Текст книги "Легенды леса 1. За краем леса (СИ)"

Автор книги: Кицуне-тайчо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Теперь вокруг. Он прислушался. Тишина, звуки доносятся только снаружи, откуда-то издалека. Поблизости ничего. Даже легкого дыхания, которое могло бы выдать охранника. Только теперь Таар решился приоткрыть один глаз. Только крохотную щелочку, посмотреть сквозь ресницы, но если кто-то наблюдает за ним, он это наверняка заметит. Впрочем, он не ощущал рядом присутствия человека и потому решил рискнуть.

Он в самом деле был один. Он лежал на полу в каком-то темном помещении, свет едва сочился сквозь щели дверного проема. Помещение было изрядно захламлено: какие-то ящики, обрывки ткани и мешковины, доски с гвоздями, драный ватник, небрежно брошенный на пол. Все это было распихано по углам, оставляя в середине помещения небольшое свободное пространство. Таар лежал на боку, лицом к двери, а за спиной явственно ощущалась некая преграда, не то стена, не то часть этой свалки. Но это было сейчас не так важно. Гораздо интереснее был другой вопрос: удастся ли освободить руки.

Развязать веревку силой воли возможно, вот только надо ее видеть или хотя бы представлять, что куда тянуть. Пробуя веревку руками, Таар наугад тянул то в одном месте, то в другом. Нет, ничего не выходит. Кажется, только туже затянулось. Вечная история с этими веревками. Лучше попробовать другой способ. Вот это что там лежит? Уж не нож ли? Таар заставил предмет сдвинуться. Точно, нож! Ну-ка, давай сюда. Нож прополз по полу, исчез за головой стража, но это было уже неважно: он продолжал контролировать движение. Еще немного, и рукоять осторожно ткнулась в ладонь.

Но тут снаружи послышались приближающиеся шаги, и Таар замер. Если сюда, то ему не успеть перерезать веревку. На всякий случай он зажмурился: может, решат, что он еще без сознания, и уйдут.

Дверь отворилась, кто-то остановился на пороге.

– Хватит притворяться, – послышался насмешливый голос.

Таар перестал притворяться и открыл глаза. Над ним стоял его давешний противник, мужчина лет тридцати пяти, с короткой стрижкой, с тонкими чертами лица, с привычным выражением собственного превосходства. Что-то в этом лице мерещилось знакомое, но вспомнить не удавалось. Человек этот тоже разглядывал Таара с большим интересом. Потом поставил на ближайший ящик то, что принес с собой, – слегка дымящуюся кружку, и протянул руку ладонью вверх.

– Нож.

И как только углядел? Или просто догадался? Таар разжал пальцы, и нож, вместо того, чтобы упасть на пол, взмыл вверх и прыгнул в протянутую ладонь. Где же этот тип выучил приемы стражей?

– Вот теперь поговорим, – удовлетворенно сказал мужчина. – Только не пытайся снова напасть, ладно? Ты не в том положении. Только время зря потратим.

Он ухватил своего пленника за ворот и одной рукой приподнял, перевел в сидячее положение. Таар прислонился к тому, что было у него за спиной (кажется, все же пустые ящики), и еще раз внимательно поглядел в лицо своего собеседника. Если смотреть вот так, прямо, а не снизу… определенно, знакомое лицо.

– Знакомое лицо, – повторил этот человек мысли стража. – Неужели Таар?

И только тогда осенило. Неудивительно, что не пришло в голову раньше, ведь этого человека уже столько лет считали погибшим.

– Для тебя – Ан-Таар, – надменно проронил страж, прищурившись. – Какая удивительная встреча, Ноэн.

Встреча и в самом деле выходила вполне удивительная. В то время, когда случилось несчастье с Кавой, и маленький Таар примчался к главе семьи проситься в ученики, его не взяли не только потому, что он больше думал о мести, чем об учебе, но и потому, что место уже было занято. Учеником стража был вот этот самый Ноэн, родной, между прочим, брат Кавы, от одних родителей. Правда, никто не запрещал стражу брать столько учеников, сколько ему захочется, но старик справедливо рассудил, что взявшись за два дела разом, ни одного толком не окончишь. Мальчишки были слишком разными по возрасту и уровню. С озлобленным мальцом пришлось бы изрядно повозиться, в то время как хмурый, серьезный подросток уже готов был стать мастером, и как раз сейчас требовалось уделить максимум внимания огранке, чтобы в скором будущем получить настоящий бриллиант. Он и нападение на сестру воспринял спокойно, философски, как и полагалось стражу. Нет, не было смысла отвлекаться на второго ученика.

