Текст книги "Double spirit. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: kasablanka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Лео сделал шаг в сторону, однако парень отзеркалил его манёвр, так же весело улыбаясь.

– Помогите бедным музыкантам на пропитание, – бодро зачастил он, поигрывая звенящей мелочью в бейсболке.

– У меня мелочи нет, – буркнул Лин, не оставляя попытки обойти наглеца.

– А если найду? – хохотнул тот. Лин тут же вскинул на него глаза.

– Шучу, – улыбнулся парень, но уже только губами. В красивых светло-зелёных глазах появилось какое-то непонятное выражение. И оно, это выражение, Лео не понравилось. Тем более, что парень был хоть и ненамного выше Лео, но всё же значительно развитее физически, и похоже, старше.

Лео затравлено оглянулся, в надежде, что в переход вот-вот кто-нибудь спустится, однако, как назло, в этот жаркий полдень видимо все предпочитали сидеть по домам, а не шастать под землёй.

– Шучу, – продолжил парень, чьи светлые глаза являли странный контраст с почти чёрными волосами и ресницами. Лео за короткую секунду успел сфотографировать его лицо с прямым носом и чётко очерченными скулами. Оно было бы красивым, если бы не кривая улыбка, которая ему вовсе не шла, – мелочи, говоришь, нет? Нам и крупные подойдут.

– Пошёл нахер! – вспыхнул Лео. Ему было уже наплевать на то, что парней двое. И что оба они даже навскидку крепче его. Самое главное сейчас – потянуть время, а там, глядишь, и кто-нибудь всё-таки появится в этом грёбанном переходе!

– Ой, какой невежливый мальчик! – расстроился певец, придуряясь, – ты слышишь, бро, как он некрасиво выражается?

– Да плюнь ты на него, – равнодушно отозвался гитарист, – пусть проваливает.

– Какой плюнь, я только начал! – картинно возмутился певец, – нет, давайте разберёмся! Тебе что же, малыш, музыка не нравится?

– Музыка нравится, – твёрдо заявил Лин, – только играете вы её херово.

Вот зря он это, видимо, ляпнул. Всё-таки люди искусства – они такие обидчивые. Даже если бездарные. Особенно, если бездарные. Лин в этом мгновенно убедился, потому что даже гитарист, как он краем глаза успел заметить, дёрнулся и перестал играть. Он на мгновение поднял голову и скользнул взглядом по худой фигуре Лина, тут же потеряв к нему интерес и снова отгородившись капюшоном от всего мира. Казалось, ему было глубоко безразлично то, что происходит от него в паре шагов. А певец тем временем отреагировал на слова Лео довольно бурно. То ли он действительно обиделся, а скорее, с запозданием безнадёжно подумал Лин, специально дожидался подходящего случая. Чтобы поразвлечься.

Лео знал таких парней, которым адреналин не даёт спокойно жить. К счастью и одновременно к сожалению, в своей старой школе он никогда не попадал в такие затруднительные положения. Почему к счастью – ну, понятно, почему. А к сожалению – как результат, у него совершенно отсутствовал опыт поведения в таких ситуациях.

«Надо было дать ему десятку и спокойно уйти», – промелькнула малодушная умная мысль. Лину тут же стало противно. Не всегда самый умный выход – самый лучший.

А что лучший? Схлопотать в морду? Тогда радуйся, Лео, именно это сейчас и произойдёт…

Разъярённый, не понять, искренне или наигранно, парень отшвырнул в сторону шапку с жалобно звякнувшей мелочью, рассыпавшейся по всему переходу, и мгновенно заломил левую руку Лео, злобно шипя ему на ухо, почти касаясь ушной раковины губами:

– Тебе дохляк что, надоело…

– Руку! Отпусти руку, уёбок! – заорал во всё горло Лин, перепугавшись за кисть, на которую шла основная нагрузка при стрельбе. Однако садист с довольным смешком продолжал выворачивать лучезапястный сустав, заставив Лео завыть от злости и бессилия.

Парень, сидящий на пластиковом ящике, поставленном на торец, принялся наигрывать на одной струне траурный марш Шопена.

