Текст книги "Благоприятный случай (СИ)"

Автор книги: Kontario2018

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Музыка из шкатулки вскоре прервалась, не успев вывести окончательно. Ещё какое-то время Александр просидел в воцарившейся тишине, в ожидании хозяина дома, но в конце концов навязанный отдых ему надоел.

Слух улавливал шаги, однако они все не приближались. Молодой человек прошёлся по комнате, и решил посмотреть на улицу, отдернув тяжёлые портьеры на стене. Но предполагаемого окна там не оказалось. Эта закрытость от внешнего мира неприятно смутила, пока еще неосознанно.

Он беспрепятственно вышёл в предыдущую, узкую проходную комнату, что вела в коридор. Дернув за тяжёлую, дубовую дверь, Белов обнаружил её запертой.

Приложив все силы, он попытался выломать, но все было тщетно.

Ощущение от ловушки было знакомым – так же точно поступил с ними супруг Иоганны. Хотя теперь та выходка уже не казалось такой издевательской – тем более и выход нашёлся быстро.

Переводя дух, гвардеец прошёлся, как загнанный в силки зверь, по обеим помещениям. Но этот фальшивый простор взбесил его ещё больше и он с отчаянием достал часы.

“На встречу с Оленевым и Корсаком я, кажется, опоздал, ну то ещё полбеды... Но, очевидно, свадебные примерки уже закончились, и Настя вот-вот начнёт посматривать в окно... Хоть бы ребята к ней не отправились...”

Рассмотрев убранство комнаты, он пытался найти лазейку, что поможет выбраться, как некогда в Цербсте. Но никакого подьемного стола здесь не было, да и кормить его явно не спешили. Что это – просто хамство или что-то похуже?

Белов стукнул яростно кулаком по наличнику и опустился на пол под закрытой дверью, пытаясь успокоиться и подумать, что ему делать дальше. То, что его цель – не арест, а предупреждение, как будто не давало права на такую грубость. Тут, скорее, напрашивалась льстивая вежливость...

В попытке понять странное обхождение с безобидным пока визитером, возникал вопрос: “А что бы я сам делал на месте чиновника, уличенного в казнокрадстве?”

Представить что-то определённое было трудно, ибо он был далёк от подобной деятельности, и уж точно никогда не воровал. А после одной истории даже случайной наживы стерегся, за исключением честных карточных выигрышей...

Цепочка событий, что уместились в малую часть лета, сейчас промелькнула перед Александром несколькими яркими пятнами, но след в жизни оставила значимый...

====== Давняя история – ч1. Обманы ======

Дело было в конце каникул, когда Александру пошёл 17 год... Пребывая около месяца в родном доме, он скучал без городской жизни, школьных знакомых и даже учёбных будней... Последние вовсе не были в тягость – Сашин острый ум и старание в боевом искусстве довольно скоро принесли и благосклонность учителей, и гардемаринский чин, что лишь побуждало к новым успехам.

Однако пораньше уехать юноша особо не рвался, понимая, что его содержание в городе обойдется много дороже, чем в поместье. Своих денег у него почти не осталось, а обирать бедную семью из прихоти не хотелось.

Но отъезд таки случился преждевременно. Причиной явился бурный спор с папенькой по поводу хозяйских нужд. Юный отрок, зевающий от извечных сетований на урожай, внезапно выразил интерес к обмену земли, что откладывался почти 10 лет. Да ещё не просто интерес, а строптивость, чего пожилой помещик совершенно не ожидал.

Давнее предложение соседа уступить неплодящую пашню в обмен на чуть меньший лесной надел когда-то могло спасти матушку и сестру от воспаления в холодную зиму... А грядущая обещала быть столь же лютой. Эти соображения и выложил прямодушно Саша, чем разобидел родителя и сгоряча был изгнан на все четыре стороны.

Конечно, придя для приличия на поклон перед самой дорогой, он получил благословение и был прощен... Однако на вялую заботу о нужде в деньгах гордость не позволила ответить прямо. И теперь на малых остатках стипендии предстояло как-то продержаться до следующей...