Прошло четыре года, за которые Таар многое понял. И Ноэн, надо полагать, тоже что-то понял, потому что однажды просто исчез. Он собрал вещи, взял меч и уехал верхом, и все полагали, что он скоро вернется. Но он так и не вернулся. И тогда стали думать, что он столкнулся в лесу с какой-нибудь недобитой тварью и погиб. Но жители леса не умели горевать подолгу. Место ученика стража занял двенадцатилетний Таар, а юного Ноэна по обычаю отпели и вскоре почти забыли.

Выходит, зря.

– Ан-Таар? – повторил Ноэн. – Значит, все же пробился в стражи? И какие только безумцы согласились с тобой пойти? Ты же всегда был одержимым.

– Что было, то прошло, – невозмутимо ответил Таар. – Все меняется. Но меня удивляет то, как изменился ты. Почему ты позволяешь этим людям рубить лес?

– Позволяю? Да я, можно сказать, ими руковожу! Как только я услышал о проекте, сразу пришел и предложил свои услуги. Сказал им, что они идиоты, и если хотят благополучно закончить начатое, должны слушаться меня. Это я посоветовал начать вырубку зимой. А когда наступит весна, нас тут уже не будет. Твари в поисках добычи разбредутся по лесу, а следующей зимой мы снова вернемся и продолжим свое дело. Просто и безопасно. Ну, а если случится что-то непредвиденное, я навыков стража не утратил. Но кто бы мог подумать, что это ты сюда явишься. Но скажи мне, Таар, – Ноэн прищурился, – что ты собирался делать? Успокой меня. Ты ведь не намеревался вызвать тварь?

– Именно, – кивнул Таар.

– Ну ты даешь! – искренне восхитился Ноэн. – Ты правда это сделал? Приручить тварь может решиться только чокнутый.

– Я уже понял, что ты высокого мнения о моих способностях, – холодно парировал Таар. – Но ты так не сказал, зачем рубить лес.

– Да как же можно его не рубить?! – запальчиво воскликнул Ноэн. – Этот рассадник зла! Лес просто необходимо уничтожить! Разве ты до сих пор этого не понял? Он играет с нами, как с игрушками, даже нет, как кот с мышами, может придушить в любой момент, как только надоест играть. Бесконечно правы были те люди, которые избавились от леса на своей территории. Жалею только, что они не довели дело до конца.

– Не понимаю тебя, – покачал головой Таар. – Как можно уничтожать естественную среду обитания? Человечество выросло в лесу, как в колыбели, встало на ноги и повзрослело под его присмотром. Это, в конце концов, наша родина.

– Родина! – фыркнул Ноэн. – Родина, держащая за горло, не дающая шагу ступить в сторону. Скажи лучше, что тебя только травки целительные интересуют. Триста лет жить собрался?

– Это уж как минимум, – с достоинством ответил Таар.

– Глупо. Для тебя – особенно. Тебя не смущает, что ты можешь погибнуть в любой момент? Никакие травки не спасут, когда тварь откусит тебе голову. И главное – ради чего? Чтобы те люди, которых ты охраняешь, продолжали оставаться тупым стадом, распевающим песенки по команде?

– Они счастливы, – вставил Таар.

– Ну да! Разумеется, счастливы! – Ноэн, кажется, горячился тем больше, чем спокойнее был голос его собеседника. – Они просто ни о чем понятия не имеют. И не желают. А что они будут делать, если мыслящая половина человечества их покинет? А это непременно случится. Люди, способные думать, должны заметить, что это тупиковый путь. Он никуда не ведет.

Ноэн глубоко вдохнул, явно пытаясь немного успокоиться. И начал снова.

