Текст книги "Становление короля (СИ)"

Автор книги: Kimiko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6

– Спасибо, что взял нас с собой, – Лилия радостно шагала по мощенной улочке, то и дело поправляя надетое для конспирации платье горничной. – Раньше нам никогда не разрешали покидать замок без кортежа.

Дроздов только потрепал её по волосам, сам поправляя на себе какую-то странную кепку уборщика. Это было единственное условие, при котором с его идеей выхода в город вообще согласились. Мужчина задумал это все по нескольким причинам. Ему хотелось сделать что-то своими руками, что-то, что напоминало бы ему о доме. Он заметил, что скучает и по технологиям и по удобствам.

Здесь все-таки был ограничен ресурс, возможно в виду того, что люди получали слишком многое с помощью магии и им не приходилось особенно напрягаться и изобретать какие-то элементарные вещи. К примеру, он ещё ни разу не видел здесь веревок, привычных в понимании современного человека. Здесь это буквально были лианы, создаваемые с помощью магии.

Как говорилось в журналах переписи населения королевства, маги занимали семьдесят процентов живущих, ещё двадцать полуэльфы, десять – эльфы, и только один процент обделенных волшебными способностями. Так что практически каждый мог соорудить себе такую лиану и связывать ей все, что угодно его душе.

Раньше и в его мире, самые первые веревки делали из лиан и кусочков коры, но их все равно сплетали либо из одной либо из нескольких, так они получались достаточно прочными и выдерживали трение. Так что на рынок он пошел не только за впечатлениями, но и выполняя сразу несколько одному ему известных миссий.

Главное, Дроздов хотел посмотреть на королевство изнутри. Он пока не успел понять, как живет народ здесь, все-таки, королевский дворец в этом очень ограничен. К нему приходили люди на аудиенцию, но он так и не сумел уловить творящуюся атмосферу на своих землях. Ну, второстепенной задачей было начать вносить вещи из своего мира в этот.

Начать Василий Петрович хотел с плетения веревки и мыловарения. Только совсем не обычного мыла, такое здесь худо бедно, но делать научились. Его просто убивало отсутствие нормального шампуня, а учитывая шевелюру золотистых волос Лукаса – это и правда было проблемой.

– Не кричите громко и не глазейте, – предупредил он сестер. – Иначе стража уведет нас. И больше не пустит.

Конечно, это было невиданной глупостью и дерзостью, чтобы ещё совсем дети свободно разгуливали по рынкам. За ними в каждый шаг следовали переодетые стражники и нянечки. Хотя ситуация в столице была совсем спокойной, короля все жаловали, а до опасных границ было далеко – нарушение правил и приличий не отпускало весь дворец.

Но он ведь своего все равно добился и старался урвать с рынка около дворца все возможное.

Заметив подходящую лавочку, Василий Петрович свернул к ней, прижимая к боку тоненькую деревянную корзину. Они просто создавали их с помощью магии, хотелось плеваться и научить плести! Плетеные, они ведь будут легче, но в тоже время прочнее и долговечнее.

– Что-то определенное ищите, молодой человек? – обратилась к нему женщина за прилавком. – Вот ткани самые разные есть, хлопковые, льняные. Выбирайте, что нравится.

Дроздов усмехнулся: да, рынки здесь почти ничем от его не отличаются. Зато можно и узнать, как народ тут все делает.

– Вот ткань какая красивая, – от потрогал грубую материю, странного красного оттенка. – Как вы её делаете?

– Известно как, покупаем, – поддержала его улыбку женщина. – У северного королевства, там разводят шелкопрядов.

– И они из нитей делают ткань? – удивился Дроздов, ведь… ткать научились, а плести нет?

– Вы как это себе представляете? – уже нахмурившись, уперла руки в бока продавщица. – Шелкопряды же, говорю. Они и делают ткань. А мы покупаем у них и продаем здесь.

– И сколько стоит? – он указал на более или менее приличный квадратный кусок ткани.

– Семьдесят золотых.

Подошедшая сзади Ланса только покачала головой.

