Текст книги "Double spirit. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: kasablanka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Для неё очень важный, самый первый, она о нём думала весь последний год. И самый запоминающийся, яркий слайд, на всю жизнь. Для него – тоже. Но поцелуй без любви, из жалости ведь не может быть первым? Или может?

Он прижимает её голову к груди и легко гладит по голове, пушистые негустые и тонкие волосы легко топорщатся под ладонью.

– Всё будет хорошо…

*Кадеты, «Cadets», юноши и девушки категория IAU, международного союза арбалетного спорта.

========== Глава 4. Сплошное “рочилово ==========

Лин проснулся внезапно, как будто бы от толчка в бок. Накануне они с мамой укладывали чемодан и спортивную сумку, и он лёг в постель довольно поздно, и вдобавок смертельно уставшим, но несмотря на это, сон был некрепким и беспокойным.

Он открыл глаза, и не сразу понял, что за тень заслоняет ему тусклый свет предрассветного неба, который лился из окна и делал все очертания предметов в кухне размытыми и серыми.

– Ты чего? – пробормотал Лео, всё ещё не в состоянии до конца прийти в себя. Он спал под тонкой простыней, и, скосив глаза вниз, покраснел, к счастью, это было незаметно в полумраке кухни, которая ночью превращалась в его спальню.

Утреннее напряжение было никак не скрыть от посторонних глаз, и пришлось быстро повернуться со спины на бок, чтобы бугорок не так явно контурировался. Скорее бы уж этот придурок напился и свалил из кухни, тогда и проблему можно будет порешать. У Лео всегда припрятано маленькое полотенце под подушкой, так что беспокоиться не о чем.

Однако отчим и не уходил, и ничего не говорил.

– Ты чего? – повторил мальчик уже погромче, хрипловатым со сна голосом.

Непонятно почему, Лин почувствовал неясную тревогу и раздражение. Алексей чуть вздрогнул и как будто проснулся.

–А? Извини, я тут… попить…

– Я ж тебе бутылку воды поставил, – внезапно разозлился подросток, – там, на полу возле твоего дивана стоит.

– А, ну да… извини, если разбудил, – отчим неловко повернулся и пошлёпал подошвами тапок к выходу из кухни. Если?

«Дебил», – эхом, в рифму зло подумал Лео. Ну что за урод, твою мать! Как хорошо, что это их последняя ночь под одной крышей! Как будто и так не видит, что Лео теперь не заснёт до рассвета. А там уже и на самолёт нужно будет собираться.

Перемены в жизни могли радовать или огорчать, однако одно было несомненным плюсом. Наконец-то в его жизни появится личное пространство, куда не будет доступа ни отчиму, ни кому другому, кого он не захочет пускать в свой уголок. Даже если это будет уголок в комнате на двоих. Хотя Лин втайне надеялся на отдельное проживание, потому что Ковалёв мельком упомянул о том, что старшие живут по одному. Почему бы и не помечтать об отдельной комнате? А вдруг повезёт?

Он поворочался с боку на бок, однако маленькая проблема мешала, словно большая. По-хорошему, нужно было бы доползти до ванной, всё равно сон не шел, но лень было не то, чтобы встать, но даже подумать об этом. А вот о проблеме подумать было не лень, а очень даже приятно было о ней подумать. Его обдало сладким жаром, как только он дотронулся до каменного результата своих сновидений. И вот что интересно. Сон развеялся, словно летний дым, он хоть убей, не мог вспомнить, что же его так взволновало там, по другую сторону реальности, а результат никуда не делся и как бы намекал.

Ладонь привычным движением скользнула в плавки. Приятная дрожь предвкушения лёгким ветерком пробежала по позвоночнику и заставила чуть поджаться яички в ожидании награды.

– Мхммм, – Лео с удовольствием повторял привычный ритуал, он любил жить в гармонии с собой, и не испытывал по этому поводу никаких комплексов, ну разве что в самом раннем подростковом возрасте, когда только открыл для себя эту сферу. К чему все эти заморочки? Да и вредно это, сдерживать природу, он читал. Организм нужно любить и делать то, в чём он нуждается, тогда и он тебя тоже будет любить и верно служить.