– Слушай, ты же умный человек. Давай, я покажу тебе, от чего ты отказываешься. Покажу тебе цивилизацию. Невероятный прогресс человеческой мысли. За этим будущее. Там будущее, за краем леса, в цивилизованных странах. Человек скоро покорит всю землю до самых ее пределов. Ты знаешь, что за морями открыты новые земли? Люди заселят их. Мы будем плавать под водой, как рыбы, летать, как птицы. Все это уже здесь, совсем рядом. Сколько можно сидеть в середине леса, боясь нос высунуть?

– Хочешь летать, летай, кто ж тебе мешает? – невозмутимо сказал Таар. – Одного не понимаю: лес тут при чем?

– Победа над лесом – это победа человеческого разума, – охотно объяснил Ноэн. – Лес – чуждое существо, возможно, даже разумное, но в любом случае – опасное. Природа не должна быть опасной для человека. Она должна быть подчинена и упорядочена. Присоединяйся ко мне. Здесь слишком много работы для одного стража, нас должно быть больше. Мы должны объединиться. Мы – потомки тех, кто помнит, как все было на самом деле, только мы знаем, как покорить лес.

– И что же будет с теми, кто в этом лесу живет? Ты прекрасно знаешь, что твои действия вызовут неимоверное количество тварей.

– Да, кому-то придется умереть, – с наигранной горечью сказал Ноэн. – Всех не спасти. Но ведь многих мы сможем убедить выйти наружу. Дадим им блага цивилизации, они сами же спасибо скажут.

– А как же твоя сестра?

– Бедная, маленькая Кава! Она стала такой уродливой. Вот тебе и пример! Ты сам видишь, что лес делает с нами. Сколько еще мы будем позволять ему это?

– Она плакала, когда ты исчез, – заметил Таар словно невзначай.

– Ладно, не стану притворяться, будто мне есть до нее дело, – махнул рукой Ноэн. – Да, меня тоже, как и тебя, потрясло то, что с ней случилось. И я хотел найти выход, чтобы такого больше не случалось. Я тогда впервые задумался, для чего это все. Но не стану врать, будто личное благополучие моей маленькой сестренки имеет для меня какое-то значение. Если она нужна тебе, забери ее с собой. Но на самом деле нет разницы, что с ней случится, когда речь идет о благе человечества.

– Что же касается благ цивилизации, – размеренно сообщил Таар, – то осенью мы подобрали одного человека. Чтобы спастись от голодной смерти в твоей благословенной стране, он отправился в лес без оружия, не имея ни малейшего представления, как действовать в случае опасности.

– Он просто идиот, – фыркнул Ноэн.

– Он хитрее, смелее и приспособленнее большинства наших людей. И ты полагаешь, они выживут, если ты силой принесешь им эту свою цивилизацию?

– Никуда не денутся, – Ноэн посерьезнел. – Потребуется большая работа, это верно. Но мы их приучим. Они поймут. Сначала, конечно, им придется жить в изоляции, чтобы новости большого мира не травмировали их психику, но потихоньку они привыкнут и перестанут бояться. Согласись, что это намного лучше, чем постоянно трястись от страха, ожидая нападения тварей.

– У меня сложилось впечатление, что ты единственный человек, который дрожит от страха, – холодно сказал Таар. – Люди не боятся леса, потому что у них есть мы: стражи, следящие, ведьмы. И они счастливы, они не знают и не хотят знать твоей цивилизации. Что же касается твоих красивых речей насчет блага, я думаю, ты маскируешь за ними свои завоевательские амбиции. Ты хочешь войти на нашу территорию, как захватчик, прибрать ее к рукам, отнять у людей их веками сложившийся уклад жизни. Никакого блага ни для кого я в этом не вижу.

Ноэн утомленно провел рукой по лбу.

– Ты так же глуп, как и остальные, – констатировал он. – Ладно, мы еще поговорим на эту тему. Я уверен, ты согласишься со мной, как только узнаешь больше. Давай совершим путешествие. Ты увидишь эту страну, увидишь прогресс, поймешь, как живут люди. Сам во всем убедишься.

– Не вижу, как ты сможешь заставить меня это сделать.

– Потом придумаю. А пока давай-ка.

Ноэн взял кружку, которую отставил в самом начале разговора, и сунул под нос стражу.