– Дорого, Лукас. Ткань сейчас на вес золота. Раньше ведь и у нас шелкопряды водились, да только издохли все. Приходится теперь с королевством Целер держать торговые отношения. а они все выше и выше цены ставят. У нас сейчас ткань в дефиците.

– А почему самим ткань не делать? – мужчина подхватил сплетенные ниточки пальцами, проверяя их на качество. – Я знаю как… то есть я придумал одно приспособление. Назовем его Ткацкий станок. Хочешь попробовать?

– И я хочу, – оживилась продавщица. – У меня дочурка есть. Одиннадцать год. Купишь? Вижу, деньги у тебя есть.

Лукас удивленно покосился на Лансу. «И что она ему купить предлагает?».

– Вы про нити? – предпринял попытку тот.

– Про дочурку мою, – развела руками, улыбнувшись, продавщица. – Гелия, Гелия, сюда скорее иди.

Дроздов только хотел запротестовать, но из-под прилавка вынырнула девочка, совершенно не выглядевшая на свой возраст. Две блеклые косички из редких светлых волос, маленький курносый нос. Да и огромный фингал под глазом.

– Отдам за пятьдесят золотых, – женщина треснула дочку по спине, чтобы не горбилась.

И пока Дроздов отходил от шока, Ланса во всю обсуждала товар. Не ткань. Девочку.

– Ты что делаешь? – удивился он, отводя нянечку в сторону. – Мы не можем купить человека, это незаконно.

– С каких пор? – Ланса даже испугалась, что что-то пропустила. – Вы издали новый закон? Я не знала…

– Н-нет, – у мужчины мозг сводило. Для него из уроков истории это должен был быть рабовладельческий рынок хотя бы, ну на крайний случай торговля из-под полы. Нет, ну на худой конец, родители должны продавать детей из нужды! А эти явно не бедствуют. – Что это вообще такое? Как можно так спокойно людей покупать?

– А почему нет? – похлопала глазами Ланса, словно этот разговор был самым странным, что она в своей жизни слышала. – Мне помощница давно нужна, а девчонке тоже радость, при дворце дорастать будет. Как, вы думаете, у нас появляются служанки и служки?

– Устраиваются на работу через собеседование? – уже без надежды предположил Дроздов. – И… и ты хочешь эту купить?

– Ну, если вы правда настроены сделать свой Кацки ставок…

– Ткацкий станок.

– Ну я почти так и сказала… – хихикнула девушка. В последнее время она стала вести себя с королем куда раскованнее, потому что ему это нравилось. Дроздов хвалил её за несмелые попытки говорить безропотно, а эльф цвела от каждого его комплимента. Так что сейчас они и правда выглядели почти товарищами. – Если будем пробовать делать ткань, то помощница с навыками мне бы пригодилась.

Подслушивая разговор, продавщица ухватилась за слова «при дворце» и начала во всю делать выгодные предложения:

– Ладно, раз вам для дела, дам в приданное нитей. Выбирайте, господин.

Набрав все, что было нужно, король все равно оплатил и подарки, чувствуя себя крайне неловко. После всех прочих реформ, что он уже запланировал ввести, он решил обязательно запретить торговлю людьми. Начать пока он собирался со смены железных денег на бумажные, все-таки таскать с собой килограммовые мешки с монетами это тот ещё аттракцион.

Лилию и Нерель они нашли у лавки с куклами. Девочки выбирали себе новых подружек. Нерель качала свою на руках, а Лилия лишь придирчиво осматривала маленькие платья, трогала их пушистые волосы и протирала пыльные глазки.

– Вы уже все посмотрели, что хотели? – спросил Дроздов, умиляясь этим крошкам. Часть взрослой жизни он думал о детях, но все откладывал на потом, когда подходящая женщина сама впорхнет в его жизнь. – У меня ещё здесь дела, но вас могут отвести обратно во дворец в любое время.

Нерель, выбрав куклу, в самом деле стала проситься домой, наверняка сгорая от желания поиграть с покупкой. Сам Дроздов разделял её чувства, ну… не так, как можно подумать. Он хотел скорее сделать чертеж станка и отнести его столяру. Но лучше было решить сразу остальное, а то вдруг его следующий визит будет не столь скорым.

