Текст книги "Double spirit. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: kasablanka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

За спиной, там, куда Лео боялся даже взглянуть, раздался сиплый кашель и возня. Он словно в дурном сне опустил руки, нажав на отбой, но по-прежнему не мог заставить себя обернуться. Вдруг почудилось? Однако сип и кашель повторились.

Отчим полусидел, привалившись к стене, обеими руками вцепившись в горло, и пытался дышать. Получалось пока плохо. Воздух с сипом, быстрыми короткими толчками врывался в горло и выходил тихим, слабым кашлем.

Говорить он смог только через две минуты, удивлённо рассматривая свои ладони, словно в первый раз их видел.

– Ты меня чуть не убил, – прохрипел Алексей, так до конца и не раздышавшись.

«А ты меня», – вяло подумал Лин, но вслух ничего не сказал. Он ничего не чувствовал, осознание того, что он только что чуть не убил человека, выключило все эмоции, и он ощущал себя механическим роботом. К тому же его невероятно сильно затошнило и, пожалуй, вырвало бы, если бы он не был голоден. Только слюна собиралась во рту просто фонтаном, горьким фонтаном. Он налил из чайника себе воды и выпил полстакана. Потом подумал и протянул остатки воды отчиму. Тот послушно отпил, захлебнулся и закашлялся по новой, захлюпал, потому что вода попала ему в нос, и Лео, брезгливо поморщившись, кинул ему кухонное полотенце, в которое отчим и уткнулся всем лицом.

Почти сразу же, приглушенные мягкой тканью, послышались непонятные звуки. Лео не сразу понял, что это рыдания. Они крупной дрожью сотрясали массивную фигуру, скорчившуюся на полу в нелепой позе. Отчим был голый по пояс, в одних только легких домашних штанах, в которых его Лео привык видеть. Почему-то Лео завис на знакомой с самого детства татуировке «ВДВ» на плече. Сейчас она казалась неуместной и какой-то чужой.

Было жутко видеть здорового мужика, рыдающего, словно ребёнок, комкающего полотенце у лица, прерывающегося на судорожный кашель, который всё никак не хотел его отпускать.

– Суууукаааа, – выл Алексей, раскачиваясь и глотая слёзы, – суууукаааа, до чего ты меня довёёёёл! Какого хуя ты приехал, какого? Я уже было совсем вылечился от тебя, бляди, я уже совсем…

Лео всё это надоело, и он ушёл в ванную. В голове шумело, руки всё ещё противно дрожали, и он очень хотел в душ. К тому же тошнота ещё не прошла, и он надеялся смыть с себя всю эту липкость и грязь, оттереть себя мочалкой до блеска, до крови, до костей.

Он пробыл в ванной минут двадцать, тщательно заперев замок изнутри. Отмывшись, ещё долго стоял под обжигающими струями, стараясь унять противную дрожь во всём теле, запрокинув голову и позволяя воде затекать в рот. Потом на всякий случай взял ещё мамин японский шампунь и отмыл волосы, ему хотелось уничтожить даже намёк на запах. Придётся всё же и постель сменить заодно.

Когда он вышел, Алексей уже не рыдал, а просто сидел, по-прежнему голый по пояс, уставившись в одну точку. Он заговорил, и его голос был совершенно спокойный. Но одновременно с тем и безжизненный, лишённый всяческих эмоций.

– Ты зря приехал, Лёнь, – он раскачивался немного, вправо-влево.

Лео сел на стул, натянув капюшон от махрового халата на голову, потому что с улицы тянуло холодом после ливня, однако Алексей, казалось, этого холода не замечал.

– Я ведь мать твою люблю, правда люблю. Я её с восьмого класса люблю. Я чуть с ума не сошёл, когда из армии вернулся, а она замужем за твоим отцом. А потом, когда они развелись, не поверишь, снова чуть с ума не сошёл, только уже от радости. Ну сука, почему ты так на неё похож? – он вдруг снова сорвался на крик, и Лео подумал, что тот опять зарыдает, но нет.