– Отпущу, когда научишься вежливо разговаривать со старшими, – уже не злобно, а чуть ли не ласково, почти мурлыкая, продолжал издеваться мучитель, всё сильнее выворачивая кисть, так, что у Лео искры из глаз посыпались, и злые слёзы буквально хлынули, топя в себе остатки здравого смысла.

Он отчаянно извернулся, не помня себя от боли, и изо всех сил саданул пяткой по большеберцовой кости голени, в самое болезненное место, как ему говорил Женёк.

Садист охнул и на секунду ослабил хватку. Гитарист вскочил и отставил инструмент, быстрым шагом направился к дерущимся.

«Ну, всё», – промелькнуло в голове. Лин внутренне съёжился, однако топот быстрых шагов по лестнице и весёлые голоса внезапно разбавили зловещую тишину, прерываемую лишь тяжёлым дыханием из трёх ртов и короткими всхлипами Лина. Кто-то спускался по лестнице.

– Уходим, Берти! – отрывисто бросил парень с гитарой, отпрянув назад. Он быстро, не оглядываясь, зашагал в противоположную от голосов сторону перехода, прихватив с собой инструмент. Капюшон он так и не снял.

В ту же секунду голова Лина взорвалась от неожиданной боли. Нос хрустнул под мощным ударом крепкого кулака. Лео отлетел к противоположной стене, от всей души приложившись затылком о дешёвую кафельную плитку. Это было последнее, что он запомнил.

========== Глава 7. Третий круг. Взбесившийся ксерокс ==========

Он обнаружил себя уже стоящим на ногах, заботливо поддерживаемый с двух сторон женщиной средних лет в цветастом платье и старушкой с короткой стрижкой, худенькой, но крепкой.

– Как же ты так, милай? – сокрушалась старушка.

– Как так, мама, как так! Ударили его, и он упал! – эмоционально ответила ей вместо Лина вторая женщина, и Лин был ей благодарен за это. Рот открывать совершенно не хотелось. Точно. Он вспомнил. Ударили. И саднящий нос об этом говорил совершенно ясно. А кто?

– Два парня в тот выход вышли. Давай в милицию! – потянула его активная гражданка.

– Неет, – замотал Лин головой и тут же охнул. Голова гудела, как пустой чугунный котёл, по которому кто-то врезал битой. Во рту был тошнотворный металлический привкус, и перед глазами всё расплывалось. – Нет, мне в больницу надо.

Он соврал, потому что больше всего хотел сейчас доковылять до дома, а женщины, спасибо им, конечно, но были небольшой помехой в этом деле.

– Я тут рядом живу. У нас там медпункт, – он убедительно закивал головой, превозмогая тупую боль и надеясь, что это подействует. Подействовало. Но только наполовину. Неугомонные добросердечные южные женщины довели-таки его до медпункта интерната и сдали с рук на руки медсестре.

Через полчаса уже в его комнате потерявший дар речи Лег третий раз обходил его вокруг, так, что Лео почувствовал себя новогодней ёлкой, отданной на растерзание детям-хороводникам.

– Кончай мельтешить, – не выдержал он наконец, – у меня голова уже закружилась!

Она у Лео и так кружилась, а тут его вдобавок ещё и затошнило.

– И кто? – коротко спросил Женя, сжимая и разжимая кулаки.

– Упал, – так же коротко ответил Лео и, шатаясь и держась за стену, удалился в санузел, давая понять, что к диалогу не готов. Он не собирался развивать эту тему. Искать уёбков, которых он к этому времени уже смутно вспоминал – занятие глупое и провальное. Всех не поймаешь, а уроки он извлёк, спасибо, в следующий раз будет умнее.

Однако, пока его полоскало над унитазом, лишая организм недавнего завтрака, Женя собрался с мыслями и начал атаку.

Лин тоскливо подумал, что лучше бы он ничего не помнил, однако, по-видимому, сотрясение было лёгкой степени, поэтому память кусками, рывками, но всё же довольно быстро восстановилась. Только момент удара головой и следующие две минуты как будто ножницами вырезали из памяти. Темное пятно. Однако тех двух ублюдков он вспомнил очень даже хорошо. Только вот говорить о них вовсе не собирался.

