Текст книги "Между небом и землей (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Ни в жизни больше не пойду с тобой к родителям! – бурчала Гермиона, разыскивая безлюдное место для трансгрессии.

– Да брось, Гермиона! Было весело!

– Очень, – съязвила Гермиона, пряча за сарказмом удивление от слов Фреда насчет их «свадьбы». Отчего-то ей на миг захотелось, чтобы, в самом деле, они с Фредом были чем-то большим, нежели вынужденные напарники. По телу растекалось приятное тепло при мысли о том, что Фред, возможно, влюблен в нее – или же искусно притворяется, разыгрывая и дразня ее. От последней мысли градус настроения Гермионы резко упал, и она слишком резко крутанулась на месте, трансгрессируя.

Надо было видеть лица Джинни и Перси, когда перед ними появился Фред. Гермиона даже подумала, что кто-нибудь из них точно упадет в обморок, но, к счастью, обошлось без потрясений. Глаза Джинни подозрительно блестели, хотя девушка и утверждала, что это – от счастья и неуверенно улыбалась дрожащими губами. Перси жадными глотками осушал наколдованный Гермионой стакан воды. В пятый раз. За пять минут.

Рон со своей задачей не справился. Хотя, в отличие от Перси, Джинни хотя бы была предупреждена о появлении Фреда в весьма необычном состоянии. Возможно, поэтому она относительно спокойно восприняла брата-призрака.

По коридору к ним двигались мистер и миссис Уизли, и Гермиона спешно ретировалась, послав Фреду ободряющий взгляд. Тот в ответ широко улыбнулся, не скрывая счастья от того, что может увидеть родных и поговорить с ними.

Желая незаметно уйти, Гермиона скользнула в первую попавшуюся палату – к счастью, она оказалась пуста. Девушка присела на застеленную постель и задумчиво покрутила в пальцах волшебную палочку, с кончика которой посыпались серебристые искры. Взмахнув ею, Гермиона наколдовала россыпь звезд, воспаривших к потемневшему, как ночное небо, потолку. Развлекаясь, девушка добавила огромную и похожую на серебряный сикль луну и кучку перистых облаков. По мановению волшебной палочки Гермионы палата медленно превращалась в поляну. Это была всего лишь иллюзия – полностью трансфигурировать комнату девушке бы ни за что не удалось, – но иллюзия была очень правдоподобна.

– Хорошая работа, мисс Грейнджер, – раздался от порога мрачный голос целителя Шоуна.

Гермиона резко обернулась к нему, чувствуя закипающее внутри раздражение.

– Вы видели Фреда? – резко спросила девушка. – Вы видели, что с ним? Что вы можете сказать по этому поводу?

Вместо ответа целитель уселся на сиротливо стоявший у двери стул и взмахнул собственной волшебной палочкой. Под потолок воспарили серебристые птицы, словно сотканные из тумана, и несколько позже до Гермионы дошло, что то были Патронусы. Девушка рассеянно наблюдала за кружащими над головами двух людей птицами и очнулась только когда Августус Шоун снова заговорил.

– Она была очень молода и активна, – глухой голос целителя словно шел из могилы. – У нее было столько идей, что иногда они затмевали разум в ее светлой головке. Она любила эксперименты, любила придумывать нечто новое, необычное. В конце концов, это ее и сгубило, – целитель прервался, чтобы судорожно вздохнуть, и продолжил. – Во время очередного эксперимента что-то пошло не так, и она впала в кому на глазах у собственной дочери. Ее доставили к нам в тяжелом состоянии. Дочь ни на шаг не соглашалась отойти, благо, ее полоумный муж смог оттащить этого ребенка прочь и забить ему голову бреднями о мозгошмыгах, которые примчатся, если девчонка не перестанет плакать. Удивительно, что я помню это. Его метод сработал, – губ мужчины коснулась горькая усмешка. – А вот мой завершился крахом. Я попытался опробовать новую терапию, я хотел только проверить, но она умерла. Она умерла, так и не узнав о том, что ее первую валентинку подарил ей я. И что это я должен был быть ее мужем. И что дочь ее должна была быть моей дочерью.