– Выпей.

Таар уловил знакомый запах снотворных трав и отвернулся.

– Не буду.

– Не валяй дурака, – жестко сказал Ноэн. – У тебя нет выбора. Будешь сопротивляться, позову помощников, они в тебя это силой вольют. Разольешь – не страшно, у меня целый котелок. Давай лучше по-хорошему.

Таар немного поразмыслил. Кружка этого зелья выведет его из строя на несколько часов. Если он окажет сопротивление… окончится тем же, только причиненные побои могут помешать ему действовать потом, после пробуждения. Скорее всего, со временем его шансы вырваться отсюда будут возрастать. Особенно если притвориться, будто он начал находить смысл в речах этого ренегата. Однажды он утратит бдительность, и тогда…

Особенно же обнадеживало то обстоятельство, что Ноэн ни словом не помянул ни ученика стража, ни ящеров. Значит, Кайтен расскажет о том, что здесь творится, и беда не застанет семьи врасплох. Таар вздохнул и начал пить.

***

Незадолго до наступления темноты работы свернули. Увели куда-то за вагончики лошадок, стали готовить еду на нескольких костерках. Показался дым из труб: в бытовках затопили печки. Вскоре после того, как окончательно стемнело, всякое движение в лагере прекратилось. Одна только незадача: на крыльце вагончика, где держали пленного стража, осталось двое охранников.

Кайтен, покусывая губу, мучительно соображал. Что они могут знать о стражах? Да ровным счетом ничего! Охраняют, наверное, просто на всякий случай, а может у них вообще так положено – по ночам дежурить. То, что Таар до сих пор не попытался выбраться, наверняка означает, что он серьезно ранен. Поэтому вряд ли они побоятся отойти с поста, если случится что-то непредвиденное. На этом хрупком логическом построении и зиждился весь план. Правда, одному, без помощников, такое дело не провернуть, но вот объяснить этим помощникам их задачу – та еще проблема.

Кайтен вернулся к тому месту, где спрятал ящеров. Умные звери лежали, как и было велено, тихонько дремали, подобрав под себя ноги и хвосты. Кайтен снял громоздкие меховые варежки, чтобы не мешались, спрятал их в седельную сумку, но взамен надел вязаные перчатки: нельзя было, чтобы пальцы онемели и перестали слушаться в самый ответственный момент. Потом он сосредоточился, нахмурил брови, собрался… и заговорил вслух:

– Так, вы двое, слушайте меня. И не делайте вид, будто по-человечески не понимаете. Вашего хозяина идем спасать. Ясно вам?

Черные бусинки глаз следили за ним очень внимательно. И Кайтен принялся рассказывать свой план. Подробно, обстоятельно, простейшими словами, словно маленьким детям. Он надеялся, что план хотя бы в его голове сложится в цельную картинку, и ящеры сумеют эту картинку воспринять. Он понятия не имел, как именно они понимают передаваемую информацию. На всякий случай он представлял себе по возможности отчетливо лагерь и всю предполагаемую диспозицию. Времени на все это потратил куда больше, чем если бы растолковывал свой замысел другому человеку, но в конце концов ящеры поднялись на ноги. Кажется, они все поняли.

– Давайте, – Кайтен хлопнул по холке Кидиан. – Прямо сейчас. Да подальше обойдите!

Ящеры затрусили наискосок, обходя домики по широкой дуге, а Кайтен бросился прямо. Когда стала видна стена вагончика, он лег и пополз, подобравшись таким способом на минимальное расстояние. Еще немного, и его заметят охранники, сидящие на крыльце. Кайтен замер и почти перестал дышать, прислушиваясь к ночной тишине.

Наконец послышался хруст веток и громкая возня. Доносилась она с другой стороны просеки, от дальнего домика. Охранники насторожились. Когда же они услышали грозное порыкивание Гаонока и испуганное ржание лошадок, лица их вытянулись.

– Это зверь, – сказал один из них. – Хищник какой-то.

– Еще в конюшню заберется, лошадей попортит, – озабоченно заметил другой. – Сходи, пугни его.

