Текст книги "О пауках и монстрах (СИ)"

Автор книги: Keyni

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– УЭЙД! – крикнул Питер, давясь воздухом и кровью.

– Ооооо, он здесь, – быстро-быстро закивал Красный, постучав себя по виску. – Смотрит с первых мест. Ты бы чувствовал эту злость! Эту ярость! Эту ненависть!

Питер с силой пнул его в колено и в пах. У Красного вырвался хриплый выкрик удивления. Он попытался поймать Питера за ногу, но тот оказался быстрее. Чутье сдавило виски – Паркер откатился в сторону от еще одного выстрела, напольная доска разлетелась щепками, оцарапывая ему лицо.

– Я так давно хотел тебя прихлопнуть, чертов Паук, – увлеченно бормотал Красный. – Ты все испортил. Мне было хорошо. Много крови. Много ярости. А потом появился ты.

Еще один выстрел совсем рядом.

– Не будет тебя, и все вернется как было.

– Ничего не вернется, – выкрикнул Питер, стирая кровь с лица.

Голова Уэйда снова дернулась. Его глаза все еще горели ненавистью, но изо рта вдруг раздался другой голос:

– ПИТ, БЕГИ!

– Чертовы таблички, – снова зарычал Красный, – давно надо было от них избавиться.

Секунды, что дал ему Желтый, Питеру хватило, чтобы подняться на ноги и рвануть к столу, на котором лежали шутеры.

Прогремел еще один выстрел. Пуля толкнула, обожгла плечо, вылетев, плеснув кровью и болью. Питер повернулся, увидел направленное на себя дуло и осел на пол против своей воли, как будто простреленное плечо стало вдруг многотонным, неподъемным, горячим и ледяным одновременно. Лицо Уэйда дергалось, словно в припадке, его трясло, глаза закатывались, рот беспомощно открывался, а потом все вдруг разом прекратилось. Наступила блаженная тишина. Питер, лежавший на боку, все никак не отключался, все плавал по самой кромке сознания, не отрывая взгляда от Уэйда и его лица. Перекошенного, больного, испуганного.

Потом он двинулся куда-то в сторону, и Питер отвлеченно подумал, что если Красный сейчас решит продолжить, он уже не сможет бороться. Внезапно Паркер услышал голос Уэйда, только слов разобрать никак не мог. Даже паучий острый слух не помогал – Пит вроде и слышал каждое слово в отдельности, но смысл до него не доходил. Потом Уэйд снова попал в его поле зрения. Он встал поодаль, не приближаясь, губы его шевелились, но Питер никак не мог ничего понять. В ушах что-то назойливо шумело. Зрение окончательно подвело, веки стали тяжелыми, и прежде чем отключиться, Питеру показалось, будто грохнул еще один выстрел, но подумать об этом он уже не успел и потерял сознание.

========== 14. ==========

Питера разбудил тонкий и теплый солнечный луч, таинственным образом пробившийся через плотно задернутые шторы. Луч дрожал на кончике его носа, перебежал выше и согрел ресницы. Питер открыл глаза, поморщился и откатился на кровати подальше. Попытался снова уснуть, закопавшись глубже в подушки, но сон больше не шел.

Пит прислушался. В доме негромко играло радио, Уэйд чем-то гремел на кухне и с кем-то разговаривал. Ну, ладно, не так уж много было вариантов, с кем он мог разговаривать.

Питер зевнул и нехотя выбрался из кровати.

– Яйчишки для Паучишки! – громогласно объявил Уилсон, завидев сонного Питера, явившегося на кухню. – И нет, я не буду тебя целовать, пока ты не почистишь зубы, и Догпул тоже не будет.

– Уэйд, его зовут не Догпул, – закатил глаза Питер, потрепав по голове радостно кинувшегося к нему пса.

– Это ты так говоришь. А мы с Догпулом считаем иначе, верно, мальчик?

Тот гавкнул.

– Предатели.

Пит с удовольствием проторчал под прохладным душем примерно вечность и выскочил уже совсем проснувшийся и повеселевший, приглаживая отросшие, вьющиеся волосы:

– Теперь будешь меня целовать или дальше бесоебить?

– Бесоебить! – радостно отозвался Уэйд. – И целовать, конечно, тоже. Я, знаешь ли, очень многофункциональный.