Для полноценного секса нужна девушка, да только где ж её взять, такую, чтобы каждый день была под боком, и чтобы постоянно была готова. Есть такие девушки, есть, да только уж что-то совсем некрасиво они называются. А те, которые называются красиво – такие выжрут весь мозг, да потом ещё и брейк-данс на костях спляшут. Уж на что популярный Скворцов, которому Лин порой втайне завидовал, был хитёр и ловок, да и тот нет-нет да и светил гордо расцарапанной щекой или же следом от нежной девичьей ладошки на другой щеке. А то бывало и всё одновременно. Что, впрочем, не мешало ему, зализав раны, наружные и душевные, с новым азартом кидаться в бой на покорение неизведанных ещё горизонтов.

Эти африканские страсти были Лео чужды и непонятны. Зачем тратить столько энергии на то, что можно получить совершенно даром и безо всяких хлопот, без риска получить по морде и истрепать нервную систему чужими истериками. Конечно, тут он про себя усмехнулся, типа, классическое «не читал, но осуждаю», то есть, «сексом с девушкой не занимался, но уверен, что ничего особенно офигенного в этом нет». Разумеется, если бы случай подвернулся, он бы с радостью. Но случай всё никак не подворачивался, прекрасное создание само собой в постели не возникало. Опять же, где это – «в постели»? Тут? На кухне, в двух шагах от мамы с отчимом? Ха! А сделать что-нибудь для этого самому ленивому подростку было тупо в ломы. Ему и так было неплохо.

Однако же, – он прерывисто вздохнул, – девушка в этом деле всё ж таки была нужна. Хотя бы виртуальная, нарисованная воображением. Сейчас… бля… вот подстава! Острота ощущений ускользала. Он всё бодрее двигал ладошкой, постепенно выбешиваясь от того, что долгожданная разрядка никак не наступала. Вспомнить бы сон… он же был такой яркий, такой… такой острый, что ли? Такой сладкий! И почему это сны растворяются, словно туман над утренней рекой, вот только что здесь было то самое, так остро нужное и желанное, и вот ты уже не можешь его образ поймать за хвостик, он превращается в морок и ускользает из пальцев. Нет. Вот. Вот-вот. Девушка с картинки из какого-то арта, с грудью десятого размера и с осиной талией. Так? Нееет, не то, блин, совсем не то!

Кто из актрис самая-самая, кто ему так нравился в детстве? Да и сейчас нравится? Блин, так и до мозолей на члене можно допрыгаться, что ж такое-то? Каменный стояк решительно не желал превращаться в фееричный оргазм. Ну, ладно. Пусть не фееричный, пусть в хиленькую, но всё ж таки разрядку, твою ж мать!

В мозгу, измученном недосыпом и безрезультативной дрочкой внезапно возникла Вупи Голдберг, и Лин чуть не сматерился вслух, мгновенно потеряв ритм и чуть не взвыв от досады. Так и психом стать недолго! Срочно подумать о ком-нибудь другом! Срочно! О! Вот! Деми Мур! Шикарно.

Плакат десятилетней давности висел у Лина перед носом ещё в прошлом году, пока отчим его не содрал. Да, Деми Мур – то, что надо! А если ещё её представить с короткой стрижкой, да…

И даже наголо обритой, как в фильме про армию… да, да! С грудью пятого размера, разрывающей гимнастёрку, с бритой головой идеальной формы, в камуфляжке, обтягивающей плечи… и… что? Что??? С арбалетом, целящейся в мишень? Хер с ним, пусть будет арбалет. Да? Так? Бля! Да! Да!!! Ахаххххмммм!!!

Лин чуть сознание не потерял, так мощно измученный организм отреагировал на извращённую картинку. Потом, придя в себя и оттерев ладонь в спешке выдернутым из-под подушки полотенцем, и вспомнив, не без удовольствия, смакуя, ощущения трёхминутной давности, он внезапно тихо рассмеялся, хрюкнув в край простыни. Ржачность ситуации развеселила его как маленького. Кончить на арбалет – это даже для такого маргинала, как он, круто. Рассказать кому – не поверят.

