Текст книги "О пауках и монстрах (СИ)"

Автор книги: Keyni

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Но Питер видел в Уэйде хорошее, много хорошего и готов был разбиться в лепешку, лишь бы и другие это увидели тоже.

– Какой к черту шанс, Питер? Он убивает людей за деньги и спит с несовершеннолетним. Какие еще, по-твоему, мне нужны доказательства того, что он – конченный ублюдок?

– Это не так!

Тони иронично поднял бровь.

То ли мальчик повзрослел, то ли Уэйд на него так влиял, но Питер стал смелее, уже не смущался, не сбивался в невнятное бормотание, а сцеплял зубы и бился. Особенно, если дело касалось его драгоценного Дэдпула. И кто бы только мог подумать.

– Ладно, хорошо, – выдохнул Тони, потирая переносицу и проклиная мысленно тот день, когда вообще решил связаться с этим малолетним поборником справедливости. – Вот, представь, я соберу команду и скажу: “Ребята, это печально известный Уэйд Уилсон, вы все его знаете, кое-кто с ним даже сражался, а теперь он будет работать с нами, потому что Питер верит, что его можно перевоспитать как большую собаку”. Знаешь, что мне на это скажет Кэп? И я ведь даже не смогу ничего ему сказать в ответ! Ничегошеньки! Как мне жить с этим?!

– Пусть тогда решает команда, – упрямо предложил Питер. – Если второй шанс дали Черной Вдове и Зимнему солдату, почему его нельзя дать Уэйду?!

– Потому что! – Тони осекся и втянул воздух. – Слушай, я не хочу обижать твои трепетные подростковые чувства, но я слишком много знаю о нем, Питер.

– При всем уважении, сэр, но вы его не знаете, – очень спокойно ответил Паркер, сам поражаясь тому, насколько он собран перед Тони.

Старк вздохнул.

– Знаешь его? – переспросил он серьезно. – Тогда скажи мне вот что. Хочет ли сам Уэйд присоединиться к Мстителям? Нужен ли ему самому этот шанс, или он нужен только тебе?

Питер моргнул, поджав губы. Тони всегда знал, куда бить. Уже задавая вопрос он, конечно, знал ответ. Знал, что Питеру нечего ответить, потому что в этой вселенной не существовало ответа “Да, Уэйд Уилсон хочет быть Мстителем”.

– Возможно, он сам еще этого не знает, – тихо ответил Паркер. – Он сам никогда не пришел бы к вам, даже если бы хотел. Я не прошу принять его в команду, сэр. Только одна миссия. Одна. Пожалуйста.

Они помолчали несколько секунд, потом Старк взмахнул рукой:

– Меня загрызут, Питер. Загрызут, а потом отправят к вам в соседнюю палату, но ладно. Ладно. Одна миссия, черт бы ее побрал.

– Мистер Старк!

– Никаких обнимашек! Давай-давай, топай в лабораторию.

Питер степенно удалился, прикрыл за собой дверь, оглянулся и, убедившись, что он один, выкрикнул “Йес!”, радостно подпрыгнув, и тут же потянулся за телефоном, строчить сообщение Уэйду.

Тони, для которого ИИ открыл окно с камерами, о которых Пит, разумеется, ничего не знал, стоило тому покинуть кабинет, наблюдал, устало прикрыв рот.

– Пятница, – проговорил он негромко, – каковы шансы катастрофы при привлечении Дэдпула в команду?

– Данные очень приблизительны, босс, – отозвался голос, – предварительная оценка дает от тридцати до восьмидесяти семи процентов.

– Напомни, а почему я вообще согласился? – риторически спросил Тони.

– Потому что считаете, что ответственны за мальчика?

Старк тяжело вздохнул.

– Почему-то все мои порождения считают, что они умнее меня.

– Ваше наследие, босс

Сообщение от Питера выпрыгнуло поверх гугл-запроса “Куда сходить в Канадзаве”. Узнав, что яхта, на которой он сейчас плывет, пришвартовывается в этом городке, патриотические чувства Уэйда пришли в полный восторг.

– Вы слышали это название? – радостно поинтересовался он у Желтого с Белым. – Звучит как внебрачный ребенок Канады и Японии, а это, парни, хороший знак!