– И всё-таки, кто? – в двадцатый раз бил в одну точку Женька. Он будто стрелы посылает в десятку, лениво зашевелились в больной голове мозги, обдумывая эту мысль. Когда же этот баран поймёт, что он зря тратит время?

– Конь в пальто! – всё-таки сорвался Лео, и, не подумав, неразумно добавил уже потише и немного потерянно: – Вернее, два коня.

Он тут же понял, что сболтнул что-то лишнее, но эта мысль померкла на фоне того чудесного факта, что его перестали мучить. Женька тут же подорвался и убежал.

А Лео наконец смог заснуть.

К вечеру, когда солнце уже клонилось к горизонту, он открыл глаза и почувствовал, что ему намного легче. Больше всего болела, как он и боялся, рука. Она отекла и пульсировала, несмотря на фиксацию эластичным бинтом. А может быть, как раз и из-за этого. Лео чуть ослабил повязку, но Женёк, который молча наблюдал за ним со своей кровати, подошёл и снова перетянул кисть, правда, уже не так сильно. Потом проверил повязку на голове и осторожно её снял, оставив лишь марлевую салфетку на затылке, которая засохшей кровью приварилась к светлым волосам намертво, и снять её было возможно лишь под душем. «Завтра смоем», – сказал Женя.

Нос распух и тоже болел, однако перелома, к счастью, не было.

– Ты как? – сочувственно спросил Лег, – ходить можешь?

Ещё чего! За кого он только его принимает?

– Я абсолютно нормально, – только голова кружится как бешеная, – что ты как наседка, ну правда, Жень?

Однако Лег на это ничего не ответил, а подошёл и протянул руку.

– Подъём!

Лео повиновался. Куда это ещё?

– Пошли! – и, не слушая возражений, наставник потащил его за собой. Лин вяло тащился за ним, ни одной мысли в голове не было, поэтому он просто передвигал ноги. Хорошо, когда в такой ситуации есть, кому за тебя думать!

Кажется, они пришли на третий этаж, но Лео не был уверен в этом до конца.

Женька постучался в ничем не примечательную дверь, и, не дождавшись ответа, тут же с пинка распахнул её настежь.

– Эй, ты не оху… – говорящий замер, разглядывая непрошеных гостей.

Тут Лео понял, что сотрясение мозга у него все же не лёгкой, а средней степени тяжести. Потому что в глазах двоилось так, что ему пришлось схватиться за Женю, чтобы не упасть от головокружения.

Впрочем, через пару секунд он понял, что дело не в травме. Парней и в самом деле было двое. И если бы они были одеты одинаково, то Лин, пожалуй, подумал бы, что он двинулся крышей.

Потому что это были не просто близнецы. Это были абсолютно, мать вашу, идентичные близнецы!

Что Лео, не видел близнецов раньше, что ли? Да миллион раз он их видел! Если ещё учесть, что только в его родной школе их было три пары. Причём Тоша и Гоша, а на самом деле, конечно, Антон и Георгий, учились с ним в одном классе и сидели впереди. И Лео прекрасно знал, что, несмотря на внешнюю похожесть их на первый взгляд, парни совершенно разнились, если к ним присмотреться. У Тоши правая бровь была шире левой, и изгиб у неё был совершенно другой. У Гоши были ямочки, когда он улыбался. У Тоши уши оттопыривались немного, у Гоши – нет. У Гоши – веснушки на носу, у Тоши – больше на щеках. Да и вообще, мелкие детали можно было перечислять до бесконечности! А уж как только рот раскроют, тут сразу становилось понятно, что вот это – тихоня Гоша, а вот это – нахрапистый нагловатый Антон.

Тут же появилось ощущение, что ксерокс мироздания внезапно взбесился (как будто он когда-нибудь нормальным был) и напечатал две абсолютно одинаковые копии одного и того же тела.

В данный момент одно из них сидело на койке и мучило гитару, а второе – стояло вполоборота к двери и держало в руках пару футболок, которые перед этим, видимо, пыталось запихнуть в битком набитый вещами шкаф. И да, Лео узнал их сразу. Его. Того самого, который смеялся над ним в переходе, отведя в сторону бейсболку с мелочью. Или… или это был не он?