– Я же ведь на тебя спокойно смотреть не могу, весь последний год как припадочный, каждую ночь на кухню мотался, чтобы взглянуть, как ты спишь, ты просто демон какой-то! Не поверишь, я даже в церковь ходил, это я! Я! Который плевать на эту всю церковщину… да что там, я даже причастился! Не помогло, блядь! Всё равно не помогло! Как тебя нет – у нас всё нормально, просто медовый месяц какой-то! Да вот посмотри! – он встал и неверными шагами поплёлся в комнату. Вернулся через полминуты с телефоном в руке. – Вот, смотри.

Лео шарахнулся от него, как от привидения. Алексей виновато положил айфон на стол и отошёл к окну. Лео взял. Переписка по вайберу. Каждый день по несколько сообщений. Фотки, шутливые комментарии. Скучаю. Когда придёшь? Картинка, букет роз. Это тебе. Фото майбах. А это тебе. Шутки. Шутки. Люблю тебя. И я.

Он закрыл переписку и бессильно положил телефон на стол.

– Уехал бы ты, а? – как-то совсем уж по-бабьи беспомощно и безнадёжно проговорил отчим. – Ты ж мне тоже не чужой, я к тебе как к сыну относился, а ты вон как вырос – и крыша поехала.

Лео помолчал. Что ответить? Да и нужен ли он, тот ответ? Когда всё и так ясно, словно божий день.

– Иди спать, – с трудом выдавил он из себя через пару минут. И, дождавшись, когда Алексей, покачиваясь на неверных ногах, преодолеет пространство от окна кухни до двери, стараясь обойти его по большому радиусу, запер за ним дверь.

========== Глава 20. Паритет ==========

Оставшиеся два дня Лео ночевал, разумеется, не дома. Он и остаток ночи-то с трудом провёл под одной крышей с отчимом.

Конечно, однозначно ситуация была жуткая. Не сказать матери было нельзя, да вот только сказать-то как? «Он пытался меня изнасиловать?» Не поверит она в это, а если и поверит, то непонятно ещё, что хуже.

«Он больной ублюдок?» Да Лео и так ей это часто повторял, когда подрос, а уж последние полгода так и вообще каждый день, в сердцах.

– Я и сама знаю, солнце, – вздыхала мать, – характер у него непростой, но понимаешь, всё ж таки люблю я его, что ли?

Вот этого Лео не понимал просто в упор. Как можно любить ублюдка? Как? В голове это не укладывалось.

Но похоже, так дело и обстояло, даже их переписка об этом говорила.

Да и Алексей, пожалуй, мать по-своему любил, не просто так же рыдал тут на полу, да потом ещё полночи успокоиться не мог за стеной.

Так что вывод напрашивался сам собой. Откровенно говоря, этот вывод Лина подсознательно устраивал. Он с удивлением понял, что скучает. Сам не мог сказать, по чему. По слегка безумной, но весёлой жизни, наполненной событиями. По выматывающим тренировкам, к ним успело привыкнуть не только тело, но и мозг. Да и результат в зеркале, который он видел каждое утро, не мог не радовать. Изначально у него было неплохое телосложение, повезло с генами, но дохлые мышцы, разумеется, смазывали всю картину. А вот теперь всё встало на свои места. Парень просто мельком удовлетворённо отмечал перемены, не делая никаких выводов, и уж разумеется, не любуясь на себя часами, как это делают личности, страдающие нарциссизмом. Но сторонний наблюдатель легко мог бы заметить, что рельефом мышц и правильными пропорциями подросток всё больше напоминал статую античного бога, не Геракла, разумеется. Но Адониса-то вполне.

И по Женьке он скучал, особенно Лео это понял, когда тот внезапно свалился, как снег на голову, не так давно. Ему не хватало ежедневной беззаботной болтовни с эльфом, и после ночи на балконе, когда они не столько спали, сколько трещали и смеялись в темноте, он это ясно понял. А Женёк ведь уедет, и довольно скоро. Целый год, а это в лучшем случае, они не увидятся. Пока это ещё Лео приедет в Питер учиться! Этот вопрос был, кстати, для него самого уже решён. Какая разница? Была в планах Москва, станет Питер, один хрен! Питер даже, пожалуй, получше будет. К тому же, в Москве его никто не ждёт, а в Петербурге – Женёк и Ветка. Это стоит того, чтобы поменять планы.