Добираясь на перекладных, приходилось считать каждую полушку, а где удавалось – подрабатывать, чем получалось, на пропитание и проезд.

Зато возвращение в школу наградило молодого человека двумя приятными обстоятельствами. Одним из них было одновременное появление обоих его друзей, которым тоже не сиделось дома.

А ещё в дороге его ожидало романтическое знакомство со случайной попутчицей. Хорошенькая и смешливая дочка провинциального купца с двумя сестрами следовали в белокаменную к тётке ради выданья. Притом выбор предоставлялся широкий – от непременно зажиточного мещанина до дворянина любого возраста и достатка.

Цель их путешествия открылась Саше спустя пару недель, когда он понял, что несведущие в регламентах дамы видят его в более серьёзном статусе, нежели обычный ухажер. Это было неожиданно – несмотря на вспыхнувшую обоюдно симпатию юноша в женихи не метил, тем более так рано. Морской Устав отодвигал эту возможность до 22 лет, а вожделенная служба в гвардии и вовсе запрещала брак с девушкой недворянского сословия.

И дабы не обнадеживать понапрасну, несостоявшийся жених был вынужден исчезнуть с горизонта. Ради благовидного предлога пришлось сочинить про перевод в Петербургский корпус. Тихим августовским вечером, в сенях дома на Маросейке ему был подарен последний поцелуй, и Александр поспешил через темные дворы купеческого квартала, думая выйти сразу к Сретенке, ведущей напрямую к Сухаревой башне.

Проходя мимо подвала одного из домов, он вдруг заметил под ногами около 7 серебряных монет – полтин и рублей. В сажени от находки был ещё заметен свежий след от экипажа. Прохожих, обронивших деньги, вблизи не виделось, и искушение их подобрать оказалось слишком велико... В его кармане оставалась жалкая медь, зато аппетит и прочая нужда накапливались, как снежный ком.

На следующий день Белов с друзьями прохаживались по ярмарке. Уличные лицедеи добросовестно забавляли толпу, и копейка от прежних сбережений полетела в их шляпу.

Но вокруг все так соблазнительно пахло, да еще под пекущем солнцем постоянно хотелось пить... Разумеется, сегодня он мог позволить себе многое! Да и возможности угостить как следует друзей, как это порою делал Никита, а заодно и отблагодарить, пока не выпадало...

– Гардемарины, а не отправиться ли нам в трактир? Я угощаю! Но вначале – пива! – предложил Саша, махнув рукой на ближайшую лавку.

– Ух ты, Сашка, где разжился? Неужто из дому содержание вдогонку прибыло? – присвистнул Корсак, сам пока не заимевший заработков.

– Нет. Вообрази, упало с неба... – таинственно произнес тот, подкинув в ладони монетку.

– В трактир пойдём, раз такое дело. А пиво с улицы не люблю, сами знаете... Пейте, уж, обожду... – усмехнулся Оленев. – Только чур, не хмелеть до одури – раз пир грядет. С двумя один не управлюсь... – все понимали, что на самом деле опасение касалось одного Корсака, но в благодушном настроении подтрунивать не хотелось.

Юноши уже мысленно утолили жажду хмельным напитком, но не успела осесть пена с первой налитой кружки, произошло неожиданное. Жена лавочника, тощая женщина с крючковатым носом, едва не ткнув оный в плечо супруга, что-то прошептала, показывая ему Сашину полтину.

– Эээ... Ну и глазастая ты, Фекла... А ведь точно, оловянное литье... Вон, серебро стерлось... И гурт корявый...

Молодые люди с недоумением замерли.

– Аах вы, паскудники дряные... Что, не по карману честь дворянская? – протянул пивовар, уже собираясь свистнуть полиции.

– Что??? Да как вы смеете нас оскорблять?! В чем дело, вообще... – Саша возмущённо уставился на торговца, вспыхнув от возмущения.

– Простите, милейший, это ошибка... – тихо пробормотал Алеша и инстинктивно дернул друга за руку. Но оглянувшись назад, понял, что ретироваться поздно.

Оленев, оттесненный набежавшей толпой, оказался далеко позади. Но вдруг он выдвинулся вперёд, оттеснив обоих, и серьёзным голосом обратился к торговцу, поглубже натянув треуголку.

