кабинета, а затем попытавшись войти.

– Егоров сейчас подойдет, ожидайте! – велела проходящая по коридору мимо нас девица, одетая «по гражданке» и несущая некий фикус, уже приказавший, по-моему, долго жить.

Никакой лавочки на случай ожидания, конечно же, предусмотрительно не поставили…

Однако в томительном ожидании следователя Егорова нашему трио скучать не пришлось, ибо через несколько мгновений околоток сотрясся от дикого ора и воплей одного из «гостей», прибывшего в столицу из «прекрасного далека», коего стражи порядка где-то отловили и который теперь, на небезынтересной смеси плохого русского и неведомого мне языка, обещал устроить насыщенный «сеанс любви» с самими милиционерами, с их родными и близкими, а также вообще со всеми вокруг.

– Знаешь, почему криминальный элемент называет милиционеров «мусорами»? – шепнул я маман, когда на первом этаже внезапно прекратился ор, а последним воплем как раз и было слово «мусор».

– Злата…! – шикнула на меня та, испуганно озираясь по сторонам (а мама вообще как-то вся скисла, едва мы оказались в этом заведении, что, впрочем, вполне объяснимо, ведь рядовые законопослушные граждане родную милицию обычно побаиваются). – Не хочу знать! Мне это не интересно! Блин, я уже начиная жалеть, что взяла тебя с собой!

– И почему же? – поинтересовался адвокат, который незнамо как услышал мой тихий шепот.

Я перевел на него взгляд. Не знаю, хорош ли этот типчик в своем профессиональном амплуа, и если да, то насколько, но шпион, если исходить из стереотипов художественной литературы, из него получился бы хоть куда.

И внешность совершенно заурядная, незапоминающаяся: самого среднего роста, среднего телосложения, волосы цвета выцветшей соломы; такие же брови, отчего на бледной коже их практически не видно.

А его костюм...

Вроде бы и неплох, но весь какой-то средний, неброский: серенький; очевидно, не слишком дорогой, но и явно не дешевка.

Все прочие его аксессуары были ровно такими же: не дешевка, но и не явное «лухари».

– Злат… – адвокат не дождался моего ответа, однако, похоже, по взгляду прекрасно понял ход моих мыслей, – в основном я занимаюсь делами экономической направленности, и для опытного следователя не составит труда прикинуть приблизительную стоимость услуг адвоката по его внешнему виду, что для клиентов часто оказывается крайне нежелательным. Так что извиняй, если я вдруг не выгляжу как адвокат из твоего любимого сериала…

Он, оглядев себя, улыбнулся весьма приятной, располагающей и, скорее всего, профессионально поставленной улыбкой.

– …таким образом, я ответил на твой вопрос, а ты…

– Из Одессы пришел этот жаргонизм, из двадцатых годов того еще века. Еврейское словечко, вроде как «предатель» означает.

– Предатель? – адвокат удивленно поднял бровь. – Почему?

– Ну и милиционер, и бандит росли вместе на одной улице, ходили в одну школу, и компания была у них была также чаще всего одна, а потом, бац! – я ударил в ладоши. – И развела их жизнь по разные стороны баррикад. И вот первый стал для второго «мусором».

– Интересная версия, хотя я слышал иную, но… – он взглянул на часы. – Не совсем обычный интерес для молодой девушки.

– А я подобным особенно и не интересуюсь. – ответил ему. – Просто однажды вроде бы заметка на глаза попалась…

Вернее, не заметка, и не на глаза. Был у меня там институтский приятель, родом из Одессы, родственники которого, с его слов, были как раз из числа как первых, так и вторых. Он-то мне и поведал эту версию происхождения данного жаргонизма.

– Извините… – маман явно не оценила моего рассказа и, крепко схватив за руку, свирепо на меня посмотрела, замолчи, мол, – у моей Златы чересчур много свободного времени, и она читает разные глупости!

– Тяжко это, быть девчонкой-подростком. – я пожал плечами.

– Наверное… – улыбнулся адвокат.

– Точно вам говорю!

Он явно собирался сказать что-то еще, однако…

– Морозова? – обернувшись на нас через плечо, поинтересовался подошедший тип с капитанскими погонами, открывая дверь в нужный нам кабинет.

– Да. – тут же ответила маман.

– Проходите, пожалуйста. Стулья можете вон там взять. – он указал рукой на пять стульев, стоящих в ряд у стены, на которой «висел» Феликс Эдмундович.

Следователь, совсем молодой еще человек, точно не старше тридцати и, видимо, нарабатывающий в милиции стаж для последующей работы в адвокатуре. И судя по брелоку «BMW», нарочито дорогим часам незнакомой мне фирмы, выставленным напоказ, а также телефону, ботинкам и обстановке на рабочем столе, родом он из весьма состоятельной семьи.

– Так… – произнес следователь, включив компьютер и загрузив некий файл. – Морозова Ирина Сергеевна…

– Это я! – тут же заявила маман.

– …и Петрова Злата Анатольевна.

– Это моя дочь! – подтвердила маман.

– Ваши документы, пожалуйста, и вы… – следователь вопросительно поглядел на адвоката.

– Фамилия моя Быстров, зовут Романом Борисовичем. – представился адвокат, предъявляя удостоверение.

Закончив с установлением наших личностей, следователь…

– Галь, зайди, пожалуйста, у меня здесь допрос несовершеннолетней потерпевшей.