Но Ланса вызвалась отнести из покупки и новенькую девочку во дворец, сопровождая Нерель со стражей. А вот Лилия предпочла остаться с ним.

Не считая их сопровождения, Дроздов с младшей сестрой остались вдвоем, кочуя от лавки к лавке. Он думал, девочке это быстро надоест, но она, как и он, с упоением слушала рассказы простого народа. Василий Петрович их невзначай спрашивал, докупая нужные материалы, все больше узнавая о своем королевстве.

Выяснилось, многие люди, если не все, прекрасно знали и замашках Вергеля и в открытую его не жаловали. Сейчас распространялись слухи, что юный король наконец готов вырваться из плена своего советника. Так же, Дроздов узнал, что народ очень обеспокоен холодной, но одновременно такой горячей, войной с соседними государствами. В особенности, их волновали похищения.

Дроздову на это ответить даже самому себе было нечего. Получив «подарок» от похитителей, он всерьез стал разрабатывать план по наращиванию военной силы. Будет армия – будут и пограничники. Будут пограничники – черта два кто-то сунется к ним. Вообще у него начинало складываться ощущение, что все, кроме тех похитителей – а он их называл именно так, ведь не знал о нападающих совершенно ничего! – лишь играют в бои. Словно для этого мира кровопролитная война существует лишь в сказках. А может… это просто он полон воспоминаний о настоящих войнах современности.

– И куда нам дальше? – зевнула Лилия, все равно упорно держась за рукав брата.

– Сейчас пойдем в ту лавочку с разными маслами, что мы видели недавно, – Василий Петрович легко улыбнулся. Надо же, нет бы домой пойти, так девочка упорно следует за ним хвостиком. – Нам не долго осталось.

Жидкий шампунь он пока делать не планировал, химическую лабораторию нужно сначала где-то сообразить, конечно, это не верх его мастерства, но всё-таки можно и подождать. Найдя специфическую лавочку, Дроздов стал самостоятельно перебирать баночки и пузыречки.

– Что мы ищем? – спросила его Лилия, тронув маленький стеклянный стакан, полный вязкой полупрозрачной жидкости.

– Кое-что интересное. Кокосовое масло высокой степени очистки. Это… – он нашел нужный вид твердого масла, нюхая его, – один из лучших пенообразователей, дает стабильную пышную и нежную пену.

Мужчина тронул девочку по носу и та рассмеялась:

– Я ничегошеньки не поняла! – она снова залилась хохотом и схватила брата за рукав. – Давай ещё!

Лукас слегка покраснел:

– Ну… Оно является щадящей эко-альтернативой лаурил сульфат натрию… Ладно, господин, дайте мне килограмм. А масло семян брокколи есть?

Пока ему все взвешивали и упаковывали, Дроздов смотрел на свою названную сестру, что все повторяла «кокосульфат, кокосульфат», перебирая остальные масла в лавке. Было так странно чувствовать, что во всей её жизни когда-то был старший брат, а теперь это совсем чужой, взрослый человек, лишь притворяющийся её родственником. Ведь, с одной стороны, он ведь… всех обманывал.

– Что? – он поднял голову, глядя на торговца. – Нет, ещё вот это эфирное масло лимона.

Расплатившись, они двинулись, вместе со стражей, ко дворцу. Дроздов думал о своем, но его отвлекла Лилия, указывая на одиноко стоящую лавочку в самом конце:

– Лукас, смотри, краски!

Улыбнувшись, Дроздов повел девочку к лавке, действительно видя большой ассортимент самых разных красителей. Лилия рассматривала наборы из множества цветов, но Василий Петрович купил лишь три основных пигмента, пообещав сделать для неё краски своими руками. Малышка, конечно, не совсем поняла суть, но все равно смеялась со сложных объяснений брата.

Уже во дворце Лукас заперся в своей комнате, через Лансу отдавая поручения слугам, чтобы те подносили ему разную всячину. У него постепенно кончалась бумага, да и чернила. Получив первую необходимую партию, Дроздов надолго выпал из времени, чертя и мастеря.