Женёк, бросив возле двери вконец растерявшегося Лина, быстрыми шагами пересёк пространство комнаты и без слов, уверенно вцепившись пальцами в ухо парня с футболками, который оказался ближе, развернул того лицом к двери.

– Этот? – Его искажённое яростью лицо натолкнуло Лина на мысль, что он всё равно уже знает ответ.

– Мнэээ – промычал Лин, совершенно не желая принимать участие в этой сцене. Он вообще боялся их, этих сцен, как суслик огня.

– Сссука, – прошипел почти без паузы черноволосый парень, прожигая взглядом светло-зеленых глаз Лео, да так, что тот физически почувствовал ненависть, которую те излучали. Ему мгновенно стало жарко, но он не мог оторвать глаз от этого лица, словно заворожённый.

– Надо было тебя сильнее уебать, чтоб совсем память потерял, – продолжал шипеть между тем ублюдок, видимо, даже не понимая, что палит себя и брата с потрохами.

Второй парень отложил гитару и настороженно наблюдал мизансцену, не обнаруживая никакого желания вмешиваться.

Однако Женёк, видимо, прекрасно зная, с кем имеет дело, подтащил всё так же, за ухо, первого парня ко второму и свободной рукой схватил за ухо и того. Шипя и матерясь, гитарист вынужденно поднялся и также метнул яростную молнию в сторону Лина. Лин поёжился. Если бы можно было убить взглядами, то он был бы уже на десять метров под землёй.

– Слушайте, вы! – Лег почти задыхался от злости. – И ты, Алан, и ты, Роби.

– Перепутал, – прошипел один из парней, – я Роби. Да отпусти ж ты нас, сука!

Женька отпустил несчастные уши и схватил обоих за шкварник, ощутимо встряхнув.

Лео всё так же стоял в дверях и только прислонился плечом к стене. Голова всё-таки ещё кружилась. Это, однако, не помешало ему удивиться какому-то странному несоответствию. Он как-то раз, гуляя в парке, ещё в родном городе, был свидетелем забавной сцены. Маленькая, тщедушная хозяйка ругала провинившегося пса за какой-то, видимо, серьёзный проступок. И не только ругала, но ещё и хлестала того по морде, кажется, не очень больно, но довольно обидно и унизительно. Огромный пёс, который мог бы разорвать хрупкую женщину быстрее, чем та успела бы моргнуть, покорно щурился и жалобно подвывал, даже не стараясь попятиться, чтобы как-то избежать наказания. Лин ещё тогда подумал, что иерархия в стае – очень сложная вещь, и нарабатывается годами. Он вообще любил думать умные мысли. Жаль только, что они, эти умные мысли, были бессильны сделать умнее его самого.

Так вот, тут ситуация была до смешного похожая, он бы и посмеялся, если бы ему не было так херово.

Два парня, каждый на полголовы выше своего неожиданного воспитателя и чувствительно шире его в плечах, болтались, словно сосиски, у того в руках, даже не делая попытки вырваться.

Лин знал, что эльфик только на вид не очень мощный, на самом деле это было обманчивое впечатление, если вспомнить их тренировки и то, как парень после этого выглядел. Как они оба после этого выглядели. Лео – как выжатый Шварценеггером лимон. Лег – словно свежая майская роза. Но даже если учесть этот факт, контраст всё равно был разительным.

– Мне похуй, кто из вас кто. Пока я тут, с головы этого пацана и волос не должен упасть, поняли? Уебу обоих.

– Пока – тут ключевое слово, – не сдержался, чтобы не сговнить, Роби (или Алан?), несмотря на то, что шкиряк его всё ещё был в кулаке у Лега.

– Поквакай ещё мне тут! – обозлился, хотя куда уж было больше, Женёк.

– Да поняли мы! – с вызовом ответил второй за обоих.