По поводу того, что он решил вернуться, мыслей правильно-неправильно не было вовсе.

И возвращаться ему было почему-то несложно.

Зачем приезжал домой? Что для него означал этот месяц, который он для себя, в мыслях, иначе как спячкой не называл? Почему тогда сорвался домой? Он не мучился этими рассуждениями от слова совсем. Но интуитивно чувствовал, что всё было не зря. За время, проведенное в своеобразном болоте, без событий, без особенных эмоций, практически в «дне сурка», он чувствовал, что внутри болеть практически перестало. Как будто повязка на ране, пропитавшись кровью, засохла, заскорузла и в конце концов вросла, слилась намертво с этой раной, превратив её поверхность в жёсткий панцирь.

Месяц назад уехать из интерната было правильно, он и уехал, повинуясь импульсивному порыву, почти не думая. А теперь вот, сегодня, правильным было вернуться.

Матери про инцидент он так и не сказал, не смог. Возможно, позже, намного позже, он ей и расскажет, когда она будет расставаться с этим козлом. Он надеялся, что рано или поздно это всё же произойдёт. Но сейчас… сделать матери смертельно больно он не смог бы ни при каких обстоятельствах.

Возвращался он уже в Краснодар. К этому времени, к середине августа, морской отдых был давно уже закончен, и все жильцы спортивного интерната вернулись на основную базу. Так что знакомое до оскомины здание встретило его всё тем же жужжанием разбуженного улья, мельтешением младших и сдержанными кивками старших обитателей. Ни его отъезд, ни его приезд особого фурора не произвёл. Летний период вообще был обычно таким, растрёпанным, что ли. Воспитанники уезжали и приезжали, у многих были дела в родных городах, так что исчезновение Лео и его возвращение никого не удивило. Да и инцидент в столовой уже забылся, в таком беспокойном муравейнике каждый день что-нибудь подобное да происходит, так что за последними событиями уже все и думать забыли, кто там, кому, за что и когда набил морду.

Женёк обрадовался ему просто до жути; он ещё не уехал, но уже собирался. Пару недель им предстояло провести вдвоём, и Лео это по-настоящему порадовало. Его ещё порадовало и то, что он в принципе снова может испытывать такие эмоции. Эльф же и вовсе не сдерживался. Он сначала потискал Лео в объятиях, повыколачивал из него воздух, так что зажившие было рёбра вновь немного заныли, обозвал придурком, и потащил к Сан Санычу. Тот же, напротив, своей радости не показал, но Лео-то его уже хорошо знал, так что его обмануть не удалось. Ковалёв был рад, да ещё как! Правда, выразилась его радость своеобразно, в выволочке. Мол, «где шлялся». А потом ещё и в двойной нагрузке в плане тренировок. Отрабатывай, типа.

– И вот что, Линёв, – сказал он под занавес, – давай серьёзно. Хочешь ты этого или нет, но придётся тебе со Свиридовыми как-то уживаться. Всё-таки команда есть команда, и я её разбивать не дам. Ладно, ладно, я понимаю, девочку не поделили и всё такое… ты что думаешь, я молодым, что ли, не был? У меня, может быть, ещё похлеще ситуации с девушками были!

«Вот это уж вряд ли», – равнодушно подумал Лео, но вслух, разумеется, развивать свою мысль не стал.

– Ладно, попробую как-нибудь ужиться, – постарался он, чтобы голос его звучал как можно убедительнее, и Ковалёв кивнул. Делал вид, что поверил. Хотя, может быть, и в самом деле поверил, кто его знает?

Сам Лео о близнецах старался не думать. Пока это получалось, потому что в интернате, ни в коридоре, ни на площадке, ни на завтраке в столовой их самих не было.

– В самом конце августа приедут, – сказал Женька после паузы, когда они уже возвращались из тренерской к себе. Поскольку получилось, что после разговора о Свиридовых с тренером ни о чём другом они не говорили, само собой подразумевалось, что эльф продолжает эту больную тему, но Лео старательно сделал вид, что не понимает, о чём речь. Он так и сказал:

– Ты о чём?

– О Берти разумеется.