***

Только через двое суток полнейшей обособленности и добровольного заключения, Дроздов всё-таки показался на божий свет. За эти два дня он потреблял только воду, поэтому накинулся на завтрак с таким аппетитом, что, казалось, сейчас съест и скатерть со столом.

Ланса только смущенно бегала вокруг, подавала ему все новые блюда, пополняла чашку с ароматным чаем и подавала салфетки.

– Вы так долго были заняты, – когда тот подуспокоился и откинулся на спинку стула, заговорила нянечка. – Что же вы делали?

Дроздов молча полез в пиджак, доставая небольшой квадратик, похожий на мыло, с вкраплениями крупной соли.

– Это подарок, – он улыбнулся, поправляя пиджак. – Им нужно мыть волосы. Только это не мыло. Это шампунь.

– Шампунь? – повторила девушка, нюхая подарок. – Приятно пахнет. Лимоном. Спасибо вам большое. И вы делали это два дня?

– Не только, – отмахнулся мужчина. – Но и это тоже. Ты не говори так, словно это глупость какая. Попробуй помыть им волосы, мыль только кожу головы, а сами волосы не трогай. Потом обсудим. Мне пора.

– К-куда же вы? – держа на раскрытых ладошках твердый шампунь, прокричала ему в след девушка. – Вы же только пришли…

Но у Дроздова дел было невпроворот. Он забежал в комнату, подхватив перевязанные его самодельной веревкой чертежи. Он уже хотел выходить, как вдруг вспомнил и про краски, размешанные в самые разные цвета, разлитые по стеклянным баночкам. Скоро они высохнут, как и вся акварель, так что ими уже можно будет рисовать.

Когда-то он проходил добровольцем в детской больнице, где ему одна девочка рассказала, как с мамой делала такие краски. Дроздов никогда сам не пробовал, так что это его первый опыт, но рассказ надежно засел в его голове.

Эта девочка потом прошла остаток курса реабилитации, смогла вернуться домой. И лишь через восемь лет Дроздов узнал, что её мать в пьяном угаре что-то подлила дочери в еду, то ли ошиблась, то ли правда не могла обеспечить ребенка и своим больным воспаленным мозгом искала выход.

Так он и запомнил на всю жизнь рецепт чертовой акварели, думая, что девочка может вовсе и не успела ими порисовать. Так что он был рад сделать их для Лилии.

Осторожно постучав, Дроздов вошел в комнату принцесс, что походила на каждую другую в этом замке. Не было в ней пестрого розового цвета, обилия кукол и мягких игрушек. Разве что простыни с парой мелких подушек выдавали в этом месте детскую руку.

– Я думала ты за нас забыл, – Нерель появилась из неоткуда, обнимая брата за пояс. – Где ты так долго пропадал?

Дроздов поставил свою ношу на пол, поманив к себе сидящую на пуфике Лилию.

– Я кое-что делал. Это краски, их тут много, так что пользуйтесь вместе. Их даже можно лизнуть как засохнут. Кисточки у вас есть?

Оказалось, в их комнате есть ровно то, что осталось после смерти родителей. За девочками никто особенно не следил, игрушками их не баловал, да и вниманием. Они росли как два брошенных росточка, пробивающихся в совершенно равнодушном мире.

Решив, что остальные дела могут немного подождать, мужчина отдал слугам приказ принести хорошие кисти и бумагу, он сел на кровать с малышками, уделяя им то единственное, что они никак не могли самостоятельно себе отвоевать.

– Так, хорошо, я расскажу вам одну интересную историю.

– Сказку? – уточнила Нерель. – Мы уже слишком взрослые для сказки.

– А я бы очень хотела послушать, – Лилия откинулась на подушку, умащиваясь поудобнее.

– Ну, это почти как сказка, только лучше, – Дроздов надел на себя маску рассказчика, тихо начиная. – Жила на свете одна принцесса.

– А почему одна? – возмутилась Нерель. – Нас же две!

– Сказка не обязательно должна быть про нас, – хихикнула Лилия.

– Ну, это не играет большой роли, – задумался Дроздов. – Жили на свете две сестры принцессы. Они были очень красивыми и их семья их очень сильно любила. Но случилось несчастье и их родители ушли.