Целитель Шоун прервался, запрокинув лицо в сапфирово-синее небо. Воцарившуюся в палате тишину нарушали только птичьи крики, словно выплескивавшие печаль и ярость того, кого были призваны защищать. Хотя Августус Шоун и не назвал имен, Гермиона поняла, о ком он говорил.

– Зачем же вы согласились взять Фреда? – не выдержала Гермиона.

Мутный взгляд Шоуна остановился на ее лице, заставив девушку поежиться.

– Я думал, что смогу ему помочь, да только все без толку.

– Но разве то, что он стал видимым, не значит, что ему лучше?

– Это краткая стадия. Еще дня два-три, если не меньше, и он исчезнет – быть может, навсегда. Она тоже исчезла, когда мне удалось сделать ее видимой.

Гермиона не стала спрашивать, каким образом ему это удалось – они оба знали, что это был за способ.

– Я глубоко сожалею, что так вышло, мисс Грейнджер, – отрывисто заговорил целитель, – но я бессилен помочь мистеру Уизли. Нам остается только уповать на чудо… хотя в нашем случае я бы предпочел здравый смысл, уверяющий, что чудес не бывает.

Тяжело вздохнув, Августус Шоун поднялся с места и вышел, так и не дождавшись от Гермионы ответа. Девушка задумчиво рассматривала потолок, машинально теребя висевший на шее кулон с голубым камешком. Она надела его от скуки и – самой себе признаться в этом страшно! – из-за того, что голубизна кристаллика напоминала глаза Фреда. О защитных свойствах «амулета» она не задумывалась, не верила в это.

«Чудо. Чудес не бывает».

Только вот Фред Уизли собственной персоной – это одно сплошное чудо.

И как ему сказать о том, что у них ничего не выйдет? Гермиона поднялась с постели и вышла в больничный коридор. Здесь было пусто – видимо, семейство Уизли куда-то удалилось или же собралось в палате Фреда. Помявшись и чувствуя себя непрошенной гостьей, Гермиона все же толкнула дверь в палату и удивилась, увидев, что там пусто. Сама не зная, почему, она вошла в темное помещение и огляделась.

На постели лежал Фред, казавшийся просто заснувшим здоровым человеком. Гермиона приблизилась к нему, все еще теребя кулон. Ей показалось, что губы парня дернулись, словно желая что-то прошептать. Она наклонилась ближе к нему, так близко, что едва не касалась своими губами его губ. Воздух вокруг словно наэлектризовался до предела. Каждый судорожный вздох находившегося в коме Фреда летел прямо в губы Гермионы.

– Это какая-то магия, – пробормотала Гермиона, мучительно желая поцеловать Фреда и одновременно страшась этого внезапно возникшего и такого безумного по своей силе желания.

Фред в это время застыл на пороге палаты, наблюдая со стороны за всем происходящим. Вокруг него происходили крошечные взрывы, расцвечивавшие мир палитрой красок. Он был готов поклясться, что ощущает биение своего сердца и дыхание Гермионы на своих губах. Все это было как пытка. С его губ невольно сорвалось ее имя, и в тот же миг Гермиона услышала его на своих губах.

И тогда она медленно его поцеловала, заставив сердце забиться в бешеном скачущем ритме. Ее ладони скользнули по подушке и наткнулись на запрятанный под нею книжный переплет. В тот же момент Гермиона оторвалась от губ Фреда, оставив его с чувством невосполнимой утраты, и обессиленно опустилась на кровать.

Краткий миг поцелуя заставил ее поверить в то, что Фред очнется, как в магловской сказке, но чуда не случилось. Тем не менее, Гермиона не могла не признаться себе в том, что целовать Фреда было весьма приятно. Интересно, что бы об этой вольности подумал сам Фред?

А Фред, застывший на пороге палаты, невольно касался призрачными пальцами собственных губ, как совсем недавно это делала Гермиона. Он понял только одно: несколько секунд назад он был все равно что жив. В его голове роился каскад смутных видений, в которых он не мог разобраться. У него вырвался сдавленный стон, но погруженная в свои мысли Гермиона его не услышала.