К счастью, он не такой дебил, чтобы кому-нибудь этот бред рассказывать. Он, конечно, был далёк от того, чтобы заморачиваться этой идиотской ситуацией. Ведь организм, как он уже успел понять – такая сволочь, от него всегда можно ждать подлянки, а впрочем, и приятных сюрпризов тоже можно ждать. Короче, чего угодно жди. И всё равно не угадаешь.

А стресс последних двух-трёх дней, замешанных на сборах, прощаниях и нервотрёпках, вообще мог привести к неадекватной реакции. Спасибо ещё ему, организму, что он на портрет Чарльза Дарвина не кончил.

Однако, подумал Лин, всё же придётся решать проблему с девушкой. Пусть будет. Для здоровья полезно, да и пора бы уже. Всё же восемнадцать лет уже стукнуло, а у него ещё ни в одном глазу. Не говоря уже о другом месте.

Он втайне возлагал надежды на новую жизнь. Всё же интернат, пусть даже и под надзором тренеров, он такой… интернат. Возможностей найти там себе постоянную подружку, похожую на Деми Мур («с арбалетом в руках, даа!» – насмешливо прыснул внутренний голос) намного больше, чем здесь в школе.

С этой успокаивающей мыслью Лео и заснул на оставшиеся сорок минут до будильника, мудро рассудив, что руки он вымоет и полотенце закинет в стирку тогда, когда проснётся.

========== Глава 5. Первый круг. Женька ==========

– Ну и как тебе наш серпентариум? – поинтересовался Женька через неделю после того, как Лин добрался и устроился, заняв одну из двух коек просторной комнаты на втором этаже общаги.

– Террариум, – поправил его Лео.

– Один хрен, – отмахнулся Женёк. Лео спорить не стал.

– Да как… колхоз имени «Нас не перегонят», понятно же, – пожал он плечами.

Женька хихикнул. В то время, которое не было посвящено тренировкам, он был нормальным парнем, весёлым и уживчивым.

– Это ты конечно, прав, но ты это… напрасно, короч. Дух победы – он должен быть. И наша задача – в тебе его воспитать. – В этом месте в Женьке проснулся наставник, и можно было спокойно затыкать уши на пять-десять минут.

Этот самый нездоровый дух победы буквально витал в воздухе, и Лин сполна ощутил его зловещее амбре, как только приехал. Это время пришлось как раз на конец апреля, когда интернат, растревоженный, словно муравейник, в который пьяный лесник по дури засунул тлеющую ветку, произвёл на него неизгладимое впечатление. Парни и девушки его возраста и чуть постарше носились как подорванные, казалось, что в попу им всем вставили ключик и завели до упора. И этот завод у них не заканчивался никогда. Видимо, перед отъездом на праздники все решили успеть всё то, что откладывалось «на потом» с самых новогодних каникул.

А может быть, тут всегда так? Флегматичный Лео с непривычки был чуть было не затоптан, в переносном смысле, конечно, толпами бегающих, смеющихся, пихающихся, обнимающихся и ругающихся подростков.

«Бешеные какие-то», – вынес свой вердикт, про себя, разумеется, Лин. Однако эта суета ему не сказать, чтобы не нравилась. Скорее, было немного непривычно. Если бы не Женёк, он пожалуй потерялся бы. Однако Ковалёв знал, что делал, когда в первый же день подселил его к спокойному светловолосому парню, года на два постарше.

– Давай, Лег, займись этим кадром, – он обнял Лео за плечи и подтолкнул того в направлении будущего наставника, —, а ты, кадр, его слушайся, у меня сейчас времени на тебя не особенно много. А Женя тебя введёт в курс дела, всё покажет, да и тренировать будет, во всяком случае, я с тобой в плане общефизической подготовки возиться не буду, а ему доверяю на все сто процентов. За пару месяцев, надеюсь, он из тебя сделает человека, а не мечту паразитолога.

Лео было окрысился, но Женя так искренне расхохотался в ответ на эту немудрёную шутку, что ему пришлось поневоле присоединиться.