– Мне всё равно, – отозвался Лео. Соврал. Но Женёк не повёлся, кого он думал обмануть? Правда, и не сказал ничего в ответ.

А вот после того, как Лео всё же распаковал вещи, заново освоился в родной комнате и завалился на кровать немного перевести дух перед вечерней тренировкой, он вдруг заговорил, и Лео, с первых слов насторожившись, слушал его, затаив дыхание, не в силах вставить ни одного слова.

– Ты знаешь, что у них год назад умер отец?

Лео не знал. Да если бы даже и знал, то что? Вот он, например, своего отца вовсе не помнил, так что? Кто более обделён? Он или эти двое? Надо бы сказать «соболезную», да только смысл, если он на самом деле ничего не чувствует?

– У них очень состоятельная семья, их отец имел крупный бизнес, и он и сейчас есть, и успешно развивается, я понял, что команда управляющих там довольно сильная.

– А мать? – да, а как же мать, подумал Лео. Отец в жизни не главное, его может и совсем не быть, а вот мама? Она-то жива? Помимо своей воли, Лео понял, что если Женька скажет, что нет, вот тут-то он не удержится, чтобы не посочувствовать парням.

– А с матерью вообще интересно, – Женька устроился поудобнее, сев по-турецки на кровати и прижав к животу подушку. – Мать их – это вторая жена у отца. Но и с ней он, так же, как и с первой женой своей, развёлся. Он вообще, как я понял, любит это дело, любил, то есть. Разводиться, в смысле. Ну, у них, у богатых, видимо так. Короче, после развода развернулась самая настоящая война. У отца – адвокаты и деньги. Мать тоже не из нищей семьи, к тому же детей почти в ста процентах с матерью оставляют, так что шансы у них были примерно равны. И в конце концов, после почти года тяжбы суд принял охеренно умное решение. Алана оставить с матерью, а Роба – с отцом. Представляешь, что тут началось?

Лео примерно представлял. Если учесть, что они сейчас словно привязанные ходят, когда им почти девятнадцать, то как можно было их в шестилетнем возрасте разлучить?

– Не представляешь. Они просто независимо друг от друга легли каждый в своём доме на кровать и начали помирать. Натурально. Ни есть, ни пить, ни разговаривать. Вообще никак. Слава Богу, у родителей остатки мозгов сохранились, и они тут уже довольно быстро, безо всяких адвокатов и судов, приняли мировое соглашение. Дети живут вместе, в одном доме с отцом. Мать может навещать их в любое время, и при этом остаётся их официальным опекуном, то есть все решения, где учиться, где отдыхать, все мелочи, гувернантки, покупки – всё это на ней. Но жить они всегда должны с папашей. Его, видимо, это вполне устраивало, дети у него, всё под контролем, но мелкие технические вопросы, в которые ему вникать не хотелось – всё это на матери. Конечно, учёба и отдых – это другое дело. Но тут уж они оба, как на редкость адекватные люди, научились договариваться. И всё было вроде спокойно, всё всех устраивало, тем более что мать вскоре замуж вышла, а отец с тремя пацанами так и продолжал жить один.

– С тремя? – не понял Лео.

Женёк на него удивлённо уставился, но потом, вспомнив, покачал головой.

– Ну да, ты же не знаешь. У отца ещё сын от первого брака есть. Но там вообще тёмная история. После развода суд его как котёнка отобрал у матери и отцу присудил. Тогда, в конце девяностых это у богатых случалось довольно часто, деньги рулили. Да они и сейчас рулят, конечно, но тогда, говорят, был вообще беспредел. Так что отец его с пелёнок растил. Ну, так вот, о чём я? Короче, брат на пять или на шесть лет их старше, отец и их двое. Вот такой мужской монастырь. Ну, отец, разумеется, монахом не был, различные дамы менялись довольно часто, некоторые задерживались подольше, конечно. Но в конце концов появилась и постоянная пассия, на которой этот тип решил жениться.

– В третий раз?

– В третий, да. Это было, когда близнецам исполнилось четырнадцать, ну, а старшему – девятнадцать. Прикинь, а даме той только двадцать пять исполнилось.

– Ну и женился?