– Ты спятил? – возмутился первый. – Там какая-то огромная зверюга, а ты говоришь, сходи?! Я не пойду один!

– Ладно, черт с тобой, пошли вместе. Быстрее только, а то начальство голову оторвет.

Оба охранника подхватились и стремительно скрылись в темноте. Кайтену не верилось, что все получится так просто. Он уже прикидывал, который из охранников останется, и справится ли он с ним, и сколько это займет времени, а тут такая удача. Не спеши радоваться, сказал себе Кайтен, выпрыгивая из сугроба и огромными скачками бросаясь к вагончику. Дверь наверняка на замке. Не тут-то было. На двери не оказалось даже крючка или щеколды.

Внутри темнота, хоть глаз выколи. Снаружи тощий умирающий месяц давал хоть немного света, сюда же его лучи вообще не достигали. Почти безлунная ночь была кстати для скрытной операции, но вот сейчас куда более кстати пришлась бы хоть крохотная искорка света. Кайтен, осторожно передвигая сначала одну ногу, потом другую, сделал пару шагов вперед и на что-то наткнулся. Быстро присел, повел руками. Пальцы нащупали мех. Это он! Кайтен похлопал по куртке, нашел плечо Таара и слегка встряхнул. Никакой реакции. Неужели все-таки мертвый, холодея, подумал он.

Времени на размышления не оставалось. Охранники уже добежали до того конца просеки и наверняка обнаружили ящеров. Могут поднять стрельбу, и тогда никому из них отсюда не уйти. Кайтен подхватил неподвижное тело, взвалил на плечо и метнулся наружу, спрыгнул в снег и помчался со всей скоростью, на которую был способен.

Едва скрывшись за кустами, он попытался мысленно сообщить ящерам, что пора уносить ноги. Не понял, получилось или нет, поэтому дополнительно засвистел. Этот сигнал они должны понять, о нем договаривались. И точно: вскоре послышался топот тяжелых лап. Кайтен остановился и обернулся, внутренне сжимаясь, но это действительно оказались ящеры, а не люди. Гаонок без всякой команды подбежал к нему, Кайтен перекинул через спину ящера свою ношу, следом вскочил сам, и звери двинулись дальше тряской рысцой. Им было тяжело двигаться ночью, слишком холодно, и Кайтен это прекрасно понимал. Он со всей возможной отчетливостью попытался представить их лесное убежище, шалашик, уютный костер возле него. Ящеры умны, отлично знают лес, они наверняка помнят, где ближайшая стоянка. Сообразив вдруг, с кем он имеет дело, Кайтен представил и лежанку из пухлого лапника. Гаонок одобрительно заворчал и прибавил ходу.

Погони не было. Ящеры бежали шумно, но за их фырканьем и топотом все равно можно было бы различить голоса людей и стук лошадиных копыт. Но никаких звуков не доносилось сзади. Может, они не сочли пленника сколь-нибудь ценным, чтобы гоняться за ним, а возможно, просто побоялись бежать ночью в этот жуткий лес. Пора было заняться спасенным стражем.

Ан-Таар по-прежнему не подавал признаков жизни. Его руки были скручены за спиной, пальцы стали совсем ледяными. Это не дело: так он, чего доброго, отморозит их. Нужно было останавливаться. Кайтен вслух велел Гаоноку притормозить, а сам нащупал в седельной сумке нож. Перерезать веревки сумел только после того, как ящер остановился: его спина так ходила ходуном, что Кайтен боялся отрезать вместе с веревками чьи-нибудь пальцы. Потом он спешился, подхватил своего учителя и стащил вниз. Накинул на голову капюшон, уложил на снег. Прижался ухом к груди. Да нет, дышит! Живой. Но неужели его так сильно треснули по голове? Может, потом еще били? Ладно, это после, сперва следует отогреть.

Кайтен энергично растирал руки Таара, пока они не стали совсем горячими, после чего надел на него меховые варежки. Потом разрезал веревки на ногах и стянул сапоги. Ступни, как и следовало ожидать, ледяные. Конечно, в темноте было не разобрать, но Кайтен был уверен, что на коже уже образовались белые пятна. Изверги, все-таки. Связывать человека веревками зимой, в неотапливаемом помещении, да так туго! Подумав, Кайтен надел на учителя собственную, уже нагретую обувь, а сам натянул холодные и немного тесноватые ему сапоги стража.