– Не боись, Саныч, сделаем! – бодро ответствовал юный тренер, и Саныч, кивнув и кинув: «Ну, с Богом!» – удалился.

– А почему Лег? – брякнул первое, что пришло ему в голову, Лео. Он уже осмотрелся и начал распаковывать вещи, раскладывая их на заправленной койке, которая удачно оказалась ближе к окну. И да, здорово, что здесь был санузел, прямо отдельный, и окна комнаты выходили в парк, и даже был небольшой балкончик, на нём помещались два желтеньких пластиковых кресла и такой же пластиковый столик. Судя по всему, это здание было раньше чем-то вроде заводского профилактория или дома отдыха, видимо, пролетариат, когда он ещё в стране был, поправлял тут своё здоровье.

Лео был в восторге от своего нового места пребывания, парк, который был виден, даже если растянуться во весь рост на кровати, уже вовсю красовался россыпью цветов и бурной зеленью деревьев. Всё-таки юг значительно в этом плане отличался от средней полосы, где в это время только-только почки стали лопаться и деревья подёрнулись нежным изумрудным дымком.

– Почему Лег? Ты же Женя? Евгений?

– А что, непохож? – засмеялся Женька, прилизал коротко стриженые волосы, прижав шевелюру к голове, и чуть-чуть мизинцами оттопырил кончики ушей, —, а так?

– Похож, – тоже улыбнулся Лео, и впрямь, парень здорово напоминал эльфа из «Властелина колец».

– Прикинь, я даже волосы стал коротко стричь, как только меня окрестили так, да всё равно кличка уже пристала.

Так начались суро-выебудни, как хмуро обозвал их Лин после первых двух дней тренировок. Интернат к этому времени опустел больше чем на две трети, все разъехались на каникулы, а он как проклятый нарабатывал мышечную, етит её через коленку, массу.

Лег оказался скрытым садистом, Лео так ему об этом и сказал после первого дня тренировок, когда крепкий и бодрый, как будто он и не упахивался наравне с Лео, эльф практически волок его на себе на второй этаж по ступенькам. На следующий день он почти не вставал с кровати, благо, что занятий по причине праздников не наблюдалось, и вставать с постели нужно было только в туалет. Что он и делал с огромным трудом, на трясущихся ногах, дотерпев до нет возможности больше, кряхтя и держась за стенку, подвывая от боли в мышцах.

Женька, в котором зверь просыпался только во время тренировки, даже еду ему притащил из столовой прямо в постель, умудрившись уговорить персонал в лице рябой тёти Вики, который строго бдил, чтобы спортсмены не растаскивали жратву по комнатам.

– Лин, это только первую неделю трудно, – с виноватым видом бормотал Лег, чувствуя, что несколько перестарался, – потом будет намного легче.

– А потом просто сдохнешь – и будет совсем легко, – мстительно бурчал Лео. На второй день он уже не так дулся, и даже попробовал дойти до столовой сам.

На третий день пытка повторилась. Пробежка, если ковыляние раненой утки можно было бы так назвать. Занятия с гантелями, которые в итоге рухнули из ослабевших рук прямо на пол спортзала, причём вплотную стоящий к Лину Женька, как раз выверяющий линию движения, едва успел отпрыгнуть, проглотив мат, потому что ругаться на несчастного подопечного никакой совести бы не хватило. Потом дыхательные упражнения, когда уже сил даже муркнуть не оставалось. «Выстрел делается на полу-выдохе, понял? Самое главное тут поймать момент».

Вот они и ловили эти моменты прямо до звёздочек в глазах. У Лео, разумеется. У Жени же был возмутительно бодрый и свежий вид, словно он только что проснулся и вышел из душа, полон сил и энергии.

Зато потом в награду Женька потащил его всё-таки, наконец, на полигон, где позволил оторваться. Ну, как оторваться? Пострелять с треноги – опоры. Сам же Лег стрелял стоя и с колена, раз за разом посылая стрелы почти точно в цель.