А вот поисковик его огорчил – храм, святилище, сад – сплошное уныние. Уэйд уже хотел было забить “Где бухать, предаваться разврату и кататься на пони в Канадзаве”, но в этот момент появился Пит, так что Уилсон отложил размышления о досуге на потом и открыл сообщение.

“Ты в Мстителях!”

Черт, подумалось Уэйду. А ведь день так здорово начинался. Он нажал на иконку видеозвонка и принялся таращиться на пульсирующую аватарку Паркера, пока интернет силился создать соединение между ними.

– Эй, – раздался голос Питера, а потом появилось и его изображение. Позади навороченные панели – Уэйд сразу же их узнал. Малыш крутился в Старк Тауэр.

– Привет, детка, – поздоровался Уилсон, не способный не пялиться на Питера, который не сдерживал улыбки.

– Ты получил мое сообщение? – торопливо спросил тот.

– Получил.

– И… что думаешь?

– Думаю задержаться в Японии лет на двадцать.

– Уэйд!

Уилсон фыркнул, Питер по ту сторону экрана тоже рассмеялся. Оглянулся куда-то, потом уселся, посматривая в сторону.

– Ну, и что ты сделал, чтобы мистер-стильная-бородка согласился? Надеюсь, никаких секс-услуг и домашнего насилия?

– Боже, Уэйд, нет. Просто… поговорил.

Питер застенчиво улыбнулся, подперев щеку.

– А ты где? Это что, бассейн?

Уэйд вынырнул, опираясь локтем на бортик:

– А? Да, типа того. Пользуюсь сервисом. Тут сейчас все для меня! Приятные плюшки от приятных людей, знаешь ли. Я ценю щедрость, Пит. Щедрость – залог хороших отношений и крепкой дружбы.

– А что это там позади тебя? – нахмурился Питер, вглядываясь, а Уэйд, только сейчас заметив, что отрубленная голова какого-то парнишки-охранника влезла в кадр, рывком перевел камеру в сторону.

– Что? Там? Да так, мои японские друзьяшки отдыхают. Правда все уже прилегли, тут время позднее, Пит, такие дела.

Питер нахмурился, а Уэйд принялся ему рассказывать, как сегодня днём видел целую стаю дельфинов совсем-совсем рядом с яхтой, так близко, что он мог бы погладить их влажные шершавые спинки. На самом увлекательном моменте, когда дельфины предложили ему отправиться навестить Нептуна, Питер скептически поинтересовался:

– Уэйд, ты же в курсе, что когда врешь, начинаешь трепаться и нести всякую дичь?

– Разумеется, – согласился Уэйд, подмигнув. – Думаешь, будет лучше, если я расскажу тебе, что сейчас дрейфую на автопилоте на яхте, где я – единственный выживший, потому что всех остальных я зарезал с особой жестокостью?

– Ты невыносим, – сообщил ему Питер с мучительным стоном. – Просто невыносим.

– А ты – солнышко, – улыбнулся Уэйд, перевел взгляд за камеру и торопливо протараторил: – О, детка, мне, наконец, принесли эпплтини, пора бежать. Не скучай, крошка. Будешь дрочить – думай обо мне, – и оборвал вызов.

Мертвая голова пялилась на него с немым укором.

– Самая лучшая политика в отношениях, – сообщил ей Уэйд, – это говорить правду.

Особенно, когда уверен, что ей не поверят.

А потом удивляются, что я параноик. Я живу с вами – лживыми ублюдками.

– Не ври, тебя всё устраивает, – отмахнулся Уэйд, снова погружаясь в бассейн и отплывая к противоположному краю, туда, где вода от крови стала насыщенного алого цвета.

Мы собираемся поговорить о том, что устроили здесь?

– Не-а.

Единогласно.

Давайте лучше поговорим о том, что ты теперь мститель-хуитель.

Не ожидали от тебя такой подставы, бро.

Теперь Колосс и Чарли, наверное, обидятся, они так звали тебя в Икс-мэны.

– Тяжелое бремя популярности, – вздохнул Уэйд. – Все меня хотят и никому я не достаюсь.

Кроме Питти. Твои двойняшки-киви да-а-авно в его очаровательных ручишках-паучишах.

– Завали, – фыркнул Уилсон, выбираясь из воды. – Куда бы еще вступить? В Фантастическую четверку? А может быть вписаться в ДиСи?

Не стоит, Слэйд.

Уэйд поморщился, шлепая к барной стойке.