– Мы, собственно, лично к вам, господин...

– Чарушкин... – невольно кивнул мужчина, рассматривая статного молодца, одетого в добротный темно-красный камзол и шляпу, затенявшую лицо. Он пытался припомнить, не вместе ли подошли эти трое... Но серьёзный, снисходительный голос и более дорогая одежда придавали ему возраста и солидности.

– Я по особой комиссии из Сыскного приказа... Слово и дело на вас было указано, господин Чарушкин... Вроде как, разбавленным вы торгуете, но то пустяк... А вот что деньгами поддельными промышляете, проверить стоило. Вот, сих любезных отроков пришлось привлечь... Правда, опыта у них мало, растерялись...

Саша покосился на “следователя”, но тут же серьёзно кивнул, обуздав свою вспыльчивость, и быстро заслонил Корсака с его ошарашенно замершим взглядом.

Однако выражение “слово и дело” полностью заняло внимание несчастного. Он затрясся и начал судорожно креститься.

– Да вот вам истинный... Не было такого, не было! А что разбавлять, так тоже навет, обознались! Это вон, Сенька-мошенник! – обвиненный торговец махнул рукой на оживленную лавку напротив.

Не прошло и нескольких мгновений, как меж конкурентами завязалась лютая драка, в которую ввязались их помощники и даже зрители. Гардемарины не стали ожидать развязки, и по одиночке вынырнув из толпы, свернули в первый же переулок.

Лишь миновав два квартала, они перевели дух, от души радуясь, что были сегодня одеты в городское платье, не выдав места учёбы. Разумеется, Оленев тут же был осыпан благодарными, восхищенными возгласами. Но ни одного подозрения не было выказано виновнику события, неизвестно где доставшему подделку. Уверенность, что друг не может поступить низко, была неким неписанным правилом их отношений. Пожалуй, сумей кто доказать обратное, это было бы сродни заходу солнца на востоке.

Но чем ближе было к школьным казармам, тем больше хмурился Белов. Его охватил стыд от того, что он натворил, подставив друзей под позорное наказание. Эти монеты не были ни заработаны, ни выручены, ни даже выпрошены у отца – просто найдены... В погоне за толикой удовольствия он, будущий офицер, подобрал, словно с паперти... И был обвинён, как обычный мошенник. Поделом, наверное!

– Сашка, ты чего так раскис? Ну сам же сказал, с неба упало... Как упало, так и пропало, не грусти... – Алешка весело похлопал по плечу. – Ну, бог с ними, с пивом, да с пиром...

– Не в деньгах дело. Да, я просто их нашёл – погулять на славу хотелось. Погуляли... Не по карману честь дворянская – так нам сказали? Да и вас тоже втравил... Теперь ваш друг – подлец, выходит...

– Сашка, угомонись, ну какой ты подлец... Экая разница, где взял – не сам же крамолу затеял! – попытался успокоить Никита.

Однако остаток дня Александр помалкивал, а ближе к вечеру, никому не сообщив, выбрался на улицу. Сторожу пришлось сочинить о нагрянувшем родном брате.

– Так ты ведь недавно оттуда! Чую, там не родной братец, а вроде неродной сестрицы... Гляди, Белов, штык-юнкер узнает про твои подвиги... После розог не до любви станет... – пробурчал добряк, выпуская курсанта на ночь глядя на волю.

====== Давняя история – ч2. Дело чести ======

Даже без обещанных розог Саша не собирался ни повторять вчерашнюю встречу, ни искать менее обязывающие. Сейчас ему хотелось одного – исправить свой позор хотя бы перед самим собою, обыскав, как следует, место лихой удачи.

Разумеется, он допускал, что потерять эти жестянки можно было на ходу, а также выронить из окна. Но чутье твердило, что вовсе не освещенные окошки верхних апартаментов скрывают тайну фальшивых монет. Дверь в подвал была закрыта, но в утопленном оконце горели свечи и доносились голоса. Немного склонившись, юноша попытался рассмотреть обстановку, но видно было неважно, а слышно ещё хуже.