– Лучшие арбалетчики – из пулевиков, а не из лучников, это только на первый взгляд кажется, что арбалет ближе к луку, – вещал он, не упуская ни минуты для того, чтобы забить Лео не только мышцы молочной кислотой, но и мозги информацией, впрочем, довольно полезной. – На самом деле он ровно посередине.

– Хм, а ты ничего, – протянул он позже, разглядывая мишень Лео, – это ещё учесть, что руки дрожат, да и не пристрелялся ты пока. Если так и дальше пойдёт, то скажу, что Саныч в тебе не ошибся.

Женька подал документы в Лесгафта, и прошёл, и к осени он должен был переехать в северную Пальмиру для обучения, а также готовиться к выступлениям за юношескую сборную. Он был уже в категории Juniors, однако в будущем больше планировал карьеру тренера, так что сейчас Лео подвернулся ему как нельзя кстати.

– Тренируюсь тренировать на тренировках, – смеялся Лег, давая очередное пыточное задание Лину.

Что же касается самого подопытного, то большой разницы спустя неделю Лео ни в своих навыках, ни в мышечной массе, ни, тем более, во внешнем облике, не видел. Такой же дрыщ, как и раньше, смотрел на него из зеркала, которое висело на стене рядом с дверью в санузел. Даже, пожалуй, ещё и похудее стал за это время. И лицо осунулось, как будто он втянул щёки и вообще был чем-то глубоко опечален, как можно было подумать, судя по какому-то щенячьему выражению светло-коричневых глаз. Окруженных к тому же сероватыми пятаками теней.

– Бля, я тебя, по ходу, совсем загонял, – спохватился, в конце концов, по истечении десяти дней тренирующийся тренер, – давай завтра, что ли, отдых устроим? Только прогулки, еда, сон до обеда, ну и массаж никто не отменял, конечно.

Лео был не против. Что-что, а массаж в исполнении Женьки ему нравился. Почти так же, как и стрельбы. Может быть даже чуть больше… хотя нет. Это же нельзя было сравнивать, это же совсем разные вещи! Не сравнивает же он, к примеру, шашлык и интересную книгу, козе понятно! Ну, вот и тут нельзя.

В самом начале Лин немного смущался, во-первых, разумеется, от того, что приходилось раздеваться. Он, конечно, не был супер стеснительным, и в душ спокойно ходил в старой школе со всеми парнями, но это было как-то слишком… интимно, что ли. Особенно его смутил первый раз.

– Раздевайся, – кинул ему как будто между прочим Лег в первый вечер, когда Лин чуть не сдох от непривычной нагрузки.

– Ккак? – пролепетал он, вскинув глазищи на соседа. – Зачем? – и ещё больше смутился, когда парень заржал.

– Да не съем я тебя, не бойся. Сначала откормлю. И оттренирую как следует, – это слово, вообще-то, прозвучало довольно пошло, но Лин промолчал. – Давай, не очкуй, массаж тебе сделаю.

И сделал. Лео, правда, с боем отстоял свои трусы, которые Женёк намеревался вначале стянуть. Зверюга!

Но Женька и так оторвался. Лин потом ещё не раз возвращался в мыслях к этому вечеру. Что это было? Специально он его, что ли, старался смутить? Или такая проба пера? Проверка на психологическую устойчивость? Это же тоже часть подготовки, тут в интернате даже, кажется, штатный психолог есть, Лин и кабинет с такой табличкой видел на первом этаже, правда, он был всегда закрыт, но всё же?

Женька уложил его на спину и сам сел сверху в совершенно недвусмысленную позу, оседлав тощие бёдра своего подопечного. Умостившись, принялся растирать сначала плечи, руки и грудь, а потом добрался и до живота. Он зачерпывал массажный крем, который специально принёс из медкабинета, согревал его в ладонях и медленно скользил руками, пальцами и тёплыми ладонями, растирая и разминая болючие мышцы несчастного Лео.

Тот полностью погрузился в переживание болезненных, но одновременно парадоксально сладких ощущений, с ним такое было, пожалуй, в первый раз в жизни, когда приятно и немного больно одновременно, и хочется, чтобы стало ещё немного больнее, потому что и приятные ощущения тоже усилятся, ещё, и ещё немного, до того порога, что… оппа!