– Ну мне-то не знать. Роб, не сношай мне ногу, пожалуйста, – со смехом попросил Питер у пса, атакующего бедро короткими прыжками и когтистыми лапами.

– Никаких упоминаний Старка в моем доме! И его зовут Догпул!

Питер вздохнул, но спорить не стал. Они-то с Робом все и так знали, а эти уэйдовские словечки в духе Спайдипул – для обозначения их романа, Догпул – для пса, Пул-мобиль – для машины, Пулхаус – для дома – оставались на совести Уэйда. Уилсон со Старком так и не смогли нормально общаться, хотя Уэйд, конечно, больше выебывался, нежели действительно имел что-то против Железного человека. Почему же такое простое имя как «Роберт» Уилсон ассоциировал с Тони, Питер вообще отчаялся понять.

– Мне сегодня нужно на работу, – предупредил Пит, доставая из холодильника пакет холодного апельсинового сока. – Заскочу на часик проверить, как проходит эксперимент.

– В прошлый раз твой часик затянулся до середины ночи, – напомнил Уэйд, бесцеремонно отталкивая бедром пса, крутящегося под ногами. – И мы уже говорили с тобой по поводу работы на выходных.

Питер поморщил нос.

– Все равно у твоих детишек соревнования, и ты до ночи проторчишь в зале.

– Гляди-ка, – восхитился Уэйд, ставя перед Питом тарелку, – теперь он выучил мое расписание.

– Я всегда знаю твое расписание, – пробурчал Питер, с набитым ртом. – В первую очередь, потому что ты о нем не затыкаешься.

– Надо же мне чем-то хвастаться, раз уж я живу с ученым, бизнесменом, супергероем и охренительным красавчиком, – отозвался Уэйд, подставляя стакан, куда Питер налил сок. – Здоровый образ жизни – это прямо то, что надо. Свежевыжатый сок, фермерские яйца…

– Ты вчера сожрал в одно горло пять коробок тайской еды, – непринужденно напомнил Питер. Если кто-то из них и старался жрать что-то помимо уличной и доставочной еды, то это точно был не Уэйд.

– И это не значит, что я не имею права поддерживать зожников! Они покорят мир!

Питер взглянул на него с вежливой улыбкой и продолжил завтрак.

– Ладно, я вру, мир давно покорили тако и пепси-кола.

Весёлый девичий голос по радио передавал прогноз погоды, обещая жуткую жару: лето выдалось каким-то ненормальным, город плавился под расщедрившимся солнцем и если бы не кондиционер в машине, Питер, наверное, умер бы кататься в Нью-Йорк из их пригорода.

Каково жить сейчас в квартирах в Сити он и вовсе думать не хотел. Уэйд предлагал ему купить квартиру в центре, но, черт возьми, там не то что кондиционер, там стиралку-то свою поставить нельзя.

Паркер подумал: Господи, когда я успел стать таким занудным домоседом, и улыбнулся собственным же мыслям. Когда-то им было достаточно и той жуткой квартиры Уэйда. Когда-то он мог развалиться на старом диване, упираясь пальцами ног в рассохшийся подлокотник, и его все совершенно устраивало.

Уэйд вопросительно поднял бровь.

– Вспомнил твою квартиру, – пояснил Питер, не дожидаясь озвучивания вопроса вслух, – и тот кошмарный диван. Я его любил.

– Так и знал, что ты со мной только ради него.

– Разумеется, – фыркнул Питер. – А ты думал, я на твоё дурацкое чувство юмора повёлся? Диван и приставка, парень. Диван и приставка.

– Ты собирался навестить Мэй, – напомнил ему Уэйд, и Питер рассеянно кивнул:

– Я помню. Ей просто не терпится рассказать об Испании. Она ведь завалит меня фотками, Уэйд!

– Ты должен вытерпеть это как мужчина, – заявил Уилсон. – И, самое главное, в одиночестве, потому что я сегодня страшно занят, Питти. Просто не продохнуть.

– Отвечу тебе так же, когда Догпул снова вымажется в говне и солярке, – парировал Питер.

– Эй! И ты, кстати, только что назвал его Догпулом! А теперь, солнышко, притормози наш Пул-мобиль, мне пора дать жару малолетним пиздюкам!

– Потише, воин, пока тебя не услышали копы. Это звучит как связь с несовершеннолетними, – фыркнул Пит, заворачивая во двор.