– Угу. Только с того самого момента покатилось всё под горку. За короткий срок обоих пацанов чуть было не сбила машина, потом они в больницу попадают с отравлением, а потом вообще мрак. Роби провалился под лёд зимой, на пруду, у них там пруд на самых задах участка был, и они там часто вдвоём на коньках катались. Короче, в тот день всё было как обычно, только в одном месте лёд почему-то оказался тонким, как будто накануне там кто-то выпилил большой кусок, а ночью был сильный мороз и лёд успел стянуться, снаружи вроде незаметно, а на самом деле…

– Охуеть! – поражённо протянул Лео.

– Прикинь! Мне потом Роби рассказывал, что если бы не охранник, который там совершенно случайно оказался, им бы точно конец пришёл. Алан-то естественно, полез его вытаскивать, и сам провалился. Оба в коньках. Оба в тёплых куртках, которые сразу намокли и вниз потянули. Жуть.

Лео буквально тряхнуло от ужаса. Он в деталях себе представил эту картинку, и это реально было жутко.

– Разумеется, тут ясно, откуда ветер дует. Само собой, расследования никакого быть не могло. Да и какое расследование? Условно говоря, и мачехе, и старшему братцу в равной степени было бы неплохо, если бы близнецы сгинули. Расследование показало бы или на одного, или на другого. Так что тут, наконец, вмешалась мать, и без лишних слов определила парней в интернат. Отец с ней скрепя сердце согласился. Вот такая история вышла, с нехорошим концом. Так что парни тут, можно сказать, коренные жители.

Теперь Лео стало понятно, почему близнецов никто особенно не задирает, несмотря на их вызывающее поведение. Аборигены, одно слово. Да и тренер тоже за них, видимо, горой. Любимчики хуле! Исчадия ада.

– Они после того случая, ну, со льдом, и стали спать в одной постели, даже ночью не могли расстаться, ну, а потом, видно, привыкли.

«Да ещё и как привыкли», – хотел вставить Лео, но передумал. Язвить почему-то совершенно не хотелось.

– Ты зачем мне всё это рассказал? – помимо воли вырвалось у него. Он не мог жалеть парней, то, что им пришлось пережить, не отменяло тот факт, что они были и продолжали оставаться всё теми же ублюдками, которых Лин знал. Однако после этого жуткого рассказа у него внутри поселилось странное беспокойство, какая-то тянущая, гнетущая тоска, он не понимал, откуда она взялась, и нервничал, потому что не знал, когда она уйдёт. Зачем эльф ему всё это рассказал? Ему было бы намного легче, если бы он этого не знал!

– Сам не знаю, – эхом откликнулся Женёк, – наверное, чтобы ты их лучше понимал, что ли?

«Не хочу я их лучше понимать! – хотелось крикнуть Лео. – Я вообще не хочу иметь с ними ничего общего!»

– Они гады. Да. Эгоисты и циничные сволочи. И они могут любого растоптать как жука на садовой дорожке, если им захочется. Не из-за чего-то важного, а так, ради забавы. Но скажи, разве у них был шанс вырасти нормальными в таких обстоятельствах? Молчишь? Не было у них такого шанса. А тебе я вот зачем рассказал, только что понял.

Женёк перевёл дух и продолжил, с трудом подбирая слова и делая паузы между ними, так, что они словно камни ложились друг на друга и впечатывались в мозг Лео.

– Я. Хочу. Чтобы. Ты. Был. Готов. Ко. Всему. Я скоро уеду, Лёнь. И мне будет спокойнее, если ты будешь знать, с кем имеешь дело. И я тебя прошу только об одном. Постарайся не обострять. Ты проиграешь. Ты один, а их двое. Насколько я их успел узнать, сейчас они не будут нарываться. Они сделали то, что хотели. Поиграли. Развлеклись. Теперь ты им неинтересен, и слава Богу, Лёнь! Живи спокойно, не трогай их, и, надеюсь, они тебя тоже не тронут. И знаешь, не думал, что это скажу, но всё же. Я считаю, что ты правильно поступил, когда набил Алану морду. Во-первых, ты был в своём праве. Ну, а во-вторых, теперь у вас как бы паритет. Он тебе сотряс устроил, а ты – ему. Один-один. Счёт обнулился, и от тебя во многом зависит, чтобы он остался в равновесии.