– Хватит! – заявил Лин, вырвавшись из сладкого морока и молнией перевернувшись на живот, – ты там мне дырку в животе протрёшь!

Женька возражать не стал. Он быстро поменял положение и уселся теперь на пятую точку Лео, принявшись с таким же усердием растирать мышцы спины и плечевого пояса, причём Лин уже стонал, не стесняясь, от боли или от наслаждения, он и сам теперь не мог понять.

Лео подскуливал, но мысли его работали в одном направлении. Он не мог забыть странное ощущение, нечитаемое выражение глаз Лега, когда он, Лео, ещё лежал на спине. Тогда обычно болтливый парень ненадолго замолчал и, казалось, будто между их взорами протянулась невидимая серебряная паутина, тончайшая нить, которую ни один, ни другой не в силах были прервать. Взгляд глаза в глаза – это, пожалуй, было даже интимнее позы, в которой сидел на нём Женёк. Не зря же в животном мире этот долгий, тянущий взгляд считается знаком агрессии и желания доминировать. А среди людей?

Когда Лин рывком перевернулся на живот, он больше, пожалуй, стремился не скрыть эрекцию, которая стала уже достаточно явной, чтобы не обращать на неё внимания, а прервать именно этот смущающий его взгляд. Он к такому не привык. Он, конечно, часто смотрел людям в глаза, но это всегда был секундный взгляд-мазок, или быстрый взгляд-укус, раздражённый или смешливый, в зависимости от обстоятельств. И никогда – вот такой интимный взгляд-проникновение.

– А ты где массаж научился делать? – спросил он в подушку, чтобы хоть как-то прервать молчание, которое делало ситуацию ещё более интимной.

– А? Да ерунда, у нас же массажисты, нам, кто в сборную готовится, всем по часу в день делают. Это сейчас у них отпуск. А так-то я научился за пару лет, дурное дело нехитрое.

– Очень даже хитрое, у тебя здорово получается, – не лукавя, пробормотал Лео всё так же, в подушку, уже поскуливая и от боли и от приятных ощущений одновременно.

– Хм, ну да, – не стал скромничать Женёк, – я насобачился так, что будь здоров. И тебе советую, – он перешёл к похлопываниям и строганиям, так что блаженный скулёж перерос в полноценные подвывания. – Первое дело, если хочешь девчонку заполучить.

Женька засмеялся.

– Ну, ты правда, ещё маленький, конечно, это я тебе так, на будущее говорю. Пригодится, попомни моё слово. Вот сделаем из тебя мачо-мэна, тогда и оторвёшься. А так-то ты прости, но, особенно со спины больше на страшную худую девку похож. Ну, ладно! – прикрикнул он на Лина, словно на лошадь, которая внезапно взбрыкнула. Лин и вправду дёрнулся от возмущения, и тут же вновь охнул от боли в мышцах – Не на страшную. На очень симпатичную. Но всё равно на худую девку.

С этими словами он сполз вниз, оседлав на этот раз уже икры, ближе к щиколоткам, и напоследок отвесил смачный шлепок по Линовым ягодицам. («Скотина!» – прошипел тот, от всей души надеясь, что недотренер его не услышит).

– А ты чего так стушевался-то, – продолжал тем временем массаж Лег, работая уже над мышцами бёдер, которые ныли больше всего, – у тебя встал, что ли? Брось, не красней ушами, у тебя возраст такой, что и на электрическую мухобойку встанет, так что не ссы, всё норм.

– Одинаковый почти у нас возраст, между прочим, – пробурчал было Лео, всё же, несмотря на раздражение, успокаиваясь по этому поводу.

– К тому же я для тебя опасности никакой не представляю, так что за жопу свою не дрожи. А на массаж-то, ясен перец, у любого нормального парня может встать. Да и не только у парня. Я тебе что про девок-то говорил? Вот, то-то. Убедился? Ты дядю Женю слушай, он тебя плохому не научит! – Женька, снова рассмеявшись, хлопнул Лео по заднице напоследок и тут же скомандовал:

– В душ!