Сама не понимая, зачем, Гермиона вытащила из-под подушки спрятанную книгу. Издание было очень старым, и девушка с удивлением узнала в нем книгу Кассандры Трелони – точнее, ее переведенную копию. Уголки нескольких страниц были загнуты на описании ритуала по изменению произошедших событий.

*Если верить “Гарри Поттер Вики”, то у миссис Грейнджер глаза зеленые, у ее мужа – карие, так как и у Гермионы они тоже карие.

**Так как точных сведений об имени мистера Грейнджера не имеется, называла его по-своему:)

========== Глава 9 ==========

There is something that I see

In the way you look at me

There’s a smile, there’s a truth in your eyes

But an unexpected way

On this unexpected day

Could it mean this is where I belong

It is you I have loved all along

It’s no more mystery

It is finally clear to me

You’re the home my heart searched for so long

And it is you I have loved all along.

Вижу что-то в тебе я,

Когда смотришь на меня,

В улыбке твоей и глазах.

Но в этот слишком странный день

В неожиданный момент

Поняла, что мое место – с тобой.

Ты всех снов моих тайный герой.

И больше тайны нет,

Наконец, понятно мне,

Ты мой дом, что искала, зовя.

Всю свою жизнь я любила тебя.

Dana Glover – «It is you (I have loved)»

– Гермиона? – Девушка дернулась, услышав так похожий на Фреда голос его близнеца. – Что ты здесь делаешь?

Обернувшись, она увидела обоих близнецов, стоявших на пороге. Оставалось только гадать, как долго они любовались происходившей картиной. Чувствуя сильное смущение, Гермиона опустила взгляд на обложку книги, тут же заставившую в голове вспыхнуть ворох вопросов.

– Это твоя книга? – поинтересовалась Гермиона.

Судя по побледневшему лицу Джорджа, книга действительно принадлежала ему. Фред переводил недоуменный взгляд с брата на Гермиону, все еще не говоря ни слова.

– Ты рылась в моих вещах? – в голосе Джорджа сквозила непривычная злость.

– Я нашла ее под подушкой, – задрав подбородок, сообщила Гермиона. – С каких это пор ты увлекаешься прорицаниями и всякого рода ритуалами?

– А тебе не говорили, что лезть в чужие дела – не самое правильное занятие?

– Ты мне угрожаешь?

Оба достали волшебные палочки.

– Эй, ребята, вы чего? – недоуменно воскликнул Фред, барьером вставая между братом и Гермионой. – Завелись из-за какой-то мелочи…

– Это ты провел ритуал? – спросила Гермиона, не обращая на Фреда никакого внимания.

Джордж сразу как-то потускнел и сдулся. На его шее, как заметила Гермиона, болтался такой же амулет с голубым камешком – наверняка его подарила Полумна, девушка была готова поставить на это все, что угодно.

– Я. – Это прозвучало как приговор.

Ошарашенный, Фред отступил, все еще посматривая то на Джорджа, то на Гермиону. Пока что он ничего не понимал, и ему это жутко не нравилось.

– Но как? Зачем? Я…

– А что мне еще оставалось делать? – выкрикнул Джордж, отбросив палочку на постель, где лежал Фред – вернее, его телесная оболочка. – Я хотел как лучше! И я все исправил! Почти все. Если бы не та стена… откуда же я мог знать, что все это произойдет так?! Я всего лишь хотел спасти тебя, Фред! – имя брата вырвалось покаянным стоном. – Ты разве не помнишь, как рассказывал мне о встрече с Трелони тогда, когда мы вернулись из Хогвартса, навестив Рона? Неужели не помнишь, как был этим взволнован? Ты не воспринял это всерьез. А я – да.

Перед глазами Фреда явственно встало воспоминание из прошлого. Вот он стоит перед братом, рассказывая ему о разговоре с Трелони. Кажется, Джордж взволнован не на шутку. Они о чем-то спорят. В конце разговора Фред безразлично бросает вынутый из кармана Маховик времени в коробку, что стоит на столе.

– Но зачем, Джордж? – робко спросила Гермиона.