Женёк улыбался в конце, давая понять, что это было сказано уже почти в шутку. На самом деле Лео был с ним не согласен. Счёт был два-один, и не в его пользу. Но спорить с эльфом на эту тему не хотелось, да и вообще он больше не хотел эту тему поднимать. Сейчас твинсы далеко, а там, в сентябре – видно будет.

========== Глава 21. Развод и облом ==========

Этот разговор, однако, так подействовал на Лео, что уснуть ему не удавалось довольно долго. Навязчивые картинки снова полезли в голову. Двое целуются. Двое в постели. Двое входят в столовую – и растерянный взгляд светло-зелёных глаз в первую секунду, когда он их окликает.

Его вдруг посетила ещё одна мысль. Стало быть, отца у них теперь около года уже нет? Так? Интересно, как это поменяло жизнь твинсов? Он тут же себя самого оборвал. Какая ему разница? Пусть хоть все там передохнут в их ненормальной семейке, мир только лучше станет.

Вышло так, что Женька с твинсами не пересёкся. Двадцать пятого августа Лин провожал его в Питер, а уже двадцать шестого завис в столовой с ложкой у рта, заметив в окно затормозивший у подъезда интерната автомобиль. Тёмно-красного цвета, кажется, BMW X 6, с агрессивной решёткой радиатора. Намытый до блеска красавец притягивал взор, словно пришелец из волшебного нереального мира, мира, где самыми большими проблемами были выбор костюма для гольфа или места, куда полететь искупаться на выходные. Так, во всяком случае, казалось Лео, не имеющему никакого представления о реалиях далёкого, словно планета Нептун, мира богачей.

Он почти не удивился, когда увидел, что из распахнувшейся пассажирской двери показалась знакомая темноволосая макушка. Один из братьев привычным слитным движением вынырнул из машины и, оббежав её, достал из автоматически открывшегося багажника сразу две спортивные сумки. «А где второй?» – промелькнуло удивление, хотя он вроде бы и внушал себе уже пару недель, что ни одной мысли о твинсах не пустит в голову.

Машина плавно тронулсь с места и отъехала, а Лео продолжил своё занятие, хотя, если откровенно сказать, кусок в горло уже не лез.

Через минуту в двери столовой появился один из братьев. Видимо, сумки он бросил на вахте, чтобы успеть поесть. Окинув нечитаемым взглядом зал, он на пару секунд задержал его на Лео, потом, ничем не выказав своих эмоций, направился к раздаточной.

Спустя пять минут у Лео возникло ощущение, что он просматривает по второму разу один и тот же видеоролик. Так же возник в дверях твинс, так же окинул зал, также затормозил на мгновение, наткнувшись на лицо Лео с непроницаемым видом и так же, не поздоровавшись ни с кем, подошёл за едой, одинаково неодобрительно фыркнув при виде наполненных тарелок.

«Да уж, консоме и льезона тебе тут никто не приготовил», – с лёгким раздражением подумал Лео, и тут же чуть не подавился от неожиданности, как только понял, что за рулём-то, судя по всему, был вовсе не водитель, а как раз второй близнец. Офигеть! Ну, такое только в заоблачном мире мажоров возможно – покупать права, не дожидаясь, пока тебе исполнится восемнадцать. Самому Лео это событие, в смысле, получение прав, не грозило ни по достижении восемнадцати, ни, пожалуй что и даже двадцати. Ну… хотя… если он к этому времени станет чемпионом мира, то… Какая, кстати, у них зарплата? Или они не на зарплату живут? Кажется, денежные призы никто не отменял, за первое место в чемпионате. Так что ещё посмотрим, на какой машине он сам через пару лет будет ездить.

Разумеется, он завидовал этим гадам. Да и кто бы не завидовал? Пол-интерната, поди, прилипло к окнам, ошалевая от увиденной картинки, впрочем, близнецы с царской небрежностью игнорировали этот факт. Как будто это, бля, в порядке вещей, заявиться на машине в пару-тройку миллионов!