– Как наши? – тихо спросила Нерель, поближе придвинувшись к брату.

– Ну… может быть, – Дроздов за локоть придвинул её к большой подушке, умащивая поудобнее. – Так вот. И попали эти две принцессы к злой мачехе. И были у мачехи ещё две её дочери. У всех у них был очень плохой характер и очень много психологических проблем. Принцессы росли, взрослели и оказалось, что их местный принц устраивает бал, на котором будет искать себе жену. А, и у него был брат, который тоже искал себе жену.

– Как удобно получается, – хихикнула Лилия, но интереса не скрывала.

– Это да… Ну и, короче, принцессы очень хотели туда пойти, но их мачеха дала им очень много грязной работы по дому. А сама со своими дочерьми пошла на этот бал.

– Как-то подло…

– Угу. Но девочки были такими порядочными и добрыми, что к ним прилетела их фея-крестная.

– Это как? – нахмурилась Лилия.

– Ну… тетка их, – Дроздов покраснел, забыв, что религии здесь несколько другие. – И, собрав принцесс, фея дала им крутые платья, туфли, что там ещё нужно-то…

Нерель поддержала его рассказ радостным смехом.

– Вот. А потом они поехали, встретили принцев и танцевали с ними целый вечер и ночь. Ой, забыл, фея та сказала, что ровно в полночь принцессы останутся без платьев и туфлей.

– Голыми? – наморщила нос Нерель.

– Ну, наверное, – логически подумав, кивнул Дроздов. Сказку он, очевидно, едва помнил. И то по мультику. Хотя вряд ли там Золушка голой оставалась. – И когда часы пробили двенадцать ночи, принцессы стали убегать, а их костюмы превращались в пыль. Принцы бежали за ними, но каждая из принцесс потеряла по туфельке. И не догнавшие их мужчины подобрали обувь и решили по ней искать своих любимых.

– Что, прямо любовь с первого взгляда, – сморщилась Нерель.

– А по лицам их искать не пробовали? – Лилия, кажется, была зла на глупых мужчин. – Кто вообще в здравом уме по туфлям девушек ищет.

– Это же просто история, – развел руками Дроздов, видя, как слуги принесли наконец кисти. – Так вот. Они меряли эти туфли на все королевство, пока не дошла очередь до дома принцесс. Там принцы надевали эти туфли на их сводных сестер и даже на мачеху. и правда, не могли по лицам узнать, что старая карга не их любимая?

Девочки поддержали его мысль задорным смехом.

– Закончилось все тем, что туфли подошли настоящим принцессам, они вышли замуж, а мачеха и их сводные сестры поехали на каторгу в шахту. Конец.

– Конец хороший, – улыбнулась Лилия. – А ты будешь устраивать бал и искать себе принцессу? То есть королеву.

– Через десяток-другой лет – обязательно, – Дроздов встал, подавая девочкам листы, кисти и краски. – Нарисуете для меня этих принцесс?

Глава 7

Только когда к вечеру обе сестры уснули, Дроздов вышел из их комнаты, молясь всем богам застать на месте плотника и кузнеца. Он не терял времени даром, по своей собственноручно нарисованной карте находя короткие пути и верные повороты. К его удаче, кузнец все ещё с кузни не ушел. В этом деле Дроздов не был особенно подкован, но видимо некую часть работы лучше выполнять после заката.

– Райнар? – уточнил Дроздов, пытаясь отдышаться. Рукава его рубашки были во всю перепачканы красками, как лицо шея и остальные сантиметры его естества.

– Ваше Величество? – испугавшись, мужчина выронил раскаленное железо, что зашипело на песке, припадая на одно колено.

– Встречными вопросами обменялись, – ухмыльнулся Василий Петрович, присаживаясь на соседнее полено, кое, очевидно, все использовали именно в этих целях. – Рад застать тебя здесь. Мне нужна одна необычная работа и пара обычных. Я сам нарисовал чертежи. Взгляни.

Поднявшись с колена, Райнар, высокий мужчина со смуглой обожженной солнцем и плавильней кожей, взял протянутые листы. Его лысина блестела при свете горящих вокруг свечей и странных летающий насекомых. Дроздов слышал, их называют светлячками, хотя на их сородичей в его мире они мало походили. Их сажали в банки, освещая комнаты вместо ламп.