– Сдается, не стоило вырезать этого няшку-бармена, – задумчиво проговорил он. – Кто теперь намешает нам эпплтини?

Хлебай с горла что найдешь и не выебывайся.

– Ладно вам, ребята, – буднично прогорланил Уэйд, случайно смахнув пару бутылок, стоивших как золотые слитки, потянувшись к мартини. – Всего одна миссия, как два пальца обоссать. Покомфортить Питти, пощекотать моральную простату старикана, отдать честь Кэпу – делов-то.

Было бы что отдавать Кэпу.

Лучше отдай ему нераспакованный гриль, который ты заказал в телемагазине. И то пользы больше.

– Взятки? Ну нет, я честный гражданин, между прочим. А вы сегодня какие-то зануды.

Наверное, это связано с тем, что ты никогда нас не слушаешь.

– Сейчас же слушаю, – не согласился Уэйд, хлебнув алкоголя из горла. Маслянистый тягучий напиток ударил в нос, Пул закашлялся и с чувством ругнулся. – И вот, что из этого получается.

Просто ты криворукий мудак. Долго нам еще плыть? Кажется меня укачивает.

Как тебя может укачивать?

А вот так, – Белый нарисовал картинку.

– Фу, – скривился Уэйд. – Давай вот без этих омерзительных подробностей.

Но все же направился в капитанскую рубку. Не то, чтобы он понимал хоть что-то во всех этих свистелках и капитанских примочках, а автопилот, хоть и разговаривал сладеньким женским голосом, но исключительно на мяукающем японском. Просто ему было любопытно потыкать кнопочки, а еще забрать у трупа капитана фуражку.

Мы обречены застрять посреди океана и жрать трупы.

Буэ.

– Ты пессимист, – посетовал Уэйд.

А ты – психопат.

Вот и договорились.

Вообще, из-за того, что он перерезал людей заказчика, Уэйд денег не получил. Поэтому от заказчика пришлось избавиться тоже. Он взял натурой – яхтой, и быстренько загнал ее через Хорька какому-то богатенькому херу, за что выручил немало деньжат. Меньше, чем ему обещали за работу. Больше, чем ничего. Более, чем достаточно, чтобы купить Питеру огромный, совершенно и невыносимо пошлый букет цветов в слоях шуршащей упаковочной бумаги с громадным бантом и немного косоглазого плюшевого мишку.

И еще более чем достаточно, чтобы продолжать безбедное существование, потому что мистер-железные-штанишки, кажется, забыл про уэйдово существование и ни к каким супергеройским забавам не привлекал. Уэйда это более чем устраивало, Питера – не очень, но он эту тему старался лишний раз не поднимать. Почему-то уж очень уверен был, что Тони сдержит свое слово.

И когда Уэйд уже и думать забыл о том, что его честную фрилансерскую душонку привлекут к ответственности, Питер внезапно выдал:

– Завтра в полдень у мистера Старка.

Уилсон укоризненно замер перед расстегнутой ширинкой Пита.

– Если это не пункт из твоего трах-списка, то я и слушать об этом сейчас не желаю, фасолинка.

– Да ты сказать не дал, – торопливо проговорил Питер, потирая саднящие губы. Две минуты назад его втащили в квартиру и бабочкой пригвоздили к стене, тот даже пикнуть не успел, а уж поделиться новостью о том, что Тони наконец-то вспомнил о своем обещании привлечь Уэйда – тем более.

– А будешь много умничать, я тебе просто не дам, – пригрозил Уэйд, и, противореча собственным же словам, с хищным урчанием продолжил стягивать с Питера ужасные узкие джинсы вместе с бельём.

– Ты даже не хочешь знать, в чем дело? – поддразнил его Питер.

Уилсон молча отстранился, но Паркер вцепился ему в плечи:

– Не-не-не, – протараторил он быстро, – я шучу, просто шучу.

– Итак, что за плохие мальчики, которых нужно отшлепать по попкам? – соблаговолил лениво поинтересоваться Уэйд позже. Он лишь немного вспотел и даже не запыхался, а вот Паучок откинулся на простынях весь взмокший с подрагивающими коленками и подтекающей спермой из растраханой задницы, и шизофрения Уэйда хором согласилась, что для Питера они готовы вырезать хоть всех злодеев в этом городе.

В смысле не вырезать, конечно, а отловить, погрозить пальчиком и усадить по разным углам, в надежде, что они впечатлятся и пообещают, что больше так не будут.