Лин подорвался, насколько можно было так выразиться в его плачевном состоянии, и пополз в душ. С Женькой было легко и спокойно, он умел самые затруднительные и смущающие ситуации разрулить так, что сразу жизнь начинала казаться простой, понятной и прекрасной.

========== Глава 6. Второй круг. Би-2 ==========

К сожалению, занятия никто не отменял, и после удлиненных, волей директора интерната, майских каникул пришлось вспомнить, что абсолютное большинство обитателей интерната – школьники, или, вернее, гимназисты (и тут гимназия, да что ж такое?)

Только одно радовало, что каторга обещала быть недолгой, всего лишь до конца мая. Потом почти все планировали разъехаться на каникулы, с тем чтобы в августе вновь собраться для тренировок, ну, а в сентябре наступит новый учебный год.

Лин заранее обговорил с мамой этот вопрос, и лето планировал провести в опустевшем интернате. Во-первых, дорога домой и обратно не такая уж и дешёвая, ну, а во-вторых, тренировки стояли на первом месте, и в этом Лин был согласен с матерью. Всё же Сан Саныч был прав. Он пока ещё слабак и доходяга. Когда Лин попробовал стрелять не с треноги, а в стандартной позиции, стоя или хотя бы с колена, он тут же это понял.

Арбалет весил без малого восемь килограмм, так что просто даже удержать его в течение нескольких секунд неподвижно было проблематично, не говоря уже о том, чтобы стрелять и попасть в мишень. Да и натяжение тетивы тоже требовало усилий. Даже если это однократно, а если выстрелов шестьдесят, как бывало в зачёте? Да у Лео уже после пятого раза начинали трястись и руки и ноги! С таким раскладом даже и пытаться не стоило выходить на поле, только людей смешить. Так что планы были на лето такие, что Наполеон задушился бы от зависти, если бы к этому моменту не успел уже успешно почить у себя на острове.

Женька тоже всё лето должен был провести в интернате, к тому же тут обоих парней поджидал сногсшибательный сюрприз. Почти весь июль планировалось провести на базе, которая находилась на побережье, и Лин, который умел плавать довольно неплохо, уже предвкушал этот миг встречи с морской стихией. Он был на море всего два раза, и горячо любил это волшебство, жалко, что отчим был равнодушен к такому виду отдыха, поэтому последние годы поездки не складывались; мать не хотела ехать без Алексея, а Лин отказывался ехать в школьный лагерь с детьми.

Ему нравилось с матерью, когда они заплывали подальше от берега и покачивались на волнах под крики чаек, лениво болтали о всяком-разном, пока не начинали стучать зубами. Разве можно это сравнить с жизнью по свистку, подъём-отбой, в воду по команде, «за буйки не заплывать», и тому подобной поебенью? Конечно же нет.

Самый первый день занятий Лео запомнил плохо. Он вообще с трудом адаптировался в большом коллективе. В его родной школе его спасало лишь то, что с первого до десятого он учился в одном и том же классе. Приходили новички, уходили знакомые, но костяк оставался нетронутым, все привыкли к малообщительному парню, который с самого первого класса такой, немного особняком. Тут же ситуация была другая, надо было вливаться в уже готовый коллектив, а как это делать, Лео понятия не имел. Поэтому, поразмыслив, решил, что ничего страшного не произойдёт, если он первый день пропустит. Тем более, что уважительная причина для этого была.

Надо было отнести документы, надо было сходить в библиотеку за учебниками, надо было, в конце концов, вернее, наоборот, в начале начал, разведать, где эта гимназия окаянная находится. Интернат не имел собственной школы, все воспитанники ходили в обычную городскую гимназию, с которой был заключён договор. Та находилась метрах в пятистах от корпуса общаги, и чтобы попасть туда, надо было пройти по оживлённой улице, потом пересечь многополосное широкое шоссе, не по верху, а по недавно отстроенному подземному переходу, и, вынырнув из него, ты оказывался буквально у самых ворот двора гимназии.