Следовало провести хотя бы беглый медосмотр, пусть Кайтен не представлял, что с этим делать дальше. Развязав пояс, он сунул руку под куртку Таара, ощупал рубаху. Ничего особенного на ощупь определить не удалось. Вот шишка на затылке хорошо ощущалась пальцами. Ладно, бабушка Мару поставит его на ноги. Быть такого не может, чтобы она не справилась. Главное – довезти.

Необычайно покладистый сегодня Гаонок сам лег на брюхо рядом со своим хозяином, и Кайтен без особого труда взгромоздил Таара на спину ящера и следом взгромоздился сам. Стража он усадил перед собой и обхватил руками, надеясь, что так они оба не свалятся. Гаонок трусил теперь достаточно осторожно, надо полагать, отлично чуял опасения Кайтена, и ему не хотелось, чтобы любимый хозяин падал на землю.

К месту стоянки выбрались, наверное, за полночь. Ящеры устали и еле плелись. Кайтен тоже устал, но больше от нервного напряжения. Да еще месяц скрылся за тучей, и стало вовсе ничего не видать, только белый, словно светящийся снег, а остальное – сплошное черное пятно. Он ни за что не отыскал бы шалаш без ящеров, которые ориентировались в лесу намного лучше городского человека. Только когда они остановились, Кайтен различил в темноте смутные очертания своего убежища.

Остальное было проще. Первым делом Кайтен отволок учителя в шалаш и накрыл одеялом. Тот по-прежнему не шевелился, но дышал ровно, словно спящий. Только вот любой спящий проснется, если его будут так тормошить, и это пугало Кайтена. Что же с ним на самом деле? Он решил, что спать не ляжет, будет следить, хотя не представлял, что сможет сделать, если Таару станет хуже. Впрочем, проблемы следовало решать по мере поступления, и, рассудив так, Кайтен занялся костром. Ящеры обессилено развалились на своей лежанке, подобрали хвосты, протянули морды к огню. Кайтен торопливо принялся скармливать им кусочки подмерзшего мяса. Гаонок хватал нетерпеливо и жадно, едва не с пальцами, Кидиан же брала деликатно, словно понимая, насколько опасен ее грозный клюв для тонких рук человека.

Когда ящеры наелись, Кайтен еще немного подумал, потом поднялся, взял свой топор и срубил несколько больших еловых лап, которыми и прикрыл сверху Кидиан и Гаонока. Те еще немного повозились, тесно прижались друг к другу и затихли. Кайтен подбросил дров в костер. Эти двое изрядно набегались, потратили много сил, им будет трудно согреться.

Теперь можно было вспомнить и о себе. Кайтен подтянул сумки поближе к костру, нашел котелок, наполнил снегом. Из пайка ящеров бесстыдно урвал кусок мяса и принялся поджаривать его на огне. Ночь предстояла длинная.

========== Разведка ==========

Таар открыл глаза, увидел над собой переплетение веток и резким движением сел, чтобы немедленно разрешить это недоразумение. Скорчившийся у огня Кайтен устало на него обернулся.

– Ты? – невнятно со сна выговорил Таар. – Откуда ты взялся?

– Очнулся, наконец, – проворчал ученик, пытаясь спрятать облегченную улыбку. – Я уж паниковать начал.

– Почему? – удивился страж.

– А как же? Валяешься, как мешок с мукой, а дело к полудню. Что с тобой такое?

– Заставили выпить снотворное, – сообщил Таар и принялся растирать лицо варежками.

– А затылок как?

– Ничего страшного.

Он выбрался из шалашика и сел к костру, попутно потрепав клюв Гаонока, который вытянул шею навстречу хозяину, но из своего убежища вылезать не спешил. Кайтен подумал, что его ждет выволочка за самодеятельность и неоправданный риск, и уже начал подбирать слова в свое оправдание, но страж молчал. Он поднял кружку Кайтена, валяющуюся у костра, зачерпнул уже остывший чай из котелка и стал пить.