– Мистер Старк завтра сам всё объяснит, – пробурчал Питер лениво, утыкаясь лбом в подушку. Малыш вообще легко отрубался после секса.

– То есть, теперь ты не спойлеришь, Паучок?

– Что?

– Ничего, принцесса, ничего.

Питер лениво лягнул его в лодыжку, но удар вышел так себе, так что Уэйд навалился на него, обхватил поперек поясницы и сообщил со смехом на ухо о том, что каратист из Питера полный отстой и они могли бы исправить это несколькими частными уроками у мастера Мертвого бассейна.

Но Питу не хотелось уроков, и спорить он тоже не хотел. Он вжался голым, еще не просохшим телом в Уэйда, приютил голову на его плече и мгновенно заснул.

Уэйд ещё таращил глаза в потолок битых пару часов, слушая белый шум голосов и нет-нет да прислушивался к себе – вдруг заметил бы кого-то нового. Но никого не было, только Белый и Желтый, сварливые, как две престарелые испанки.

– Хочешь, чтобы мы вместе явились на пикничок? – спросил Уэйд на следующий день.

Питер недоуменно вскинул взгляд.

– Меня мистер Старк не приглашал на совещание, – пожал плечами он.

– Что? Не приглашал? Он умышленно разрушает нашу команду? Нашу боевую единицу свидетелей Красного Спандекса? Старичара в своем уме?

– Ну, он говорит, что возьмет меня в Мстители в двух случаях: либо когда мне исполнится 21 год, я доживу до этого времени и не перестану быть Человеком-пауком, либо если мы окажемся с ним вдвоем на инопланетном корабле посреди галактики без возможности позвать на помощь кого-то еще. Сам понимаешь, – Питер со страдающим видом поморщился.

Желтый оценил поставленные Старком условия.

Уэйд – нет.

– То есть, ты хочешь сказать, что я сегодня буду новенькой в этой сплоченной команде супергеройских черлидирш? Детка, ты что, не смотрел “Добейся успеха”? Это всегда заканчивается плохо, потом становится еще хуже, а потом все танцуют!

Питер расхохотался.

– Если ты будешь танцевать на миссии, все оценят, Уэйд.

========== 5. ==========

К чести Старка, он никак не прокомментировал то, что Дэдпул вломился в зал совещаний, безбожно опоздав. Даже в лице не изменился. Но утром Питер так хохотал, что Уэйд был вынужден отвлечься на поцелуи и быструю дрочку, а потом опять идти в душ и… в общем, не стоило Старку знать, почему Пул опоздал.

Кэп, хоть и поморщился, но явно не удивился, значит, был в курсе, зато Вдова выразительно вскинула тонкие бровки.

– То есть, теперь мы занимаемся реабилитацией всех сумасшедших? – невинно поинтересовалась она, глядя на Тони. – Одного Зимнего нам было мало?

– Схватываешь налету, куколка, – не полез за словом в карман Уэйд. – Добровольно-принудительная благотворительность, тебе ли не знать! Поощряется любая инициатива, не стесняйся.

– Как насчет инициативы выставить тебя прямо сейчас? – ровным голосом поинтересовалась Наташа. По ней нельзя было сказать, что Пул ее раздражал всерьез, но и симпатии не вызывал – это уж точно.

– Облом, пупсик, – отозвался Уилсон, повернув к себе кресло и хлопнувшись в него с размаху. – Сегодня у меня по плану звездное камео на вашей вечеринке. Что в меню, босс?

Последнее предназначалось уже для Тони, на лице которого все отчетливее проступала безуспешно скрываемая обреченность.

– Дэдпул, – вежливо попросил Стив, – сосредоточься, пожалуйста.

– Та-а-ак точно, Капитан, – отсалютовал ему Уэйд. – Вы не видите моих ушей, но они открыты для вас, как…

– В общем, – прервал его Старк, – уже два месяца мы имеем дело с бывшей наемной группировкой под названием Кондор. Печально известна тем, что создает и поставляет наркотик ЕМС террористам, преступникам и прочим желающим. Наркотик, – Тони сделал выразительную паузу, – особого действия. Он дает употребившему повышенные ловкость, рефлексы, силу и отсутствие чувства боли. Крайне удобно для всех, кому требуется временный источник энергии и неуязвимости. Два месяца мы играли с этими ребятками, а сегодня пора накрыть базу.