– Нет, не поняли. Даже потом, когда уеду, если что-нибудь услышу – вернусь и из-под земли достану, ферштеен? И я уже тут ни на что не посмотрю. Сейчас пока Санычу ничего говорить не буду. Это будет лишний козырь в моей колоде. Но если что – то обрадую его всем, о чём знаю сам. Я ясно выражаюсь? Абсолютно всем. И тут уж мне будет похуй на команду. Команда-то выживет без вас. А вот вы…

– Да что ты взъелся? – заорал один из парней, – мы же не знали просто! Теперь вот знаем. Познакомились. Будем как это говорится? Дружить, вот. Помогать. Как тебя там?

– Лео его, – назидательно ответил за Лео Женёк. – И я уверен, что у него всё будет хорошо. Понятно? – он отпустил обоих и уже немного успокоился.

Ни фига себе! Не знали они! А если бы это был просто незнакомый пацан, не из интерната, то, стало быть, можно было его через такую мясорубку пропускать? Это как вообще? Лин не знал, что и думать. Офигеть, и в самом деле, как говорил Лег, террариум и серпентарий в одном флаконе! Он добавил бы сюда ещё и вольер с дикими зверями.

Женька подтолкнул братьев к Лео, от чего тот немного напрягся. Однако парни, закатив глаза, подошли ближе и вразнобой стали бормотать скороговорку извинения. Лео молчал. Потому что выражения их лиц совершенно не соответствовали словам.

– Извини, короче, – подвёл черту один из близнецов. – Такого, – он сделал многозначительную паузу, тем самым зловеще выделив интонацией это слово, – больше не повторится.

Лег, рассматривая в это время комнату, похоже, не обратил внимания на этот момент. Он уже думал о чём-то своём. Потом всё же подошёл к Лео и положил руку ему на плечо.

– И ты, ты всё понял, Лин? Тебя больше никто не тронет. – Лин сглотнул. Понял. Но взглянув ещё раз на близнецов, он ясно прочитал в двух парах совершенно одинаковых глаз свою смерть.

Когда они уже оказались у себя, и Лео успокоился, в нём проснулось любопытство. Ладно, пока Лег тут, его и в самом деле никто не тронет. Ну… а потом, как говорится, суп с котом. Война план покажет. Нечего переживать то, что ещё не произошло. А вот любопытство требовало удовлетворения.

– Слушай, мне показалось, или он его назвал Берт? Как их зовут-то?

– Ммм? – Лег был занят тем, что перебирал стрелы и раскладывал их на две одинаковые, на первый взгляд, кучки, – они так только друг друга зовут. Не вздумай их так называть.

– А почему? – не успокаивался Лин.

– Потому что, – Женёк отложил стрелы в сторону, – один Альберт, а второй – Роберт. Вот так просто. Алан и Роби. Ты, слушай, не обижайся на меня, я, конечно, по толку, должен был их сдать Санычу, но видишь ли, ему придётся их выгнать, потому что они и так на волоске, а это сразу подкосит команду, и очень сильно. А мы должны взять первенство на всероссийских соревнованиях, потому что это дорога в Европу и так далее. Да и вообще… команда есть команда. Саныч за неё душу продаст. Ладно, не грусти, всё утрясётся. У них, знаешь, тоже в жизни не всё просто, если бы ты знал об этих двоих всё, что я знаю…

– В общем, будем считать, что ты просто оказался не в том месте и не в то время. Как и они. А всё почему? – не упустил случая проехать по мозгам будущий тренер олимпийской сборной по арбалетному спорту. – А всё потому, что кто-то редкостный раздолбай, и не слушает своего наставника. Если бы этот кто-то не проебал утро, а пошёл в гимназию, то ничего этого бы не произошло.

Женёк назидательно, подняв бровь, взглянул на Лео. Тот промолчал, хотя внутри себя был, разумеется, с этим тезисом не согласен. Он был убеждён в обратном. Если что-то должно случиться, оно случится, хоть ты наизнанку вывернись. Это только вопрос времени. И если тебе суждено пройти какой-то путь вместе с конкретным человеком, ты этот путь пройдёшь. Даже если для того, чтобы его, этого самого человека, встретить, тебе придётся проехать, пролететь или проползти десять тысяч километров пути. Или десятки лет жизни. Ты его можешь встретить, этого человека, в шестнадцать лет, а можешь и в шестьдесят. В любом случае, свой пуд соли, или цистерну водки, или тонну кактусов ты обречён на пару с этим конкретным человеком съесть. Лео не знал знаменитой китайской мудрости про красную нить*, но если бы знал, то согласился бы с ней без базара.