– Крошка, я трахал одного несовершеннолетнего и вышел сухим из воды. У меня восьмидесятый левел, а копы пусть сосут.

Пит рассмеялся и поцеловал его на прощание, перегнувшись через коробку передач.

– Давай-ка лучше ты сегодня вечером.

– О, – Уэйд пошло подвигал бровями, – стакан абсента совращает паука? На этот раз, кажется, обошлось даже без алкоголя?

Питер рассмеялся ему в губы и мягко толкнул открытой ладонью в лоб:

– Иди уже.

И до лаборатории он добирался, самозабвенно подпевая радио и выстукивая по рулю ритм, безбожно не попадая в партию барабанов.

Давно у него не выдавалось такого хорошего настроения.

День пролетел как-то совершенно незаметно. Час, разумеется, превратился в без малого четыре. Питер выкроил перерыв, чтобы набрать Уэйда, но тот не ответил, видимо, занятый своими делами. Каждый раз, когда в его зале устраивали соревнования, пусть даже для самых юных посетителей, которые не то, что драться, стоять ещё могли с трудом, он волновался, словно участвовал в организации Национального турнира. Пожав плечами и переведя телефон в беззвучный режим, Питер вернулся к работе.

– Всё жизненные показатели в норме.

– Что? – рассеянно переспросил Питер, не отвлекаясь от построения трехмерной модели молекулы, что он безуспешно пытался вырастить вот уже полгода как. – Чьи показатели, Карен?

– Вы о чём, босс?

– Ты что-то сказала только что.

– Вам показалось.

Питер нахмурился, потому что точно слышал голос, но система контроля истошно запищала, привлекая его внимание, и он выбросил лишние мысли из головы.

– Сэр, вы просили напомнить когда будет семь часов, – раздался снова голос Карен. Питер, моргнув, откинулся на спинку кресла и растер лицо ладонями.

– Уже семь? – удивился Пит, покачиваясь в кресле. – А Уэйд не так уж и не прав, когда говорит, что я пропадаю в работе. Карен, набери его, пожалуйста.

– Сейчас, босс.

ИИ включил динамик. Десять гудков, и вызов оборвался.

– Вот мудила, – беззлобно фыркнул Пит. – Опять телефон в раздевалке оставил. Карен, сохрани все.

– Сохраняю. Выключить оборудование?

– Да-да, – кивнул Питер и снял куртку со спинки кресла, натягивая ее и подхватывая ключи. Можно было заехать к Уэйду в зал, посмотреть как идут дела у его обожаемой команды.

В машине он щелкнул по стереосистеме, включая музыку. Динамики неисправно зашумели. Пит вырулил с парковки и нажал на смену радиоволны, но тщетно – вместо шума начал раздаваться мерный писк.

Пип. Пип. Пип.

И вдруг Паркер понял, что звуки с улицы куда-то растворились и все, что он слышит – этот мерный раздражающий писк.

«Переработал», – с нервным смешком подумал Пит и потер ухо. Что за ерунда? Может у него что-то со слухом? Как перед обмороком, когда все звуки пропадают и остаётся только комариный тонкий звон.

Питер осторожно припарковался, включил аварийные огни – было бы ни хрена не смешно погибнуть в какой-нибудь дурацкой автомобильной аварии в субботний вечер. Это была бы самая нелепая супергеройская смерть, если где-то ведётся подобная статистика.

Писк пропал, из динамиков полилась очередная модная и совершенно бессмысленная песенка.

Паркер посидел ещё минут пять, просто на всякий случай, и, убедившись, что всё в порядке, тронулся с места.

Он успел на финальную схватку.

На ринге, вполне себе взрослом, два серьёзных пацана лет пяти обменивались неловкими и, будем честны, довольно бессмысленными тычками.

Питер растерянно потер висок – от криков болельщиков к нему подступила мигрень.

В этот момент пацан в синих перчатках и шлеме довольно ловко ткнул кулаком противника в живот и в лицо, и тот упал как подкошенный.

Народ радостно завопил. Нет, серьёзно, бои ММА не всегда удостаивались подобных оваций. Уэйд влетел на ринг, подхватил победителя на руки, но тут пацан стащил с головы шлем, и Питер увидел, что это светловолосая девочка.

– Умница, Элли! – самозабвенно вопил Уэйд. – Мы чемпионы, детка! Так их всех!