Старк вывел и увеличил карту с пульсирующей голубой точкой.

– Место действия – Норт-Бротер. Остров уже пятьдесят лет как заброшен и имеет славу дыры с очень паршивой историей. Кому интересно – может погуглить. В общем, там и обосновались наши приятели.

Нам бы не помешали такие колеса!

Запасливый Белый с радостью тащил в дом всякую хуйню.

Ага, а потом нас эта звёздная команда в трико утопит за разбазаривание улик. С них станется.

Ты пессимист. И мы им ничего не расскажем.

Увлеченный идеей заныкать супер-наркотик, Уэйд пропустил мимо ушей всю последующую речь Старка и пришел в себя только когда ему в руку настойчиво впихнули какую-то пластмассовую примочку.

– Наушник, – терпеливо пояснил Тони и для наглядности тыкнул себе в ухо, – чтобы быть на связи.

– Эй, я шизофреник, а не дебил, – обиделся Уэйд.

Где-то за его спиной громко фыркнула Романофф.

Остров Норт-Бротер, Северный брат, выглядел так, как полагается выглядеть декорациям к какому-нибудь хоррор-триллеру, а не островку под округлым бочком Большого яблока.

– Эй, а это не здесь снимали то кинцо про психов с Ди Каприо? – поинтересовался Уэйд, оглядываясь. А посмотреть было на что: старые развалины в папоротнике и плюще и правда нагоняли жути. – Если что, я не убивал женушку, а вы, ребятки?

– Уэйд, – спокойно попросил Кэп, – не засоряй эфир, пожалуйста.

Ты видел, какой спокойный?!

Желтый был неистовым фанатом Кэпа Америка.

Привык с психами общаться. Желание – Ржавый – Семнадцать, вот это вот все.

– Берег по периметру чист, – отрапортовал Тони с воздуха. – Видимо прячут лодки. У нас две точки. Наташа, Стив, двигайтесь к северу, ориентир на усадьбу. Уэйд, Клинт, к югу, у вас госпиталь.

Госпиталь – здоровенная заросшая махина из рыжего кирпича – виднелся сквозь деревья. Найти, раз плюнуть.

– Эй, Птичка, спорим на двадцатку, что наши драгдиллеры засели в этом гнездышке? – весело поинтересовался Уэйд в переговорник, пробираясь через заросли. Ни дать ни взять новый Индиана Джонс ищет приключений на свою спандексную жопу.

– Вот и узнаем, – спокойно отозвался Бартон. Он, вообще-то, парень был неплохой, да и со стрелялками своими обращался классно.

Не так хорошо, конечно, как мы, но ничего, сойдет.

Бартон, к счастью, этого амбициозного заявления не слышал.

– Приближаюсь по левому краю к усадьбе, – настороженно отрапортовала Романофф. – Пока чисто. Стив?

Уэйд их не слушал, потому что и идиоту было ясно, что Кондор облюбовали госпиталь, а значит еще немного, и он яркой звездой накроет их очаровательный старт-ап.

Не забудь, о чем мы договорились.

Будет возможность спиздить дурь – не облажайся.

На острове было тихо. Ни одной живой души, даже птиц, и это было едва ли не главной уликой против террористов. Там, где нет людей, всегда стоит шумный гвалт непуганой живности.

Уэйд осторожно достал оружие и проверил затвор.

Где-то совсем рядом что-то хрустнуло.

Пул еще успел переглянуться с Соколиным глазом, а потом началась круговерть боя. Как обычно и бывает в таких случаях, тело Уэйда стало словно существовать само по себе: он убегал, стрелял и нес какую-то веселую чушь.

Мстители отлично работали вместе: Кэп страховал Вдову, Железный папочка координировал движения, Бартон растворился среди кустов – только стрелы свистели из ниоткуда.

И только Уэйда никто не страховал, он остался один против нескольких противников разом. Впрочем, ничего нового, и он прекрасно знал, что надо делать. Нескольких нападавших Пул, как послушный мальчик, обездвижил, еще одному успел сломать ногу и пару ребер, а затем хорошенько приложить головой об камень. Оставшийся, воспользовавшись суматохой, успел отойти, дважды выстрелил в Уэйда и дважды попал: в грудь и в левый бок.

Не стоило этого делать.

Дэдпул нагнал его в два широких прыжка, оттолкнул к дереву и, приставив ствол к подбородку, вышиб ублюдку мозги.