В таких мыслях он и провёл остаток вечера. У него было странное чувство, что ноги сами привели его в этот сраный подземный переход именно в этот день и в этот час. Так же, как эти самые ноги, или что-то другое, не важно, привело Саныча месяцем ранее в их богом забытый городок-миллионник, в их богом забытую школу с громким названием «гимназия» и столкнули его с Лином.

Вот всё-таки травма головы давала себя знать, неспроста его сегодня на эти философские мысли потянуло. Надо прекращать так много думать. Для здоровья это, говорят, вредно. А для настроения – и подавно.

И только потом, уже укладываясь спать, Лео понял, чтО показалось ему странным в комнате близнецов. Кровать была в комнате одна. Вернее, их было, конечно, две, но они были сдвинуты так, что превратились в большую, просто огромную лежанку. На которой жили два ноута, гитара, пять подушек и одно очень большое одеяло. Охуеть.

*Красная нить судьбы связывает людей навсегда. Она может растянуться, спутаться, может зацепиться за что-то, может потеряться среди других нитей, но никогда не оборвётся.

========== Вместо первого эпилога ==========

У меня дежа вю. Ровно год назад, также, 30 апреля я написала эти же слова в окончании первой части ФиЧ.

Сейчас ситуация просто ксерокопична до ужаса. Так же уезжаю, туда же, на такой же промежуток времени. Бросать работу с красным флажком не хочу. Поэтому первая часть, логически и по смыслу завершённая, приобретает статус законченного рассказа.

Надеюсь, не будете кидать в автора ничем тяжелее плюшек и пасхальных куличей.)))

Эта работа, судя по всему, будет такой же супер-гипер-мега-макси, как и Фич, и очень надеюсь, что не хуже. Однако – ворнинг! Это не флафф, а ангст! Поэтому носовые платки, валериана и нашатырь будут не лишними.

Продолжение, вторая часть начнётся после 10 мая, и надеюсь, дальше получится работать без таких перерывов.

С тем разрешите распрощаться, всех люблю и буду скучать.

========== Глава 8. Хаски и анемоны ==========

Комментарий к Глава 8. Хаски и анемоны

близнецы Берти, Би-2: http://malecelebnews.com/wp-content/images/2011/11/Stenmark-Twins-By-photographer-Errikos-Andreou-06.jpg

Это один из твинсов http://fumejournal.ru/images/2012/06/Stenmark-Twins_Manuscript-02.jpg

Конец мая не был омрачён ничем. Лео пребывал в состоянии вялотекущей эйфории. Ему нравилось всё. И жаркая майская погода, непривычная для него, и неторопливо-размеренная жизнь интерната, которая постепенно входила в русло после длинных праздников, по мере того, как его обитатели возвращались с побывок, разленившиеся, отъевшиеся и выспавшиеся дома.

Отмазка про падение на тренировке, как ни странно, прокатила, во всяком случае, Ковалёв не стал заострять на этом факте внимание, а лишь покачал головой и на пару дней дал Лину отдых.

– Ты, Линёв, не расслабляйся, – добавил он без тени жалости в голосе, после того, как наскоро осмотрел уже начавшую подживать ссадину на затылке и всё ещё зафиксированный эластичным бинтом лучезапястный сустав Лео. – Тебе может показаться, что я тебе мало времени уделяю. Но на самом деле это не так. Давай, набирай физическую форму, а с сентября я тобой займусь уже вплотную, так что обещаю, тебе мало не покажется.