– Потому что он умер, Гермиона! – выкрикнул Джордж. – Он, черт его подери, был мертв! От чертовой Авады! Он был мертв! Или ты не помнишь, как рыдала над его телом? О, ты была поистине безутешна в своем горе, – голос парня так и сочился сарказмом. – Так безутешна, что угодила на длительное лечение в Мунго на основе психического расстройства. Тебе пришлось хуже нас всех. А хочешь знать, почему? – Гермиона растерянно кивнула. – А потому что ты его любила.

Фред сдавленно охнул одновременно с Гермионой.

– Но я не…

– А что тут понимать? Воспоминания-то стерлись из-за моей проделки. Я надеялся, что, если я не допущу вашу глупую стычку в Выручай-комнате, то история пойдет по иному руслу, то Фред останется жив, а ты не попадешь в Мунго. Я только хотел как лучше, я хотел не допустить повторения истории, и все ведь шло как нужно!

– Но мы… зачем потребовалось нас разлучать? – вырвалось у Фреда.

Джордж тоскливо посмотрел на брата.

– Да потому что ты отправился вместе с нашей золотой троицей, тайком, не дождавшись свадьбы Билла и Флер. И погиб во время облавы егерей.

По щекам Гермионы побежали жгучие слезы. Она не могла этого помнить, но все же ощутила чувство утраты, всколыхнувшее все внутри. Значит, вот почему Фред явился именно ей! Из-за того, что они были связаны в прошлой жизни. А случайно сработавшее Темное заклинание лишь усугубило эффект, вырвав Фреда из его тела. Вот она, та связь, заставившая парня быть слышимым только ей.

А она ничего не помнит. Неужели все это правда, неужели она действительно его любила? И он ее любил? Любил настолько, что рискнул сбежать вместе с ней в столь опасное путешествие за крестражами и бросить собственного близнеца? Любил настолько, что умер из-за нее?

В голове не укладывается. Фред Уизли в прошлой жизни был влюблен в Гермиону Грейнджер. С ума сойти.

Видимо, Фред думал о том же, так как взгляд у него был полубезумный. Если бы не обстоятельства, Гермиона позволила бы себе улыбнуться или подшутить над ним.

– Ты шутишь? – неуверенно спросил брата Фред, и у Гермионы упало сердце.

– Если бы, – мрачно откликнулся Джордж. – Я провел ритуал и изменил все, что случилось. Меня выбросило перед седьмым курсом – действие Маховика не распространялось надолго. Ну, а дальше я просто не допускал сближения между вами. Все почти получилось, – повторил парень.

В палате повисла тягостная тишина. Фред основательно задумался над всем услышанным. То и дело его взгляд метался к смущенной донельзя Гермионе. Неужели она была той девушкой, что рыдала над его телом? Неужели они, в самом деле, друг друга любили? Быть может, это является причиной его влечения к ней?

А Джордж рискнул собой, чтобы вернуть его к жизни. От одного осознания этого факта Фреду хотелось… обнять брата? Задушить его в объятиях? Потрепать по макушке? Да ему же никак не выразить своей благодарности! Джордж… он же…

«А может, мне было лучше умереть?» – мелькнула в голове кощунственная мысль.

– Нам срочно нужно к Трелони, – воскликнула Гермиона так резко, что оба брата в ступоре посмотрели на нее, вздрогнув от неожиданности. – Мы должны успеть вернуть тебя в твое тело, Фред!

Парень растерянно скользил взглядом по Гермионе. Нетерпеливо щелкнув пальцами, девушка вскочила с места, отбросив книгу.

– Ну же, Фред, очнись! Нам нужно спешить!

Гермиона схватила его призрачную ладонь, поежившись от холода, этот жест заставил Фреда последовать за нею, словно во сне.

– Эй, какая, к черту, Трелони? Вы ничего не хотите мне объяснить? – спросил Джордж, следуя за парочкой. – Я, вообще-то, не последнюю роль сыграл во всем произошедшем, и имею право знать!

Вместо ответа Гермиона схватила Джорджа за руку и потащила следом за собой к выходу из Мунго, откуда вся троица трансгрессировала в Хогсмид. По дороге к замку девушка сбивчиво рассказала Джорджу о разговоре с Трелони и обо всем, что происходило в бытность невидимости Фреда. Фред предпочел отмалчиваться, сам не зная, отчего – из-за снедавших его беспокойства и волнения или же из-за всех вывалившихся на него сведений. Узнать, что ты был мертв в прошлой жизни – это не шутки. А узнать, что ты, к тому же, был влюблен в Гермиону Грейнджер – еще более пугающая новость.