– Давай сапогами меняться, – предложил Кайтен, сообразив, что обвинений не дождется. – Твои мне малы.

– Давай, – флегматично согласился Таар. – Зачем ты вообще их поменял?

– Да ты же чуть ноги не отморозил. Кстати, проверь, может и отморозил.

– Вроде нет, – Таар пошевелил пальцами. Все же, стащив чужие сапоги, он извлек из своей сумки небольшую коробочку с мазью и натер ступни, а заодно и руки.

– Что это у тебя на завтрак ничего нет? – поинтересовался он между делом. Тон был небрежный, но голод страж испытывал нешуточный.

– А я все съел, – проворчал в ответ Кайтен. – Ты же дрыхнешь. Так чтоб хоть честно.

– Ты не спал?

– Ни минуты.

– Тогда иди спать.

– Но разве нам не надо спешить? – недоверчиво уточнил Кайтен. – Мы и так уйму времени потеряли. «Из-за меня», – чуть не прибавил он.

– Нет, – Таар покачал головой. – Спешить не будем. Вчера я поспешил, и ничего хорошего не вышло. Мне нужно подумать. Спи, не теряй времени. У нас его действительно мало.

Кайтен поспешно уполз в шалаш и забрался под одеяло. Ему показалось, что он уснул прежде, чем сумел как следует устроиться на лежанке.

Когда он открыл глаза, в мире почти ничего не изменилось. Разве что солнце перебралось в другую половину неба и опустилось ниже, а Таар все сидел у костра в той же позе, и ящеры смирно лежали у него за спиной.

– Вставай, – велел страж, даже не обернувшись. – Ты мне нужен.

Кайтен отчаянно не выспался, но все же полез наружу. Таар снял с огня котелок и поставил на снег.

– Ешь и слушай, – сказал он. – Возвращаться нам еще рано. Я так ничего и не узнал там. Нам нужна разведка. Мы должны понять, что происходит, без этого нам не удастся их остановить.

– Как ты себе это представляешь? – обалдел Кайтен. – Они на тебя напали, даже не спросив, кто ты такой!

– Они знали. То есть, один из них знал.

– В каком смысле?!

И Ан-Таар рассказал о том, что с ним произошло. Не умолчал и о разговоре с Ноэном, о состоявшемся споре. Кайтен задумчиво хмурился.

– А вот… – нерешительно начал он, когда страж умолк. – Нет, я понимаю, что ты с ним не согласен. А почему? Что, если он… ну, дело говорит?

– Я не согласен потому, что мы ничего не знаем о лесе, – невозмутимо объяснил Таар. – Люди думающие полагают, что лес – это не более чем шерсть на теле земли. Или, может быть, ее дыхальца. Что, если сама эта земля живая? Она чувствует боль, когда срезают ее зеленый покров. Кто знает, может, она просто не сможет жить, когда лес будет полностью уничтожен. Подумай о том, какова может быть ее агония. Пока кто-то не представит неопровержимых доказательств обратного, я не стану проверять эту теорию на практике.

– Да, Мару говорила что-то такое, – припомнил Кайтен. – Только как-то по-другому, или это я ее не понял.

– Кроме того, скажи мне, что такое счастье? – вдруг продолжил страж тем же тоном. – В чем оно? В достижениях и открытиях, в том, чтобы летать, как птица, в вечной попытке дотянуться до луны? Или в том, чтобы проснуться утром, а у тебя все в порядке, и ты знаешь, что тебе делать, а завтра будет новый день? А может, оно для каждого свое?

– Куда тебя занесло, – проворчал ошеломленный Кайтен. – Откуда мне знать?

– Вот твое счастье – оно какое? – не унимался Таар.

– Не знаю…

– А если ты даже о собственном счастье ничего не знаешь, как ты можешь что-то утверждать за других? – веско спросил страж.

– Ну, – не уступил Кайтен, – а может этот… как его… Ноэн! Может он как раз ответил бы на этот вопрос.

– Ноэн ничего и ни о чем не знает. Он просто струсил и сбежал, а теперь пытается оправдать свою трусость вымышленными благами. Вот ты прожил среди нас довольно долго. Скажи, у тебя возникло впечатление, что этих людей нужно срочно спасать?