Лин в этом и не сомневался. Он уже успел понять, что Санычу важнее всего был результат. А уж какой ценой он будет получен – это совершенно неважно. И учитывая эту черту тренера, теперь, когда Лин узнал его немного лучше, он был уверен в том, что Женька ошибся, говоря про то, что близнецов выпрут из команды как только узнают про их выходку. Саныч выпер бы их только, пожалуй, в том случае, если бы те угодили в колонию для несовершеннолетних. И тут Лео был недалёк от истины. А уж что значит выражение: «займусь тобой вплотную», то Лин воспринял его с большой настороженностью, и тоже не ошибся. Потому что близнецов-то как раз Саныч тренировал лично, и драл их как сидоровых коз, что в общефизической подготовке, что на стрельбах. Лин периодически с ними пересекался и изо всех сил сдерживал себя от злорадства, понимая, что в такой же ситуации окажется скоро и он сам.

К концу тренировки оба черноволосых твинса обычно были в насквозь мокрых майках и еле передвигали ноги от усталости. Видимо, поэтому, да ещё и потому, что Лег был всегда рядом с Лином, сил у Би-два, как про себя называл их Лео, не оставалось на то, чтобы его доставать. Но инцидент явно ими забыт не был. Периодически Лин ловил на себе прожигающие взгляды парней, причём, как он ни старался, различать он их так и не научился. Создавалось такое ощущение, что это сознательно выбранная линия поведения.

Как известно, многие близнецы, особенно девочки, болезненно воспринимают собственную неуникальность; во всяком случае, в старой школе, где Лео учился раньше, пара близняшек годом младше, он даже не знал их имён, умудрялись так разниться, что с первого взгляда было непонятно вообще даже то, что они сёстры, не говоря уже о большем. Перманентный макияж у одной и полное отсутствие его у другой. Короткая стрижка с выбеленными прядями у одной и длинные каштановые волосы у другой. Пирсинг у короткосториженной в крыле носа и в брови и традиционные, чтобы не сказать скучные серёжки у длинноволосой. Не говоря уже о том, что они придерживались абсолютно разного стиля в одежде и поведении. Даже, казалось, голоса у них были разными. Лео это тогда казалось несколько нарочитым, и даже граничащим с нездоровьем. Нельзя же так ненавидеть собственное отражение, чтобы с таким остервенением стараться от него дистанцироваться?

А вот тут наблюдалась как раз обратная крайность. Альберт и Роберт, казалось, делали всё, чтобы добиться ощущения у окружающих своей полной идентичности. Они ходили, стояли, потягивались, жестикулировали и разговаривали совершенно одинаково. Они одинаково отбрасывали волосы со лба. Они часто одевались в одни и те же вещи, впрочем, если это даже и было не так, то видимо, гардероб у них был общий, так что парни не заморачивались насчёт принадлежности личных вещей. Лин как-то раз подумал, что хотя бы зубные щётки-то у них разного цвета? Или вообще одна на двоих? Это разумеется, была издевательская мысль, но она неожиданно предстала в совершенно ином и даже шокирующем свете, когда Лин стал свидетелем одного инцидента.

В конце мая состоялись всероссийские соревнования, и группа лидеров, составляющих команду, на несколько дней исчезли. Это было время, когда Лео позволил себе расслабиться, не в плане тренировок, разумеется, а эмоционально. Присутствие неприятных ему парней хоть и немного, но всё же напрягало. Общение было сведено к нулю, потому что ни одна из сторон к нему не стремилась, однако взгляды никто не отменял. Это было больное любопытство со стороны Лео, всегда же интересно наблюдать за патологией, капризом природы, верно? И сдержанная неприязнь, если не сказать, что ярость, со стороны одинаковых. Впрочем, схлестнувшись случайно взглядами, что Лин, что Алан, что Роби, мгновенно отводили глаза.

Так что, когда те исчезли вместе с Ковалёвым, для Лина наступила окончательная расслабуха. Даже Женька на время забил на тренировки (Лин теперь тренировался один), и, что самое грустное, на массаж, потому что массаж теперь он делал своей подружке Вете, с запозданием вернувшейся с праздников. Причем у неё в комнате, по соседству, и тогда Лео ночевал один, если сеанс затягивался. А как-то раз, и Лео был к этому совсем не готов, прямо у них в комнате. Причём Вета (Лин подозревал, что в паспорте у неё было обозначено простое русское имя Светлана, впрочем, не ему было над этим прикалываться), так вот, девушка притащила откуда-то ширму. Типа, стесняется она при посторонних.