Где-то в наушнике на него принялся орать Старк, что они не убивают, а берут в плен.

Идиоты.

Край сознания царапнула мысль, что он хотел сделать что-то другое, что-то важное, царапнула мысль об улыбке Питера, о дружелюбном Паучке, который хотел что-то, но потом еще одна пуля прошила Уэйду плечо, а стрела – бедро, и в нем осталась только пустая ярко-красная пелена злости.

Теперь в противостоянии участвовало три стороны: Мстители, террористы и Дэдпул, который всегда сам за себя. Соколиный глаз успел всадить в него еще пару стрел, после чего Уэйд вытащил его из удобного укрытия за кирпичной крошащейся стеной, сломал руку, вырвал лук и выстрелил в грудь. Попал бы в сердце, но его смело с места выстрелом Железного человека.

– Какая жалость, – пробурчал Пул, и его голос проскрежетал, словно в глотке набилось тины.

Кажется, даже преступники, по чью душу они сюда и явились, почувствовали, что “вот тот в красном костюме” – это опасность. Гораздо большая, чем летающая железяка, и бросились бежать.

Ошибка.

Это пробудило в Дэдпуле инстинкты хищника – жертва сбегала. Жертву нужно было поймать. В голове не осталось воспоминаний о целях операции, не осталось планов, не осталось мыслей о том, зачем и ради кого он здесь. Гораздо интереснее оказалось вспороть сбегающего террориста и с мокрым свистом вытащить из него катану.

Вот бы так же укоротить на голову рыжую выскочку, которая его бесила, но железный говнюк всерьез намерился его испепелить, поэтому Дэдпул бросился в лес, где можно было легко затеряться даже в его ярком костюме.

А если пересечь полосу деревьев, можно было добраться до воды незамеченным и уйти вплавь.

***

Через стыки в костюм набралась вода, заполнила пустоты и сковала тело. Так и не вылилась до конца, хотя он, кажется, шел долго. Кажется, потому что Красному было не очень интересно следить за временем, оно для него отсутствовало как явление. Если бы он знал о таком понятии как «нравиться», то можно было бы сказать, что ему нравится быть в этом сознании и теле одному. Это тело было хорошим. Оно было сильным, неуязвимым и очень хорошо убивало.

Красный помнил это чувство, сладкое удовольствие от того, как податливо хрустнула шея охранника, сорвавшегося с поста и угодившего ему руки. Приятно, но Красному больше нравилось когда получалось с кровью. Когда грязно и быстро. Поэтому на всякий случай он оторвал мужику голову. Горячая кровь обдала костюм. Красному стало хорошо.

Он видел между домами людей, то, как они перемещались, как они двигались. И это его так раздражало, что Красному, как ненасытившемуся вампиру, хотелось вырезать и этих тоже, чтобы они затихли, застыли, обмякли.

Ярости было так много, что в черепной коробке остался только белый шум и больше ничего.

***

Он толкнул дверь, и та, распахнувшись, ударилась о стену дверной ручкой. Катана с дребезгом упала. Подстреленная нога горела болью. Тело отяжелело. В глубине квартиры раздался звук, прошлепали босые ноги, а потом в дверном проеме появился человек.

Питер. Питер Паркер.

Красный смотрел на него в упор. На его тело: теплое, полное крови и хрупких косточек.

РАЗОРВАТЬ

ВСПОРОТЬ

РАЗОРВАТЬ

Ярость поднималась теплой пульсирующей волной. Тело наливалось ей, сжималось, как пружина.

УБИТЬ

УБИТЬ

Слова вспыхивали алым.

Питер Паркер, нелепый и до отвращения живой, открывал и закрывал рот как тупая рыбка в аквариуме, наверное, говорил что-то, но Красный его не слышал.

УБИТЬ

***

Питер не находил себе места целый день. Он бродил по квартире Уэйда из угла в угол, раз в десять минут меняя мнение «это был отличный план!» на «какой же я идиот, я все испортил» и обратно. Пытался было отвлечься на приставку, но три раза разбил тачку прямо на старте и от злости едва не вышвырнул ни в чем не повинный джойстик в окно.

А потом он услышал как открывается дверь и бросился в коридор. И слова: «Ну, как все прошло?» застряли у него где-то в горле.