Терпеливо прождав около двух часов, Саша пожалел, что не оделся теплее – солнечный зной сменился ночной сыростью. И вдруг из оконного дымохода повалил дымок. Думая хотя бы согреться, юноша полностью спустился в подоконную нишу. Его слух тут же уловил некие ритмичные стуки, что напомнили кузню в деревне...

Вдруг дверь отворилась, и на землю с писком полетело что-то серое.

– Совсем уж твари озверели, все мешки в дырах! А потом за вес отвечать!

Пригнувшись, Белов остался незамеченным, и выскочив из укрытия, побежал на улицу. Заходя на съезжий двор полиции, курсант с трудом обуздал чувство недоверия к этим местам.

– А доказать чем можешь, отрок пригожий? Один лепет... Стучат, дымят... Монеты с мешка выпали... Небось, ещё недавно тебя на ночь сказками баловали? – произнес урядный, рассматривая пришедшего, сообщившего адрес и свои подозрения.

– Давно, только это дела не касается... – Конечно, Саша знал, что взволнованный, с растрепанными кудрями, да ещё подмерзший, выглядит несолидно. Однако намёки на юный, неразумный возраст претили... Вдобавок избалованность была ему почти неведома, но отчего-то его пригожая внешность всех уверяла в обратном.

– Ах, не касается? Так ступай себе, малец... Сможешь доказать – приходи. А то кто тебя знает, может навредить кому желаешь по умыслу... А сие и вовсе дело подсудное...

Расстроенный Белов удалился, не видя как из соседней комнаты вошёл ещё один человек, поджарый и крепкий, несмотря на немолодой возраст.

– Что, Суслов, вора Каина в осведомители брать – запросто, а честных на улицу? А как насчёт старания в поимке мошенников и прочих татей? Иль нашему Сыску за всю Россию отдуваться?

– Через дверь, что ли, честность светит? – сьязвил Суслов. – Я-то хоть пол Москвы в колодники упеку! Вашему ж Приказу хлопоты!

– Хоть бы и так! Давай-ка адрес. Где служивые твои, дрыхнут?

Отряд из пяти солдат и двух офицеров двигался быстро, но догнать осведомителя в пути уже не успел. Белов вернулся бегом к дому и обнаружил прибывшую карету, возле которой происходил обмен баулами увесистого вида.

Двое мужчин постарше и совсем молодой парень его возраста, что были, видимо, обитателями подвала, при помощи возницы переносили груз. На них нетерпеливо покрикивал стоявший под каретой солидный господин в тёмном плаще, из-под которого виделся дорого украшенный эфес. Его вытянутое, рябоватое лицо в рыжеватом парике напоминало любимую лошадь штык-юнкера, Бояна.

Саша прижался к стене дома, чтобы после проследить за оставшимися, но факел тут же осветил его фигуру. Открывать, почему он здесь, не входило в его намерения. Молодой человек двинулся как ни в чем ни бывало мимо пристальных взглядов.

– Что это ещё за типы шляются? – недовольно процедил молодой погрузчик.

– Простите, вы здесь девушку в голубом не видали? – спросил Белов, как ни в чем ни бывало двинувшись мимо них к улице.

– Он следил за нами, определенно... – недобро произнес старший обитатель подвала похожим голосом, который ругался на крысу.

– Ты что здесь вынюхиваешь, а? – спросил подозрительно человек-“Боян”, собираясь сесть в карету. Возница уже забирался на свое место, ухватившись за ступеньки длинной рукой с очень гибкими пальцами.

Саша дерзко посмотрел на группу людей:

– Я вам не легавая, сударь! А что, есть причина вынюхивать?

– Да ты щенок, а не легавая! Разберитесь с ним... – “Боян” презрительно отвернулся, взявшись за дверцу.

– Да вижу, вы трус, сударь! – воскликнул Белов, досадливо отпихнув от себя молодчика, что сходу замахнулся, но вопросительно оглядывался на старших. – Шпага-то вам зачем?