О стеснении она довольно быстро забыла, видно, как и о существовании самого соседа, который вынужден был, извертевшись как юла на влажных простынях, в конце концов уйти вместе с матрацем ночевать на балкон. И Женьке спокойнее. И Вета не так стесняется. Да и дрочить на балконе не в пример удобнее, чем в паре метров от двух стонущих и извивающихся жертв последствий спортивного массажа.

К утру девушка, как видно, и вовсе забыла о Лео, потому что не на шутку напугалась, увидев его входящим с балкона в комнату, завёрнутого, по примеру римских императоров, в импровизированную тогу из сероватой простыни. Женя, судя по звукам льющейся воды и довольному пофыркиванию, был в ванной комнате.

– Ты кто такой? – спросонок ступила Вета, не успев вспомнить, что вообще-то Лег их вечером знакомил. Но тогда её внимание было целиком поглощено предстоящим массажем, поэтому она обратила внимание на худенького парня, сидящего с ноутом на своей кровати, не больше, чем на вчерашнюю бесплатную газету с рекламой.

– Бэтмен, – буркнул Лео, он не выспался на балконе из-за комаров и всё-таки доносящихся туда, на улицу, звуков из комнаты, причём звуки эти были не самого пристойного характера.

Девушка, как ни странно, не обиделась, а звонко рассмеялась, выпуталась из-под простыней и босиком, со спутанными со сна волосами, в длинной Женькиной майке, которую Лео сразу узнал, прошлёпала к нему, на его, Лина, половину комнаты.

– Да ты просто милаха! – протянула она весело, потрепав его одновременно за обе щеки прохладными пальцами. Лин, который уже успел к этому времени завалиться на свою кровать с намерением доспать ещё хотя бы полчасика, не был готов к такой фамильярности и дёрнулся, пожалуй, слишком резко, отвернувшись к стене.

– Ой, какая колючая милаха! – прыснула Ветка, – прямо тигрёнок какой-то!

Лео обиженно сопел. Мало того, что это было унизительно, уж милахой-то его никто раньше не называл, так к тому же ещё он, глупо, по-детски как-то, ревновал. И как только он это осознал, ему стало неприятно вдвойне. Он успел привязаться к эльфу и часть его души была возмущена и обижена тем фактом, что оказывается, он не один такой уникальный в Женькином мире, что у того есть и приятели, друзья, девушки, в конце концов, это ведь только Лео такой, ну, необщительный, что ли. Лег совсем другой. И глупо тут корчить из себя принцессу, которую не позвали на каток. Всех позвали, а про неё забыли. Детский сад, штаны на лямках какие-то. Давно пора взрослеть. Так, мысленно отругав свою глупую обидчивость, Лин заставил себя всё же повернуться лицом к гостье, и слегка улыбнулся, пусть и кривоватенько.

– О! Совсем другое дело! – тут же обрадовалась Вета и тут же принялась увлечённо чирикать и тормошить нового знакомого. Характером они с Эльфом были, видно, похожи. Неисправимые экстраверты, которые в свою суматошную орбиту вовлекали всех, кто не успел убежать. Лео не успел. И оказался этому, как он с удивлением понял спустя пару дней, очень рад. Ветка была не очень красивой девушкой, с грубоватыми чертами лица и носиком картошечкой, однако невероятно красивые, густые блестящие волосы и озорные живые глаза делали её внешность яркой и цепляющей, а после нескольких минут разговора ты совершенно забывал и о носике, и о чуть тяжеловатой для девушки нижней челюсти. Искренность, неугомонность, мягкий незлой юмор и умение выслушать собеседника делало её чрезвычайно обаятельной и приятной в общении. Теперь, когда Лео узнал её лучше, он мог понять, почему Женька выбрал именно Вету, а, скажем, не Оксану, её подругу, которая была не в пример красивее.

Именно Оксана ворвалась вечером в комнату, где расслабленные после дня тренировок Лег, Вета и Лин валялись на полу, лениво переговариваясь и почти не глядя на экран телевизора, по которому крутили какую-то пафосную муть из мировой коллекции кинематографа.