Уэйд стоял, не шевелясь, и казался каким-то огромным и жутким. Костюм был потрепан: тут и там дыры от пуль, потемневшие пятна и следы борьбы.

А потом в голове Питера взорвалось бесконтрольной истерикой паучье чутье.

Паркер метнулся обратно в комнату и не увидел, как Пул достал пистолет, но замечательно услышал выстрел.

– Что такое, Паучок, разве ты не хочешь поиграть? – проскрежетал Уэйд не своим голосом.

Чудовище в теле Дэдпула вошло в комнату чуть подволакивая ногу, оставляя за собой грязные разводы крови.

– Питер Паркер, – в этом искореженном голосе Уэйда было столько ненависти, что ей можно было захлебнуться. – Наш бесценный Паучок.

– Ты еще кто такой? – успел спросить Питер, прежде чем тот снова выстрелил. Дырка в стене оказалась ровнехонько над его макушкой; Пит физически почувствовал силу ее полета.

«Это не Уэйд», – напомнил себе Питер и бросился вперед.

Тварь, засевшая в Уэйде, крайне удивилась, когда Питеру удалось выбить пистолет из окровавленной руки. Он повернул голову и уставился на пустую ладонь, словно впервые ее увидел, а потом снова посмотрел на Питера.

– Храбрый, – пробулькал голос внутри Уэйда. В нем не было эмоционального окраса, он не хвалил, не издевался, не осуждал. Он думал о том, как ему интереснее убить Питера.

Со свистом единственная катана из ножен рассекла воздух. Неплохой вариант —вспороть это тельце, насадить его на лезвие, окунуться в теплую кровь.

– Уэйд, – окликнул его Паркер. Он весь подобрался, следил за каждым движением Уилсона. – Уэйд, прошу тебя, отзовись.

Имя раздражало Красного. У него не было имени. Никакого имени и никакого Уэйда не существовало. Ярость вспыхнула легко, как вата, и Красный бросился с катаной на Паучка, а тот отскочил в сторону, прокатился по полу и толкнул к Уэйду стол.

– Уэйд! Это я, Питер!

Красный уставился на пульсирующую жилку на шее пацана и его затопило алым светом.

РАЗОРВИ ЕГО

РАЗОРВИ ЕГО

НА ОШМЕТКИ

РАЗОРВИ

Питеру страшно не хватало паутины. Костюм бы тоже не помешал, но хотя бы паутина, чтобы связать руки этому чудовищу. Приходилось выкручиваться.

В маску Уэйда полетели джойстики, следом отправилась и приставка, а Питер прокатился ему в ноги с размаху ударил по кровоточащей ране.

Дэдпул пошатнулся, и катана мелькнула совсем рядом с лицом Паучка.

Чутье не замолкало. Питер отскочил влево, затем сразу обратно и снова безжалостно ударил. Кровь омерзительно чавкнула под босой пяткой.

– Уэйд! Уэйд!

Быстрый мальчишка бесил Красного. Его было слишком много, он был слишком громкий, слишком быстро двигался. Красному хотелось подрезать ему ноги, чтобы пацан рухнул и не мельтешил.

Питер вскочил, легко оттолкнулся от стены, схватился за плечи Дэдпула и оказался на его шее, резким движением сдергивая с головы маску.

Дневной свет, не приглушенный линзами, ударил Красному в глаза. Он вскрикнул, попытался загородиться и выронил катану.

– Уэйд, пожалуйста, пожалуйста, Уэйд! Сражайся, если ты меня слышишь! – Питер опустил ладони на пышущие жаром виски Уилсона.

Уэйд запрокинул голову, его глаза закатились. Питеру были видны белки, мелькающие под эпилептично дергающимися веками. Следом начали стучать зубы. Так сильно, что через несколько секунд со рта Уэйда пошла кровавая пена – наверное, задел язык.

– Только не сейчас! Ха-ха! Ты его видел? Автомагистраль, после полудня… Не возвращайся, ладно? ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ! Больше всего на свете люблю вафли и тортилью! Солнце взойдет завтра! Ставь последний доллар, что назавтра солнцу быть!

Питеру стало жутко. Он вжимал дрожащие пальцы в уэйдовы виски, а того трясло в приступе. Изо рта вместе с пенящейся кровавой слюной неслась какая-то истерическая околесица разными голосами и хохотом:

– Защитить Питера! Защитить Питера!

– Уэйд, – шептал Паркер, гладя его по щекам и голове. – Уэйд, ну пожалуйста.