Значит, неясные обрывки в его голове были лишь воспоминаниями о прошлой жизни? О жизни, которую он не помнил? Сколько бы он отдал, чтобы научиться различать туманные образы, частенько возникавшие в его воспаленном сознании.

Профессор Трелони встретила их на этот раз как старых знакомых. В ее кабинете царил мягкий полумрак, свечи отбрасывали тени на хрустальный шар и стопку книг на столе. Ветер трепал колокольчики, наполняя комнату мелодичным перезвоном.

– Значит, вы готовы к ритуалу? – излишне мрачно спросила прорицательница, тасуя карты, оживавшие в ее ловких руках.

– Еще одному? – недоуменно спросил Фред.

Трелони странно посмотрела на него сквозь линзы очков, делавших ее похожей на стрекозу.

– Присядьте, мистер Уизли, – приказала она, и Фред послушно опустился в кресло, все еще настороженно оглядываясь по сторонам. Джордж смотрел на него со смесью страха и волнения, Гермиона же ободряюще улыбалась дрожавшими губами.

– Закройте глаза, – потребовала профессор Трелони.

«Мне страшно! – промелькнуло в голове у Фреда. – Гермиона?»

Словно ощутив его страх, девушка сжала ладонь призрака своими пальцами, прежде чем мир вокруг Фреда погрузился во тьму.

Мимо пролетали обрывки красочных воспоминаний. Стычка в Выручай-комнате. Пакости, устраиваемые им и Гермионой друг другу. Амбридж. Полет на метлах прочь из школы. Смех. Танец на чердаке дома Сириуса. Закрытое на ремонт помещение под будущий магазин. Споры насчет предстоявшего путешествия на поиски крестражей. Длительные переходы с места на место. Гермиона, всегда находившаяся рядом – готовившая на костре под его чутким руководством, собиравшая с ним на пару гербарии, смеявшаяся и плакавшая у него на плече, бросавшаяся в него снежками у палатки, огороженной защитными заклинаниями.

В какой-то момент воспоминания резко изменились, в спину Фреда, ставшего невольным свидетелем всего происходящего, подул свирепый, пробирающий до костей ветер.

– Такая красивая ночь, – задумчиво шептала Гермиона, приникнув к плечу Фреда.

Они сидели у входа в палатку, огороженную, словно куполом, стеной защитных заклинаний, умело расставленных Гермионой. На бархатисто-черном полотне ночного неба, удивительно чистом для января, бриллиантовой россыпью сверкали звезды. Из палатки доносились звуки радио – Гарри и Рон старательно пытались поймать волну «Поттеровского дозора», но попадали пока что лишь на магловские частоты, из-за чего палатку наполняли едва слышные и прерывающиеся шипением мелодии.

– Ты не жалеешь о том, что пошел с нами? – спросила Гермиона, не поднимая головы и скользя взглядом по кронам деревьев, присыпанных недавно прошедшим снегом. – Не лучше ли было остаться с Джорджем и просто участвовать в «Поттеровском дозоре», быть полезным семье?

Она часто спрашивала его об этом, и обычно Фред отшучивался на подобные вопросы. В самом деле, разве мог он поступить иначе? Его место – рядом с ней, с Гермионой. В конце концов, они прошли вместе слишком много. Как он мог ее оставить и отпустить одну – ну, ладно, с Роном и Гарри, – в столь опасное путешествие?

Все эти доводы произносились бесчисленное количество раз, они были заучены наизусть. А Гермиона по-прежнему задавала свои вопросы, без которых, казалось, жить не могла. Чего она ожидала? Что он скажет, что жалеет о сделанном выборе? Не дождется. Фред наслаждался каждой проведенной рядом с нею минутой, радовался возможности помочь в одном из приключений своего младшего братца и его приятеля-Избранного. Единственное, что его угнетало – отсутствие Джорджа. Без близнеца было жутко не по себе. Единственная отрада – услышать его голос по радио в одном из выпусков «Дозора», да и то если станцию удастся найти – все-таки у маглов хилый сигнал приема.