Девчонка счастливо щербато улыбалась и восторженно что-то пищала. Наблюдать за тем, как Уэйд возился с этими малолетними бойцами было смешно и почти умилительно. Питер и подумать не мог, что когда-то будет удостоен такого зрелища, и даже когда Уэйд впервые выдал ему идею о бойцовском клубе, решил, что тренировать тот будет аудиторию куда старше. Нет, конечно, Пит знал, что Уэйд может быть внимательным и аккуратным, но все-таки это дети, а это – Дэдпул.

Даже Пит иногда относился к детям как к странному инопланетному объекту, который можно сломать неловким движением. Впрочем, подопечные Уэйда относились к нему гораздо проще, и частенько висли на нем там, куда могли дотянуться.

– Не девчонка, а буря! – довольно оскалился Уэйд, запрыгивая в машину.

– Уэйд, – улыбнулся Питер, – ей всего пять.

– Но пиздится она как порядочная восьмилетка.

– Ты хоть родителям как-то иначе формулируешь её успехи?

– У нее только мамка, – признался Уэйд. – Папаша свинтил еще до рождения, так что девчонке не помешает… Ну.

Уилсон, кажется, и сам растерялся от собственной едва не выскочившей вслух фразы, а Питер скосил на него удивленный взгляд. А потом улыбнулся и невзначай коснулся его колена.

– А как там дела у мистера Паркера? Сегодня даже не до полуночи!

– Попросил Карен оторвать меня в семь, – признался Питер. – А так бы как обычно залип.

– Я должен твоей электронной подружке, – Уэйд демонстративно задумался, потирая подбородок, – слушай, а что можно подарить электронной подружке?

– Новые пакеты для файервола? – предположил Питер.

Уэйд презрительно фыркнул.

– Ну ты чего, Паукан? Это ж все равно, что девушке гандоны дарить.

– Ну, раз уж мы говорим о таких аналогиях, – улыбнулся Паркер, – тогда новый голографический модуль.

– А где я его возьму? – опечалился Уэйд.

– Я для тебя его напишу, – пообещал Питер.

Они встряли в традиционную пробку на выезде из города. Уэйд, обычно нетерпеливо подпрыгивающий на сидении и порывающийся отобрать у Питера руль, довольно мирно это перенес и принялся травить какие-то свои бесконечные байки. За десять лет он практически ни разу не повторился, и Питер даже представлять себе зарекся, сколько же ещё историй хранится в его странной голове.

Уэйд замолк только когда Питер припарковался.

– Детка, – обманчиво мягко поинтересовался он, – ты куда меня привёз?

– К Мэй, – отозвался Паркер, усиленно сохраняя серьёзное лицо, хотя уголки его губ предательски расползались в ухмылке. – Нас ждёт увлекательнейший рассказ об Испании, милый. И даже не надейся сбежать через гостевой туалет на первом этаже.

Тетя Мэй, цветущая и загорелая, переключала фотографии на плазме:

– А это я на фоне Каса-Мила, который спроектировал Гауди!

– А, тот несчастливый чувачок, – вставил Уэйд, намазывая масло на булочку. Питер скосил на него слегка удивленный взгляд.

– Фего? – старательно подавился булочкой Уэйд.

– О, да, там такая захватывающая биография, – подхватила Мэй и увлеченно принялась делиться с Питером перипетиями судьбы испанского архитектора, снабжая их еще несколькими десятками фотографий, чтобы не было скучно. Пит цедил чай и изображал восторг в нужных местах.

– Ты не думаешь, что ему пора бы уже очнуться? – поинтересовалась вдруг Мэй, а Пит даже не сразу сообразил, о чем это она.

– У мальчика был большой стресс, – ответил Уэйд каким-то чужим голосом.

– Вы о чем? – удивился Питер. Он почувствовал, как сердце ускорилось, принялось гулко бухать в груди, будто увеличившись в два раза.

Пип. Пип. Пип.

– Смотри, показатели меняются, – заметила Мэй и уставилась на экран плазмы, где вместо солнечной Испании начали бежать какие-то размытые цифры.

Пип. Пип. Пип.

– Да что происходит? – почти закричал Питер.

– Он приходит в себя, – проговорил Уэйд, и они с Мэй уставились на него в упор, а свет от экрана стал такой яркий, такой резкий, что Питер зажмурился, потерял их силуэты и открыл глаза.

Пип. Пип. Пип.

– Пора просыпаться, Питер.