– Да… – протянул кузнец. – Никогда такого не видывал. Всего четыре детали, но я понять не могу, что оно такое. Какие-то головоломки, а… как вы это собирать будете?

Дроздов подошел к кузнецу, заглядывая в свой же чертеж. Для этого ему пришлось встать на носочки.

– Смотри, это рамка. Она идет сразу со спусковым крючком, который даже не подпружинен и возвращается в исходное положение упругостью самого металла. Затвор с интегрированным ударником также зафиксирован от выпадения саморезом через верхнюю прорезь в рамке.

– Само… чем? – кажется, Райнар начинал думать, что король над ним просто издевается.

– Вот здесь, на втором листе все мелочи, – Дроздов не собирался играть с этим бугаем в угадайку. – Ты просто сделай его, я потом соберу.

– Я же не из вредности спрашиваю, я понять хочу! – кузнец отдал лист обратно мальчику. – Пока не объясните – я не возьмусь. Хоть казните! Не умею я ковать того, чего не понимаю!

– Да а как я тебе объясню? – Василий Петрович сел, массируя переносицу. – Это оружие. Когда выкуешь все детали, а их ничтожно мало, я добавлю в него, как сказать-то, снаряд. Эта штука будет на большой скорости бросать в противника ядро. Очень маленькое ядро. Это будет смертоносно и хорошо в бою.

– Ну… звучит хотя бы вменяемо, – кивнул мужчина. – И что это за детали? Мне ковать только на первую страницу, что вы показали?

– Нет, здесь вот ещё, – Дроздов показал чертеж на другой стороне. – Металлическими здесь ещё являются ствол, интегрированный в рамку, ударник, встроенный в затвор и боевая пружина. Ещё бы предохранитель вот сюда прикрутить, но это можно уже на следующих моделях сделать. Первый будет испытательным.

– И… сколько таких надо? – на лбу Райнара выступила испарина.

– А сколько у нас народу в армии?

– Много…

– Вот столько штук и понадобится. Нет, даже по нескольку на душу. Вдруг поломка какая, – король тоже утер лоб. Возле кузни было нестерпимо жарко. – Ладно, я пошел. Когда примерно готово будет?

– Начинайте заглядывать через пару дней, – кузнец все ещё смотрел в чертежи. – И неужели вот это может людей убивать?

– Ну вот и посмотрим, может ли, – пожал плечами Дроздов. – Я вроде довольно точно помню, как там оно было, слишком простые уж детали. Но если не сойдется чего – будем исправлять пока не получится.

Следующим он наведался к плотнику, там все было не так печально. Несчастный весь покраснел от личного внимания, стал заикаться, но без возражений принял чертеж ткацкого станка. В нем Дроздов вообще уверен не был, он помнил конструкцию из краеведческого музея, где занудная тетка как назло уделила агрегату все пятнадцать минут. Ну это тогда «как назло», сейчас это «слава богу» и «могла бы и подробнее рассказать».

Уже собираясь в свою комнату, чтобы лечь и вытянуть ноги, Дроздов заметил пометку на своей карте, что прямо за рыцарскими доспехами есть рычажок, открывающий тайный ход куда-то сквозь замок. Любопытство играло с ним злую шутку, мужчина сомневался, думал, что стоило бы сначала хоть один пистолет сделать, а потом уже соваться в неприятности, но ноги его уже вели.

Он успокаивал себя, что под штаниной у него спрятан изящный клинок, купленный пару дней назад на рынке. Заточив на нем нормально лезвие, Дроздов надеялся на него как на верного друга, хотя это их первая совместная вылазка.

Осторожно отодвинув доспехи, Дроздов нашарил рукой рычаг. Рядом, буквально в метре, отъехала часть стены. Поставив все как было, мужчина шагнул внутрь, думая, что он уже не может передумать. Но столкнувшись с непроглядной тьмой, он хотел было выйти и вернуться в следующий раз с факелом или хотя бы свечой, но проход за ним самостоятельно закрылся.