– Вроде умная ведьма, а спрашиваешь такую чепуху, – пробормотал Фред, прижимаясь губами к каштановой макушке Гермионы. – Мы это уже обсуждали.

– Обсуждали, – согласно кивнула девушка. – И все же мне несколько неловко. Рон…

Она замолчала, вспоминая, в какую ярость пришел парень, узнав об отношениях между Гермионой и Фредом.

– Вы меня предали! – орал он. – Как вы могли меня столько обманывать? Так вот почему ты напросился с нами? Не ожидал от тебя, Фред! И ты, Гермиона…

После этой стычки щеголявший фингалом Рон (между братьями произошла нешуточная драка) их бросил – и вернулся, спасши Гарри из озера, разрубив с его разрешения один из крестражей мечом Годрика Гриффиндора. Все наладилось. Рон вроде бы все осознал, но иногда нет-нет да бросал красноречивые и тоскливые взгляды на слишком тесно сидевших рядом друг с другом Гермиону и Фреда. Те и так старались его не провоцировать, но, видимо, у них это плохо получалось.

– Гермиона… – Фред обхватил пальцами подбородок девушки и притянул ее лицо к себе. Глаза Гермионы подозрительно блестели в ночной тьме. – Все будет хорошо. И у родных наших все хорошо. И с Роном будет все хорошо. И мы…

– Мне страшно, – вырвалось у Гермионы.

Вместо ответа он, откинув с ее лица растрепанные волосы, осторожно прикоснулся успокаивающим поцелуем к высокому лбу, вселяя уверенность в Гермиону. В этот момент из палатки донесся радостный вопль Рона:

– Нашел! Мы поймали волну!

В тот же миг его веснушчатое лицо выглянуло наружу и вытянулось при виде недвусмысленно обнявшейся парочки. К счастью, его тут же отвлек голос Гарри, и Рон скрылся в палатке. Гермиона виновато потупила глаза, ощущая ту же неловкость, что и Фред. Взявшись за руки, они вошли в палатку, по которой раскатывался бархатистый голос, который они бы узнали всегда и всюду – уверенный голос Кингсли Бруствера.

– Ну, что я говорил? – старательно игнорируя вошедших, Рон обращался исключительно к Гарри. – Ребята молодцы! Сейчас Джордж должен появиться…

«Спасибо тебе за эти мудрые слова, Рапира, – сказал Ли. – Дорогие радиослушатели, вот и подошел к концу очередной выпуск «Поттеровского дозора». Мы не знаем, когда удастся снова выйти в эфир, но не сомневайтесь – мы обязательно вернемся. Крутите ручки! Пароль следующего выпуска: «Грозный Глаз». Берегите друг друга! Не теряйте веры! Спокойной ночи».

Ручка настройки завертелась, огоньки на шкале погасли. Гарри, Рон, Фред и Гермиона улыбались во весь рот. Слышать голоса друзей и знать, что с ними все в порядке – по крайней мере, на данный момент – было здорово и вселяло мощный заряд уверенности. Фред сжал ладонь Гермионы, и она поняла, как важно было для него узнать, что Джордж в относительной безопасности.

Не прислушиваясь к разговору Рона и Гарри, парочка покинула палатку и вышла на улицу. Свежий морозный воздух пробирал до костей, но рядом с Фредом Гермионе было ничуть не холодно. Прижавшись друг к другу, они стояли, вслушиваясь в окружающую их тишину. Оба вздрогнули, услышав, что разговор, обрывки которого доносились из палатки, стал громче и теперь шел на повышенных тонах.

– Они что, снова спорят? – поинтересовался Фред, не испытывая особой тревоги.

Но Гермиона не на шутку встревожилась и отстранилась от Фреда, намереваясь снова вернуться и вправить мозги расшумевшимся друзьям. Фред даже фыркнул от удовольствия, представив себе воинственно настроенную Гермиону. После эфира «дозора» и шуточек Джорджа ему было как никогда весело, хорошо и спокойно.

– Да ну тебя, Рон! Почему ты такой упрямый? Признай наконец, что Волан…

– ГАРРИ, НЕ НАДО! – крикнула Гермиона, почувствовав неладное и пытаясь предотвратить катастрофу.