– Нет, – признал Кайтен. – Скорее наоборот, они выглядят куда счастливее, чем все, кого я знал до этого. Они выглядят так, будто… ну, как будто у них есть смысл жизни.

– Смысл не нужен, если тебе просто легко жить.

– Ладно, что-то мы не о том, – робко напомнил Кайтен. Ему не хотелось углубляться в философский спор: он подозревал, что ему просто не хватит словарного запаса, в то время как учителю, похоже, только волю дай. – Ты что-то насчет разведки говорил.

– Да, – легко сменил тему Таар. – Нам нужно выяснить, что за всем этим стоит. Это не простая вырубка. Ноэн заикался о каком-то проекте.

– Но мы теперь точно не сможем туда сунуться, – напомнил Кайтен. – Они нас ждут. Да и как мы у них что-то узнаем?

– Поэтому узнавать нужно не у них, – подхватил Таар. – Они простые исполнители, они ничего и не знают, скорее всего. Но я подумал вот о чем: если Ноэн сумел найти информацию, то и мы сможем. Там же, где и он.

– Это где? – не понял Кайтен.

– Нам нужно отправиться в твою страну. Ты ведь, кажется, рассказывал что-то о… газетах?

Это слово Ан-Таар с трудом припомнил, поскольку звучало оно на национальном языке.

– Погоди, – Кайтен ошеломленно вытаращился на него. – Ты полагаешь, мы просто придем и прочитаем в газетах, кто и зачем тут рубит лес?

– Почему бы и нет? Откуда узнал Ноэн?

– Мало ли, – проворчал Кайтен, но задумался. На самом деле, некоторые шансы на успех были. Все зависит от того, насколько секретно это предприятие. О многих проектах действительно трубили все газеты, делая рекламу заводам, университетам, магазинам задолго до того, как они были построены.

– Вообще-то, можно попробовать, – признал он.

– И теперь я должен целиком положиться на твое суждение, – подытожил Таар. – Как это можно сделать?

– Наверное, несложно, – Кайтен задумался. – Нам не придется забираться далеко. Выйдем в ближайший городок, там достанем газеты.

– Наш вид не будет привлекать внимания?

– Будет. А что делать? Пусть смотрят. Не так уж дико мы выглядим. По мне так даже неплохо выглядим. Еще и за богатых сойдем, в таких-то шубах.

– Хорошо. А как насчет ящеров? Я так понимаю, у вас таких не разводят.

– Да, ящеров придется оставить, – озабоченно согласился Кайтен. – Если мы появимся на таких чудовищах, все разбегутся.

– У нас слишком мало пищи. А ведь еще ехать назад.

– Но ящеры просто лягут и уснут, правильно я понимаю?

– Пожалуй, так, – кивнул Таар. – Главное, чтобы совсем не замерзли. Можно закидать их лапником, как это сделал ты. Но если они уснут, то уже не смогут проснуться без нашей помощи и погибнут. И если с нами что-то случится… Может, лучше отослать их домой?

Он еще подумал и решил:

– Нет, не годится. Пешком мы будем слишком долго добираться. И вообще, они сами не дойдут. Их некому будет накормить. Придется брать с собой. Но тогда нам нужно действовать очень быстро. Они продержатся пару суток без корма, после чего температура их тел начнет падать, и они замерзнут.

– Мы должны обернуться быстро, – сказал Кайтен. – Я вот что подумал: вырубка-то наверняка идет от города. Не на пустом же месте они рубят. Логично, если там город или хотя бы дорога, а где дорога, там точно кто-то живет. Но я тут сообразил: ведь у нас совсем нет денег. У меня оставалось немного, хватило бы на газеты, но они дома! Может, нам все же лучше вернуться? Подготовились бы получше.

– Не хочу терять время, – покачал головой Таар. – Чем больше они рубят, тем больше тварей появится весной. Если возвращаться, мы потратим несколько дней на этот поход. Есть другие варианты?

– Воровать не умею, – насупился Кайтен. – А если не умеешь, то лучше и не браться. Поймают, и…

– А кто поймает?

– А это смотря кого грабить. Если граждан, то полиция. А если неграждан, то они сами и поймают, это еще хуже.