– Кто-нибудь, защитите Питера! Семь один семь один!

У Уилсона неожиданно подкосились ноги, и он свалился вместе с Питером на измазанный кровью пол. Паркер сильно ударился спиной и затылком, но даже не обратил внимания на разлившуюся по голове горячую боль. Он попытался удержать Уэйда, которого колотило судорогой, но его самого колотило, и пальцы, которыми он гладил мокрое лицо Уэйда, тоже трясло. Казалось, что трясет не их, а весь мир.

– Уэйд, – Питер повторял и повторял имя словно заклинание, словно это действительно могло помочь, – Уэйд, Уэйд, пожалуйста, Уэйд.

– Честность, лучшая политика! – благочестиво возвестил губами Уэйда какой-то голос, – Сервантес.

– Лжецы будут процветать! – вторил ему другой.

А потом слова вовсе начали накладываться друг на друга, словно не успевали вылетать изо рта, наслаивались, звучали мешанной букв, эмоций, и Питер лишь различал иногда случайные несвязные друг с другом фразы и свое собственное имя. Оно звучало чаще.

Он сам не заметил, как по его лицу начали течь слезы, просто понял, в какой-то момент, что слизывает с губ горячую влагу. Вытер щеки и понял, что он тоже в крови, может быть в чужой, может, в своей собственной.

Судороги Уэйда становились слабее, голоса начинали звучать тише и раздельнее. Наконец, раздалось:

– Вот и все, ребята! – и Уэйд окончательно замолк, оставаясь безжизненным тяжелым кулем в руках Питера.

========== 6. ==========

Усталость, неподъемная, как могильная плита, навалилась на Питера. Он наклонился, ткнулся лбом в Уэйда, обвив его руками и прерывисто дыша. Потом, ощутив, что сердце наконец перестало колотиться в горле, отстранился, выпустив из рук тяжелое мертвое тело. Домашняя футболка, штаны, босые стопы – все было в крови. Питер смотрел на свои руки, на пол, на Уэйда, пока в глазах не начало плыть от красного. Он зажмурился и сидел, вдыхая тяжелый кровяной воздух, а когда к горлу подкатила тошнота, поднялся в каком-то сонамбулистическом состоянии. Подошел, пошатываясь, к окну, распахнул его и выблевал весь обед, свесившись наружу. Побрел в ванную, в которой, по традиции уэйдовой квартиры, отсутствовали зеркала – сейчас Пит этому был только рад. Он вымыл руки, потом и вовсе стянул с себя все и наскоро ополоснулся под душем. Привкус крови стоял в воздухе, на языке, впитался в волосы, в кожу.

Питер безобразным комом смял испорченную одежду и переоделся в ту, в которой сюда пришел.

В квартире висела густая мертвецкая тишина, и поэтому когда в заднем кармане ожил телефон, Питер едва не заработал разрыв сердца.

– Надеюсь, ты сейчас не в дыре этого психопата, – вообще, Тони никогда раньше не кричал на Питера, но сейчас был очень к этому близок, – потому что если да, то убирайся оттуда пока он не…

– Он уже пришёл, – отозвался Питер равнодушно. Сил на эмоции не хватало.

– Ты в порядке? Ранен? Питер, не молчи, отвечай.

– В порядке.

Ложь, это не порядок, это полный раздрай. Питеру казалось, что он сейчас на куски развалится.

– Он отключился. Я не знаю, что случилось, это был не Уэйд. Я не знаю, кто это был.

– Я сейчас тебя заберу оттуда.

– Не надо, – он ответил быстрее, чем успел подумать. – Не надо, Тони.

Впервые он назвал мистера Старка по имени. Как будто успел повзрослеть лет на двадцать. Как будто успел постареть.

Старк помолчал.

– Набери меня, если передумаешь, – проговорил наконец, тяжело вздохнув. – И будь осторожнее.

– Спасибо.

Комната совсем утонула в густой темноте, когда Уэйд подскочил, резко принимая вертикальное положение, с шумом глотнув воздуха.

– Блядский потрох, – проворчал он, морщась. Ощущение совершенно безошибочное – он только что воскрес. А когда сдохнуть-то успел?

Питер вздрогнул, очнувшись от полудремы. Несколько часов назад он занял этот пост, свернувшись в кресле позади тела Уэйда, и сидел так, пока не отключился.