Он допускал, что, возможно, излишне самоуверен. Конечно, за прошлый год было освоено множество приёмов. Движения фланконад, батманов и кварт порою приходили в бурных сновидениях. Мусье Жано, учитель фехтования, заметно выделял его среди прочих курсантов за неподдельный интерес к своему ремеслу. Но и ругал больше других, не жалея эпитетов, вызывая азарт и отдачу. Саше пока трудно было оценить, насколько грубыми были его ошибки. Одно точно – в настоящей дуэли юный гардемарин себя ни разу не проявил.

– Да приберите его к черту, чего стали! Река в помощь! – процедил пассажир кареты оставшимся и кучер погнал пару к улице.

– Эх, навались! – скомандовал метатель крыс, и размахнулся кулаком в висок, но Саша увернулся, получив по скуле. Он сходу двинул нападавшего в грудь, толкнув прямо на выгруженный мешок, из которого просыпались куски олова.

– Ах ты, дрянь! – двое помощников кинулись в драку, норовя поскорее свалить, скрутить и покончить с этим делом. Белов уже не глядя отбивался от натиска, насколько удавалось, наносил удары сам руками и ногами, стараясь во что бы то ни стало не упасть.

Хотя он и был неплохо развит телом, но драться таким неблагородным образом не привык. Разумеется, дома бывали иногда ссоры между братьями, но семейные устои не позволяли доходить до жестокого избиения, и тем более нападать хором на одного. А дети малочисленной дворни, хоть и жили не беднее барчуков, но тем более знали свое место. В школе же довольно скоро образовалась их дружная троица, и главные задиры их трогать не рисковали.

Силы были неравны, и поначалу спасала лишь неслаженность его противников, которые, будучи работягами, а не бандитами, дрались по случайной воле. Но вот, неожиданно молодой метнулся к подвал, и вскоре вернулся. Оценивая, что сулит блеснувший в его руке нож, Саша дважды получил под дых от обоих старших подельников.

И в этот самый момент внезапно подоспела полиция. Их вожак толком не запомнил Белова, но увидев, как некий юноша отчаянно пытается отбиться от трех крепких типов, догадался кто это. Он подбежал первым и наотмашь ударил одного из нападавших, отбросив в сторону. Молодой от испуга едва ли не сам выронил опасное орудие из рук и почти не мешал солдатам себя скрутить.

Пытаясь вдохнуть и разогнуться после последних ударов, Саша ухватился за дерево, рассматривая полицейских и в первую очередь, того, кто ими руководил. Перед ним стоял крепкий русоволосый мужчина с проседью, одетый в васильковый кафтан, что указывал на Сыскной приказ. И гардемарин обратился прямо к нему:

– Заказчик тут был... В карете уехал... Два мешка увез... верно, серебро...

Мошенников быстро повязали и по жесту начальника повели в их подвал, а сам он задержался возле юноши, оглядывая нанесённый ему ущерб.

– Жаль, крупную крысу упустили, но главное – ты живой остался... Ну и досталось же от этих мерзавцев... – Офицер протянул флягу и платок. – Давай-ка, умойся, промочи горло, да ступай за мной. Надо на их логово глянуть...

Ободряющая интонация и деловое сочувствие сыщика заставили на время забыть и про саднящую скулу и ноющий от сапога живот. Саша, наконец, распрямился, протёр лицо, глотнул нечто очень для себя крепкое, и пошёл следом. Когда они уже спустились по шаткой лестнице, последовал вопрос:

– Откуда сам-то будешь, юный сыскарь?

– Александр Белов, дворянин... Курсант навигацкой школы...– ответил он, с любопытством рассматривая затейливый станок для отлива монет.

– Отчаянный ты, навигацкий курсант... Кулачный бой, да с такими особами – чай, не дворянских рук дело... Да ты посиди, очухайся... – ему указали на топчан неподалёку от арестованных, и приступили к допросу.

– Откуда нам знать... – бормотали мошенники, косясь друг на друга. – Сознаемся, срамное ремесло затеяли, олово да песок с реки мешали, и серебрили... на корысть себе, убогим... Семьи бедствуют...

– Кто олово давал? Откуда серебро? Кому сбывали? – эти вопросы посыпались, как ядра, жёстким голосом.