– …де-Морт охотится за Бузинной палочкой!

– На его имени Табу! – заорал Рон, вскакивая, и тут же снаружи палатки раздался оглушительный хлопок. – Гарри, я тебе говорил! Нельзя произносить его имя! Скорее, надо восстановить защитные заклинания… так они и находят….

Рон умолк, и сразу стало понятно, почему. Вредноскоп на столе засветился и начал бешено вращаться. Все ближе слышались голоса – грубые, возбужденные. Рон выхватил из кармана делюминатор и щелкнул: в палатке погас свет. Фред вцепился в руку Гермионы, не желая потерять ее в темноте и панике, уже подбиравшейся ко всем обитателям палатки.

– Руки вверх, выходи по одному! – раздался из темноты скрежещущий голос. – Мы знаем, что вы там! На вас нацелено полдюжины волшебных палочек. Колдуем без предупреждения!*

В тот же момент в палатку ворвались егеря. Не помня себя от страха, Фред потащил Гермиону прочь, расталкивая нападавших. Где-то за ними мчались Рон и Гарри, палившие по сторонам заклинаниями. Гермиона так крепко вцепилась в его руку, что пальцы хрустнули.

Вокруг палатки разразилась нешуточная битва. В темноте было сложно понять, где кто, где враг, где друг. Повсюду носились вспышки бешеных заклинаний, отскакивавших от укутанных снежным покрывалом деревьев, смешивавшиеся с криками егерей и отбивавшихся от них Гарри, Рона, Гермионы и его самого.

Невольный свидетель всего происходящего, Фред в своем призрачном состоянии никак не мог помочь. Это были его воспоминания, стертые Маховиком времени, и он не был вправе вмешиваться. Но видеть это было невыносимо.

В спешке борьбы Фред выпустил руку Гермионы, и девушка исчезла средь толпы сражавшихся. Молясь, чтобы с ней все было хорошо, Фред ринулся в гущу, швыряя заклинания направо и налево. Захваченный битвой, в какой-то момент Фред вскинул голову и увидел то, отчего все мысли разом вылетели у него из головы, равно как и у его призрачной копии.

На Гермиону налетел один из егерей – его лицо напоминало собой треснувшую маску. Раздался его вопль «Сектумсемпра!», после которого девушка тут же рухнула на землю, на растоптанный в слякоть снежный покров.

Крик Фреда и его призрака слился воедино:

– Гермиона!

Не теряя времени, Фред бросился на выручку, беспорядочно бросаясь заклятьями в напавшего на нее егеря. Казалось, борьба затихла, остановилась, все внимание сфокусировалось на странной паре сражавшихся. Егерь коряво ухмыльнулся, рассекая воздух волшебной палочкой, и вырвавшийся из нее ядовито-зеленый луч сразил Фреда Уизли в самое сердце.

Глаза парня удивленно расширились, с губ слетел сдавленный стон, прежде чем он медленно рухнул на снег сломанной куклой, сраженный Авадой Кедаврой.

Мстительно ухмыляясь, егерь снова направил палочку на его тело, шипя «Круцио!». Призрак ощутил боль заклинания, от которой на мгновение все померкло в глазах. До него донесся надорванный крик, проникнувший в самое сердце.

– Фред!

Оправившаяся – насколько это возможно – от последствий страшного заклинания, Гермиона подползла к его телу, не обращая внимания на сочившуюся из многочисленных порезов кровь, на то, что Рон и Гарри связали напавшего на нее мужчину, на то, что им удалось отбиться от егерей. Позади девушки на снегу оставался кровавый след.

– Фред!

Ее крик, казалось, сотряс макушки деревьев. Лицо Рона перекосило от ужаса и боли, он рухнул на колени, в неверии глядя на тело мертвого брата.

– Фред!

Надломленный полукрик-полустон раздавался внутри Фреда, словно маня его за собой куда-то вдаль. Все вокруг закружилось в стремительном водовороте воспоминаний, утягивавших Фреда навстречу ослепительно-белоснежному свету.