К столику Лео подошла девушка с подносом. Он её помнил по подготовке к вечеринке, давно, ещё в далёком мае.

– Привет, Лин, – пробормотала она, слегка запинаясь, – у тебя свободно?

– Занято у него, – прозвучал холодный голос за спиной Лео, – вали отсюда, Юль.

Девушка закусила губу.

– Какое же ты хамло всё-таки, Роби!

Угадала она с именем. Потому что парень не стал возражать, да и вообще не удостоил обиженную девушку репликой, а просто молча проводил её удаляющуюся стройную спину взглядом.

Лео же был настолько огорошен неожиданным появлением неприятного соседа, что даже не нашёл слов, чтобы ему отказать. Сидеть за одним столом с Роби ему вовсе не хотелось, однако тому было, видимо, похер, он уже расположился со всем возможным комфортом, поставив поднос и заняв половину стола.

– Ну привет, рыбёха, – протянул близнец, – давно не виделись.

– И тебе не кашлять, – сдержанно отозвался Лео, отставив тарелку с едой. Аппетит как-то сразу пропал.

– Тоже не можешь эту бурду хавать? – нарочито небрежно бросил Роб, вытянув ноги под столом и заложив руки за голову. Потом зевнул, напомнив тут же Лео огромного кота.

– Прикинь, как из дома приеду, так пару дней не могу на это дерьмо смотреть. Потом ничего, привыкаю. Человек же ко всему привыкает, верно?

Это точно был Роби. Лео не мог сказать, что ему об этом говорило, однако какая-то мелочь, что-то неуловимое в глазах у близнецов было разным, и его немного нервировало то, что он никак не поймёт, что именно. Но всё же да, это точно был Роби.

«Интересно, что он считает домом, – непроизвольно промелькнуло в голове у Лео, – то место, где живёт мать, или же то, где сейчас осталась безутешная вдова тридцати с небольшим лет?»

Однако ответить было нужно, судя по выжидающему взгляду, старший из твинсов был настроен на диалог и он вынуждал Лео к этому диалогу, да так явно, что молчать в ответ было бы совсем неприемлемо. Строго говоря, Лео с ним не ссорился, да и формально Окси переспала с его копией, а вовсе не с Робертом. При воспоминании о том случае в груди туповато заныло, но тут же отпустило. Он с облегчением вздохнул. Привычной боли, кажется, не было.

– А где твой дом? – задал он нейтральный вопрос, чтобы хоть что-то сказать, и, кстати, ему действительно хотелось это узнать.

– Наш дом.

– Ваш дом, – он сначала сознательно сделал вид, что Алана не существует, но близнец, разумеется, не мог не отреагировать.

– Наш дом теперь не совсем наш, – устало, словно бы про себя, проговорил парень, – мы теперь там бываем только тогда, когда из него все сваливают, а это случается довольно редко, к сожалению.

– Это в Москве? – Лео был почти уверен, что твинсы обитают где-нибудь на Рублёвке.

– Это под Питером, – эхом отозвался Роби, – на берегу Ладоги.

– Мм, – протянул Лео. Он был немного удивлён тем фактом, что он, оказывается, может просто спокойно разговаривать с одним из близнецов, не испытывая при этом никаких негативных эмоций.

– Слушай, Лео, – доверительно произнёс Свиридов после небольшой паузы, неожиданно коснувшись пальцами предплечья соседа и с удовольствием заметив, как тот вздрогнул. – Я сейчас странно себя чувствую. Вроде бы и ни в чём не виноват…

Лео посмотрел в пронзительные гипнотизирующие глаза и невольно подумал, что в общем-то то, что говорит парень, логично. Роби, если уж по полочкам разложить все стычки между ним и твинсами, получается как бы совсем ни при чём. Не он врезал Лео в переходе, не он затащил его девушку в постель. Он, конечно виноват в разбитом носе Лео и сломанных рёбрах, когда оттаскивал того от брата, он не церемонился, но кто ж его за это упрекнёт?

– Знаешь, я думаю, нам нужно поговорить.

– Нам? – с издевкой произнёс Лео, в разговоре он совершенно не нуждался. Хотя к этому моменту он склонялся к тому, что уж Роби-то ему и впрямь ненавидеть не за что.