И тогда прямо над его головой вспыхнул крошечный огонек. Помня наставления Адама и учителей с бесконечных занятий магии, что никаких плодов не приносили, Лукас почувствовал в воздухе то, что появлялось, когда кто-то использовал магию. Его искра на неё реагировала и подсказывала, что витающая в воздухе сила совсем уж не добрая.

Но отступать было поздно.

Дроздов продолжал путь, следуя велению прямого коридора, не имеющего никаких развилок. Только спустя минут пятнадцать ходьбы, Василий Петрович оказался на распутье. В одном месте, слева, была дверь, ну а справа коридор продолжался. Приложив ухо к двери, Лукас ничего не услышал. Дернув за кольцо, он с удивлением понял, что она не заперта. Ещё больше его поразило то, что за дверью просто следовал ещё один коридор.

Пожав плечами и чиркнув это на карте, Дроздов продолжил путь. Дальше его ждал настоящий лабиринт.

Казалось, прошло несколько часов, прежде, чем он наконец пришел к следующей двери. Ноги саднило от неудобной обуви, ещё и на каблуке, жутко хотелось пить, да и усталость давала о себе знать. Василий Петрович налег на дверь, оказываясь… лишь в очередном коридоре.

Ему казалось, эта пытка длиться вечно. Он блуждал по лабиринту, давно бросив попытки фиксировать свои повороты. Их было так много, что с тем же успехом он мог просто почиркать пером по бумаге.

Как вдруг в конце очередной развилки мужчина увидел раскрытую книгу на высоком постаменте. Вокруг неё горели по четыре свечи с каждой стороны, а сам фолиант был раскрыт ровно посередине, где пером были написаны всего пара строк:

«Всегда ведут вас вперед,

но сами ходят лишь по кругу».

Рядом стояла чернильница с пером. Решив, что терять ему нечего, Дроздов стряхнул лишние чернила, прямо под загадкой выводя ответ:

«Стрелки часов».

Страницы тут же стали сами перелистываться, из-за чего мужчина отшатнулся. Это снова начинало напоминать какой-то жуткий трип, но бежать было некуда. Постамент с книгой уехал вниз, а за ним открылся проход. Не зная, что ещё ожидать, Дроздов, на всякий случай перепрыгнув закрывшийся снизу люк, вошел в комнату.

Там было довольно светло, благодаря десяткам, а то и сотням свечей. Все вокруг напоминало ему каких-нибудь «Расхитителей гробниц» – все в золотых монетах, драгоценностях, странных сундуках и… прочей пыльной гадости, к которой прикасаться не хотелось.

Кто вообще в здравом уме будет оставлять подобное внутри стен замка. Да и зачем? И чем дальше шел Дроздов, тем страннее казалось это место. Потолок нависал все ниже, стены сжимались, казалось, его вот-вот раздавит. Понимая, что смысла двигаться дальше нет, он, ростом двенадцатилетнего ребенка упираясь в потолок, решил развернуться и идти назад. И плевать, что секреты этого места ему так и не подчинились.

Но, развернувшись на каблуках, Дроздов носом уперся в стену.

Паника захлестнула с головой.

Все это место специально вело его куда-то, отрезая путь назад. Постояв так какое-то время, мужчина тяжело дышал, чувствуя, как выступает пот. Волосы намокли, по лицу бежали целые потоки. Крошечного кружочка света над головой хватало ровно, чтобы видеть дорогу на вытянутую руку, так что он никак не мог понять, что же там впереди.

Но стоять вечность на месте было бессмысленно.

Дроздов продолжил идти, на всякий случай вынув нож. Он уже полз на коленях, едва протискиваясь через все сужающийся проход. Когда пришлось ползти, Василий Петрович едва дышал. Локти саднило, подгоняющая сзади стена то и дело касалась его ног. Ему уже казалось, что в какой-то момент он просто застрянет между стенами и умрет от разрыва сердца.

Но этого не произошло.