– Некий господин важный, все чаще помощника присылал. Назывался Яков Петровичем... А может, и не его это имя – Помилуйте, не доверял он нам... Откель свозил, не знаем.. А кабы точно знали, всенепременно б сообщили... – ныли ответчики.

– На Васильевский их! Там ещё договорим...

Когда выбрались на улицу, отряд с задержанными направился к тюрьме. Новый знакомый представился Данилой Иванычем Тушиным, капитаном Сыскного приказа. Благодаря юношу за неоценимую помощь, он спросил:

– Однако, вы недурно взяли след... Но, все же, зачем в логово полезли, бога ради?

Белов промолчал, а потом решился рассказать с начала.

– Я подставил не только себя, но и друзей. Для меня это было... дело чести, понимаете? – закончил он.

– Как там уложение гласит? Честь – береги смолоду... – Тушин задумчиво посмотрел на Сашу. – Что ж вы поступили единственно верно, молодой человек... Честь – это ваше достоинство...

Однако это был не последний их разговор...

Исход пристрастных допросов от юноши скрыли, пояснив, что его доля в деле сыска уже исполнена, а волноваться из-за разбойников, что желали его смерти, неуместно. Впрочем, судя по отсутствию прочих сведений, Саша подозревал, что дальнейшее расследование зашло в тупик, и больше не допытывался.

Но сыскной офицер согласился дать юному гардемарину несколько уроков фехтования, и оценил его способности, причём весьма своеобразно.

– Вы прекрасно обучены, сударь! Даже финты мои угадали... Однако знайте, ваши навыки пригодны для честного поединка... В настоящей схватке важно предугадать любую подлость противника... Удар кулаком, например... Или появление второго, а то и третьего... А ещё отвлекающие крики, выбивание клинка...

– Но разве дворяне вправе так поступать? Я с детства так воспитан! – сходу возразил Саша, как будто успешно отбивший почти все выпады. Но сам понимал, что предупреждения взяты из жизненного опыта, который ему только предстоит набирать.

Конечно, он был признателен папеньке за внушение правил. Однако сам догадывался, что непрактичный помещик, за двадцать лет не взявший в руки оружие, не до конца представлял, к чему готовить своего отпрыска.

Впервые осознав, что отец не является для него мужеским примером, юный отрок устыдился... Но беспросветное бытие семьи укрепило эту мысль и заронило первые ростки честолюбия. Однако просто вырваться из бедности казалось недостойной целью – Сашины амбиции устремились скорее к карьере и силе духа.

– Я не прошу забывать про кодекс, ничуть! – успокоил новый наставник. – Но выживание и успех не слишком уживаются с прямотой и наивностью... Разумная наглость и упреждающая хитрость нужны везде, не только в оружейном бою... полагаю, это придёт к вам с опытом, на своих ошибках... Но каждая из них может стоить жизни, вот и пытаюсь их упредить...

И последствия Сашиного сыскного приключения на этих встречах не завершились. При побеге в Петербург именно Тушин свёл его с Лядащевым, известным ему по схожему ведомству, написав тому письмо с просьбой помочь советом...

====== В злодейских сетях ======

Белов хорошо понимал, что именно заставило вспомнить эту историю – кажется, ему снова свезло на крупных мошенников. Вот только надеяться здесь приходилось только на себя...

Он бросил взгляд на давно замолкнувшую шкатулку, заводимую необычной рукой, и опешил от ещё одного странного совпадения... Но это было невероятно – попасть в сети некогда улизнувшего злодея, да ещё именно сегодня! Определённо, судьба прямо таки издевается над ним, вопреки хваленой науке!

Тут же подумав о том, что будет с его любящей невестой, не выйди он отсюда живым, Белов едва не поддался панике. Этот страх следствия своей гибели для близкого человека был каким-то новым чувством, до сих пор неосознанным, если не считать предсмертного видения. “Нужно просто все обдумать, собраться с силами, не допустить...” – твердил он себе, уставившись на закрытую дверь.

Тем временем, пройдя в кабинет, слуга Тимофеев задумчиво рассматривал вещи, что надлежало подготовить. Поддельная бумага на выезд, тугие звенящие мешочки, а еще – матово чёрная рукоядь с дулом...