========== 15. ==========

– Пора просыпаться, Питер.

Паркер со стоном потянулся к тяжелой одеревеневшей голове, но руке помешали опоясывающие её тонкие провода. Он дернул рукой сильнее – из вены выпал катетер, а нечто слева зашлось оглушительным писком.

– П.Я.Т.Н.И.Ц.А., выключи звук, – раздраженно приказал Тони.

Воцарилась тишина.

Питер проморгался, фокусируя зрение. Больничная палата в Старк-тауэр. Старк, Мэй с залегшими под глазами темными синяками.

– Что… – сипло выговорил Питер, оглядываясь, но вынырнувшая из ниоткуда медсестра мягко надавила ему на плечо, укладывая обратно.

Воспоминания роились в голове потревоженным ульем.

– На тебя напали на улице, – сказала Мэй, печально улыбнувшись. – Какой-то малолетний наркоман решил ограбить. Ради бога, Питер, разве обязательно ходить одному так поздно?

Питер недоуменно моргнул. Какое ограбление? Как такое вообще возможно? Паучье чутье никогда бы не позволило такому случиться, да и Уэйд…

В сознании всплыла картинка: равнодушный ствол пистолета, направленный ему в лицо, царапающий голос, булькающий злой хохот. Никаких грабителей. Сердце снова зашлось в панике.

Он в ужасе вскинул голову, но Старк, стоя за спиной тетушки, быстро приложил палец к губам, приказывая молчать.

– Послушай, – сказал Тони, мягко беря Мэй за локоть, – мальчика должны осмотреть специалисты. А тебе не мешало бы наконец поспать.

– Но, Питер…

– Никуда отсюда не денется. Как только врачи закончат, он будет в полном твоем распоряжении.

Мэй посмотрела на него жалостливо и грустно, и казалась до безумия хрупкой и маленькой, когда, придерживая сумочку у живота, вышла из палаты. Тони проводил её взглядом, дождался, пока дверь закроется, затем жестом попросил удалиться всех посторонних. Несколько секунд постоял, покачиваясь на пятках и сунув ладони в карманы брюк, после чего повернулся к Питеру.

– Где Уэйд? – первым же делом хрипло выговорил Паркер.

Лицо у Старка не поддавалось описанию.

– Тебе хоть что-нибудь интересно в этой жизни, кроме твоего ненаглядного Уэйда? – жестко поинтересовался он.

Питер на секунду замолк, пытаясь нашарить в голове что-то, что его интересовало бы сильнее, но не нашел и упрямо повторил:

– Что с ним?

Старк молчал.

Потом спросил:

– Что последнее ты помнишь?

Питер с трудом сглотнул.

– Я был немного пьян. Мы… – он замялся – происходившее в кровати было не тем, чем ему хотелось бы делиться, особенно в таких условиях. Тони, впрочем, догадался и, поморщившись, крутанул рукой, мол, давай дальше. – В общем, в какой-то момент появился Красный. Это что-то вроде злобной личности внутри Уэйда. Он хотел меня убить. Сломал руку, потом выстрелил в плечо. Потом все, провал.

– Несколько дней назад Дэдпул позвонил мне среди ночи, – ровным голосом проговорил Тони. – С твоего телефона. Сказал, что тебе нужна срочная помощь. Что ты пострадал. Когда я приехал, то обнаружил тебя без сознания и его с простреленной башкой. Это не ты сделал?

Питер помотал головой.

– Нет. Я не смог. У меня был шанс, но… не смог.

– Пацан, – Тони глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокаиваясь, не давая себе сорваться. Последний раз таким ослиным упорством его раздражал только Рождерс и закончилось все плохо, – я не знаю, что находится в твоей голове вместо инстинкта самосохранения, возможно, огромная черная дыра, отгороженная для вида разноцветными ленточками. Но на твоем месте, придя в себя после нескольких дней отключки, спрашивать, где человек, который в эту отключку тебя же и отправил, несколько неразумно, тебе не кажется?

– Это был не он! У Уэйда сложности с личностями, но он справляется.

– Он тебя чуть не убил, черт возьми! Это «не справляется»! Это полная противоположность понятию «справляется»!

– Нет, – принялся спорить Пит, – он…

– Питер, – оборвал его Старк, – хватит.

Пит посмотрел на него, удивленно заткнувшись.