Весь мокрый, грязный, с порванной рубашкой, Лукас выполз в темное помещение. Его лучик света за ним не пошел, оставшись в узком коридоре. Новая волна страха не успела толком на него обрушиться, как среди кромешного мрака вспыхнули пара свечей, горящих каким-то красноватым светом. Следуя через них, словно через арку, король шел дальше, вдруг замечая на полу свернутый пыльный свиток.

Подняв его, Дроздов с интересом развернул бумагу, видя перед собой привычные ему, как врачу, латинские буквы.

– Volo potentiam tuam Deam, – прочел он, улыбаясь. Надо же, здесь кто-то молился. – Et in inferno anima mea.

Развернув дальше, Дроздов просмотрел ещё порядка двадцати разных записей, сделанных от руки. Перевод он понимал, но многие слова как будто теряли смысл. Кто-то просил Богиню даровать ему силу, а дальше писал несусветную чушь, соединяя слова, никак друг с другом не связанные. Видимо, этот кто-то слишком плохо знает латынь.

Решив, что ещё дома почитает эти странные предложения, чтобы разобраться и, может, спросить Лансу, Дроздов сунул свиток в карман. Идти стало неудобно, но какое-то время он терпел, пытаясь не отвлекаться и найти выход. Когда стены обратно стали сужаться, мужчина психанул и выбросил мешающий свиток. Все равно там ничего важного!

Ещё один такой же путь на карачках ему пришлось преодолеть, прежде, чем Лукас оказался в следующей комнате. Выхода из неё было два – обратно в узкий проход и… через главный вход на противоположной стороне. Но то, что та была закрыта на все замки и засовы – к бабке не ходи.

Дроздов бы удивился, если бы Вергель не запирал свою коллекцию.

Как он оказался не так уж и далеко от своей комнаты, мужчина не знал. По ощущению он провел в стенах замка сутки, хотя за небольшим окошком под потолком начинало светать. Решив все-таки проверить злосчастную дверь, Дроздов двинулся мимо камер с пленниками. Те смотрели на него с удивлением, провожая полными боли глазами.

Только Бальфур не повернул головы, весь закованный с головы до ног.

Возле его клетки остановился король, осторожно приближаясь к прутьям. Он смотрел на эльфа, помня свое обещание Лансе. Неужели одна душа может так многое изменить? Он сам, будучи королем, едва-едва борется за изменения, как же может бандит и убийца творить столько добра?

– Ты не король Лукас, – вдруг просипел эльф, глядя из-подо лба на Дроздова. – Ты кто такой?!

– Король, вероятно, погиб, – тихо ответил Василий Петрович, удивленный словам Бальфура. – Как ты узнал?..

– Я вижу души, – сипел эльф. Было видно как тяжело ему говорить из-за металлического намордника. – И твоя душа другая. Зачем ты здесь?

– Конкретно в этой комнате… или мире? – страх снова липкими нитями окутывал мужчину. Детская нервная система уже не справлялась с таким стрессом. – Но ответ все равно один. И туда и туда меня привели без моего на то желания.

– Значит, на то воля Богини, – Бальфур устало прикрыл глаза. – Ты должен освободить меня. Скорее.

– Знать бы как, – Дроздов осмотрел замок, обычный кованный, такой не собьешь ни расколешь, только ключ нужен.

– С помощью магии, Лукас! – шикнул эльф раздраженно. – Ты ведь маг, ещё и с её свитком, прочти третье, твоей силы должно хватить, чтобы взорвать замок.

– Я выбросил свиток… – Дроздов опустил глаза, замечая оный у себя в кармане.

Захотелось перекреститься…

Он ведь точно его выбрасывал!

Но времени паниковать не было. Король развернул старую бумагу, находя третье, как выразился Бальфур, заклинание.

– Огонь какой-то, пепел, это же просто набор слов! – возмутился он, глядя в свиток.

– Знаешь мертвый язык? – эльф уважительно кивнул. – Просто читай, выставь ладонь к замку.

Сглотнув вязкую слюну, Дроздов подошел, почти касаясь замка. У него спустя тысячи проб ничего не вышло, даже не удалось найти в себе искру, да как он должен взорвать замок? Ну, пусть этот Бальфур увидит, что так ничего не выйдет. Чем скорее он покажет, тем скорее они приступят к реально выполнимым планам.