…набрал некую Галю, в которой, когда она через несколько минут вошла в кабинет, я тут же узнал одну из теток, приходивших ко мне домой, чтобы попытаться изъять меня.

Тогда, как, впрочем, и теперь, она была одета «по гражданке», так что я принял ее за «опековскую», однако она оказалась…

– Синицина Лариса Витальевна, капитан милиции, отдел по работе с несовершеннолетними, детский психолог. – вслух проговорил следователь, печатая при этом (видимо, внес ту же информацию в свой текстовый файл).

Некоторое время спустя.

Далее, весьма продолжительное время ничего интересного не происходило, следователь опрашивал маман, занося ее ответы в текстовый файл. Не происходило до тех пор, пока…

– Злат, а скажи, пожалуйста, этот человек оказывал тебе какие-нибудь знаки внимания… – впервые за время допроса подала голос психолог.

– Злат, можешь не отвечать на этот вопрос. – это вмешался адвокат, а маман (я посмотрел на нее), аж посерела лицом.

– Какие еще знаки внимания? – задал я вопрос.

– Ну, может, он поглаживал тебя где-нибудь или же… – уточнила она, а из моей памяти тут же всплыли слова соседа.

«Ирина, во всей этой ситуации самое неприятное – это то, что вас вполне могут попытаться лишить родительских прав. Не стану биться об заклад, но, возможно…возможно, именно это и является их основной целью».

– Нет, нигде он меня не поглаживал… – хотел было сказать, что он только «приголубил» меня картечиной, попавшей в мой телефон и оставившей на ноге здоровенный синяк, но вовремя спохватился. – И вообще, никакого сексуального подтекста в его действиях по отношению к моей скромной персоне никогда не было, если вы на это намекаете.

Адвокат, услышав мои слова, приподнял одну бровь, а маман…

– Ничего подобного Олег себе точно не позволял! – зло сказала, почти что выкрикнула она. – Я внимательная мать и тут же заметила бы изменение в поведении дочери!

Однако психолог на маман внимания не обратила, продолжив гнуть свою линию.

– Но это после, а до? В твоей карте указано, что у тебя случилась частичная потеря памяти. Как ты можешь быть уверена, что…?

– Злат, можешь не отвечать. – вновь встрял адвокат, поинтересовавшись затем у этой Гали. – Каким образом это относится к рассматриваемому событию?

– Все никак не уйметесь, да? – поинтересовался у психолога я, обратившись затем к адвокату. – Роман Борисович, тут просто одно на другое наложилось. «Опека» очень хочет изъять меня из дома, а маму мою лишить, по всей видимости, родительских прав…

Не дожидаясь реакции на свои слова, я спросил у следователя, где у них тут туалет.

– Выйдешь из кабинета, налево и до конца. – ответил тот.

– Мам, сходи, пожалуйста, со мной, а то мне…страшно! – заявил родительнице я и, не дожидаясь ее ответа, за руку потащил за собой.

В туалете.

– Ну чего, Злат? – поинтересовалась маман, все еще пребывающая в состоянии крайней раздражительности после слов психологички.

– О том, что в меня картечина попала ни слова, ясно?! – велел маман я.

– Нет… – начала было она, но…

– Мам! – я слегка повысил голос. – Не видишь разве, что делается? Эти твари…

Я кивнул в сторону кабинета следователя, имея в виду психолога и «опековских».

– …любой повод ищут, любую мелочь, чтобы прицепиться к ней и отправить меня на «передержку», а тебя лишить родительских прав! Это не шутки, ибо за нас всерьез взялись, кажись! А я не желаю, чтобы тебя лишали каких-либо прав, да и на «передержку» тоже…!

– Тебе удалось выяснить номер мамы Иры? – поинтересовалась маман. – Я у себя посмотрела, но не нашла. Забыла, наверное, занести ее номер в телефонную книгу.

Вчера вечером я поинтересовался у Стёши, нет ли у нее случайно номера Ирочки Швец.

Номера Ирочки у нее не оказалось, однако через десяток или около того минут, она мне скинула его смской.

Видимо, у кого-то из ее знакомых девчонок интересующий меня номер таки имелся.

Поначалу я думал, что Ирочка, едва завидев, кто звонит (номер телефона у меня остался прежний), попросту сбросит вызов, однако она не сбросила, хотя, услышав мой голос, настроение у нее явно упало, а затем она мрачным голосом поинтересовалась:

«Чего тебе?»

И раз уж Ирочка вызов не сбросила, значит, ее мама сдержала слово, сказав дочери, что хамства с моей стороны в ее адрес не было, а значит…

«Ир, твоя мама на меня «опеку» не натравливала, извини, я была неправа».

«А я тебе о чем говорила?! Моя мама подличать не станет!».

…было мне ответом.

«Ир, это…можешь, пожалуйста, сказать номер телефона твоей мамы?».

И ответ последовал незамедлительно.

«Нет!».

Ничего удивительного, ибо я и сам кому попало номера родственников не раздаю. Однако Ирочка кое-чего добавила…

«Но если очень нужно, я могу передать, что ты звонила. Если мама захочет – позвонит тебе».

Мне было очень нужно, и ее мама действительно через несколько минут позвонила.

«Не будет оснований для твоего изъятия, не будет и подписи из прокуратуры». – таков был итог нашего с ней недолгого диалога.

Хорошо, что я с ней замирился!

По крайней мере, на какое-то время…

– Да, не парься, я с ней уже вчера поговорила, и все, по идее, должно быть нормально. – ответил маман я. – По крайней мере, пока…