– Серьезно. Возможно, будь я на твоем месте, я бы вел себя еще хуже, и, разумеется, не слышал бы ничего, что нёс бы какой-то мужик, который мне вообще никто.

– Вы…

– Дай, пожалуйста, договорить.

Тони привычным жестом потер левую руку и качнулся на месте.

– Я не лез в ваши отношения. Ну, почти не лез. Максимально, насколько позволяла ситуация. Я подумал – ладно, после того случая они должны наконец обзавестись головами на плечах. Но что происходит вместо этого? Я снова нахожу тебя еле живым, снова помещаю тебя в палату, снова вру Мэй, только вот ситуация с каждым разом все хуже и хуже.

Старк сделал паузу.

– Чего ты ждешь, Питер? Чтобы однажды я нашел уже убитого тебя? Чтобы я до конца жизни нес в себе вину за то, что спустил это с рук и позволил Дэдпулу тебя прикончить? Чтобы я сочинил новую историю для Мэй, которая состарится от горя, потеряв любимого и единственного племянника?

Он отвел взгляд и несколько секунд смотрел на солнечную полоску на подоконнике.

– Роджерс меня бы сейчас с потрохами сожрал за то, что я набросился, стоило тебе прийти в себя, но я просто надеюсь достучаться до тебя раньше, чем ты помчишься к нему и забудешь обо всем. Опять.

– Мистер Старк, – максимально вежливо начал Питер, – вы не понимаете, я должен ему помочь. Кроме меня больше некому.

– Опять ты со своими комплексами супергероя, – рявкнул Тони. – Или это уже прямая дорога на Стокгольм, а, парень? Ты хоть понимаешь, что это тебе нужна помощь, причем серьезная? И я сейчас не о ранениях говорю.

Питер понурил голову.

– Я просто хочу знать где Уэйд, – упрямо повторил он. – И что с ним.

Тони молчал. Молчал слишком долго, чтобы у этой тишины не было подтекста.

– Уэйд бессмертный, – наконец произнес Старк. – Как ты можешь догадаться, физически с ним все в порядке.

– Физически? – насторожился Питер. – Он приходил? Мой телефон здесь? Звонки были?

Тишина. Тишина. Тишина.

– Тони! Пожалуйста! Мне нужно знать!

Старк отмер, выдохнул и потер ладонью щеку. На секунду Питеру показалось, что Тони растерял всю свою свирепость и теперь испытывает… неловкость?

– Уэйд попросил меня оказать ему услугу. Передать тебе. Кое-что.

– Что? – жадно вскинулся Пит.

– Что он очень хочет тебя защитить, Питер, – негромко ответил Тони.

Питер неловко поджал пострадавшее плечо, уголки его губ дернулись в улыбке человека, который знает, что любим.

У него было несколько секунд огромного затопившего его облегчения. Несколько секунд чистой сияющей надежды.

Потом, многим-многим позже, именно эти несколько секунд будут вспоминаться ему наиболее болезненно.

Не сломанное запястье, что еще долго болело от чрезмерных нагрузок. Не дуло, направленное в лицо. Не жуткий смех, не знакомые глаза, полные ненависти.

Всего лишь несколько секунд облегчения.

Когда смысл сказанного догнал его, улыбка сменилась сначала недоумением, а потом ужасом.

– Он ведь не, – начал Питер, дернувшись всем телом как от удара. – Он не…

Тони молчал.

– Он не мог уйти, – Питеру казалось, что он должен кричать во все горло, но выходило едва сипеть, едва выталкивать из себя эти слова. – Он ведь не решил просто взять все и бросить? Тони?

– Может быть он лучше, чем я о нем думал, – проговорил Старк, как будто ни к кому конкретно не обращаясь.

Глаза Питера потемнели и налились краснотой сами собой, совершенно без его в этом участия.

– Он лучше! Он… Он…

Тони сделал к нему несколько шагов:

– Послушай, Питер, тебе надо отдохнуть. Просто выспись как следует, пацан, не трепи себе нервы.

– Я уже отдохнул! – огрызнулся Паркер. – Я не хочу спать! Я хочу…

– Извини, – тихо проговорил Тони. – Ничем не могу тебе помочь.

Питер смотрел на него долгую секунду, потом отвернулся. Это правда. Он не смел просить Старка ни о чем.

– Если тебе что-нибудь понадобится, обратись к П.Я.Т.Н.И.Ц.е или попроси её вызвать меня. Я скажу Мэй, что ты уснул, если не хочешь сейчас разговаривать.