Да уж, ему поистине доверяли – ибо всегда считали тихим, трусливым вассалом, способным лишь на исполнение поручений, частенько насмехаясь. Быть вассалом, да ещё господина, вечно играющего с сатаной, давно претило. Однако бежать было рискованно, тем более, без повода. Тихон не спешил и даже не обдумывал, хоть и был сработан с оказией запасной ключ от кабинета.

И вот повод наступил, но даже сейчас решиться было трудно – проклятый страх неудачи таки мешал, хоть страх тюрьмы был не меньший. А ещё эта боязнь кары божьей за брошенного на произвол гвардейца... По всему выходило, что выпустить его на авось – подставить под удар себя, и бежать не успеешь. Но что, если юноше всерьёз угрожает погибель – считай, его же руками, что закрыли путь к спасению!?

“Твои руки могут все, окромя главного для мужеска пола – оружия не держат!“ – вспомнилась господская шутка. Его пальцы робко провели по смертоносной броне, нащупав курок.

Стоя вплотную к выходу, Александр услышал возню из какой-то дальней комнаты, а спустя недолгое время – уже в коридоре.

И вдруг из-под двери блеснул ключ, а за ним показался клочок бумаги, где свежими чернилами было начертано: “Комната слева будет открыта”.

Эту записку он едва успел прочитать, ибо во всех имевшихся канделябрах свечи почти догорели и только вспыхивали напоследок тусклым пламенем. Наступавшая темень была особенно обидна сейчас, когда на улице был светлый вечер. Фраза была слишком простой, чтобы не усмотреть хитрый умысел.

Уже с огарком, почти вслепую, узник обследовал стены с левой стороны в поиске тайной двери, но ничего не нашёл. Тогда он снова стал у входа, вынул заранее шпагу и стал прислушиваться.

Где-то бубнили голоса, но издалека неразличимо, иначе бы Александру был доступен такой диалог:

– Багаж готов, Назар на месте... С гостем сообща разберёмся, да скоро выезжаем. Ключи с оружием подай!

– Разберёмся?!! Я верно вас понял? Но все же... курьера будут искать, возможно, уже ищут... – пробормотал слуга. Он понимал, что его доводы никому не помогут – в отличие от действий, предпринятых наугад и с риском для себя. Но, значит, они были не зря...

– Ты верно понял! Найдут когда-нибудь... Ключи, порох и пистолет! – настойчиво повторил Крюков.

Дрожь и нерешительность в руках слуги, что нехотя протянул вначале связку, а затем оружие, была истолкована жалостью к обречённому на убийство. Крюков погладил черный изогнутый ствол и осторожно зарядил порох, не замечая, как напряглась при этом впалые щеки Тимофеева.

– Хватит ныть! Ступай за привратником, экипаж он там готовит. Третий не помешает, хоть и дурак. А ты уж за воротами последи, юродивый... – примирительным, брезгливым тоном прозвучал приказ.

Спустя несколько минут из коридора послышался целый строй шагов. Как только дверь начала открываться, Белов резко отбил её ногой и выскочив наружу, взмахнул клинком. Но выпад был отбит неким белобрысым типом лет 30ти с поджарой фигурой. От гвардейца тут же последовал прямой удар, что заставило противника отшатнуться.

– Можешь пока отдыхать, Назар... – выдвигаясь вперёд, произнес маячивший сзади человек, безошибочно похожий на старого знакомого. – А ты уберись...

Рядом с ним какой-то упитанный бородач в зипуне, отлетевший от удара двери, с трудом приподнимался, держась за голову. Долговязого слуги, что встречал, среди них не было.

– Куда ж вы собрались-то, господин офицер! А я как раз к вам... – наступив на руку бедняге бородачу, Крюков выбросил вперёд руку с дулом и ухмыляясь, нажал на курок.

Выбивать из руки было поздно, а бежать особо некуда. Александр едва успел отшатнуться в сторону, все ещё находясь под угрозой клинка, ибо отстраненный блондин не желал выходить из боя.