– Мне. Хорошо. Мне нужно, – покладисто согласился Роб, – хотя… не думаю, что тебе есть за что меня ненавидеть.

Да что он, мысли читает, что ли?

– Это же не я, в конце концов, твою… Прости… – видимо, заметив, как изменилось лицо Лина, быстро добавил он. – Неприятный момент, правда. Мне жаль.

– А мне посрать, – резко бросил Лео, так, чтобы сразу дать понять, что он не расположен ни к каким разговорам. Настроение, и без того незавидное, портилось на глазах.

– Я вообще не знал, что Алан так поступит, веришь? – продолжал свою мысль Свиридов, а взгляд честных зеленых глаз вовсю ей аккомпанировал.

– Неа, – равнодушно отреагировал Лео, – не верю. Чтобы Вы – и что-то скрывали друг от друга? Нет. Ищи другие уши для этих сказочек.

– И всё же. – уперся Роберт. – Ты же понимаешь… Черт. Ты же видел нас с ним тогда. Ты же знаешь, что мы с ним… Бля…

Он нервно сжимал и разжимал пальцы, и наконец, почти с болью выдавил из себя:

– Да мне, может быть, эту картину видеть было вообще невыносимо! Я, может быть, вообще чуть с ума не сошел, ты хоть себе представляешь, каково это, когда тот, кого ты любишь…

«Представляю…»

– В общем, для меня это было так же больно как и для тебя…

Врет? Хотя… Вполне вероятно, что и не врёт.

– Короче, знаешь, я хочу извиниться за брата. Это было гадко.

– Да мне в общем-то уже давно похуй, если честно – изумленно проговорил Лео. Извинения? От Роба? Мир перевернулся, а Лео этого и не заметил?

– Но если так уж хочешь… А почему ты за него? Он что, сам – нет?

– Он сам тоже конечно переживает…

Тут Лео фыркнул, даже не сдерживаясь. Ему было со своего места прекрасно видно, как переживает Алан, вовсю работая ложкой и наворачивая с завидным аппетитом столовскую жратву. Вид у него был довольный жизнью, он почти жмурился от удовольствия и в отличие от брата не собирался презирать пролетарский борщ и плов из перловки. Демократичный Алан…

– Что-то по его виду не скажешь, что он так расстраивается, что кусок ему в горло не лезет…

– Он внутри переживает, – возразил Роберт, – и вообще, ты хоть знаешь, какой он внутри беззащитный и ммм… переживательный?

– Бог миловал, – отбил Лео.

Роб хмыкнул.

– В общем, мы тебя приглашаем на обед. В нормальный ресторан, давай пообедаем как белые люди, не в этой же тошниловке есть. Да и поговорим заодно.

Лео критично взглянул на Алана, который в это время только что тарелку не вылизывал.

Если честно, ему этот дебильный диалог уже начал надоедать.

И дураку же было понятно, что близнецы нисколько не раскаиваются и не чувствуют за собой никакой вины. Он не столь наивен, чтобы поверить в эти сказочки в пользу бедных. Но если это в самом деле так, то остаётся один вариант. Его разводят как кролика, и твинсам что-то от него надо. Знать бы, что.

– Ладно, поговорили уже. Хорошенького понемножку, да и наелся я, езжайте без меня в ресторан для белых, а меня и в негритянской столовой хорошо кормят, – Лео стал подниматься, но Роби неожиданно крепко схватил его за руку.

– Постой, мы ещё не кончили!

– Так я тебе не мешаю, Роби. Только давай кончай уж как-нибудь без меня, я тебе в этом деле не помощник.

Он выдернул руку и направился к выходу.

Этот спектакль порядком ему уже действовал на нервы. Да и все едоки, затаив дыхание, прислушивались к разговору, прекрасно помня, чем закончился прошлый, больше месяца назад, и надеясь, что нынешний финал-апофеоз тоже их не разочарует.

«Разочарует», – подумал Лео, выходя из столовой в коридор, – больше уж точно никаких контактов, как Женёк и говорил.

Тем временем Роби, казалось, совершенно не огорчённый неудачей, вернулся за столик, где в окружении пустых тарелок сидел его брат.