Питер едва заметно кивнул. Это было ужасно по отношению к тетушке, но он и правда был не в состоянии.

Старк оставил его одного.

Питер лежал и бессмысленно пялился в потолок. Без мыслей. Без страха.

Все, что ему нужно было сейчас – это выбраться. Выбраться из башни и найти Уэйда. Просто поговорить с ним. Даже если это конец, если это разрыв, черт с ним, ладно, Питер, наверное, смог бы это принять. С трудом, но смог.

Только это должно было быть и его решением тоже.

Он старательно растягивал губы в улыбке и говорил что-то, когда на следующее утро к нему заглянула Мэй. Он отвечал ей, шутил, кажется, даже.

Обещал, что все будет в порядке.

Обещал, что будет осторожен всю следующую жизнь. И следующую за следующей тоже.

В его голове билась лишь одна единственная мысль – найти Уэйда.

Тони больше не появлялся. Еще через два, бесконечных, выматывающих, скучных два дня доктор сказал, что Питер может идти. Док навешал Мэй какую-то лапшу на уши о новейших технологиях сращивания тканей, а Питер мысленно благодарил того чертового паука из лаборатории, что подарил ему регенерацию.

И до ночи Питу пришлось еще сидеть дома, нервно мерять комнату шагами и дожидаться, пока Мэй уснет, прежде чем выскользнуть из окна.

Хотя, если уж быть честным, чего-то такого Питер ожидал. Не могло быть все так просто.

Квартира была пуста.

Исчезли вещи Уэйда, исчезло оружие, исчезла чертова кружка с мультяшными пингвинами.

Дом выглядел пустым и заброшенным.

Питер медленно обошел комнату за комнатой.

Остановился у въевшегося в пол пятна крови – тут он лежал. Доски были изрешечены выстрелами, щерились острыми дырами. В нескольких шагах – еще одно пятно, значительно большего размера. Старк сказал, что Уэйд убил себя.

Наверное, подумал Питер, он все же смог перехватить контроль и решил не рисковать. Позвал на помощь и выстрелил себе в голову.

На кухне уныло задребезжал холодильник.

Питер догадывался, что пожелай Уэйд исчезнуть, никто не смог бы его найти. И уж наверняка он был способен предугадать бы все питеровы немногочисленные идеи для поиска. Но все равно Пит отправился в Адский дом, в котором он не был очень и очень давно. Не вздрогнул, когда на него обернулись местные, нашел глазами Хорька за стойкой.

– Ты знаешь, где Уэйд? – спросил он напрямую.

– А он пропадал? – Хорек выглядел так, будто Пит и правда застал его врасплох.

– Если увидишь, передай, что я его ищу. И что мне действительно нужно поговорить.

В объяснения Пит пускаться не стал. После этого он наведался к Слепой Эл, которую видел единожды в жизни и, честно говоря, побаивался. Уж больно стремительно она вскидывала свои пушки. Впрочем, о Уэйде она тоже очень давно ничего не слышала.

В особняке Ксавьера Питер появился на третий день. Всем им, отвечающим одинаково, Пит говорил только одно – сообщите Уэйду, что я его ищу.

Вечером он явился в шумное Тако Белл.

– Ты чего такой кислый, Паучок? – весело спросил Пьетро, приветственно махнув ладонью.

– Давно видел Уэйда? – спросил Питер, уже и так зная ответ.

– Тогда же, когда и тебя, – легкомысленно пожал плечами Пьетро. – Больше нет, не видел. А что?

– Передай, что я его ищу, если увидишь.

Паркер собрался уходить, но Пьетро проницательно прищурился и цепко поймал его за руку.

– Подожди меня, – попросил он, наклонившись ближе. – Мне надо отпроситься, чтобы уйти, а здесь никто не знает, что я мутант, так что все ужасно медленно.

Питер равнодушно кивнул, но дождался Пьетро и позволил утащить себя через выход для персонала на грязный задний двор.

– Рассказывай, – приказал Максимофф, извлекая из кармана пачку сигарет и прикуривая.

– Да нечего, – вяло отмахнулся Питер. Его придавило огромной равнодушной волной, бороться с которой он был не в силах. – Просто мне нужно найти Уэйда.

Пьетро издал какой-то невнятный звук.