Однако выстрел не грянул... Второй, третий щелчок – и снова тишина!

Конечно, радоваться было некогда, ибо Крюков, смачно ругнувшись, отшвырнул пистолет и потянулся к ножнам.

Отбиваться от двух шпаг казалось все же выгоднее, чем от шпаги и пули. А узкий, но хорошо освещенный коридор позволял нападать лишь по одному... Пока. Ибо пройти к выходу ему не давали, и единственной целью его была указанная дверь, где расширялся коридор. Александр быстро оценил свою задачу – прорваться на пару саженей и не дать себя окружить.

Крюков начал активно наступать, совершая прямые выпады. Его целью было оттеснить намеченную жертву обратно, в прежнюю тёмную ловушку, и одолеть там втроём. Неугомонный Назар все выскакивал из-за спины, желая поддержать хозяина, который, кажется, вошёл в раж.

– Вообще, я по делу! – отрывисто выкрикнул Белов, отбивая удар. – Серебра поддельного мало... ещё казну воруете!

Хозяин дома нагло ухмыльнулся, решив сменить тактику, и подлез под левую руку: – Не в свое дело полезли, дважды!

– Ха-ха! Дважды!? – Саша сходу отбил фланконад и сместился на сажень.

– Это – последний! – ухмыльнулся Крюков, предвкушая окружить, наконец – не в покоях, так в коридорном тупике... Его позабавила наивность гвардейца, который определённо туда стремился – да так, что аж подался влево со своей шпагой... Но не успел Крюков ткнуть в открытый правый бок, как тут же получил сильный укол в плечо, причём в то, которое полагал безопасным.

– Для вас – да!!!

– Хозяин, я здесь!

Оттеснив раненого, вперёд выскочил отдохнувший помощник.

После череды взаимных ударов Белову удалось резко отбить батман, и противник на миг отшатнулся, избегая укола. Пользуясь передышкой, молодой человек рывком достиг дубовой двери и увидел злобную усмешку на лице Крюкова. Зажимая кровящее плечо, лихоимец укрывался позади от фехтующего слуги, впрочем, не являясь тому помехой.

Александр парировал атаку справа и шпаги скрестились. По напряжению руки нападавшего назревал вложенный удар, и он уже собрался перейти в дегаже, изо всей силы удерживая вражеский клинок.

И вдруг из-за спины блондина вылетел массивный канделябр, на лету теряя свечи. Неизвестно, что именно было целью, но попали по груди, что в целом не представляло угрозы... Но от удара пронзительно отозвался только подживший рубец, и рука сорвалась.

Ему удалось удержать эфес, но его клинок, яростно отбитый противником, сломался! С потерей оружия с обороной было покончено. Не дожидаясь, пока его схватят и добьют, Белов дёрнул дверную ручку и отскочил внутрь, метнув наугад обломок и навалившись на дверь всем телом. А затем сорвал с шеи ключ и запер замок. Куда бы ни попал кусок шпаги, пока что из коридора слышался стон и бурные ругательства, адресованные ему и некоему Тишке.

Молодой человек огляделся по сторонам. Судя по столу, что блестел приборами, это был кабинет, не имеющий иных выходов, кроме окна. Он рывком завалил тяжёлый стол, подперев дверь. Разумеется, это лишь ненадолго могло задержать преследование. За стеной раздались призывы принести топор.

Белов с размаху выбил стекло, вскочил на подоконник и обмер. Дом примыкал к улице, но в сажени от стены их отделял сплошной забор с коваными остриями сверху.

– Вот так спасение... “благоприятный случай”... – прошептал гвардеец, оценивая будущий прыжок. – Ну, Бернулли, не подведи!

====== Среди друзей ======

Всего пару секунд отвёл себе отчаянный беглец, чтоб просчитать толчок для решающего прыжка. Отсутствие шпаги на боку не слишком облегчало движения, ибо потревоженное свежее увечье отзывалось все навязчивей. Глубоко вдохнув и выдохнув, как делал ещё недавно, он прицелился глазами в далёкую землю, готовя команду ногам... Следовало оттолкнуться так, чтобы как можно дольше не снижать высоту...