Что Лин и сделал, после того, как выдержал небольшой скандал с Женькой, который был возмущён таким легкомыслием подопечного. Ладно он, Женька, по праву уже поступившего в универ, не посещает занятия, но этот мелкий какого пропускает? Короче, утренний сладкий сон был нарушен непрерывным бубнежом Лега на тему того, что младшее поколение совсем охренело, и что он ни за что не допустит чего-то там. На этом месте Лин спрятался c головой под одеяло, и тут же был безжалостно вытянут оттуда за пятку и транспортирован в душ.

– Я понял, тебе плохо, когда другим хорошо, да? – мстительно зыркнул Лео из-под полотенца на голове и стал нарочито медленно собираться. На первый урок он уже опоздал и рассчитывал так же успешно опоздать на второй, тем самым воплотив план по прогулу сегодняшнего дня хотя бы частично.

– Поговори мне ещё, – цыкнул в ответ Лег, – сто пятьдесят приседаний заставлю сделать.

Лео благоразумно заткнулся и продолжил сборы.

В гимназию он попал к середине третьего урока и, послонявшись по пустым светлым коридорам, выяснив, где находится его класс, зайдя в библиотеку и сфоткав на телефон расписание, висящее на стене, справедливо рассудил, что он сделал больше, чем это было возможно на сегодняшний день, и вполне заслужил обед и отдых. Мысленно пообещав школе прийти завтра к первому уроку, он с лёгким сердцем выбежал во двор, а затем и на улицу. Почти пустой рюкзак бился за плечами, солнце жарило во всю мощь, а настроение в преддверии летних каникул было просто прекрасным.

Он, не снижая скорости, сбежал по ступеням перехода и окунулся в спасительную прохладу подземелья. Две огромных светлых проруби, в начале перехода и в его конце, выхватывали ярко освещённые площадки, между ними же был тёмный коридор, тускло подсвеченный парой стареньких запылённых лампочек. И в коридоре этом кто-то был. Лин насторожился, однако через миг расслабился. Это всего лишь музыкант, из тех уличных бандитов, которые шантажируют прохожих, разрывая им перепонки и насилуя чувство прекрасного.

Лин не любил уличных музыкантов. Мало того, что они, как правило, фальшивили, и ему это было реально неприятно, будто наждаком шкрябали по стеклу, потому что он сам имел неплохой слух. Так ещё и вот это выкручивание рук его бесило. Особенно если певец или гитарист-гармонист не один, а в паре с кем-то, и этот кто-то трясёт перед случайными прохожими кепкой, да так, что просто сволочью последней себя чувствуешь, если не положишь туда хотя бы десять рублей. Прохожие в таких случаях начинают жаться к стене, противоположной горе-исполнителю, но напарник настигает их, как правило, и там.

Лео всегда бесило, когда его лишают возможности выбора. Да он и сам положит эту десятку, если ему понравится, как играют или поют! Но зачем шапкой-то перед лицом трясти? Тогда уж точно не понравится, да и никому это не понравится! Он медленно шёл по пустому в этот час, абсолютно пустому переходу и звуки игры на гитаре обволакивали его со всех сторон, отражаясь от бетонных стен и делая звук объёмным. Музыкой это было назвать сложно, это были именно звуки, дилетантская игра из серии – «Три аккорда, три аккорда я тебе сыграю гордо». Но нехитрую мелодию угадать всё же можно было.

Это были Би-2, которых Лео, вообще-то, любил, но сейчас пародия на их песню его немного раздражала. Хотя похоже действительно было. Гитарист, как оказалось, был не один. Худший вариант, тоскливо подумал Лео. Сейчас за этот кошачий концерт ещё и платить придётся. Второй исполнитель, с бейсболкой в руке, негромко пел приятным, если честно, баритоном, почти не фальшивя.

Не потерять бы в серебре её одну

Заветную….

Лин тряхнул головой. Всё равно не то. Он ускорил шаги, надеясь проскочить мимо уличных артистов, однако ловкий парень с кепкой в руке оказался быстрее. Лео даже не заметил, как он преградил ему путь, улыбаясь во весь рот. Гитарист продолжал перебирать струны, склонив голову над грифом так, что глубокий капюшон толстовки, надвинутый на лицо, полностью скрывал его.