– Что, еще один огромный бессмертный мужик решил, что будет лучше, если он просто свалит?

Питер заторможенно вскинул голову:

– Что?

– Рассказывай, – повторил Пьетро веско, привалившись спиной к стене, – а там посмотрим. Странно, но именно сегодня я совершенно никуда не тороплюсь.

И Питер рассказал ему обо всем, чувствуя, как со словами, что выплескивались у него изо рта, поднимались и дремлющий где-то внутри ужас и жуткое отчаяние.

Ртуть молчал. Молчал долго.

– Только не надо мне говорить, что все это к лучшему, – поморщился Питер, отводя взгляд.

Максимофф невесело ухмыльнулся.

– Не, от меня такого дерьма не дождешься, – хмыкнул он, вертя в пальцах тяжелую зажигалку так быстро, что та слилась в мутное серое пятно. – Я все это проходил уже. И разговоры дурацкие, – он скривился, явно кого-то передразнивая: – «Тебе лучше держаться от него подальше, Пьетро», «Он опасен, Пьетро», «Он просто чудовище, Пьетро». Даже если и так, – он снова тяжело ухмыльнулся и потер грудь неосознанным каким-то жестом, – даже если он и чудовище, это не касается больше никого. Только вас двоих.

Питер сглотнул горькую слюну. Он вдруг как-то совсем по-новому посмотрел на погрузившегося в свои мысли Пьетро. Уэйд ведь рассказывал, что Ртуть познакомился с Логаном, когда был совсем немногим старше самого Питера. И, очевидно, что жизнь с Росомахой была далеко не полна радостей и спокойного досуга. Но ведь они же смогли как-то пройти через все это.

Теплившаяся в нем все эти дни неистребимая надежда всколыхнулась чуть сильнее.

Пьетро же вытащил телефон и набрал номер:

– Логан, где бы ты ни был, тащи свою задницу в Белл, – без приветствия проговорил Ртуть, чуть проглатывая буквы. – У нас тут ЧП.

– Ну и что за ЧП? – поинтересовался Логан, оперевшись на машину. – Ты меня от работы оторвал.

– Мы, – Пьетро подтянул Питера к себе за плечо, – тут кое-кого потеряли. Одного твоего ласкового и доброго приятеля с языком без костей.

– Это ты сейчас о себе что ли? – поинтересовался Хоулетт иронично.

– Давай без шуток, – прищурился Ртуть. – Где Уэйд, мать его, Уилсон?

Логан хмыкнул, посмотрел сначала на Пьетро, потом на Питера, бледной встревоженной тенью замершего рядом.

– Сильви, я бы рад стараться, только я его не пасу. Извиняйте, ребятки.

Ртуть напрягся и исчез, чтобы через секунду оказаться нос к носу с Логаном.

– Малыш, не будь мудилой, – попросил Пьетро. – Нам нужна твоя помощь. Вы же, блядь, братаны, я по лицу твоему вижу, что ты что-то знаешь. Не мог он свинтить и ни слова не сказать своему корешу.

– Плохо ты Уэйда знаешь, – отозвался Логан.

– Зато тебя я знаю отлично, – не остался в долгу Максимофф. – А ты знаешь меня. Я же упертый. Хорош ломаться, как целка, мне нужна информация. Ты и сам прекрасно знаешь, что из такой хреноверти, которую затеял Дэдпул ничего. Никогда. Не выходит.

Хоулетт тяжело вздохнул.

– Уехал Уэйд. Довольны?

– Чудненько, – улыбнулся Пьетро. – Мы догадались. Куда?

– Не знаю, – признался Логан. – Серьезно. От квартиры ключи отдал, сказал, что я могу её использовать, если нужно.

– Он что-нибудь еще говорил? – спросил Питер встревожено. Это был первый хоть какой-то след Уэйда на который он наткнулся за последнюю неделю, и теперь даже его страх перед Росомахой отступил на второй план.

Логан развел руками.

– Попросил денег, сказал что сейчас на мели, давно не работал. Оставил ключи. И свалил.

– И это все? – продолжал напирать Пьетро.

– Все, – огрызнулся Росомаха. – Уэйд взрослый мальчик, а я ему не нянька, чтобы выяснять, в какую жопу мира он намылился на этот раз.

Питер снова поник.

Значит вот так. Уехал. Взял деньги, оставил ключи Логану и просто уехал неведомо куда, спасая его, Питера, от самого себя.