В палате было тихо. Капала вода с крыши больницы, ударяясь о железный карниз здания, доносились звуки, привычные для больничного помещения – переговоры врачей, стоны больных. Сквозь щель в приоткрытой двери в темную комнату просачивался свет из коридора.

– Мы сделали все, что смогли, Фред. Теперь очередь за тобой, – произнесла Сивилла Трелони, казавшаяся странной посреди вполне обычно обставленной комнаты, закутанная не в шали, а в лимонный врачебный халат, любезно одолженный Августусом Шоуном. Целитель держался рядом с прорицательницей.

– Эти ваши штучки… – неодобрительно произнес он, глядя на профессора Трелони.

– Он вернулся в свое тело благодаря моим штучкам, но не вашим врачебным талантам, – ответила Сивилла Трелони. – Так что будьте добры замолчать.

– Я бы попросил больше уважения к целителю среднего ранга! – начал было Августус Шоун, но Сивилла прервала его, схватив за руку и потащив прочь из палаты, бормоча:

– Наивный человек с ограниченным мышлением, я вам еще покажу!

В палате остались только трое. Полумна сжимала ладони Джорджа, ни на шаг не отходившего от брата с той самой минуты, как они вернулись в Мунго. На стуле возле постели Фреда сидела бледная Гермиона, все вертевшая в дрожавших пальцах кулон. Они с Джорджем так надеялись, что все получится, что Фред очнется…

Но сразу же после ритуала – Сивилла Трелони милостиво объяснила им, что погрузила Фреда в самое его мучительно-страшное воспоминание, заставившее его от сильного потрясения вернуться в тело, – Фред не очнулся. Напрасно они дежурили до ночи у его постели в ожидании того, что он откроет глаза и улыбнется уже ставшей привычной для Гермионы улыбкой. Внутри него шла какая-то борьба, как пояснила Трелони, не смущаясь скептического взгляда целителя Шоуна, и от исхода этой борьбы зависело, сможет ли Фред прийти в себя.

Оставалось только ждать. Ждать и надеяться.

– Можно, я побуду с ним одна? – робко спросила Гермиона.

Джордж хотел ответить отказом, но Полумна что-то шепнула ему на ухо – Гермионе удалось расслышать «Она его любит», отчего девушка покраснела, – и парочка покинула палату. Отринув робость, Гермиона пересела на кровать, ближе к Фреду, чьи ресницы бешено трепетали, словно парню снился сон, и осторожно провела кончиками пальцев по скуле. Фред казался таким живым, таким сильным, что просто обязан был ответить ей, обязан был очнуться и вернуться к ней и к своей семье.

– Пожалуйста, Фред…

Слова, произнесенные с тщетной надеждой на ответ, раздались слабым, тихим эхом. Пальцы Гермионы чертили узоры на усыпанной веснушками коже парня, касались падавших на лоб отросших рыжих прядей.

– Мне трудно без тебя… – снова прошептала Гермиона. – Нам всем трудно. Мы сделали все, что смогли. Вернись к нам, пожалуйста.

Голос Гермионы предательски задрожал на последнем слове, девушка судорожно вздохнула, пытаясь сдержать набегавшие на глаза слезы.

– Я не смогу без тебя даже обед себе приготовить! – сердито заговорила она, словно эта отповедь могла пробудить Фреда. – А Живоглот? Ты о нем подумал? Он же ждет тебя! А тележка? Эта чертова тележка в том супермаркете? Я прокачусь с тобой, обещаю, – выдохнула девушка в губы Фреду. – И я верну тебе все фотографии, что в той шкатулке, только вернись. Пожалуйста. Я же… я же все вспомнила.

В тот момент при проведении ритуала, когда Гермиона держала его за руку, она видела все, что творилось в его голове. Она видела все связанные с нею воспоминания. Она видела все проделки, что они устраивали, все их шутки, все события, касавшиеся их отношений. Она видела его смерть и вопила так громко, что профессору Трелони пришлось плеснуть ей водой в лицо, чтобы привести в сознание и вырвать из кошмара.

Неужели Фред тоже вспомнит все это, когда придет в себя? Нет, сейчас не время об этом думать, главное, чтобы он очнулся.

Гермиона всхлипнула, коснувшись кулона, который – теперь она это знала – он ей подарил.